– Нам нельзя возвращаться в эту квартиру, – прошептала Анна батюшке.
– Да, но куда нам идти, не на крышу же лезть. Может это не они и мы просто спустимся вниз, пройдя мимо них?
Анна на секунду засомневалась. Действительно, ведь, может, они не знаю, как выглядят Анна и отец Глеб. Но если они поднимаются, то других уже взяли, а, значит, скорее всего, всех знают в лицо. В таких мыслях она поравнялась с ФАСом, кинула изумленный взгляд на него, на сигарету, чашку кофе, его домашние штаны и майку, перевела взгляд на неплотно прикрытую дверь его квартиры, и, приняв молниеносное решение, схватила за руку священника, кавээнщика и повлекла их к двери квартиры. Наш герой было запротестовал, но ее карие блюдца так взглянули на него, что он понял: сопротивление бесполезно. Дверь квартиры закрылась за своим хозяином и двумя беглецами, и через несколько секунд по лестнице простучали каблуки до зеркального блеска начищенных модельных туфель двух человек в приличных костюмах. Они поднялись на этаж, откуда совсем недавно начали свой спуск наши герои, и позвонили в дверь. Никто не ответил: хозяин все еще стоял выше, и не мог понять, почему так долго спускаются священник и девушка. Двое позвонили в дверь еще раз. Ничего не понимая, хозяин решил спуститься вниз и увидел своих гостей.
– Юдин! – окликнул его один из них.
– Вы что так кричите?! – испуганно зашипел на них человек, когда они назвали его агентурное имя.
– Да, извини… Где они?
– Кто?
– Не прикидывайся. Мы взяли всех, кроме двоих. Где еще двое? Среди тех, кого мы взяли, нет священника. Кто еще был?
– Девушка. Они должны были недавно спуститься, но из дома не выходили – я следил.
– Значит, они у тебя?
– Давайте проверим! Только я первый зайду.
– Давай.
Юдин открыл дверь, прошел по всей квартире, но, конечно, никого не обнаружил. В недоумении, он позвал сотрудников ФСКР.
– Это что за дела? Куда ты их спрятал? Ты за кого нас держишь? – с этими словами ФСКР-шик, судя по манере держаться, более высокого звания, отвесил Юдину смачную оплеуху, от которой того отбросило метра на полтора.
– Никуда я их не прятал! Не знаю, куда они делись! Как сквозь землю провалились, гады! – еле сдерживая от обиды слезы и прикрывая рукой разбитую губу, пробормотал агент.
– Так, звони, вызывай людей. Они где-то рядом, – приказал старший, выбегая из квартиры, – Я наверх, ты вниз, заходим в каждую квартиру. Юдин, быстро к окну где ты стоял, наблюдай. Увидишь их – сразу давай знать.
– Центр, это Чёт и Нечет, нужны люди – искать двух сбежавших, – быстро проговорил в трубку второй, уже сбегая вниз по лестнице.
– Приняли, через 5 минут будут.
Как и было обещано, через 5 минут явилось два отряда, часть сотрудников оцепили дом, а остальные рассредоточились по району. Еще двое присоединились к Чету и Нечету для обхода квартир.
К двери квартиры ФАСа «люди в штатском» подошли примерно через полчаса после того, как беглецы вошли туда. Эти минуты прошли в мозговом штурме и молитвах о том, как и где спрятаться.
Кавээнщик открыл дверь еще до того, как в нее позвонили. С заспанным видом он уставился на две хмурые физиономии и спросил:
– Уважаемые, что за шум? Воскресенье, утро, хочется отдохнуть. А тут крики, удары, падение мебели. Что случилось-то?
– Во-первых, не «воскресенье», а «солнцедень». Вы что, забыли, что это слово оскорбляет чувства тех, кто не верит в Воскресение? Во-вторых, в доме скрываются опасные религиозные мракобесы, и не все сограждане оказывают достойное содействие в их поиске, – резко заметил Чёт.
– Вон оно что! Тогда простите меня, офицеры, не буду мешать поискам.
