Перестройка 1985—1991 гг. на Дону: лица, события, исторические итоги

Горбачевский фактор

В Политбюро ЦК КПСС все более активную роль стал играть М. С. Горбачев, который по предложению К. У. Черненко вел заседания секретариата ЦК и негласно считался вторым лицом в партийной иерархии. Пользуясь этим положением, будущий генсек активно участвовал в расстановке кадров. Особенно инициативно – в южных областях, которые были хорошо знакомы М. С. Горбачеву, так как располагались по соседству со Ставропольем. Еще в январе 1984 года при жизни Ю. В. Андропова был сменен волгоградский политический долгожитель – руководитель партийной организации Леонид Куличенко, возглавлявший обком с 1965 года. Он считался одним из приближенных брежневской команде региональных руководителей. Горбачев испытывал к нему явную неприязнь. Новым руководителем был рекомендован выходец из Ставропольского края, бывший секретарь крайкома по сельскому хозяйству Владимир Иванович Калашников⁶⁷.

Не сложились отношения у Горбачева и с краснодарским руководителем – Сергеем Медуновым. Нужно сказать, что в тройке южных регионов – Кубани, Дона и Ставрополья – традиционно развивались конкурентные отношения. Об этом пишет и Горбачев, пересказывая житейскую «философию» одного из председателей колхоза: «Мы все, конечно, ленинцы, но все-таки приятно, когда у соседа дела идут хоть немного хуже»⁶⁸. Ставрополье в силу того обстоятельства, что было меньшим по ряду параметров, чем соседи, не всегда выигрывало подобные соревнования. Кстати говоря, за счет своей промышленной базы Ростовская область в экономическом плане была мощнее, чем соседи. Доля Дона в общем валовом продукте Северного Кавказа была на 2% (32%) выше, чем Краснодарского края, и почти вдвое больше, чем Ставрополья (18%)⁶⁹. Однако Краснодарский край и Ставрополье были более успешными в плане политического влияния. Не в последнюю очередь – по причине расположения там многочисленных здравниц и курортов, что обеспечивало постоянный контакт региональных руководителей с московскими начальниками.

Кубанский предшественник Медунова – Григорий Золотухин, будучи старше молодого ставропольского лидера на два десятилетия, по-дружески опекал Горбачева, только вступившего в 1970 году на должность партийного лидера края. По воспоминаниям Горбачева, благодаря Золотухину «удалось наладить плодотворные контакты в Северо-Кавказском треугольнике: Ставрополь – Ростов – Краснодар. А этот треугольник занимал важное место в стране и в промышленном производстве, и в прямых поставках Москве, Ленинграду, другим крупным городам хлеба, мяса, молока, фруктов, овощей. Если к этому добавить и крупнейшие всесоюзные курорты Северного Кавказа, легко понять, почему наш треугольник был всегда на виду»⁷⁰.

С Бондаренко, по признанию Горбачева, «особенно близких отношений… не сложилось»⁷¹. Тем не менее, первые годы совместной работы ставропольского Горбачева, краснодарского Золотухина и ростовского Бондаренко были довольно эффективными и дружелюбными.

Со сменой кубанского лидера ситуация в южной тройке изменилась. Горбачев пишет: «Что такое хороший сосед и сколь много зависит от того, кто возглавлял соседний край, я особенно понял позднее, когда в 1973 году Золотухина перевели в Москву министром заготовок СССР⁷², а вместо него первым секретарём Краснодарского обкома избрали Сергея Фёдоровича Медунова. Наш „равносторонний треугольник“ стал разваливаться буквально на глазах. Регулярные телефонные звонки продолжались, но теперь, когда звонил Медунов, он не жалел самых резких слов в адрес ростовчан, а когда раздавался звонок от Бондаренко, наоборот, вдоволь доставалось краснодарцам. Иными словами, сотрудничество постепенно замещалось соперничеством, а затем и завистливой ревностью, дипломатическим прикрытием которой служили казённые слова о соревновании и состязательности»⁷³. В середине 1970-х годов аграрий Бондаренко находился в кадровом резерве на позицию секретаря ЦК КПСС по вопросам сельского хозяйства, ту самую, которую через некоторое время займет Горбачев. Однако, политическая конъюнктура оказалась не в пользу такого рода решения. В отдельных публикациях в качестве причины отказа от продвижения И. А. Бондаренко на позицию секретаря ЦК КПСС указывают автомобильную аварию, в которую попал руководитель Ростовского обкома КПСС. Дескать, она подорвала его здоровье и сказалась на карьерных перспективах.

