– Неделя, а дальше действуем по ситуации, – подытожил Вениамин.
Петрович витал в своих мыслях, и, когда Михей окликнул его в дверях кабинета начальника, он вздрогнул, возвращаясь к реальности. Капитан сразу это заметил, и, едва они вышли на улицу, спросил:
– Ну и что ты задумал?
– Ну ты же знаешь, что я не собираюсь никуда лететь? – ответил Тарас Петрович. – И тот факт, что через неделю тут, скорее всего, никого не будет, развязывает мне руки.
– Ты о чём?
– Да много о чём. О том дереве, о том утёсе, о светящихся ямах. Если раньше меня останавливал риск навлечь на вас беду, то теперь его нет.
– Почему ты обрадовался неделе? Если ты не собираешься улетать, то можешь сколько угодно изучать понравившиеся тебе дыры. Тебя торопить никто уже не будет, кроме смерти, которую ты в последнее время всё активнее ищешь.
– Мне нужна помощь, я слишком стар и не смогу один забраться на утёс. Уверен, мы обнаружим много чего интересного! Я могу на тебя рассчитывать? – старик умоляюще посмотрел на товарища.
– Ты что, действительно не полетишь? – перевёл тему Михей, явно расстроенный.
– А зачем? Что и кто меня ждёт на Земле? Жизнь в темноте, подсчёт копеек и компания мучительных воспоминаний? Спасибо. Мне здесь гораздо интересней.
– Хорошо, я тебе помогу.
– Спасибо! – просиял старик.
***
«Друзья, наша экспедиция носила спасательный характер. Найти новый дом, новое топливо, возможно, новые технологии. Наш полёт был чистым авантюризмом. Благородным риском. Если угодно, билетом в один конец. Так мы считали, садясь в кресло и отправляясь навстречу неизведанному. Но мир выглядит иначе, перед лицом опасности, тем более столь неизведанной. Мы вдруг решили, что спасать надо свою жизнь, забыв о жизнях миллиардов людей на Земле. Это страх, и он вполне понятен, но я призываю вас к хладнокровию. Отбросьте эмоции, представьте, кем мы вернёмся домой? Трусами, которые всё бросили ради спасения своей жизни… И, даже если нас не поставят за предательство к стенке, сможете ли вы с этим жить? В темноте, в бедности, с тяжёлым укором совести на плечах. Я не смею Вас ни о чём просить, но всё же искренне взываю к вашей храбрости и ответственности. Трудно терпеть невзгоды и трудности, если не знаешь, когда они кончатся. Но я предлагаю вам конкретные сроки. Неделя. Неделя на то, чтобы не вернуться с пустыми руками. Ищите, исследуйте, а, главное, не бойтесь. Зато через неделю вы героями отправитесь в свои семьи!»
Стояла гробовая тишина и, казалось, речь Михея оборвалась так же резко, как и началась минутой назад. Люди были в смятении. Немного приободрённые, они хотели было закричать «Ура-а!», но горло им крепко стиснул невольный страх.
–Что скажете, друзья? – голос Тараса Петровича разрезал напряжённый воздух. Никто не ответил. – Послушайте, вот мне уже седьмой десяток. Мне поздно начинать новую жизнь, а старая мне опостылела. Я останусь тут, и не на неделю, а навсегда. Мне ни капли не страшно. А вы моложе, сильнее и крепче меня, и продержаться вам нужно всего неделю, так не робейте же! Чёрт возьми!
Послышались робкие диалоги, народ принялся осторожно обсуждать своё будущее. Через несколько минут безмолвная группа людей, скованная ужасом, превратилась в шумный базар. Михей и Тарас Петрович молча ушли. Стало ясно, что прямо сейчас ничего определённого они не услышат. Их товарищам нужно было время, обдумать безысходность сложившейся ситуации.
Взяв джип, провизию на несколько дней и Фёдора, товарищи отправились прямиком к утёсу.
– Чего ты угрюмый такой? – спросил Тарас Петрович у Фёдора.
– А сам-то как думаешь?
– Не бойся. Они ещё никому ничего плохого не сделали. Только и пугают.
– Да? Ты это охранникам расскажи, которых корнями стянуло до треска под рёбрами.
