Дорога их жизни – 2. 1946—1952 гг

Глава 7. Операция в Иране: шах и пакт

Речь, о том, как друзья встретились в Тегеране

Ради справедливости можно сказать, что в период руководства ЦРУ Даллесом были и успешные операции. К ним относится, и операция «Аякс», проведенная в начале 50-х годов, целью которой была, отстранение от власти премьер-министра Мохаммеда Мосаддыка и возвращение ее шаху Мохаммеду Резе Пехлеви.

* * *

(Информация к размышлению). Британцы, приведшие к власти отца шаха – Резу Пехлеви, в 1925 году получили от него продление до 1993 года договора с Англо-иранской нефтяной компанией (AИНК). По условиям договора компания получила право монопольной добычи нефти на территории страны, освобождение от подоходного налога и таможенных пошлин и за все это ничего не платила, а только передавала Ирану часть добытой нефти. Впрочем, Резе Пехлеви даже это не помогло: в 1941 году англичане заставили его отречься от престола за пронацистские настроения и отправили в ссылку в Южную Африку под свой надзор. Его сын – Мохаммед Реза Пехлеви хорошо выучил, кто в Иране настоящий хозяин, и не досаждал Великобритании, даже когда АИНК стала задерживать передачу полагающейся его стране части добытой нефти и Ирану приходилось закупать нефть в Советский Союз.

* * *

(Время 19 часов 11 минута 27-го марта 1950 года).

Тегеран. В ресторане возле окна друзья устроились за столом. Смит задерживался, и друзья мило беседовали;

– Не будем прошлое вспоминать, у нас для этого будет много времени и без чужих ушей, – сказал Людвиг фон Бергер.

– Давайте выпьем за встречу и удачу, братья, – предложил Заридис.

Они подняли бокалы с французским коньяком и одним залпом осушили. Подошел Смит, извинился и сказал;

– Звонили из Мюнхена и просили, чтобы мы были на совещании 30 марта.

– Хорошо, мистер Смит, у нас есть много времени до совещания, – сказал Людвиг, – так что будем отдыхать и веселиться.

Минут пятьнадцат молча ужинали. Первым заговорил Людвиг фон Бергер;

– А как наша сестра Хильда, где она и когда мы увидим ее?

– Она обещала до 10-го апреля быть в Мюнхене, – сказал Леонардо.

– Тогда может и пусть Изольда приедет? Она все время вспоминает ее.

– Было бы отлично, брат, – сказал Заридис.

* * *

(Время 19 часов 32 минута 27-го марта 1950 года).

Москва. Площадь Дзержинского. В своем кабинете подполковнил Карташов с

майором Павловым допрашывали Колосова.

– Просто, нам интересно Колосов, как Вы зслуженный полковник дошли до того и за деньги предали семью, друзьям и Родину, – сказал Карташов.

– Бес попутал, товарищи, – еле-еле договорил Колосов.

– Мы Вам не товарищи, Колосов, – резко вмешался Павлов, затем спокойни сказал, – не будем зря терять времени и если осталась у Вас капли совести, выложите всю правду и может в суде сочтется.

– Хорошо, я готов, – тихо сказал Колосов.

Павлов включил звукозаписывающее устройство и спросил;

– Каким образом, на Вас вышли эти агенты иностранной разведки Халил и Смит?

– С 16-го октября прошлого года я был в Москве. На три дня я принимал участие на мероприярии для руководителей ГУЛаг-а. После мероприятия в ресторане гостиницы «Москвы» мне познокомили с одним человеком по имени Джеймс Хиггинс, торговый представитель американской компании «Ойл-трейд».

– Одну минуту, – прервал его Карташов, – Вы сказали Джеймс Хиггинс?

– Да, его звали Джеймс Хиггинс, – сказал Колосов.

– А кто Вас познокомил с ним? – спросил Павлов.

– С ним меня познакомил полковник Мирон Иванович Миронов.

– Что-что!!!!… – крикнул Карташов.

* * *

(Время 20 часов 15 минута 27-го марта 1950 года).

Москва. Площадь Дзержинского. Около часа генерал майор Тихомиров в кабинете беседовал с Хильдой.

– Значит так, Хильда, что сейчас я сказал, Вы должны при встрече с ребятами точь-в-точь передать им. Для этого Вы должны запоминать за эти три дня и перед вылетом мы еще раз повторим.

