Капкан для германского короля

– Вот проклятая старость, совсем уморился, – сказал он, выдыхая через каждое слово. – Вы вот что, – он взял Франца за плечо. – Бегите-ка прямо к матушке, а я уж как-нибудь один доплетусь. Бегите, она ждет.

Франц кивнул, прикрывая глаза в знак согласия, и кинулся вдоль дороги к задней калитке сада.

В голове его одна на другую наскакивали мысли – о несмышленой Адель, о том, как было бы глупо опоздать в армию к взятию Москвы, а еще о дяде Карле. Последний раз они виделись лет пять назад, когда он приезжал к ним в Роттах. Отец Франца принимал своего кузена с большим радушием, много рассказывал сыну о том, какой замечательный человек Карл Вилигут, о том, что он служит в СС у самого рейхсфюрера Гиммлера, о том, что он владеет многими тайнами и за это рейхсфюрер ценит его и уважает. А еще Франц вдруг вспомнил, что, когда два года назад в Польше погиб его отец, мать, стеная от горя, в полубреду повторяла, что во всем виноват кузен Карл, «полковник Вайстор» (Франц понял, что под этим именем он числился в СС), который «вовсе не полковник, а дьявол в человеческом обличье.» Францу было очень жаль отца, но ненависти к дяди он почему-то не испытывал. И вот теперь дядя приехал на его помолвку…

Франц не успел додумать свою мысль, он уже подбегал к дому и почти столкнулся на заднем дворе с экономкой фрау Шнайдер.

– А, вот и вы, мой господин! – экономка оглядела Франца с ног до головы, от бега он слегка запыхался, рубашка выбилась из брюк, волосы были чуть растрепаны ветром. – Приведите себя в порядок и ступайте к вашей матушке, она ждет в столовой.

* * *

Франц на мгновение остановился перед дверью в столовую. Она была неплотно закрыта, из-за нее доносились приглушенные голоса. Франц прислушался. Он узнал голос своей матери: «Карл, я прошу тебя, я заклинаю тебя, не дури мальчику голову. Неужели тебе мало Людвига?» «Магда, Магда! – умоляюще отозвался мужской голос. – К чему эти бесконечные стенания? Что ты опять себе придумала? Я просто хочу поговорить с племянником. Разве я не имею на это права?» «Сжалься хотя бы надо мной! – голос матери был полон отчаяния. – Не отнимай у меня сына. Я знаю, ты снова что-то задумал. Оставь нас в покое. Неужели в тебе нет хоть капли милосердия?» «Ты говоришь вздор, Магда! – твердо отвечал мужской голос. – Я устал повторять тебе: я просто хочу повидаться с племянником.» «Я не верю тебе, Карл.» «Вздор! Вздор! – мужской голос явно терял терпение. – Боже, как же я устал от людской глупости, вы все – где же ваши глаза и уши? Всё! Я не хочу ничего слышать! И прошу тебя мне не мешать!» Ответа не последовало. В следующую секунду Францу показалось, что за дверью раздалось чуть слышное всхлипывание. Мама? Франц занес руку, коротко постучал, и в следующее мгновение он уже стоял на пороге распахнутой двери.

Дядя Карл сидел за столом вполоборота, одетый в серую полевую форму бригадефюрера СС, шинель он не снял, только распахнул ее полы, фражку положил на стол. Мать Франца стояла рядом. Оба устремили на него свои взоры. Глаза его матери едва заметно покраснели и припухли. «Мама! – Франц бросился к ней. – Что случилось?» Фрау Меллендорф постаралась улыбнуться, краем ладони отирая глаза: «Ничего не случилось, Франц! Всё хорошо!»

Вот, – она взяла его за плечи и, словно пытаясь отвлечь его внимание, не дав опомниться повернула его в сторону дяди. – К нам приехал дядя Карл. Ты помнишь его?

Франц медленно кивнул.

Поздоровайся же с ним.

Франц посмотрел на дядю, снова вопросительно взглянул на мать. Та на мгновение прикрыла глаза и слегка кивнула головой. Франц по-прежнему неуверенно перевел взгляд на дядю.

