XVIII
Сидевший за столом немолодой алхимик был настолько удивлён приходом Люциуса, что не стал даже торговаться. Люциус тоже. Поначалу тот требовал рассказать всё, что произошло снаружи и Люциусу стоило некоторых усилий убедить его выполнить заказ. В итоге он выложил почти все имеющиеся деньги, отдал алхимику ингридиенты и записи.
Тот нехотя пообещал всё сделать ушёл. Люциус принялся нервно бродить взад-вперед по комнату, заведя руки за спину. У двери с ним встал, готовый к бою, Кириан.
Энрик опять не знал куда деться, потому встал рядом с Кирианом.
Когда через пару часов из внутренних комнат вышел алхимик с квадратной колбой, наполненной синеватой жидкостью, Люциус подбежал к нему так быстро, что тот отшатнулся, едва не выронив её.
– Аккуратней! – Прошипел Люциус, выхватывая у него из руке зелье. – Ты сделал всё, как надо?
– В точности, как указано в записях.
– Хорошо. Но если оно подействует не так…
– Это не моя вина. Я всё делал в точности по записям.
Волшебник достал из рюкзака шерстяной свитер, завернул в него ёмкость и, убрав в самый низ рюкзака. Дав знак Кириану с Энриком, он быстро вышел наружу. Они поспешили следом.
Снаружи их ждали Мавон с Дулфией. Мавон вёл на привязи Бальдра, рот которого был закрыт кляпом, а руки крепко связаны за спиной.
– Мы договорились. Все обвинения против вас будут переданы в Орден. Когда вы вернётесь, вас там будут судить.
– А этот? – Люциус кивнул на Бальдра.
– Он ваш. – Ответил Мавон. – Если я правильно понял, он тебе, Люциус, очень пригодится.
Они переглянулись и Люциус кивнул. – Пригодится. Но позже. А сейчас нам надо торопиться. – С этими словами он устремился к городским воротам.
– Всё хорошо? – Спросила Дулфия Энрика.
– Нам сделали зелье.
– Ох! – Она радостно улыбнулась. – Это прекрасная новость. Надеюсь, у вас, то есть у них, всё получится.
– Вы не пойдёте с нами?
– Пойдём. – Кивнул Мавон. – Нам нужно убедиться, что оба рыцари останутся целы и невредимы.
Они поспешили за Люциусом.
– Ваша госпожа заботиться о Хольке? – Спросил по дороге Энрик.
– Наша госпожа хочет, чтобы оба эти рыцаря остались в добром здравии. Это одна из наших целей – Ответил Мавон. – Потому мы и присоединились к вам. Конечно, притворяться последователями Бальдра было бы выгоднее, то судьба Хольки для госпожи важнее. В таких ситуациях она приказала забывать обо всех прочих целях.
– Выходит, мы вас подставили?
– Нет. Вы же не о чём не знали.
Они быстро вышли за город. Люциус сверился с картой, с солнцем и безошибочно пошёл по дороге в сторону логова.
Четвёрка молча следовала за ним.
Временами им приходилось идти очень быстро. Люциус шёл без остановок, не замедляя движения. Энрик уже начал привыкать к таким напряжённым переходам, но сейчас он шёл вообще на пределе возможного.
Вечером он наконец остановился и все встали на ночлег и Энрик повалился на землю.
Люциус быстро съел последний кусок вяленой говядины, запил водой и лёг спать, приказав разбудить его и выдвигаться с первыми лучами солнца.
Последним вызвался сторожить Энрик. Он и разбудил Люциуса, как только солнце показалось из-за горизонта.
– Нам долго ещё? – Спросил он.
– Два дня. – Ответил Люциус. – Завтра к обеду придём. Если будем идти в таком темпе.
Энрик не был уверен, что выдержит ещё полтора дня в таком же бешеном темпе.
К обеду у него уже болели ноги. Единственное, что спасало, это то, что теперь они шли по тракту и здесь дорога была ровная и идти было легче.
В этот день они убедили Люциуса остановиться таверне на окраине одной из деревень.
Иногда девушка начинала болтать с Кирианом, прося рассказать о жизни в культе. Тот говорил с интересом, явно вдохновленный тем, что хоть кому то это интересно.
