Перестройка 1985—1991 гг. на Дону: лица, события, исторические итоги

Сельское хозяйство

…Но как на грех, дела в колхозе шли плохо.

Не сказать, чтобы очень плохо,

можно было бы даже сказать – хорошо,

но с каждым днем все хуже и хуже

В. Н. Войнович

Донской край был одной из сельскохозяйственных житниц страны. В дореволюционный период Область Войска Донского была преимущественно аграрным регионом. К 1980-м годам доля сельского хозяйства в экономике заметно снизилась, как и численное соотношение сельского и городского населения. Стоимость общего объема продукции сельского хозяйства Ростовской области достигала цифры в 3,6—3,8 млрд. рублей¹⁵⁴, что примерно составляло 30% общей цены произведенных промышленных товаров Дона. На селе в Ростовской области в эти годы проживало около миллиона граждан (четверть населения).

На Дону работало 402 колхоза (вместе с рыболовецкими) и 375 совхозов, производилась пятая часть подсолнечника РСФСР, 11% плодов и ягод, 8% винограда, 8% шерсти, 7% овощей, 6% зерна, 4% мяса, 3% молока и яиц.¹⁵⁵ Роль Ростовской области в продовольственном обеспечении страны была довольно высока.

В региональной структуре сельскохозяйственной отрасли на долю зерна приходилось 20—25% от общего объема производства, 30—35% – на скотоводство, 10—11% – свиноводство, 8—9% – овцеводство, 5—6% – выращивание подсолнечника; 8—9% – овощеводство¹⁵⁶.

Основные претензии ЦК КПСС к партийному руководству области касались положения дел в сельском хозяйстве, где на 8 млн. га донских сельхозугодий экономическая эффективность была гораздо ниже, чем в промышленности. Государство вкладывало средства в аграрный сектор, как в бездонную корзину, а положение кардинально лучше не становилось. Виноватыми были определены руководители хозяйств, среди которых наблюдалась высокая кадровая текучесть. За четыре года одиннадцатой пятилетки сменилось 43% председателей колхозов и директоров совхозов области¹⁵⁷.

В регионе к началу 1984 года больше трети (38%) колхозов и совхозов были убыточны, и их жизнеспособность поддерживалась только за счет государственных вливаний, займов, которые государство время от времени списывало. Впрочем, убыточность сельского хозяйства была запрограммирована и политическими решениями. Играла существенную роль имеющаяся диспропорция на цены продукции сельскохозяйственного производства и промышленности, не в пользу первого. Повышение цен на сельхозтовары в ЦК считали недопустимым, поскольку это неминуемо бы привело к подъему розничных цен на продукты питания, а это сказалось бы на уровне жизни советских граждан. Государство приняло решение поддерживать на плаву убыточные совхозы и колхозы за счет кредитов и субсидий. Горбачев видел проблему следующим образом: «Если между производителями не установить паритета цен, ущемленной стороне грозит разорение. Это и происходило с сельским хозяйством. Закупочные цены были таковы, что чем больше продукции производили колхозы и совхозы, тем большие они несли убытки»¹⁵⁸.

М. С. Горбачев приводил следующие данные относительно диспропорций между промышленным и сельскохозяйственным производствами: «За десять лет (1968—1977 гг.) цены на горючее повысились на 84%, трактора, сеялки стали стоить в 1,5—2, а то и в 4 раза больше, закупочные же цены на продукцию сельского хозяйства остались прежними. В результате, несмотря на повышение урожайности, сокращение трудовых затрат и расхода горючего в натуре, себестоимость зерна, животноводческих продуктов резко повысилась, большинство хозяйств превратилось в низкорентабельные и убыточные»¹⁵⁹.

Н. В. Переверзева, Л. А. Иванченко и Ю. А. Песков у нового комбайна «Дон-1500»

