Вложив записку в денежную купюру, ФАС вышел из гримерки, и, как бы прогуливаясь по коридорам, стал выискивать глазами уборщицу. Ему повезло – она как раз мыла пол в 10 метрах от него. Он молча пошел прямо к ней, сблизился, при этом она его совсем не замечала, углубившись в работу и думая о чем-то своем. Он незаметно вложил ей записку в карман халата, немного ткнул в бок, рассеяно произнес: «Ой, извините! Здравствуйте!», подмигнул и пошел дальше.
***
Шел конкурс «Приветствие», одну короткую шутку про православного священника ФАС пропустил, это заметили все, кто о ней знал, а о ней знали многие. Никто из других членов команды не решился произнести ее вместо него – мало ли, думали они, может в сценарий были внесены изменения, о которых сообщили только капитану – такое уже было раньше. В перерыве между выступлениями к ФАС подошел Чёт и отвел его в отдельную комнату. Как только дверь закрылась, от полученного удара поддых ФАС сложился вдвое, тяжело задыхаясь.
– Ну что же Вы, капитан! Вам же все четко описали. Конечно, это шутка не был основной, некоторые ее отсутствие умудрились не заметить – с ними уже ведется разъяснительная беседа. Но текст утвержден распоряжением Правительства, Вы уже «намолчали» лет на 5. Конечно, виновата Ваша религиозная деформация. Мне казалось, что Вы еще можете себя контролировать. Оказывается, это не так.
– Нет, нет, это больше не повторится! Поверьте, я очень сожалению, что отступил от сценария! Понимаю, что это совершенно непростительно! И все-таки дайте мне второй шанс!
– К сожалению… Я вынужден дать Вам второй шанс. Ваше исчезновение со сцены в середине игры нам не нужно. Надеюсь, Вам не надо повторять, какие последствия Вас ждут, если Вы продолжите свое глупое, ни к чему не приводящее поведение. Как Вы не поймете – чем бы Вы не руководствовались в своем поведении, это ничего не изменит!
– «Для этой – очень многое изменит, и бросил в море новую звезду», – прошептал себе под нос ФАС.
– Как Вы сказали?
– Нет, ничего, просто повторяю текст…
– А, это хорошо, повторяйте! Считаю, на этом наш разговор окончен, готовьтесь к следующему конкурсу.
Офицер ушел, оставив ФАСа в раздумьях. В конкурсе «Разминка» опасных шуток не было, и он спокойно пошел, повторяя вопросы и ответы, не забывая про вопросы других команд.
***
Шло «Домашнее задание», темп выступления провис – ФАС не вышел в образе православного священника для сцены обличения веры. Члены команды не понимают, что происходит. После небольшого замешательства выступление продолжилось со следующей зарисовки. Посередине ее должен быт выйти наш герой в очередном образе. И вот из-за кулис появляется батюшка в полном богослужебном облачении, – такого нет в реквизите команды. Голову его венчала камилавка – средней высоты цилиндр фиолетового цвета, без полей, расширяющийся кверху. Головной убор, как все иное облачение, был взят ФАСом из вещей отца Глеба, который был награжден камилавкой незадолго до своего ареста. Епитрахиль – длинное полотно, огибающая шею, с соединенным концами впереди, которые спускались вниз – ярко отличала его от дьякона. Риза была очень красива – непривычна взгляду всех присутствующих в зале. Был виден и подризник, а завершал одеяние пояс.
Члены команды несколько опешили, но помнили, что сейчас по сценарию должен быть выход ФАСа в образе священника, так что все, вроде бы как, шло по плану.
– ФАС, что это за наряд?! Откуда ты его взял? – прошептал один из участников команды.
– Нормально все, не мешай работать, – процедил сквозь зубы Фёдор.
Наш герой молча посмотрел в зал, кисти рук были спрятаны. Вдруг он обнажил руки, в правой он держал крест. Им он осенил зал. Зал в ответ ахнул и затих. Послышалось несколько отдельных смешков – видимо, кто-то подумал, что это шутка.