– Вы не беспокойтесь, товарищ генерал майор, у меня хорошая память, даже Голберг меня похвалил за это, – сказала Хильда.

– Голберг? – посмеялся Тихомиров.

– Да, товарищ генерал майор, – серьезным тоном сказала Хильда.

– Понятно, – сказал Тихомиров, продолжая смеятся, а затем на миг подумав, добавил, – сейчас дочка, Вас проводят до гостиницы, отдыхайте и встретимся 30-го утром в 10.00. А вечером 19.00 у Вас вылет на Берн, Швейцария.

– Спасибо, товарищ генерал майор, – слезы в глазах сказала она.

– Что с Вами, дочька, Вы плачите?

– Нет, просто так, – сказала она и вытерла слезы.

Она задумалась; «Боже, спасибо, что услышали мою молитеы…».

* * *

(Информация к размышлению). Мохаммед Мосаддык (Mohammad Mosaddegh) премьер-министр Ирана с 1951 года, который был избран демократическим путьем. В связи с тем, что попытался проводить прогрессивные реформы, включая национализацию нефтегазового сектора, был свергнут в результате переворота, организованного спецслужбами Великобритании и США.

Мосаддык родился 16 июня 1882 года в Тегеране семье Мирза Хидейятулла Хан Аштиани Бахтиары, который был министром финансов в провинции Хорасан под властью династии Каджар, и его мать, Шахзаде Малика Тадж-Ханум, была внучкой князя Аббаса-Мирзы, и правнучка Фетх Али-шаха династии Каджар..В 1901 году Мосаддык женился на Захра Ханум (1879—1965), внучке по матери Насреддин-шаха, правившего Ираном в 1848—1896 годах. Политическую карьеру начал в 24 года, участвуя в иранской Конституционной революции.

В 1914 году он уехал обучаться в Париж, затем учился в одном швейцарском университете. Он выступал против заключения англо-иранского договора в 1919 году, который предоставлял Великобритании большие нефтяные концессии. Позже он был министром финансов, а затем депутатом Меджлиса.

* * *

(Время 13 часов 45 минута 30-го марта 1950 года).

Алтайский край. Боровиха. Братва собрались в кубрике барака №5. Пол часа назад из лазарета выписывали Мордака. За столом вели бурный разговор о ситуации в лагере, о новом начальнике подполковнике Карпове и конечно о Немце, Старике.

– Сем, неужели никак не возможно было узнать, они попались или выкрутились, – спросил Мордак.

– Думаю выкрутились, Василич, – сказал Корж, – а то хотья бы….

Он не закончил фразу, так как в кубрик зашел Бего, поздоровался с ними, а потом обратился к Мордаку;

– Прошу прощения Василич, у меня малява для Вас.

– От кого, Бего? – спросил Мордак.

– От Немца, Василич, – сказал Бего, вынул маляву и отдал ему.

Мордак прочитал; «Василич, старший брат! Простите, что не мог остаться с Вами. Но мысли наши с братом там возле Вас. Уверен мы еще увидемяся. Деньги я попросил, чтобы Бего передал Вам, он достойный малый, держите его рядом. Большой привет Коржу и братве. Немец и Старик».

После того, как Бего почувствовал, что Мордак ознакомился с малявой, сказал;

– Сумку я спрятал, Василич, принести?

– Да, Бего, сейчас идите с Коржом и принесите, – сказал Мордак.

Минут через пятьнадцать сумка с деньгами в сумме 350000 долларов лежала на столе перед братвой.

– Братва, они все оставили и ничего не забрали себе, – сказал Мордак, на пару минут собрал мысли и продолжил, – братва, Бего правильный пацан и он из наших, это говоря я, Мордак.

* * *

(Время 14 часов 23 минута 30-го марта 1950 года).

Москва. Площадь Дзержинского. В своем кабинете генерал полковник Сафонов с

генералом майоромТихомировым анализировали Барнаулские события последних дней.

– Это хорошо, что ребята выехали, – сказал Сафонов, – а из Тегерана есть информация?

– Мы их контролировали их приезд в Тегеран и встречу друзей. Пока других вестей не располагаем, Борис Иваныч.

– А успели задержать, Миронова?

– Нет пока, но ребята ищут.

– Вот шакал, никак не ожидал, – сказал Сафонов, затем добавил, – давайте послушаем запись, может…

– Хорошо, сейчас, – сказал Тихомиров и включил магнитофон.