Конечно, он узнал его. Дядя Карл почти не изменился, разве что в волосах, зачесанных как и прежде назад, прибавилось седых прядей, и вид его был каким-то уставшим – лицо казалось одутловатым, щеки чуть обвисли, под глазами мешки. Хотя выглядел он моложе своих семидесяти с лишним лет. И еще у дядя Карла появились усы – совсем как у фюрера, ровный прямоугольник над верхней губой!

Мама отпустила руки и слегка подтолкнула Франца вперед. Дядя Карл раскрыл объятия и широко, простодушно улыбнулся.

Франц, мальчик мой, иди же скорей сюда! – глаза его увлажнились. – Подойди, обними своего старого дядю!

Франц оглянулся на мать. Та коротко кивнула. Франц сделал два шага вперед и в то же мгновенье оказался в объятиях дяди Карла. Тот прижал его к себе, потом взял за плечи и отстранил, словно пытаясь рассмотреть получше.

Вырос. Возмужал… – произнес он радостно. – Стал еще больше похож на своего отца. Я любил его. Мой двоюродный брат был удивительным человеком. Ты можешь гордиться им, мой мальчик..

Я рад видеть вас, дядя Карл, – вежливо ответил Франц. – Как вы поживаете? Как здоровье тетушки и кузин?

А-а… – дядя Карл махнул рукой и поморщился. – Что с ними сделается? Живут себе… А впрочем, я давно их не видел. – Дядя нахмурил брови: вопрос был ему явно неприятен, чему Франц был несказанно удивлен. Видимо, много перемен произошло в жизни дяди с их последней встречи. – Да Бог с ними! – дядя снова повеселел. – Расскажи мне лучше, как поживаешь ты? У тебя сегодня знаменательный день. Я очень рад за тебя. Я все уже знаю и одобряю твой выбор. Я знаю семейство Циммерманов – это честные арийцы, на таких держится нация. У вас с Адель будут прекрасные дети! – Франц смущенно потупил глаза. – Ну же, – укоризненно проговорил дядя Карл, наклонив голову и пытаясь поймать взгляд Франца. – Не надо этого стесняться. Германской Империи нужны солдаты, много солдат чистой арийской крови! Кому же как ни вам, молодым, исполнить эту святую обязанность. – Дядя Карл замолчал. Наступила пауза. Франц поднял глаза. Дядя Карл смотрел на его мать. – Магда! – произнес он ровным голосом. – Ты собиралась дать распоряжения экономке? Иди же, не жди нас. Мы скоро закончим, и я отошлю Франца к тебе.

Мама медлила. Руки ее теребили пуговицу на платье. Дядя Карл пристально смотрел на нее. «Да, конечно,» – проговорила она наконец, опуская глаза. Она повернулась и, не поднимая взора, пошла к выходу. В дверях она обернулась. «Карл…» – начала она неуверенно. Дядя Карл продолжал смотреть на нее молча, не отводя взгляда. Франц ничего не понимал. Тогда его мать резко отвернулась, быстрым движением распахнула дверь и метнулась прочь, прикрывая ее за собой. Франц остался наедине с дядей Карлом.

Мальчик мой, – услышал он голос дяди и оторвал взгляд от двери. – Франц! Мне так много нужно сказать тебе, – в голосе дяди звучали тревожные нотки, он говорил быстро и уверенно. – Сказать о чем-то очень важном, о том, от чего зависит судьба Империи и фюрера! Сядь же. Сядь и слушай. У нас с тобой очень мало времени.

Дядя Карл выдвинул из-за стола соседний стул и похлопал рукой по сиденью, приглашая Франца садиться. Франц снова насторожился и в груди его пробежал легкий холодок.

Слушай меня, мой мальчик. Слушай внимательно! – начал дядя, когда Франц опустился на стул и весь превратился в слух. – Но сначала ответь мне на один вопрос: что ты знаешь о рунах?

О рунах?! – Франц сделал недоуменное лицо.

Да, о рунах.

Хм, – пожал плечами Франц. – Руны – это древний алфавит викингов. – Франц на секунду задумался. – Они начертаны на камнях в Скандинавии.

Ну, ну, дальше!

Франц подумал еще, вопросительно подняв брови и недоуменно скривив губу.