– Ну ведь никто не пострадал! – парировал упрямый старик.
– А тебе без этого не боязно, да? Нужно, чтоб кого-нибудь прибили?
– Всё, хватит! – оборвал их Михей. – Мы почти приехали, будьте внимательнее.
Вскоре показался утёс, – высокий, невероятно правильной формы, выделяющийся на фоне природных красот. Сверху наверняка открывается отличный вид, и, быть может, там станет ясно, куда ехать, чтобы провести эту неделю максимально продуктивно.
Проехав вдоль утёса несколько миль, Фёдор дал команду остановиться. Они выпрыгнули из машины и, задрав головы, изучали «высоту», которую им придётся сегодня взять.
– Думаю, здесь я смогу взобраться наверх. Подъем максимально пологий, много выступов, где можно перевести дух, – сказал Фёдор, задумчивый и испуганный.
– Тогда вперёд! – призвал Тарас Петрович и поймал на себе удивлённые и укоризненные взгляды спутников.
Фёдор накинул на себя огромный моток изготовленной на днях верёвочной лестницы и начал взбираться на утёс.
– И как он с этим туда залезет? – сочувствующе произнёс Михей.
– Он справится, – уверенно ответил старик.
Фёдору с трудом давался каждый метр, но он был силён и вынослив. Через некоторое время он развернул и сбросил лестницу, будучи не в силах больше её тащить. Так дело пошло быстрее. Сделав два-три рывка вверх, он подтягивал край лестницы и зацеплял её за какой-нибудь выступ или корягу. Если лестница цеплялась и не поднималась вверх, Михей подбрасывал её снизу, а Фёдор тащил. Дело ладилось, пока до вершины не остались считанные метры.
Атлет, который, как казалось, вообще не ведал усталости, внезапно остановился. На вопросы товарищей снизу он не отвечал. Только стоял и смотрел на вершину, которая была от него в нескольких метрах.
– Что-то не так! – озадачено произнёс Михей.
– Он справится, – продолжал твердить Тарас Петрович.
Фёдор прислонился спиной к холодному камню, закрыл глаза и начал интенсивно и глубоко дышать. Снизу казалось, что он то ли набирается смелости для прыжка, то ли хочет громко закричать. Ни то, ни другое не внушало надежды на благополучный исход. Внезапно Фёдор резко развернулся и мощным рывком схватился за край утёса. Михей и Петрович округлили глаза. Это был нечеловеческий прыжок. Будто кто-то подхватил его и подбросил с огромной силой. Но то, что он взбирался в одиночку, было совершенно очевидно.
– Ну и где он, зараза! – взволнованно воскликнул Петрович. Он, в отличие от Михея, был уверен в Фёдоре, но его тревожила мысль, что он не первый увидит нечто новое, захватывающее.
Лестница ещё несколько метров протащилась наверх, а затем появилась голова Фёдора:
– Готово, залезайте, только будьте осторожны. И приготовьтесь, увиденное может вас шокировать.
– Отличное напутствие, теперь мои руки будут дрожать не так сильно! – иронично ответил капитан в тот момент, когда Тарас Петрович уже молча начал взбираться по веревочной лестнице.
Только добравшись до вершины, старик бросил взгляд вниз не для того, чтобы дать отмашку товарищу, а для оценки собственной храбрости. Путь, который мы уже преодолели, кажется легким, а тот, что предстоит – невероятно трудным. В действительности же эти пути одинаковы.
– Всё в порядке, дружище, поднимайся! – крикнул он капитану. Михей ничего не ответил.
Тарас Петрович, решив, что Михей начал свое восхождение, решил осмотреться. Фёдор их предупреждал не зря. Не вид раскинувшейся долины, не масштабы гигантских лесов, не море притянули их взгляд. Прямо в центре плато зияла огромная чёрная бездна. Фёдор и Тарас Петрович стояли в смятении. Гигантский кратер выглядел как иллюзия. Абсолютно чёрный, в нем невозможно было ничего разглядеть. Словно кто-то хотел что-то спрятать и накрыл свою тайну тёмным покрывалом.
Фёдор переводил взгляд с бездны на Петровича, с Петровича – на бездну. Сам он уже давно определился – бежать пока не поздно, но авторитет безумного старика пока брал верх над страхом. Тарас Петрович неуверенно взял маленький камушек и осторожно приблизился к краю.