«-……

– Да, его звали Джеймс Хиггинс, – сказал Колосов.

– А кто Вас познокомил с ним? – спросил Павлов.

– С ним меня познакомил полковник Мирон Иванич Миронов.

– Что-что!!!!… – крикнул Карташов.

– ……..».

Давайте послушаем с того момента, как Колосов решил через Халила убрать этого младшего Сарванцева. Тихомиров нашел запись с того места, как просил Сафонов;

«-…….

– А почему решили убрать Сарванцева, он ведь был Вашим компаньеном? спросил майор Павлов.

– Миронов позвонил и сказал, что он нас предал, чтобы брата своего спасти и тогда я решил руками Халила, убрать смотрящего лагеря Мордака. Придумал план, и в конце должны были убрать Сарванцева.

– И, что за план придумали? – спросил Карташов.

– План был простой, – сказал Колосов, – Сарванцев предложил дежурнему Самохину крупную сумму зеленых, тот выводит из карцера Абая. В разгар карточной игры Абай убивает Мордака, затем Сарванцева и с узбеком убегают с лагеря про помощи турка. Я

вне подозрения и виновники Самохин, как ответственный дежурный, а Сарванцев убит. Но Вы сорвали мой план, и я здесь перед Вами.

– …..».

– Пока выключите, Владимир Константинович, – сказал Сафонов.

Тихомиров выклюил телефон и спросил;

– Может вечером, продолжим, борис Иванич?

– Скорее всего вечером, Владимир Константинович, – сказал Сафонов, -затем на миг подумав продолжил, – сегодня у меня 17.00 прием к товарищу Сталину. Посоветуйте, как мне доложить про этого Мироноава и ….

– Лучше правды, только правда, Борис Иваныч, – сказал Тихомиров, – если помните ему к нам рекомендовал товарищ Берия.

* * *

(Информация к размышлению). Люсиус Дюбиньон Клей (англ. Lucius Dibignon

Clay; 23 апреля 1897) Американский генерал, глава администрации американской зоны оккупации послевоенной Германии, военный губернатор.

В состав американской оккупационной зоны вошли Бавария, Гессен, северные части Бадена и Вюртемберга, Бремен. Она охватывала территорию в 110 075 км², с населением в 16 682 573 человек. Прежние территориальные границы субъектов, существовавшие при Рейхе, рушились и лишь земли Баварии сохранили статус-квo.

Клей считается отцом берлинского воздушного моста (1948—1949). Ранние годы Клей родился в городе Мариетта, штат Джорджия. Он был шестым и последним ребёнком в семье сенатора Александра Стефенса Клея. В 1918 году Люсиус Клей окончил военную академию в Вест-Пойнте и занимал различные гражданские и военные инженерные должности в 1920—30 годы, преподавание в Вест-Пойнте, организации и управление строительства дамб, гражданских аэропортов. К 1942 году Клей стал самым молодым бригадным генералом в Армии США. Преданный своей работе Клей зарекомендовал себя как исполнительный и предприимчивый офицер и исключительно трудолюбивый и дисциплинированный работник.

Во второй мировой войне и послевоенные годы Люсиус Клей не принимал участие в боевых операциях, однако получил орден «Легион Почёта» в 1942 году, медалью За Отличную Службу в 1944 году., Бронзовую звезду за свои действия по стабилизации ситуации во французском Шербуре. В 1945 году он служил в качестве заметистеля генерала Дуайта Эйзенхауэра.

Оказал серьёзное влияние на речь госсекретаря США Джеймса Френсиса Бирнса, произнесённую им в 1946 году в Штутгарте, Германия.

* * *

(Время 14 часов 57 минута 30-го марта 1950 года).

Мюнхен. Самолет из Тегерана приземлился в аэропорту Мюнхен без опазданий. Их

встретили двое сотрудников организации и на автомобиле «Мерседес» заехали в город.

Через полтара часа Миро со Стариком устроились в “Hotel Atlanta” на Sendlinger Str 58.

После регистрации, Хенес сказал;

– Мы со Смитом на пару часов отедим, Вы примите себе в пораядок, отдыхайте, а мы

заедим в 17.00.

– Хорошо, Виктор, – сказал Старик, а Миро кивнул головой.

