Господин художник

– А, что, нельзя было нас всех в один поезд усадить? – Поинтересовался художник у сидящего рядом Бруно. – Места, как мне показалось, было достаточно. Или это опять не по этикету будет?

– Нет, этикет тут ни причём, просто первый поезд проследует прямо в тронный зал, где и будет проходить заседание, второй поезд, довезет своих пассажиров к границам замка. А наш поезд, поедет по территории королевства, для показа всех достопримечательностей, так сказать, специально для тебя. – Ответил на вопрос почтальон.

– А, что, второй поезд с первым не объединили, это ведь в одном месте происходить будет, я опять не совсем понимаю. Или у них тронный зал не в замке находиться? – Опять задал вопрос Сергей.

– Замок находится глубоко под землей, вместе с тронным залом и другими помещениями, а вот граница его, а именно защитная стена, проходит на поверхности. Вот один поезд, по туннелю, опустится под землю, а второй сделает свою остановку перед стеной, думаю теперь тебе понятно, а предвидя твой следующий вопрос, сразу отвечу. На территорию замка не положено впускать всех подряд, только лиц королевской крови, или особ, получивших личное приглашение правителя, коим сейчас является герцог, до возвращения короля. У приглашённого может быть свита, но не более пяти персон. Поэтому остальные крылатые воины и их оруженосцы будут дежурить за территорией замка. Часть своей охраны, Хранитель для твоего спокойствия отправил с тобой, и меня тоже, чтобы я давал ответы на все интересующие тебя вопросы. Ну я так думаю, ты получил исчерпывающий ответ на интересующий тебя вопрос.

– Ага, – ответил художник и глядя в окно, на проплывающие пейзажи, причем нисколько не отличающиеся от пейзажей в родном мире, спросил, – а вот стена у замка, она из тех мертвых-живых деревьев и по ним ходят вооруженные гирды и охраняют безопасность?

– Нет, та стена обычная, высеченная из скалы, – отвечал секретарь, нисколько не раздражаясь на частые вопросы художника, – живую стену из мертвых деревьев и охраняющих её гирдов, ты увидишь, тебе ее обязательно сегодня покажут. А еще, я так думаю, покажут фабрику, библиотеку, обязательно будет торжественный обед и, наверное, еще, что-то, чем можно на тебя оказать впечатление. Поверь мне, бледные без пафоса не могут, а тут для них такой случай выпал. Так что, впечатлений будет полный короб. Только держись. Поезд продолжал двигаться вперед, постукивая на стыках рельсов. А Сергей с вниманием смотрел в окно, стараясь уловить, что-то, что может показаться не совсем обычным, что может ему в последствии пригодиться в написании картин. Тем временем, поезд набрал приличную скорость и от мелькающих за окном объектов на глаза художника наехала пелена и сам не заметив, как, он заснул. Проснулся Сергей в тот момент, когда состав поезда двигался в горах. С одной стороны, были скалы, обтёсанные до ровного, отвесного состояния, а с другой стороны, крутые пропасти. При этом, как показалось художнику, поезд не сбавил свой ход, а набрал еще большую скорость. Сергей от страха, слегка поежился, а Бруно заметив и это, прокомментировал. – Еще немного и переедем через горы, а там берег моря и плоская равнина. По этой равнине мы до стены и доберемся. Дальше все, никаких пропастей, только поля и редкие замки.

– Странно, а почему нет городов, где их население проживает? Мы ведь уже порядочное время едем.

– Города есть, они просто под землей в основном расположены. Бледные не очень прямые солнечные лучи переносят. На поверхности только старинные замки стоят, так сказать, наследие прошлого. А города, причем довольно большие, под землю ушли, это у них возможно стало, когда они с гирдами взаимно выгодный союз заключили. Гирды не только наемные воины, но и как работники тяжелого, ручного труда незаменимы. Вот и понастроили гирды им подземных городов, по всей территории.

– А чем бледные так могли гирдов заинтересовать? Что им взамен дать смогли? – Продолжал интересоваться Сергей.