– Может, ну его, Петрович?
– Федя, ты своё дело сделал, можешь идти, дальше я сам.
Камушек нырнул в темноту и будто растворился – не видно, не слышно. Тогда старик взял камень побольше и швырнул его в пустоту. Ничего. Вскоре в ход пошла подожжённая хворостинка, которая, едва выскользнув из его рук, мгновенно превратилась в тусклую желтоватую точку и через секунду исчезла.
– Глубокая… А стены и дно до того чёрные, что ничего не видно. Интересно, из чего её сделали? – пребывая в глубоком раздумье, пробормотал дед.
– То есть как это – «сделали»? – удивлённо спросил Фёдор.
– Ты же не считаешь, что оно само по себе так получилось?
– Почему нет? У нас тоже полно загадок на Земле, как построили то, да это…
Атлет оборвал себя на полуслове, осознав, что его аргумент – скорее в пользу старика, чем против, а ещё вспомнив, что к утёсу они приехали втроём, а капитан так к ним и не поднялся.
Рванув к обрыву, Фёдор что есть мочи крикнул:
– Михей, где ты?
Тарас Петрович, забыв про исследование «чёрной дыры», присоединился к поискам товарища. Они ходили вдоль обрыва и звали капитана, но в ответ лишь послышалось биение лестницы о скалы.
– Неужели ушёл? – протянул Тарас Петрович.
– Я спускаюсь, – заявил Фёдор и рванул к лестнице.
– Стой, он сделал выбор. Едва ли ты его найдёшь. Хочешь возвращаться один на своих двоих – иди. Если он уехал, то на джипе, что, пойдёшь пешком?
Смятение тут же перевесило храбрость в голове бегуна. Он ещё несколько мгновений вглядывался вниз, в надежде увидеть Михея, но тщетно. Тяжело вздохнув, он обернулся и спросил:
– Что ты намерен делать? Имей в виду, если ты намерен лезть в эту дыру, то без меня, я лучше пешком назад пойду! – храбро заявил Фёдор, невольно бледнея. Он понимал, что обойтись без «приключений» вариантов не было. Либо одному более двадцати миль ночью по таинственному лесу, либо спускаться туда, где наверняка поджидает смерть. «Надо было остаться в лагере», – с досадой подумал он. Но, как и тогда, в этот раз любопытство опять взяло верх.
Они пошли вдоль края «чёрной дыры» и стали замечать, что не так уж идеально её замаскировали: кое-где свет всё-таки отражался и выдавал стены из очень гладкого тёмного камня. Похож он был на мрамор. Только гораздо темнее, без каких-либо вкраплений. Края гигантского кратера были обрамлены чем-то твёрдым, напоминающем камень, достаточно высоко. Так, чтобы в темноте, если идёшь медленно, можно было вполне устоять и не рухнуть вниз.
Тарас Петрович постукивал палкой по стене, окружающей яму, надеясь наткнуться на проход. И он не прогадал. Через четверть часа он не услышал привычного стука, а палка свободно просвистела в воздухе. Путники насторожились. Старик начал активно простукивать пространство, но ничего не находил. Тогда Фёдор забрал палку и лёг к краю ямы, свесил вниз руку с тростью и стал искать ею что-нибудь, за что можно было бы зацепиться.
– Ну что там? – нетерпеливо бросил старик.
– Пусто! Это просто огромный чёрный чан с пустотой!
Фёдор резко встал и пошёл обратно вдоль обрыва.
– Ты куда? Решил всё-таки уйти?
– Я за верёвкой.
Через полчаса Тарас Петрович уже навязывал на себя страховочную систему. Относительно молодой спортсмен наотрез отказался лезть первым. Ему не хотелось туда лезть в принципе, не говоря уже о том, чтобы нырять в «чёрную бездну» первому.
Вскоре старик был готов к спуску, и, взяв с Фёдора слово, что он не сбежит, начал медленно спускаться в пропасть. Его напуганный друг присел рядом и стал вслушиваться в каждый шорох: близился вечер, скоро мрак из этой чёртовой ямы поднимется и поглотит всё вокруг.
