XIX
Открыв глаза, Люциус обнаружил себя на площади в центре некоего города. Он выглядел не разрушенным, но очень старым, будто из него давно ушли все жители. Вместо растений каменные дома были оплетены множеством цепей, которые начинались из под мостовой, шли вверх и в конце уходили в красное, пылающее небо, к покрывающему его огромному красному демоническому глазу. Город пылал. Языки пламени гуляли по стенами, мостовой, и местами даже плыли по воздуху. Сам воздух вокруг был горячим, какой нравился Люциусу. Здесь он всегда чувствовал себя как дома.
Вокруг гуляли люди. Их лица были рассечены множеством шрамов и обезображены сильнейшими ожогами. На них не было живого места и Люциусу с трудом узнавал во многих из них своих знакомых. Сейчас они просто ходили вокруг, словно по своим делам. Видя Люциуса, они вставали на колени и начинали произносить ему молитву. Раньше это грело душу, теперь же он просто проходил мимо.
Он протянул руку, желая взять яство со стола, который всегда был здесь. Рука прошла по воздуху и взяла из миски, которой секунду назад здесь не было, что-то круглое и ровное, будто крупная вишня. Он поднёс это ко рту и машинально рассмотрел. Это был человеческий глаз голубого цвета.
Не особо задумываясь, Люциус проглотил его и разжевал, чувствуя потёкшую по рту воду и вязкое желе.
– Ты стареешь. – Прозвучал отовсюду грубый громкий голос демона. – Не страшно избавляться от меня?
– Ты сам этого хочешь.
– Да. А ты?
Вопрос был риторическим. – Ты сам знаешь.
– Знаю. – Голова, будто сама, повернулась в сторону. Перед ним стояла Холька. На её лице были чешуйки, перемешанные с сильно обожжённой кожей. За спиной росли небольшие крылья, примерно в половину их реального размера.
Она была в своём синем плаще, под которым на теле виднелась блестящая кольчуга. Кроме этого под плащом будто бы ничего не было.
Она опустилась перед ним на колени и принялась неистово проговаривать молитву мессии.
– Ты хочешь этого.
Люциус посмотрел на небо, на один из глаз. – Зачем ты это показываешь
– Чтобы ты знал, что теряешь.
– Боишься, что я всё-таким доберусь до тебя?
Голос демона стал рокочущим и издевательским.
– Не-ет. Бояться надо тебе. Твоё жалкое тело окажется в моём распоряжении. Или же в её распоряжении. Так или иначе без меня ты будешь рабом.
Не закончив молитвы, Холька упала ему в ноги и распластавшись, обхватила руками его ботинок и принялась страстно целовать его.
Люциуса передёрнуло. Эта сцена казалась ему неестественной, неправильной. И в тот же миг её положение вызвало у него ощущение, близкое к экстазу. И эти два ощущения – отвращение и наслаждение пронзили его одновременно, едва он увидел Хольку в столь униженной позе.
– Зачем тебе такое ничтожество?
– Это не она. Это ты мне показываешь её.
– Я показываю лишь то, что вижу. Ты сам знаешь, что она такая. Оставшись с ней либо ты станешь её игрушкой, либо она – твоей.
– Она и так – моя.
После этой фразы её голова резко задралась вверх. От её горла вверх пошла длинная красная цепь, уходящая в самое небо. Она начала тянуться цепь наверх, заставив женщину схватить за неё руками и встать на ноги. Затем ноги немного оторвались и она на несколько секунд повисла на ней, беспомощно болтая ногами.
Даже понимая, что это происходит не на яву, Люциус с трудом подавил желание броситься ей на помощь. Через секунд десять цепь опустилась и Холька упала на мостовую, под ноги Люциусу. Она откашлялась и отдышалась, но в её тихих стенаниях слышались довольные нотки. Люциус смотрел на это с напряжением.
Но когда Холька посмотрела на него взглядом, полным униженного измученного блаженства, он не сдержал отвращения и пнул её прямо в лицо. Она отползла на пару шагов. Но вместо обиды заулыбалась ещё шире и эта улыбка наполнилась нескрываемой похотью. Люциус отступил, даже забыв, что это происходит не в реальности. В этот миг рука цепь сама пролетела к нему.
