– Аппий, можешь оставить нас одних, я хочу поговорить со своим сыном, – последнее слово император сказал с ударением. Он хотел показать Аристону, что он не считает его рабом.

Немного поколебавшись, Аппий всё же покинул сад. Кода сенатор ушёл, Аристон фыркнул, скрестив руки на груди.

– Я смотрю, ты уже успел обзавестись новым любовником, – пробурчал Аристон. Что-то вроде ревности прозвучало в его голосе.

Эмилий слабо усмехнулся словам Аристона.

– Мы не любовники, – ответил император, улыбаясь. Он с добротой смотрел на Аристона и умилялся. Он был рад снова видеть его. – Мы репетировали сцену из Илиады и Одиссеи. Я – играю роль Елены, а Аппий – Ахиллеса. Ты же знаешь, что игра на сцене мне приносит отраду и удовольствие. А ты что – ревнуешь?

Эмилий с подозрением посмотрел на Аристона, выпытывая ответ. Не дождавшись ответа, он рассмеялся смущению друга.

– О, Эмилий, ты как всегда в своём репертуаре, – уже спокойнее сказал Аристон.

– Я рад, что ты вернулся ко мне, – император подошёл к Аристону и заключил его в тёплые объятия.

Аристон прикрыл глаза. Каждый раз, когда Эмилий обнимал его, его тело наполняясь спокойствием, душа – безмятежностью. Казалось, что душа сейчас отделится от тела и улетит. Становилось тепло, словно его грели солнечные лучи. Отпускать Эмилия в этот момент совершенно не хотелось.

– Прости меня, Эмилий, – сказал Аристон. – Я был несправедлив к тебе.

Эмилий отпустил Аристона и улыбнулся.

– Это я должен просить у тебя прощения, мой милый дружочек. Я уповательно надеюсь, что ты больше не покинешь меня, ибо во дворце после твоего ухода – стало совсем грустно. Анастасия только и спрашивает – где же мой блудный папка? Где мой отец?

– Да ну, прям так и говорит? – Подыграл ему Аристон, усмехаясь.

– Да, да, точно так и говорит. Уснуть без тебя совсем не может, вчера заявила, что если ты не вернёшься домой, то она начнёт убивать своих сиделок. Я, разумеется, внял её словам и хотел сегодня же пойти за тобой, но к счастью, ты сам ко мне пришёл.

– О, Эмилий, мне так не хватало твоих шуток. Ты тоже скучал по мне, я смотрю?

– Я? Пф! Да я тут же забыл про твоё существование после нашей злосчастной встречи. Это всё Катон мне по ушам ездит – Аристон то, Аристон сё – иди и извинись перед ним. А я ему говорю – слушай, Катон, мы вообще не ссорились с Аристоном. Он просто хочет побыть один и найти себя. Поэтому он решил уйти в храм Весты и стать жрицей. А Катон такой – какое безумие! Он же мужчина! Это же – богохульство! А я ему отвечаю – Аристон, между прочим, настолько прекрасен, что его красота сравнима с красотой самой Венеры. И среди весталок – он самая красивая жрица во всей Римской Империи.

– Прекрати, Эмилий, я сейчас задохнусь от смеха, – умолял его Аристон, пытаясь успокоиться.

Весь день Аристон и Эмилий разговаривали в беседке, позабыв про время. Им было хорошо вместе, и их недавняя ссора только укрепила их отношения. Аппий, поняв, что император более не обращает на него внимания, решил покинуть дворец. И несколько дней не давал о себе знать. Но вскоре он снова вернулся. И не один.

Император тогда находился в триклинии, вместе с Аристоном. Катон объявил о приходе сенатора. Когда Эмилий позволил сенатору войти, он изумился. Сенатор был не один.

– Что она здесь делает? – Спросил недовольно Аристон.

– Зачем ты её сюда привёл, Аппий? – Сказал император. Голос его был наполнен ненавистью. Он поднялся с ложа и подошёл к нежданной гостье.

– Эмилий, я беременна, – сказала Урсула.

Её круглый живот выпирал из-под шёлкового платья.

– Потаскуха! – Рявкнул император.

– От тебя, – перебила его Урсула. Лицо её сияло от счастья. – Это наш с тобой ребёнок, Эмилий.

Глава 3. Ты теперь – отец

Безусловно, для всех было удивление, что бывшая супруга императора вернулась. По объяснению Аппия, он встретил её по пути во дворец. Шла она одна, без рабов и охраны. Он не мог допустить, чтобы женщина, к тому же беременная, шла в одиночестве по Риму, ибо на каждом углу её могли поджидать разбойники и убийцы. Разумеется, имени она своего не сказала, но утверждала, что ей очень нужно к императору.

Эмилий поверил рассказу Аппия. Сенатор говорил правду и никак не мог быть в заговоре с Урсулой и Адрианом. Эмилий был убеждён, что Аппий – его новый друг, предан ему. Он это уже доказал, когда спас ему жизнь.