– Дорогие зрители и члены жюри! Хватит слушать нас и истошно аплодировать! – повторил ФАС свои слова из сна, и продолжил, – Мы говорим по указке сверху, и мы уже давно не студенты! Мы профессионалы, за каждым из нас неусыпно следят!
В точном соответствии со сном, страшный удар в челюсть прекратил этот короткий монолог… Прозвучали жидкие аплодисменты, которые через несколько секунд заметно усилились – без «инициативных людей» не обошлось. Обмякшее тело ФАСа унесли за кулисы, как будто так и должно было быть, а выступление команды продолжилось.
– Ну что ж ты наделал, капитан! Тоже мне, воинствующий атеист в поповской одежде! – сокрушенно произнес Чёт, который несколько секунд назад подбежал к ФАСу и прервал выступление хорошо поставленным ударом, а сейчас уже дотащил его до гримерки и посадил в кресло.
ФАС очнулся, потрогал челюсть – вроде не сломана.
– Да не сломал, не переживай! – с усмешкой прочитал его мысли майор, – тебе ее еще успеют сломать, как и многое другое, – на этой фразе его лицо омрачилось.
ФАС молча взглянул на офицера, лицо кавээнщика не выражало никаких эмоций.
– Ну что, поехали в управление, только переоденься. Сейчас мой коллега подойдет, и будем выходить. Ты только давай без попыток к бегству. Сам знаешь – придется стрелять, и стрелять на поражение.
ФАС продолжал угрюмо молчать. В данный момент он думал только об одном: смогла ли Амина передать записку Анне, и смогла ли та убежать из квартиры. Шансов практически не было…
– Что будет с моей женой? – все-таки осмелился спросить Фёдор.
– Посмотрим… – уклончиво ответил офицер.
– Что будет с моей женой? – уже громче, и с некоторой агрессией в голосе произнес ФАС.
– Ну-ну, успокойся! Я же сказал – посмотрим. Может быть она будет сотрудничать со следствием, а может, как Тайсон Холифилду, отгрызет охраннику ухо – я же не знаю.
ФАС помрачнел. В гримерку зашел второй сотрудник религконтроля, тот, что помоложе.
– Вот и отгулял ты свое, горе-капитан, – со злобной усмешкой он отвесил ФАСу смачную оплеуху.
– Э, погоди горячиться, лейтенант, – одернул его старший, – пошлю тебя в реальную оперативную работу, если ты в учебке руками не намахался.
Нечет бросил на старшего взгляд-молнию, но промолчал.
ФАСа вывели из здания без наручников и посадили в стоящую неподалеку машину. Он шел покорно, не сопротивлялся, ведь понимал, что смысла в этом никакого нет.
***
В это же время дома у ФАСа проходил обыск. Выломавшие дверь оперативники в квартире никого не обнаружили. Удивленно переглянувшись (за домом велось круглосуточное наблюдение, и Анна не могла выйти из него незамеченной), сотрудники приступили к методичному обыску квартиры.
Первым их внимание привлек небезызвестный сундук. Легенда о нем уже проникла во все силовые ведомства, и нежданным гостям не терпелось испытать его, проверив правдивость слухов. Как и ожидалось, сундук не поддался на попытки открыть его голыми руками. В ход пошел нож, набор отмычек, было даже сделано несколько выстрелов из пистолетов, но, когда одна из пуль, отрекошетив, просвистела в миллиметре от ноги одного из оперативников, попытки решили прекратить. Сундук стоял как скала, о которую разбиваются волны девятибалльного шторма.
– Да оставь ты его в покое. Вызовем машину, да вывезем его отсюда – там однозначно есть что-то очень важное, – устало заявил один из горе-взломщиков.
– Да, ты прав… – согласился другой.