– Ну ты, что, им бледные дозволили обработку и производство сока мертвого дерева. Ты ведь уже в курсе, что гирды от производимого сока только половину бледным отдают, а вторую половину себе забирают. В мире гирдов самый крупный запас этого сока. Так сказать банк. Они из-за него самым богатым миром считаются, на втором месте по мир бледных. Благодаря ему, оба их мира процветают. Так что вот так. Собственно из-за этого напитка, с мира бледных печать и сняли. Ну ладно, видишь, мы к стене подъезжаем, поезд ход замедлил, скоро остановка будет. Сам все сможешь своими глазами разглядеть, вопросы на потом оставь. Сергей, согласившись, кивнул, а поезд совсем замедлив свой ход, стал проезжать вдоль перрона, на котором стояли в два ряда солдаты бледных, держащие в руках разноцветные знамена. Головы их, в знак приветствия были склонены.

– Смотри, господин художник, они тебя за большого гостя принимают, ты для них значимая личность. Круче было бы, если они по всему маршруту движения поезда, армию поставили. Я думаю твой страх, по поводу их кровожадности у тебя прошел? – Улыбаясь спросил секретарь Бруно. – Я думаю, они в тебе не то, чтоб еду не видят, они к твоей личности как к спасителю их короля относятся, ты для них прям герой, глаза свои даже не поднимают, высшая мера уважения с их стороны. Они так только на Хранителя реагируют, и то, только потому, что их свобода в его руках. Значит, поневоле. А к тебе, прям искренно. Если конечно они могут такими быть. Поезд остановился совсем и находящиеся в вагоне вместе с Сергеем и секретарем, крылатые и их оруженосцы, проследовали к выходу. Выйдя из вагона, художник опять был удивлен. Вокруг него был абсолютно такой же вокзал, с которого они уезжали. Создалось ощущение, что они приехали обратно и Сергей вопросительно посмотрел на Бруно. Почтальон, видимо предвидя это, не стал дожидаться вопроса и объяснил. – «Все вокзалы у них построены по одному проекту и ничем, абсолютно, ничем между собой не отличаются». Получив ответ на незаданный вопрос, художник зашагал вслед за Бруно, окружённый плотным кольцом из крылатых воинов. Выйдя из помещения вокзала, его ждало новое изумление от увиденного. Прям перед ним, стоял вагон, почти такой же, как тот, в котором они прибыли сюда. Только у него не было локомотива, а к здоровому кольцу, расположенного на крыше, цеплялась толстая ветка, уходящая куда-то далеко в высь. За вагоном, метрах в пятидесяти примерно начиналась стена. Эту стену, Сергей себе приблизительно так и представлял. Вся она состояла из сухих ветвей дерева, которые переплелись между собой и образовывали мощное, неприступное сооружение, уходящее куда-то в верх, к облакам. Присмотревшись, художник отметил, что стена находится в постоянном движении, как будто ветви, сухие, мертвые ветви, ищут для себя новую жертву. Мурашки пробежали по спине Сергея, но Бруно, не дав страху поглотить рассудок, подтолкнул художника в спину и взяв его под руку, завел в вагон. Следом за ними в вагон вошли все, кто прибыл с ними на поезде. На переднем сидении сидел, мягко сказать человек, у которого вместо кожи была кора. Сидел он спиной и даже не обернулся посмотреть, всели пассажиры вошли в вагон, потянул за тросик, спускающийся с потолка, ветка цеплявшееся за кольцо на крыше, ожила и плавно стала поднимать вагон и его пассажиров в небо.

– Ничего себе, лифт. – Как ребенок закричал художник, одновременно с восторгом и испугом.

– Да, такой вот лифт. – Опять улыбаясь поддержал его Бруно.

– А вон тот, который спереди сидит, он и есть гирд? – Уже сдерживая свои эмоции, вполголоса спросил Сергей.