Это все, дядя Карл, – он слегка развел руками. Вопрос казался ему странным, он безуспешно пытался понять, куда дядя клонит.

Карл Вилигут откинулся на спинке стула и расстегнул верхнюю пуговицу кителя.

Это все… – задумчиво повторил он, кивнув головой. – Хорошо, – он подался вперед, облокотившись правой рукой на стол и заглядывая Францу в глаза. – Может быть, так даже лучше. Ты молод. Твой мозг не загажен сказками, которыми ошельмованы все вокруг. Тебе легче будет понять смысл того тайного знаяния наших предков, о котором я хочу говорить с тобой.

Дядя Карл на мгновение умолк, как бы собираясь с мыслями.

Руны, – промолвил он наконец, – это алфавит Бога! Это материальное выражение его власти над миром и оружие, дающее эту власть людям, постигшим рунный смысл. Я, Карл Мария Вилиготис, Верховный жрец Истинной веры, архиепископ ирминов-ариев, потомок Тевта и король германцев, – постиг этот смысл и хочу обратить его на благо Германии и фюрера!

* * *

Франц замер в оцепенении. Господи, дядя Карл сошел с ума! Жрец какой-то там веры! Архиепископ! Король германцев!!! Йезус Мария! Франц почувствовал, как к горлу подступает комок. Бедный дядя Карл! Францу сейчас хотелось только одного: чтобы дверь в столовую открылась и кто-нибудь вошел. Он машинально обернулся в сторону двери.

В ту же секунду он почувствовал, как дядя Карл наклонился вперед и взял его за плечи.

Франц, мальчик мой, – голос дяди звучал умоляюще, – Господи, мне надо было тебя подготовить. Но у нас так мало времени! – от досады дядя Карл чуть не плакал. Франц повернул голову. – Ты решил, что я сошел с ума? Хм, – лицо дяди скривила горькая улыбка. – Ты не одинок в этом. Но поверь мне, поверь. Все, что я говорю – сущая правда.

Он откинулся назад и озирался по сторонам. словно пытаясь найти что-то.

Чем? Чем мне доказать тебе?.. Боже, почему я сразу не подумал об этом?..

Вдруг лицо его просияло:

Господи, как же я забыл?

Он просунул руку во внутренний карман кителя и через секунду извлек оттуда чуть помятый почтовый конверт. Резкими движениями он вскрыл его и извлек его содержимое – сложенный пополам лист бумаги.

Вот, прочти это! Я не должен тебе этого показывать, это личное письмо, но у меня нет другого выхода. К тому же, ты все равно – хочешь ты этого, или нет – будешь посвящен в тайну…

Продолжая смотреть на дядю, Франц медленно развернул листок, который тот протянул ему. Наконец, он перевел взгляд на письмо. То, что он увидел, заставило его сердце забиться чаще. Это был отпечатанный типографским способом бланк: в левом верхнем углу распростерший крылья орел сжимал в лапах дубовый венок со свастикой, ниже стандартным полууставом была выведена надпись «РЕЙХСФЮРЕР ОХРАННЫХ ОТРЯДОВ (СС). ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. Принц-Альбрехт-Штрассе 8, Берлин»

Само письмо было отпечатано на машинке.

«Бригадефюреру СС в отставке

Карлу Мария Вилигуту (Вайстору)

пансионат «Элефант»

Лорберштайг 14

Крумпендорф, Каринтия

Восточная марка¹

15 августа 1941 г.,

Берлин

Милый Карл!

Позволь обратиться к тебе с личной просьбой. Ты помнишь Фалька Ципперера? В пятницу 29 августа в замке Вевельсбург будет проходить церемония наречения имени его сына по ирминистскому обряду. Мне хочется сделать ему подарок и попросить тебя как наследника германских королей и верховного жреца Истинной веры возглавить эту церемонию. Надеюсь, ты не откажешь мне. Фальк свято верит в наследственную силу рода Вилигутов и будет счастлив получить твое благословение. Жду тебя в Вевельсбурге 28 августа с. г. Мой адъютант Брандт позаботится о твоей поездке и размещении.