– Животное. Глупое, примитивное. Но покладистое. И главное – твоё. Бери и властвуй. Мессия.
Он неуверенно взял её. В тот же миг женщина прогнулась и завиляла задом, став этим совсем похожей на преданную ласковую собаку.
Не теряя ни секунды, Люциус отбросил цепь в сторону. Она будто оторвалась от неба и упала на мостовую совершенно бесшумно.
– Дурак! – Голос рассмеялся. – И ты то у нас всё время говоришь о власти!
– Это ты дурак, раз посмел предложить мне такое.
– Когда это я предлагал тебе того, чего бы сам не хотел? Но ты трус и гордец. Ты боишься взять то, что сильнее тебя, но гордость не позволяет тебе взять то, что лежит прямо у твоих ног.
При этих словах, Холька высунула длинный раздвоенный язык, и облизнулась. Люциус подошёл и со злости вновь пнул её.
Она упала навзничь, тут же вскочила и, взглянула на него обиженно и бросилась бежать на четвереньках, прячась за прохожими.
Он некоторое время смотрел ей вслед. Когда она исчезла, он опустился и сел в удобное кресло, которого пару секунд назад здесь не было. Осмотрел себя. Его правая рука была без кисти, как и в обычном мире.
Рядом прошёл Александр, рыцарь Ордена, который когда то забрал его из Культа и воспитал в Ордене, как своего сына. Обожжённый до смерти, он остановился, поклонился Люциусу и прошёл дальше. Последний проводил его задумчивым взглядом.
Некоторое время сидел и размышлял о будущем. Ничего хорошего оно не несло. При любых вариантах. И не могло нести. Через какое то время его глаза стали закрываться.
Когда он вновь открыл их, то обнаружил себя в кровати в той же комнате, в которой жил последние две недели.
Рядом никого не было. Дверь была закрыта. На столе стояла кружка с чаем и лежала записка: «Мы вернулись».
Он вспомнил, что Холька с Энриком уезжали в город за едой и ингридиентами.
Медленно выходя наружу, он заметил, что боли в пояснице уже почти нет. Лишь лёгкое покалывание.
Проходя по ступенькам, он услышал сверху удар молнии. И сразу же после этого – радостный крик Энрика.
Яркое солнце ударило в глаза и он поморщился. Воздух был очень свежим, как после грозы. Земля и листва вокруг были мокрыми. Видимо, всю ночь шёл дождь. Но сейчас на небе были лишь небольшие облачка.
Энрик стоял напротив дерева, часть ствола которого раскололась и обуглилась, как будто туда ударила молния. Увидев Люциуса, он довольно подбежал к нему. – Как вы себя чувствуете?
Тот кивнул. – Прекрасно. Смотрю, ты не теряешь время даром.
– Не теряю! – Весело воскликнул он. В последние недели установилось спокойствие. Люциусу становилось с каждым днём все лучше и они с Холькой посвящали всё свободное время обучению. – Холька научила меня создавать молнии. Правда горелые ветки закончились.
– Их нетрудно собрать. – Добавила довольная Холька.
Она подошла к Люциусу и обняла его. Он неловко обнял её в ответ.
– Я хочу поговорить. – Спокойно произнёс он. – Сейчас.
Она кивнула. – Энрик, поупражняйся тут. Бери все, что здесь лежит, если надо. – Она указала на кучку мешочков рядом со входом.
Люциус повёл её в комнату для ритуалов. Всё мясо оттуда уже вынесли, а само помещение тщательно вымыли. Теперь здесь ничего не напоминало о прошедшем.
Немного помолчав, думая, как бы это получше сформулировать, он осторожно произнёс: Я думаю, что время пришло, Холька.
– Отправляться?
Он кивнул.
– Сначала нужно создать камни. Две жертвы у нас есть. Но для создания второго не хватит людей, так как одного из культистов тоже придётся принести в жертву. На его место кто-то должен стоять. Ты согласилась, помнишь?
Она кивнула.
– Я бы не стал привлекать к этому тебя, если бы был кто-то другой. Но Энрику ещё жить и жить. Ему бы сохранить свой рассудок здравым.
– Я не отказываюсь. Только давай сделаем всё побыстрее.
