– Наши интересы совпадают, потому бери флешку и проваливай, она в твоем кармане заднем, и не вздумай возвращаться. Мешаешь мне делать мою работу…
Хлоп-хлоп глазами, видимо, последствия нокаута сказывались и сказанное медленнее доходило до коры головного мозга, чем нужно было.
–Но я не в курсе, что по этому делу работает еще один человек? Ну, разве что мне не сообщили… – сама ответила на свой вопрос.
–Вот и хорошо. Мы союзники, а не враги, так что говори, что тебя еще интересует, помимо этих работ.
«Так, убеждая человека, что ты на его стороне, ты можешь вытянуть из него информации много больше, чем самыми изощренными пытками,» – подумалось почему-то мне, и я не ошибся.
–Тут есть таблетка или стакан водки? – спросила она.
–Конечно, как нету? Сиди, сейчас принесу. Только без глупостей. Где болит? -Затылок?
–Да.
Хорошо, вон за тобой находится шкаф, открываешь дверку бара, там бутылка и фужер, наливаешь, выпиваешь.
А сам даже не сдвинулся с места. Любой агент хочет восстановить свое доминирующее положение и идет на всякого рода ухищрения.
После того, как Чак выпила, ей, видно, и впрямь стало легче. Она стала рассказывать:
–В нашем Пекинском универе вели работы по созданию сверхмощного электрореактивного двигателя, примерно такого, как ты видел на суперджете-100, или есть в твоих записях. Но много мощнее, на порядок, уже для гигантских планелетов, или звездолетов, и аккумулятора энергии нового вида. Скажем, если есть ядерный распад урана, то, в теории, бозоны, из которых состоит ядро урана или отдельный протон, тоже могут распадаться, но с много большей силой и выделением энергии.
–Так-так, это очень интересно, – от неожиданности я даже присел на пол, что не упасть ненароком.
– Дело в том, что меня тоже посещала эта мысль, но математически я несилен и просчитать вероятность такого сценария не представлялось возможным.
Она тем временем продолжала:
–Соответственно, время распада у радиоактивных бозонов очень короткое, может, настолько быстрое, что наши приборы не успеют его просто зафиксировать. И знаешь, почему?
–Почему? – уже раскрыл рот я.
Потому что, есть сдвиг во времени вперед. А значит, при замерах рожденная частица, по нашим хронометрам, всегда будет стоят впереди на ноль целых хрен десятых самого события. А значит невозможным и, вообще, все, что мы видим вокруг нас, уже получается в прошлом. Такова специфика отражения, испускания света, – она налила себе еще, отпила одним залпом и продолжала. – -Значит, все эксперименты по поиску реакции распада бозона изначально обречены на неудачу, если пользоваться обычными солнечными часами. И будет толк, если сделать поправку на сдвиг. Тогда выходит, и скорость света другая и так далее. Много чего вытекает из этого открытия. Но это еще не главное. Бозон мы найдем рано или поздно, это – вопрос времени. Главное – совсем другое. В своем универе мы собрали лучшие умы страны и всего мира, поставили на ноги все разведки и спецслужбы, собирали информацию в одном месте. Даже выделили отдельную группу парапсихологов. Там было человек десять. Чем они занимались, точно мне не было известно. Но с одним я встречалась, и как-то он мне проговорился, что человек, если его поместить в невесомость идеальную вдали от звезд, может сам набрать огромную скорость дрейфа типа силой мысли. Но мозг наш – это, скорее всего, и есть бозонный реактор, то бишь в 1000 раз сильнее ядерного и способен реально творить чудеса, все в пределах физики, никаких сказок.
Тут у нее зазвонил телефон, она не стала брать трубку, но заметно побледнела, быстро продолжила:
–Но потом этот мой друг пропал. Вот такая история. А я уже самостоятельно собираю всю информацию по этой теме. Ну, счастливо, мне пора. За мной приехали, – она резво вскочила и на ходу, разговаривая по телефону, удалилась из квартиры.