И еще. Увы, я не смогу в официальном порядке содействовать тебе в исполнении твоей просьбы. Генералы уверяют фюрера в успехе, и даже мой голос не будет сейчас услышан. Но меня глубоко тревожат твои рунные пророчества, и я готов обсудить их при встрече.

Крепко обнимаю тебя.

Хайль Гитлер!

Твой Генрих Гиммлер»

Франц замер с листком в руках.

Дядя Карл заговорил ровным, почти бесстрастным голосом.

«Мы живем в удивительное время, мой мальчик. Нам и нашим потомкам даровано счастье нового обретения истинных богов, нового познания истинной картины мира, нового просветления утраченным истинным знанием! Подумать только, какое бесчисленное множество поколений немцев были лишены всего этого, были слепы и глухи, и порабощены чуждыми богами и народами! Две тысячи лет мы молчали и терпели, пока гений фюрера не освободил нас от этого порабощения!» В глазах дяди Карла заблестел огонь.

«Я расскажу тебе о великой тайне нашего рода, к которому и ты, – он посмотрел на Франца, – мой мальчик, принадлежишь по праву своего рождения.»

«В начале времен была Великая Божественная Сила. Совершая круг познания самой себя, Она раскрывалась, исторгая из Себя духовные сущности „аса“ и создавая мир духовный и планеты как сгустки энергии. Прошло семь эпох перевоплощений духовного мира, прежде чем Великая Божественная Сила преобразовала мир духовный в мир физический и утвердила Землю, положив в основу ее Мировое древо Иггдрасиль, а на ней – по образу и подобию „асов“ – создала „уана“ – первых совершенных людей. Асы стали почитаться уанами как боги. Асы обитали в кроне Иггдрасиля, в Асгарде. Уаны же обитали в Мидгарде, на стволе Иггдрасиля. И стали асы нисходить в Мидгард, познавая дочерей земных, и рождая на Земле великанов. И становились потомки асов и уанов королями и правителями земными.»

Франц вдруг почувствовал, что не может пошевелиться. Словно какая-то неведомая сила пригвоздила его к стулу. Ему казалось, что дядины слова будто клубы густого дыма заволакивают его разум.

«Воплощением Великой Божественной Силы на Земле стал Один – отец богов и повелитель асов. Имя ему – Легион, ибо не счесть имен его, и повсюду суть дети его. И вот, в седьмую эпоху посеялась вражда между детьми Одина. Первый сын его, именем Ирмин, призывал богов сойти к людям и приобщить их к божественным законам, ибо в то время потомки уанов стали вырождаться в низших людей, теряя совершенство и высокоразвитые умственные способности и тем самым посрамляя своих творцов асов. А другой сын его, именем Вотан, призывал Одина запретить богам нисходить к людям и брать себе в жены дочерей человеческих, дабы самих богов не низвести до состояния простых смертных, ибо в те времена и асы стали терять свои божественные силы.»

Францу захотелось отереть со лба несуществующий пот, но рука его одеревенела.

«Один молчал, не отвечая ни Ирмину, ни Вотану. И тогда разгорелась вражда их. Ирмин послал к людям сына своего, Бальдра Крестоса, чтобы тот даровал людям божественный закон и был с ними, избавляя их от земных пут и приобщая к миру богов. Вотан же, видя, что проигрывает, пошел на хитрость: он присвоил себе имя Одина, заставив асов и людей поверить, что он и есть Отец богов, и этой властью запретил асам нисходить к людям, а людям повелел чтить только себя как Бога. Многих поймал коварный Вотан в свои сети. И те, кто пошел за ним – вотанисты – ополчились на тех, кто встал с сыном Ирмина Бальдром, – ирминистов. И пойман был Бальдр хитростью, и привели его к вотанистам, которые распяли его на Древе Иггдрасиль. Но Бальдр сошел с Древа и тем победил смерть. Ту, которую несет людям культ Вотана, ибо только с Ирмином и Бальдром Крестосом могут и люди победить смерть!»

