– У нас договор с Варелой, что мы молчим – это раз. И два – не было подходящего момента. Но когда вернёмся, я обязательно расскажу об этом. Тем более, раз уже столько людей об этом знают.

Утром набрали воды в ручье. Люциус нагрел её магией и вскоре они продолжили путь.

Они пошли вдоль тракта, стараясь держаться подальше от сторожевых вышек. Последние слегка возвышались над окружающим редколесьем и по ним легко можно было прослеживать, где пролегает дорога.

К вечеру они остановились в небольшом холмике, наблюдая далеко впереди на открытой местности высокие бастионы Великой стены.

– Итак, Люциус, как ты планируешь перебираться через неё?

Люциус некоторое время смотрел на стену. – Была бы у нас Холька… – Он задумался.

– Может всё-таки попробовать с караваном? – Предложил Энрик.

– Если нас нашли в городе, то, возможно, сведения о нас уже могли дойти до стены. – Ответил Кириан. – Не стоит рисковать.

– Я могу создать нам иллюзорную внешность. – Сказал Люциус. – Но это будет работать не больше двух-трёх часов.

Энрик вскочил. – А как ещё можно попасть через стену? Неужели только с караванами?

– Да. – печально кивнул Мавон. – Иначе нам не нужны были бы все эти круги.

Энрик подошёл к Люциусу – А как вы с Холькой проникли обратно?

– Перелетели. Ты видел её крылья?

Энрик кивнул.

– Вот так и перелетели. Ночью.

– А у вас есть какое то заклинание полёта? Что-то, чтобы отрастило нам крылья?

Люциус отрицательно мотнул головой. – Крылья – нет. Полёт – возможно. Если бы я его знал.

Мавон достал из рюкзака небольшую книжку в зелёном переплёте и принялся её перелистывать. Все смотрели за ним.

Он быстро перелистал её до конца и закрыл. – Нет такого. А жаль. Это было бы так просто.

– А что если нам переплыть мимо стены? – Предложила Дулфия.

– Переплыть? – Люциус посмотрел направо, где был виден лес и большая насыпь со стеной, уходящая вдаль, за горизонт. – Точно. Берег отсюда далеко.

– Около полудня пути. – Поправил Мавон.

– А как мы переправимся? – Спросил Энрик. Увидев вопросительные взгляды, добавил – У нас же нет лодки.

Увидев, как Люциус с Мавоном переглядываются, он понял. – Мы будет её воровать?

Люциус и Мавон кивнули.

– А кораблей сторожевых у них нет? – Поинтересовалась Дулфия. – Мы же не первые, кто додумался таким способом миновать стену.

– Есть другие предложения? – Люциус оглядел всех.

Других предложений не оказалось.

– Пока ещё есть время до темноты, пойдём вдоль стены до моря. Там завтра найдём лодку и следующей ночью переплывём в Теократию. – Решил за всех Люциус.

– И без огней надо будет. – Добавил Мавон.

Люциус кивнул. – И так попадём на другую сторону.

– Как то это нехорошо. – Заметила Дулфия. – Мы, всё-таки чужую лодку заберём. Кто-то на ней рыбачит, семью кормит. А мы её просто украдём.

– Наша цель важнее любого рыбака. – Ответил Люциус.

– Я знаю. – Она неуверенно покачала головой. – Но, как то это нехорошо.

– Не тебе, некромантка, говорить, что хорошо, а что плохо. – Грубо отрезал волшебник.

Дулфия притихла.

Энрик посмотрел на Кириана, который за всю дорогу не проронил ни слова. – Ты что думаешь?

Тот пожал плечами. – Может и нехорошо. Но наша миссия и вправду не терпит отлагательств.

Люциус не обратил на него ни малейшего внимания, а только развернулся и медленно пошёл на юг, вдоль стены, к морю.

– Но мы же ничего видеть не будем ночью. – Напомнил Энрик.