Он сходил за Кирианом. Вскоре они, в сопровождении трёх оставшихся культистов привели Бальдра, руки которого были развязаны, но безвольно висели.
Когда его положили на алтарь и начали связывать, он начал сопротивляться и проклинать всех вокруг.
Когда все встали на месте и достали свитки, Холька демонстративно отвернулась и отошла к стене.
Пока произносились заклинания и Бальдр орал от чудовищной боли, Холька стояла неподвижно. Когда всё закончилось, Люциус взял в руки раскалённый камень, подошёл к Хольке и попытался взять её за руку. Она позволила ему это.
– Мы сошли с ума. Мы все сошли с ума.
– Один раз, Холька.
Она глубоко вздохнула и стала гораздо увереннее. – Давай свой свиток.
– Ты. – Он указал на одного из культистов. – Ложись на алтарь.
Тот немного помешкал. На секунду его лицо стало испуганным. Но только на секунду. Под внимательными взглядами Люциуса и Кириана он поклонился и безропотно лёг.
– Холька. – Люциус указал целой рукой на алтарь. – Вставай за его головой.
Она встала туда. Он встал прямо за её спиной. Пока шёл ритуал, он тихо говорил ей, когда что нужно делать.
Женщина действовало уверенно. Когда всё закончилось и перед ними лежал второй камень, она выглядела измотанной. На её лице отрадилось бесконечно сожелание о содеянном
Люциус сразу же схватил камень и убрал его себе в сумку. Но, заметив, что Холька глубоко задумалась, он вновь попытался нелоко её обнять. – Спасибо, что делаешь это.
Она кивнула и поцеловала ему ладонь. Люциус всегда представлял, как таким же образом подданные целуют руку правителя и ему это очень льстило.
Он проводил Хольку в комнату, а сам, с Кирианом, стал готовить место ритуала.
Энрик в это время пришёл к женщине, чтобы попросить её совета для боя. Увидёв её подавленное состояние, он постарался её утешить.
– Спасибо, Энрик. Но этого не нужно. Так было надо.
Волшебник увидев его, тут же бросил: Иди, занимайся!
Энрик вновь ушёл наверх, чувствуя себя здесь лишним.
До вечера Холька просидела в комнате Люциуса, пока он не пришёл.
– Не хорони меня раньше времени.
– Ты уходишь в Бездну, Люциус. Ты можешь обещать, что вернёшься?
Он подумал и качнул головой. – Не могу. Потому и тебе не надо волноваться. Ты здесь уже ничего не сможешь сделать.
Видя, что её это не успокоило, он сел рядом. – Наша история не могла закончиться иначе.
– Всё в нашей власти.
– Ты права. Но есть вещи, которые мы не может не совершить. Не потому что так было предназначено, но потому, что мы сами не можем иначе. Так же как ты не могла не помочь Энрику. Так же и я не могу не отправиться Бездну. И здесь бессмысленно об этом горевать. Тебе нужно смириться с этим и жить дальше.
Она кивнула, но эти слова не успокоили её.
Конечно же Энрик слышал вопли и понимал, что произошло сегодня, и догадывался, что произойдёт завтра. В последнее время он вообще потерял понимание того, что он здесь забыл. Всё сильнее ему хотелось вернуться в деревню, и лишь ощущение, что он не может оставить их сейчас, не давало ему уйти. Он должен был увидеть, чем закончится эта история. И убедиться, что хоть кто-то из этой пары останется в живых.
Проснувшись, Холька не увидела Люциуса рядом. Он был в комнате для ритуалов. Половину прошлого дня они с Кирианом чертили специальными чернилами круг.
Увидев женщину, Люциус кивнул Кириану и тот, поклонившись им обоим, вышел.
Какое то время они стояли рядом, смотря друг на друга.
Энрик подкрался к двери. Выходящий Кириан увидел его, недовольно нахмурился, но ничего не сказал и прошёл дальше.
– Тебя не переубедить? Неужели нет другого способа избавиться от демона.
