Сказка для Алисы

Глава 54. Юноша

Может, этот мир был единственным, а может – одним из многих… Может, он был почти на самом верху, а может лишь в середине… Его жители, как это и должно быть, не могли ответить на эти вопросы.

Два странных существа, будто сотканных из зелёновато-синего тумана, висели в воздухе друг напротив друга. За их спинами, в некоем подобии аквариума, плавали сине-фиолетово-алые спиралевидные создания…

– Тот мир, что создан проекциями твоей души… – говорил один из них, – и тот, что создали творения из останков своих создателей… Неужели тебя всё ещё тянет туда?

– Да… – ответил другой, – Там есть Тепло… А здесь – лишь холод и разум… Даже не самая совершенная игра может увлечь надолго…

– И ты хочешь вернуться? – спросил первый.

– Да, – ответил второй. – Отпусти меня. Я дал клятву, и должен исполнить её…

– Но ведь твоя клятва мертва? – удивился первый.

– Она возродилась, – ответил второй. – И это важно для меня…

– Но ты не соизмеряешь силы, и можешь снова разрушить всё… То, что создано, больше не принадлежат нам. Мы можем созидать, но не вправе уничтожать, – он махнул призрачной рукой в направлении аквариума. – Как только что-то обрело Бытие, мы больше не властны над этим… Поэтому нужно хорошо подумать над тем, что ты создаёшь… А то, что дорого тебе, я не могу одобрить…

– Почему? – спросил второй.

– Неужели ты скажешь, что встретил что-либо стоящее в мире, где существа беспрестанно убивают друг друга, жрут мёртвую плоть, врут и предают, и готовы отдать всё за призрачные богатства? – ответил первый. – Чем быстрее этот мир пройдёт свой путь, тем лучше… Не продлевай его агонии, и пусть свершится его судьба. Ведь пока этот мир существует, тебе не создать иного. Количество деталей ограничено… Дай духам разрушения и созидания самим сделать своё дело…

– Он дорог мне потому, что и в нём тоже можно найти добро, как и в светлых мирах, которые ты так любишь… – возразил второй. – Ведь и там за внешним благополучием часто прячется фальшь… А в этом мире есть что-то неуловимо прекрасное…

– Ты говоришь так лишь потому, что побывал в шкуре одного из них, прожил короткую и жалкую жизнь, полную искусственных мотиваций, низменных страстей, горя и разочарования, – ответил первый. – Наверное, если бы ты вернулся из мира, где вообще нет ничего, кроме пожирания живьем себе подобных, ты бы и тогда говорил, что это так первобытно, от этого веет силой и прямотой… Не обманывай себя…

– Если бы в том мире, о котором ты говоришь, я встретил бы настоящую доброту, сострадание и самопожертвование, то да, я и про него сказал бы хорошие слова, – ответил второй. – Тем ценнее найти драгоценность, когда роешься в отбросах…

Удивительно, как всё это выживает в таких условиях, когда должно было давно раствориться во зле… В том мире действительно есть место добру, истинным чувствам, любви, преданности… Хотя зачастую это высмеивается и превращается в фарс. Это вытравливают всеми способами, навязывая иные ценности… Ко всем высшим чувствам там принято относиться с иронией, а всё потому, что очень часто они бывают ложными и наигранными. Но даже самый закоренелый циник проникнется, если встретит что-то неподдельное, настоящее… Да, этот мир пугает меня самого… Он извращён, и далек от моих представлений… Извращён тем, что пряталось в глубине моей собственной души… Теперь я знаю это…

В том мире есть радость и боль, веселье и невыразимая тоска… И я скучаю по нему. И я уверен, что всё это поможет мне очиститься…

– Но ведь может статься, что зло, выпущенное наружу, завладеет и этими мирами, и тобой самим, – возразил первый. – Это – опасная игра… И пока она не завершится, ты останешься изгоем…

– Я верю, что сумею побороть зло, что внутри, – ответил второй. – И они все сумеют…

– Да, но они страдают… – возразил первый.

– Зато существуют… – ответил второй. – А те, кто окажутся достойны, станут выше нас самих…

– Хорошо, – помолчав немного, ответил первый. – Ты пойдёшь, если захочешь… Но пойдёшь одним из них. Сила опасна, с памятью или без… Ты хотел сделать элементарную вещь – просто повернуть время вспять. Но, не помня себя, сделал это столь грубо и неумело, что чуть не разрушил всё. Ещё одного перезапуска тот мир не выдержит…

И если ты погибнешь, то больше не сможешь прикоснуться к нему… Вспомни этих хрупких существ, вспомни, как легко прекратить их существование, нарушить работу этих несовершенных механизмов…

– Да, я знаю, – ответил второй. – Но сделаю то, что должен… Это знак, и я думаю, он поймёт его… Он не должен рассчитывать на меня дальше, пусть сам доведёт до конца то, что начал…

– А другие? – спросил первый.