Испуганные мысли атлета были прерваны резко и грубо:
– Фёдор, мать твою! Я думал, ты всё-таки драпанул! Чего не отзываешься? – крикнула торчащая из темноты голова Тараса Петровича.
– А на что я должен был отозваться?
– Я ору тебе оттуда. Хочешь сказать, что ничего не слышал?
– Ты совсем ополоумел? Тут тишина стоит мертвецкая. Ни звука! Я бы точно услышал, если бы ты меня звал.
– Ты хочешь сказать, что… – старик загадочно прервался на полуслове. – Слушай, Федь, давай так: я сейчас чуть-чуть спущусь, и крикну тебе, а ты слушай. А потом сам кричи, что есть сил.
Едва закончив фразу, «молодой» исследователь пропал в черноте. А Фёдор рухнул на колени рядом с пропастью и напряг все свои рецепторы. «Ни черта не слышно!» – подумал он про себя. А потом едва-едва уловил знакомый голос.
– Фёдор! Ты слышишь меня? – донёсся слабый оклик из ямы.
– Слышу, но очень плохо! – что есть сил крикнул спортсмен и боязливо оглянулся. Темнело. Не особо хорошая идея – кричать среди незнакомого леса и привлекать к себе внимание. Фёдору казалось, что кто-то смотрит на него со спины. Причём, как только он оборачивался, этот кто-то исчезал.
– Дело дрянь! – внезапно выскочил из пропасти Тарас Петрович. Фёдор аж вскочил от неожиданности.
– Тьфу ты! Напугал, ненормальный. Так и помереть можно!
– Не помрёшь, по крайней мере, не сейчас, может, чуть позже, – довольно-таки неуместно пошутил старик и поймал на себе гневный, осуждающий взгляд. Не обратив на это внимания, он продолжил:
– Это не только световая ловушка, но и акустическая. Я еле-еле слышал, что ты говоришь.
– Говоришь? Да я орал так, что теперь половина обитателей этого проклятого леса переживает за мою тугоухость!
– Не язви, а слушай. Я буду спускаться. Если не обнаружу что-нибудь твёрдое под ногами, то вернусь. А если мне удастся найти твёрдую поверхность, то я начну дёргать за верёвку вот так, – Тарас Петрович, продемонстрировал незамысловатый ритм. – Понял?
Фёдор молчал. Он не верил, что всё происходящее правда. Он очень надеялся, что вот-вот, когда станет совсем страшно, он проснётся.
– Чего молчишь? Понял? Вот так. – Старик повторил условные рывки за верёвку.
– Понял, – обречённо ответил он и вновь бросил испуганный взгляд в чернеющую лесную чащу.
Тарас Петрович заметил состояние напарника и решил его подбодрить:
– Ты кого-то ждёшь? Михея? Передавай ему привет! – но увидев, что своим сарказмом только усилил панику, добавил:
– Не бойся, всё будет хорошо! – не дождавшись ответа, то ли из безразличия, то ли чтобы не оставить товарищу выбора, старик скрылся в загадочной тьме.
Фёдор остался один. Впереди загадочная яма, в которой уже, быть может, погибает его хороший друг, практически ставший для него отцом в этом межпланетном странствии. А позади поднимается устрашающим мраком ночь. И ещё это чувство, от которого по спине пробегает холодок. Кто-то смотрит на него из леса… Кто-то смотрит…
Встречу с собственным братом в лесу трудно было назвать радостной. К тому же он понимал, что это не мог быть его брат. Значит, это кто-то другой. Кто-то, кто легким движением руки нагнал такой ветер, что охранники разлетались в стороны, как увядшая листва.