– Холька, дело не в демоне. – Он принялся медленно ходить взад – вперёд. – Мне надоело быть писарем и простым рыцарем. Надоело ходить по земле, как бродяге, когда я могу быть подобен богу. Чтобы никто больше не посмел мне указывать, что делать. – Эти слова были сказаны уверенно и громко, даже с облегчением. – Всю мою жизнь мне говорят об избранности, но всё время решают за меня! Сначала отец, потом Орден, теперь ты. И пытаясь отвратить меня от моего предназначения, ты ещё сильнее толкала к нему, потому что невозможно быть рядом с тобой, видеть твою мощь и не желать того же.
Холька подошла, провела пальцами по его подбородку, покрытому едва заметной бородкой. – Эта сила твоя, Люциус. Я служу тебе. Давай же забудем про наши наследия, наш долг и станем жить, как хочется только нам! И будем счастливы! – В её глазу появилась слеза.
– Нет Холька, не будем. – Он взял её руку и приложил к своей груди. – Потому что я хочу защищать себя сам. Идти по жизни не с тобой, и не с кем, а сам. Может рядом с кем то, но не вместе, потому что в любой группе, любой паре, всегда есть сильный и слабый. Я хочу быть сильным. И я буду сильным.
– А что дальше? Что будет, когда станешь? – Она нащупала пальцем его грудь по одеждой. Несмотря на внешнее спокойствие его сердце истошно билось. Холька так сосредоточилась на этом, что ей показалось, что это биение началось и в её голове.
– Ты и так силен. Ты победил меня в бою! Почему тебе этого мало? Если ты не хочешь устроить конец света, то зачем тебе она? Только ради самоудовлетворения? И ты готов пойти на это, даже если это тебя погубит? – Она выглядел совершенно растерянной. – Ты же сам всё понимаешь. Так почему не отказываешься? Это же не ты хочешь, Люциус! Это он – твой зверь. Но наша сила – это зверь, Люциус. Только у меня он один. – Она отпустила его руку и провела себе рукой по щеке. – А у тебя – другой. И это он говорит тебе, что ему мало. – Она перешла на зловещий шёпот. – Он говорит – корми меня! Сделай меня сильнее! Меня, а вместе с тем и себя! Но его цель – лишь разрушение. Лишь уничтожение! Почему ты думаешь, что кормя его, ты обретёшь над ним большую власть?
– Потому что я уверен в этом. Холька, я чувствую, что любая сила внутри меня – это моя сила. Как и любая сила внутри тебя – твоя. Тем страннее, что ты не способна ею управлять. Но теперь у тебя есть способ. С ним ты сможешь выжить без меня, если вдруг…
– Смогу. – Уверенно ответила она. – Но что толку, сли память о тебе будет терзать меня вечно? Ненависть за то, что могла спасти твою душу, но не спасла! Отпустила, позволила тебе провалиться и сгореть в жажде власти и мрачном шёпоте твоих голосов!
– Ты уже меня спасла. – Он провёл рукой по её волосам. – Тем, что я не принёс тебя в жертву. Тем, что не приглашаю тебя с собой, а всеми силами прошу, чтобы ты осталась здесь. Там мой мир. Я связан с ним невидимыми узами. Твоя же сила там бесполезна. Этим ты спасла меня, Холька. И ты можешь гордиться собой. – Его лицо стало вновь совершенно серьёзным. – Но я – не твоя игрушка. Я не глина, из которой ты можешь вылепить всё, что только захочешь. – Он замолчал, подыскивая слова. – Ты не можешь оберегать меня вечно. Это мой путь и только я сам должен пройти его. И принять то, что случиться в итоге. Если улыбнётся удача – я вернусь. Если нет… ты должна быть тут, Холька… чтобы остановить меня… или оплакать.
Он взял её за руку – Ты готова?
Она отрицательно качнула головой.
– К этому нельзя быть готовой. – Он нахмурился и будто бы стал смотреть сквозь неё. – Да, ты прав. Поторопимся. – Глаза, ставшие на несколько секунд стеклянными, вновь внимательно смотрели на Хольку. – Просто смотри. Приготовь святой воды и…
– Замолчи! – Шепнула она. – Делай, что должен!
Он улыбнулся уголком рта. – Посиди здесь. – Вскинул руку и щёлкнул пальцами. Глаза на секунду вспыхнули и все не горящие до этого свечи, загорелись.
Он вышел. Холька принялась бродить по кругу, осторожно обходя свечи, проходясь кончиком сапога по нарисованным символам.