– Я вижу. – Ответил Люциус. – Вы будете грести, а я – направлять вас.

Они прошли ещё час, после чего солнце почти зашло за горизонт и они остановились в низине. Поели собранных ягод, пожарили мяса и легли спать.

С утра они вновь были на ногах. Теперь они ориентировались только на стену. За те пол дня, пока они шли, им попались только несколько групп крестьян. Хотя далеко у стены виднелись военные патрули. К полудню вдали показалась голубоватая полоска. Постепенно она увеличивалась и скоро она превратилась в бескрайнюю морскую гладь. В разных местах на ней были видны рыбачьи лодочки. Вдали медленно ходили пара больших парусных кораблей. Они то удалялись, то приближались, ходя в разные стороны, никогда не пересекаясь курсами.

Стена здесь подходила к самой воде. Крайняя башня даже стояла в воде. Никаких заборов или сетей у берега они не заметили. Внизу на побережье вдоль воды простиралась деревенька в три десятка домов.

– Что будем красть? – Спросил Энрик.

Люциус указал внизу, где на берегу между домами стояли несколько лодок.

– Ночью проберёмся, быстро берём одну из них и переплываем.

Энрик посмотрел на стену. Теперь она была в четырёх-пяти милях от них.

Они сели в ближайшей дубраве и принялись наблюдать за берегом и ждать вечера. Через деревню постоянно сновали солдаты, так что пытаться переплыть днём действительно было бы плохой затеей. И отнюдь не по моральным причинам.

До вечера ничего не происходило. Дулфия достала из кармана колоду карт. Они с Мавоном сыграли пару раз. Потом к ним присоединился Кириан. Энрик смотрел за этим. Эта игра заветно веселила всех и парню тоже хотелось поучаствовать. Девушка пригласила его и они вчетвером играли и тихо беседовали о разных вещах. Играли на веточки. Несмотря на то, что Энрик никогда раньше в карты не играл, худшим игроком оказался не он, а Кириан. У того веточек не осталось уже через пару игр. Но вся троица несколько раз делилась с ним и он продолжал игру.

– Эта игра не на мастерство, а на удачу. – Заметил Мавон после его очередного поражения.

– Удача порой не менее важна, чем мастерство. – Ответил Кириан. – Тот, кому не выпадает шанса – не сделает ничего, будь он хоть трижды гением.

– Любым шансом нужно ещё воспользоваться. А это умеют не все.

Дулфия рассказывала о своих днях на Ставросе и делала с таким рвением, что Люциус несколько раз гневно шипел на них.

Когда начало темнеть, они собрались и ждали команды Люциуса. Люди внизу разошлись по домам. Патрулей не было заметно. В домах загорались огни. Но на улице их не было.

Солнце постепенно заходило. Яркий алый свет медленно тускнел, пока стал едва заметен. В это время Люциус, которого было уже еле видно, махнул рукой. Они двинулись по заранее примеченной тропе. Спустились тихо. Внизу было совсем темно. Шли цепочкой. Люциус первый, последний – Кириан.

Парень двигался, как слепой, стараясь не отставать ни на шаг от Дулфии. Только по начавшимся шлепкам по воде он понял, что они подошли к берегу.

– Энрик, ко мне. – Шёпотом скомандовал Люциус.

Он подчинился и, когда подошёл, Люциус резким сильным движением подсадил его. – Хватайся и забирайся. – Он протянул руки, нащупал деревянный борт, подняв ногу и схватившись руками, пролез внутрь и упал на скамейки.

– Вы двое – на ту сторону. Готовьтесь.

Послышались шлёпанья сапогов с обеих сторон. Лодка ощутимо пошла вперёд. Она начала заходить в воду. С обеих сторон двое залезли в лодку. Оглядевшись, Энрик заметил впереди медленно подрагивающую водную гладь. Лодка начала тихонько раскачиваться. Ещё двое толкнули её сзади и залезли.