– Точно так, – отвечал ему сидящий рядом почтальон, – там на стене их много будет. На всякий случай я тебя предупреждаю, с гирдами в диалог не вступай, они, во-первых, твоего языка не знают. А во-вторых, кто их там знает, что у них на уме. Они сами по себе, одним словом наемники.

Сергей кивнул, с восторгом наблюдая за тем, как постепенно предметы, оставшиеся на земле, становятся крошечными.

– А какая высота у этой стены? – Не стесняясь продолжал сыпать вопросами он.

– Про высоту я к сожалению, точно сказать не могу, стена постоянно находится в движении, да и не мерил её никто. Дураков нет, погибнуть никому не охота, а гирдам подобный вопрос не задавал никто. Я думаю у них числовые значения просто отсутствуют.

– А как же самый большой банк сока? – Уточнил Сергей. – Как они в этом случае без цифр обойтись сумели?

– Я об это и не подумал, надо будет в департаменте уточнить, и по поводу высоты стены тоже. – Ответил ему секретарь.

Вагон, поднимаемый ветвью, достиг самого верха стены и был аккуратно поставлен на площадку из камня, площадка была довольно широкой, но до края стены не доходила. – Вот край этой площадки и есть последнее безопасное место на стене. Дальше все, смерть. Дереву ведь большой разницы нет, кого убить и кровь высосать. Так что смотри, наслаждайся, но к краю не подходи. Очень опасно. – Предостерег его Бруно. Сергей покрутил вокруг себя головой, на стене, немного вдалеке, стояла толпа вооружённых гирдов, и без всякого любопытства наблюдала за поднявшимися на стену экскурсантами. Поглазев немного на гостей, они отвернулись и стали вглядываться куда-то вдаль, видимо, что-то заметив с той стороны стены. И спустя мгновение, бросились со стены вниз, легко скользя по веткам.

– Смотри, Бруно, – настороженно обратился Сергей к секретарю, – похоже там, за стеной, что-то происходит.

– Не переживай, – успокоил его почтальон, – вероятней всего, к стене подошли лидеры кланов, со своей охраной, которые были приглашены на сегодняшнее заседание к герцогу. Больше там сегодня ничего произойти не может. Кстати, предлагаю нам тоже спуститься в низ, посмотрим на одичавших и их предводителей. Сергей выразил свое согласие и после того как все зашли обратно в вагон-лифт, были опущены деревом на исходную точку у входа в вокзал. К тому времени, ворота стены, которые как показалось художнику, были из того же дерева, что и стена были раскрыты и сквозь них, к территории вокзала стала приближаться не организованной толпой довольно большая группа, по своему облику мало напоминавшая жителей королевства. Впереди шли явно вожаки. Их отличали размеры роста и бицепсов. Одеты они были в основном в кожаные вещи и меховые жилеты. Причем цвет кожи их был различен. Видимо по цвету их кожи и назывались их кланы. Подойдя ближе, дикари, обратив внимание на художника, видимо оживились, что-то друг другу проговорили, на непонятном для Сергея языке, а затем нелепо поклонились. Было заметно, что поклон им дался с трудом, они к этому, попросту не приучены были. После, чего, под охраной воинов бледных, дикари были проведены в состав поезда, явно отличавшегося от того, на котором приехал Сергей. В вагон дикари заходили с опаской, чем вызывали нескрываемые улыбки, как со стороны крылатых, так и со стороны бледных рыцарей. А художнику дикарей было в этот момент немного жалко, он их сейчас понимал, ведь совсем недавно, он и сам пугался неизвестности. Погрузив всех на свой борт, поезд с дикарями тронулся и моментально исчез в уходящем под землю туннеле. К Бруно подошел бледный, но не в доспехах, к которым успел привыкнуть Сергей, а в обычной одежде, хотя и праздничной, (на нем был шикарный костюм и лакированные туфли), и что-то, вполголоса доложил почтальону, что именно Сергей не расслышал, а почтальон кивнул и доложил уже художнику. – Управляющий данного вокзала, берет на себя смелость и приглашает нас к себе на обед, организованный специально по данному случаю.