Вскоре Люциус вернулся. За ним – двое культистов во главе с Кирианом в церемониальных красных одеждах.
– Нам пора.
Холька подбежала к нему. Она засунула руку в карман и протянула Люциусу сжатый кулак. Он провёл своим пальцем по кулаку и тот раскрылся. На ладони лежали золотые блестящие чешуйки. Твёрдые и прочные, они были похожи на сильно сплющенные золотые монеты. – Возьми! Не знаю, осталась ли в них магия, но они могут помочь.
Культисты встали в треугольник. Люциус взял Хольку за руку и ввёл в центр. Он достал из собственного кармана маленький коробок. Внутри тоже лежали чешуйки.
– Ты собирал их? – Она зажмурилась, пытаясь сдержать слёзы.
Он кивнул. – Если бы с тобой что-то случилось, они бы напоминали о тебе. Надеюсь, однажды ты снова нарядишься в них…
– Молчи! – Она отдала чешуйки. Он осторожно собрал их в коробок и повернулся к культистам.
Холька отпустила его руки и медленно выйдя из круга, отошла к стене – И всё-таки ты ублюдок, Люциус. – Сказала она печально.
Он обернулся к ней. Его рука, поднятая, чтобы дать знак, опустилась.
Он подошёл к ней. Рука без кисти осторожно проникла в её волосы. Вторая встретилась с её рукой, столь же горячей. Они почти столкнулись носами, когда он склонил голову набок и подался вперёд. Его губы коснулись её и он прижал её к себе. Её вторая рука осторожно поддержала его за затылок.
Они стояли так может минуту, закрыв глаза, не в силах отпустить друг друга.
Холька начала плакать. Капля попала на губы, охладив обжигающий поцелуй. Когда их лица отдалились, её лицо было покрыто слезами.
Его рука накрыла руку. Он провёл по ней пальцами и она разжала хватку.
– Не плачь. – Его голос вновь был совершенно спокойным – До моего ухода.
Она кивнула.
Он взял в руки соединённый круг, положил его в центр круглого символа, аккуратно, чтобы он не расходился. Затем достал несколько камней и положила их на круг так, чтобы один был в центре, на пересечении линий, а ещё четыре – по краям линий.
По его команде культисты во главе с Кирианом встали по периметру круга.
– Начинаем. – Он обернулся к Хольке. – Отойди подальше.
Холька послушалась и отодвинула рукой Энрика.
Люциус встал к ней спиной и начал руками давать команды культистам. Те тоже подняли руки и все в унисон начали произносить нараспев мрачные слова.
Камни на круге начали покрываться лёгким светом. Вслед за ними засветились и линии разреза. Голоса усилились. Линии вспыхнули и исчезли, а сквозь усиливающийся свет было видно, что артефакт стал целым. Вместо него засверкали нарисованные на полу символы и этот свет начал подниматься вверх, принимая форму цилиндра. В какой-то момент Люциус отошёл на шаг, взмахнул руками вверх и в этот миг камни ярко засветились и свет от них ринулся в точку над кругом, почти на уровне головы волшебника. В этой точке яркий свет будто сжался, а затем эта точка стала расширяться, будто камни напомнили её своим свечением. По мере увеличения он приобретал всё более красный оттенок.
Энрик следил за этим с открытым ртом, но Холька положила руку на меч. По её позе было видно, что она готова броситься на помощь.
Круг увеличился до размера большого круглого щита. Он стал совсем красным и воздух вокруг него начал двигаться красными всполохами, напоминавшими скачащие, длинные языки пламени. Легкий ветерок начал наполнять комнату. Люциус расставил руки, будто хотел схватить этот круг. Его рот открылся и из него в пространство между руками вылетел поток красного воздуха. Там он скрутился и собрался в ещё один шар. В центре него воздух сжался в комок и приобрёл вид большого багрового глаза.
Люциус тяжело и громко выдохнул. Он сжал пальцы, громко прокричал другое заклинание из его пальцем появились две молнии, которые оплели глаз плотной сетью. Раздался оглушительный рёв. Подземелье содрогнулось. Все, даже культисты, отшатнулись. Вокруг глаза воздух стремительно наполнялся пеплом, часть которого появлялась из большого шара, часть вылетала из самого глаза. И воздух этот становился горячим.
