Неисповедимы пути туриста

Тем не менее, откровенно говоря, стимулирующая или, назовём её, мотивационная подоплёка всё-таки имела место быть. Так случилось, что мне снова предложили «клаб-отель», на сей раз в Испании. Первое европейское путешествие посредством таких, так называемых, «клабов» пришлось нам по душе, поэтому и сейчас грех было отказываться. Тем более, на сей раз их было два (по неделе в каждом): один располагался на юге, вблизи города Малага, другой на востоке, недалеко от Барселоны.

Следующий прыжок в Европу мы совершали в составе только одной семьи. Ко мне с Милой присоединились мои красавицы-дочери: Инна, которая в этот момент закончила воинскую службу в израильских вооружённых силах и стала студенткой университета и Беата, ученица десятого класса, которой служба в армии и учёба в университете ещё только предстояла.

Уже были куплены билеты на самолёт, подготовлены карты и путеводители, получены международные водительские права, когда, за два дня до отъезда, я включил русский канал TV. По нему как раз шла передача «Клуба кинопутешествий» с незабываемым Юрием Сенкевичем, и, как раз, показывали Испанию. Трудно сейчас вспомнить все телеразвороты этой передачи, но, вполне вероятно, что съёмки этой великолепной страны вёл какой-то начинающий оператор. Видеоракурсы были настолько неудачны, что мне расхотелось туда ехать. Когда Инна услышала мои нелестные комментарии по поводу места, куда мы должны были отправляться, она взяла меня за руку и нежно проворковала на ухо:

– И не стыдно тебе, папочка! Как ты можешь по телевизионным, возможно не самым удачным, картинкам судить о стране. Реальность всегда богаче и красивее рассказанного или увиденного на телеэкране. Даже не думай. Едем!

Впоследствии оказалось, что устами моей, уже взрослой дочери, глаголила истина. Но убедился я в этом значительно позже. Дело в том, что полёт в Мадрид был запланирован с пересадкой в Афинах. И совсем не по нашей прихоти. Просто симпатичная, да к тому же ещё и русскоязычная, служащая в туристском агентстве дала нам рекомендации, которые, по сути дела, оказались подарком. Во-первых, полёт с пересадкой в греческой столице стоил в полтора раза дешевле, во-вторых, в стоимость входила бесплатная ночёвка в не самой плохой гостинице а в третьих, и это самое главное, у нас был целый день на знакомство с колыбелью всей этой древней западной культуры.

Гостиница в Афинах располагалась возле станции метро. Это было удобно, всего несколько остановок, и мы оказались на станции «Акрополи», название которой было созвучно главной достопримечательности города, древнего Акрополя. Времени на полноценную экскурсию было не так много, поэтому мы ограничились только осмотром его главных храмов, Парфенона и Гефеста. Уже через полтора часа после гуляний по руинам мы спустились по узкой извилистой улочке и попали в старейший жилой район под названием Плака. Большинство улиц здесь были в распоряжении пешеходов. Они были насыщены тавернами, винными погребами, сувенирными лавками и просто маленькими магазинчиками, торгующими всем, что есть на белом свете. Большинство туристов приходили сюда ради атмосферы, и надо сказать, что и мы почувствовали здесь дыхание древнегреческого города. Правильно было написано в путеводителе: «потеряться в переулках Плака трудно, впрочем заблудиться здесь приятно и увлекательно».

На все сто процентов был бы согласен с автором этой туристоводительской книжицы, если бы путешествовал один. Но мы бродили по запутанному району всей семьёй, три четверти которой составлял женский пол. Так получилось, что я шёл в паре с Инной, а Мила с Беатой. Когда я в очередной раз оглянулся, в поле моего зрения не попала ни жена, ни младшая дочка. Предполагая, что они просто отстали, заглядываясь на витрины многочисленных магазинов, я вернулся назад, пройдя при этом около двухсот метров, но от моих самых близких родственников и след простыл.