А я уже не просто сидел, а лег на пол и быстро-быстро переваривал полученную новую информацию. Так, чтобы не упустить ни единой детали.
«Итак, что мы имеем. Солнце, Земля, помимо взаимного влияния, могут ускоряться самостоятельно в пространстве. Так же и человек, подобно Бетмену или Супергерою, может разгоняться, как я это делаю во сне, мысленно. Но нас держит, не пускает гравитация, ускорение самой Земли. И сводит на нет все наши мысленные усилия. Теперь отделим мух от котлет, у нас есть две силы ускорения: земная (10 м/с) и человеческая (неизвестная, пусть она будет 1м/с, то есть 1/10 часть от земной). Учитывая, что человек и весит поменьше Земли, а питается, наоборот, лучше, более калорийно, когда как планета поглощает, в основном, один свет и космическую пыль, значит, теоретически, если брать на 1 килограмм массы ускорения планеты и 1 килограмм массы ускорения человека, последний должен быть раз в 100 сильнее. Почему этого незаметно? Первый вопрос, и на второй. Теперь ясно, как спортсмены понемногу бьют свои же старые рекорды. Видимо, в результате тренировок они научаются использовать энергию своих бозонов (мозга) более эффективно и не растрачиваться по пустякам. Нет сомнений, что когда-нибудь человек оторвется от Земли одной силой мысли. Вот так-то, теперь можно и поспать. Дело сделано,» – и отключился.
Правда, и сон мне приснился профессиональный. Я как будто прогонял снова и снова разговор Чак и думал, что что-то я упустил очень важное из виду. Уж очень оно не вписывалось в общее повествование. Универ, ученые, изобретатели, двигателестроение… Ага! Вспомнил! Парапсихологи… Группа… Зачем они там? В сугубо научном материальном коллективе специалисты «тонких» материй? Как-то неувязочка получается… Кто такие парапсихологи? Это – люди, прежде всего, с сильной энергетикой, способные влиять на других людей и, даже более, события в целом. Например, Царь несомненно хороший парапсихолог, так как более половины населения убедил голосовать за него. И так на протяжении 18 лет, несмотря на крупные потери и неудачи. Правда, сейчас его «сила» заметно ослабла, и молодежь уже смотрит в другую сторону. Она не поддается гипнозу. Итак, парапсихологи в Пекине скорее всего занимались убыстрением мысли человека, чтобы он того, соображал в 10 или 100 раз быстрее, это нужно для управления новыми кораблями на электронной тяге. А в перспективе – и бозонной, если откроют этот вид распада, точнее энергии. Да, скорее всего, так парапсихологи занимаются сознанием человека. Движки им по барабану точно так… А ведь он ей говорил завуалированно о скрытых возможностях психической энергии. Только она его не поняла, и где это можно применять. Итак, 10 парапсихологов. Скорее всего, и есть 10 пилотов кораблей. Значит, у Китая скоро будет, или уже есть, как минимум десять аппаратов такого рода, как новый суперджет-100. Эх, не было печали, а если с ним встречусь в небе? Кто выиграет? Наверное, тот, у кого быстрее мысленная и физическая реакция. А если есть шлемы, которые считывают сигнал сразу с коры головного мозга, то самый сильный парапсихолог, он же и самый быстрый, победит в схватке. Только подумал, и аппарат совершил нужный маневр, никаких задержек. Эх, как я устал и поспать некогда, так я же и так сплю. Это я во сне размышляю. Понял, все, отключаюсь, и тут. Война – войной, а отдых – по расписанию. И уснул уже во сне. Повторно…
Проснулся в 7.00, позже обычного на 1 час, и это потому что лег тоже поздно. И организм только-только успел восстановиться к этому времени. Потянулся в кровати. Хорошо-то как, выходной, никуда спешить не надо, никого выручать не стоит, никому ничего не должен. Чик на кнопку – и телевизор заработал. Передавали новости, Евроньюс. Всю ночь СовБез ООН проводил заседание, и по итогам голосования (128 стран «за» при 2-х «воздержавшихся) принял резолюцию №7.7.7. по ситуации пограничного инцидента в Латвии и Эстонии.