Фёдор старался как можно тише дышать, вслушивался в каждый шорох, постоянно оглядывался и боролся с нарастающим страхом. Мышцы были напряжены, готовя тело к защите или бегству. А мысли уводили его в различные варианты развития событий, от мгновенной смерти до экспериментов в секретных лабораториях. Так просидел он несколько минут, пока не был испуган до состояния истерики, внезапными движениями. И, лишь придя в себя, он понял: рывок, пауза, три рывка, пауза, ещё два. И так – три раза. Условный сигнал получен, вот только Петрович ли его подал? Узнать можно, только спустившись вслед за ним…
Глава 7. «Страшно-приятные встречи»
Михей, задрав голову, ожидал своей очереди взбираться на плато. Едва убедившись, что Тарас Петрович «взял высоту», он схватился за веревку. Но, не успев подняться ни на метр, он вдруг почувствовал чьё-то присутствие за спиной. В разведке хорошо развивают чутьё, «глаза на затылке» – вещь крайне необходимая для таких, как он. Резкий поворот и…никого. Ошибки быть не могло, чутьё его никогда не подводило. Он замер, вслушиваясь в каждый шорох, внутри всё сжалось от страха, но в его облике читались лишь спокойствие и концентрация.
Ощущение чьего-то присутствия не пропадало. Раньше, даже в моменты пугающих видений, этого чувства не было. Михей понимал, что, возможно, сейчас он встретится лицом к лицу с реальными обитателями этой планеты. Однако как бы он ни напрягал свое зрение, вокруг никого не было видно.
Простояв пару минут и привыкнув к ощущению присутствия, капитан решил, что на этот раз тревога ложная. Он вновь взялся за верёвку и начал взбираться, как вдруг абсолютно чётко услышал:
– Не делай этого!
От страха верёвка выпала из его рук, и он свалился вниз. Быстро вскочив на ноги, он стал в панике оглядываться по сторонам, при этом явственно слыша заливистый женский смех. Или это галлюцинация? Михей решил выяснить наверняка. Он схватился за верёвку и начал быстро взбираться наверх. Через мгновение он вновь услышал:
– Не делай этого!
Резко обернувшись и на этот раз не выпуская верёвки из рук, Михей заметил светлый силуэт вдалеке среди деревьев. Спустившись вниз, он безрассудно пошёл туда, где, как ему показалось, кто-то был. Волосы вставали дыбом от ужаса предстоящего знакомства. Но выбор был сделан. Он забыл о товарищах наверху, наверняка ожидавших его, он забыл об опасности, о Земле. Он разведчик, его цель –информация. Он станет первым, кто выйдет на контакт с инопланетной расой.
Силуэт игриво мелькал между деревьев и уводил его всё дальше от джипа и плато. Михей бездумно следовал за ним, забыв о возможных последствиях. Но спустя несколько минут он потерял преследуемую из виду. Кружась в отчаянном поиске, Михей закричал:
– Где ты? Покажись! Прекрати издеваться! Я не боюсь тебя, слышишь!?
– Врёшь! – внезапно кто-то отозвался за его спиной.
Капитан вздрогнул от неожиданности, чем вновь вызвал звонкий и заливистый смех. От этого смеха Михею становилось спокойнее: это был не хохот злодея, который, смеясь, решает, четвертовать тебя или облить кислотой. Это был искренний женский смех.
Он обернулся. Перед ним стояла молодая женщина «неземной» красоты. От шока он забыл все слова и молча разглядывал её: высокая, для Земли даже слишком высокая, невероятно стройная, изящная. Лицо было явно инопланетным, сколь бы люди ни мешали расы и национальности, определённые типажи внешности всегда прослеживаются. Но не тут. Огромные глаза, острый подбородок и скулы, длинные белые волосы. Казалось, что некий пластический хирург слегка переборщил с каждым элементом внешности. Но всё вместе это смотрелось сказочно и одновременно привлекательно.
Заметив неподдельный интерес со стороны Михея, женщина, сделав элегантное па, самодовольно спросила:
– Нравится? Я когда-то и впрямь была такой.
Капитана весьма удивила эта фраза, он хотел было уточнить, что она имела в виду, как вдруг до него дошло – она не открывает рта. Он явно слышит, что она говорит, но её губы сомкнуты. Едва он сформировал в голове вопрос и не успел открыть рот, как его новая знакомая продолжила:
– На какой вопрос отвечать? Почему «была»? Или как я разговариваю, не размыкая губ?
– Что вообще происходит? – с трудом пробормотал удивленный Михей. Он застыл в неестественной позе, как двоечник у доски, съёжился и вытаращил испуганные и одновременно удивлённые глаза.
– О, прошу, не сотрясай воздух своим голосом!
– То есть?