– Поплыли? – Задорно прошептала Дулфия.

– Гребите. – Приказал спереди Люциус.

Энрику сунули в руки весло, которое было немного великовато для него. – Греби справа. Он прислонился к борту и опустил весло в воду. Она оказалась гораздо ближе, чем ему показалось и он немного отстранился, испугавшись упасть ха борт от небольшой качки.

Сначала они гребли неслаженно, но постепенно, подчиняясь командам Люциуса, вошли в ритм и лодка заметно ускорились. Ориентируясь на огни стены, хорошо освещавшие её, они сначала вышли на милю в море. Там они сделали короткий отдых, так как все, кроме Кириана, быстро вымотались.

В этот момент куча огней, обозначавшая большой военный корабль, стала двигаться в их сторону.

По приказу Люциуса они продолжали плыть, но корабль продолжал приближаться, будто бы специально идя им наперевес. Они продолжали грести, но через некоторое время поняли, что это бессмысленно. Огни приблизились метров на тридцать и все в лодке затихли. Однако почти сразу же корабль начал поворачивать и тихо ушёл в сторону.

Когда он ушёл, группа медленно продолжила путь. Вскоре они пристали к берегу на стороне Теократии. Теперь стена была слева, в нескольких километрах. Они оставили лодку, немного прошли в лес, чтобы не попасться на глаза солдатам. Они шли ещё какое то время, пока не отошли на порядочное расстояние в лес. Здесь Люциус развёл костерок.

У Энрика болели руки. Вблизи его деревни не было больших водоёмов. Потому до этого ему не приходилось так много грести. Лежа на прогревшейся за день земле, он быстро заснул.

Проснулся он от голосов. Солнце поднималось, освещая всё вокруг яркими лучами. Мавон и Люциус сидели рядом, склонившись над картой и что-то обсуждали, тыкая куда то в неё пальцами. Дулфия смотрела на них и потягивалась. Кириан похрапывал чуть поодаль.

По разговорам Энрик понял, что до Ловаса они могут добраться за пару дней.

– Тогда нужно торопиться. – Люциус поднялся.

– Думаешь, с Холькой что-то может случиться? – Спросил Мавон.

– Думаю, что надо торопиться. – резко ответил Люциус. Энрик заметил, что его взгляд снова был бегающим. Он был напряжён. Закрыл глаза и стоял так около минуты.

– Идём.

Люциус всегда шёл первым. Когда в обед хотели сделать привал, он потребовал продолжать путь: В логове отоспимся.

Энрику изрядно устал, но был согласен с ним. Его не покидало ощущение, что с Холькой может случиться что-то похуже того, что уже есть. Хоть логически он не мог придумать себе чего то, что может случиться с ней в облике дракона. Разве что ангел Белой Сферы придёт в этот мир, чтобы самолично её покарать.

По дороге они зашли в таверну в небольшой деревне на тракте, купили там еды. Мавон с Дулфией предложили остановиться тут на ночлег, но Люциус опять требовал идти дальше. Они двинулись дальше, хоть солнце уже приближалось к горизонту.

– Если бы он так же стремился к вознесению. – Прошептал Энрику Кириан.

– Он же хочет избавиться от демона. После того, как Холька вернётся, он наверняка захочет сделать… Отправиться в Бездну?

Кириан кивнул. – Но если она останется жить, то уже не отпустит его.

– Но если вы её убьёте, то будет ещё хуже.

– Я и не собираюсь. – Он выгладил совсем разбитым. – Скажи, ты всё ещё веришь в Великое пламя? После всего, что увидел, путешествуя с ними?

Энрик задумался над этим. Раньше такой вопрос не приходил ему в голову. Но и какое то чувство, что его хранит невидимая сила, о котором говорил отец Диодор, была ему чужда.

– Я не знаю.

Кириан кивнул. – Я тоже не знаю.