Ого! Ничего себе, уже и Латвия присоединилась? Там-то что произошло?
–Санкции, – продолжал диктор.
– Будут поддержаны альянсом НАТО. Одна из них – это введение бесполетной зоны над районами, которые старое правительство уже не контролирует, и вблизи границ Евросоюза расширяется коридор запрета для любых передвижений авиации России, на 200 километров от прежних границ.
–Ого! – аж подскочил в кровати.
– Это Псков тоже попадает в эту зону, вплоть до Великого Новгорода. Что теперь делать?
В дверь позвонили. А потом вошли. «Ну, кого там несет?» – подумал про себя и стал одеваться. Вошел генерал ФСО:
–Доброе утро, уже проснулся? – начал он с порога.
– Новости смотришь? – кивнул он на ТВ. – -А значит в курсе, что нам подрезают крылья. Так ведь?
Я молчал. Пошел в ванную мыться, чистить зубы. Он тем временем, полагая, что я ничего не вижу, увидел недопитую бутылку водки «Холод», налил себе больше половины фужера. Немного понюхал и выпил, начал искать, чем закусить, но не нашел, а на кухню идти было неудобно. Хотя непонятно, почему пить чужую водку хорошо, а закусывать уже нехорошо. Я вернулся, увидел самодовольное лицо шефа охраны и подначил:
–Ты не стесняйся, возьми, закуси, там, на кухне, что найдешь…
Тот отмахнулся:
–Некогда, итак опаздываем. Тревога в стране: объявляется военное положение и всеобщая мобилизация. В общем, заварилась каша после твоего испытательного полета. Походу американцы подтвердились в своих опасениях, что у диктаторского режима есть сверхвысокотехнологическое, – еле выговорил он, – оружие, и его надо уничтожить.
–Так это, может, просто отдать им технологию, пусть тоже строят такие же? – пробубнил я.
Генерал аж споткнулся.
–Ты в своем уме? Отдать такие технологии? Они же нас тут же в бараний рог…
Я замолчал, чего тут говорить, если человеку всюду видятся враги. Надо полагать, что параноиков хватает не только у нас в России, но и в Евросоюзе и в США. Вот так сильные мира сего друг вцепятся другу в глотку, как 80 лет назад Гитлер и Сталин. А умирать под пулями и бомбами будет простой народ. Нет, походу нынче этот сценарий не пройдет. Вслух естественно ничего не сказал. Молча сел в бронированную машину «Тигр», и мы снова помчались по городу под вой сирен теперь. Видимо, обстановка позволяла. На выезде из города я увидел первым то, что ожидал увидеть, прямо в небе в лучах восходящего солнца на нас заходил для атаки натовский истребитель. Я толкнул в бок генерала:
Кажется, нас атакуют, давай остановимся и по кюветам. Броневики однозначно сожгут, все четыре штуки. Можешь не сомневаться.
–Где, говоришь, кто летит? – словно дурака включил.
Тем временем головная машина взлетела на воздух, и шофер сам затормозил. Все бросил и ускакал в лесополосу. Ну а мы с генералом и двумя телохранителями – в противоположную сторону, пока «F-16” не зашел на второй круг.
–Мать их за ногу! Где наша противовоздушная оборона?! Как они прозевали врага? Всех расстрелять до одного! Это – заговор! – продолжал кричать он, а сам набирал номер.
Там ответили:
–Мы застряли, опаздываем, что делать?
Вертушку не надо, ее сразу собьют.
Ладно, отсекаемся, по плану В действуем, я понял. Все, отбой!
–А что за план В? – поинтересовался один из молодых охранников.
– И не значит ли это, что пора делать ноги?
В руках у него оказался пистолет, и он, не задумываясь, первым выстрелил в генерала, потом в своего товарища. Третьим должен быть я, но это не входило в мои планы.
–Эй-эй! Я свой! – поднял руки вверх. – Не шали! Меня ваши дела не касаются, я – в одну сторону, ты – в другую. Все, давай!