Хенес со Смитом ушли, а Миро и Старик поднялись на второй этаж и зашли в свои номера, соответсвенно №207 и №209.

Минут через сорок вышли из гостиницы и начали гулять по городу. В один момент Миро почувствовал слежку.

– Серж, за нами хвост, – на немецком сказал Миро.

– Ты их видишь? – спросил Старик.

– Я их заметил, когда вышли из гостиницы, – сказал Миро.

– Может. вернемся в гостиницу? – спросил Старик.

– Скорее всего да, Серж, – сказал Миро, и они обратно вернулись в гостиницу.

В гостинице они предупредили администратора, что они будут в ресторане, если

их будут спрашивать и зашли в ресторан. Устроившись возле окна за столом, заказали коньяк и кофе. После ухода офицанта, Старик спрашивал;

– Какие мысли, Пауль?

– Эти могли быть или американцы, или из организации. Поживем увидим, – сказал Миро, затем немного подумав, продолжил, – давай подумаем, как будем жить дальше. Я верю Виктору, но может и он под колпаком.

– Мы найдем способ и время, поговорить с ним, Пауль, – сказал Старик.

Официант подошел, на стол положил бокалы с коньяком, кофейник с чашками и удалился. В это время в ресторан зашли те двое и устроились в центре зала, заказали

кофе с коньяком и как-будто просто зашли, тратить время. Миро тихо сказал;

– Ты спокойно сиди, а я пойду в туалет и где-то минут двадцать буду там. Следи за ихними действиями.

– Понял, Пауль, – сказал Старик.

Миро встал и направилс в туалет. Минут через пятьнадцать в туалет зашел один из них. На миг он не знал, как себе вести и миро воспользовался этим;

– Слушайте уважаемый, у Вас не найдется огонька, – сказал Миро.

– Не понял, – еле выговорил он.

– Видно Вы тупой, что не понимаете, – сказал Миро и подошел к нему.

– Что Вы сказали, – разозлился незнакомый хвост.

– Что Вы тупица, – сказал Миро и молниносным ударом свалил его. Тот потерял сознание. Миро проверил карманы и нашел удостоверение на Майкла Тарантино, сотрудника госбезопасности Американской администрации в зоне окупации Германии. К счастью никто не зашел в туалет. Миро быстро удостоверение обратно положил в карман сотрудника и выпел. Минута через три он спокойно сидел за столом. Старик

поднял бокал и спросил;

– Ну, что там?

– Мы познокомились, он назвался Майклом Тарантини, сотрудник Американской администрации в зоне окупации. Ему стало плохо, и он потерял сознание.

– А без этого нельзя было? – спросил Старик.

– Может можно было, но он не понимал, – сказал Миро.

Второй начал волноваться. Посмотрел на часы, встал и направился в туалет. Миро со Стариком оставили деньги на столе, быстро вышли из ресторана и поднялись свои номера.

* * *

(Время 16 часов 53 минута 30-го марта 1950 года).

Москва. Кремль. Генерал полковник Сафонов зашел в приемную товарища Сталина. Секретарь написал его в журнале регистрации и сказал;

– Товарищ генерал полковник, Вам назначили на 17.00.

– Понятно, – сказал Сафонов и устроился в один из свободных сыульях.

Ровно в 17.00 секретарь объвил и Сафонов зашел на прием к Сталину. В кабинете с ним были Берия, Калинин. После приветсвования, Сталин спросил;

– Ну как дела, товарищ Сафонов?

– Товарищ Сталин, дела идут нормально, – сказал Сафонов, на минуту собрал мысли и продолжил, – мы раскрыли дейстия криминальной организации, связанные торговлией в крупных масштабах драгоценных камней и наркотиков. Около года мы разработывали операцию.

– Какие итоги, товарищ Сафонов? – спросил Сталин и пару раз потянул с трубки.

– В криминальной организации, которая соотрудничала со спецслужбами Турции, США, были наши сотрудники из управлении разведки, таможни, ГУЛага.

– Миронов связывался со мной, – в разговор вмешался Берия, – я посоветовал ему и он

сегодня заедит к Вам вечером к 20.00, товарищ Сафонов.

– Что за Миронов, Лавренти? – спросил Сталин.

– Брат моего водителя, Коба, если разрешите, расскажу попозже.

– Ну хорошо, – сказал Сталин, затем обратился к Сафонову, – а какие имеются факты на счет связи этой криминальной организации со спецслужбами иностранами?