За 20 лет с середины 1960-х годов при существенном увеличении фондов и незначительном росте объема сельхозтоваров заметно выросла себестоимость произведенной продукции¹⁶⁰. Так, по зерну этот показатель в совхозах области вырос в 2,64 раза, овощам – в 1,96 раза, молоку – в 2 раза, привесу КРС – в 2,22 раза, привесу свиней – в 2,67 раза, шерсти – в 2,09 раза¹⁶¹. Механизация, электрификация, оснащение современной техникой и сельхозхимией, использование удобрений привели не к видимым позитивным результатам, а в основном к дополнительным убыткам и расходам без должного эффекта. За период с 1966 по 1980 год мощность машино-тракторного парка колхозов и совхозов увеличилась в 2,8 раза. Шире (в 4,4 раза) стала внедряться электрификация. Механизация доения повысилась с 26 до 95%, подача воды – с 42 до 89%, раздача кормов – с 5 до 62%, очистка помещений – с 15 до 76%. Количество удобрений выросло в 13 раз, органических – в 4 раза. За 20 лет (1961—1980 гг.) площадь орошаемых угодий выросла почти в 3 раза. Однако качество оросительных систем было низким, квалифицированных мелиораторов не хватало. Повсеместной практикой было нарушение технологии. В результате вместо позитивного эффекта руководство сельскохозяйственной отраслью получило засоление и заболачивание тысяч гектаров донской земли, либо неиспользование должным образом дорогостоящих поливных систем.

Плановая экономика далеко не всегда предполагала учет принципов экономической целесообразности. В период руководства Бондаренко, в погоне за большими цифрами, а, напомню, по плану ежегодно производство прудовой рыбы должно было достигнуть величины 50 тыс. тонн, предпринимались усилия, экономическая состоятельность которых была под большим вопросом. В Октябрьском районе был образован рыбколхоз, который в 1983 году произвел 29 тонн рыбы, в 1984 – 19 тонн. Себестоимость одного центнера составила 682 рубля при том, что в продажу рыба шла по цене 94 рубля. «Это же „золотая“ рыба!», – восклицал первый секретарь Октябрьского райкома КПСС В. А. Прокопенко на партийном пленуме. «На протяжении нескольких лет мы так и не смогли доказать „Донрыбпрому“ невозможность существования этого хозяйства, что нельзя без воды выращивать рыбу… Как можно требовать повышенного чувства ответственности, если в одном месте годами стоят „скелеты“ недостроенных зданий, в другом – пропадает уже выращенная продукция, а в третьем – заведомо зная, что не будет рыбы, все же делают попытки выращивать ее»¹⁶².

Ростовская область, как регион южный, традиционно играла особую роль в производстве зерна. В силу ряда причин в 1982—1984 годах план по заготовке хлеба не выполнялся. По итогам битвы за урожай в 1983 году в области не было ни одного сельскохозяйственного района, где все колхозы и совхозы выполнили бы план. Область, не выполнив показатели пятилетки к 1985 году, задолжала государству около 4 млн. тонн зерна, около 300 тыс. тонн подсолнечника, 60 тыс. тонн мяса, 850 тонн шерсти. Снизилось и качество хлеба. Если во второй половине 1970-х гг. в Ростовской области производилось около 2 млн. тонн пшеницы ценных сортов, то в 1981—1983 гг. ее объем сократился в несколько раз. Валовый объем производства сельскохозяйственной продукции, несмотря на финансовые вливания, не увеличился, а уменьшился на 25 млн. рублей. Прежде всего снижение произошло за счет невыполнения плана по зерну. В 1980—1983 гг., впервые за послевоенное время, среднегодовое производство хлеба снизилось. Итоговый сбор был почти на четверть меньше, чем в десятой пятилетке – на 1,4 млн. тонн. План по продаже зерна государству был выполнен только наполовину. Урожай хлеба в расчете на один гектар оказался в 1981—1983 гг. на 2 центнера в среднем меньше, чем в десятой пятилетке, овощей – на 6 центнеров¹⁶³. Средняя урожайность в 1983 году составила 16,7 центнеров с гектара, что на 7,4 центнера меньше плановых цифр. Наблюдалось снижение урожайности, причинами которого были не только погодные условия, а особенности хозяйствования и истощение плодородия земель. Многие колхозы и совхозы в силу ряда причин (от слепого выполнения воли партийных начальников, приказывающих где и как сеять, ограниченных лимитов на горюче-смазочные материалы, которые не позволяли осуществить в полной мере все необходимые агротехнические процедуры, до элементарной безалаберности) игнорировали принципы научного хозяйствования, не занимались внесением удобрений в почву, нарушали севооборот, пренебрегали агрохимией и недооценивали значимость семеноводства и племенного разведения скота и птицы. Каждое шестое хозяйство по итогам уборочной кампании 1983 года получило урожайность зерновых менее 10 центнеров с гектара. Миллион гектар донской пашни дали урожайность в 2—3 раза ниже среднеобластного уровня. Но еще больше огорчало руководство другое обстоятельство – урожайность зерновых в Ростовской области была заметно ниже урожайности в развитых капиталистических странах, что ставило под большое сомнение разговоры об эффективности социалистического способа хозяйствования.

