Путь в Вальхаллу

*

Улица встретила Галину Васильевну настоящей весной – на сирени, которую посадила неугомонная соседка с первого этажа, даже набухли большие зеленые почки. …Что творится в мире?.. – она с удовольствием подставила лицо теплому ветерку, – и где похолодание?.. А, может, такая зима и лучше – Дашке дубленку покупать не надо…

Глядя на незнакомых парней, весело обсуждавших предстоящую новогоднюю ночь, она подумала, что, по большому счету, никуда не опаздывает, ведь работать в такой день никто не будет – Владимир Иванович, как всегда, пойдет с поздравлениями, бухгалтерия погрязнет в салатах, а менеджеры побегут за спиртным; так бывало, и Восьмого марта, и Девятого мая. …Хорошо хоть Первое мая и Седьмое ноября отменили, – подумала Галина Васильевна, – а то вечно не знаешь, к кому прибиться…

Корпоративы являлись для нее вечной проблемой – не идти было не красиво, а придя, она чувствовала, что никому не нужна, так как не принадлежала ни к одному из «кланов». Ее, то ли стеснялись, то ли побаивались, считая особой, слишком приближенной к шефу. Впрочем, Галина Васильевна не сильно стремилась изменить ситуацию.

Она вышла остановкой раньше и пошла пешком, наслаждаясь внезапным весенним чудом. Проходя мимо гастронома, остановилась. …Хотела ведь Дашке деньги оставить!.. – вспомнила она, – хотя кому нужны сосиски в новогоднюю ночь?.. Для винегрета у меня все есть… Оливье что ли еще сделать? Тогда надо горошек купить, колбаски… и торт неплохо бы, если их не разобрали – вчера-то что делалось…

Неожиданно Галина Васильевна почувствовала на себе взгляд. Это было странное и очень неприятное ощущение, будто кто-то касается тебя невидимой рукой. Резко повернув голову, она увидела нищенку, сегодня выбравшуюся на улицу. Губы ее шевелились, и Галина Васильевна почему-то решила, что та обращается именно к ней. Жуткое любопытство, которого она в себе раньше не замечала, заставило Галину Васильевну подойти, с интересом разглядывая женщину. Обычно она стояла на коленях, низко склонив голову, как черная бородавка на гладком лице улицы, а сейчас выпрямилась в рост, и оказалось, что она не такая уж старая – скорее, не ко времени постаревшая, и если снять лохмотья, да нанести макияж…

– Дай Бог подавать, и не приведи Господи побираться, – прошептала нищенка.

Встретившись с ней взглядом, Галина Васильевна покорно достала кошелек и высыпала всю мелочь в протянутую ладонь. Нищенка опустила глаза, оценивая добычу, и этого мгновения Галине Васильевне хватило, чтоб прийти в себя.

…Все они гипнотизеры!.. – подумала она испуганно, – так вот отдают, и квартиры, и золото!.. – повернулась и почти бегом устремилась к спасительным дверям офиса.

*

Даша смотрела в бесстрастное лицо Колобка, нехотя листавшего аккуратно прошитые листы реферата, и пыталась определить, нравится ли ему то, что вчера скачал ей Павлик или нет. …Миленький, что тебе стоит написать – «зачет»?.. Ничего ведь не стоит… Колобок, нахмурив брови, задержался на одной из страниц. …Козел!.. Что ты там изучаешь?.. – испугалась Даша, – все там правильно!.. – и вдруг нашла самый отчаянный аргумент, – Сюр, блин! Ну, сделай же что-нибудь!..

– Да, Ситникова, – Колобок трагически вздохнул, откладывая реферат, – Интернетом ты пользоваться умеешь.

– Виктор Михайлович!.. – вспыхнула Даша.

– Да, я – Виктор Михайлович, – Колобок усмехнулся, – и я наизусть знаю всю лабуду, которую там вывешивают. Так что мы будем делать?

Даша опустила голову, уткнувшись взглядом в свои круглые коленки.