– Ни нужно произносить слова вслух. Я тебя не слышу. У меня нет органов слуха. Скажу больше, я даже тебя не вижу.
– Я, я ничего не понимаю…
– Пойдём, постараюсь тебе всё объяснить.
Незнакомка изящно развернулась и пошла прочь. Капитан неуверенно пошёл за ней. Он не спускал с неё глаз и вскоре заметил некоторые факты, которые противоречили здравому смыслу. Кроме того, что она говорила, не открывая рта, она шла бесшумно. Настолько тихо, что бывший разведчик, шедший следом, в сравнении с ней топал, будто бегущий носорог. А вскоре он также отметил, что её одежды и волосы не развеваются на ветру. А изящные босые ноги не приминают траву.
– Это всё имитация. Иллюзия, – подумал про себя Михей, но тут же услышал в ответ:
– Если я иллюзия, то ты тоже!
– Что? Как… – капитан оборвал себя на полуслове, догадавшись, что происходит. Если она говорит, не используя обычную речь, то и его она понимает иначе. Как сказали бы у нас на Земле, «читает мысли» или «владеет телепатией». Но и размышления его вскоре были прерваны звонким протестующим голосом:
– Ближе, но всё-таки, если бы ты меня внимательно слушал, не использовал бы понятия «говорит» и, тем более, «читает». Я вообще узнала, что такое «читать» только потому, что долгое время за вами наблюдала.
– Вы никогда не читали? – спросил Михей, не произнося не слова.
– Ты быстро адаптируешься! Мне это нравится.
Капитану было лестно услышать такое, но он не подал вида. Продолжая идти за порхающей женщиной, он концентрировался на своих мыслях о ней. Внезапно незнакомка остановилась, обернулась и посмотрела на разведчика. Михей в смятении замер. Затем она решительно и быстро с ним сблизилась, остановившись в нескольких сантиметрах, так что у капитана мурашки по спине побежали. И, глядя глаза в глаза, совершенно иным, строгим и резким, голосом сказала:
– Не будь наивным! Если тебе приятно было «услышать» то, что я сказала, значит, не стоит это скрывать. Запомни, я всё знаю, всё: и твоё прошлое, и твоё настоящее, и даже немного – будущее, поэтому рекомендую не предпринимать попыток меня обмануть. Запомни: твой единственный шанс спастись – искренность.
– О чём ты? – спросил шокированный капитан.
– Вы ведь все на Земле не любите лгунов? Но те, кого вы любите, тоже лгуны, просто не попались на лжи. Так вот, с нами это не пройдёт. У нас соврать невозможно. А попытка скрыть свои эмоции или мысли расценивается как преступное намерение.
– Я человек военной выправки, мне дважды повторять не нужно, – Михей удивился сам себе, насколько спокойно он ей ответил. – Просто ответь, кто «мы»? О ком ты говоришь? И кто ты? Как тебя зовут?
– Мы не пользуемся именами. Нам это не нужно. Но, чтобы тебе было удобнее, можешь называть меня Анной. Насколько мне удалось узнать, это самое распространённое имя среди землян.
– Пожалуй, так и есть. Хорошо, Анна, кто вы?
– Мы – более успешная версия вас!
– Понятнее не стало.
– Мы с тобой практически родственники, – «сказала» женщина, улыбаясь капитану, – только жили на огромном расстоянии друг от друга, в целях чистоты эксперимента.
– Какого эксперимента? Прекрати, наконец, отвечать загадками!
– Если бы ты был достаточно умён, мне не пришлось бы концентрировать мысли и направлять их тебе прямо в голову. Ты бы за мгновение всё «прочитал» и понял. Но нет, разговор будет долгим. Думаю, нам стоит скрыться от посторонних глаз. – Незнакомка остановилась. Михей сразу узнал это место. То волшебное дерево с огромным количеством воздушных корней, где совсем недавно он освободил из ловушки невиданного зверя.
Перед ней густая паутина свисающих с веток корней расплеталась. Огромное дерево будто приглашало её к себе. Возле самого ствола она еле заметно взмахнула рукой, и перед шокированным разведчиком образовался вход: ступени, сплетённые из корней, арка и очаровывающий аквамариновый свет в глубине…
– Я рада, что тебе нравится. Хотя по большому счёту мне плевать.