Он машинально повернулся уходить, но, видно, сомневался, что я уйду. И правильно сомневался, так как я уже разоружил его напарника и целился ему в лоб
Не дури, парень. По-хорошему, у меня реакция в 10 раз выше твоей, и, если хотел бы, убил тебя в тот момент, когда ты стрелял в генерала. Я же рядом совсем стоял, и пистолет для этого мне был не нужен. Как тебя звать? – спросил я.
Вася!
–Иди, Вася, иди! Революция неизбежна, и другим передай.
Он сделал один шаг, второй и убежал так резво, словно с него сняли замедлитель
Вот так с этой секунды я вдруг понял, что остался без работы. Не надо ни перед кем прогибаться, ни на кого оглядываться, совершенно вольный человек. Интересно, где теперь бывшее первое лицо государства? На военном аэродроме? Вряд ли, так как там бомбили в первую очередь. И в подтверждение моих мыслей в небе прошло шесть тяжелых бомбардировщиков Б-52. Шли на восток. В Москву? Вряд ли. Скорее, так же, крушить все глубокоэшелонированные важные стратегические объекты, передвижные комплексы с тактической или стратегической ядерной боеголовкой… Хотя вряд ли что они курсируют так близко от границы, тут их можно брать практически голыми руками. Но в России удивляться нечему. В 41-м году большая часть аэродромов тоже находилась вблизи границ вместе с самолетами. Саботаж, одним словом. На шоссе тем временем разобрали завалы от останков броневиков, растащили большегрузными тягачами по кюветам, и сразу возобновилось движение. Никто не собирался ждать ГАИ или ВАИ. Все понимали, власти больше нет пока никакой. Анархия, одним словом. Странно, но больше транспорта шло по направлению вероятного удара противника или оккупационных сил НАТО. В Псков. Возможно, возвращались с деревень, дач, все-таки последний день лета, пора детям в школу, кому-то на работу…
Выбравшись на дорогу, я проголосовал, тут же тормознул одинокий пенсионер на «Опеле» и согласился подбросить практически до места, то есть назад, на квартиру. Там меня вряд ли кто будет искать. Все думают, что кортеж вез первых лиц и погиб полностью. Кстати, с головой у федеральной службы охраны еще при жизни было совсем нехорошо. Когда вокруг революционная обстановка, возможен снайпер или террорист-смертник, рассекать по трассе на 3-4 броневиках черного правительственного цвета – верх безумия. Более того, становится понятно, где находится беглый диктатор. Беглый, потому что ему пришлось оставить Москву, Питер и крупные промышленные города, бежать скрываться в тьму-таракань, глухую провинцию, коей и считается Псков и вся область. Но люди здесь, конечно, хорошие. Понятное дело, себя ругать не будешь, я ведь тоже по происхождению «скобарь», и на себя рука критики у меня никак не поднимется.
Так за размышлениями въехали в сам город, где творилось уже что-то невообразимое: толпы мародеров били стекла в магазинах и их грабили, унося все, что можно унести. Полиции или армии нигде не было видно, а по дороге то и дело встречались заборы из брошеных раскуроченных фур или газелей. Видимо, владельцы товара от него отказались или шоферы-водилы решили не рисковать и сами поувольнялись. В общем, настоящий хаос, и это при том, что на город не упало ни одной бомбы, не прозвучало пока ни одного выстрела. Но это пока, ночью, наверняка, все изменится.
С грехом пополам подрулили к дому.
Спасибо, старина, денег нет, если что.
Да и не надо. По-моему, они скоро будут ненужны. Удачи, молодой человек.
Бегом вбежал на свой четвертый этаж без всякого лифта, профилактика гипертонии, сами понимаете. И потом, лифты имеют свойство останавливаться в самый неподходящий момент. Дверь подозрительно легко открылась, словно она и вовсе была не заперта. Значит, кто-то из моих дома. Пулей влетел в прихожую и бегом на кухню, чего-то есть захотелось после всего этого. Сделал себе бутерброд из остатков маминой еды и, жуя, пошел в комнату. И в дверях у меня челюсть чуть не отвалилась. В моем кресле сидел и смотрел мировые новости Его Величество собственной персоной, кстати, в моем халате и негодовал.