– Смотри, какая некрасивая история получается, – продолжал Колобок, – я сейчас заворачиваю реферат. Автоматически ты не получаешь зачет и так же автоматически тебя не допускают до сессии…

– Виктор Михайлович!.. Не надо, пожалуйста!.. – взмолилась Даша, чуть не плача.

В этот момент открылась дверь и вошла Лариса, работавшая на кафедре секретарем. Колобок замолчал, пристально наблюдая за ней, и когда женщина уселась за стол, вновь повернулся к замершей от страха Даше. Чем Ларисино появление так изменило его настроение, Даша не поняла, но Колобок неожиданно улыбнулся.

– Ладно, я ж не зверь. Не хочется портить тебе праздник, – он придвинул Дашину зачетку, но при этом почему-то искоса поглядывал на Ларису, – ставлю тебе зачет, однако не забывай, третьего января встретимся на экзамене, и разговор будет совсем другой – я тебе обещаю.

– Виктор Михайлович! – Даша радостно вскинула голову, – я все выучу! Честное слово!..

– Учи-учи, – Колобок как-то двусмысленно усмехнулся, и расписавшись, торжественно протянул зачетку, – с Новым годом.

– Спасибо, Виктор Михайлович, – Даша встала. Все переживания схлынули мгновенно, – и вам хорошо отпраздновать, чтоб под елкой вас ждал подарок…

– Иди, Ситникова, не доставай меня, – Колобок устало улыбнулся, – хорошая ты девочка… красивая… только б еще работала в семестре…

– Я буду!.. Я все праздники учить буду! – сейчас Даша готова была обещать все, что угодно, ведь зачет-то уже стоял!

Пулей выскочив из аудитории, она взглянула на часы.

…Блин, как время летит!.. Даше стало ужасно обидно, что она еще здесь – в сером коридоре, окруженная одинаковыми казенными дверями, а девчонки уже целый час пребывают в радостной предпраздничной суете, которая порой лучше самого праздника, – праздник что – раз и прошел. А еще если пройдет не так, как хочется!.. Тьфу-тьфу-тьфу… Типун тебе!..

Устроившись в маршрутке рядом с водителем, она вернулась к прерванной мысли. …А как я хочу, чтоб он прошел?.. Ну, во-первых, весело, а не как «день студента», когда пацаны нажрались и начали «пальцы гнуть»… Один Кирилл нормальный был… И что он нашел в этой Луниной? Корова, блин… – Даша мысленно представила себя на месте Наташи Луниной, и картинка ей понравилась. Она азартно прикусила губу, но тут же одумалась, — блин, о чём я? Там же будет Ромка! Павлик же обещал, что притащит его!.. Ромочка, прости, рядом с тобой Кирилл, полное фуфло!.. Ты ж лучше всех!.. Я так думаю…

– Остановите, пожалуйста, – попросила Даша, раньше времени приоткрывая дверь. Быстро миновала пустой двор, поднялась по лестнице и позвонила особым, известным только им с Викой, способом.

– Открыто! – донеслось из-за двери.

Даша вошла и замерла на пороге, жадно вдыхая долгожданный аромат праздника. После улицы он казался особенно явственным – эта смесь хвои с мандаринами, копченой колбасой, солеными огурцами и еще миллионом едва уловимых, непередаваемых составляющих, в целом и образовывала то, что называется «Новый год».

– Заходи, чего ты? – из кухни показалась голова хозяйки, – зачет-то сдала?

– Сдала, – Даша счастливо улыбнулась, – девки, как классно!

– Что классно? – не поняла Вика.

– А все классно!

На кухне ароматы обрели материальную сущность – Аня, в творческом экстазе высунув язык, старательно рисовала майонезом елку на «селедкиной шубе»; Настя крошила огурец, стараясь не повредить длинные синие ногти, а из большой кастрюли валил пар, оседая на холодном окне, отчего кухня казалась уютнее, словно отделившись от мира легкой занавеской.

– Ты вчера «Дом-2» смотрела? – спросила Аня.