Люциус за день произнёс всего несколько фраз. Он шёл впереди, иногда даже отрываясь от остальных.
Следующие полдня прошли очень быстро. На уже знакомой поляне перед убежищем их встретили два культиста. Увидев Люциуса, они упали на колени.
– Она здесь? – Резко спросил он.
– Да, мессия. Мы скормили ей почти все тела. Остался один. Вчера мы убили на охоте небольшого кабана.
– Несите ей всё. – Он пошёл вниз быстрее их. Культисты и все побежали следом.
– Возможно, нам лучше побыть наверху. – Услышал Энрик голос Дулфии.
Внизу действительно было теперь слишком много народу. Они с Кирианом пошли дальше за Люциусом. Миновав две комнаты, они оказались перед деревянной дверью. Через одну комнату была Холька. Её не было слышно. Эльф напряжённо смотрел, как культисты принесли тело погибшего явно недавно человека в невзрачной простой одежде и расчленённого кабана.
– А может она уже стала человеком? – Энрик подошёл к нему и хотел протянуть к нему руку.
Люциус резко одёрнул его. – Нет. Я бы это почувствовал. Чего встали? Открывайте и кидайте их туда.
Из за комнаты раздался драконий рык. Все пригнулись. Люциус медленно достал из рюкзака зелье. Мимо него прошли два культиста, которые пронесли и кинули через следующую комнату сначала труп человека, затем кабанчика. Они едва успели выскочили, как им вслед пронеслась волна огня. Они тут же разбежались по сторонам.
Раздался ещё один рык. На минуту установилось молчание. Слышно было только громкое звериное дыхание.
– Подождём. – Люциус кивнул культистам и они отошли в сторонку.
Из комнаты с Холькой послышалось громкое чавканье.
К Люциусу подошёл Кириан. – Мессия. Позвольте спросить, Что вы собираетесь делать?
Люциус смерил его недовольным взглядом. – То, что необходимо – влить ей это зелье.
Кириан смиренно поклонился. – О мессия. Как же мы это сделаем?
– Я не вижу другого выхода, кроме как накормить её и попытаться заставить проглотить склянку.
Ответом на это предложение были четыре скептических лица.
– А если просто кинуть в неё склянкой. Она разобьётся и часть зелья прольётся на пасть и она это выпьет? – Предложила Дулфия.
Мавон посмотрел на неё с плохо скрываемым стыдом.
– Дулфия, это зелье. Его нужно выпить, а не вылить.
– И выпить нужно целиком. – Добавил Люциус.
Кириан неуверенно замялся. – Тогда, мессия, позвольте мне это сделать.
– Ещё чего! – Люциус резко отмахнулся. – Стой здесь и не мешай.
– Не так давно вы спросили меня, готов ли я будут лечь на стол по вашему приказу. Вы спрашивали, готов ли я будут пожертвовать ради вас жизнью, если так будет необходимо. Тогда я не ответил вам, но теперь могу это сделать.
– Хватит выслуживаться, Кириан. Мне уже всё понятно про твою «жертву». Ты сам хотел убить её, а теперь просишь позволить её спасти. – Он прищурился. – В другой ситуации я бы тебя сжёг.
Лицо Кириана наполнилось удивлением. – Нет, о мессия! Это не так. Простите, что перечу вам, но позвольте мне объяснить. То, что я увидел между вами и этой женщиной просто не может не навести меня на мысль, что она для вас ценнее нашей цели. Я – ваш верный помощник, а потому если она имеет такую важность для вас, то и для меня её жизнь и судьба должны быть столь же важным и ценны, как и ваши. И потому прошу вас доверить этот риск мне. Потому что если умру я, мир не изменится. Но если погибнете вы, то пророчество не сбудется. И пусть вы не хотите его исполнять, но вы ещё можете изменить своё решение. А ваша смерть станет концом, который невозможно обратить вспять.
Он встал перед Люциусом на одно колено.
– Я готов принести себя в жертву, если вам будет угодно. Ради вашего блага. И ради её блага. И простите, что не понял этого сразу. Может вы и не тот мессия, каким я вас представлял, но ваша любовь к ней воистину мессианская. И для было бы величайшей честью помочь вам в ей спасении.