Серьёзность момента состояла в том, что у потерявшихся не было при себе ни документов, ни денег, ни авиационных билетов для полёта на Мадрид да и вряд ли они помнили длиннющее, состоящее из трёх слов на греческом языке, название гостиницы, в которой мы остановились. Выждав ещё пять минут в надежде, что они вот, вот появятся, я включил свою математическую логику, чтобы вычислить, где могут быть Мила и Беата. Но математика не имела к случившемуся никакого отношения. В конечном итоге, оказалось, что для нахождения жены и дочки обычную логику надо было просто обратить в женскую. Именно на это и нацелила меня старшая дочка Инна. Наказав ей не двигаться с места и продолжать сидеть на скамейке возле какого-то живописно-древнего фонтана, я бросился обследовать, находящиеся по ходу нашего прошлого движения, магазины. Когда я уже отчаялся найти жену и дочку, и думал обратиться в полицию, наверное, на шестнадцатом по счёту бутике, я стал, пока ещё немым, свидетелем, как моя Беаточка примеряла на себя какие-то туфельки. Употребляя, слегка сглаженную, ненормативную лексику, я, разумеется, высказал большую часть своих мыслей по этому поводу, после чего, для снятия стресса, заглянул, в примостившийся рядом, винный погребок, где продегустировал, совсем неплохое, греческое вино.

Почти весь полёт в столицу Испании я находился в цепких объятиях счастливых сновидений. Проснулся только, когда до посадки нашего воздушного лайнера оставалось полчаса. Самолёт, уже не на очень большой высоте, подлетал к Мадриду. В иллюминаторе хорошо вырисовывались цепочки живописных горных хребтов, сияла желтизной пляжная береговая линия Средиземного моря, а между ними вписывались красочные небольшие городки. С высоты птичьего полёта всё выглядело изящно и грациозно, совсем не так, как в клубе кинопутешественников. Не успел я подумать, что, если такое очарование открывается сверху, то, наверное, внизу будет ещё изысканнее, как шасси самолёта мягко коснулись посадочной полосы аэропорта столицы Испании.

Тут самолёт израильской авиакомпании не встречали броневики, как это было в Мюнхене. Хотя, по большому счёту, именно здесь при приземлении лайнера из Тель-Авива должны были двигаться настоящие танки. Далеко не все знают, что ещё в 1492 году правящая королевская чета обнародовала указ об изгнании всех евреев из Испании. Причём им запрещено было не только возвращаться в страну, а даже проезжать через испанские земли под страхом смерти и конфискации всего имущества. Указ был формально, можно сказать символически, отменён только в 1968 году. Пройдёт восемнадцать лет после нашей посадки в Мадриде, когда только в 2015 году испанский парламент примет закон, признающий потомков, изгнанных в 1492 году евреев, испанскими гражданами. Правда, это решение уже в 2019 году было приостановлено.

Как знать, была ли моя семья потомками испанских евреев. Скорее всего, что нет. В любом случае, мы не на что не претендуя, хотели только посмотреть на эту, как потом окажется, в полном смысле чудесную страну.

Знакомство началось с «rent a car Avis» аэропорта Мадрида, где нам вручили новенький, зелёного цвета, брендовый американский автомобиль «Крайслер», спидометр которого показывал, что он проехал всего девяносто километров. Около четверти часа я осматривал и знакомился с тем, что называется элементами управления машиной. Затем, вдохнув полной грудью, проникший в паркинг уже испанский воздух, я выдохнул его со словами:

– С богом, девочки! Поехали!

К девочкам относились не только мои дочери, а и жена, Мила. А вот слово «поехали» имело инновационное содержание по сравнению со смыслом, которое мы придавали ему в прошлогодней поездке. Дело в том, что, во-первых, я был единственный водитель, без права замены, а во-вторых, в нашей группе не было человека, который бы обладал элементарными познаниями полновесного ориентирования на местности и пользования топографической карты. В соответствии с задуманным, в этот раз обязанности штурмана возлагались на мою жену. Но кто сказал, что проект всегда превращается в реалии. Мила, в отличие от меня и Эдуарда, в своё время училась на факультете автоматики и телемеханики, и не имела квалификации астрономо-геодезиста. Тем не менее, мы всё-таки поехали.

