Сразу за турникетами едва не случилась катастрофа: пакет порвался и покупки разбросало по полу. К Бурикову тут же подскочил бдительный охранник и пожурил за нерасторопность. Буриков путано извинился и принялся собирать покупки обратно в дырявый пакет. Те падали на пол, но Буриков, на радость толпе, в приступе полного одурения не оставлял попыток. Охранник тем временем принес новый пакет; Буриков суматошно сложил всё в него и уже было направился к выходу.
– Уважаемый! – вдруг окликнул его охранник.
Буриков остановился и приготовился к казни. Охранник немедля обошел его.
– Ваши? – с упреком спросил тот и протянул упаковку огурцов, по рассеянности забытую на полу.
– Нет… то есть да, – неуверенно ответил Буриков и чуть не потерял сознание от волнения.
– Ну так забирайте, чай уплочено! – решительно приказал охранник.
Буриков схватил огурцы и отправился домой. Длинный проспект, запертый в тесных объятиях многоэтажек, тянулся теперь бесконечным ущельем. До своего подъезда Буриков почти бежал, сторонясь прохожих – казалось, все на него смотрят с укоризной, а то и с презрением. К себе на этаж поднялся по пожарной лестнице чтобы ни с кем не ехать в лифте.
* * *
Продукты Буриков отнес на кухню. Огурцы меж тем надежно спрятал в бельевом шкафу, полагая что если нагрянет полиция с обыском, то наверняка побрезгует копаться в его носках и трусах. Затем лег в кровать и до полуночи провалялся в беспокойных раздумьях.
Ночью спал плохо, просыпался от каждого шороха. Утром отпросился с работы, объяснив внезапной болезнью, которая как заверили врачи лечению поддается плохо. Из дома не выходил шесть дней; вяло ел, нервно спал и как ему казалось сходил с ума. Его высоченный дом-крепость виделся теперь ему как Бастилия, а он в ней вечный узник. Изредка выходил на балкон и через щелочку в жалюзи осматривал двор. Вдоль подъездов прогуливались жильцы; на площадках резвились дети; в котловане заброшенной стройки, где много лет хотят возвести школу, плескалось озеро, а в нем плавали утки. Всё казалось обычным, и даже никто не указывал пальцем на его балкон, предлагая взглянуть на жилище бесчестного ворюги.