«И вот, ирминисты сохранили между собой в чистоте завет истинных богов. И потомки Ирмина, гермионы, стали поклоняться истинным богам, среди которых Бальдр Крестос и прочие асы, сторонники Ирмина, и главные среди них – Бафомет, Белиал, Гог и Магог. И поставили святилище Ирмина на севере, в земле саксов, в городе Госларе, где оно и доныне, а потомками гермионов стали мы, немцы, наследники вождя гермионов, любимого воина Бальдра – Тевта, по имени которого и нас стали звать тевтонами!»

Дядя Карл медленно опустил на стол сжатый кулак и торжествующе поднял глаза в потолок.

«Вотанисты оказались очень сильны, – продолжил он, понизив голос и нахмурившись, – Сильнее сторонников истинной веры. Многие народы увлекли они за собой: и кельтов, и англов, и франков, и норманнов, и многих других. Все они стали ополчаться против ирминистов-тевтонов, оболгав их историю, наследие, традиции, заменив их истинный культ ложным поклонением Вотану-Одину. А вскоре и вообще уничтожив всякие культы истинных богов, ибо Вотан, будучи отцом лжи и господином коварства, попустил христианству завладеть миром, извратив правду о богах и нагромоздив новую ложь поверх старой! Вотан ликовал, когда франкский король Карл, прозванный вотанистами Великим, своими руками разрушил святилище ирминистов в Госларе и поставил на его месте христианскую церковь. Но ирминизм не погиб. Он жил, из века в век готовясь снова вернуться в мир. Он выжил благодаря рунной магии – дару, который Один-отец преподнес Бальдру через Ирмина.»

Францу казалось, что стены комнаты ушли куда-то вдаль, что есть только восседающая на стуле фигура дяди Карла, которая вдруг стала как-то выше ростом и величественнее, и дальше – размытые очертания какого-то пространства. Умом он понимал, что так быть не должно, но оцепенение, охватившее его, почему-то не отпускало.

В этот момент Франц почувствовал прикосновение руки. Дядя Карл протянул к нему руку, коснулся его плеча и вот, Франц снова ощутил себя самим собой: оцепенение исчезло, комната вернулась в свои очертания, ничто не удерживало его на стуле, он мог вот прямо сейчас встать и уйти. Он посмотрел на дядю Карла. Тот добродушно улыбнулся в ответ. Как странно. Франц поймал себя на мысли, что хочет дослушать дядю до конца.

«Теперь я расскажу тебе о рунах и о том, зачем я сегодня приехал в ваш дом, где меня не ждут и не хотят видеть.»

«Давным-давно, еще в начале времен, Великая Божественная Сила даровала асам особые знаки для записи звуков и составления их в слова. Эти знаки назывались „рунами“, т.е. „мудрыми“, ибо позволяли сохранить мудрость асов в виде надписей навечно.»

«Господин асов Один-отец почувствовал, однако, что руны – это не просто письмена, ибо у Великой Силы ничего не может быть простого. И захотел понять, что же еще в них заключено. Для этого он пригвоздил сам себя копьем к Древу Иггдрасиль, и, слившись на девять дней и ночей с Основой мира, получил то, чего хотел: через Древо Иггдрасиль ему было ниспослано Рунное знание. А с ним и рунная магия.»

«Один… – дядя Карл поёрзал на стуле взад-вперед, – Запомни: когда я говорю „Один“, я всегда говорю об Одине-отце. Вотанисты, те, кто поверил коварному Вотану, присвоившему имя Одина, стали отождествлять одного с другим и встали на путь ложного поклонения, ибо Один и Вотан – суть различные боги. Вотанисты умножились и многих уловили в свои сети, но они никогда не одержат верх, ибо только в истинной религии, в исконном германском ирминизме – сила! – дядя оперся правой рукой о стол и устремил взор вверх. Франц вдруг заметил его поразительное сходство с фюрером, каким он был на кадрах кинохроники в кинотеатре – такая же пламенная речь, такие же неистовые глаза, твердая, несгибаемая поза. Выдержав паузу, дядя продолжал, – Один передал рунное знание своему любимому сыну Ирмину, а от другого сына, Вотана, решил его утаить, потому что не мог быть уверен, что тот использует великое могущество рун на доброе дело. Но Вотан оказался коварным, он подслушал наставления Одина, когда тот раскрывал законы рун Ирмину, и хитростью завладел магическими заклинаниями рун, за исключением одной руны – под названием Ман, – при этих словах дядя сбавил тон и улыбнулся, – объясняя магическую силу этой руны, соединяющей божественное и земное, Один говорил так тихо, что Вотан, даже напрягая слух, ничего не смог разобрать.»