Чередой блуканий, незапланированных поворотов и разворотов, через полчаса мы, тем не менее, выехали на, нужное нам направление, трассу Мадрид – Малага. Расстояние до нашего Sunset Beach Club Hotel Apartments составляло всего навсего 560 километров, которые я намеривался проехать за шесть часов. Это сегодня для путешественников, которые едут на юг Испании, уже есть авиарейс Тель-Авив – Малага. Им, разумеется, теперь не приходится совершать автопробег, протяжённостью более полутысячи километров, поскольку расстояние от Малаги до нашего отеля составляло всего тридцать пять километров.

Но где наша не пропадала. Главное, что мы были уже на нужной трассе, обозначенной символом А-4. Буква А присваивает дороге название «скоростная автомагистраль». С этим словосочетанием получился казус, который мог стоить нам, если и не жизни, то уж точно обернуться крупным денежным штрафом. Просто из предыдущего путешествия было известно, что на немецких автобанах нет ограничения скорости движения автотранспорта. Там я даже увидел специальный дорожный знак, который предписывал минимальную скорость, составляющую 100 км/час. Когда же я набрался смелости выехать в крайний левый ряд и набрать скорость в 150 км/час, то обратил внимание в зеркале заднего вида, что автомобиль, который двигался сзади, мигает фарами. Только потом мне объяснили, что культурные немцы никогда не сигналят, просто этим, непонятным мне действием, они показывали, что я двигался слишком медленно и просили уступить дорогу.

Применительно к испанскому автобану следовало отметить, что качественно он был ничуть не хуже немецкого. Характерно и то, что продвигаясь по нему, я не заметил по краю дороги ни одного знака, предписывающего максимальную скорость движения. Поэтому, вполне логично было предположить, что и на испанских дорогах отсутствовало ограничение скорости. Эти мои домыслы ещё в самолёте подтвердил, летевший со мной израильтянин, который уже несколько лет прожил в Испании. Лучше бы он мне ничего не рассказывал.

Мы выехали из Мадрида ровно в полдень. Проехав первые сто километров, дорога опустела. Автотранспорта, ни встречного, ни попутного, практически не было. Было даже как-то ни по себе, иногда казалось, что ты съехал не на ту дорогу, по обе стороны которой почти все время просматривалась малолесистая, больше похожая на степь, равнина. Порой я даже незаметно вздыхал, вспоминая живописную горную акварель, которую мы просматривали из окна тогдашнего Фольсквагена.

– Ну не мог же путеводитель нагло обманывать туристов, сообщая им, что горы и плоскогорья занимают 90% Испании, – спрашивал я сам себя, тут же успокаивая:

– Да просто горы, в основном, находятся на севере Пиренейского полуострова, а мы мчимся в противоположную сторону, прямо на юг.

По правде говоря, слово «мчимся» вряд ли соответствовало действительности. На спидометре свежеиспечённого «Крайслера» практически всё время маячило число «110». Наступил момент, когда, чтобы случайно не заснуть от, заглядывающего в окно, скучного однообразного пейзажа, я нажал на педаль акселератора и стал постепенно увеличивать скорость. Когда она достигла 170 км/час, сидящая рядом Инна, случайно взглянув на шкалу спидометра, ошарашенно выпалила:

– Мамочка! Ты себе не представляешь, на какой скорости папа едет, всего навсего 170 км/час.