Михей ничего не ответил, лишь шёл позади и рассматривал незамысловатые узоры корней на стенах. Ступени из камня и корней винтом уходили вниз, где всё ярче виднелся тот самый свет. На глубине около пятнадцати метров она остановилась и очередным хрупким, но уверенным движением разверзла стену, за которой капитана ожидала обычная, вполне человеческая гостиная.
– Я не открывала её три с половиной века. Можешь поверить? Именно тогда я здесь последний раз вела переговоры.
Михей не верил своим ушам, но не стал ничего говорить. Анна всё равно уловила его мысль и добавила с улыбкой:
– Да, я немного старше тебя, но ведь сохранилась-то отлично!
Капитан молчал, он был так изумлён происходящим, что мысли его мелькали слишком быстро даже для Анны.
– Позволь, я угощу тебя кое-чем? Только мне нужна будет твоя помощь.
Спустя несколько минут, разведчик и его недавняя знакомая сидели в креслах, сплетённых из корней, а в руках у Михея был горячий, ароматный напиток, до неприличия напоминающий земной кофе.
***
В лагере кипела работа. Неизвестно, что воодушевило людей, может, речь Михея и Тараса Петровича, может, мысль о возвращении домой или страх перед земным судом и расправой за провал «почётной» миссии.
Со стороны ситуация весьма иронична: тебя посылают на смерть, но, если ты выживешь и вернёшься ни с чем, – расстрел. Погиб, а это, считай, такое же отсутствие результата – герой, представленный к награде.
Исследователи, забыв про всякую осторожность, разъезжались на несколько километров в поисках хоть чего-то полезного. Но все напрасно. Деревья, густая трава и причудливые корни. Ничего, что могло удовлетворить алчность земных генералов.
Вениамин сам стал принимать активное участие в исследованиях. Он сильно похудел. Стал выглядеть свежее и моложе. Постоянные походы в лес были стрессом для него, но он, зная, что скоро этому наступит конец, терпел.
Они подружились с Сашей – человеком искренним и незлопамятным. В лес по одному не ходили, и вышло так, что им пришлось идти вдвоём. В первый раз Саша хотел было задушить в лесу своего обидчика, но его остановил страх возвращаться одному. Да и, справедливости ради, едва ли он смог бы кого-то лишить жизни. Но поход с Вениамином в лес изменил его отношение к нему. Саша понял, что начальник экспедиции – ещё больший заложник ситуации, чем остальные. С него спрос будет больше, а потому и ведёт он себя соответствующе.
В отличии от остальных Саша никогда не рассказывал о своих видениях в лесу. Хотя все знали – он наверняка что-то видел. Каждый раз, возвращаясь в лагерь после очередной вылазки, он сам на себя не был похож. Печаль на его лице всё говорила без слов. А образ матери Вениамина никто старался вслух не обсуждать, а сам он никогда не поднимал эту тему. Это дополнительно их объединило.
Во время очередной вылазки Саша полез на дерево со светящимися «фруктами». И, набрав целую сумку, начал спускаться. Однако дерево, видимо, обиженное на незваного гостя за то, что тот без спроса лишил его нескольких килограммов плодов, пожертвовало своей веткой, чтобы стряхнуть непрошеного гостя.
Несмотря на внушительную высоту, он остался цел. Правда, весь урожай рассыпался, и ему вместе с Вениамином пришлось собирать его вновь.
– Кто это? – спросил начальник, поднимая вместе с плодами фотографию молодой прекрасной девушки. Саша мгновенно подскочил к Вениамину, выхватил фото из его рук и сердито ответил:
– Не твое дело!
– Ладно, извини, не знал, что тебя это так разозлит.
Молодой парень понял, что напрасно кинулся на своего напарника и тут же попытался сгладить ситуацию:
– Просто она мне очень дорога.
– Фотография?
– И она тоже.
Вениамин решил не продолжать этот деликатный разговор, и они молча продолжили свой путь в поисках полезных находок.
Чувствуя приближающийся закат, Саша и Вениамин, хотели уже разворачиваться, как вдруг один из них услышал знакомый звук:
– Слышишь? – взволнованно спросил Саша.
– Что?
– Прислушайся, слышишь шум вдалеке?