Урсулу поместили в отдельную спальню, в левом крыле дворца. Император жил в правом. Причём выделили ей весьма простенькую комнатушку, похожую на ту, где живут рабы. В добавок ко всему, к ней приставили повитуху, которая будет жить вместе с ней, пока Урсула не родит. Также, её спальню охранили сторожевые рабы, которые следили за каждым её шагом и не пускали к ней гостей. Эта женщина всё ещё опасна и «беременность» её не оправдывала. Эмилий не верил, что ребёнок именно от него, ибо всем было известно, что он – не способен дать потомство. Значит она зачала ребёнка от неизвестного мужчины.

Аристон тоже был не в восторге от неожиданной гостьи. Её присутствие злило его, он пытался убедить Эмилия, что Урсула снова задумала какой-нибудь коварный план по захвату престола и её нужно отправить обратно в ссылку, подальше от Рима. Но Эмилий просил Аристона подождать. Ему было интересно посмотреть на новорождённого. Быть может, это и вправду его ребёнок, а её зачатие – это дар богов.

По срокам всё совпадало – 7 месяцев назад он действительно совокуплялся с ней. Она тогда его соблазнила, и он не смог устоять, хоть был и в сильной депрессии после «смерти Аристона». По крайней мере, так убеждала его Урсула, сославшись на то, что её супруг не помнит этот момент из-за того, что был тогда изрядно пьян. Эмилий сам уже начинал верить в это. В действительности, он всегда хотел иметь собственного ребёнка, а не усыновлённого.

Но что будет тогда с Анастасией? Дочерью Аристона? И вообще – им самим? Если Урсула родит сына, то фактически наследником престола станет её ребёнок – в нём течёт кровь Августа. После смерти Эмилия, Урсула станет регентом своего сына, а Аристона либо убьют, либо сошлют в ссылку.

Он хотел об этом рассказать императору, но не решался. Эмилий мог посчитать Аристона за человека, который принял участие в гонке за властью, но он хотел сказать лишь о том, что Урсуле нельзя доверять и напомнить, что было, когда та жила во дворце и как Аристон – тогда пострадал от её рук и рук Адриана.

Впрочем, он не допустит этого. Аристон будет следить за действиями Урсулы, а Квинт тем временем будет следить за Аппием. Оба этих человека не внушали доверия и явно что-то замышляли.

Аристон хотел поделиться со своими догадками с Антиохом, но тот почему-то стал в последнее время чураться его и избегать. Бывший раб ссылался на дела и увиливал от разговора, либо вовсе прятался. Однажды, Аристон всё же сумел поймать своего друга. Антиох тогда сильно испугался его. Аристон загнал его в ловушку, из которой нельзя было сбежать и спрятаться. Находились они в коридоре, ведущему в сад. Аристон с укоризной посмотрел на Антиоха и облокотился об стену.

– Попался, – сказал весело Аристон. – Теперь ты не сбежишь от меня, маленький проказник.

Аристон думал, что Антиох сейчас начнёт играть с ним, как в детстве, ударит легонько господина по плечу и убежит со словами «ты водишь!» – но вместо этого, Антиох стоял неподвижно, показывая своим видом поражение и безысходность. Антиох слишком быстро повзрослел. От прежнего кудрявого мальчика ничего не осталось.

– Прошу меня извинить, мой господин, – проговорил Антиох, почтительно опустив глаза вниз.

Аристон убрал локоть со стены и пытался заглянуть Антиоху в глаза, но тот ловко увернулся.

– Хэй, что с тобой? – Спросил Аристон. – Я пришёл к своему другу рассказать о своих проблемах, но видимо, сегодня мне придётся побыть слушателем. Поведай мне, что произошло? Почему ты избегаешь меня?

Антиох поднял карие глаза. Ресницы его были настолько чёрными, что казалось, глаза были подведены углём. Он осмотрелся вокруг, убедившись, что их никто не видит и проговорил:

– Помнишь, что ты мне сказал, когда мы ехали в Рим?

Антиох говорил шёпотом, боясь, что за ним следят. Аристон заметил это и ответил на греческом:

– Я много чего говорил тебе.

– Ты сказал, что в Риме – я буду счастлив, – сказал Антиох тоже на греческом. – Во дворце ко мне будут относится так же, как и к тебе, но суть в том, что никто не изменит того, что я всего лишь раб и всегда им буду.

– Не говори так, Антиох, ты не раб. Я тебя освободил, помнишь?

– Тогда почему я чувствую себя рабом? Может, потому, что ко мне обращаются, как к рабу? Аристон, здесь счастлив только ты, но я не могу здесь больше оставаться. На Кифере я прислуживал тирану – твоему отцу. Здесь я снова служу тирану – и снова твоему отцу. Ничего не изменилось. Аристон, я просто прошу тебя отпустить меня. Если ты хочешь, чтобы я был счастлив, позволь вернуться мне в Ахайю.