Как бы то ни было, в итоге из упомянутого южного аграрного треугольника Ростов—Краснодар—Ставрополь в 1978 году в столице оказался самый младший – Михаил Горбачев. Ставропольский партийный лидер перешел на работу в ЦК КПСС заведовать вопросами сельхозразвития. Ну, а в 1982 году началась кампания против Сергея Медунова. Его сняли с должности за упущения в работе после разоблачения коррупционных махинаций в работе властных структур и торговых предприятий Краснодарского края. Учитывая личные контакты Медунова с Брежневым, бывшего кубанского начальника не просто отправили в отставку, а предложили «почетную ссылку» – работать заместителем министра плодоовощной промышленности СССР⁷⁴. В одном из своих последних интервью С. Ф. Медунов прямо заявляет о том, что «краснодарское дело» было делом рук Андропова и Горбачева, где последний активно настраивал руководство на нужную волну⁷⁵.

После скандальной отставки первого секретаря краснодарская партийная организация КПСС переживала период «чистки», осуществляемой руками соратника Горбачева – Виталия Ивановича Воротникова⁷⁶. К слову сказать, жизненные пути большинства горбачевских выдвиженцев и их покровителя разошлись⁷⁷. Исключением не стал и Виталий Воротников, бывший в первой половине 1970-х годов коллегой Горбачева (возглавлял Воронежский обком КПСС 1971—1975 гг.). В своих воспоминаниях он пишет: «Горбачёв ревностно следил за успехами соседей. Он постоянно требовал аналитических материалов о показателях Ставрополья на фоне других северокавказских регионов. По свидетельству авторов этих записок, сводки Горбачёву готовили главным образом о делах края и ближайших соседей – Кубани, Ростова. Северная Осетия, Чечено-Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария его не интересовали – мелочь. Но он чрезвычайно возбуждался от зависти, когда видел в газетах публикации об успехах равных по значимости краев и областей. По этому поводу часто слышались окрики. Доставалось тем заведующим отделами, по ведомству которых дела шли не очень удачно, чаще всего по его же вине. Вдруг об этом станет известно „наверху“! Он ведь там числился в коренниках, а на деле всю тяжесть сваливал на подчинённых – пристяжных. Сам же бежал налегке и пожинал славу»⁷⁸.

Медуновская Кубань не стала единственным регионом, где после коррупционных разоблачений произошла кадровая ломка. Похожая ситуация сложилась и на Дону, правда, масштаб выявленных злодеяний был не такой серьезный, как в Краснодарском крае. Однако и здесь рука Горбачева чувствуется. Причины лежали на поверхности. Как свидетельствует Виктор Алексеевич Казначеев (первый секретарь Ставропольского горкома КПСС (1974—1976 гг.), второй секретарь Ставропольского краевого комитета КПСС (1976—1985 гг.)), работавший с Горбачевым долгое время в Ставрополе: «Сумел Михаил Сергеевич скомпрометировать и первого секретаря Ростовского обкома КПСС И. А. Бондаренко, к которому у Горбачёва, можно сказать, была патологическая зависть. Однажды Бондаренко издал книгу-фотоальбом „Тихий Дон“, в котором была помещена его фотография с Брежневым. Посмотрел Михаил Сергеевич этот фолиант и съехидничал: назвал Ивана Афанасьевича подхалимом, человеком, совершенно забывшим скромность, использующим своё знакомство с генсеком для укрепления своего авторитета. Это верно. Бондаренко не отличался скромностью, был нахрапист. Но ведь и сам Горбачёв везде старался подчеркнуть значимость своей личности, доказывал, что настоящий лидер – это он, чему мы все однажды и надолго поверили»⁷⁹.