Не лучше обстояло дело и в животноводстве. Каждый пятый колхоз и совхоз надаивал от коровы менее 2000 литров молока за год¹⁶⁴. Кормовая база была заготовлена на 2/3, результатом чего был систематический недовес скота, повышенный падеж, низкая рентабельность молочного и мясного производства. Сельское производство по причине имеющихся ножниц цен, отсутствия должной мотивации к эффективному труду было, в значительной степени, убыточным и малопроизводительным.

Партийное руководство СССР пыталось найти быстрое решение проблемы развития сельского хозяйства через создание мегакомплексов, которые стали одной из острых проблем советской экономики. Руководство мыслило шаблонами экстенсивного развития. Обоснование тому было следующее: на крупных специализированных сельхозпредприятиях, где промышленным способом производится необходимая продукция, затраты в 2,5—3 раза, а себестоимость в 1,5—2 раза ниже, чем в обычных условиях¹⁶⁵. Однако с реализацией этой стратегии возникли определенные сложности. Из 79 возведенных в предшествующий период мощных животноводческих комплексов на проектную мощность вышли только треть. Другая была не достроена, часть – заброшена и разворована. Так, с 1976 года в совхозе «Красное знамя» Багаевского района было начато строительство комплекса по выращиванию нетелей со сметой 4,3 млн. рублей. С его помощью предполагалось осуществить рывок в производстве мясной продукции. Подобные гигантские агропроекты активно навязывались из союзного центра, но конъюнктура менялась, а ресурсов не хватало. За пять лет (1980—1985 гг.) на мегакомплексе «Красное знамя» не был сдан ни один объект. С 1980 года строительство остановлено, оборудование растащено и разукомплектовано. На строительство затрачено около 1,5 млн. рублей.

Еще одним мегапроектом в сфере сельского хозяйства было строительство гигантской птицефабрики «Дон-25», рассчитанной на 25 млн. голов птицы. Идея возведения птицефабрики, которая должна была ликвидировать нехватку куриного мяса и яиц, появилась в 1972 году. Строительство было начато через четыре года – в 1976-м, с запланированным сроком ввода в эксплуатацию в 1980-м. Но сооружение огромного комплекса многоэтажных зданий из металла и бетона затянулось, превратившись в классический образец советского долгостроя. К началу перестройки объект так и не был возведен, позволяя злым языкам говорить, что цифра в названии фабрики означает не миллионы голов птицы, которые должны быть выращены ежегодно, а примерный период строительства в годах. На возведение объекта к середине 1980-х годов было потрачено 53 млн. рублей (!), а при этом ни одной курицы и яйца птицефабрика не смогла произвести.

В ряде мегапроектов продуктивность оказалась не выше, а ниже, чем в рядовых хозяйствах без многомиллионных вливаний. Так, в агрокомплексе «Сусатский» Семикаракорского района, построенном для выращивания 18 тысяч молодняка крупного рогатого скота одновременно, выяснилось, что технология, заложенная в основу его работы, не обеспечивает не только повышенных результатов, но и элементарных зоологических требований. Запредельные показатели падежа скота и минимальные привесы молодняка, не дотягивавшие даже до уровня средних хозяйств, поставили множество серьезных вопросов относительно эффективности вложенных средств.

Мегапроекты отнимали огромное количество ресурсов, срок их реализации был очень долгим. В итоге на годы, а то и десятилетия, затягивалось решение острейших проблем.

Существенным дестабилизирующим элементом была централизация управления сельским хозяйством. Руководство колхозов и совхозов вынуждено было постоянно спасаться от «ценных указаний» сверху, которые нередко были противоречивыми. Хозяйства ругали за отсутствие специализации на каких-либо отдельных направлениях, а затем разносили на партийных собраниях и партхозактивах за то, что по остальным видам продукции они стали «иждивенцами государства» и нахлебниками¹⁶⁶.

