– Это потому что «рыбка любит плавать»! Так там говорят, если не путаю. Сначала поесть соленой рыбы, а потом чай пить – улыбнулась Анна.
– Да, примерно так! А ты откуда знаешь?
– Отец в детстве на рыбалку туда меня брал.
Какое-то время они молча шли по весеннему парку.
– А ты знаешь, – вдруг вспомнила Анна, – в поликлинике опять потеряли мою карточку, там вся информация по беременности. Как такое возможно, ведь они давно электронные?
– У меня такое ощущение, что регистратуре каждой ОМС-поликлиники живет вирус, который периодически пожирает карточки больных. Сидит такой в самом темном углу их серверной, в уголочке, вроде никого не трогает, а потом бах – и не досчитались карточки. Раньше их теряли, когда они были в бумажном виде, мне папа рассказывал. Теперь цифровой формат – а проблема вся та же.
– Да уж, по-другому, наверное, и не объяснишь…
Анна развела руки в стороны, подняла голову, будто хотела обнять весь мир.
– Какое сегодня чистое, высокое, пронзительно синее небо! – произнесла она, – Я вдруг подумала, что первые месяцев шесть своей жизни человек почти все время смотрит в потолок. На короткие промежутки (кому как повезет) тебя носят на руках, и ты в вертикальном положении. Но потом опять – лежишь. А над тобой не голубое небо или бесконечность звезд, а какой-нибудь потолок. Хорошо, если высокий и чистый. А если грязный и низкий?
– Думаешь, это потом влияет на ограниченность человека в мыслях и действиях? – спросил ФАС.
– Не знаю! Наверное, нет! Все же смотрят в потолок, но не все вырастают ограниченными. Тут что еще понимать под ограниченностью. Какие-то границы всегда должны быть. Иначе – хаос.
– Ну, я не в морально-этическом смысле, конечно! Я имею в виду – зашоренность, узость и шаблонность мышления. Это же массовое явление. Возможно, маленький человек видит этот потолок и думает, что все – это границы мира. Все равно что верить в то, что земля – плоская, и можно упасть за горизонт. А один на тысячу таких, наоборот, будет уверен, что за ним – только начало огромного мира. И прогулка с мамой в коляске подтвердит эту гипотезу.
– Я вообще сомневаюсь, что такие малыши способны к такого рода мыслям. Мозг еще слишком неразвит. Но пофантазировать, конечно, можно. Особенно если учесть, что никогда не узнаешь правду наверняка.
На этом их дискуссия, как и сама прогулка, подошла концу.
***
Лето выдалось переменчивое. Долгое время, почти до середины июля, как будто в тропиках, лили дожди. Они делали это каждый день, иногда имели наглость появляться одновременно с солнцем, и старались победить его, затмить своей водой свет и тепло. В такие моменты дождь не казался символом любви между небом и землей, а скорее каким-то наказанием за копящиеся снежным комом грехи человечества.
И вот тропики сменились экватором. Полюса земли не сместились, нет, но в Москву пришла сорокаградусная жара. Тучи посчитали, что свое они отработали сполна, и можно уйти на заслуженный отдых. Вернутся они уже со снегом в их необъятных телах.
Несмотря на погоду, прогулки продолжались, как и разговоры…
– Меня не перестает поражать наша природа, природа человека – смущенно задумался вслух ФАС, – Было такое, что человек на другой стороне улица бьется в конвульсиях, но ты проходишь мимо и не помогаешь ему. Женщине тяжело поднять по лестнице коляску с ребенком, и ты ей помогаешь. Почему так все по-разному?
– Но никто не отменил нашу падшую природу. Мы ставим свое удобство и свой комфорт выше других людей и их нужд. Чтобы помочь человеку на другой стороне улицы, надо перейти на эту другую сторону улицы. А мы спешим, у нас дела, и нет времени на все это. Да вообще, ему кто-то другой поможет, вон уже кто-то обратил внимание, а я пойду своей дорогой. Помочь женщине с коляской – это легко и приятно. Она вот тут, перед тобой, очень удобно – помог, получил свое "Спасибо Вам большое", почувствовал себя лучше, чем ты есть на самом деле, и пошел дальше, это ж было по пути.
– Да, ты абсолютно права. Порой мне приходит в голову такое сравнение, что жизнь – это как игра в дартс: все целятся в десятку, но попадают немногие. А какую цель ставим мы? Может эта цель неправильная? И каковы средства для достижения этой цели?
– Для православного человека цель предельно ясна и понятна – это спасение. Причем спасение в смысле соединения с Богом, т.е. спасение от греха. И средства для достижения этой цели не могут быть греховны.
***
– Как ты думаешь, сколько у нас будет детей? – просил он у нее.
– Ну это как Бог даст.
– А сколько бы ты хотела?