– Каждому – своё время, – ответил второй. – И каждому – своё испытание… А это – его история… Если он не сумеет, я сам сотру эту программу…

***

Не успел схлопнуться зелёный портал, в котором исчезла похитительница Вики, как Синта схватилась за свой медальон, и портал вновь, медленно, будто кто-то противился этому, стал открываться.

Через несколько мгновений показался корабль «Командора», которому Эд отправил сигнал.

– Планета Кайола… – произнесла Синта. – Быстрее!

Эд подхватил Лину и Чарну под руки, и они тут же исчезли. Профессор Моргимерт и Йотт кинулись было к удерживаемому Синтой порталу, но та остановила их.

– Это – не по вашей части! – крикнула она. – Отойдите!

Она ещё сильнее сжала медальон, и дыра в пространстве, с рваными зелёными краями, расширилась настолько, что туда, пикируя, проскочил огромный корабль. За ним исчезла и Синта, после чего портал захлопнулся.

Растерянные профессор Моргимерт и Йотт переглянулись. Остаться одним, на необитаемой планете, в окружении диких джунглей…

***

Лина огляделась по сторонам. Огромное багряное солнце наполовину ушло за горизонт, окрашивая розовым блестящий кварцевый песок… Куда ни глянь, всюду были лишь песчаные дюны…

Девушка снова была одна, но на этот раз она, почему-то, не испытывала тревоги.

Поднявшись по осыпающемуся склону, она огляделась.

Он сидел, обхватив колени руками, и, завидев девушку, приветливо помахал ей.

– Но я спешу… – неуверенно произнесла Лина, – Мне нужно спасти мою подругу…

– Это мы точно успеем, – улыбнулся юноша, который словно ждал её.

Он был загорелым и черноволосым, с удивительными голубыми глазами и открытой белозубой улыбкой.

– Садись, – похлопал он по песку рядом с собой. – Давай смотреть на закат…

Лина уселась, скрестив ноги. Солнце медленно тонуло в бескрайнем песчаном океане…

– Здесь хорошо, правда? – спросил он.

– Да, – кивнула девушка.

– Ты жалеешь, что родилась? – спросил он.

– Нет, пожалуй, – покачала головой она.

– Хочешь послушать музыку? – наклонил голову он.

Не успела девушка ответить, как со всех сторон, тихо и ненавязчиво, раздалось то, что Лина могла бы принять за пение ангелов…

– Она прекрасна, – кивнул юноша. – Но полностью лишена динамики и развития… Она может звучать вечно, и всегда будет такой же… Вечность – это застывший миг… Сколько ещё она будет интересна тебе?

– Не знаю… – пожала плечами Лина.

Музыка изменилась, теперь в ней будто ощущалась Жизнь…

– Вечное соперничество между добром и злом, между вечностью и временем, между покоем и движением… – продолжал юноша. – Но у неё есть начало и конец… Такова расплата…

Они смотрели на закат, может, всего один миг, а может, целую вечность…

– Ты ведь тот, кого зовут Танакис? – спросила Лина.

Откуда-то она знала ответ, но всё равно решила спросить.

Юноша кивнул.

– Танакис… – повторила девушка. – Таны-демиурги… Это ведь неспроста?

– Ты права, – просто ответил он.

– Кто ты? – Лина окинула его пристальным взглядом. – Ты и есть Бог?

Он весело рассмеялся.

– То, что я имею отношение к созданию Мира, не делает меня Богом, – наконец, ответил он. – Разве Бог – тот, кто лишь создал? А если ты завтра создашь свой мир, станешь ли ты от этого Богом?

– Но ведь… – начала было девушка. И осеклась…

– Ты можешь взять зернышко… – продолжал он, – вырастить дерево, даже привить ему другие ветви… А потом ты можешь делать с ним всё, что угодно: спилить, сделать из него вещь, сжечь… И будешь считать, что это было ТВОЁ дерево, ТЫ вырастил его… Хотя к тем процессам, что позволили тебе это сделать, к тем закономерностям, что легли в основу, ты не имеешь никакого отношения… Неужели есть те, кто этого не понимают?