– Я к зачету готовилась, – Даша уселась на свободный стул и чтоб чем-то занять себя, взяла Настины сигареты.

– Клуша ты, – заключила Вика, – нашла из-за чего париться!.. Колобок тебе и так всегда поставит. Ты чего, не видишь, как он пялится на тебя? Прям, трахает глазами!

– Да ладно тебе, – Даша покраснела, представив рядом с собой обнаженного Виктора Михайловича. Почему-то он представлялся ей потным, с волосатой грудью и дряблой кожей. Худший кошмар трудно было вообразить!..

…Ничего он меня не трахает!.. Это все Сюр сделал, – подумала Даша с нежностью, – а я даже не поблагодарила его… Сюр, прости, пожалуйста…

– Даш, горошек открой, – Настя отложила нож, чтоб сделать глоток джин-тоника.

…Блин, как же все здорово! — подумала Даша, – хоть бы Новый год никогда не кончался! Так и открывала б горошек, и открывала… а потом надену бордовое платье… Кто б знал, сколько нервов мне стоило целых три месяца шкерить его от всех!.. Сейчас оно, небось, штук шесть стоит, а я отхватила за две. Для Луниной, может, оно и без разницы, а для меня – бабки. Иначе б пришлось опять в голубом идти, как побирушка какая…

– Воду из горошка сливать? – Даша метко бросила крышку в переполненное ведро.

– Дашка, ну, ты даешь! – Аня засмеялась, – а куда ж ее девать? Выпей, если хочешь.

– Ну, не умею я готовить, и что? Вот, не научила мама!..

– Зато она у нас главная «миска», – Вика, сидевшая на корточках перед открытым шкафом, хитро улыбнулась.

– Девки, – вмешалась Аня, – я считаю, каждый берет тем, что у него есть. Мне, например, со своим свинячьим пятачком и тремя волосками на башке надо уметь готовить, а Дашке зачем, если бог дал ей фактуру?..

– …а Луниной папа дал мешок с баблом, – вставила Настя.

– С такой жопой и бабло не поможет, – парировала Вика, наконец, доставая огромное блюдо.

– Чего вы до нее домахались? – закончившая живописное творение Аня присела рядом с Дашей и закурила, – не такая уж там и жопа – это мы все, как глиста в скафандре… Вик, а чего ты молчишь о том, что у нас проблема с мужиками нарисовалась?

– Кто слинял? – Настя воткнула ложку в готовый салат и воинственно оперлась о стол.

– Ромка звонил и сказал, что уезжает, – Вика допила джин-тоник и с хрустом смяла пустую банку, – каков козел, а?

Даша обвела растерянным взглядом подруг, оживавших реакции, но не нашлась, что ответить. Она чувствовала, как все рушится, и никакой Новый год ей уже не нужен, потому что он ничем не будет отличаться от старого.

– А сама виновата, – безжалостно заключила Вика, – ты сколько уже трындишь, что неровно к нему дышишь? И что? Думаешь, он сам за тобой побежит?

Даша почувствовала, что готова разреветься от обиды… нет, не на девчонок, а на этого …как Вика правильно сказала, «козла». И, на фиг, мне новое платье? Для Ваньки с Владиком, которые ниже меня на полголовы?.. А кто еще?.. Павлик будет с Викой, Кирилл с Луниной… Я ж так все классно распланировала!.. Чемпион хренов… – Даша шмыгнула носом, и предвидя продолжение, Вика заботливо взяла ее руку, сменив обличительный гнев на милость.

– Не расстраивайся, Даш. Ты ж знаешь, для него круче мячика нет ничего.

– Знаю, – Даша потерла сухие глаза, – а мне-то что с того? Сидеть всю ночь и пялиться, как вы зажимаетесь, да салаты жрать?.. Вот радость!

– Не лучший вариант, – согласилась Аня.

– Если исследовать контингент… – Настя задумалась, – под твой рост канает только Кирилл.

– О! – Вика встрепенулась, – а слабо его у Луниной отбить?