Карьера Ивана Бондаренко рухнула из-за интриг и зависти своего коллеги по соседнему региону – бывшего руководителя Ставропольского крайкома КПСС Михаила Горбачева, перебравшегося в Москву и существенно укрепившего свой политический статус в ЦК партии⁸⁰. Главными формальными аргументами, подточившим позиции Бондаренко, стал очередной неурожай 1984 года, а также дело так называемой «торговой мафии», которое имело всесоюзную огласку. Горбачев, отвечавший за реализацию Продовольственной программы и АПК, нуждался в победах во вверенном ему направлении, но Ростов подкачал. Звезды сошлись: вполне конкретный промах со сбором зерна на Дону наложился на местническую ревность Горбачева, запустившего механизм расправы с Бондаренко через своего протеже – большого специалиста по «выкручиванию рук» – Егора Кузьмича Лигачева.

Кадровые перестановки в краевых, областных, республиканских комитетах в период партийного руководства К. У. Черненко были свидетельством подготовки к главному сражению – за лидерскую позицию в КПСС. Команда Горбачева активно расставляла свои кадры, надеясь на соответствующую поддержку в политических вопросах. Известно, что региональные руководители составляли большинство в Центральном Комитете партии. «Фактически их голосами избирался Генеральный секретарь, и уже это как бы ставило их в особое положение», – пишет М. Горбачев⁸¹⁸². В брежневский период личный контакт генсека и партийного руководителя на местах был делом обязательным. Не реже чем раз в три-четыре месяца организовывался разговор Леонида Ильича и Ивана Бондаренко, чаще всего по инициативе из Москвы. Об этом пишет и Горбачев в своих мемуарах: «При Брежневе это был своего рода „общественный договор“ между основными носителями власти. „Договор“ этот никто не формулировал, его никогда не записывали и тем более не упоминали. Но он реально существовал. Смысл его состоял в том, что первым секретарям в их регионах давалась почти неограниченная власть, а они, со своей стороны, должны были поддерживать Генерального, славить его как лидера и вождя. В этом была суть „джентльменского“ соглашения, и оно тщательно соблюдалось. Характерно, что Леонид Ильич лично держал связь с первыми секретарями даже тогда, когда был тяжело болен и ему трудно было вести разговор. Аналогичное „соглашение“ существовало и с правительством. За ним признавалось право на оперативное управление экономикой, социальной сферой. Но любой мало-мальски крупный вопрос должен был предварительно получить одобрение в партийной инстанции»⁸³.

Таким образом, М. С. Горбачев – будущий руководитель ЦК КПСС – в период инициированной им же перестройки сыграл немаловажную роль в политической судьбе ростовского партийного руководителя И. А. Бондаренко и его команды. Знакомство и совместная работа двух соседей—коллег (конкурентов) наложили отпечаток на дальнейшие кадровые решения.

Непростой пленум

Июльский пленум Ростовского обкома КПСС 1984 года проходил с участием секретаря ЦК Е. К. Лигачева и заведующего сектором организационно-партийной работы ЦК КПСС Г. Д. Лапчинского⁸⁴. В партийном руководстве Егор Кузьмич отвечал за кадровые вопросы, а оказался в ЦК по протекции Михаила Горбачева, с которым был дружен десяток лет. По воспоминаниям Лигачева, распределение ролей в тандеме шло следующим образом: «Когда речь шла о том, чтобы кому-то посоветовать уйти в отставку, с этим человеком сначала беседовал я, принимая на себя всю моральную тяжесть его первой реакции. Когда же речь шла о назначениях, о выдвижениях, то с этой целью людей приглашал к себе Горбачев, именно он объявлял им приятную новость»⁸⁵. Лигачев заведовал кадровыми вопросами еще со времен Андропова – с весны 1983 года, а через полгода, в декабре, он стал секретарем ЦК и верным проводником политической линии Горбачева. Он пишет: «В 1983 году при Андропове именно Горбачев стал просматриваться как возможный преемник Юрия Владимировича, и в этих условиях моя задача вырисовывалась вполне определенно. Ту часть работы по обновлению кадров, которая включала неприятную ее составляющую, я обязан был брать на себя»⁸⁶.

Сам Лигачев, отправлявший на пенсию лидера ростовской партийной организации, к слову, отработал до назначения в ЦК партии семнадцать лет на должности первого секретаря Томского обкома КПСС и был на 6 лет старше Ивана Бондаренко.