Вот врут! Вот врут! Чтоб им пусто было!
Увидев меня, поздоровался.
Тут это, пришлось вломиться без приглашения. Попал в форс-мажорную ситуацию. В моей личной охране зрел заговор. И только чудом меня не убили. Уроки дзюдо, черный пояс не прошел даром, хотя бы раз, но реально в жизни пригодился. У убитого мной охранника была записная книжка и ваш номер дома. Я думал, это либо его жилье, либо – его сообщника. В общем, я здесь… Стой! – продолжил он.
– Где стоишь. Ответь на вопрос, ты тоже участвуешь в заговоре? Или нет?
–Да, то есть нет, – начал я.
Потом у меня появилась уверенность, и голос стал ровным.
–Да, я участвовал, но не в заговоре. А сам по себе собирался вас «подвинуть», – каким образом – решил вслух не говорить, так как это теперь не имело никакого значения.
Вслух же добавил:
–Я Вас не боюсь, и, в отличие от Вас, что думаю, то и говорю. Либо молчу, если неохота говорить.
–Засранец! – только и сказал старик и продолжил смотреть новости, демонстративно от меня отвернувшись. – -Вот, смотри, что происходит. Натовские войска перешли границу. Самое большее – к вечеру они будут в городе. Ты этого добивался? Говори! – распалялся он.
В ответ у меня созрел план, и, пока момент не упущен, я пошел в свою комнату, вернее, спальню (моя была занята). Чтобы предотвратить войну, нужно подписать акт капитуляции старого диктаторского режима, объявить себя временных переходным царем, то есть правительством или еще кем лучше, коллективным большим органом, и тогда повод для внешнего вторжения полностью исчезнет. Активизировав свой сайт в социальной сети (хорошо, что паутина пока работает без перебоя), я тихо предложил всем желающим войти в состав нового переходного совета, прямо как советские советы в 1917 году. Подтвердить свою готовностью к работе, оставаться на своих местах, но действовать согласованно. Более того, сообщил хорошую новость, что бывший диктатор отрекся от своего престола, как царь Николай II в 1917 году в Пскове на железнодорожном вокзале, проезжая в своем вагоне. Им еще не было известно, что я опережаю немного события, но сообщение заинтересовало несколько тысяч подписчиков, пока остальные, видимо, отслеживали начавшуюся войну в режиме «онлайн». Я вернулся в комнату, где все оставалось по-прежнему: работал телевизор, сидел и смотрел его человек с потухшим взглядом, старый и с опущенной головой, в руках он теребил пистолет и о чем-то думал, о чем, пока было неясно. Но нужно было выяснить, на всякий случай, спрятался за косяк двери, чтобы не нарваться на пулю, спросил оттуда:
–А где ключи от ядерного чемоданчика? И сам он где?
(Честно, не ожидал услышать правдивый ответ).
–Зачем он тебе? Неужели, хочешь взять власть в свои руки? – и засмеялся как-то нехорошо.
– Король умер – да здравствует король! -Да, жалко, что у меня дочки. Ключи-коды от пусковых установок находятся у меня в кармане, в другом – правительственная секретная связь, больше у меня ничего нет. Иди – забирай.
Но я медлил, понятно, что это могло быть простой уловкой, чтобы меня выманить из укрытия.
–Хорошо. Доставай и бросай мне. Я проверю, вдруг это – бутафория.
–Ну-ну, полегче, – завозмущался диктатор. – Ты что, меня за клоуна держишь? Чем же тогда я управлял все это время цирком? – и достал два сотовых телефона, обычных на вид, черно-белых. Бросил оба мне – я поймал.
А сам взгляд не отрывал от рук противника, не нажмет ли курок, не наведет ли в мою сторону? Но нет вроде бы. Только на секунду оторвал взгляд, как прозвучал выстрел, и голова старика упала безвольно.