– Сложный вопрос… Мне недавно приснился сон. Мы стоим с тобой на берегу озера. Вода тихая, гладкая, и отражение как бы умножает нас в два раза.
– То есть двое детей?
– А лучше все-таки трое, – сказала она и улыбнулась.
– А если не будет столько?
– Значит, не будет.
– Ну ладно тебе, погрустнела сразу!
– Нет, просто я задумалась, а что нас вообще ждет впереди. Мы с тобой, считай, вне закона, а рассуждаем о том, сколько детей у нас будет. Давай лучше не будем.
– Хорошо! Я понимаю, о чем ты, но иногда так хочется помечтать, построить планы, даже если понимаешь, что дальше твоих мыслей все может и не пойти.
– Давай лучше зайдем в кафе, что-то захотелось попить прохладительного, а то такая жара.
– Да, конечно! Вот кафе «Хо Ши Мин». Но сюда мы, наверное, не пойдем. Вообще забавно. Раньше кафе называлось «Сеньор». Потом переименовалось в «Халяль», и чуть позже окончательно стало носить название «Хо Ши Мин». Вот такая, не побоюсь этого слова, тенденция.
– Нет, давай в какое-то другое.
– Хорошо, вот следующее получше, думаю.
Они зашли и присели за ближайший столик приветливого кафе на углу улицы.
– Смотри, какое забавное название молочного коктейля – «Нирвана».
– Да уж. Они хоть понимают, что это значит? Выпьешь и окажешься в состоянии небытия, прекратишь себя субъективно осознавать?
– Да. Видимо, ассоциируют нирвану с каким-то состоянием наряду с блаженством.
– Не знаю, мне кажется, с этой точки зрения есть что-то общее между буддизмом и атеизмом. Ну, вот, посуди сама. В буддизме какая цель – эта сама Нирвана, т.е. слиться с ничто. В атеизме после смерти вообще ничего не происходит, т.е. тоже мы имеем дело с небытием. Просто буддисты стремиться к небытию, а к атеистам оно приходит само.
– Не могу сказать, что сильно разбираюсь в буддизме, но очень интересные рассуждения. Хотя, думаю, будь здесь буддист, он бы обиделся, если бы ты его атеистом назвал.
– Нет, ну, в буддизме же нет бога, как и в атеизме. Получается, буддизм – это такая атеистическая религия, если можно так выразиться. Будда – это же не бог, и стремления к богу, хоть какому-нибудь, там тоже нет. Какой-нибудь классический язычник поклоняется какому-то богу, приносит ему жертвы. Понятно, что его бог – на самом деле не бог, а совсем наоборот, но тем не менее, язычнику проще, мне кажется, объяснить, что Бог – Он един, и ты, дорогой, не то делаешь. А у буддиста и атеиста вообще такой субстанции нет, один воспринимает мир как иллюзию, плод воображения, другой – как объективную реальность, в которой нет места сверхъестественному.
***
Осень. Снова этот непонятный дождь, который не знает, идти ему или нет: то прольется скупой слезой, то перестанет, то вдарит с новой силой по им же созданным лужам, как бы наказывая свои создания за какой-то серьезный проступок. Голуби, будто куски почему-то синеватой земли замерли на мгновенье и готовы шумной гурьбой сорваться и улететь прочь, укрыться от холодной влаги, которая повсюду.
А желтые листья на ветках березы напоминают проседь в волосах когда-то цветущей, красивой женщины. Она уже немолода, и время ее ускользает. Да, волосы можно покрасить, и морщины скрыть макияжем, но годы ушли… А она не унывает и не огорчается! Для березы осень и зима сменятся весной, которая принесет ей новые листья. Для женщины наступит иная, новая глава ее жизни, и пусть легкость юности уже вряд ли коснется ее, но основательность зрелости даст фундамент для жизни с новым взглядом на вещи, людей, себя. Не упустить этот момент, не увязнуть в самокопании и мыслях о прошлом – вот что важно. Прошлое – прошло, будущее – будет, а настоящее, оно же настоящее, реальное, оно тут, с тобой. Будь с ним, вдыхай, пей его, узнай новое о себе и о мире вокруг тебя, посмотри на то же самое другими глазами, увидь то, что раньше оставалось незамеченным, иди дальше по своим ступеням, и, если захочешь – обернись назад, но не для того, чтобы жалеть или унывать, а для того, чтобы не повторить ошибки, чтобы еще раз вспомнить что-то важное, что-то хорошее, что придаст тебе новых сил. Иди к Богу, и твоя лестница жизни превратиться в лестницу Иакова или Лествицу, о которой говорил Иоанн Лествичник. А путь, как известно, осилит идущий.