В повестке дня пленума 25 июля 1984 года был лишь один вопрос – о судьбе Бондаренко. Перед пленумом, во избежание недоразумений, Е. К. Лигачев «посоветовался» с членами бюро Ростовского обкома КПСС, с первыми секретарями районных и городских комитетов партии. Целью подобного рода совещаний было предварительно донести до партийного актива мнение ЦК, проработать его, чтобы на самом пленуме деликатный кадровый вопрос прошел гладко и без лишних обсуждений.

Лигачев с трибуны пленума Ростовского обкома КПСС объявил официальную версию отставки: «На днях товарищ И. А. Бондаренко обратился в Центральный Комитет партии с просьбой перевести его на пенсию в связи с ухудшением здоровья». И ЦК принял решение освободить его от занимаемой должности. Вместе с тем, Лигачев зачитал текст К. У. Черненко, адресованный пленуму, в котором члену ЦК КПСС тов. И. А. Бондаренко выражалась «благодарность за добросовестный труд на благо партии и народа»⁸⁷. По мнению Лигачева, работал первый секретарь ростовской партийной организации «весьма ответственно, напряженно и энергично», подобающим образом относился к поручениям ЦК. Ростовская область при Бондаренко получила значительное развитие на всех направлениях хозяйственного и культурного строительства. Но в ответном слове И. А. Бондаренко прозвучали другие ноты: «Вы понимаете, товарищи, что это нелегкое для меня выступление… Товарищи, у каждого из нас есть свой рубеж, есть своя черта… Мой рубеж, моя черта, товарищи, наступили. Глубина и масштабность задач, которые решает и будет решать областная партийная организация, требует более сильного и более умелого руководства»⁸⁸. Не обошелся Иван Афанасьевич и без формул вежливости: «Прошу Вас, дорогой Егор Кузьмич, передать сердечную мою благодарность Политбюро, Секретариату ЦК, лично Константину Устиновичу за то большое доверие, которое было мне оказано… Спасибо Вам, Егор Кузьмич, что Вы нашли возможным, прямо скажу, в этот нелегкий для меня период жизни поприсутствовать и сказать теплые слова в мой адрес… Я буду до последнего дыхания верно служить нашей ленинской партии»⁸⁹.

Перед отставкой с И. А. Бондаренко был проведен предварительный разговор в Москве у Е. К. Лигачева. В качестве компенсации ему предлагалась должность руководителя потребкооперации СССР⁹⁰, но Бондаренко отказался. Статус области в союзном экономическом раскладе был таков, что позволял руководителю столь крупного региона претендовать на большее, а эта кадровая позиция воспринималась как весьма скромная или даже унизительная.

А. В. Власов

Пленуму Ростовского обкома КПСС была представлена кандидатура Александра Владимировича Власова, рекомендованная Политбюро на должность первого секретаря. Лигачев обосновал данный выбор следующими соображениями. Партийную структуру должен возглавить уже действующий член ЦК КПСС, поскольку в Ростове организация крупная, опорная на юге страны. Тут нужен опытный руководитель. И этими качествами, по мнению руководства КПСС, обладает А. В. Власов, который девять лет возглавлял партийную организацию в Чечено-Ингушетии, а также является депутатом Верховного Совета СССР. Власов в свое время был направлен в Чечено-Ингушскую республику в связи с возникшими осложнениями в национальных отношениях, и при самом непосредственном участии нового партийного руководителя наиболее острые проблемы республики были устранены.

Июль 1984 года. Секретарь ЦК КПСС Е. К. Лигачев и новый секретарь Ростовского обкома КПСС А. В. Власов на Театральной площади Ростова-на-Дону

После избрания Власова Лигачев был уже менее дипломатичен и обходителен. Он обозначил ряд объективных причин для недовольства областью со стороны ЦК: «Положение в области таково, что требует серьезного повышения напряженности всей хозяйственной, организаторской и политической работы… Допущены серьезные просчеты и ошибки в кадровой политике… В области родились ценные почины и инициативы, одобренные ЦК – „работать без отстающих“, но у вас, инициаторов данного почина, в десятой пятилетке корректировка планов по каждому третьему предприятию на сумму более 1 миллиарда рублей. В одиннадцатой – уже более 200 миллионов»⁹¹.

В аэропорту Ростова-на-Дону. Бывший первый секретарь Ростовского обкома КПСС И. А. Бондаренко и новый партийный руководитель областной организации А. В. Власов провожают Е. К. Лигачева. Июль 1984 года.