– Спонсора не трогайте! – возмутилась Аня, – на чьи бабки гуляем?

– Ну, жратву она обратно не заберет, – рассудила практичная Настя, – а сама пусть валит, если хочет. Вот и будет комплект, – она заговорщически подмигнула, – Даш, ты пройдись перед ним, как вас там учат – ногу от бедра… Давай, а?.. – она присела на корточки, заискивающе заглядывая Даше в глаза, – а то, блин, нашлась – бабок отслюнила и явится вечером на все готовое, а мы тут, как золушки, упираемся! Прикинь, где ты мужика сейчас возьмешь – все давно по компашкам рассосались.

Даша подумала, что «мужика» действительно взять негде. …А зачем тогда приходить?.. Вот, возьму и не пойду никуда! Всем назло, блин!..

– Даш, – Настя преданно гладила ее руку, – давай поприкалываемся, а? Тебе что, в лом?..

– Все равно ни фига не выйдет, – Аня затушила сигарету, – Кира – карьерист. Он давно присосался к Лунину-старшему – тот, вроде, в свой банк обещает его пристроить. И как он Наташку кинет? Он за ней как щенок ходит – что ему та «нога от бедра»?..

– Ну что, Даш? – Вика картинно опустилась на колени, и Настя, не долго думая, последовала ее примеру, – «мисска» ты или не «мисска»?

Глядя на их подобострастные позы, Даша ощутила себя не какой-то там «мисс факультет», а настоящей королевой. И что, королева должна киснуть в одиночестве?.. Слезы сами собой вернулись в места постоянного хранения, и она улыбнулась.

– Дашка, я тебя люблю! – Настя тут же вскочила и чмокнула ее в щеку, оставив еле заметный след помады, – я с тобой! Мы Луниной надерем задницу!..

– Так, девки, – поскольку вопрос был решен, Вика тоже поднялась с колен и посмотрела на часы, – не расслабляться, а то уже четыре.

– А что осталось-то? – Аня, не посмевшая и дальше выступать против большинства, взяла список, – мясо я сейчас подготовлю – пусть маринуется, а картошку, Вик, тебе чистить.

– Павлик придет, почистит, – беззаботно отмахнулась Вика.

Даша с радостью отметила, что ее вклад в общее дело ограничился банкой горошка, и мысли понеслись дальше – туда, где изобилие, отмеченное в списке красными галочками, окажется на столе, а все из золушек превратятся в принцесс.

…Ну, Ромочка, ты еще пожалеешь!.. Кирилл, конечно, говно, но на безрыбье и сама раком встанешь… Блин, интересно, поведется он?.. А куда он денется?.. Мысли, как и положено в таких случаях, теряли логические связи, наполняя все вокруг яркими феерическими брызгами, но пока праздник не наступил, брызги эти имели свойство рассеиваться в сумраке непредсказуемости. А непредсказуемость была полная, ведь планировалось одно, а в итоге получалось совсем другое.

– Девки… – Даша картинно вытаращила глаза, – а кто-нибудь подумал, что будем делать всю ночь? Надо ж какую-то программу – помните, как в прошлом году прикольно было? Все номера готовили, в костюмах…

– Спохватилась, – засмеялась Аня, попутно превращая противень в розово-красное мясное панно, – сейчас придем и сядем шить костюмы.

– Неблагодарное это дело, – пояснила Вика, – эффект на полчаса, а долбишься с ними!..

– Есть варианты. Вот, например, – Настя развернула валявшуюся на подоконнике газету, – «Как разнообразить встречу Нового года», – она бежала глазами по строчкам, озвучивая наиболее важное, – так, доброволец… выводят из комнаты… так… на стул кладут твердый овощ! Так и написано, «твердый овощ»! «Терпиле» завязывают глаза… О, класс! Вникайте – он должен сесть и пятой точкой определить, что, именно, ему подложили! – Настя подняла взгляд от газеты, – а если Лунина сядет? Это ж сразу овощное пюре!..