Тот смотрел на него внешне равнодушно. Даже презрения, с которым он часто общался с Кирианом, теперь не было.
– Ты все ещё лезешь не в своё дело. – Он говорил тихо и неспешно. – Но ты начинаешь понимать. И всё-таки тебе ещё предстоит понять, что есть вещи, к которым ты не имеешь отношение, просто потому что… не имеешь. Потому что они касаются других, но не тебя. И это – одно из таких. Будь это важно для пророчества, я бы отправил на смерть тебя. Но то, что здесь происходит – наши с ней отношения и только наши. В произошедшем виноват я. И исправить положение должен я. Не потому, что никто больше не справится и не потому, что я справлюсь лучше других, а потому, что причиной всему этому стал я. И понести ответственность обязан я. Как подобает мессии. Имею ли я право отвечать за судьбу мира, если не могу ответить за одно разбитое сердце?
Кириан смиренно склонил голову.
Люциус сжал кулак. Его глаза на мгновение вспыхнули. – Заткнись. – Он разжал кулак.
Чавканье за стенами закончилось. Благословив жестом Кириана и кивнул Энрику, Люциус вошёл.
Медленно пройдя пустую комнату, он подошёл к разломанной двери и прислушался. Раздавались равномерные тяжёлые шаги. Сердце Люциуса громко колотилось.
Последний раз усомнившись в том, что собирается делать, он на секунду закрыл глаза, глубоко вдохнул и, не обращая внимания на усиливавшиеся голоса, шагнул внутрь.
В комнате повсюду лежали наполовину съеденные трупы. Стены были, в большинстве своём, обуглены. На них везде были следы когтей. Стоял сильный запах гари, жаренного мяса и гнилой мертвечины.
Дракон уже готовился свернуться калачиком у дальней стены. Увидев вошедшего, он сразу же развернулся, расправил крылья, вытянул шею, смотря на Люциуса сверху вниз.
Под его хищным взглядом тот отошёл в сторону, к стене.
Он смотрел в глаза чудища и видел, что их радужка была голубой.
– Холька. – Он старался говорить спокойно, но тут же стал срываться на просящий тон. – Холька. Ты хочешь убить меня. И имеешь право.
Дракон сделал два медленных шага к нему и обнажил белые острые зубы.
– Ты права. Я заслужил смерти. Я обманул тебя. Я был готов пожертвовать тобой ради себя. Ради моего демона. Ради силы.
Он медленно снял маску и уронил её. Дракон сделал шаг вперёд. Теперь между ними было около трёх метров.
– Но всё же я не хотел, чтобы ты страдала, Холька. – И дракон перестал громко дышать, будто стараясь слушать его. – Я был зол на тебя. Я всё время завидовал тебе. Но я не хотел, чтобы ты мучилась и ненавидела меня. – Он сделал паузу, ожидая. Что дракон бросится на него, но тот стоял неподвижно. – Я пришёл сюда, Холька. Потому что ты нужна мне. – На секунду его голос стал громче и он почти прокричал последнюю фразу. – Я хочу, чтобы ты вернулась. Чтобы была часть моей жизни. Чтобы ты снова была человеком. Потому что ты достойна быть простой смертной больше меня. И обладать той силой, которая скрыта в тебе. Как бы я не хотел её заполучить. – Он осторожно протянул ей флакон с зельем. – Прости меня. Хоть я этого не заслуживаю. Хоть я и причинил тебя боль. Хоть и обрёк тебя на эту ужасную участь.
Дракон подошёл к нему почти вплотную и выпустил из ноздрей облако пара. Он выпустил из ноздрей облако пара.
– Хоть я и предал тебя. – Он протянул обе руки и второй почти коснулся головы дракона. Тот стоял неподвижно. Люциус медленно откупорил флакон и протянул дракону.
В это время у него в голове сквозь кучу бессвязных голосов, послышался всё громче один, самый мощный и злобный голос – Ничтожество! Ты войдёшь в историю, как самый бесполезный, самый слабый мессия! Самый мерзкий, лживый и трусливый! Как мессия, который предал и убил того, кем дорожил, а потому сам же убился об неё!