В качестве претензий Лигачев выделил несколько проблемных линий:

1. Замедление темпов экономического роста в области и необходимость перехода на путь интенсификации производства. «Без научно-технического прогресса нам грозит увеличение разрыва в экономическом развитии между СССР и США», – пугал Лигачев участников пленума.

2. Отсутствие порядка в строительной отрасли (огромный объем незавершенного строительства, невыполнение плана по жилищному строительству, вводу детских дошкольных учреждений).

3. Коммунальные проблемы: незавершенность переселения из барачных помещений, отсутствие водопровода, канализации и центрального отопления в трети домов области, что превышало среднероссийские показатели.

4. Положение дел в сельском хозяйстве было главным и самым острым вопросом к команде И. А. Бондаренко. Неурожай предыдущих лет привел к тому, что область, занимавшая одну из ключевых ролей в сельскохозяйственном производстве РСФСР, оказалась должна государству⁹². Планы заготовок были сорваны. Курирующий Продовольственную программу М. С. Горбачев не мог оставить без внимания такие результаты бывшего соседа.

Ну, а ряд коррупционных скандалов последних лет бросили тень и на партийное руководство Ростовской области. Новая команда была призвана навести порядок.

Таким образом, в 1984 году в Ростовской области произошла эпохальная смена политической команды. Инициатором перемен стал союзный центр. Процессы естественной смены находящихся у власти престарелых лидеров КПСС способствовали быстрому изменению политической конъюнктуры. Отставка И. А. Бондаренко, инициированная М. С. Горбачевым и соратниками, запустила за девять месяцев раньше, чем в масштабе всего Союза, процесс обновления и преобразований. Фактически, нулевой этап перестройки начался на Дону раньше, чем в столице.

1.2. Региональное политическое управление в первой половине 1980-х годов

Областная организация КПСС – руководящая и направляемая

Ростовская организация КПСС была одной из крупнейших региональных партийных структур в СССР. В ней на начало 1984 года состояло 320 тысяч коммунистов. Партийная организация Дона была одной из наиболее влиятельных в силу своей многочисленности (ростовские партийцы были четвертыми после московской городской и областной партийной структуры, а также ленинградской) и политической значимости. По данным обкома, в рядах КПСС состоял примерно каждый восьмой трудящийся Дона. Ежегодно наблюдался рост численности партийных рядов. С момента проведения предыдущей – ХХ областной конференции – за 1981—1983 гг. в Ростовскую областную организацию КПСС вступило 27 тысяч человек⁹³.

Первой уставной задачей партийных органов была политическая и организаторская работа в массах, направленная на осуществление задач коммунистического строительства, развитие промышленного и сельскохозяйственного производства, выполнение планов, забота о повышении благосостояния и культурного уровня трудящихся. Тем самым закреплялась определяющая роль КПСС в вопросах управления хозяйственными процессами. С трибун систематически критиковалась «застарелая болезнь партии» – вмешательство в работу исполнительных структур власти – зону ответственности исполкомов Советов. Но парткомы были на деле центральным управленческим звеном и принимали решения не только по принципиальным сюжетам, но и часто осуществляли самую мелочную опеку. Иван Бондаренко в январе 1984 года на областной партийной конференции сокрушался, что нередко местные парткомы вместо политического руководства брались распределять трактора, удобрения, определяли, «когда и что сеять». «Но и областная партийная организация не подает нужного примера», – саморазоблачительно заключил первый секретарь обкома⁹⁴.

Могло ли быть иначе? Сомнительно. Сеть партийных органов КПСС были конституционной «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром политической системы, государственных и общественных организаций». В Уставе КПСС в качестве основных обязанностей областных и местных организаций партии было обозначено руководство Советами, что вряд ли на деле предполагало центральную (или даже чуть более самостоятельную) роль последних в государственном управлении⁹⁵. Осуществление вышеуказанного руководства, не допуская «ненужного параллелизма» и «смешения функций», виделось через работу в Советах партийных групп. Но поскольку иных партийных групп в Советах кроме КПСС не было, а выборный процесс был изначально запрограммирован на известный результат, то подчинение представительных органов структурам компартии осуществлялось самым непосредственным образом. На практике становилось очевидным, что советская власть оказывалась не такой уж и советской по содержанию. Настоящим центром принятия решений были совсем не Советы, а руководящие органы КПСС.