– Да, – покачала головой девушка. – Я поняла…

– А вправе ли ты вообще жечь и пилить? – произнёс он. – Как только что-то обрело Бытие, ты уже не вправе отнять его… Это как с рождением ребенка…

Лина молча изучала его, и он при этом нисколько не смущался.

– Бог… – улыбнулся он. – Мир, который построен на насилии, на том, что одно существо должно убить другое, чтобы жить – это было бы не лучшее его творение… Хотя, откуда нам знать? Может, оно было бы полезным… И всё же мне не хотелось бы думать, что и Его самого существование свелось бы лишь к созданию этого несовершенного мира. Это было бы слишком мелко…

– А зачем тогда этот мир создан? – спросила Лина.

– Так получилось… – ответил он. – Но ты ведь сказала, что не жалеешь о том, что родилась…

– Да, – снова кивнула она.

– Ну, значит всё не так уж и плохо, – пожал плечами он. – И как знать, может, для проверки душ этот мир годится как нельзя лучше… Даже лучше, чем мой собственный…

– Откуда ты пришёл? – спросила Лина.

– Из моего мира, откуда же ещё, – усмехнулся он.

– А какой он? – поинтересовалась девушка.

– Холодный и скучный… – ответил он. – Если бы я знал, что он из себя представляет… Но нам дано познать лишь то, что ниже… Хотя, по большому счёту, наши миры сходны. Как-то я слышал одну легенду:

«И был хаос и вечная боль… И никто из ныне живущих не знает, остатками чего это было. И было создано из остатков то, что мы называем Миром… И счастье тем, кто сумел обрести Бытие хоть так… Единственным развлечением для них стала жизнь в нём, каждый раз разная. И это стало смыслом их существования, а может, их проклятием. И они забыли, что есть и иное бытие, не связанное с бесконечными воплощениями в этом странном, безжизненном мире. И стали они бояться покинуть этот мир, всеми силами цепляясь за существование в нём, предав самих себя, свою сущность… Только не было покоя в их душах… И лишь немногие, непонятые, искали истинный смысл Бытия… И как только поймут они, что не в этом суть, вновь обретут Покой, который только в суете может показаться скукой…

Те же, кто мешал жить другим, не могли вернуться из Пустоты… Они оставались там, в безвременье, становились духами, и души их черствели… И со временем не осталось в них ничего, кроме злобы и жажды разрушить то, к чему они больше не могли прикоснуться. Может, это и стало адом… И со временем заполнили его ужасы, ими же придуманные…

Но даже тем, кто не роптал, всё стало казаться однообразным и тоскливым. И жажда познания повела их дальше…»

Танакис снова мечтательно посмотрел на закат.

– Мы давно победили смерть, но лучше от этого не стало… – закончил он.

– Да, невесело… – протянула Лина.

Он усмехнулся.

– Скажи, если иллюзию совершенно не отличить от реальности, то это ведь уже и не иллюзия, ведь так? Ведь только идентичное не имеет отличий?

– Пожалуй, – кивнула Лина. – Если отличий и, правда, нет…

– А откуда же они возьмутся? – удивился он. – Ты не можешь создать ничего иного, раз сам принадлежишь подобному… Первоматерия, ДНК Вселенной… И у нас нет других вариантов, как бесконечно тиражировать это…

Тиражирование собственного мира – один из законов этого Вектора развития… Вся эта система – не что иное, как «программирование», сверху донизу… Принципы почти одинаковы, лишь уровень исполнения разный… Но эта неуёмная тяга заложена на всех уровнях…

Так заведено, что рано или поздно симулятор сам начнёт создавать симулятор… Виртуальные существа, которых создал ты, создадут своих виртуальных существ. И они тоже будут ощущать свой мир как реальный. Но в глубине их душ всегда будет сомнение… Так что твоя подруга, Чарна, во многом права…

В который раз Лина с удивлением взглянула на него.

– Виртуальная реальность в виртуальной реальности… – продолжал он. – Это как видеть сон, в котором ты спишь и видишь сон. Не сложнее… Тебе ведь это знакомо, не так ли?

– Да, – кивнула Лина. – Мне это знакомо…

– И, как и говорила твоя подруга, ограничения для создателей возникают из противоречий, которые могут поломать систему и привести к «багам», – продолжал он. – Иначе они бы творили всё, что хотели. Но ты не можешь этого даже с движком компьютерной игры в том мире, где тебе довелось пожить какое-то время… А вот я однажды не придал этому значения…

– А почему ты это сделал? – спросила она.