Дядя Карл продолжил ровным голосом и напомнил Францу учителя физики герра Либица, который объяснял скучные формулы так, словно рассказывал увлекательную приключенческую повесть.

«Рунный алфавит называется „футарком“ – по названиям первых шести рун – фейу, ур, тур, арс, рит, кар. Многие народы получили от Отца руны, но только Ирмин получил в придачу истинное знание, а всем остальным его попытался передать Вотан, но знание Вотана ложное. Вот почему только мы, германцы, тевтоны, храним знание футарка, который называется „старшим футарком“. Все остальные футарки – младшие. Руны можно использовать как буквы. Сохранилось много рунных надписей, где они выступают именно в этом качестве. Но главное назначение рун – это то, которое открылось Одину, принесшему себя в жертву на Дереве Иггдрасиль: знаки силы, энергия богов, магические заклинания.»

«Руны несут в себе силу огромных, разрушающих размеров. Но не все и не всегда могут эту силу развить и подчинить, – дядя замолчал в нерешительности, – я понимаю, тебе сложно понять все это… – он посмотрел по сторонам, словно искал что-то, – как же мне тебе объяснить, – он снова посмотрел на Франца. – Ты ведь знаком с основами электричества?»

«Да, – кивнул Франц. – Месяц назад я с отличием окончил школу и всегда любил точные науки. Но разве…»

«Да, – перебил его дядя, – конечно! Рунная магия в этой части вполне объяснима законами физики!»

«Руны – это маленькие сгустки энергии, ничтожно малой энергии. Они словно электроны. Обладают малым зарядом, который сам по себе никак на внешний мир повлиять не может. Но если их собрать воедино, воздействовать на них подобием электрического поля, создать напряжение, которое заставит их, словно электроны, бежать в определенном направлении – тогда они могут стать страшной, разрушающей силой!»

«Ты вот сам только что сказал: „руны высечены на камнях в Скандинавии“, так?»

Франц кивнул.

«Вот, – одобрительно воскликнул дядя. – Это первое условие. Если хочешь, это наше „рунное магнитное поле“: руны должны быть начертаны, только тогда они получают энергию, силу. Чем тверже предмет, тем лучше. В древности все руны высекались на камнях. Это самый прочный, самый надежный материал. Если начертать те же самые руны на бумаге, сила их будет в десятки раз меньше. И тогда потребуется гораздо больше времени, чтобы руны накопили, вобрали в себя энергию, текущую к ним из Иггдрасиля, и выплеснули ее наружу.»

«Здесь появляется наше второе условие: руны должны объединяться вместе в магические формулы, составляться во фразы, если хочешь – заклинания. Сила отдельных рун в рунных формулах многократно увеличивается!» Дядя Карл перевел дух и продолжил.

«Это непросто – найти рунную формулу. Это под силу только великим магам и посвященным. Используя доскональное знание свойств и значений каждой руны нужно так соединить несколько рун, чтобы их отдельные свойства слились друг с другом и дополнили друг друга. Некоторые из формул известны давно, некоторые дошли до нас от самого Тевта, некоторые были выработаны великими алхимиками и магами прошлого. Но никто из них – никто! – проговорил дядя вкрадчиво, наклонившись почти к самому уху Франца, – не смог приблизиться к наследственному знанию рода Вилигутов и составить такие рунные формулы, которые смог составить лишь я один!»

Дядя Карл с довольным видом откинулся назад, пошарил в нагрудном кармане кителя и извлек оттуда металлическое червленое кольцо. «Вот, посмотри, – обратился он к Францу. – это перстень СС. Ты, наверное, слышал про них? – Франц утвердительно кивнул. – А ты сам когда-нибудь видел его? – Франц помотал головой. – Тогда возьми его, – дядя протянул перстень Францу. – тебе это будет интересно.»