***
… Повисло неловкое молчание. «ФАС забыл текст своей шутки!», – прошептал один из участников команды. «Давайте, я скажу!», – откликнулся другой. ФАС молча смотрел в зал. Он понимал, что эту шутку про православного священника он произнести не может, просто язык не поворачивается. Заменить ее на какую-то другую он тоже не мог, но такая мысль у него возникла. Товарищ по команде уже открыл рот, чтобы произнести его реплику, потому что пауза стала затягиваться непозволительно долго. Но ФАС перебил его: «Дорогие зрители и члены жюри! Хватит слушать нас и истошно аплодировать!», – глаза окружавших его людей остекленели в ужасе, председатель жюри сверкнул взглядом так, что коэффициент пожароопасности в помещении на секунду подскочил до максимального значения и даже немного его превысил. «Мы говорим по указке сверху, и мы уже давно не студенты! Мы профессионалы, за каждым из нас неусыпно следят!» Страшный удар в челюсть прекратил этот монолог… ФАС проснулся, сел на кровати и в ужасе огляделся по сторонам. «Слава Богу, это был сон! Надеюсь, не вещий», – подумал он, взглянул на мирно спящую жену, повернулся на другой бок и заснул, забыв об этом до поры.
Сны бывают разные… Конечно, чаще всего это игры подсознания, которое вырываются наружу со своими страхами, желаниями, самыми сильными переживаниями, которые тщательно подавляются сознанием в период бодрствования, чтоб просто не сойти с ума от перенапряжения. Но вот человек засыпает и довольно часто видит сны. Говорят, что сны есть всегда, просто нечасто они запоминаются после того, как проснулся. А если какой-то сон запомнился, он почти всегда очень быстро истирается в памяти. И если первые секунды после того как проснулся, ты помнишь его в мельчайших подробностях, можешь рассказать, поделится переживаниями, то уже по прошествии нескольких минут остаются только самые яркие, порой плохо связанные друг с другом моменты, а через час-два если что-то и фиксируется, то уже с трудом, на помощь могут прийти только ассоциации из окружающего мира. Но бывают ли те самые «вещие» сны? Наверное, бывают. Но к ним надо относиться с большой аккуратностью, и даже с недоверием. Темные силы не дремлют ночью. Наоборот, всегда ночь считалась временем разгула этих сил, ведь тьма – это отсутствие света. Очень сложно разделить «предсказание» во сне от своих желаний и страхов, которые ищут себе выхода ночью. Выдавать желаемое за действительное – опасный путь, уводящий от реальности. Да и откуда возникаю эти самые желания? Порой как раз от него, от лукавого. Поэтому святые отца всегда предостерегали от серьезного восприятия снов, да и просто видений, возникающих наяву – уж очень велика вероятность, что источник такой грезы – тот, общение с кем приводит к гибели.
Что приснилось Фёдору? Это его переживания либо картина из грядущих событий? К счастью, этот неразрешимый вопрос не терзал его душу, потому что сон этот он благополучно забыл.
***
Вот и пришел волнительный день – день финала Высшей лиги КВН. Как мы помним, в финал вышла команда национального большинства в Ростовской области «Ростовские узбеки» (г. Ростов-на-Дону), команда-пропагандист воровской романтики «По жизни», городом происхождения которой определили Магадан, и команда, капитаном которой был ФАС, и название которой говорило само за себя – «Воинствующие атеисты» (как мы понимаем, из Москвы).
– Ну, с Богом! Ты все сделаешь правильно, я уверена! Просто не забывай про меня, про то, что мы должны быть тверды в своих жизненных принципах и не кривить душой ради комфорта, не гнаться за призрачным успехом!
– Да, любимая моя! Я еще не знаю, как буду вести себя на сцене, если честно, в голове крутятся разные варианты, и ни один из них не кажется мне идеальным.
– Идеального решения здесь не будет. Придется чем-то жертвовать. Просто надо понимать, кому ты приносишь эту жертву. «Жертва Богу – душ сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» – помнишь слова в Псалме 50, который в утренних молитвах.
– Да, это будет непросто, но я справлюсь! Ты будешь в зале? Я могу провести тебя, это не проблема.
– Нет, лучше я будут ждать тебя дома, так спокойнее. Это все равно как жены боксеров, которые присутствуют на выступлениях своих мужей. Слышала, они порой очень эмоциональны, но на пользу ли это мужьям – я вот считаю, что нет. Может быть потом, когда программа выйдет по телевизору, я и посмотрю твое выступление (не всю же программу смотреть – зрелище очень грустное, местами причиняет почти физическую боль). Сейчас не буду…
– Хорошо, я с тобой согласен – меня это тоже будет отвлекать, помешает сосредоточиться. Тогда я пошел, до встречи дома!
– Удачи, милый! Дай поцелую на прощанье!
Они поцеловались, и он ушел.