И он уже собирался закрыть дверь, но один из нежданных гостей положил свою руку на дверь и не дал хозяину скрыться в своем убежище.
– Позвольте осмотреть и Вашу квартиру, господин М11122030ФАС.
– О, так мы знакомы? Что-то я Вас не припоминаю!
– А мы и не знакомы. Во всяком случае, моего имени Вы не знаете, да и не должны знать.
– Если узнаю, Вам придется меня убить? – пошутил кавээнщик.
– Шутить будете на сцене, сейчас не подходящий момент.
– Извините, увлекся… Проходите, господа. Чай, кофе, сигарету?
– Нет, спасибо.
Они обошли прихожую, кухню, кабинет – никого. Осталась только спальня и ванная комната. В ванной была включена вода, но никого не было.
– Почему включена вода?
– Ну как Вам объяснить… Я не один.
У Чёта сразу всплыли слова из личного дела М11122030ФАС, которое он читал несколько минут назад: «Замечен в слабости к женскому полу. Соблазнитель. Имел конфликт вследствие связи с М*******Ю».
– Где она?
– Видимо, в спальне, раз в ванной ее нет. Чего только воду не выключила, тоже мне…
– Пусть оденется и выйдет к нам.
– Вот тут проблема! Нет у нее одежды.
– То есть как, нет?
– Ну, вот так. Я ее сюда неодетой привел.
– Что за бред Вы несете?
– Ну, товарищ полковник! – попытался подлизаться к нему ФАС.
– Я майор…
– Простите, майор… Что, никогда голых девок домой не водили?
– Нет, конечно!
– Гм, сочувствую, ну да ладно.
– Я водил, товарищ майор! – вдруг выпалил Нечет.
– Да помолчал бы, лейтенант! Не хватало еще твоих признаний тут!
– Предупредите ее, что мы войдем, пусть чем-нибудь прикроется…
ФАС заглянул в комнату и довольно громко произнес:
– Дорогуша, прикройся чем-нибудь, а то у меня гости из органов, хотят на тебя взглянуть. Чур, не соблазнять их!
Трое мужчин вошли в спальню. На разложенной кровати, под белоснежной простыней лежала девушка с довольно жидкими волосами выжженного белого цвета, аляповато безвкусно накрашенная, с губами яркого красного цвета от помады. Она изобразила кокетливое смущение, но в следующую секунду истошно завизжала. Как только она сделала секундную паузу, Чёт заорал в ответ:
– Ты чего орешь, как потерпевшая, дура!
– Трое мужиков врываются к беззащитной неодетой девушке, причем еще и полицейские! – истерично взвизгнула она – Без женщины-полицейского я вас тут не потерплю!
– Она права! – шепнул Нечет.
– Да знаю, что права, отвяжись! – прошипел Чёт – Мы не полицейские, девушка, а сотрудники ФСКР.
В ответ они услышали только крик на еще более высоких нотах.
– Господа, у меня скоро лопнут барабанные перепонки! – отметил ФАС, – может, вы ее с собой заберете, и она у вас в машине повизжит?
– Ладно, пойдет отсюда, – хмуро проворчал Чёт.
Выйдя из комнаты, ФСКР-щики уже были готовы уйти, но тут старший кое-то вспомнил:
– Уважаемый М11122030ФАС, а что это за огромный сундук у Вас в спальне? Древний какой-то что ли?
– О, это товарищ майор, можно сказать, историческая реликвия. Ржавая немного, но очень ценная для нашей семьи. Мне его дед подарил, а ему он от его деда достался. Старый кованый сундук, правда, проблема в том, что его уже лет 50 никто открыть не может. Дед говорил, там все равно ничего нет – мой прапрадед как закрыл его у деда перед носом, так и наказал никогда не открывать. Странный такой подарок. Можно конечно его каким-нибудь паяльником вскрыть, но так ведь всю красоту нарушишь. А так вещь красивая, «винтажная», как раньше говорили. Вот и стоит у меня эта дань семейной традиции, смешит гостей.