– Слушай, где ты эту хрень откопала? – возмутилась Вика.

– В газете. Не, слушайте дальше! Для более тесных компаний… У нас же тесная компания?.. Значит так, молодые люди садятся на стулья и кладут на колени листы бумаги. На них садятся девушки, и!.. Внимание, цитата: «…Двигая ягодицами, пытаются порвать бумагу. У кого на бумаге окажется больше разрывов, тот и победил». Как оно, слабо?..

Пока все молча рисовали картинку, Даша успела сделать свой вывод:

– Я думаю, это фигня – бумага скользить будет, – но слова ее утонули в дружном хохоте, а Настя даже захлопала в ладоши.

– Дашка, ты, в натуре, блондинка!.. Это же для тесных компаний!.. Значит, пацан должен быть без штанов, а девка – без юбки! Чтоб бумага прилипала! Въехала?

– Тогда получится, – Даша кивнула, наконец сообразив, как все должно выглядеть.

– Предлагаю! – объявила Настя, – Вика с Павликом против Дашки с Кирой.

– Надо еще, чтоб Кира согласился, – заметила Аня, но у Насти на все имелся ответ.

– А мы его напоим. Пить он не умеет, я знаю – мы с ним как-то целых два месяца кружились. Трахается он нормально, но не питок

…Вика-то с Павликом жениться собираются, а я чего?.. Я ж не Настька, чтоб с первым встречным – я не смогу так… Даша представила, как то, что будет находиться под бумагой, «проснется», – и что с ним делать?..

– Не, девки, я не согласна, – она покачала головой.

– Даш… – Настя скорчила жалобную рожицу, – ты чего, стесняешься? Будь проще, и мужики к тебе потянутся. Могу пример показать – только я ж не только юбку сниму!..

То, что Настя способна снять не только юбку, никто не сомневался. Еще на первом курсе профессор Фролов лично вывел ее с вузовской дискотеки за аморальное поведение и даже ставил вопрос об отчислении, но обошлось выговором, а престарелому профессору объяснили, что сейчас не советские времена, и не его это дело – шляться по темным аудиториям и высматривать, чем там занимаются совершеннолетние люди. Правда, экзамен Фролову Настя так и не сдала, и поэтому второй год жила с «хвостом» – зато ее популярность сразу выросла до удивительных высот.

– Ну, Даш… – Настя очень эротично облизнула палец.

– Вы чего, в натуре, хотите, чтоб?.. – Даша перевела растерянный взгляд на Вику.

– Конечно, – Вика уверенно кивнула, – я готова; Павлик, думаю, тоже не откажется, а Лунину к креслу привяжем, чтоб не побила тебя, и пусть любуется, – она пыталась говорить серьезно, но улыбка предательски растягивала губы, и вслед за ней захохотали остальные.

– Какие ж вы есть! – обиделась Даша, – все прикалываетесь?

– Ладно, девки, – Аня первой подавила приступ веселья, – мясо готово, так что пошли по хатам. Собираемся в десять?

– Давайте, – согласилась Вика, – в девять Павлик придет…

– …и до десяти у вас будет целый час, – Настя подмигнула хозяйке и направилась к выходу.

*

– Ну что, господа менеджеры, – произнес Владимир Иванович, поднимая бокал и оглядывая, притихший с его появлением, коллектив, – поздравляю с Новым годом. В уходящем году все поработали хорошо, и это нашло отражение в конвертах, которые вы получили. Думаю, и в следующем все сложится не менее удачно, – одобрительный гул вызвал на его лице улыбку, – а я и не сомневался в ваших возможностях. Еще желаю всем семейного счастья, потому что без него не будет и хорошей работы. Семья – это лучший стимул для зарабатывания денег, так ведь?.. А теперь веселитесь, – он залпом выпил шампанское и направился к двери.

– Владимир Иванович, посидите с нами. Ну, пожалуйста! – воскликнула молоденькая Юля, еще не усвоившая, что даже за праздничным столом необходимо соблюдать субординацию.