Моя милая жена, в этот миг, что-то оживлённо рассказывая Беате, вряд ли ощущала изменение скорости крутого американского автомобиля. Но, когда Инна поведала ей о сумасшедшей скорости нашего движения, она отрывисто вскрикнула и с трудом выдавила из себя:

– Сеня! Ты что, умалишённый, у тебя что крыша поехала. А я думаю, почему у меня голова кружится. Немедленно сбрось скорость и остановись в том месте, где можно перекусить, девочки уже проголодались.

Вообще говоря, я не планировал длительных остановок на пути в наш отель. Но так получилось, что по требованию своей, действительно, «дражайшей половины», мы сделали перерыв на перекус. И так случилось, что, свернув с трассы, мы оказались в небольшом городке под названием Сьюдад-Реаль, который находился в двухстах километрах от Мадрида. А ещё так вышло, что совершенно случайно я припарковал машину возле знаменитого музея Дон Кихота. Надо сказать, что дом, где были выставлены различные экспонаты, повествующие о герое великой книги Мигеля де Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот-Ламанчский», на моих девочек особого впечатления не произвёл. Гораздо больше ощущений и эмоций у них вызвал то ли ланч, то ли полдник в первом попавшемся кафе этого городка. Мне с Милой подали кофе по-испански. Это, как нам объяснили, в подогретое молоко добавляется приготовленный эспрессо. В общем, в отличие от итальянского капучино, получился не традиционный кофе с молоком, а, наоборот, молоко с кофе. Пить, конечно, можно, но в Италии всё-таки вкуснее. Гвоздём перекуса был совершенно оригинальный горячий шоколад, который подали Инне и Беате. К напиткам и нам, и девочкам, к удовольствию, которое мы ощутили позже как послевкусие, преподнесли «чурро», представляющее из себя сладкую обжаренную выпечку из заварного теста.

Больше в этой донкихотской деревне осматривать было нечего и мы, как говорится, усталые, но довольные покатили дальше по направлению к самому большому городу на юге Испании – Малаге. Примерно через полчаса Инна, обратив свой взгляд на проскользнувшую в окне лесополосу, мажорно попросила:

– Я вижу ты устал, папочка. Давай я поведу машину, а ты отдохнёшь.

– Послушаешь, Иннуля, – громыхнул я, – чтобы тебе сесть за руль, как минимум, нужны международные водительские права, которых у тебя нет в наличии.

– Ну вот, заладил, наличие, приличие, величие, – весело пропела моя наследница, вынимая из своей сумочки права, которые оформила ещё в Израиле втайне от меня.

Возможно, в отместку за произвол я бы не доверил своей старшенькой руль нашей машины, но в этой момент в салоне поднялся невообразимый шум. Мила на повышенном тембре своего голоса голосила:

– Немедленно уступи на полчаса ребёнку место водителя, ты устал, отдохни немного.

В противовес матери, Беаточка призывала:

– Папуля! Не давай Инне рулить, она не умеет водить машину.

Я не столько устал от вождения, сколько утомился от этих женских пререканий в машине, и поэтому, чтобы утихомирить накалившиеся страсти, тихо промолвил:

– Ладно, пусть Инна, совсем ненадолго, сядет за руль. Мне, действительно, необходимо перевести дух и просто расслабиться.

Старшая дочь задиристо посмотрела на сестричку, мол видишь, моя взяла, и гордо пересела на сидение водителя. Сначала я молча наблюдал, как Инна управляла нашим Крайслером. Убедившись, что она довольно прилично справлялась с вождением, я позволил себе вздремнуть. Сонное полузабытьё, если выражать его в расстоянии, продолжалось около двухсот километров. Когда, придя в себя, мой взгляд упал на указатель скорости, я, если одним словом, просто оцепенел. Стрелка спидометра касалась отметки 150 км/час. Справа от меня виднелся дорожный указатель с надписью «Кордова». Я еле слышно, кричать просто не было сил, прошептал:

– Иннуля! Пожалуйста, сбрось скорость и поворачивай в этот испанский городок. Пройдёмся и разомнём наши, с позволения сказать, ещё не старые кости.