– Ну на обед, значит на обед. Я совсем не против, тем более кушать уже хочется. Я вот только надеюсь, там на столах колбасы из человеческой крови не будет, или еще чего в этом духе. Ты Бруно у него об этом уточни, знаешь, на всякий случай. А то всякое может быть, а мне с этим жить потом.

– Да я даже спрашивать его не буду, такое они себе не позволят никогда, тем более, что они такое не едят. Им интересна только живая кровь, свежая. – Было понятно, что Бруно в душе смеется, а с виду на лицо выступила только его стандартная улыбка.

– Ну раз ты в этом так уверен, я смирюсь, – художник пожал плечами, как он всегда делал в знак согласия, – а почему обед для нас на вокзале организован. Что, все замки сегодня заняты под другие мероприятия, у них там, что новогодний корпоратив повсеместно отмечают? Ты ведь сам говорил, что мы для них гости первой категории. Не совсем, что-то понятно мне.

– Все дело в их менталитете, – отвечал ему секретарь, – для них вокзалы, это, что-то особенное, что-то возвышенное. Вот и принимают они своих лучших гостей, в залах для банкетов на вокзалах. Это проявление с их стороны наибольшего расположения. Да ты сам все сейчас увидишь. Все сам поймешь. Под этот разговор, вся компания подошла ко входу в банкетный зал. Крылатая охрана и их оруженосцы остались у входа, а внутрь вошёл только художник в сопровождении Бруно. Помещение зала было ошеломляюще наполнено всем великолепием убранства, которое только мог вообразить Сергей. В помещении стояло довольно много уже накрытых столов, за которыми уже сидели посетители. При виде зашедшего художника и сопровождавшего его секретаря, все встали и склонили головы, как Сергей уже привык, в знак приветствия. И дождавшись, когда Сергей с Бруно усядутся за свой стол, сели и они. Сергей сразу обратил свое внимание на то, что среди присутствующих не все имеют по два зрачка, как у Астора и его приближённых, были и такие, у кого глаза ничем не отличались от человеческих. Об этом своем наблюдении, он решил спросить у почтальона позже, так как на сцену вышли двое ведущих в смокингах, и стали произносить пламенную, поздравительную речь. Сергей неожиданно вспомнил свой сон накануне всех этих событий и о том, что его тоже вызвали и хотели наградить медалью, а он упал по дороге, запутавшись в электрических проводах. И в самом деле, проговорив, что-то поздравительное и видимо очень важное для всех присутствующих, ведущие пригласили на сцену его, объявив о заслугах и возложенной на него самим герцогом важной миссии, по случаю желающие вручить ему символический золотой ключ, от всех дверей вокзалов королевства. Сергей поднялся со своего места, запрыгнул на сцену, и поклонившись в сторону зала, принял награду из рук ведущих. Зал встал, и воодушевленно аплодировал, до тех пор, пока художник не вернулся и не занял свое место. После овации стихли, на сцене стали появляться музыканты и разные артисты, сменяющие друг друга, и блистающие своими талантами. Художник, да и Бруно тоже, особенно не обращали на сцену внимание. Они были поглощены вкуснейшими яствами, которые приносили услужливые официанты. Еда была шикарной, на замечательной посуде, и среди блюд не было чего-то необычного. Хорошо приготовленная птица, вероятно курица, запеченный молодой поросёнок и рыба всех известных пород и в разном приготовлении. Свежие фрукты, свежие овощи. И многое другое, что можно только вообразить. Стол раз, за разом сменял свое содержимое, а место в желудке очень быстро наполнилось до отказа. Тогда Сергей отодвинулся немного от стола и стал разглядывать выступающих артистов, иногда перенося свой взгляд на присутствующих в зале гостей. В основном мужчины были одеты в костюмы и фраки, на шеях красовались бабочки и довольно красивые галстуки, женская часть гостей была в вечерних платьях, со всеми видами вырезов и все возможным декольтированием. Прически на дамах напоминали эпоху декаданса. Да и все в целом, напоминало именно эту эпоху. Несколько часов в банкетном зале железнодорожного вокзала, пролетело совсем незаметно, уходить совсем не хотелось, но в зал вошел один из оруженосцев и подойдя к Бруно, наклонившись, что-то ему доложил. После чего, поклонившись, удалился. Бруно выждав немного времени, поднялся на сцену и поблагодарив всех присутствующих, а особенно управляющего вокзалом, чьим трудом и был организован столь приятный обед, а также поблагодарил герцога за приглашение, и извинившись, оповестил всех, об необходимости, ему и художнику покинуть данное мероприятие, хотя при малейшей бы возможности, (он и его спутник, художник), с удовольствием остались бы еще, на некоторое время. После чего, поклонился и сойдя со сцены, взяв как всегда Сергея под руку, вывел его из банкетного зала, на территорию вокзала, где их уже ждали и поезд стоял под всеми парами, готовый к обратной дороге. Загрузившись в свой вагон, художник с интересом спросил, – а что за спешка, фабрику, я так понимаю смотреть не поедем?