– Нет! – Резко ответил Люциус. – Этого не будет!
Дракон отвёл голову назад. Его передняя лапа, готовая к бою, резко подавал вперёд и, пронзив насквозь Люциуса, вдавила его в стену.
Не в силах даже вздохнуть, пытаясь не кричать от резкой боли, он поднял руку с зельем. Дракон издал рык, схватил, зубами кисть руки и резко дёрнув, вырвал её и принялся жевать, вместе со склянкой.
Вопль Люциуса разнёсся по подземелью. Он не мог пошевелиться, прижатый к стене мощной лапой, всё ещё находившейся внутри него. Дракон задвигал челюстями, жуя одновременно стекло и руку. Раздался звон, хруст костей. Тут дракон застыл. Спустя миг он открыл рот, издав рёв и тут же начал на глазах уменьшаться. По мере этого его хвост, рога и крылья исчезали, чешуя из тела будто превращалась в одежду, блестящую кольчугу под ней и большой меч в ножнах. На месте рогов быстро выросли волосы. Рука уменьшалась, превращаясь в сильную, но в остальном обычную женскую руку, вышла из него. Люциус осел на пол и из широкой раны начала обильно течь кровь. Прошли долгие десять секунд и сквозь боль и закрывающиеся глаза он увидел перед собой Хольку. Она стояла на четвереньках, грязные растрёпанные волосы закрывали лицо. Она закашляла и вместе с кровью изо рта выпадали куски плоти и стекла. Она схватилась за горло и пыталась отдышаться. Убрав с глаз волосы, она подняла взгляд на Люциуса.
Тут же она бросилась к нему и обняла.
– На помощь! Кто-нибудь! Несите мазь! Кто-нибудь! – Осмотрев рану, она порвала часть одежды Люциуса. – Потерпи, милый!
Видя, что его взгляд расплывается, она в отчаянье влепила ему пощёчину. – Смотри на меня! – Она одним движение порвала часть своего плаща, свернула его в плотный ком и прижала к ране Люциуса с одной стороны, потом повторила тоже самое с другой.
Вбежав, Энрик с Кирианом увидели, как Холька, сидя в обнимку с Люциусом, зажимает с двух сторон огромную рану. Основная часть его костюма была порвана. Правая рука с отсутствующей кистью лежала на полу. Из неё также обильно текла кровь.
Энрик отвернулся, едва сдерживая рвоту от стоящего запаха и общей ситуации.
Кириан тоже замешкался.
По холькиным щекам потекли слезы. Она смотрела на них с мольбою, как ребёнок, ищущий помощи у старших. – Чего стоите? Несите мазь, кретины! – Крикнула она. – Несите что-нибудь!
Кириан вытащил из кармана заранее припасённую мазь. – Неси повязки. – приказал он парню, а сам опустился рядом с Люциусом и начал осторожно мазать края раны на руке.
Энрик убежал. Культисты быстро показали ему где есть пару старых не самых чистых повязок. На обратном пути он столкнулся с Мавоном и Дулфией.
Он на ходу он быстро рассказал им обо всём и те побежали с ним.
Люциус был уже без сознания и Холька то и дело трясла его.
Кириан закончим мазать руку, но куски плаща уже насквозь промокли от крови.
Он осторожно взял Хольку за руку, отодвинул один из кусков плаща и начал мазать края большой раны. Кровь быстро перестала течь. Постепенно он обработал рану с одной стороны. Затем Холька немного подвинула Люциуса спиной к Кириану и тот смазал рану на спине.
Увидев Мавона с Дулфией, Холька сжала кулаки.
– Постой. – Кириан выставил перед ней руку. – Они за нас. Они нам помогли.
Холька смотрела на них совершенно растерянно.
Они с Мавоном унесли Люциуса в комнату. Холька побежала за ними. Дулфия понеслась следом.
Люциус был бледен и больше походил на мертвеца.
Заведя их в комнату, Дулфия ушла.
– Надо бы что-то приготовить. – Кириан выглядел подавленным. – Мессии потребуется много поесть, чтобы восстановить силы.
– Он будет жить?