На какое-то мгновение мой мозг снова отключился. Нет, я не погрузился снова в объятия Морфея. Просто, когда я вёл автомобиль на недозволенной скорости, это было почти нормально, но когда твоя дочка вытворила тоже самое: это уже не влезало ни в какие рамки. Успокоился я только, когда Мила сказала:

– Инночка! Остановись, пожалуйста, здесь удобное место для парковки да и панорама выглядит интересной.

У моей жены присутствовало обострённое чутьё на места, связанные с Всевышним. Как и в прошлом году в Венеции, пройдя полсотни метров, мы оказались в еврейском квартале города. Взору открылся архитектурный и культурный раритет не только Кордовы, а, пожалуй, и всей Испании. Это была синагога, единственный еврейский храм, который пережил изгнание евреев из страны несколько веков назад. Он был построен в 1315 году и являлся уцелевшим свидетельством значимости еврейской культуры в те годы. Когда мы осматривали её, я успел шепнуть Инне на ухо:

– Молись, дочь моя, Отцу нашему на небесах, что не попали в аварию. Больше так не едем. Не ты, не я.

Уже начинало смеркаться. Поэтому, сверившись с путеводителем, мы ограничились только короткой прогулкой по старому городу и осмотром шестнадцати-арочного Римского моста, сооружённого ещё во времена Юлия Цезаря.

Перед тем, как сесть за руль, я посмотрел на карту, из которой следовало, что до нашего отеля оставалось около сто пятидесяти километров. Прикинув, что, если не заблудимся, то предстоит два часа пути в темноте, я сел за руль, попросив Инну водрузиться подальше от греха на заднее сидение. Видимо, Создатель принял во внимание, что мы посетили его обитель: через два с половиной часа мы, без приключений по пути следования, парковались на стоянке отеля с длинным названием «Sunset Beach Club Hotel Apartments».

Когда мы оказались в огромном и внушительном холле отеля, я испытал лёгкое головокружение. Похоже, что нечто подобное испытывали и мои домочадцы. Гостиница вовсе не походила на немецкие гостевые дома и на горную хижину, в которой мы жили в Италии. Разумеется она даже отдалённо не напоминала многочисленные отели, в которых мне приходилось ночевать в Советском Союзе. Первое, что бросалось в глаза в необычном для нас лобби, это громадные, выполненные из цветного переливающегося хрусталя, изысканные люстры. Все стены были отделаны мрамором и ещё, какими-то неизвестными мне, натуральными камнями. В дополнение к фешенебельным светильникам высокие потолки были украшены лепниной и ручной росписью. Повсюду высились античные статуи, картины известных художников, а в изящных вазонах пестрели живые цветы. В центре холла красовалась мебель, которую иначе, как дизайнерской и не назовёшь. Номер состоял из салона, в котором спальным местом для двоих служил, раскладывающийся на ночь, диван и немаленькой спальни с двухместной кроватью. В салоне отделялся кухонный уголок со всеми необходимыми аксессуарами для приготовления и принятия трапезы.

Однако истинное достоинство этого роскошного отеля мы оценили только на следующее утро. С широкого балкона открывался великолепный вид на Средиземное море, волны которого подкатывали чуть ли не к фасаду, уже нашей, многоэтажной гостиницы. Именно здесь мы устраивали завтраки и ужины, ощущая себя, если и не властелинами Вселенной, то, по крайней мере, её счастливыми обитателями. В дополнение к морю, расстояние до берега которого от входной двери вряд ли превышало полсотни метров, с балкона просматривались два больших открытых бассейна. Что ещё сказать: невиданные шик, роскошь и красота. Причём настолько, что наши дочери отказались ехать на запланированную экскурсию в Малагу, предпочитая всецело окунуться в бездну прелестей отеля.