– Точно, говорите, не открываться? Там человек поместиться может, в таком сундуке.
– Не верите? Ну да что я спрашиваю, у вас же работа такая – не верить! Хоть поверье, хоть проверьте – но открыть его без нарушения, как вы бы это назвали, «целостности внешней оболочки», невозможно.
– Мы бы так не сказали, это Вы нас с кем-то другими путаете.
– Ну может быть, спорить не буду.
– Вы эту свою подругу в ванну перегоните, а мы попробуем открыть, вдруг у нас получится.
– Я, конечно, доверяю Вам как себе, товарищ майор, но давайте Вы попытки вскрытия будете все-таки при мне проводить, а то мало ли что.
– Согласен. Проводите девчонку в ванную, мы подождем на кухне.
– Обещаете не подглядывать? – с хитрой улыбкой спросил кавээнщик.
– Да обещаем, обещаем, – проворчали «силовики».
Они удалились на кухню, закрыв за собой дверь. ФАС прошел в комнату и вывел из нее девушку в ванную. Она слышала их разговор, испуганно взглянула на него, но ничего не сказала. Лежавший в сундуке отец Глеб тоже слышал разговор, усилил молитву и отдался на волю Божью.
И вот в комнату вошли Чёт и Нечет с твердым желанием открыть сундук. Нельзя сказать, что они были уверены, что найдут там кого-то, но годами оттачиваемое чутье Чёта подсказывало ему, что здесь что-то не так. На сундуке не было замка, он просто был плотно закрыт, петля лежала на язычке, как ей и было положено. Чёт схватился за крышку, потянул ее, ухмыляясь, но… она не поддалась. «Силовик» не поверил происходящему, поднажал со всей мочи, но результат оказался прежним. К коллеге подбежал Нечет, и они взялись за дело вдвоем – сундук не поддавался. Они стали осматривать края сундука – очевидных следов того, что он был спаян (тем более, что это произошло в ближайшие час или меньше того), не обнаруживалось.
– Я же вам говорил! – торжествующе воскликнул ФАС.
– Да, такое впервые в моей практике! – отметил Чёт, – а Вы нам его в лабораторию не сдадите, уже очень интересно, как это так получилось.
– Нет, извините, господин майор, вещь мне дорога как память, жалко отдавать его на опыты, – ФАС перешел на высокопарно-насмешливый стиль.
– Ладно, пойдем, и так кучу времени на тебя потратили. Как твою девчонку-то зовут?
– Чтоб я знал, господа, чтоб я знал!
– Ладно, спасибо за сотрудничество…
Они пожали друг другу руки, и ФСКР-щики ушли.
***
Дверь за теми, кто, по древней пословице, хуже татарина, закрылась. ФАС и Анна, на всякий случай выждав несколько минут, бросились в комнату, где стоял сундук.
– Они что, действительно, не смогли его открыть? – прошептала она.
– Да, представляешь! У меня сердце билось, наверное, с частотой ударов 200 в секунду, пока они над ним пыхтели. Мы-то его теперь как открывать будем?
– Вот как раз у нас, думаю, никаких сложностей не возникнет, – уверенно ответила Анна.
Она решительно подошла к сундуку, одним движением откинула крышку и помогла отцу Глебу выбраться из своего спасительного плена. Потянувшись и размяв затекшее тело, священник облегченно улыбнулся.
– Спаси Вас Господи, незнакомец! Вы очень рискуете, пока мы находимся здесь, у Вас.
– Мое имя – М11122030ФАС, знакомые называют меня просто ФАС. Вам придется еще побыть у меня какое-то время – как стемнеет, уйдете, – как будто не услышав все, что было ему сказано, ответил наш герой.
– А давайте пока чаю попьем? – предложила Анна.
Они сели на кухне, ФАС заварил чаю, и полилась неспешная беседа.
– Удивительно, что мы встретились второй раз. Причем оба раза вы меня спасаете! – восторженно воскликнула Анна.
– Так это и есть твой недавний спаситель? Поистине, неисповедимы пути Господни! – восхитился священник.