– Нет, друзья мои, – шеф остановился, – меня ждет бухгалтерия, служба безопасности, а потом у меня дома и свои гости. Кстати, вы тоже особо не засиживайтесь, а то будете стол накрывать под бой курантов, – улыбнувшись, он вышел.

Галина Васильевна, на этот раз примкнувшая к отделу маркетинга, подумала, что шеф у них все-таки замечательный. И даже не потому, что он, вот так, по-человечески относится к подчиненным, и не потому, что выдал ей премию, в два раза превышавшую зарплату. …А, вот, просто! – Галина Васильевна не могла определить все одним словом – если б еще у него не было жены… – шальная мысль, спровоцированная двумя рюмками, уже выпитыми за год уходящий, пронеслась и исчезла в розовом тумане. Галина Васильевна обвела взглядом застолье, вновь ставшее шумным и неуправляемым, – хорошо, что я зашла сюда, а то в прошлый раз «гуляла» с бухгалтерией, так одни сплетни… молодец Коля, что затащил меня…

В обычной жизни они называли друг друга «Галина Васильевна» и «Николай Сергеевич», но когда компьютеры трусливо сбились в угол, а документы попрятались в ящики столов, уступив место тарелкам и рюмкам, подобное обращение выглядело неуместным. Галина Васильевна чувствовала давно забытую легкость, и взгляд ее умиротворенно блуждал по беззаботным, смеющимся лицам. Она знала их другими – деловыми, порой даже испуганными, ведь очень часто они проходили перед ней с одной-единственной целью – «на ковер».

…Как, оказывается, люди могут меняться, а мы ничего не знаем и воспринимаем их совершенно неправильно… – ее взгляд остановился на Николае Сергеевиче, сидевшем напротив, – господи, как же педантично он всегда перечитывает каждый документ!.. А, оказывается, он просто внимательный человек, причем, во всем, иначе б я давно уже сидела дома и пялилась в телевизор… Сколько ж я его знаю?.. Лет десять, наверное, и никогда не замечала… хотя нет, замечала – тогда он был даже моложе и интереснее… но женат, – Галина Васильевна вздохнула, – а женатых с меня уже хватит…

– Галочка, – Николай Сергеевич поднял рюмку, – что вы такая грустная? Праздник ведь…

Галина Васильевна улыбнулась. Не могла же она объяснить, что значат для нее праздники? Да и как бы воспринял он такую информацию? …Конечно, как намек, ведь все мужики похожи – одинокая баба наверняка чего-то ищет… – Галина Васильевна мотнула головой, разгоняя глупости, упорно стремившиеся заполнить возникшую в мыслях пустоту.

– Все нормально, – она тоже подняла рюмку, но сделала это, скорее, из солидарности, ведь ей еще предстояло добираться домой. …И уже, наверное, скоро. Надо бы взглянуть на часы, но как-то не хочется…

В это время включили магнитофон, и все сразу пришло в движение: тарелки, сталкиваясь и позвякивая, сползлись на один стол; стулья в акробатическом этюде запрыгнули друг на друга, образовав в углу шаткую пирамиду – а все для того, чтоб расширить пространство, в котором тут же образовался людской круг. Привыкшие сидеть за компьютерами клерки принялись совершать странные телодвижения, то ли чудом сохранившиеся в памяти, то ли подсмотренные в телевизоре. Хотя имелись, конечно, и профессионалы, вроде Юли, за которыми было просто приятно наблюдать, и Галина Васильевна повернулась в полуоборота, разглядывая танцующих.

…Хорошо, что потом будет десять выходных, — неожиданно подумала она, – это специально сделали, чтоб люди успели забыть, какими были сегодня. Как можно всерьез воспринимать Димкин договор… (в смысле, Дмитрия Андреевича) на миллион триста восемьдесят тысяч, если сейчас он корчит рожи и едва не падает на заплетающихся ногах?.. Или та же Юля?.. Хотя ей до таких договоров еще расти и расти…