В начале 1984 года, осознав проблемы с реализацией продвигаемой М. С. Горбачевым Продовольственной программы, руководство сельскохозяйственного блока обкома вместе с агропредприятиями запросило для выхода на запланированные рубежи не менее 2 млрд. рублей инвестиций на строительство (почти три бюджета области) и дополнительные рабочие руки (50 тыс. человек)¹⁶⁷! Найти дополнительные ресурсы в таких объемах было практически невозможно, а разговоры про научную организацию сельского хозяйства, повышение эффективности, улучшение земледелия и качественного состава животных, ликвидации нехватки кормов терялись в толчее слов и многочисленных поручений.

Проблему увеличения объема сельхозпроизводства пытались решить, в том числе, за счет укрепления личных подсобных хозяйств (ЛПХ). В 1984 г. облисполкомом и Советом народных депутатов области была поставлена задача довести количество коров в ЛПХ до 50 на каждые 100 дворов, а «председатели исполкомов Советов, руководители колхозов и совхозов должны показать пример»¹⁶⁸. Председатель облисполкома Николай Михайлович Иваницкий в своем последнем выступлении в этой должности на сессии облсовета пытался демонстрировать оптимизм: «Лозунг „Живешь на селе – имей подсобное хозяйство“ должен стать законом для всех!»¹⁶⁹. То, что проблему нехватки продуктов сельхозпроизводства откровенно пытались решить за счет поощрения частнособственнических механизмов, с которыми отчаянно боролись долгие годы, уже никого не смущало.

Сельскохозяйственная отрасль одной из самых развитых в аграрном плане территорий СССР находилась в сложном состоянии. Несмотря на масштабные вложения, донской агропром не только не выполнял планов, но и практически не демонстрировал роста объемов продукции. К середине 1980-х годов сельское хозяйство, будучи долгие годы источником выкачивания средств на нужды промышленности, пришло в полный упадок. Истощение аграрной отрасли, сложившееся, прежде всего, по причине специфики государственной экономической и ценовой политики, приводило к деградации деревни и демотивации работников сельхозотрасли. Очередное средство спасения аграрного сектора, предложенное в 1970-е годы, – строительство гигантских комплексов – оказалось не в состоянии решить проблемы повышения эффективности сельского хозяйства. Аграрный сектор надорвал свои силы за предыдущие годы и демонстрировал очевидные кризисные тенденции. Развитие сельхозотрасли, очевидно, достигло потолка возможностей в действующих условиях хозяйствования.

Строительство и жилищно-коммунальное хозяйство

В начале восьмидесятых годов Ростовская область, как и в целом вся страна, напоминала гигантскую строительную площадку. На Дону около 10 тысяч объектов возводилось одновременно, распыляя ограниченные ресурсы. Строительные организации, среди которых ключевую роль играл объединявший ряд трестов Главсевкавстрой, в доперестроечное десятилетие ежегодно осуществляли строительно-монтажные работы на сумму 1—1,3 млрд. рублей. Данный объем предусматривал возведение как производственных объектов, так и строительство жилых домов и зданий социально-бытового назначения.

И здесь не обходилось без трудностей. Наиболее очевидными проблемами отрасли были: нарушение сроков сооружения объектов вследствие низкой трудовой дисциплины, невысокого уровня технического оснащения; значительные объемы незавершенного строительства; отставание в вводе основных фондов; недостаточное строительство объектов соцкультбыта. Виноваты были не только строители, но и производители строительных материалов, которые не обеспечивали правильную транспортировку материалов – только 80% кирпича доезжало до стройки в целом виде, пятая часть превращалась в строительный мусор еще по дороге.

Главсевкавстрой и его руководство едва ли не на каждом партийном заседании подвергался жесточайшей критике. Поводов для проработки строители давали немало. За три года одиннадцатой пятилетки построено более 5 млн. квадратных метров жилья, из них на селе – около 1,8 млн. И, хотя данные результаты в полтора раза превышали показатели предыдущего трехлетия (1978—1980 гг.), плановые ориентиры были существенно выше. Руководство ставило задачу выйти на уровень 2 млн. квадратных метров ежегодно. Достигнуто это не было, в первую очередь, за счет провала строительства жилья на селе. Реализация плановых задач по преодолению жилищной проблемы в сельской местности в предыдущие годы виделась следующим образом. Колхозам и совхозам было поручено за счет собственных средств ежегодно строить 20—25 квартир для своих работников, но 2/3 хозяйств не смогли выполнить эту задачу, в основном в связи с нехваткой денег и собственной убыточностью. Не смогло помочь в достижении необходимых показателей и индивидуальное строительство.