– Нет. Ничего не слышу.
Саша прибавил шагу, а потом и вовсе бросился бежать. Начальник экспедиции засеменил за ним, боясь сильно отстать и остаться в одиночестве. Вскоре и он услышал тот шум, который так заинтересовал его товарища – звук падающей воды.
На этой планете ещё не находили больших водоёмов, только маленькие ручьи. И многие хотели добраться до большой воды, сравнить её с той привычной водой на Земле, в которой, как считается, и зародилась жизнь.
Саша, бегущий уже далеко впереди своего напарника, буквально оцепенел от увиденного. Огромная, полноводная река, едва демонстрирующая противоположный берег, в центре которой стоит огромное, нет, – гигантское дерево. Издалека вообще было трудно разобрать, то ли это действительно дерево, но тогда, как принято говорить у землян, это воистину царь-дерево, то ли это скала, сплошь заросшая лесом. Высота этой громадины была метров триста навскидку. А ширина ствола порядка пятидесяти метров.
– Матерь божья! – едва дыша от бега, воскликнул Вениамин.
– И не говори!
Несколько минут они стояли как зачарованные, пока Саша наконец не вспомнил, какой звук его сюда привёл:
– Не пойму, где водопад? – недоумевающе спросил он.
– Сам не знаю. В пределах видимости ни одной горы-то нет! – смотря по сторонам, ответил начальник экспедиции.
В этой зоне было достаточно тепло, и путники решили устроить заплыв к царь-дереву. Скинув с себя всю поклажу и верхнюю одежду, они осторожно ступили в воду и стали разглядывать дно. Вода была абсолютно прозрачна, но никаких признаков жизни в ней путники обнаружить не смогли. Не успели они зайти до колен, как их купание неожиданно прервали:
– Будьте осторожны. Вода холодная!
Саша от страха подпрыгнул. Вениамин, вздрогнув, поскользнулся и плюхнулся в воду, дыхание у него перехватило и он, охая и ахая, неуклюже выбежал на берег.
– Ты чего так дёргаешься? – закричал с берега перепуганный Вениамин. – Я чуть не захле…
Прервавшись на полуслове, Вениамин, очевидно понял, почему его приятель вздрогнул – на камне, рядом с берегом, сидела молодая девушка без одежды и расчёсывала волосы. Саша смотрел на неё, не отрываясь. В его глазах сосуществовали дикий страх и обожание.
Начальник экспедиции узнал её. Та самая красавица с фотографии. В голове его тут же сложился пазл. Никто раньше не встречал «призраков» коллективно, только по одному. Всё из-за того, что даже самые яркие переживания современный человек старается оставить при себе. Никто не знал, как выглядят и что для них значат те или иные люди.
Саша о чём-то разговаривал с девушкой, но Вениамин не слышал её голоса. Девушка, казалось, ничуть не смущается того, что на неё смотрит посторонний мужчина. Хотя, очевидно, что это просто уловка, и они оба для неё чужаки. Она продолжала беседовать с «возлюбленным», до тех пор, пока Саша не понял, что его товарищ тоже всё видит.
– Ты что, её видишь? Как? Не смей! Отвернись!
Вениамин в смятении уже хотел отворачиваться, как образ девушки стал расплываться на крохотные огоньки. На мгновение «возлюбленная» Саши бросила обвиняющий взгляд на начальника станции.
«Ты всё испортил!» – явно читалось в её глазах.
– Какого чёрта ты на неё уставился? – ревниво бросил Саша.
– Слушай, это даже не смешно. Мы на другой планете. Ты же должен понимать, что увиденное не имеет ничего общего с твоей пассией.
– Да, но… – Саше пришлось прерваться на полуслове. Он понимал, что его напарник прав, как бы ни была эта иллюзия реалистична, а главное, любима.
– Ответь мне, прошу, она жива? – робко спросил Вениамин.
– Да. Хотя, в некотором роде, я её потерял…
Вениамин сочувствующе положил руку на плечо Саши и выдержал паузу. Тот факт, что являющиеся образы не всегда принадлежат навсегда ушедшим из жизни, обрадовал его. Значит, с его матерью всё ещё может быть в порядке. Только вот он тоже её, в определенном смысле, потерял.