– Сегодня обойдемся без экскурсии на фабрику, Хранитель вышел с совещания и ждет нас у входа в коридор, не нужно, чтоб он нас долго ждал. Это не совсем хорошо. Этикет, понимаешь?

– Понимаю, – ответил Сергей и вдохнув, что удалось не все посмотреть, грустно кивнул и стал смотреть в вагонное окно, хотя там практически ничего не было видно, за окном во всю была ночь.

Глава 4. Работа над контрактом

Дорога в обратную сторону уже не была столь любопытна, да и темнота за окном не вызывала большого интереса. Довольно быстро, как показалось художнику, поезд привез их на вокзал и выйдя из вагона, Сергей, Бруно и сопровождающая их охрана, торопливым шагом, через площадь, на которой по-прежнему стояли в парадном строе войска армии бледных, направились к воротам, за которыми их уже ждал Хранитель.

Воссоединившись со Стрельцом, без лишних разговоров, компания взошла на большой плоский камень и один за другим, товарищи, исчезли в огромном зеркале. Переход через коридор, как и в первый раз, для Сергея показался почти моментальным. Только сейчас, ему не было так страшно. Волнение конечно присутствовало, но в целом, художник совладал со своими эмоциями, и находясь в коридоре, постарался хоть, что-то разглядеть, кроме спины Стрельца и усов Бруно. Самое странное, что обратило на себя, внимание художника, это то, что в коридоре было нереально светло. Вернее, не светло, а даже ярко. Свет в прочем не бил потоком лучей, как от солнца, он просто был везде, и как показалось Сергею, он был осязаем. Хотя это ощущение, могло быть из-за того, что само тело Сергея было растворено в этом свете. Да и тела самого, в принципе и не было. Было понимание того, что оно есть, но кроме понимания, ничего не было. Это понимание пришло сразу, как Сергей оказался в коридоре. Потому как другого объяснения не нашлось тому, что находящийся перед ним Стрелец, был виден и спереди, и сзади, и левого бока, и с правого. Также и Бруно, который вообще шел за спиной Сергея. Но не успел он как следует визуализировать в своем мозге, всё, то что увидел в коридоре, как очутился в своем теле у себя в квартире.

– Ну вот ты и дома, – спокойно, с абсолютным спокойствием, сказал Хранитель, – мне кажется, что впечатлений у тебя теперь предостаточно, как придешь в себя, можешь приступать к своим эскизам. – после чего, Стрелец обернулся к Бруно, который уже занял свое место за своим рабочим столом и разложил перед собой и большую книгу и папку-тетрадь с записями, начал с ним о чем-то беседовать в пол голоса.