Характерной чертой времени, а также следствием запутанной и централизованной системы управления народным хозяйством, была огромная доля незавершенного строительства. Министерства и ведомства, отстаивая отраслевые интересы, «выбивали» ресурсы под перспективные проекты, а затем, как правило, вслед за кадровыми перестановками, менялись приоритеты и конъюнктура, а вместе с ними – и финансовая поддержка той или иной идеи. В итоге некоторые ранее принципиальные проекты оказывались в числе заброшенных, потерявших значимость. В Ростовской области к середине 1980-х гг. было заморожено строительство 34 предприятий и 540 производственных объектов. Объем незавершенного строительства на Дону оценивался в 2,5 млрд. рублей (!). Среди «брошенных» объектов оказались и те, которые были уже почти построены, но не доведены до запуска. В землю и бетон закапывались десятки и сотни миллионов рублей. Новый первый секретарь обкома КПСС А. В. Власов характеризовал положение дел в строительной отрасли вполне конкретно: «Расточительству пока что нет предела»¹⁷⁰. «Долгострой» был характерен не только для промышленного сектора – в сельском хозяйстве также встречались многочисленные подобные примеры.

После разоблачения в приписках и многочисленных нарушениях предыдущего руководства строительного главка, в 1985 году в организации произошла смена руководства – начальником Главсевкавстроя стал Иван Антонович Станиславов, но остроту проблемы в отрасли это не сняло. Ректор Ростовского Госуниверситета Ю. А. Жданов гневался на «показуху», царившую в прошлые годы: «С наших объектов были сняты установленные плиты перекрытий и переброшены на объект показа! Что же это такое, товарищи? Вранье, жульничество, обман и трата народных денег»¹⁷¹.

Сооружение промышленных объектов было в приоритете. Развитие производственной базы городов и районов области шло такими быстрыми темпами, что усиливало имеющиеся проблемы социального и жилищно-коммунального плана. Новые заводы и фабрики, помимо понятных позитивных эффектов, негативно влияли на экологию и отнимали городские ресурсы – потребляли энергию и воду, обостряя их недостаток в жилых кварталах. Нехватка рабочих рук приводила к притоку трудовой силы, а новые жители осложняли обстановку в жилищной сфере, создавали дополнительную нагрузку на объекты социально-бытового назначения, которых было и без того недостаточно.

Руководители городских и районных органов власти в 1980-е годы нередко вели борьбу и сопротивление появлению дополнительных предприятий, ставили на повестку дня вопросы необходимости согласования с местными властями нового строительства.

Говорящая о многом советская статистика весьма критично оценивала уровень достигнутого социального благополучия. В Ростовской области социальная сфера к началу 1980-х годов оказалась развита недостаточно – довольно мощный в промышленном плане Донской край имел обеспеченность медицинскими учреждениями, детскими садами, школами, учреждениями культуры хуже, чем в среднем российском регионе.

Сооружение социальных объектов, конечно, шло, но их темпы не всегда отвечали ожидаемым показателям. Так, в 1983 году было построено несколько новых детских садов на 7700 мест, школ – на 9200 учащихся, больниц – на 1100 человек, поликлиник – на 3200 человек. В планах 1984 года намечался рост числа сданных объектов – школ планировалось построить на 11000 учащихся, детских дошкольных учреждений – на 8000 человек, больниц – на 1190 человек. Весьма остро стояла проблема нехватки торговых площадей и количества предприятий общественного питания: на 1984 год был запланирован прирост торговых площадей на 19 тыс. кв. метров, мест на предприятиях общественного питания – на 7,3 тысячи¹⁷². Недостаточное финансирование сооружения объектов социальной сферы, которое традиционно насыщалось ресурсами по остаточному принципу, приводило к созданию трудностей в обслуживании граждан.

Строительная сфера и жилищно-коммунальное хозяйство демонстрировало противоречивые тенденции. Наряду с довольно высокими темпами работы, накопилось большое количество проблем – долгострой, невысокое качество строительства, приоритет возведения объектов производственного назначения в ущерб интересам городского развития, экологии и качества жизни. Серьезное беспокойство вызывал и новый архитектурный облик городов, возникавший после массовой застройки новых районов типовыми сооружениями.