Обыск в остальной части квартиры не дал никаких полезных результатов. Улик, которые бы послужили основанием для обвинений жильцов в чем-либо противозаконном, не было. Расстроенные оперативники вызвали машину, чтобы вывезти сундук. Тут их ждал еще один сюрприз – поднять сундук они не смогли, хотя ребята были в плане физической формы хоть куда: один победитель многочисленных соревнований по силовому экстриму – молодой человек весом 130 кг чистых мышц, второй – огромный амбал больше двух метров ростом, невероятной физической силы от природы.
– Этого не может быть! Что там лежит, что мы его поднять не можем? – стронгмэн недоумевал.
– Бред какой-то. Не может же там полтонны поместиться? – таращил глаза второй.
– Да хоть и полтонны, мы его даже сдвинуть не смогли. Давай чем-то подденем – может он к полу «прикипел» за долгие годы. Или вообще прибит к полу, я не знаю.
С большим трудом один из них смог просунуть лезвие ножа между полом и сундуком и провести им вдоль всего доступного ему периметра сундука – никаких признаков, чтоб сундук прикреплен к полу, не было – нож хоть и шел с трудом, но это был связано скорее с тяжестью сундука и толщиной лезвия ножа.
– Так, давай еще раз попробуем. Уж теперь хотя бы приподнять его мы сможем – с воодушевлением произнес амбал.
Ничего не вышло. Сундук не сдвинулся ни на полмиллиметра.
– Мистика… – задумчиво промолвил амбал.
– Да какая мистика, бросай сочинять – огрызнулся второй, – подождем пацанов – вместе поднимем.
Вскоре приехала машина с подмогой из четырех человек. Шестеро крепких оперативников, каждому из которых не составит труда понять вес, превышающий 200 кг, не смогли ничего сделать с сундуком.
– Может, взорвем? – спросил стронгмен.
– Ты у нас такой дурак по субботам или как? – крикнул один из приехавших.
– Но сегодня же не суббота!
– Книжки надо читать хоть иногда, темнота. Или хотя бы мультфильмы нормальные смотреть из старых. Пожар сам тушить будешь? А если все, что там – сгорит, что будешь делать? – крикнул начитанный, – тут спешить не надо. Если сдвинуть его не получается, то работать с ним надо здесь. Вызовем спецбригаду – они все что угодно открыть могут.
Через 15 минут приехала спецбригада по вскрытию помещений и сейфов. Многие – бывшие профессиональный воры, по разным причинам перешедшие на государственную службу. О сундуке они уже слышали, знали, что рано или поздно обратятся к ним, поэтому были готовы во всеоружии.
– Ребята, займитесь-ка этим клиентом! Не знаем, что там, но поднять его невозможно! – пожаловался один из сотрудников, – Содержимое должно остаться целым – отвечать будете по полной, если что-то будет повреждено.
– Задача понятна, не впервой! Да вы, если хотите, можете идти, мы тут пошумим немного.
– Я останусь, остальные можете быть свободны, – сказал тот, начитанный, он был старше по званию.
Работа закипела. Спецы применили все известные им способы и инструменты, и по прошествии пяти часов непрерывной работы, ничего не добившись, пошли перекурить. В процессе отравления себя никотином все угрюмо молчали, каждый думал над возможными вариантами решения проблемы. Никаких стоящих идей в голову не приходило.
– Какое идиотское ощущение! Со мной такого еще не было – чтоб ну вообще никаких сдвигов, – нарушил тишину один из ФСКР-щиков.
– Хорошо хоть просканировали, что там лежит, – уныло произнес другой.
– Это и так можно было понять, что там книги, да предметы культа, – строго сказал старший, – Дело-то не в этом. У вас задача была – открыть его, а уж что там – вас, вообще говоря, не касается. И задачу вы эту пока не выполнили. Понимаете, что это значит?
– Да понимаем, – ответил первый сокрушенно, – но ты сам видишь, мы не балду пинали последние часы! Все что могли, испробовали. И какой результат? Нуль! Ладно бы он подался чуток, было бы понятно, в какую сторону двигаться. А тут что?
– Но выход все равно должен быть, не будем раньше времени сдаваться, – с оптимизмом сказал второй.
