– А ты откудова знаешь, что там положено!? – всполошился я. Неужто, думаю, все же, эти гады коробку открывали, а меня сейчас разыгрывают!
– Да мы сразу же догадались, – отвечает Ленка, – А после того, как ты стал Вите названивать и убеждать его, что ему очень плохо живется, мы и сомневаться перестали… Да и что еще ты можешь придумать для свадебного подарка!? На большее фантазии не хватит…
Очень некультурно говорить такие гадости прямо в лицо порядочному человеку, да еще если этим занимается представительница прекрасного пола, и я, сами понимаете, просто вынужден был оскорбиться. Поднимаюсь я из-за стола и говорю:
– Спасибо за угощение, друзья мои… Накушался я вами сегодня до отвращения. Тошнит даже… Вовек вас не забуду! Даже у нас в котельной такое себе не позволяют…
Тут оба они, и Витька, и Ленка, не сговариваясь, на руках моих повисли, снова за стол меня усаживают, изо всех сил уговаривают.
– Извини ты нас, – говорит Витька, – Не злись понапрасну. И пойми… На правду не стоит обижаться. Что есть, то есть. Просто и тебе тоже надо меняться. Не мальчик уже, пора о будущем думать…
Сижу я, о будущем думаю. Что, думаю, делать буду, когда домой приду. На Ленкины салаты и цыпленка с табаком – ноль внимания. Не стал я даже шампанское допивать, настолько они всей своей счастливой жизнью мне настроение испортили… А перевязанная коробка на диване одиноко валяется, всеми позабытая. Так же, как и я, скучает… Вот, думаю, возьму ее сейчас, распотрошу в пух и прах и выпью все залпом! То-то крику будет! И о моей жизни, и о моем возрасте, и о моем будущем…
А Ленка перехватила мой взгляд – как она только все успевает! – и говорит:
– Ну, сам посуди, – говорит, – Разве нам плохо? Мы очень хорошо живем. Вот скоро участок возьмем от Витиной работы. Будем строить для детишек дачу, да и сами огородом займемся…
Опять Ленка заводит свою неистощимую пластинку, опять без зазрения совести меня травить начинает… Вот смотри, мол, алкаш заскорузлый, какой насыщенной и счастливой жизнью мы живем! Завидуй!
Но тут, благо, Витька вмешался, на место поставил свою ненаглядную супружницу. И так это у него по-мужски вышло.
– А ну, – говорит, – перестань! Чего к человеку пристала!?
А сам ко мне обращается:
– Ладно, – говорит, – успокойся и не ершись! Жизнь твоя и тебе самому решать, как ее прожить… И никто в твои дела вмешиваться не собирается. Сам соображай, кумекай, что к чему… И помни, ты кузнец не только своего счастья, но и своего горя… А что касается твоего сюрприза, то давай я его лучше тебе назад подарю? Для нас с Леной свою роль он уже сыграл, счастье, сам видишь, принес, а тебе в любом случае пригодится… Неси свою драгоценную бутылку домой и сам решай, стоит ли открывать этот "сурприз" на счастье… Не убежит ли оно при вскрытии?
Слаб все же человек! Воспользовался я этим шикарным Витькиным жестом, взял коробку, в полиэтиленовый мешок ее засунул, чтоб на улице прохожие не приставали, выпросил у Ленки майонезную баночку клубничного джема и домой поплелся. Прихожу, дома пусто и развал страшный, как после гражданской войны, тапочек никто не предлагает, по ковру никто не ползает, да и ковра-то нету…
Ходил-ходил по комнате из угла в угол, благо площадь позволяет… Затылок пятерней чесал, словно год в бане не был… Настроение – хуже некуда и никак само по себе подниматься не хочет. В голове Ленка с Витькой на пару со своим мальцом вертятся и вместе со мной мерят комнату шагами. Ну что, думаю, со мной сегодня произошло? Ничего особенного… Ну не напился, как обычно, так кто ж знал, что так получится… Кто ж знал, куда судьба меня занесет… Был в гостях или нет – сам не пойму… Пил или не пил – одному богу известно…
Достал из мешка коробку, смотрю на нее – и все в глазах расплывается. Ощущение какое-то до беспредельности странное. То за нож хочется схватиться, веревку разорвать, то в харю плюнуть этой наглой бабе… Думал я, думал, долго колебался, а потом взял и закинул этот сюрприз на шкаф. Пусть там пока поваляется… А сам взял джем и к соседке пошел телевизор глядеть. Может, думаю, Галька чаю нальет, а я ее джемом угощу. Пусть попробует, как иногда съедобные вещи клубникой пахнут. А то все телевизор да телевизор, совсем, бедняга, жизни не видит.
А сюрприз мой уже третью неделю на шкафу лежит. Непотребная тетка с верхотуры пялится на меня укоризненно и по утрам шевелит усами. Но я стойкий парень! "Не возьмешь меня, стерва!" – кричу я ей, как только завижу ее скотскую улыбочку. "Ничего у тебя не выйдет! – кричу, – Накось выкуси!!" И Галя моя также говорит…
ноябрь 1990