– Вы разочаровались в вере? – Энрику всегда говорили, что это – тяжкий грех, который портит душу и делает её податливой демонам. Так мне говорили.

– Моя вера, наша вера – это мессия. Но раз он казался не таким, каким мы его себе представляли, то значит ли это, что наша вера была всё это время ложной или лишь мы ошиблись в своих ожиданиях, а мессия на самом деле такой, каким должен быть?

– Я не знаю. – Вновь признался Энрика, глядя на идущего в пяти-шести метрах Люциуса. – Но он не выглядит, как бог. Вы сами говорили, что боги не испытывают чувств. Значит, Люциус не может быть богом. А мессия и бог – это разве одно и тоже? То есть, может ли он очистить мир от зла, не став богом.

Кириан удивлённо взглянул на него и покачал головой. – Не знаю. Но вряд ли. Всё это очень сложно.

Остановились они только когда почти полностью стемнело.

Быстро разожгли костёр, поели. Люциус быстро съел сухие фрукты и сел в стороне ото всех. Энрик подобрался поближе и сел.

Люциус о чём то бормотал сам с собой. Вскоре, однако, он замолчал.

– Ты хочешь о чём то спросить?

Энрик понял, что это относилось к нему и подсел рядом.

– Как вы чувствуете его?

– А зачем тебе?

Парень немного помолчал. – Я не понимаю. Холька говорила мне про вас. Немного. Но я так и не понимаю, как это – жить с ним. С демоном.

– Хочешь узнать?

Он кивнул.

– Тогда. – Люциус сел лицом к нему и снял перчатки. – Возьми меня за руки.

Энрик сел напротив и осторожно положил свои руки на его.

Люциус прошептал непонятные слова на противном скрежещущем языке. В следующее мгновение голова Энрика наполнилась какофонией голосов. Они резко зашептали со всех сторон, заставив его обернуться. Если бы Люциус не сжал его руки, он бы их выпустил. Он пытался найти источники голосов. Ему казалось, они говорили совсем рядом, с боков и из-за спины. Большинство что-то тихо шептало.Так тихо, что понять их было очень трудно. Всю эту массу покрыл один единственный голос. Высокий, громкий и злобный.

– Идиот! Ты позволяешь этому… – Он на секунду затих. Перед глазами Энрику предстал образ покрытой пламенем фигуры. Сам вид её излучал ненависть, желание разорвать её и всех, до кого можно дотянуться. – Постой. Ты сейчас разговариваешь с этой тварью? Показываешь ей меня? Да чего же опустился! – В следующий миг его голос стал громоподобным, заполонив всё вокруг. – Ничтожество! Ты ничтожество! Каким был всегда! Могучий волшебник, исповедующийся перед ребёнком! Ты жалок! Единственный достойный поступок в своей жизни ты не смог довести до конца!

Перед глазами появилось перевёрнутое лицо Хольки и Энрик понял, что стоит над её головой. Она лежит на алтаре, будто спит, а в руках у него занесённый над нею кинжал. Один удар отделяет его от чего то очень важного. Чего то, к чему, по ощущениям, он стремился всю жизнь. Что должно случиться. Рано или поздно. Но неотвратимо.

– Убей! Убей! Убей!

Опусти кинжал на её сердце и всё закончится. Энрик не понимал точно, что. Но знал, как будто это было само собой очевидно, что что-то важное. Целая эпоха простой уйдёт.

Для этого нужно лишь одно движение. Но руки застыли и он не мог ими пошевелить. Будто другая сила, держала его, не давая сделать движение.

Всё это пронеслось, как одна картинка, но невероятно яркая.

Он вновь видел перед собой спокойное лицо Люциуса, чувствовал его горячие руки, который тот тут же убрал. Голоса смолки и теперь никто не выдавало бури, что творилась в его голове, кроме ярких огненного цвета зрачков.