– Стоять! – Приказал Кириан, но его голос тонул в завывающих потоках.
Энрик чувствовал, что его начинает подхватывать какая то мощная сила. Единственное, что пришло ему в голову – это быстрее бежать. И он побежал мимо Хольки к выходу. По дороге его начал подхватывать горячий ветер, но Холька толкнула его к проходу и ему удалось выскочить.
Меж тем воздух начал жечь и вокруг становилось все больше огня и начинал летать пепел.
– Мессия! – Громко позвал красный вспотевший Кириан.
Тот не ответил.
Кириан испуганно оглядел всех и опустил руки. Культисты сделали тоже самое. Заклинание не остановилось. Только воздух поток воздуха становился гуще и превращался в вихрь.
Холька смотрел на это и не знала, что делать. Она вытащила меч, но не решалась бежать к Люциусу.
– Ничтожество! – Раздался громкий высокий крик. – Ты будешь гореть вечно, слабак!
От этого голоса содрогнулась каменная кладка. Культисты отскочили в разные стороны.
Кириан махнул рукой и что-то крикнул. Культисты вместе с ним побежали к выходу. Один из них задел границу вихря и потоки подхватили его и внесли внутрь водоворота. Тут же одежда на нём вспыхнула и он весь покрылся огнём. Холька бросилась за всеми,чувствуя, как и её начинает заметно тянуть к вихрю. Выбежав через дверь, она забежала за стену, где уже собрались все остальные.
– Так и должно быть? – Крикнула она, хотя здесь завываний почти не было слышно.
Кириан испуганно покачал головой. – Я не знаю. Мы никогда не пробовали этот ритуал. Но по плану он должен был переместиться в Бездну.
– Он удерживает демона. Это должно было быть здесь?
– Говорю же, нет! Он должен был просто отправиться туда.
– И ты не знаешь, что с этим делать? – Холька указала на проход, из которого начинал вылетать язычки пламени.
Кириан растерянно развёл руками.
Энрик подошёл ко входу, вытащил руку и почувствовал усиливающийся жар.
– Он усиливается! Как это остановить?
– Я не знаю!
– Как это – ты не знаешь? – Холька схватила перепуганного Кириана за шкирку и потрясла. – А если твой мессия загнётся?
Тот совершенно испуган и не понимал, что делать.
– Я отправлюсь туда. – Заявила Холька. – Пока он тут всё не сжёг!
Энрика это напугало. Он чувствовал, что жар растёт. – Давайте я вас защищу заклинанием. У меня есть ингридиенты.
– Стой здесь! – Она оттолкнула его. – Не смей ходить туда! Кириан, проследи за ним!
Культист кивнул и побежал к Энрику.
Холька крепко взяла обеими руками меч и, глубоко вдохнув, вошла в комнату. Ей массивная фигура исчезла в огненном водовороте, который уже заполонил всё помещение и проникал в следующее.
Первой мыслью было отбежать отсюда. Наступающая волна огня, казалось, сможет выжечь его моментально. Как Холька смогла хотя бы пойти туда, он совершенно не представлял.
И то, что эта волна постепенно приближалась к нему, усиливало его желание бежать без оглядки. Но видя пропавший там силуэт Хольки, он чувствовал, что обязан ей помочь. Ему казалось. Что без него она не справиться.
– Где ингридиенты, Кириан?
Тот осмотрелся – Туда. Идём.
Они побежали на склад, где собрали в охапку все ингридиенты и быстро принесли их в комнату.
Изнутри ритуальной комнаты доносились громкие вопли демона и Хольки.
– Быстро, быстро! Готовь заклинание! – Кричал на Кириан Энрик
– Какое?
– Защиты от огня!
Кириан сначала посмотрел на него с удивлением, но приняв руки чешуйку, произнёс нужные слова.
– Ты хочешь туда пойти? – Спросил он, когда их обоих окружил барьер.
Энрик застыл в нерешительности.
Смотря внутрь этой огненной бури, он увидел в тоще её потоков две красные точки. Они смотрели на него и он услышал внутри головы угрожающий шёпот: Беги отсюда! Беги, слабак! Беги и скажи остальным! Кричи о моей силе! Пусть все знают – Я иду за всеми вами!