– Да, у меня столько впечатлений, чувство такое, что я в прошлое слетал. – Ответил Стрельцу художник. Стрелец на секунду прервался, но ничего не сказав, продолжил общаться с секретарем. Совсем не обратив внимание на то, что его проигнорировали, художник взял сигарету и прикурив подошел к окну. За окном, на востоке начинался рассвет. Солнце, еще находясь с той стороны земли, высунуло свою корону из ярко-красных, мощных лучей, явно намекая всем на то, что оно самое главное и здесь, и везде. Намечался по-летнему, жаркий день. Лужи во все стороны крутили своими глазами в виде солнечных зайчиков и готовились стать частью большого облака. Птицы проснулись и воображая друг перед другом, на разрыв затрезвонили свои песни. Два кота, которых Сергей периодически наблюдает из своего окна, тоже проснулись и потянувшись, путем изгибания в дугу своих спин, отправились на промысел в сторону парка. У Сергея на душе лежало огромное количество впечатлений, хотелось выговориться, все рассказать, с кем-нибудь поделиться, всем что довелось ему узнать сегодняшней ночью. Но Стрелец и секретарь были очень заняты, а в квартире, кроме них, больше никого не было. – Но вот это, наверное, и хорошо, – подумалось ему в этот момент, – весь этот груз информации я и выложу на бумагу, во мне прям кипит желание творить, творить и не останавливаться, пока все не выйдет и не освободит меня. Художник не стал откладывать свое желание в долгий ящик, а затушив сигарету в пепельнице, сел в свое кресло и принялся рисовать. Рисовал он всё, что приходило ему на память. Все, то, что посчастливилось ему увидеть, в его коротком, но наполненном событиями путешествии. Странный поезд, вокзал, необычный вагон-лифт, стену сплетенную из корней и веток мёртвого дерева, уходящую за облака. Особенно тщательно он постарался прорисовать доспехи, в которые были одеты воины бледных, и их оружие. Чувство, что бледные были врагами, полностью исчезло. А доброе к нему отношение, на протяжении всего путешествия, полностью изгнало из души, тревогу и опасность. Появилось ощущение, что ему довелось вернуть, что-то давно потерянное и забытое. То, чего он, как в прочем и все люди, были лишены многие годы, тому назад. – Странное чувство, – подумал Сергей и не останавливаясь продолжил делать наброски в свой блокнот. Так просидел он весь день. Остановившись только тогда, когда уже привычные ему двое молодых людей, прикатили свой столик с обедом. Но и на обед много времени не терял, поел на скорую и быстро выпил чай. Стрелец и Бруно были заняты своими делами, что-то анализировали, куда-то звонили, листали большую книгу и делали записи. Сергей не отвлекался сам и не отвлекал их. Ближе к вечеру, секретарь Бруно, заварил кофе и пригласил всех к столу. Художник, взяв свой кофе, подошел к окну и поставил чашку на подоконник, а Стрелец и почтальон остались сидеть за столом. За окном, на площади, целый день светило солнце, почти все лужи высохли, кроме самой большой и глубокой. Которая была у самого входа в парк, да и она изрядно уменьшилась и обмелела. Вокруг нее, гурьбой, прыгали непоседы воробьи, а на самом центре, зайдя как можно глубже, чистили свои перья два голубя. На кирпичном столбе, парковой ограды, сидела рыжая кошка и смотрела на суету вокруг лужи. Пробегающая мимо собака, заметив кошку, подбежала к столбу и опершись передними лапами о него, пару раз гавкнула на рыжую бестию. Но поняв, что не вызывает у кошки ни малейшей паники, раздосадовано подняла лапу и помочившись на столб, побежала дальше по своим делам. Художник закурил сигарету и выпустив струйку дыма в око, обернулся. Хранитель и Бруно смотрели на него и пили свой кофе.

– А скажи, господин художник, – обратился к Сергею Стрелец, – вот ты побывал в другом мире, а по твоим эмоциям и не видно, что в твоей жизни произошло нечто не обычное, или ты все в себе держишь, или ко всему отнесся как к должному?