До Малаги было всего двадцать пять километров. Через полчаса мы с Милой уже искали там место для парковки машины. Первое, что увидели по дороге к центру – это здания ратуши и университета. Затем прошли к главной достопримечательности города Кафедральному собору. От него по узкой улочке поднялись к самой большой сохранившейся крепости Испании под названием Альказаба, и закончили свой экскурсионный променад в музее Пикассо. Всё это вместе с перекусом, бокальчиком вина и картофельным пирогом под названием тартилья, заняло у нас полдня. Подводя итог, не думаю, что, после немецких, швейцарских и итальянских городов, мы очень впечатлялись от этого, в общем симпатичного, испанского «сити». Но несомненно испытывали только положительные эмоции, осматривая этот портовый город с колоритным историческим центром на самом юге Пиренейского полуострова, являющегося как важным культурным и финансовым центра Андалусии, так и модным курортом.

…Серый асфальт извилистой дороги нехотя отбрасывал на обочины блики несмелых солнечных лучей. Через полчаса крутого подъёма они пропали в пепельной небесной дымке. Наш Крайслер на тихой скорости поднимался «вперёд и вверх», а там, как пел Владимир Высоцкий, «это наши горы, они помогут нам». Однако нашими горами были Карпаты на моей малой родине и Хермон – на родине исторической. В настоящий момент же мы продвигались по горной дороге, ведущей к древнему Ронда, который называли городом, парящим над пропастью.

Вскоре нам предстояло убедиться в этом визуально. Но пока наш дружный семейный экипаж, совсем не боевой машины, проехав половину пути (55 км) от отеля к этому городку, расположился на кофейный привал в придорожном сельском бистро, которое больше напоминало ранчо, чем заведение общепита. Мы не спеша пили испанское эспрессо, предвкушая увидеть прелести городка, окружённого зеленеющими речными долинами и нависшим над глубоким ущельем.

По возвращению к припаркованному автомобилю, Инна, несмело взглянув мне в глаза, жалобно попросила:

– Папа, ты кажется устал. Может быть я поведу машину?

Всё-таки есть Бог на свете, что я отказал своей неугомонной дочке. Когда мы отъехали от горного селения, облака ещё парили над нами, но уже через четверть часа мы буквально врезались в них. Контуры и края дороги скорее угадывались, чем обозревались в белесой поволоке. Но уже через десять километров подъёма сероватые барашки небесных странников вновь клубились под нами.

Ронда показался нам тихим городком, привлекающим не столько достопримечательностями, сколько необычными живописными панорамными ракурсами практически во всех его частях. Он, по сути дела, располагался на скалах, на двух горных плато, которые соединял величественный каменный мост Пуэнтэ-Нуэво, построенный ещё в 1793 году. В городке не было каких-либо особых архитектурных примечательностей, поэтому мы просто гуляли по живописным улочкам, впитывая в себя диковинную атмосферу этого не совсем обычного места.

Не спеша продвигаясь по старому городу, случайно забрели на площадь, где располагалась первая и самая большая арена для боя быков. Оказалось, что именно Ронда являлась родиной испанской корриды, которая проводилась здесь до сих пор. Лучшая часть моей семьи, дочери и жена, категорически отказались смотреть кровавое представление. Ничего не оставалось, как сесть в машину и спуститься на наше средиземноморское побережье под названием Косте-де-Соль.

По дороге в гостиницу заехали в город Марбелье на ланч. Путеводитель называл его курортным как по форме, так и по содержанию. Отыскивая место для обеда, мы сначала попали в Пуэрто Банус, в живописную гавань, где были пришвартованы сотни яхт богатых людей, открывая туристам блеск и гламур роскошной жизни. Потом перед нами открылась главная пешеходная артерия старого города, вдоль которой, наряду с бутиками Джанни Версаче и Кристиан Диора, мы обнаружили легендарные статуи Сальвадора Дали.