Он смотрел будто сквозь парня. А тот сидел, какое то время оглушённый неожиданной тишиной, которая после мощного многоголосого шума казалась неестественной, странной.

– И так всегда. – Подвёл итог Люциус.

Он едва заметно кивнул.

Какое то время они сидели так.

– Я хочу побыть один. Иди спать. – Спокойно ответил он совершенно спокойною Энрику даже казалось, что он услышал в этом какую то долю заботы.

Пока они шли следующий два дня, Энрик внимательно смотрел за Люциусом. Ему казалось, что он теперь точно мог определить, когда эльф общается со своим демоном, а когда нет. Тот старался быть спокойным, но то и дело дёргал головою, оглядывался, как будто на случайный звук.

После обеда второго дня они дошли до Ловаса. Вновь увидев его огромные городские стены Энрик вспомнил своё первое посещение, в самом начале путешествия. Теперь они не вызывали у него такого восхищения, как прежде. По сравнению с Великой стеной они выглядели старыми и обшарпанными.

Дулфия предложила остановиться в какой-нибудь таверне, но Люциус сразу пошёл к городской площади, где находилась алхимическая лаборатория.

Само здание выглядело, как прямоугольная пристройка к городской ратуше. У входа стояли два стражника с символами Теократии поверх доспехов.

– К алхимику. За заказом. – Сказал Люциус. Охранники осмотрели его с ног до головы.

– Подождите. – Один из них вошёл внутрь.

Помня, чем закончился их последний визит к алхимикам, Энрик положил руку на меч.

Мавон и Дулфия встали чуть подальше.

Из-за ближайшего поворота вышли несколько рыцарей Теократии и перекрыли дорогу. С другой стороны вышли ещё несколько рыцарей. Они перекрыли дорогу, ведущую вдоль ратуши. Немногих прохожих вытолкнули за пределы круга.

Ещё два стражника вышли из двери алхимиков.

Группа оказалась в кольце.

Энрик и Кириан обнажили оружие. Мавон с Дулфией остались стоять у стены.

За рыцарями показались несколько людей в бело-синих плащах.

Перед воинами вышел вперёд рослый мужчина в белом начищенном до блеска панцире и поножах.

– Люциус. Рыцарь кифалорского отделения Ордена Истребителей?

Люциус заметно напрягся. – Это я. – Он медленно запустил руку в карман.

Мужчина откашлялся и громким голосом провозгласил: Люциус, рыцарь Ордена Истребителей и Холька, рыцарь ордена Истребителей. Вы обвинены и признаны виновными в нападении на стражу, убийстве городской стражи, нападение на ни в чём не повинных людей и похищение. – Он кивнул. – Бруно, прелат города Ловаса. Наконец то мы нашли вас.

Из-за его спины, слегка растолкав воинов, вышел Бальдр. Он спокойно осмотрел всех пятерых, отдельно остановившись на Люциусе.

Бруно великодушно кивнул ему.

– Где рыцарь Холька? Я собрал о вас известия в Кифалоре и знаю, что она должна выделяться среди прочих. Ей тоже придётся ответить перед законом!

– И как же будем отвечать? – Спросил Люциус.

– Сейчас я арестовываю вас. – Прелат указал на него пальцем. – А потом мы доставим вас в Кифалор, где ты предстанешь перед судом Ордена. И твою подружку мы найдём. Ей тоже предстоит ответить за свои злодеяния. Так что сдавайте оружие и позвольте заковать вас в кандалы. Или мы применим силу. Мы подготовили волшебников, так что у нас есть, что ответить вам.

Люциус посмотрел ему в глаза. – Верю. Но у меня есть другое предложение.

– Никаких предложений. – Заявил Бальдр. – Вяжите его, уважаемый прелат, не давайте ему заговорить вам зубы.

Прелат жестом остановил его и посмотрел на Люциуса. – Говори.