Франц бережно, словно редкую реликвию, взял перстень из рук дяди Карла, положил его на ладонь левой руки и поднес к самым глазам. Он, разумеется, слышал про них, даже видел мельком на пальце Карла Вольфа, давно, когда был еще маленьким, когда заместитель Гиммлера – их сосед и давний друг семьи – заходил в гости, это было еще до смерти отца, потом группенфюрер перестал у них бывать. Это был тот самый перстень – личная награда рейхсфюрера рыцарям доблестного ордена СС, о которой мечтали все мальчишки в его классе. Сердце забилось в груди у Франца. Может быть и он сможет когда-нибудь получить такой же!

Этот перстень я разработал по заданию рейхсфюрера, – гоаорил тем временем дядя Карл, – чтобы силы Ирмина, силы Мирового Древа – источника силы всего сущего – и силы всех богов – Бафомета, Белиала, Гога и Магога – всегда хранили лучших из арийских воинов – наследников Бальдра Крестоса, детей Ирмина и Одина и истинных властителей этого мира. Посмотри, на этом перстне начертаны две руны «зиг». – Франц бережно взял кольцо кончиками пальцев правой руки и повернул его сначала в одну, потом в другую сторону. От красовавшейся в центре кольца мертвой головы – точно такой же, что была вместо кокарды на лежащей на столе фуражке дяди Карла – влево и вправо, в обрамлении дубовых листьев, отходили выбитые в треугольниках, перевернутом квадрате, круге и шестиграннике рунные символы, Франц насчитал их пять. – Ты видишь, руны расположены по бокам мертвой головы и образуют с ней единое целое. Это один из вариантов рунного заклинания «зиг-зиг» – победа! Это первое, что должно сопутствовать арийскому воину, и главное, в чем ему нужна помощь Мирового Древа Иггдрасиль. Эта рунная формула – из наследственного знания рода Вилигутов. Мне было видение, я записал его в хальгарите и передал рейхсфюреру. Тот показал его фюреру. Сила Вилигутов проявилась в этой формуле, она убедила фюрера использовать обе руны из формулы в качестве первых букв для названия ордена своих рыцарей – Schutz Staffeln – Шутц Штаффельн – «Охранные отряды» – руны СС!

Франц слушал, затаив дыхание. Его дядя, дядя Карл, придумал кольцо СС «мертвая голова»!

На этом перстне я собрал все самые важные для воина руны, – продолжал дядя Карл, пока Франц рассматривал кольцо, – Вот руна «Хагал», похожа на большую типографскую звездочку, вот она, – дядя Карл указал на нее пальцем. – Это одна из основополагающих рун. Руна очищения, всемирной силы разрушения. Она очищает душу и тело воина фюрера от всего лишнего, от всех ненужных печалей и забот, от всех сомнений и переживаний: только к цели, только вперед, жизнь за фюрера – вот в чем смысл этой руны, – а все остальное – долой! Как только в душе арийского воина зародится червь сомнения, как только тело его потеряет силу – руна «Хагал» уничтожит сомнения и бессилье, она всегда на страже, словно часовой!

А дальше, – дядя Карл легким круговым движением руки показал Францу, что просит его повернуть перстень вправо, – ты видишь одну из рунных формул. В данном случае – это имя Великого Ирмина-Одина-Бальдра Крестоса.

Франц увидел руны, о которых говорил дядя. Они были вписаны в круг: две молнии, как на символе СС, и смотрящее вверх копье с двумя отходящими книзу под углом черточками, словно стрела с левой половиной оперенья.

Если соединить вместе две руны «Зиг», – продожал дядя, указывая глазами на заключенные в круг символы, – получится руна «Гибор», мы читаем ее как букву «G», затем две слитые воедино руны – «O», – дядя показал на отходящие книзу черточки, – и «T», – дядя показал на смотрящую вверх стрелу. Все вместе – «GOT», имя Бога! Эта комбинация рун призывает Ирмина и всех его асов помогать носителю кольца и клянется Ирмину и богам, что все, им совершаемое, совершается во славу великих асов.

Ну, и наконец… – дядя подождал, пока Франц не повернет кольцо дальше, – великая руна асов, могучий меч уанов – руна «Хакенкройц», «Крюковатый Крест», как называем его мы, или «Свастика», как называли его древние арии. Крест Бальдра Крестоса. Вместилище его победоносной силы.