Из огня показалась огромная огненная фигура. Выйдя из прохода, она резко увеличилась в размере и заполнила собой почти всё помещение. Огромные кроваво-красные глаза смотрели на него с презрением и торжествующим превосходством.
Энрик попятился. Ощущение своей слабости, ничтожности перед этой силой заставило его вспомнить день, когда он побежал из деревни. Чувство, что он не сможет изменить ничего, может только бежать. Но теперь он осознавал это гораздо отчётливее. Он понимал, что боится. Он покрепче сжал меч и немного пригнулся, готовясь уворачиваться.
Он не может бросить её! Она погибнет без него!
Занеся меч над головой. Он бросился вперёд. Фигура расправила плечи и нависла на ним. Но Энрик смотрел только вперёд. Они гнувшись, он попытался проскочить мимо её больших ног. Он пригнулся, меч прошёл сквозь фигуру, не встретив сопротивления. Фигура не издала никаких звуков и просто растворилась.
Энрик почувствовал это, но ощущение, что он миновал угрозу заставила его не оборачиваться, а бежать вперёд. Трясущиеся, заплетающиеся ноги внесли его со всей скоростью в поток огня, который сразу же подхватил его и едва не оторвал от земли. Лицо обжигал воздух, в горле моментально пересохло от нестерпимой духоты. Глаза защипало от летающего пепла.
Пытаясь бежать дальше, он увидел перед собой в паре метров Люциуса. Тот стоял недвижимо. Даже одежда его не развивалась. Глаз всё ещё висел между его расставленных рук, сдерживаемый молниями. Он бился из стороны в сторону. По него Люциусу передавался поток ярко-красного воздуха, который окутывал волшебника.
Холька, без меча, держалась за Люциуса обеими руками, пытаясь оттащить его, но у неё ничего не получалось, будто она пыталась сдвинуть каменную стену.
Четыре камня всё ещё посылали в демона лучи света. Этот свет также заключал глаз в небольшое облако, вокруг которого вились молнии.
Энрик шёл на свет. Прилагая все силы, чтобы не упасть и не выпустить из рук меч, он добрался до круга и замахнулся мечом на первый камень. В этот момент глаз обернулся к нему и раскалился. В тот же миг перед Люциусом вышла Холька. И закрыла его. Глаз вспыхнул и из него в женщину ударил поток огня. Женщина что-то прокричала и, согнувшись, упала на колени.
Не теряя ни секунды, Энрик обрушил меч почти под ноги Хольке, на камень. Он разлетелся на части и луч света, идущий от него исчез. Глаз взвыл и сильнее задёргался. Холька будто очнулась и посмотрела на Энрика. Но будто не заметила его. Она подняла свой меч и смогла замахом разрубить им второй камень. Парень оббежал Люциса, стремясь как можно быстрее разбить ещё два. Горячий воздух проникал в горло и заставлял кашлять всё сильнее. Обрушив меч на два оставшихся камня, он услышал яростный вопль. – Идиоты! Вы сдохните все! Оставайтесь в своём жалком мире!
Невидимая волна сбила Энрика с ног. Он упал на спину и чувствовал, что не может больше подняться. Он сильно кашлял и смог только перевернуться на бок. Молнии исчезли. Люциус направил на демон руку. Из неё вырвалась струя света и ударила в глаз.
– Я – твой господин! Это – моя сила! – Раздался сквозь вой ветра голос Люциуса.
Глаз озарился багровым светом и ответный луч ударил в Люциуса. Он отлетел в стену и сполз по ней.
Глаз резко стал светлее. Из него появился новый луч. Но тут между ним и Люциусом встал Кириан. Одной рукой закрывая лицо от пыли и ветра, второй он очертил между собой и демоном круг. Луч ударил в него и развеялся.
– Прочь! Уходи в свой мир, демон!
Ещё один луч вышел из глаза и на этот раз он прошёл сквозь Кириана. Тот пошатнулся, но остался стоять на ногах.
В этот миг портал позади демона начал блёкнуть. Одновременно с этим начал блёкнуть и круг.