Понятно, что он в себя выстрелил. Видимо, не хотел над собой суда или позора или еще чего. Надо сказать, смелый и своевременный поступок, и меня с собой не забрал, хотя мог бы.
В натуре, колдун, и реакция у него нормальная, а вот соображалка совсем ни к черту. Это надо же было до такой степени обозлить свой народ, что он замутил революцию и практически рад иностранной интервенции. Вообще, уход с политического Олимпа стариков и приход более молодого поколения, более совершенных, мобильны, гибких и так далее, – это нормальное явление, и только в нашей стране сменяемость власти оказалась замороженной. Но прогресс, в том числе человеческий, невозможно остановить, как и саму эволюцию. Это можно сравнить с компьютерами первого поколения и последнего. Ясно, что современные «Рбуки» вытеснят своих предшественников со временем со всех рынков, потому что они лучше по тем или иным характеристикам, и их господство будет продолжаться до тех пор, пока не изобретут более современную связь.
Взяв в руки мобильник, где было всего 6 кнопок, на каждой – надпись «1-я – Р.В.С.Н.», «2-я – штаб обороны», «3 – премьер», «4 – пресс-секретарь», «5 – личная охрана», «6 – Центробанк»… Кстати, деньги, золото партии, по неофициальных слухам аккумулировались в 3-4 чеченских банках, так как считалось, что надежнее места на территории России просто нет. Парадокс, но это, действительно, так. Мекка стабильности и спокойствия, действительно, Чечня, эта маленькая горная республика, и мало кому в голову взбредет туда сунуться и что-то там разнюхивать.
Я нажал на вторую кнопку, генеральный штаб, тут же на том конце трубку сняли и заискивающе произнесли:
-«Ваше сиятельство, тут такие дела творятся, вы не представляете. У меня со всех сторон текут очень тревожные разведданные. Такие, как прорыв обороны в районе Печор и взятие их в кольцо. Открывается направление на Псков, до других, о якобы вашей кончине скоропостижной..,» – и замолчал.
Я кашлянул – и таким басом звонким, командным:
–Слушай сюда внимательно. Слух №2 – верный, меня больше нет. Но звоню я не с того света, а это – другой человек, и подчиняться теперь будешь мне, потому что у меня коды от ядерного чемоданчика, и я представляю переходный Совет нового правительства. В общем, я приемник диктатора. Тебе все понятно?
–Да, то есть нет, – ответил он.
Что непонятно? – переспросил я.
И он так неуверенно:
Мы тут посовещались с генералами и решили взять власть в свои руки на время войны, пока все не утрясется, военное положение и все такое…
Тут уже я удивился, зная, кто сидит в главке: абсолютно управляемые, послушные люди, априори неспособные на бунт.
–Слушай сюда внимательно, если мне не веришь, свяжись с ПВО. Но я знаю место твоего нахождения и всех твоих генералов, так сказать, координаты их я сливаю натовской тяжелой авиации, и о вас забываю, согласен? Твои коды к РВСН без моих не подойдут, а значит, тее и ответить нечем. ПВО деморализовано, прикрытия надежного нет, самолеты, те, что не списаны в металлолом, уничтожены точными ударами из космоса. Продолжать или не надо?
Я, конечно, блефовал, но делал это так правдоподобно, чтобы и тени сомнения не возникло. Короче, пробовал его зазомбировать, подобно как меня гипнотизировал Циферов. Вдруг и получится. Хуже уже не будет. А если пролезет, значит, появляется какая-никакая армия у нашего переходного Совета. На том конце молчали, видно, думали, сопели, наконец, разродились:
–Хорошо, мы согласны. Переходим в ваше подчинение.
–Ты сначала с другими посовещайся, может, у них другое мнение. Вас там, вроде, много, – съязвил я.
–Да нет тут никого, все мне подчиняются и в рот смотрят…
–Понятно, тогда слушай первую команду. Войска НАТО отбить, отбросить до старой границы, самолеты, те, что вторглись в наше пространство, сбить и так далее. В общем, понятно или повторить?