– Мы задержали спецагента ЦРУ Али Манфреда, по псевдониму Халил, который был одним из организаторов терактов в Киеве и вышли еше на крупного специалиста ЦРУ по организации терактов Джеймса Хиггинса.

– И какая информация имеется об этом Хиггинсе? – спросил Сталин.

– Он профессиональный разведчик и инструктор, товарищ Сталин, – сказал Сафонов, – и пока неоловимый, но мы его найдем.

– Я доволен Вами, товарищ Сафонов, – сказал Сталин, пару раз потянул с трубки, на миг молча посмотрел из окна во двор и отвернувшись, продолжил, – Подробно, что в

рассказали письменном виде оставьте в канцеларии. От меня благодарности всем, кто участвовал в операции. Желаю удачи.

* * *

(Время 16 часов 59 минута 30-го марта 1950 года).

Мюнхен. Виктор Хенес с Хайнц Фельфе вошли в гостиницу и подошли к рецепции.

Администратор вежливо спросила;

– Чем могу помочь, господа?

– Вы могли предупредить Ваших гостей из номеров 207 и 209, что их ждут внизу Хенес и Фельфе, – сказал Хенес.

– Прошу прощения, но дело в том, что к ним поднялись полицейские с начальником службы безопасности гостиницы минут десять назад, – сказала администратор.

Как она закончила фразу, по лестнице с правого крыла при сопровождении двух полицейских и трех гражданских лиц спускались Миро со Стариком. Хенес спокойно подошел к ним и спросил;

– Господа, могу узнать в чем дело?

– А мы можем знать, кто Вы такие? – спросил офицер полицейский.

– Вот мое удостоверение, гауптман, – вмешался Фельфе и из кармана вынув документ, показал гауптману.

Гауптман внимательно посмотрел, и сказал;

– Простите гер майор, в гостинице был инцидент. В туалете гостиничного ресторана нашли избиенног сотрудника Американской администрации зоны окупации. Эти люди подозреваются….

– Они признались в этом, уважаемый гауптман? – спросил Фельфе.

– Нет конечно, – сказал гауптман, – но…

– Никаких, но, – резко прервал его Фельфе, – они наши сотрудники и у нас времени нет ерундой заниматься, если будут вопросы, обращайтесь к руководству организации.

– Ну хорошо, гер майор, тогда с Вашего разрешения, если будет необходимость….

– Можете связываться с нами, – с улыбкой прервал его Фельфе.

– Минуточку, гер майор, – в разговор вмешался один из гражданских, – я помощник

главы Американской администрации в зоне окупации, – он показал удостоверение и продолжил, – но ведь они граждане США и как они могут быть сотрудниками Вашей организации.

– Как раз сегодня в 18.00 часов начнется немецко-американский форум, где, если в курсе или может знаете, будут присуствовать из руководящих составов наших стран. Там и выясним, – сказал Хенес.

– Пусть будет так, – сказал помощник главы администрации Американской зоны, – я передам моему руководству, и мы не будем Вас задерживать.

* * *

(Время 17 часов 12 минута 30-го марта 1950 года).

Берн. Помощник посла вошла в кабинет Кулаженкова и сказала;

– Разрешите, Анатолий Георгевич?

– Проходите, Лариса Ивановна, – с усталым голосом сказал Кулаженков.

– Телеграмма из Москвы, – сказала она и положила папку перед послом.

Кулаженков открыл папку и прочитал;

«Чрезвычайному и полномочном посланнику СССР в Швейцарии,

товарищу Анатолию Георгиевичу Кулаженкову!

Исх. №234/-МП-50 от «29» марта 1950 года.

Глубокоуважаемый Анатолий Георгиевч!

Для выполнения особой миссии государственной важности 30-марта 1950 года из Москвы международным рейсом Москква-Берн-Париж в Берн прилетает сотрудник управления «KР-7» Лайма Вайкуле. Просьба организовать встречу и свести ее с Максом.

Начальник управления «KР-7» (подпись, печать) Б.И.Сафонов».

После прочтения телеграммы, он обратился к помошнику;

– Узнайте время прилета авиарейса Москва-Берн-Париж и организовать встречу с пасажиром Лайма Вайкуле.

– Слушаюсь, Анатолий Георгиевич, – сказала Лариса Ивановна.