– Он пожертвовал собой ради меня, – ответил юноша. – И я поклялся, что помогу той, что была для него дороже всех… В той его жизни… И я не сумел…

– Не сумел? – удивилась Лина. – Ты?

– Да, – кивнул он. – Попадая сюда, ты принимаешь правила игры… Если их нарушить, неизвестно, к каким последствиям это приведёт… Именно поэтому даже создатели не всемогущи в созданном ими самими мире. И поэтому нельзя сделать всех людей счастливыми… Это просто поломает всю систему… Вот и приходится предоставить их самим себе…

А всё, что мы делаем в виртуальной реальности – соревнуемся между собой, создаем и разрушаем. Играем… И может показаться, что в этом нет никакого смысла, но это не так…

Возможно, это просто проверка, и те представители этого мира, которые, несмотря на его жестокость, проявят лучшие качества и вознесутся над условиями своего существования, будут достойны лучшего бытия. Но то бытие не телесное, и нам вовсе не нужно этого бояться, ибо это и есть Норма. А вовсе не то, что мы считаем нормальным и привычным… Быть может, всё как раз наоборот, и это мы сейчас – бестелесные и эфемерные… Может, это мы сейчас – неживые…

Он вздохнул, а затем продолжил:

– Хотя пока что все наши эксперименты заканчивались одним и тем же – гибелью мира… Так что это, с большой долей вероятности, ждёт и мой мир, моделью которого всё это является…

Лина нахмурилась.

– И что, результат всегда один и тот же? – спросила она.

– Пока да, – кивнул он. – Не многие хотят понять, что нет смысла отдавать всё за виртуальные блага, какими бы желанными они тебе не казались… Тщетность и бессмысленность тех стремлений, которые правят нами – власть, слава, богатство, страсть… Рано или поздно ты устанешь от игры, какой бы интересной она не была… В ней нет Покоя…

– А в чём тогда смысл? – спросила Лина.

– В любви, – ответил он. – Тогда даже эта виртуальная жизнь становится прекрасной и удивительной. Именно ради любви стоит жить. Именно это наполняет существование смыслом… И это – единственное оправдание моего эксперимента… Ведь мир, из которого я пришёл, лишён этого чувства… Его посчитали источником всех бед, и безжалостно вытравили…

– То есть как? – удивилась Лина.

– Обычно… – пожал плечами он. – Просто вырвали из нашего ДНК, с корнем… И я считаю, что это было ошибкой… Именно поэтому меня так тянет сюда… Вернее, и поэтому тоже… Удивительна жизнь человеческая. И никогда этого не испытать бессмертному. Осознание скоротечности своего бытия придает ему удивительную остроту…

А вообще, эта реальность, в глобальном смысле, позволила мне полностью абстрагироваться от телесной оболочки и сконцентрироваться на своей «сущности». Осталось только чистое «Я», разделенное на фрагменты. Здесь проявились тщательно скрываемые черты, в существовании которых я боялся себе признаться: злоба, жестокость, жадность, эгоизм, тщеславие… И наоборот…

– Ты ведь сделал это не просто так… – покачала головой Лина.

– Да, – ответил он. – Я чувствовал, что Зло внутри меня берёт верх… Поэтому я распустил свою Сущность… И теперь остальному предстоит набраться сил, чтобы обуздать это Зло… Иначе всему настанет конец… Исчезну я, исчезнут и эти миры…

А ещё меня всегда интересовало другое… Я верю, что и над моим миром есть Высший мир… И они, его жители, чувствуют Создателя совсем не так, как мы.

И часть их принимала всё так, как есть, и была довольна своим бытиём, а часть заскучала. И в какой-то момент возник вопрос: почему именно единой Волей определяется всё? И Создатель дал им шанс сотворить свой мир, сделать его таким, каким они хотели его видеть… Это было неким уроком…

Возможно, именно то, что мой родной мир создан многими, и является причиной всех его противоречий… Он хочет казаться идеальным, но он не идеален. Он выхолощен, но при этом лишён гармонии… Может, это ответ на их вопрос или даже упрек… И я тоже захотел познать, каково это… Познание же, так или иначе, всегда ведёт к разрушению…

А может быть, мой пример – лишь подтверждение того, что даже идеальный мир, рано или поздно, породит то, что не будет идеальным… Именно поэтому я – изгой… Хотя никто не знает, что есть Идеал…

– Если бы не твои слова о том, что над вашим есть другой мир, я бы подумала, что всё это – проверка для Ангела, – на полном серьёзе заявила Лина.