– А у меня странное чувство, во-первых, мне не верится, кажется, что это все сон. – Отвечал Стрельцу художник. – Во-вторых, мне кажется, что все это, где-то в глубине сознания, я уже знал. И, в-третьих, это напоминает чтение интересной книги, или просмотр фильма вот что-то такое. А вообще эмоций, как говорится, полны штаны, вопросов полно, мир сам по себе необычный. Вообще не понятно, их цивилизация впереди нашей или нет. У них и средневековье и тут же манеры начала двадцатого века, ну я по нашим меркам сравниваю. Что это за доспехи на их рыцарях и оружие, это ведь все не из металла сделано. Да вопросов у меня очень много, а вы были заняты, и я подумал, что не стоит вас докучать своими расспросами. И самый главный вопрос, – я попаду в их мир еще когда-нибудь, или об этом не стоит и мечтать? Хотя, если быть честным, мне бы хотелось еще разок там очутиться, но только не на один день, а на побольше. Многое хочется узнать, как у них все устроено? Как их мир вообще существует, на чем стоит, их нравы и обычаи.

– Это ты махнул, все узнать не получиться, а вот еще разик туда попасть, я думаю решить можно. Да в принципе, мне кажется, тебя герцог и сам пригласит, как ты ему картины передашь, я думаю он тебя с собой на праздник и позовёт. У них там целый фестиваль намечается. Гостей уже наприглашали, а ты для них первый гость. Так что рисуй, быстрее нарисуешь, быстрее попадешь. Астор на совещании об твоем приглашении спрашивал. Там из вашего мира заявки на приглашение от многих людей поступили, департамент к рассмотрению их принял. Я думаю, Верховные всем проход позволят. – Отвечал ему Хранитель. А что касаемо доспехов и оружия у их воинов, так оно из дерева сделано, из того же, мертвого дерева. У них многое, что из него делают. Этот материал, при специальной обработке, прочнее металла будет, да и опасней, а по весу вообще, сравнивать не стоит.

– Кстати, – вступил в разговор Бруно, – господину художнику не нужно дополнительного разрешения на проход в мир бледных. У него оно получено не разовое, а постоянное. Единственное ограничение, это только то, что посещать другой мир он может в личном сопровождении ответственного лица. И если мы говорим о приглашение герцога, то в данном случае Астору достаточно только поставить свою роспись на входе в мир у секретарей и самому сопровождать гостя. Так что, господин художник, для вас все миры открыты, в отличие от ваших всех людей, или почти всех, если быть немного поточней.

– Вот тебе и привилегии, – улыбаясь сказал Стрелец, – а ты вчера всего этого пугался. Ты только начал, а у тебя уже все дороги открылись. В департамент заявки за заявками летят, встречи с тобой жаждут, дружить с тобой хотят. Будущее твое, весьма счастливое рисуется. Ты только не возгордись. Гордыня, все дела в тупик приведет. Я вот от тебя все жду одного вопроса, уверен, что ты это заметил, но вот почему не спрашиваешь, не понимаю. Ты не мог не заметить, что у некоторых вампиров в глазах не по два зрачка, а по одному. Неужели тебе этот факт не интересен? Или ты этого все же не заметил, не поверю.

– Как не заметил, заметил, я даже про это вчера спросить хотел, но событий так много и вопросов тоже, вот и упустил. И почему у них так? – Спросил художник.

– Это так, потому, что по два зрачка имеют только бароны и обладатели первой, королевской крови, у кого в роду не произошло ни одного смешения с кровью людей других миров. Так сказать, только у элиты. После последней, большой войны, в королевстве мало жителей оставалось. Вот и позволено было им брать в супруги людей других миров. А те, кто от этого отказались, остались чистыми, в их понимании конечно. У тех, кто заключал свой брак с представителями других миров, рождались дети с вот такими изменениями, в принципе, они были абсолютно такими же вампирами и обладали всеми же теми качествами, что и их сверстники с чистой кровью, только вот глаза у них были как у обычных людей. Со временем, не смешанная, чистая кровь, положила разделение на классы и произошло появление элиты и второго сорта. Элита правит, а второй сорт ей прислуживает. Хотя все это уже сегодня обыденностью стало и не вызывает особого осложнения, все принимается теперь как должное. Вампиры с обычными глазами не могут дослужиться до рыцарей и на торжественных мероприятиях стоят во второй линии. Дома они тоже не могут занимать на первых улицах, а в остальном, все едино. Вот еще, ты обратил внимание, для их армии нет разделения на мужчин и женщин. Служить могут и те и эти. На званиях и рангах это тоже никак не отражается. Видел у них на площади, где нас встречали, в доспехах стояли и мужчины, и женщины. Бытует такое мнение, что если знамя держит женщина, то такой отряд не знает поражения. Старая королева, которая погибла ради своего народа, сбросившись из окна на мертвое дерево, обладала воинскими почестями и находилась в ранге рыцаря. Вот такая информация.