– Вот и думайте, что делать, хватить болтать да прохлаждаться, – старший встал, выбросил окурок и пошел к сундуку.
Промучившись еще два часа, взломщики окончательно отчаялись.
– Нет, майор, ничего не получается у нас. Либо везти его в лабораторию и там что-то думать, либо сюда везти лабораторию и пытаться еще. Вообще, чудеса какие-то, конечно.
– Да какие чудеса, лейтенант, не неси бред, – огрызнулся старший, – вижу, что ничего не получается. Ладно, на сегодня сворачиваемся. Забрать его отсюда не получится – пробовали уже. Сейчас прибудет наблюдение и расходимся. Продолжим завтра – берите все, что можно, и чтоб с утра были здесь в полном составе.
Но с утра никто никуда не прибыл. Ночью (наверное, из-за выроненного окурка) в квартире ФАСа произошел пожар, оба дежурных из органов погибли, задохнувшись угарным газом. Сундук таинственно исчез.
***
Надежды ФАСа оправдались: уборщица помогла ему. Она сразу почувствовала, что он положил ей что-то в карман. Сначала подумала, что это просто деньги, ведь деньги там тоже были. Немного удивившись, она прервала работу, сходила к себе в подсобку, достала из кармана его содержимое и тут обнаружила записку. Несколько минут она сомневалась. Ей было приказано докладывать обо всем курирующему сотруднику религконтроля. Здесь же ей не просто стало известно о чем-то, что надо было сразу же сообщить, но и помочь в прямо противозаконной деятельности. Но она знала, что у ФАСа есть жена, и эта жена беременна. Она также была наслышана о методиках работы ее настоящего начальства. Страшные картины стали всплывать в ее сознании, порыв позвонить по нужному ному телефона сменялся порывом переодеться и бежать к дому ФАСа. Победил второй порыв.
Конечно, у дома ФАСа дежурили, практически не скрываясь. Анну пока не брали – ждали приказа. Уборщица, беспрепятственно пройдя мимо наблюдения, поднялась в квартиру ФАСа, передала Анне записку и сообщила о том, что внизу ее уже ждут.
– Вы так рискуете, помогая нам! Вас же тоже арестуют! – воскликнула Анна.
– Да, я все понимаю. Но я очень обязана Вашему мужу. Если бы не он, я уже давно была бы в тюрьме.
– Что же нам делать, ведь как только мы выйдем, нас тут же схватят! Ну, или будут следить до самого дома дедушки, – начала рассуждать вслух Анна, – ладно, будем переодеваться.
Женщины не придумали ничего лучше, как переодеться в одежду ФАСа. Дома он хранил многое из своего реквизита КВН. Поэтому Анна без труда нашла усы, ставшие вновь модными бороды, парики и бутафорские щеки.
– Я выйду вместе с Вами. Они же ждут, когда появится одинокая женщина, а не два мужчины. Может и не поймут, что к чему, – заявила уборщица.
– Но это же прямо соучастие! Вы уже и так очень много сделали.
– Мне теперь остается только бежать. Если Вы не против, я бы бежала вместе с Вами, ведь у Вас же тоже нет выбора?
– Но Вы ведь даже с семьей не попрощались! У Вас есть к кому обратиться за помощью?
– Близких у меня здесь нет! Придется бежать в Таджикистан, там меня укроют. Ох, и зачем я во все это ввязалась! Ну, ничего, я не жалею…
Через некоторое время из дверей подъезда вышли двое мужчин. Один небольшого роста, коренастый, с аккуратно постриженной бородой, второй – высокий, полный, с огромным пивным животом и тяжелой походкой. Маскарад действительно ввел в заблуждение наблюдавших за домом, и ряженые смогли беспрепятственно пройти мимо. У одного из сотрудников мелькнула мысль о том, что таких людей он здесь раньше не видел, но значения этому он не придал. Он только лишь заметил, тронув свою гладко выбритую щеку:
– Эх, мне бы такую бороду. Жаль, устав запрещает.