Вспомнив, что, в принципе, мы заехали в Марбелье пообедать, мы отыскали в старом городе небольшой, как нам показалось, дешёвый ресторанчик. В нём мы, впервые в жизни, вкусили мясное яство, называемое «хамон». Вообще говоря, как нам сказали, это не просто кушанье, а символ, или даже, опознавательный знак страны. В путеводителе было отмечено, что побывать в Испании и не отведать хамон – это просто нонсенс. Это всё равно, что прийти на стадион, чтобы насладиться игрой популярных команд Реал Мадрид и Эль Классико Барселона, наблюдая её по, принесённому с собой, маленькому телевизору. Вот так: не больше, не меньше. Не меньше, прежде всего, потому, что хамон – это не что иное как окорок, то есть свиная нога, должным образом просоленная и провяленная в естественных условиях. Несмотря на своё иудейское происхождение и запреты Торы, Танаха и Талмуда, мы с удовольствием съели, поданный нам официантом большой кусок белого хлеба, политый оливковым маслом, натёртый помидорами и выложенным на него свиным хамоном. Ура!

Когда следующим утром мы отъехали от нашего отеля, я не громко, но так, чтобы слышали мои дочери и жена, напевал: «Но песню иную о дальней земле возил мой приятель с собою в седле. Он пел, озирая родные края: Гренада, Гренада, Гренада моя!». Они не знали, что слова к этой песне написал поэт Михаил Светлов в далёком 1926 году, и что Гренада это есть в русской интерпретация та самая Гранада, от которой нас пока ещё отделяло сто сорок километров и куда мы должны были прибыть через два часа.

Где-то я прочёл, что, если у вас есть возможность посетить только один город в Испании, то это обязательно должна быть Гранада. По прошествии времени, когда мне удалось побывать в большей части Испании, я не очень-то и согласен с таким утверждением. Однако это, безусловно, достойное для осмотра, дышащее средневековьем, место. Первое, что советовал сделать нам путеводитель – это посетить главную достопримечательность города – Альгамбра, которая представляла собой архитектурно-парковый ансамбль с цитаделями, старинными башнями, огромными арками, древними дворцами и уютными внутренними двориками ещё со времён правления мусульманской династии. Эта экскурсия заняла добрую половину дня. Ещё час мы гуляли по самобытному кварталу Альбайсин. Поистине, совершенно очаровательное место с непередаваемым веянием древнего мавританского города с узкими петляющими улочками, крутыми спусками и с старинными белыми домами. Передохнув в одной из кофеен, мы закончили осмотр города, войдя в его цыганский квартал Сакраменто. Он запомнился мне как загадочный и несколько необычный район города с жилыми пещерами, где ещё в пятнадцатом веке жили испанские цыгане. Именно здесь они подарили миру зажигательный национальный танец фламенко, который мы с удовольствием посмотрели в завершение нашей экскурсии. Мы знали, что «организованные туристы» останавливались здесь, как минимум, на два дня. Но нас ожидали и другие, ещё не познанные интересности в других уголках Испании.

Одной из них и явилась прекрасная Севилья, которую мы посетили на следующий день. Нам повезло, что её главные достопримечательности были сконцентрированы на сравнительно небольшой площади. На набережной реки Гвадалквивир мы успели приблизиться к, построенной в мавританском стиле, Золотой башне, Дворцу Сан-Тельмо, выдержанному в ультрабарокко, к Королевскому дворцу Алькасара, к Дворцу Пилата и к величавому Кафедральному собору, который запомнился моим дочерям как место, возле которого мы заглянули в тапа-бар подкрепиться. Просто, мои девочки, Инна и Беата, уже изрядно подустали и в унисон жалобными голосами чуть ли не молили:

– Папа, может быть хватит мотаться по белу свету. У нас такая роскошная гостиница на самом берегу моря и с двумя бассейнами впридачу. А ты опять водишь нас вокруг костёлов, церквей и соборов. Надоело! Давай, хотя бы один день, отдохнём от твоих достопримечательностей.

Что можно было ответить? Что их отцу никогда не осточертеют новые места, где он раньше не бывал, никогда не наскучат изумительные виды природной и городской урбанистики, которые одинаковыми в разных местах не бывают.