– Идиоты! Вы сыграли свою роль! – Издал грозный вопль глаз. Лишившись всех пут, он развернулся и, резво набрав скорость, ушёл в круглую сферу, в которой теперь можно было разглядеть сплошную стену огня. В тот же миг направление ветра резко изменилось и его начало засасывать следом за демоном. Чувствуя, как его тянет туда, Энрик протянул руку в сторону Люциуса. Ей схватил упавший рядом Кириан, а другой уже взял волшебника за плечо.
Их потащило в сферу и они ничего не могли сделать. Холька рядом пыталась цепляться за пол и скользила в ту сторону. Но не успели они достичь сферы, как знаки на полу окончательно померкли и в тут портал сжался в яркую точку, которая через секунду тоже исчезла. Тут же ветер улёгся и его потоки растворились.
Ощущая, что его больше ничто никуда не тянет, Энрик позволил себе расслабиться. Глаза сильно щипало от пыли. Душный воздух сковывал лёгкие. Как бы Энрик не пытался вдохнуть, воздуха не хватало. Последнее, что он успел различить, был затихающий голос Кириана: Выносите их!
Сковывающая удушающая духота сменилась освещающей прохладой. В какой то момент он расслышал рядом голоса. Сначала он не мог заставить себя открыть глаза. Хотелось спать дальше. Но голоса становились всё громче. Но в какой то миг они закончились. Тут любопытство заставило Энрика пересилить себя и открыть глаза. Он лежал в небольшой кровати в деревянном доме. Дверь тут же закрылась.
В большой комнате с камином, большим столом и несколькими кроватями никого не было.
Энрик медленно поднялся и на ватных ногах дошёл входной двери. Снаружи был тот же хутор. На его глазах два культиста зашли в дом напротив.
Вернувшись в свой дом, Энрик не нашёл там никого из троицы. Тут же пойдя в соседний дом, он нашёл там Хольку и Люциуса. Они лежали на кроватях, приставленных друг к другу почти вплотную.
Два культиста сидели у очага и что-то обсуждали. Увидев Энрика, они тут же встали.
– Они живы? – Громко спросил Энрик, смотря на рыцарей.
– Да. Но им нужен покой.
Не успел он договорить, как Энрик подбежал к кроватям.
Лица и руки рыцарей были обожжены. У Хольки волосы наполовину сгорели. В на голове виднелись некрасивые прожжённой проплешины. У Люциуса волосы сгорели целиком. Он лежал без маски. Его демонические глаза пропали и теперь он выглядел как очень измученный тощий человек лет сорока – сорока пяти. Только символы на его лице сохранились и даже будто бы стали ярче.
– Им нужен покой. – Повторил культист.
В этот момент Энрик вспомнил все, что было.
– А где Кириан?
– Он жив. Внизу лежит. Не беспокой их. Посиди с нами. Мы как раз еду готовим.
Энрик хотел есть. Но ещё больше хотел пить. И потому он кивнул. Культисты напоили его водой, которая показалась ему вкуснейшей на свете. Он рассказал им, что произошло в комнате в те роковые моменты, до сих пор стоящие у него перед глазами.
Те уважительно кивали. – Воистину, наш мессия собирает вокруг себя прекрасных людей. Под стать себе.
Энрик с удивлением выяснил, что они лежат так всего один день. Он чувствовал себя так, будто прошло не меньше недели.
Когда варево в котелке было готово, он разлили его по тарелкам. Энрик вновь подошёл к рыцарям. Напряжённо вглядевшись в них, он увидел, как затвердевшие губы Хольки слегка задвигались. Взяв кружку с водой, он влил ей немного воды в рот и на лицо. Она поморщилась, открыла глаза и какое то время осматривалась.
– Где мы? Сколько времени мы лежали?
Получив ответ, она расслабилась и взял за руку Люциуса. От этого он тоже открыл глаза. Осмотревшись, он закрыл глаза. – Где я?
– Здесь. В нашем мире. – Женщина прижалась к нему. – Всё закончилось.
– Закончилось. – Его лицо напряглось. – Да. Всё закончилось.
Холька погладила его.
Они все поели. Холька поела сама и попыталась накормить Люциуса, но тот отстранил её. – Не нужно. – Он обратился к культистам. – Оставьте нас.