–А как мы их осилим-то? Армия, вроде, деморализована…
–Еще скажи, разложилась. Ты генерал, значит, не мне тебя учить, как и чем воевать. Ядерное оружие пока в резерве, его не трогаем, все, отбой! И я прослежу! В противном случае, твое место займет человек более расторопный.
Второй звонок я сделал пресс-секретарю. Кстати, он тоже мне достался в наследство и пререкаться с ним не пришлось.
–Але! Стас слушает.
–Так, я твой новый шеф, старый того, накрылся, все полномочия перешли мне, делаешь официальное заявление. -Первое, бывший президент погиб от натовской ракеты. Второе, власть и чемоданчик переходят переходному совету. Третье, целостность страны будет восстановлена в течение 72-х часов. Для этого всем незаконным вооруженным формированиям Москвы, Питера, Перми, Свердловска предлагается перейти на сторону новой власти. Понял? Записал? Не сложить оружие, а переподчиниться. Две разницы. Или даже больше, похоже на совместные действия, типа союз с переходным советом. Четвертое, вновь образованное государство с сего дня антирелигиозное, светское, неагрессивное, демократическое и так далее. Все лучшее – детям, как говорил В.И.Ленин. Последнее не пиши, я шучу. Так, в общем, парламентская республика, выборы сразу после войны, от каждого округа – по человеку, и все в инете и без отрыва от основной работы. То есть отныне профессиональных депутатов, сенаторов, судий и тому подобных у нас не будет, это, скорее, общественная нагрузка в свободное от работы время. Только так можно гарантировать незаинтересованность, бескорыстность принятых решений. Все записал? Отдельной строкой: упраздняется должность премьера, президента, главного судьи, депутатов верхнего и нижнего парламента, только ТСЖ, то есть товарищества, домовые управления, не более того. Там видно будет. Последнее не пиши, это я про себя сказал. Отбой!
Вот и все на сегодня, кажется, я устал. В дверь позвонили, и на пороге появилась Ксю.
–Здрасьте, я тут кое-что забыла, – но в руках она держала коробку, и был у нее такой вид, словно она принимала участие в беспорядках и грабежах магазинов.
–Принесла свое добро…. только вот коробочку поставь где-нибудь на лестнице, нам чужое не надо.
Она покраснела.
–Я так, прохожу мимо, смотрю – лежит, дай, думаю, подберу, – заикаясь, проговорила он.
– Добру пропадать зачем?
–Все, хватит тут паясничать. Выйди вон вместе с коробкой и войди уже без нее, иначе никаких переговоров с клептоманами.
Мой настойчивый голос явно подействовал на нее, словно взгляд удава на кролика. Она сразу как-то обмякла, съежилась, явно утеряв часть контроля над своим разумом, и тут меня осенило, что теория делегирования энергии от одного человека к другому имеет право на существование. С точки зрения физики, если разум действует на адронном (внутриядерном) уровне, значит скорость реакции превышает ядерные силы в 1000 раз. Отсюда, человек, который может наработать достаточно топлива, а именно: неустойчивых бозонов, всегда готовых к распаду (аналог урана238, только более мощного на порядок и быстрого), – теоретически может возникать цепная бозонная внутриядерная реакция и передаваться дальше от человека к человеку, так вот, я, в данном случае являюсь замедлителем либо ускорителем реакции. Всплеск рождения новых бозонов в моей голове автоматически покрывает ближайшие 10-20 метров окружения, и их ответ – тоже «взрыв» – усиливает еще на один порядок мою реакцию, как бы добавляя энергии. Кто знает ядерную физику, понимает, что один радиоактивный стержень облучает нейтронами другой, и их взаимная реакция усиливается, так как в ответ первый стержень порождает еще больше нейтронов, и так поток частиц излучения увеличивается настолько быстро, если нет никаких препятствий, предохранителей, что происходит ядерный взрыв. Роль стабилизатора ровного течения ядерной реакции внутри реактора выполняют графитовые стержни, как бы экранируют лишнее облучение друг от друга. Переносим модель на общество. Есть люди-стержни, они порождают энергию – действие. А есть, понатыканы между ними, люди-графиты, замедлители реакции и энергии, они, если их много, ввергнут в застой и болото, и любое активное общество.