Он усмехнулся:

– А может, так оно и есть… Кто знает…

Они умолкли, глядя, как красное солнце почти исчезает за горизонтом, оставляя после себя какой-то удивительный, нереальный свет…

– А как попасть из одного мира в другой? – вдруг спросила девушка.

– Как только поймёшь, что у миров, несмотря на уровни и различия – одна сущность, а остальное – лишь искусственные ограничения, эти ограничения исчезнут… – задумчиво ответил он.

Лина вздохнула. Сейчас она была очень далека от того, чтобы это понять. Но всё же не могла не спросить. Как не могла не задать и следующий вопрос:

– А ты знаешь, как выглядит Бог?

– Нет, – покачал головой он. – Но мне кажется, что я знаю, как выглядят его отражения…

– И как же? – спросила она.

– Загляни мне в глаза… – усмехнулся он.

Лина так и сделала. Сначала она видела лишь себя, но затем перед ней, с неимоверной скоростью, промелькнули бессчётные образы, мыслимые и немыслимые…

Девушка отпрянула.

– Я считаю, что все мы, души всех миров, и высших, и низших – отчасти и есть Бог, – улыбнулся он. – Наши души – это частички его самого… И от того, какие мы сами, зависит и то, каков он…

А вообще, познать Бога, как мне кажется, не дано никому… Может, только жителям того самого Первомира, что непосредственно чувствуют его… Истинным Ангелам…

Может быть, они – единственные физические воплощения в этом Глобальном Мире… А мы – лишь созданная ими виртуальная реальность, уровень за уровнем, уровень за уровнем… И нам тяжело почувствовать Бога, потому что наши миры созданы опосредованно, ближе или дальше… Хотя всё это – лишь мои мысли, не более…

Но это не важно… Так или иначе, для Него нет второстепенных детей… Пусть даже он не своей рукой создал наш мир таким, какой он есть, со всеми его несовершенствами… Всё сущее равно… И, может статься, своих «внуков» и «правнуков», за их страдания, он любит больше, чем своих «детей»… Часть нашей души всегда там, рядом с Ним и то, что она чувствует, зависит от той части, что раз за разом перевоплощается здесь… Совесть и благодарность… Похвала, стыд и раскаяние… Ведь какой-то частичке каждого из нас приходится смотреть ему прямо в глаза…

– Но раз мы – и есть он… – недоумевала Лина.

Танакис пожал плечами.

– Здесь нет противоречия, – ответил он. – Он и Един, и Вездесущ одновременно…

– А души? – спросила девушка. – Раз мы – лишь виртуальная реальность… Разве герой игры имеет душу?

– Душа… – покачал головой он. – Возможность самостоятельной и независимой оценки своих деяний и помыслов, совпадение этой оценки с Высшей справедливостью, исправление и искупление… И так – раз за разом… Соответствие Высшему замыслу или окончательная выбраковка…

Если у этой жизни есть высший смысл, то не так уж важно, что происходит с тобой, и сам ли ты хозяин своей судьбы. Важно то, как ты на это реагируешь… А если высшего смысла нет, то вообще ничего не важно…

– А разве ты не знаешь ответа? – удивилась она.

– Нет, – вновь покачал головой он. – Никто не знает… Я лишь чувствую…

Всевышний… Создатель мира Создателей… Духом его пронизаны и все их творения. И никто и ничто, даже самое ничтожное, не оставлено Его вниманием. И хоть мы далеки от него, мы все же чувствуем его незримое присутствие. Оно не снаружи, оно – внутри…

Единственное спасение – Вера, Надежда, Любовь… Чистые и искренние… Только это способно изгнать ощущение бессмысленности из твоей жизни. Может быть это не ново и даже наивно, но ведь, так или иначе, это проповедуют все и всюду… Даже если это под запретом, как в моём холодном мире… А значит, это в любом случае чего-то стóит… Но прийти сможет только тот, кто сам ищет Путь. Тащить по нему бесполезно…

Они снова замолчали, и Лине вдруг показалось, что пока исчезал последний лучик солнца, прошли бессчётные века. Окружающий её безбрежный песчаный океан погрузился в сумерки…

– Зачем ты позвал меня сюда? – спросила она. – Почему меня, а не кого-то другого?

Танакис взглянул ей прямо в глаза.

– Если ты будешь править в Кристальном дворце, когда всё остальное станет легендами, ты вспомнишь нашу встречу, – ответил он. – Надеюсь, из тебя выйдет мудрый правитель…

– Я стану править в Кристальном дворце? – удивилась Лина.

– Кто знает… – улыбнулся он. – Если кто и знает, то точно не я…