Я зашел в родные пенаты – в гараж, то есть, и увидел зрелище достойное богов: мой братишка сидел на водительском месте моей «шестерки» и смотря на себя в зеркало чуть не плакал. Но следует отдать ему должное – в гараже был идеальный порядок, а он стал точной копией меня. Надо же, как один день на новом месте сильно меняет человека!
– Это просто ужас! – возмутился он, вставая мне навстречу. – Ужас!
– Что ты тут ужасного нашел? – улыбнулся ему я, стряхивая несуществующую пылинку с идеально чистого пиджака.
– Ты первосортный неряха!
– А ты первосортный зануда! – смеясь парировал я.
– Да уж,– ответил Жора. – Видела бы нас сейчас наша мама.
– Опять бы перепутала!,– я расхохотался. – Пошли домой, труженик, до кондиции тебя будем доводить!
– Опять уборка?
– Душ!
После того как мой брат принял душ и вырядился в мою одежду он и вовсе стал неотличим от меня.
– Ну что,– не так уж все и плохо,– констатировал он глядя на себя в зеркало. – Только волосы растрепаны.
– Входи в образ,– подбодрил его я. – Привыкай.
– Как ты можешь жить так?
– А вот так и живу, от получки до получки.
Потом последовал инструктаж сторон. Я ознакомил брата с моей жизнью, а он меня со своей, всё понемногу – как нас называют друзья, как зовут друзей, что они любят, но вы понимаете. Схватывал мой братишка все на лету, и проверку мы устроили тут же – он вышел на балкон, и поболтал с соседом:
– Здорово, Кузьмич!
– Привет, Серега! Что, в гараже возился весь день?
– Да с мужиками устроили вчера фуршет, тебя позвать хотели…
– Да я Настьку с жабой на курорты провожал!
– С жабой?
– Ну чего ты, Серый, склерозу подхватил? С тёщей, чтоб ей там минеральной водой захлебнуться блин, любимой маме!
– Давай закурим что ли ? – предложил сосед. – При жабе дома вообще не подымить было, все она орала, что аллергия у нее.
Тут мой братик словно с размаху налетел на стенку:
– Да я это…, – он мельком глянул на меня и я молча показал ему кулак: закуривай и не вякай!
Брат закурил, неловко затянулся и закашлялся.
– Е-мое, Серега,– удивился сосед. – Что с тобой сегодня? Как подменили прямо.
– Извини,– ответил Жора. – Настроения нет, пойду-ка просплюсь.
Он зашел в комнату и сразу побежал в туалет. Изнеженное существо, ей Богу!
– Я на это не подписывался,– прохрипел он из-за двери, но не успел продолжить, его опять накрыло. Наконец он вышел, бледный, но более менее вменяемый.
– Нет, с меня хватит,– он устало плюхнулся на диван. – Я не смогу и дня так прожить, твоей жизнью…
– Молчи босота! – рявкнул на него я. – Сам предложил и сам же пятки смазываешь? Нихрена! Меня хрен знает сколько маникюрили и педикюрили, как Бориса Моисеева, ради твоей затеи, и теперь я из принципа ее закончу! Ты всю жизнь меня бесил своим этим поведением, я всю жизнь мечтал, чтоб у меня брат был не мямлей, а мужиком, так что заткнись, или я тебе ей Богу на всю жизнь это устрою!
Спор решился быстро, взаимообучение продолжилось. Вы не поверите, я учил его курить! Но я тоже натерпелся. Дабы отыграться за курево, Жора начал учить меня поведению за столом. Я сидел как дурак с двумя здоровенными справочниками, которые прижимал локтями к телу, и ел суп. Стоило растопырить руки, книги падали на пол. Плюс ко всему, держать ложку двумя пальцами оказалось адски неудобно, рука дрожала как с похмелья, суп проливался в тарелку. Я время от времени громко ругался, а брат кашлял, но дело у нас шло. Где он только этого нахватался? В нашей семье конечно все было культурно и как полагается, но с книгами прижатыми локтями к телу никто не обедал. Дальше больше – с одной из книг на голове меня заставили ходить по комнате. Господи, за что мне всё это? Я ему что, в манекенщицы готовлюсь?
– Все,– брат выплюнул окурок в пепельницу. – Я больше не могу.
– Я тоже,– книга шлепнулась на пол.
– Ну, ходишь ты уже получше.
– А ты блевать от курева перестал.
Я вышел на балкон и не глядя вытряхнул пепельницу. Снизу незамедлительно раздался вопль бабульки, которая оказалась не в том месте и не в то время. Я быстренько ретировался с балкона. Моим глазам предстал довольный брат, которому затея вновь начала нравится.
– Ну все, время. Мне, то есть уже тебе, пора в ресторан.
– Лады. А ты бери мою машину и дуй на базу, там у Кузьмича сегодня отъезд его кобры с жабой отмечают, повеселись.
– Ну что за жаргон, я же миллион раз говорил тебе…
Я хлопнул брата по плечу.
– Да не нуди ты, у тебя это прекрасно получаться стало в свете последних событий!
Для полноты картины мы обменялись даже телефонами. Плюс на руке у меня были часы брата. Вот где, собственно, логика? Зачем таскать часы, когда есть телефон? Вышли во двор и договорились встретится на этом же месте в семь часов.
До работы брата я добрался с черепашьей скоростью. Мотор "шестерки" ревел, хрипел, даже срывался на визг, но машина все равно тащилась медленнее, чем хотелось бы. Я вдавил газ в пол до самого предела, но она все равно не желала ехать быстрее. На подъезде к огромным воротам из-под капота и вовсе повалил пар. Я еле-еле смог доехать до того места, где мой брат оставляет свою развалюху. Тихий ужас. Как он может ездить на ЭТОМ?
– О, Серый приехал! – ко мне подошел тот самый мужчина, куривший на балконе. – Чегой-то с твоей лайбой?
– Да хрен ее знает,– отвечал я на манер брата. – Еле доехал сюда.
– Ну-к, давай посмотрим,– он поднял капот, минуту помолчал, посмотрел на меня, под капот, потом снова на меня.
– Это как же ты ее так насиловал? – удивленно спросил он.
– Да никак, елы-палы! – ответил я. – Сел, завел, и на тапочку дал, давил, давил, а она все равно ползет!
Кузьмич заглянул в салон.
– Так ты чего, всю дорогу на первой скорости ехал? – расхохотался он. – Хорош ездюк! Да что это с тобой сегодня?