У дверей Дома КВН его ждали уже знакомые ему двое в штатском – Чёт и Нечет. Он не удивился и не испугался – разговор с представителями органов перед таким важным мероприятием – это стандартная процедура, которую он проходил неоднократно.
– Здравствуйте, М11122030ФАС!
– Здравствуйте, господа офицеры!
– Пройдемте с нами на пару слов, – произнес Чёт с ухмылкой на «господа» ФАСа.
– Конечно, с превеликим удовольствием, – сотрудники религконтроля заметно поморщились от высокопарного стиля и несколько насмешливого тона ФАСа, но ничего не сказали.
– Итак, товарищ капитан, сегодня финал игры. Я думаю, Вы в курсе, что, по сценарию, выигрывает Ваша команда. Поэтому не должно быть допущено ни одной ошибки. Все говорить согласно утвержденному тексту, все декорации мы еще раз проверим. Никакой самодеятельности и этих, как их, импровизаций! Сами понимаете, что отвечаете за все Вы лично, – строго и твердо сказал Чёт.
– Будьте уверены, что наблюдение за всем процессом на финале в два раза строже, чем на других играх! – добавил Нечет.
– Да, конечно! Будьте уверены, все пройдет как согласовано! – отрапортовал ФАС.
– Вы уверены? По моему опыту, люди делятся на две категории: агрессивные и глупые. Надеюсь, Вы не глупы, и все понимаете – отметил лейтенант.
– То есть Вы думаете, что не может быть людей, которые глупые и агрессивные одновременно? – с улыбкой спросил ФАС, – Мне кажется, как раз глупость часто выражается через агрессию. Я даже знаю один пример – ФАС, не переставая улыбаться, посмотрел на лейтенанта.
Нечет уже хотел что-то ответить, но майор перебил его:
– Мы так и знали, что Вам ничего не помешает профессионально выполнить свои обязанности, – примирительно сказал он, – ведь так?
– Да что вы все время переспрашиваете? У вас какие-то сомнения касательно меня? – взволнованно спросил ФАС, постаравшись изобразить максимальную степень праведного гнева незаслуженного недоверия.
– Мы все знаем про Вашу жизнь в последние несколько месяцев. Нет, конечно, мы вообще все о Вас знаем, особенно подробно – с момента, как Вы стали капитаном команды, но последние месяцы заинтересовали нас особо. Поэтому настоятельно рекомендуем Вам сегодня не совершать никаких глупостей на сцене. Последствия для Вас и Вашей жены будут самые плачевные. Думаю, Вы сами отлично знаете, что это не пустые угрозы.
Лицо ФАСа омрачилось. Из его груди почти вырвался крик отчаяния, но он смог сдержать себя, тяжело выдохнув носом с каким-то внутриутробным хрипом.
– Вижу, Вы поняли всю серьезность Вашего положения, – не преминул вставить Нечет, – делайте так, как оговорено, и у Вас еще будет шанс не разрушить свою жизнь до основания.
– А жена тут при чем?
– Ну как же, а пословица про мужа и жену? Или она теперь Вам не нравится? – с усмешкой ответил лейтенант.
– Нет, не нравится… – упавшим голосом произнес ФАС.
– Ну, это и не важно. В общем, Вы нас поняли.
На этом разговор был окончен, сотрудники религконтроля проводили ФАСа до гримерной и как будто испарились. Но он-то знал, что выражение «стены имеют уши» в его случае имело вполне осязаемое буквальное значение. Надо было как-то предупредить Анну о том, что ей грозит опасность. Звонить не было ни малейшего смысла – очевидно, что телефон прослушивался. Он судорожно соображал, как поступить. Ни одной удачной мысли не приходило в голову. Оснований доверять соседям не было, голубиной почты у него тоже не было. Одна надежда была на уборщицу, с которой у ФАСа почему-то сложились очень теплые отношения. Конечно, риск бы и тут – вероятность сотрудничества уборщицы с ФСКР была очень велика. Да что тут говорить – вероятность сотрудничества была стопроцентная, но ФАС почему-то надеялся, что ее сердце смягчится, ведь в свое время ее обвиняли в краже, и только благодаря ФАСу, который располагал доказательствами того, что на самом деле украл охранник, ее оставили на работе, не депортировали, и даже выразили сожаления по поводу необоснованных обвинений.
Он быстро написал записку уборщице: «Амина, очень нужна помощь: как закончите, сходите ко мне домой и передайте эту записку жене. Пусть срочно берет все только самое необходимое и идет к моему дедушке, адрес она знает. Пусть ждет меня там. Возможно за Вами, за домом следят – будьте внимательны». Он понимал, что записка может и не попасть по назначению, а если и попадет, то Анну могут перехватить по пути к дедушке. Но совсем ничего не делать он не мог.