– Рыцарь Холька сейчас не может явиться. У неё… некоторые трудности. Прямо сейчас я пришёл сюда, чтобы раздобыть зелье, которое позволит ей наконец встать на ноги. После этого мы в любом случае вернёмся в Кифалор, где я и она с готовностью сами придёт на суд. Именно поэтому я сейчас не могу вам сдаться. Потому что от этого зависит её жизнь.

– Нам уже сказали о том, как ты избежал суда в Старых королевствах. – Бруно кивнул на Бальдра. – И мы приняли меры, чтобы здесь этого не повторилось. Мне всё равно, куда ты направляешься и что собираешься делать. Я собираюсь тебя арестовать. – Он осмотрел остальных. – И вас, кстати, тоже. За помощь преступнику.

– То был несчастный случай. – Сказал Люциус. Теперь даже в голосе его заметно было напряжение. – И мы ответим за него. Мы за всё ответим. Но если вы хотите, чтобы ответила и Холька, то я прошу позволить мне сейчас заказать зелье, которое ей нужно. Только тогда я смогу привести её на суд. Не иначе.

– Если она мертва, то не велика потеря. Одной тварью меньше. А ты провинился не только перед Орденом, но и перед Теократией. Вы похитили, либо обманом заставили пойти с вами жителя деревни Шурани Энрика, сына сапожника.

Его слова вызвали у Энрика негодование. – Всё не так! Я сам пошёл с ними. – Он подошёл к самому прелату. – Я сбежал из деревни, потому что испугался судебного поединка. Я боялся, что меня убьют, а господа рыцари проходили мимо. Они не хотели меня брать, чтобы не нарушать закона, но я напросился с ними. И на стражу они напали, потому что она пришла меня забирать. Вместе с бандитами из моей деревни. Это я виноват во всём, а не они! Они только защищали меня! Сейчас Люциус хочет спасти Хольку, потому что она превратилась в дракона. И сделать её человеком можно только с помощью зелья, которое он хочет раздобыть. – Он осторожно вынул кинжал и протянул его прелату. – Если вы хотите наказать их, то накажите меня! Я виноват во всём, что случилось! Но дайте Люциусу спасти Хольку. Они были очень добры ко мне и я знаю, что они честные люди. Если они сказали, что сами придут на суд, то они придут.

Он говорил громко, быстро, больше всего боясь, что его перебьют. Окружающие смотрели на него удивлённо.

Как только он замолчал, Люциус добавил: Если вы хотите, я готов оставить его, как гарантию нашего возвращения.

Они с Энриком посмотрели друг другу в глаза и волшебник уважительно кивнул.

Прелат смотрел на парня сверху вниз. Выражение его лица несколько раз менялось. Сначала он был удивлён, затем раздосадован, затем заинтересован.

– Даже если вы не крали его, это не даёт вам права убивать стражу и мирных людей. А с тобой, парень, разберёмся отдельно. Мы доставим тебя в деревню и там с тобой разберётся староста. А с вами… – Он указал на Мавона и Дулфию. – …мы поговорим отдельно.

– Эти люди предали Ковен. – Прервал его Бальдр. Прелат возмущенно взглянул на него, но не стал ничего сам его прерывать. – По приказу руководства Ковена я был послан в эти земли и земли Старых Королевств, чтобы найти этих двоих – Он указала на Люциуса. – И не дать этому сумасшедшему собрать артефакт и заключить договор с демоном. А эти. – Он указал на Мавона и Дулфию. – …были моими подчинёнными, но предали меня и стали помогать этим двоим.

– Это ложь. – Вперёд вышел Мавон. – Он достал из кармана сложенное письмо, развернул его и протянул прелату. – Мы с моей подругой – посланники лидера Ковена Ксеробеллы. Этот человек – Бальдр, который выдаёт себя за её слугу, является предателем. – Прелат принял лист и начал его читать, а Мавон продолжил говорить, глядя на заметно напряжённого Бальдра. – Мы были посланы Ксеробеллой с приказом арестовать его и доставить на Ставрос – живым или мёртвым. Он затеял поиск артефакта. И этим он повинен не только перед Ковеном, но и перед Теократией, ведь именно его подчинённые совершили нападение на караван несколько месяцев назад. И они бы разграбили его, если бы не уже знакомые нам два рыцаря.