– Найдите, Максима Максимовича, и передайте, что завтра в 9.00 у нас совещание.

* * *

(Информация к разнышлению). Швейцария активно оказывает гуманитарную помощь жертвам конфликтов, содействует экономическому развитию стран третьего мира для преодоления нищеты. Швейцария с Российской Федерацией поддерживает дипломатические отношения с мая по ноябрь 1918 года, затем были прерваны и восстановлены уже с СССР лишь 18 марта 1946 года.

С 30-го апреля 1946 по 20-ое декабря 1950 года – Чрезвычайный и полномочный посланник СССР в Швейцарии был Кулаженков Анатолий Георгиевич.

* * *

(Время 17 часов 47 минута 30-го марта 1950 года).

Москва. Площадь Дзержинского. После возвращения из Кремля, Сафонов вызвал к себе Тихоморова.

– Борис Иванич, как настроение, – заволновался Тихомиров.

– Можете поверить, Владимир константинович, товарищ Сталин поблагодарил за нашу службу, а товарищ Берия сказал, что к 20.00 Миронов будет у нас.

– Хорошая новость, ничего не скажешь, Борис Иваныч.

– Честно сказать, я очень переживал, но слава Богу, все хорошо, – сказал Сафонов, на минуту собрав мысли, продолжил, – ну как идет рабита у Карташова с Павловом?

– Павлов сейчас в аэропорту провожает Лайма Вайкуле в Швейцарию, а Карташов….

Не успел закончить Тихомиров фразу, как дверь открылся и зашел Карташов.

– Разрешите, товарищ генерал полковник?

– Проходите, Карташов, какие новости? – спросил Сафонов.

– Я принес звукозапись с допроса Бурковского, Сарванцева, Кермухамедова, – сказал Карташов, – если разрешите, подключу магнитофон….

– Послушаем потом, Карташов, – сказал Сафонов, – сейчас самое главное, организовать встречу Феодора Сарванцева с Джеймсом Хиггинсом. И еще сегодня к 20.00 Миронов будет у нас и его подключите к операции.

– Как Миронова поключить, товарищ генерал полковник? – не понял Карташов.

– Он понимая, что влип с этим Колосовом, пошел и признался товарищу Берию и обещал искупить свою вину, Карташов.

– Теперь понятно, товарищ генерал полковник.

– Его вводите в игру, но с особым контролем над ним. Необходимо воспользовать его контакт с Джеймсом Хиггинсом, чтобы Саранцева внедрить в окружение лесных братьев на Украине и Прибалтике.

* * *

(Время 17 часов 52 минута 30-го марта 1950 года).

Мюнхен. В зале переговоров организации за столом устроились Гелен, Даллес и военный губернатор окупацонных зон германии Люсиус Клей. Они анализировало политические ситуции в Германии и вокруг нее. После Клей поменял тему;

– Сегодня в гостинице “Hotel Atlanta” на Sendlinger Str 58, произошел инцидент. Наши сотрудники по заявке директор гостиницы следили двух жителей, которые были

регистрировны в гостинице как гражданины США. Но один из двух оказался шустрын

и свалил нашего сотрудника до бессознания. Вызвали полицейских, но в этот момент в

гостинице оказался люди из Вашей организации и показывая свои удостоверения, они

забрали этих двух. Хотел бынать генерал, Вы в курсе?

– Да уважаеный губернатор, мы в курсе, – сказал Гелен, – и даже мистр Даллес помог, чтобы эти наши сотрудники из Ирана по американским документам прилетели к нам.

– Так и есть, мистр Клей, – сказал Даллес.

– Ну хорошо, если так, мистр Даллес, тогда я бы сказал, молодцы эти рабята, что они наши и не враги. Свалить такого парня, как Спилберг, очень трудно, но он сделал.

– Они професионалы, мистр Клей, – сказал Гелен, – и поэтому их вызвали для участия в очень важной операции.

– Хорошо, генерал, тогда если ко мне нет вопросы, с Вашего разрешенияя я ухажу и как договорились встречаемся 20.00 в ресторане.

– Да, мистр Клей, – сказал Даллес.

После ухода военного губернатора Клея, минут через пять зашли Хенес и Фельфе.

– Ну, Фельфе, расскажите, где наши молодчики? – спросил Гелен.

– Они у оберста Статке, оформляют документы на Иран, генерал, – сказал Фельфе.