Франц смотрел как зачарованный. Ему начинало казаться, что от рун, выбитых на перстне, исходит какое-то тепло. Кончиками пальцев он чувствовал, как кольцо будто бы слегка нагревается.

Франц! – окликнул дядя Карл. Франц поднял голову. – Эта рунная формула – имя Бога GOT – открылась лишь мне, это наследственное знание нашего рода, оно приходит мне в откровениях-хальгаритах, – дядя Карл смотрел на Франца, но, казалось, не видел его. – но есть и другие формулы, смотри, – дядя Карл достал из кармана кителя маленький карандаш, оглянулся вокруг, заметил на столе письмо рейхсфюрера, тут же потянулся к нему, перевернул и написал на обратной стороне три символа:

Здесь написано ALU, – сказал, показывая карандашом на буквы, дядя Карл. – это любимая формула средневековых тевтонов, она дает защиту от мира мертвых и от дурного глаза.

Видимо, на лице у Франца изобразилось замешательство, поскольку дядя Карл поспешил с объяснениями:

Между этим миром и миром загробным существует тонкая связь. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. А сейчас у нас мало времени. Дурной глаз – это как бы магнит из потустороннего мира, очень часто этим магнитом нас пытаются увлечь в потустороннее. Твой собеседник может и сам не подозревать, что через него призраки другого мира пытаются пометить тебя для скорого перехода в их бытие. Средневековые маги знали это очень хорошо и составили эту формулу. Она стала одним из самых употребляемых заклинаний в быту и обычной жизни. Наши предки береглись от дурного глаза и очень боялись, чтобы их не сглазили.

Чтобы она проявилась сильнее, ее было принято читать вперед и назад ALU ULA. Вот:

(дядя Карл снова взялся за карандаш и начертил новый рисунок)

Везде, где может проявиться дурной глаз, эта формула спасет тебя. – дядя Карл вдруг ухмыльнулся. – Ты знаешь, средневековые студенты писали ее на своем запястье перед экзаменом и считали, что она хорошо защищает от экзаменатора и помогает сдать экзамен! Но, – продолжил он. – шутки в сторону. Прежде, чем я расскажу тебе, зачем я устроил нашу встречу и о чем хочу тебя попросить, я объясню тебе, как действует рунная сила.

Два года назад, по просьбе рейхсфюрера, я присутствовал на церемонии открытия завода «Фольксваген» в Городе КдФ-Вагена. «Народный автомобиль» для каждого немца! Нет, только фюрер мог придумать такое, растормошить промышленников, заставить их поработать для народа. Ты согласен со мной?

Конечно, – оживился Франц. – мы с классом даже ездили туда на экскурсию! Целый день добирались на поезде до Ганновера – через всю Германию, с юга на север, из Баварии в Нижнюю Саксонию, на следующее утро три часа добирались автобусом. Но вовсе об этом не пожалели. Нам рассказали, что «народный автомобиль» – «фольксваген» – назвали в честь немецких профсоюзов – КдФ², – и что разработал его по приказу фюрера наш великий инженер Фердинанд Порше. А потом нам показали сборочные цеха! Это был здорово! Огромный конвейер и много людей. И все работают слаженно и точно. – Франц почувствовал, как загорелись его глаза при этом воспоминании. – Папа мечтал купить нам КдФ-Ваген, даже начал вносить деньги по подписке, но… – Франц вдруг осекся. Автомобиль они так и не купили. Отец внес первые 5 марок по программе накопления, объявленной КдФ, а потом отправился в Польшу, на фронт, откуда он так и не вернулся. Франц задумался и посмотрел на дядю Карла. Тот, казалось, даже не заметил тупой боли, которая отозвалась в сердце Франца и наверняка запечатлелась на его лице.

Отлично! – восторженно воскликнул дядя Карл, накрыл лежавшую на столе руку Франца своей и утвердительно покачал ею. – Значит, ты помнишь сборочный цех и большой магнит для переноски каркасов автомобилей?

Прекрасно помню, – кивнул Франц.