Кириан кивнул. – Надеюсь. Я сделал всё, что мог. Теперь остальное зависит от его. Если Холька не откроет в себе дар целительства. А пока нам надо что-то приготовить.
– У нас мяса нет, настоятель. – Сказал один из культистов.
Энрик вспомнил про кабанчика и заглянул внутрь ритуальной комнаты. Тело кабанчика лежало нетронутым. Кириан позвал подчинённых и они быстро вернули части туши наружу.
Там они с Энриком нашли Мавона с Дулфией.
– Что с Люциусом?
– Жить он будет. Можешь не волноваться. – Дулфия облегчённо улыбнулась. – Но им нужен покой. Мы сейчас тут чай им приготовим.
– Ты приготовишь. – Поправил Мавон. – А мне нужно разобраться с этим. – Он толкнул Бальдра. Кириан принял из его рук конец верёвки и они повели пленника вниз.
– Что они с ним сделают?
Дулфия пожала плечами. – Что Люциус захочет. Он больше нам не мешает. И госпожа будет довольна. Но это уже наши дела. Давай чай приготовим.
Они собирали ветки, после чего Дулфия вытащила из одно из мешочков золу, прошептала что-то над ней и развеяла над хворостом. Едва зола упала на ветки, как они вспыхнули. После этого они пошли вниз, взяли у культистов чан для воды и, набрав воду из ближайшего ручья, вскипятили её. Заварив чаю, они понесли котелок и кружки рыцарям.
Холька сидела на коленях рядом с кроватью Люциуса и обнимала его руку. Кровь уже не текла, но конец руки походил на обрубок прямиком из лавки мясника.
Маска Люциуса лежала рядом. Энрик впервые увидел его без неё. И увиденное удивило его. Всё его лицо было покрыто рисунками телесного цвета. Они шли хаотично, но в тоже время все вместе образовывали стройный узор. Чуть ниже скул на лице находились ещё два глаза, чуть поменьше обычных. Они были как у рептилий или как у демонов, красные с вертикальными зрачками. Прежде они всегда были под маской и Энрика даже не подозревал об их существовании. От увиденного он резко отшатнулся, но Холька будто не заметила вошедших.
– Мы принесли чай. – Сказала Дулфия. Она увидела Люциуса, но не совершенно не удивилась.
Энрик поднёс Хольке кружку к самому рту. Она не сразу поняла, чего от неё хотят. Через полминуты она взяла кружку принюхалась, отпила и продолжила смотреть на Люциуса.
Дулфия поставила второй стакан на небольшой стол.
– Всё будет хорошо. – Энрик не знал, чем утешить Хольку.
– Не будет. – Тихо ответила она. – У нас не может быть ничего хорошо.
Энрик не нашёл, что на это ответить.
– Нужно отвести его в город. К жрецам. После таких ран его может взять хворь. Так бывает. Когда рана покрывается порчей и её нужно вырезать.
– Мы же помазали рану.
– Мы затянули её. Но его надо доставить к лекарям. Если он вообще выживет.
Тут она обратила внимание на Дулфию. – А ты то здесь как оказалась?
Дулфия села рядом и принялась неспешно рассказывать ей о том, что произошло после её обращения. Энрик иногда дополнял её рассказ.
Холька время от времени кивала. Постепенно она оживала, будто выходила из транса.
– Я так и думала. – Произнесла она, когда рассказ закончился. – Значит, нам придётся выхаживать его самим. Спасибо вам. Всем. Я не думала, что вы будете подвергать себя такой опасности ради меня.
– Нас вёл Люциус.
– Я знаю. – Она немного отпила и поставил кружку на пол. – Ему нужен покой.
– Мы с Мавоном уходим. – Предупредила Дулфия.
– Уже? Но у нас же ещё ничего не закончилось.
Она улыбнулась Энрику. – Мы сделали, что от нас хотела госпожа. Теперь нам надо на Ставрос.
– Передайте привет Ксеробелле. – Сказала Холька.
– С радостью. Она справлялась о тебе.
При этих словах Холька обиженно скривилась. – Мне обязательно ради этого находиться в смертельно опасности?
– У неё много дел. Но она помнит. Она приказала нам защищать тебя, если встретим.