– А вот мой дед всю жизнь бороду носил – он, знаешь, ли, то в тренде, то отстает, то опережает, то опять в тренде, – с усмешкой отреагировал его напарник.
– Человек, который верен своим привычкам, периодически бывает модным, – глубокомысленно ответил гладковыбритый.
– Вот и я смотрю, что ты всегда верен своей привычке жаловаться, что тебе нельзя отращивать бороду – пошутил его собеседник.
Менее чем через час прибыл наряд для задержания Анны. Каждый из наблюдателей получил личный удар в разные чувствительные органы после того, как обнаружилось ее отсутствие.
– Вы совсем что ли? – далее майор использовал длинное словосочетание, которое обычно называют трехэтажным матом, – вы тут зачем стоите, для красоты? – фраза была, конечно, сформулирована несколько иначе, но смысл был именно такой, – запись с камер сюда быстро! А ты бери еще двоих, и дуйте к дедушке этого горе-капитана, – обратился он к прибывшим с ним.
– А он по какому адресу живет?
Ответ был симметричен вопросу. Как только лейтенант пришел в себя после удара поддых, он мухой вылетел из квартиры, прихватив с собой двух коллег. В машине они связались с центром, и им быстро предоставили всю нужную информации по дедушке ФАСа. Ехать было недалеко – от резкого нажатия педаль газа скрылась в полу, и со страшным ревом машина сорвалась с места.
Через примерно час беглого просмотра записи, майор кое-то заметил.
– А вот это кто? – спросил он, указав на знакомых нам мужчин яркой наружности.
– Не знаем, мужики какие-то.
– А вам они не показались подозрительными? Такие точно не входили. Жильцы?
– Мы не знаем, на этом объекте мы постоянно не дежурим.
– Так позовите того, кто знает!
Вызвали того, кто часто вел наблюдение за объектом.
– Нет, это не жильцы, таких здесь точно нет. Разве что гости.
– Так, все ясно…. Разослать изображения везде, провести мониторинг всех камер от этого дома, проследить путь этих двоих! – мгновенно отреагировал майор.
Работа закипела, прокипела, но ничего не дала. Девушки, как заправские шпионки, почти на ходу сняли свой «камуфляж», как только вышли из зоны первых камер и не вошли в зону действия следующих. Некоторые прохожие, конечно, оглянулись на такое «срывание одежды», но московских жителей мало чем можно удивить – хоть голым зимой ходи, хоть в шубе летом.
***
Дедушка совсем не ожидал гостей, но лишних вопросов задавать не стал.
– У нас очень мало времени. Думаю, за нами придут сюда с минуты на минуту, – быстро прошептала Анна.
– Я вас понял. Вот ключи от машины. На ней такие номера, что остановить ее не посмеют. Езжайте вот сюда – он показал на карте, но навигатором не пользуйтесь – Вас очень быстро вычислят и номера уже могут не помочь. Анна, ты представляешь, примерно, где это?
– Да, я знаю, куда ехать, была в той стороне. Это, получается километров 100 от Москвы, не больше.
– Да, все верно. Примерно за километр там будет наблюдательный пункт. Заметить его очень сложно, т.к. место постоянно меняется. Вот возьми эту голубую ленту. Как выедешь из Москвы, проедешь камеру на 50-м километре, протяни эту ленту вдоль лобового стекла по нижней границе. Так тебя узнают, и будут вести после наблюдательного пункта. Как только увидишь, что навстречу тебе по дороге идет человек в такого же цвета голубых брюках, остановись и спроси у него: «Не подскажете, как доехать до Спасово?» Если ответит «Эк Вы заехали! Так и погибнуть можно! Вам в Калужскую область надо!», то скажи: «А может Вы нам путь подскажете? Садитесь!» Человек может выглядеть очень непрезентабельно по городским меркам, пусть тебя это не смущает. Он сядет в машину, и доедете с ним до места. Что еще… С внешностью надо что-то сделать, вот только что? Париков и чего-то такого у меня нет, не усы же Вам рисовать, в конце концов…