– Надеюсь, я спасаю вас в последний раз. За мной неделю следили после нашей встречи – очень неприятное ощущение, – с горечью заметил ФАС.
– Поверьте, мы знаем, что это такое, – парировала Анна.
– Вы сами выбрали свой путь – скрываться, прятаться, все ради веры в некоего Бога, которого вы даже никогда не видели! – в сердцах воскликнул ФАС.
– Ну почему же не видели! Вот буквально сегодня мы Его наблюдали! – возразил священник.
– Это где же это? Он что, явился вам в квартире, там, надо мной? – с усмешкой спросил ФАС, указывая пальцем на потолок.
– Нет, не совсем так. Хотя и там мы причащались Святых Христовых Тайн, поэтому Бог был в каждом из нас, а мы – в Нем.
– Вот эта ваша манера – говорить какими-то непонятными для человека со стороны образами с использованием непонятных слов. Не удивительно, что ваши храмы решили позакрывать. Так где же сегодня вы видели Бога?
– Ну, во-первых, это не только наши храмы, они и Ваши тоже. Уверен, среди Вашей семьи тоже были или есть верующие люди. А Господа нашего мы видели очень отчетливо – Он приходил к нам через Вас и спас от этих фанатичных людей.
– Гм, ну это, конечно, лестно, что Вы мне такую роль приписываете. Но, думаю, тут просто совпадение – я удачно оказался в нужно месте в нужное время.
– Два совпадения – это уже похоже на закономерность! – воскликнула Анна.
– Да нет никакой закономерности! Еще вчера я заметил тебя, когда ты спускалась по лестнице. А сегодня меня разбудили звуки сверху. Я вышел на лестничную площадку, и любопытство не давало мне вернуться в свою квартиру.
Гости были потрясены!
– То есть ты ждал меня, пока я выйду? А вчера почему не окликнул меня, когда увидел? – спросила Анна.
– Аня, ну что за вопросы ты задаешь! – с укором произнес отец Глеб.
– Ой, извини! Не надо отвечать, я не должна была тебя об этом спрашивать, прости! – исправилась девушка.
ФАС угрюмо промолчал. Мысленно он поблагодарил ее, что ему не пришлось отвечать – что именно ответить, он совершенно не знал.
– Напомните, как Вас зовут? Я с трудом запоминаю эти данные государством идентификаторы, которые и именами-то язык не поворачивается называть. Родились в Москве, значит, первая буква – «М». Как помню, потом идут цифры 11 и 12, т.е. дата рождения у Вас – 11 декабря. А вот дальше не запомнил – огорченно закончил подпольный батюшка.
– Меня зовут М11122030ФАС. Но знакомые называю меня просто – ФАС.
– О, выродились в 2030 году. Если перефразировать Лермонтова, про него можно сказать «настанет год, России черный год, когда у приходских ворот все опустеет и умрет…». Анна немного опередила Вас, ее успели окрестить, не делая из этого тайны и преступления. А ведь сейчас это рассматривается как оскорбление чувств верующих какой-то церкви то ли осьминога, то ли какого-то другого монстра. Видите ли, наши крестины пародируют их обряд! Сначала они назвались РПЦ, потом стали копировать наши таинства, извращая и издеваясь над ними. Но у нас же свобода вероисповедания, поэтому все можно! А потом, когда мы начали заявлять о том, что такое поведение – непозволительно и провокационно, и права одного заканчиваются там, где начинаются права другого, все как-то очень быстро было перевернуто с ног на голову и виноватыми оказались мы! Вот так все и произошло… А Вас крестили?
– Я уже вроде говорил Анне, что нет.
– Возможно, Вас тайно крестили в детстве. Могло быть такое?
– На это способен только мой дед. Но он мне об этом ничего не говорил.
– Я бы на вашем месте у него спросил.
– Мне совершенно это не интересно.
– Ну спросите для нас, разве Вам жалко?
– С учетом того, что я надеюсь больше с вами не видеться, ваша просьба выглядит довольно странно.