– Спасибо вам ещё раз. Да ведёт вас Белая Сфера.
Энрик бросился к Дулфии и они обнялись. – Приходи к нам на Ставрос, как совсем возмужаешь. Место хорошее, интересное. При Ксеробелле там гораздо чище стало. Мы тебе ребят хороших покажем. Даже кого-то из холькиных родственников. – Она хитро улыбнулась Хольке, но та, по видимому, была слишком погружена в мрачные мысли, чтобы воспринять этот посыл.
– Обязательно приду. Как в Орден поступлю, сразу приду.
Дулфия улыбчиво покачала головой. – Оригинальный способ проникнуть на Ставрос. Впрочем, ты подстать своим учителям. Госпожа оценит.
Погладив на прощанье Хольку и оставив на столе мешочек с травяной смесью, на ушла.
Глядя ей в след Холька в первый раз за неделю улыбнулась. – Святая девушка. Ты тоже иди, Энрик. Я хочу побыть с ним наедине.
Он тоже хотел побыть один. Потому вышел наружу. Там ещё раз попрощался с Мавон и Дулфией. Эта интересная парочка ушла вглубь леса и парень какое то время смотрел вдаль
Когда они совсем скрылись за кустарниками он почувствовал себя одиноким.
Через несколько часов к Хольке заглянул Кириан. Он принёс деревянную тарелку, наполненную кусками варенного мяса с небольшим количеством картошки.
Холька велела ему поставить на стол. Тот выполнил встал рядом с Люциусом.
– Ему лучше?
Холька кивнула. – Он должен прийти в себя.
Кириан посмотрел на неё мельком, будто хотел что-то сказать.
– Что ты хочешь?
Кириан задумался на пару секунд, а потом поклонился. – Я только хотел сказать, что рад, что вы вернулись.
Она удивлённо взглянула на него. Он кивнул, подтверждая сказанное. – За последние дни многое изменилось. Мне жаль, что так получилось.
– Спасибо, Кириан.
Он поклонился ушёл.
А она сидела и смотрела на Люциуса, ловя взглядом малейшее его движение. В какой то момент его дыхание стало глубже. Лицо слегка напряглось.
Холька застыла, перестав дышать.
Люциус медленно открыл глаза и щурясь, поводил ими по сторонам.
– Какой план? – Прошептал он.
– Мы в нашем мире, Люциус. Ты жив.
– Значит, всё получилось. – Он приподнял правую руку, но Холька взялась за неё и аккуратно положила на кровать. – Лежи, не двигайся. Что ты чувствуешь в поясе?
– Ничего не чувствую.
– Это пройдёт. Главное, ты жив. – Она не сдержала счастливой улыбки. – Наконец то всё закончилось! Прости меня.
Он поднял целую руку. – Дура ты, Холька. Извиняться нужно не тебе.
Он опустил руку. Она застыла, ожидая его дальнейших слов.
Но осталось последнее дело. Холь, если хочешь, можешь убить меня за то, что я скажу, но… – Он бросил взгляд на дверь. – Мне нужны души. Мне нужны камни.
Она помрачнела и посуровела.
– Мне нужны души, Холька. Чтобы отправиться в Бездну.
– Дурак ты, Люциус.Ты только что чуть не помер. И я не позволю тебе умереть совсем. Не позволю! Ты будешь жить и мы с тобой проживём очень долгою
– Холька. – Он смотрел на неё совершенно спокойно. – Рано или поздно мы умрём. И тогда всё, что мы пережили всё равно потеряет значение. И наши чувства уже не будут иметь никакого смысла. Но я хочу прожить эти годы с ощущением, что получит то, что полагалось мне по праву.
– Тебе с детства вдолбили это мессианство, Люциус. Это не твоё желание. Это желание Культа.
Он болезненно улыбнулся.