Одним из самых приоритетных вопросов в работе партийной организации был кадровый. Заведующий отделом организационно-партийной работы, в ведении которого находился данный блок вопросов, считался одним из наиболее авторитетных и влиятельных аппаратных работников обкома, входил в состав бюро. Кадровая политика выстраивалась посредством включения (или исключения) лиц в состав номенклатуры. Всего в Ростовской области к середине 1980-х годов насчитывалось около 37 тысяч номенклатурных должностей, из них уровня обкома партии – 3,4 тысячи. Из этого числа назначались руководители разного уровня, ротировались кадры, направлялись на обучение. Вся эта работа называлась воспитанием и расстановкой кадров, имела системные и логичные черты. Попавшие в номенклатуру проходили необходимые карьерные этапы, чтобы набраться опыта для следующего должностного шага. Номенклатурный подход исправно обеспечивал уверенный политический и социальный лифт, хотя и для неширокого слоя людей. Михаил Горбачев в мемуарах писал: «Система тщательно отбирала наиболее активных, энергичных руководителей повсюду – на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях, в научных и учебных институтах, в самых различных социальных группах и слоях общества. Она действительно старалась снять сливки»⁹⁶. Нужно отметить, что руководящие кадры областного уровня назначались по аналогичной схеме: посредством выдвижения на должности (или согласования) центральными структурами КПСС.

Высшим органом партийной организации области была конференция, которая собиралась раз в два-три года. Делегатов выдвигали на конференциях районных и городских комитетов партии, куда, в свою очередь, шло избрание от первичных организаций, выстроенных по территориально-производственному принципу (по месту работы). Конференция была правомочна решать самые принципиальные вопросы – заслушивание отчета о деятельности руководящих структур, их избрание, делегирование представителей на Съезды партии. Как правило, на конференцию собиралось не менее 1000 делегатов из всех городов и районов области. В перерывах между конференциями полномочия высшего органа осуществлял областной комитет КПСС.

Здание Ростовского обкома КПСС

Ростовский обком КПСС, несмотря на то что формально не входил в структуру органов государственного управления, выполнял роль главного центра принятия политических решений в регионе. Здесь осуществлялся самый кропотливый анализ происходивших процессов в общественно-политической, экономической сферах. Сюда стекалась разнообразная информация для интеллектуального осмысления и осуществления управленческих действий. Особенностью времени было коллегиальное рассмотрение и обсуждение наиболее животрепещущих вопросов актуальной повестки дня. Основы этой практики были заложены уставной моделью принятия решений в КПСС. Однако брежневский стиль коллективного руководства еще более повысил роль методов и форм групповой работы над документами, которые обычно готовились и принимались только в режиме консенсуса руководящего состава⁹⁷. Коллективность в принятии решений была высшим принципом работы КПСС и считалась гарантированной защитой от возникновения культа личности, волюнтаризма, нарушений внутрипартийной демократии, а также провозглашалась правильной моделью воспитания кадров.

Областной комитет партии состоял из избранных на партконференции представителей (около 200 человек), а также имел собственный аппарат (отделы по направлениям деятельности, инструкторы плюс службы обеспечения). На заседания обкома КПСС приглашался так называемый актив области в качестве гостей: руководители подразделений органов управления, секретари горкомов, райкомов и крупных первичных отделений, директора наиболее значимых промышленных и сельскохозяйственных предприятий, работники партийного аппарата, представители профсоюза, комсомола, общественных организаций, журналисты. На пленумах обкома КПСС рассматривались наиболее масштабные и актуальные вопросы политической и хозяйственной повестки. Обычной практикой было заслушивание доклада первого секретаря обкома по какому-либо вопросу (час-полтора выступления) и широкий ход спланированных заранее прений – выступлений по заданной тематике. Заседания пленумов проходили, как правило, раз в квартал, но в случае необходимости могли проводиться и чаще. Нужно отметить, что уровень подготовки материалов к заседаниям пленума был довольно высокий. Ответственно готовились и к другому формату заслушивания актуальных вопросов повестки дня – собранию партийно-хозяйственного актива области. Заседания партхозактива были посвящены самому широкому кругу тем – экономической, бытовой, организационной направленности. Подразделения обкома (профильные отделы) готовили справочные материалы по своему спектру вопросов, из которых формировался текст выступления и проект решения. Сами по себе материалы пленумов региональных и местных структур КПСС, заседаний партхозактива являются ценным историческим источником, свидетельством времени. Потенциал этих документов еще должным образом не использован, а сами материалы недостаточно вовлечены в научный оборот.