– Тогда, я бы хотел, чтобы для них нашли нормальную квартиру недалеко от офиса, – сказал Гелен, – и еще завтра хотел бы беседовать с ними.

– Слушаюсь, гер генерал, – сказал Фельфе.

– Тогда, если нет других вопросов, к 20.00 приглапены в ресторан Лёвенбройкеллер на Нимпенбургер штрассе, 2, – сказал Гелен.

* * *

(Время 19 часов 52 минута 30-го марта 1950 года).

Москва. Феодор Саранцев на такси подехал к гостинице «Украина» и на минуту посмотрел по сторонам и неспеша зашел в ресторан. У него здесь встреча с Джеймсом Хиггинсом. Он устроился за столом возле окна, чтобы ему удобно было следить за входом в ресторон и регулярно смотрел на улицу. Заказывая себе двести грамм водки с солеными огурчиками, он спокойно ждал и размышлял; «Чувствую, этот пес не придет и будет проверять нет ли хвоста… Тогда как мне быть дальше? Эти наши ребята могут не поверить меня и тогда…”. Феодор посмотрел на часы. Стрелки показали 20.17. Он начал волноваться. Вызвал овицанта, расплатился и вышел из ресторана. Пару минут постоял у порога гостиницы, потом вошел в гостиницу и подошел к рецепции.

– Добрый вечер уважаемая, – поприветствовал он с администратором.

– Добрый вечер, чем могу помочь? – спросила она.

– Могу ли устроится у Вас в гостинице? – спросил Феодор.

– Пожалуйста, заполняйте анкету, – сказала администратор.

Феодор заполнял анкету и через десять минут он устроился в номере 324. Принял

душ, лег на диване и начал размышлять; «Я правильно сделал, что устроился здесь. Он,

уверен следит за мной и сто процентов, успокоится, что мне некуда идти, поэтому…, а

наши ребята, как посоветовали, я так сделал».

* * *

(Время 19 часов 52 минута 30-го марта 1950 года).

Москва. Площадь Дзержинского. Карташов с Павловом допрашывали Миронова.

– Миронов можете рассказать, каким образом деньги вынудили Вас попасть в этот капкан? – спросил Карташов.

– Бес попутал, – тихо сказал Миронов и наклонил голову.

– Вы, что ему передали и как начались Вапи отношения, – спросил Карташов.

– Мне с ним познокомил Колосов, и однажды они просили, чтобы я им помог ввозить какие товары из-за границы. За каждый провоз они проплатили десять тысяча долларов США.

– А Вы узнали какой был товар? – спросил Павлов.

– Узнал, когда ввозили последнюю партию, и тогда я понял какое преступление совершил. Сегодня в 19.00 я должен был встретить Джеймсом Хиггинсом и проводить в гостиницу «Украина» для встречи с Феодором Сарванцевом. Но у него была задание в

Минске и позвонил, чтобы застраховал встречу с Сарванцевом и перевел встречу на завтра.

– Он был в курсе, что Феодор Сарванцев у нас? – спросил Карташов.

– Я ему не сообщил, – твердым голосом сказал Миронов.

– Может, если эта правда, тогда не получтие растрельную статью, Миронов, – сказал Павлов.

На пару минут воцарилась тишина, а после Карташов сказал;

– Конкретно, я считаю, что, если Вы вовремя поняли свою неоправданную ошибку и решили исправить ее, хотя последствия будут жесткие по отношении Вас, – высказал Карташов, – это поступок смелого человека. Но Вы совершили преступление против нашего государства и заслужили наказание.

– Я заслужил, и готов …, – у него на глазах появились слезы, и он не закончил фразу.

– Значит так, Миронов, успокойтесь и слушайте, как поступаем дальше, – сказал Карташов, – если я правильно понял, резидент завтра будет в Москве.

– Да, – сказал Миронов.

– Тогда, он как вышдет на Вас? – спросил Павлов.

– Он должен позвонить ко мне домой с 12.00 по 13.00.

– Вы готовы продолжить игру, Миронов? – спросил Карташов.

Миронов в знак согласия, молча кивнул головой.

После он подписал протоколы допроса и его сопроводили домой.

* * *

(Время 21 часов 54 минута 30-го марта 1950 года).