– Знаешь почему ты так говоришь? Потому что тебе никогда не прочили великое будущее. Твоя сила досталась тебе с рождения. И тебе никто не говорил, что ты обязана совершить что-то великое. И потому ты не ценишь того, что имеешь. – Он попытался встать, но закрыл глаза от боли и Холька помогла ему лечь обратно. – Ты как богатый наследник, который всегда жил в достатке и потому не ценит того, что нажили родители. Я же всю жизнь жил как далёкий родственник, которому обещали могущество. Но где то там. – Он кивнул на дверь. – Через много лет. Когда-нибудь. Мне всю жизнь обещали силу, обещали, что я сотворю то, что не под силу никому. И я вырос с этим. И уже не важно верю я в это или нет. Я не могу иначе, Холька.
Она положила руки на кровать. – И ради этого мы боролись с Ковеном? Чтобы теперь делать то же что и они?
– Я не могу иначе, Холька. И не важно, как ты это называешь. Добро, зло, Ковен, Орден. Всё это лишь названия. Я хочу получить силу. Это моя мечта. Твоя исполнилась только что.– Он резко замолчал. Какое то время будто собирался с мыслями, наконец выдавил из себя. – Теперь я хочу, чтобы ты… помогла мне. В этом деле. – Встретив её удивлённый взгляд, он продолжил. – Я прошу тебя о помощи. Без руки мне будет тяжело.
– Чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты участвовала в превращении в камни нескольких людей.
Её лицо стало суровым. – Нет! Я не буду участвовать в этом поганом ритуале.
– Холька. – Он вновь попытался подняться, но резкая боль, пронзившая живот, заставила его упасть на кровать. – Я в первый раз прошу тебя помочь мне. – Я смогу быть спокоен только когда получу силу и избавлюсь от демона. А до тех пор я буду пытаться этого добиться. И добьюсь. С тобой или без тебя. Но я хочу, чтобы ты в этом поучаствовала. – Он говори медленно, с небольшими паузами. Холька не перебивала его. Лишь когда он делал долгую паузу, она спросила: Зачем?
– Потому что… – Он устало опустил глаза, какое то время размышлял, потом посмотрел на неё. – … потому что я хочу, чтобы ты была частью моей жизни. Я говорил тебе этом когда ты была драконом.
– Я слышала. – Его мрачное лицо несколько просветлело. Она счастливо улыбнулась. – Я всё слышала. Я хотела остановить это! Будь моя воля, я бы расцеловала тебя прямо там. Но я не могла.
– Тогда я должен благодарить тебя, что твоей воли не хватило. – Он по иронично улыбнулся и приподнял руку. – Ты была прекрасна в тот момент. Если я выживу после всего этого, то буду скучать по твоему драконьему облику.
– Это не навсегда. Драконья кровь – часть меня. И этого не убрать. Со временем моя драконья часть будет возвращаться. И мне надо будет вновь принимать лекарство.
– Значит, мы сделаем его. Если всё это закончиться.
Она поднялась и, наклонившись над ним, приложила ладонь к его горячей щеке, закрыв находящейся на ней демонический глаз. – Кого ты хочешь убить?
– Не убить. Превратить в кристалл. Мне нужны двое. Бальдр. И кто-то из культа.
Они посмотрели друг друг в глаза. – Да, ты прав. Я понимаю. – Она наклонилась и поцеловала его в лоб, от чего он напрягся. – Я помогу тебе. Когда тебе полегчает.
– Спасибо. – Впервые за очень долгое время Люциус почувствовал настоящее облегчение. Он удовлетворенно закрыл глаза. – И ты меня прости.
Она радостно кивнула и поднесла к его рту кружку с чаем. Ароматная вода несколько освежила голову, но пошедшая по горлу вода вызвала боль в животе. Холька поставила кружку на стол.
– Поешь сейчас. Тебе нужно набираться сил.
Он кивнул. – Но сейчас я хочу побыть один, Холька. Спасибо, что заботишься обо мне, но в этом нет нужны. Для этого у меня есть культисты. Если ты хочешь кого-то покормить с ложечки – усынови Энрика. А сейчас оставь меня. – Он направил глаза в потолок и закрыл их.
Она кивнула. – Я буду рядом. – И вышла.
Теперь он остался один. В полной тишине. Даже демона пока не было слышно, хотя он чувствовал его присутствие. Но пока тот молчал и Люциус воспользовался этим, чтобы спокойно заснуть, надеясь, что сон притупит боль в животе и в руке.