Ксю вернулась без коробки. Сняла куртку и встала, словно ждала дальнейших указаний.
–Вот, теперь другое дело. Постой пока так, я думаю.
«А если людей-графитов становится критически мало, ну поумирали от старости или уехали, то люди-стержни сами себя раскалят до такой степени, что их же энергия сработает против них самих. Типа гражданская война до победного. Пока всех способных держать оружие и активных не повыбьют. Нечто, подобный регулятор, есть и в природе, например, в атмосфере. В антициклоне летом образуется столько изотопов кислорода, азота, что происходит их взаимная реакция, это – атмосферный разряд. Потом поднимается ветер, все разгоняет, и все стихает. Так, все понятно. Но как сюда встраиваются бозоны? Это, можно сказать, то же самое, что тайфун, но в голове человека, в его электромагнитном поле серого вещества. Чем сильнее этот процесс, тем больше появится бозонов, готовых к распаду и реакции. Эврика! А электромагнитное поле представляют как энергетику человека. Вот зачем в Пекине собралось 10 парапсихологов, это не пилоты корабля нового типа, это – элементы, стержни, нового сверхоружия. То есть, если мы условно отберем сверхэнергичных человек в одном месте,» – я продолжал ходить по комнате туда-сюда, держа руки за спиной, изредка бросая взгляд на Ксю. – «Думать и еще раз думать! Что даст новый бозонный взрыв? В физическом плане ничего, но в густонаселенном городе, типа Чикаго, где почти у всех есть личное оружие, как минимум, минивойну на улице всех против всех или восстание бедных против богатых. Кстати, надо позвонить Стасу,» – и нажал кнопку №4 Секретарь.
–Але! – на том конце послышался уже знакомый голос.
–Это я, узнал? Так вот, оповестите родных моего предшественника, пусть приезжают и забирают тело по этому (указал) адресу. -Все, отбой! Ну, подруга моя, чего ты хочешь от меня? Стой там, где стоишь, – предупредил ее (больно не хотелось, чтобы она увидела труп диктатора).
– И, вообще, пошли отсюда, здесь чего-то дурно пахнет.
Мы вышли и захлопнули за собой дверь, но закрывать на ключ не стали. Сели в скверике возле дома на скамеечке, в аккурат напротив подъезда. Вечерело. Заходящее солнце отдавало последние лучи света. С востока протянулся шлейф выхлопных газов шестерки СУ-34. Затем медленней проследовал бомбардировщик Т-50, за ним – другой. Все шли на запад, туда, откуда раздавалась канонада крупнокалиберных орудий.
«Стоят наши!» – мелькнула мысль. – «Неплохо стоят! Впрочем, это, может быть, и вражеская артиллерия… Будем надеяться, что НАТО пойдет по боснийско-сирийско-иранскому сценарию, где вся нагрузка ложится на авиацию и некоторые спецподразделения, и что они еще не успели подготовиться к настоящей затяжной войне. Тем более, в Европе – кризис, им не до войны вовсе было. С другой стороны, любая война – это способ поправить свои дела за чужой счет. С проигравшей стороны срубить контрибуции или установить полный экономический контроль. Но все равно реальная война никому не выгодны. Всегда можно договориться».
Слышь, ты можешь печатать в быстром режим? Или нет? – обратился я к бывшей подруге.
Та молчала.
Ты чего, зависла?
–Нет, – послышался ответ.
– Я думаю.
–Ну чего думать? Тебе дело предлагают, будешь секретарем президента России.
–Ну ты даешь! С дуба рухнул? Или компьютерных игр наигрался? Как мы туда устроимся?
–Не мы, а ты, – поправил ее я. – И я тебя уже взял с сегодняшнего дня в штат, беги за «Рбуком», на чем печатать-то будешь?
–Чего-то я не поняла, ты че? Хочешь нашему диктатору лыжи смазать? В смысле, его свергнуть? Так? Да?