Тем не менее, следующий день я обозначил, как днёвка, что в военной терминологии трактуется как суточный перерыв при пешем движении войсковых частей во время свершения длительных маршей. В нашем понимании, это означало, что девочки будут плескаться в морской воде или в подогретом бассейне вместе с дегустацией мороженого, пирожных и других вкусностей в гостиничном баре. Мы же с Милой, чтобы не вычёркивать этот день из экскурсионной программы, сделали автопробег по средиземноморскому побережью Коста-де-Соль с остановками в небольших, привороживших наше внимание, уникальных испанских городках.

Пришло время, когда наступил последний день пребывания в нашем очаровательном отеле. Его мы решили посвятить поездке на Гибралтар, от которого нас отделяло всего сто двадцать километров. Я специально не поставил возле приведённого географического названия поясняющего существительного, так как определение этого термина многолико: его можно назвать и городом, и проливом, и полуостровом и даже государством. Википедия определяет Гибралтар как заморскую зависимую территорию Великобритании, находящуюся на скалистом участке южного побережья Пиренейского полуострова. Однако с 1969 года Гибралтар считался независимым государством, но всё равно оно было под юрисдикцией английской королевы Елизаветы II.

Всё отмеченное всего лишь преамбула к тому, что я хотел рассказать ниже. Признаюсь честно, что до момента подъезда к пограничному шлагбауму, я не ведал, что через несколько минут, после проверки документов, мы пожалуем в другое государство. Как только мы совершили это действие, перед нами открылась первая достопримечательность Гибралтара – взлётно-посадочная полоса местного аэропорта. Если, например, в израильском курортном городе Эйлат она проходит в центральной части города и всего на несколько десятков метров отдалена от шоссе, ведущего в Тель-Авив, что само по себе вызывает удивление, то здесь, в Гибралтаре, эта полоса для взлёта и посадки самолётов, просто уникальна. Дело в том, что единственная шоссейная трасса, которая соединяет это, уже английское, государство с Малагой, проходит, не подумайте, что вдоль, а именно поперёк этой полосы. Получалось, что через несколько минут наш Крайслер должен был проехать прямо по аэродрому, по бетонке, которой периодически касаются шасси авиалайнеров. Но не тут-то было. Нам не повезло, прямо перед нами загорелся красный сигнал светофора, и нам пришлось четверть часа ожидать, пока очередной самолёт не зайдёт на посадку. С другой стороны, когда светофор поменял свой цвет на зелёный, было просто интересно на своём автомобиле проехать через полосу, где только что приземлился самолёт.

Считалось, что в Гибралтаре три достопримечательности, скала, макаки и сам город. Нам сказочно повезло: мне удалось бесплатно припарковать машину под каким-то старым мостом у подножия этой «экскурсионной» скалы, что считалось большой удачей. Однако гораздо большим подарком судьбы оказался вид с этой, почти полукилометровой по высоте, обрывистой громадины. С вершины обозревался Гибралтарский пролив, соединяющий Средиземное море с Атлантическим океаном. Символичным являлся тот факт, что это море, которое я вижу каждый день с балкона своего дома в Израиле, находилось в его, можно сказать крайней, восточной части, а сейчас – мы находились на западной оконечности водного потока, который метафорически размещался посредине Земли. Однако для меня было намного значительнее, что с вершины гибралтарской скалы я, впервые в жизни, ясно видел невооружённым глазом очертания африканского континента. Да и немудрено: гид рассказывал, рядом стоящим, экскурсантам, что расстояние между двумя материками в этом месте составляло всего шестнадцать километров. Когда же мои глаза прильнули к подзорной трубе, установленной на вершине, я отчётливо увидел какие-то строения и дорогу, принадлежащие уже государству Марокко. Для меня жителя Евразии, пусть даже издалека, увидеть Африку, было, если и не праздничным, то особым, совсем не рядовым, событием.