Берн. Двадцать минут назад самолет из Москвы приземлился в международном аэропорте Берна. Хильда без проблем прошла погранично-таможенный контроль и вышел в Vip зал, где ее встретили сотрудник посольства СССР и на атомобиле «Опель» поехали в Берн. Примерно через час потора она уже была в номере “Hotel Bellevue Palace” на улице Munzrain,1. Она приняла душ и хотела прилечь, как созвонил телефон.

Она подошла и взял трубку;

– Простите я могу услышать Лайме Вайкуле? – она услышал в трубке мужской голос.

– Я слушаю, – сказала она.

– Добрый вечерь фройлен, это представитель посольства Максим Максимович Исаев,

хотел сообщить, что заеду за Вами в 10.00 утра.

– Хорошо Максим Максимович, я буду готова, – сказала Хильда и положив трубку, начала размышлять; «Я беременна и как будем дальше жить. Боже, помоги……Одну Минуту, мне кается я его знаю, такой закомый и приятный голос…».

* * *

(Информация к размышлению). Федеральный совет Швейцарии 24-го июля 1945 года принял решение о прекращении признания правительства Германии. Швейцария

продолжила признавать Германии как государства, но не сотрудничало с ней из-за вакуума власти после окончания Второй мировой войны.

Из-за антидемократической деятельности национал-социалистические организации были запрещены в Швейцарии, а многие немцы были изгнаны из страны.

* * *

(Время 21 часов 54 минута 30-го марта 1950 года).

Мюнхен. Миро и Старик устроились в квартире №27 дома 28 на Garmischer strasse принадлежащей организации. Они после ванны решили отдохнуть, как в это время постучали дверь. Миро открыл дверь.

– Что не ожидали? – это был Хенес.

– О-о Виктор, заходите, – сказал Миро.

Виктор с сумкой зашел и на стол выложил мясные консервы, колбасы, сыр, хлеб и бутылку французского коньяка. После из кармана вынул какой-то аппарат, подключил и сказал;

– Этот аппарат американского производстава оглушает подслушивающее устройство. Дерщите всегда при себе.

– А откуда? – заинтересовался Старик.

– Привез две штуки из США, – сказал Хенес.

– А про него занют? – спросил Миро.

– Никто не знает, так, что можете свободно говорить, – сказал Хенес, минуту подумал

и добавил, – завтра отправлю телеграмму в Америку, чтобы Изольда до 5-го апреля была

в Берне. Хотел узнать есть информация о Хильде?

– Она должна была дать телеграмму на Ваше имя в центральную почту Мюнхена с 1-го по 5-ое апреля, – сказал Миро.

– Хорошо Пауль, я утром как раз отправлю телеграмму Изольде и проверю, – сказал Хенес.

– Какие наши дейсвия в организации, Виктор? – спросил Старик.

– У нас с Вами завтра встреча с генералом. После поедим ко мне домой и нормально поговорим, как будем дальше жить, – сказал Хенес.

* * *

(Время 9 часов 34 минута 31-го марта 1950 года).

Москва. Площадь Дзержинского. Сафонов и Тихомиров с полковником Карташовом анализировали допрос с Мироновом.

– Карташов, Вы как считаете он не подведет? – спросил Сафонов.

– Он мог бы не придти, товарищ генерал полковник, – сказал Карташов, – и потом, все рассказал, и я поверил. Уверен он не подведет.

– Ну хорошо, пусть будет так, но в любом случае в нашем деле должны страховаться

и учитывать любые мелочи, – сказал Сафонов.

В этот момент в кабинет зашел начальник управления связи, полковник Каземир Петрович Скляр с бумажной папкой и подставив перед Сафоновом, доложил;

– Товарищ генерал полковник, срочная радиограмма из Мюнхена.

Сафонов открыл папку и прочтал текст радиограммы;

«Дельмар Алексу! В организацию прибыли из Ирана две професионалы: Пауль Зауер и Ганс Гольберг. Они вошли в группу, которая занимается подготовкой операции „Аякс“. Задачи операции пока держат в секрете. Есть версия, что возможно действия будет в Иране».

После прочтения, Сафонов радиограмму передал Тихомирову. Ознокомившись с текстом он сказал;

– И мне кажется, что англо- мериканские спецслужбы с организацией Гелена будут вмешиваться…., – он не закончил фразу, немного подумал и продолжил, – они никак не успокоятся, если не будут сами контролировать нефтяным рынком, товарищи.