– Крутая была женщина, смерть приняла ради своих людей, большой подвиг совершила. – Восторженно заметил Сергей.

– В той большой войне, вообще много непонятного и таинственного было, многое из того, так и осталось необъяснимым и не разгаданным. – Поддержал беседу почтальон Бруно. – Вот взять хотя бы тот факт, что предводителя диких, по прозвищу Черный, который отличался своим кровожадным и злым, если так можно сказать, характером, никто не видел, не до и не после. Там многое еще, что под большим вопросом осталось. А в летописи, секретарь похлопал по большой книге, ответов нет…

– А может стоит поискать другой источник информации, – предположил художник, – может есть и другие книги, другие издания, другие авторы. Может надо к летописцам самих бледных обратиться, их труды посмотреть. – Сказал свою мысль Сергей, и тут же подумал, – зачем я со своими мнениями к ним суюсь, они без меня лучше, наверное, разберутся.

А Бруно, как не в чем, не бывало, ответил. – Быть может ты и прав, стоит еще раз их библиотеку перешерстить, в департамент помощникам задание дам, пусть в библиотеке у бледных пороются.

Сергею стало немного стыдно, за свои советы, он, усевшись в своем кресле продолжил рисовать. Хранитель, подойдя к нему, взял в руки наброски и начал их разглядывать.

– Я так смотрю, процесс пошел, экскурсия не прошла даром. Когда планируешь к эскизам перейти? По наброскам у тебя прям пулемёт работает. За день вон целую пачку настрочил.

– Вы знаете, – отвечал ему художник, – думаю завтра уже приступлю. Я так планировал уже сегодня начать, но усталость за два дня и безсонная ночь, дают о себе знать. Сегодня пораньше лягу. Выспаться хочу. А вот завтра, я так думаю, уже и приступлю.

– Ну это ведь здорово. – Одобрил его Стрелец.

– А можно, когда все завершится, я твои наброски себе заберу? – Поинтересовался улыбающийся в свои усы Бруно, – в собственность Астора переходят только картины и эскизы, а вот про наброски он ничего не говорил. Ну так, что, заберу? Я их, с вашего позволения, на стене кабинета в департаменте повешу.

– А может я тебе, после чего-то нарисую? – Рассмеявшись спросил Сергей.

– У тебя после не будет времени на меня, заказов тьма будет. Так что я лучше вот эти самые наброски заберу, все память будет.

Сергей опять рассмеялся и в знак согласия махнул рукой. Общее настроение в квартире было приподнятое. Новость о том, что ему был дан почти свободный доступ к проходу в другие миры и предвкушение будущих заказов, поднимала настроение. Желание работать усиливалось, от того, что он занимался любимым делом и вот это самое дело стало его не слабо кормить и приносить популярность, слегка будоражило рассудок. Заметя за собой присутствие ненужной эйфории, художник поспешил отвлечься и стал рисовать парад троллейбусов, который приснился ему недавно. Управляли троллейбусами водители с усами, очень похожие на почтальона Бруно. Рисунок получился быстрый, в виде неплохого шаржа. – Вот Бруно, тебе на память. Сергей протянул его секретарю, тот с трепетом взял и было понятно, что ему нечасто дарят подарки. Разглядев, то что нарисовал Сергей, Бруно заулыбался еще сильнее и по его щекам растекся румянец стеснения.