Из состава обкома избиралось бюро, которое было призвано осуществлять текущую работу партийной организации в качестве оперативной структуры. Его заседания проходили дважды в месяц, обычно по вторникам, и на них рассматривались принципиальные вопросы областного развития – либо предваряя рассмотрение на пленуме, либо ограничиваясь уровнем бюро. На деле, данный коллективный орган был центральной структурой, принимавшей основную массу управленческих решений на областном уровне. В начале 1984 года в состав бюро обкома входили: И. А. Бондаренко (первый секретарь), Н. Д. Пивоваров (второй секретарь), секретари обкома В. Т. Суслин (курировал пропаганду, науку и культуру), В. М. Губский (аграрные вопросы), В. В. Желнин (строительная отрасль), Н. П. Кравченко (угольная промышленность), председатель облисполкома Н. М. Иваницкий, Б. И. Головец (первый секретарь Ростовского горкома КПСС), Н. Д. Беликов (зав отдела оргпартработы), В. К. Мерецков (командующий СКВО), А. А. Хлестков (начальник управления КГБ), Н. И. Семенюта (главный редактор областной партийной газеты «Молот»), В. М. Лысенко (председатель облсовпрофа), В. С. Шевцов (председатель областного комитета народного контроля), С. И. Переходько (первый секретарь обкома комсомола). Кроме того, для демонстрации истинной природы пролетарской власти в состав бюро входили и представители трудящихся: Т. И. Штыменко (фрезеровщица вертолетного завода) и Д. Н. Бугаенко (тракторист колхоза ХХ партсъезда Азовского района). Первый круг элиты областного руководства, очевидно, был лишен признаков клановости. Иван Бондаренко смог собрать свою команду из разных уголков Донского края и под неусыпным партийным контролем сверху обеспечил планомерную работу, где, казалось, каждый был на своем месте. Эту же деталь подчеркивают А. В. Венков и Н. В. Стариков в своей книге: «В 1970-х – начале 1980-х гг. Иван Афанасьевич работал с обновленным коллективом руководящих партийцев города и области. Надо отметить, что это не были „команды“, если использовать терминологию современной политологии. Первый секретарь обкома следил за тем, чтобы руководство области формировалось из представителей разных районов и городов, людей разных профессий… что являлось заслоном на пути… формирования „командного духа“»⁹⁸.

В перерыве областной партийной конференции КПСС. 14 января 1984 года. В центре – И. А. Бондаренко. Второй слева – Н. Д. Пивоваров, третий – В. Т. Суслин. Крайний справа – Б. И. Головец

Секретариат обкома был еще более компактным коллегиальным органом управления для рассмотрения текущих вопросов, который также собирался, как правило, раз в две недели. В его состав входили секретари обкома, курирующие отдельные направления. Исключительной темой этого узкого руководящего круга были кадровые вопросы, работа с резервом.

Первый секретарь обкома – высшее должностное лицо партийной организации КПСС в регионе, а на деле – главная фигура регионального управления. Избирался на заседании пленума областного комитета по предложению ЦК партии, что свидетельствовало о довольно высоком уровне централизации в решении принципиальных вопросов.

Вертикальное взаимодействие касалось не только кадровых вопросов. Ростовский обком КПСС основные решения прорабатывал с вышестоящими структурами, а также внимательно следил за партийной жизнью нижестоящих парткомов. Уставной нормой была автономность партийных организаций в решении местных вопросов, «если эти решения не противоречат политике партии». Однако данная формулировка сама по себе предоставляла достаточно ограниченное поле для маневра, а сложившейся практикой было существование выстроенной по вертикали партийной структуры, являвшейся управленческим хребтом советской системы. Власть КПСС опиралась на еще один принцип, сформулированный Владимиром Лениным, – демократический централизм, который предполагал собой как выборность руководящих органов на каждом уровне, так и их подчинение по вертикали.