– Ну да ладно, не буду к Вам больше приставать. Только скажу, что 11 декабря немало имен в святцах, но одно из них – Федор. Первая буква в вашем имени после цифр – буква «Ф». Может, конечно, это совпадение, и эта буква в нужное время оказалась в нужном месте, а может и нет…
– Святцы? Это что такое?
– Это такой список, куда мы, православные, смотрим, чтоб узнать, каких святых поминает Русская Православная Церковь в определенный день. Именно по святцам было принято называть детей, чтобы святой, именем которого назван ребенок, был его небесным покровителем.
– Много у вас всяких странностей. Святцы, ангелы, сотворение мира за неделю! Ну вот как это – неделю на сотворение мира, если наука четко доказала, что процесс занял, между прочим, миллионы лет.
– Так, а почему Вы думаете, что семь дней, о которых говорится в Библии, это наши 7 дней, каждый из которых умещается в 24 часа и одну смену дня и ночи. Не знаю, читали ли Вы текст, но там ночь и день разделяются уже после создания земли и неба. А светила созданы еще позже, те самые светила, по которым мы сейчас делим день и ночь. Поэтому, конечно, не стоит понимать дни, которыми выражены дни творения мира как те же дни, которыми мы живем сейчас. И сам текст Библии об этом довольно четко говорит. Бог творил в вечности, потому что Он – вечен. Его дни – это, как и доказали ученые, – миллионы наших лет.
– Да, Ваши слова все четко расставляют по полочкам! Возможно, не все, что написано в Библии, такой уж и бред!
– Вся Библия – совсем не бред, смею Вас заверить. Просто не всегда текст легко понять, и есть соблазн понять его как-то особо. Отсюда, кстати, пошли все известные еретические движения. Люди просто стали «творчески толковать» Библию, особенно – Евангелие. Толковать от себя, будучи совершенно неграмотными в этих вопросах. Но при этом, если такой человек убедителен, красноречив, и вокруг него такие же малограмотные, как и он, то появляется новая церковь. Новое толкование – новая церковь. Поэтому православие называли «ортодоксальным» христианством, т.е. оригинальным, изначальным, не подвергнутым искажениям.
– Ну хорошо, а эта ваша «воля Божья». Вроде, если я ничего не путаю, с точки зрения христианства, человек свободен в своих поступках. А тут вдруг – «воля Божья». Волюнтаризм получается, и нет никакой свободной воли. Какой-то червяк, гусеница, а не человек. И это еще, как его, «привидение» – не помню, к чему это.
– Наверное, «провидение», а не «привидение», – с улыбкой отметил отец Глеб.
– Наверное! Вам лучше знать…
– Вы говорите мы – гусеницы. Можно и так сказать. А если закончить это образ – мы гусеницы, только некоторые из которых станут бабочками после смерти. А по поводу воли Божьей и как ее соотнести со свободой человека, то противоречие тут кажущееся, и соотношение их несколько сложнее, чем Вы можете себе представить. Здесь вот в чем дело. Бог существует вне времени, для него нет сегодня или завтра, нет живых или мертвых. Есть даже такая фраза в Евангелие, что Бог – это Бог не мертвых, но живых. Для Него не секрет, что с нами произойдет в течение всей жизни, и как мы будем поступать в той или иной ситуации. Это особенно ярко видно на примере. Вот если ты знаешь очень хорошо своего друга, подругу, ну или какого-нибудь другого человека, ты ведь можешь часто предсказать, что он скажет или сделает при тех или иных обстоятельствах. Но ты же не определяешь поведение своего знакомого, он не твой раб, ты просто знаешь, и все. Вот теперь возведите это знание о человеке в степень бесконечности и распространи на всех людей, и сразу будет понятно, почему говорят, что все по воле Божьей и как это соотнести со свободой воли человека. Нельзя конечно забывать и про те обстоятельства жизни, с которыми мы сталкиваемся в буквальном смысле по воле Божьей, которые даны нам Богом во испытание и для нашего же роста и совершенствования.