Прелат дочитал лист и вернул его Мавону. После этого посмотрел на него и на Бальдра и сдвинул брови. – Мне нет дела до этих ваших дел в Ковене. Ещё недавно мы с вами воевали, а теперь я тут ещё должен для вас исключение делать?

– Ковен – вассал Республики. Вашего союзника. К тому же, госпожа Ксеробелла будет очень признательна не только Теократии в целом, но лично вам за поимку опасного преступника.

Прелат кивнул и сделав несколько жестов, указал на Бальдра. Того тут же обступили трое рыцарей. Он не стал сопротивляться и позволил связать себе руки. – Ублюдки! – Процедил он. – Вы погубили Ковен!

Ему никто не ответил.

Прелат обернулся к Люциусу. – Может вы и совершили благие поступки или даже ваши преступления были совершены из благих побуждений. Но это не снимает с вас ответственности. И потому я не могу вас отпустить.

– А я не могу позволить арестовать себя. – Он вынул руку из кармана и в ней были зажаты несколько магических камней. Он стоял неподвижно, напряжённый, как натянутая пружина. Рука с камнем слегка подрагивала. Он говорил медленно и осторожно. – Я знаю, что мы совершили преступление. И я не уклоняюсь от закона. Я приду в Орден сам и приведу Хольку. Но для этого вам придётся отпустить меня. Я прошу вас делать это, чтобы сберечь себя и этот город. Иначе вам придётся драться со мной. И тогда пострадаете не только вы, но и этот город.

– Мы готовы взять их под свою опеку. – Добавил Мавон. – И гарантировать от имени Ксеробеллы, что эти люди явятся на суд. Сюда или в Орден, если потребуется.

Прелат сурово взглянул на Мавона. – Меня послали арестовать их. У меня приказ.

– Проведите меня к вашему начальнику. Я всё ему объясню. Только. – Он кивнул на Люциуса и Энрика. – Послушайте. Ваш приказ сейчас не соответствовать интересам Ордена. Если вы послушаете сейчас нас, то обещаю, мы замолвим за тебя словечко. – Он подмигнул прелату. Тот посмотрел на Люциуса. По его лицу пронеслась целая гамма разнообразных эмоций.

Эльф поднял кулак с зажатыми камнями. – Вы знаете, что это?

– Какие то демонический штучки?

– Это камни, содержащие в себе магическую энергию. Одного такого хватит, чтобы я разнёс по камешку половину города. – Произнёс он медленно и, пройдясь глазами по всем, добавил. – А у меня их три.

Прелат посмотрел на Люциуса с сомнением.

Бальдр кивнул. – Это правда.

Прелат прищурился. – Убери их. – Кивнул стражникам, схватившим Бальдра. – Ведите в темницу. И мага приставьте.

– Нам бы потом его на Ставрос перевести. – Добавила Дулфия.

– Это уже не ко мне. А вы. – Он посмотрел на Энрику и Люциуса. – Пока что свободны. Пока что. Не вздумайте тут магию использовать. Вы под надзором. Можете заходить. – Он дал знак солдатам. Те отошли, освобождая дорогу. – А вы – Указал на Мавона и Дулфию. – За мной. Расскажете поподробнее.

Мавон кивнул Люциусу.

Тот медленно убрал камни в карман, но не вытащил оттуда руку, осторожно, напряжённо развернулся и вошёл в дверь. Энрик обернулся к нему и к Дулфии. Девушка улыбнулась, беззаботно будто не решался сейчас вопрос жизни и смерти. Он улыбнулся в ответ, как мог и вошёл вслед за Люциусом.