Антиох опустился на колени и заплакал.

– Что ты такое говоришь, друг мой. Эмилий никакой не тиран.

Антиох поднялся с колен и вытерев слёзы, повернулся к нему спиной. Затем он поднял свою тунику, обнажив спину. На спине выделялись красные полосы от кнута. Судя по всему, им была неделя.

– О боги, что произошло? Кто посмел это с тобой сделать? – Аристон покраснел от злости и сжал кулаки.

Антиох подправил тунику и коротко ответил:

– Не познавший любви эгоист…

После этих слов, Антиох оставил Аристона и последовал прочь. Аристон несколько минут стоял на месте, переваривая слова Антиоха. Он не понимал, что имел в виду Антиох, когда сказал последние слова. Кто этот человек – который не знал, что такое любовь? Быть может, Антиох кого-то прикрывает и боится кары за свой длинный язык. Он боится выдать своего обидчика под угрозой смерти. Этот самый обидчик слишком сильно его напугал. Напугал настолько, что Антиох хотел сбежать из дворца в Ахайю и снова торговать рыбой.

Аристон даже забыл, зачем он искал Антиоха и о чём он хотел с ним поговорить. Сейчас его заботило лишь то, как найти и наказать обидчика Антиоха. Он был обязан это выяснить.

Люди смеялись и бросали помёт в объект своего посягательства. Преторианцы снова макали голову Эмилия в грязное стойло, делая это раз за разом. В голове всё ещё звучал этот мерзкий и звонкий голос того преторианца, который начал эту прелюдию.

– Прекратите, хватит, я император! Император, – бормотал Эмилий во сне. Из закрытых глаз катились слёзы.

Когда император проснулся, он понял, что это был всего лишь кошмар и успокоился. Он осмотрелся вокруг. Он не помнил, как задремал в спальне Анастасии. В последнее время он часто проводил время с ребёнком. Таким образом, он хотел выяснить для себя, хорошим ли он будет отцом. Он не хотел быть похожим на своих родителей, которые никогда не понимали его и не слушали. Разумеется, он убеждал себя, что ребёнок не от него, но мысленно он надеялся на обратное. Он хотел иметь сына, своего наследника, в котором текла бы кровь Августа. Если даже Урсула забеременела не от него и это не дар богов, то он всё равно бы любил этого ребёнка как своего.

Император вытер лицо туникой с длинными рукавами. В последнее время он стал носить вещи, которые прикрывали его порезы на руках. Он не хотел, чтобы кто-то узнал, что правитель ослаб духом. Если об этом узнают, то изменники тут же прибегут к нему, чтобы свергнуть с престола.

Эмилий подошёл к ребёнку, чтобы убедиться, что с Анастасией всё хорошо. Ребёнок спал, раскинувшись на кроватке. Одеялко лежало в ногах. Император подтянул его и прикрыл нагое тело малышки. Та, не проснувшись, сладко причмокивая, повернулась на бок.

Перед глазами снова появился образ того преторианца. Эмилий не знал, как его зовут. Но из всех вояк, он запомнил именно его. Разумеется, после такой выходки император мог казнить их, но он не стал этого делать. Во-первых, ему было стыдно, во-вторых, если он это сделает, то преторианцы взбунтуются. И конечно же назовут его тираном и объявят своим императором Аристона. Признаться, Эмилий завидовал своему другу и считал несправедливым факт, что все лавры получает Аристон, а не он. Вокруг одни лживые лицемеры, которые признаются в любви лишь потому, что хотят использовать доверие императора в своих целях. В сущности же, народ показал своё истинное лицо.

«Наша жизнь состоит из испытаний и трудностей.», – начал размышлять Эмилий. – «…их посылают нам боги. Только преодолев их, мы становимся сильнее и мудрее. В конце этих испытаний всегда ждёт вознаграждение. Но тот, кто не справляется с жизненными трудностями – тот останавливается вначале пути. Если ты сейчас считаешь, что твоя жизнь – наказание и бессмысленность – значит ты ослаб. Продолжай двигаться вперёд, ибо только впереди тебя ждёт счастье. Просто знай это.»

Эмилий всего лишь старался сделать людей счастливее. Ему казалось, что это смысл его жизни и предназначение. Он отказался от собственного счастья. Отказался от любви. Его жизнь полна лишений и самопожертвования.

Император покинул комнату малышки и позвал новую сиделку. Петра во дворце больше не жила. Он сослал её на виллу, где сейчас жила Агриппина – его мать, чтобы та больше не виделась с Антиохом.

Справа доносились голоса гостей, которые были приглашены на вечеринку. Но император лишь один раз появился там, после чего тут же ушёл, оставив гостей одних. Те уже были изрядно пьяны, но всё ещё продолжали шуметь.

Император вышел в сад, чтобы проветриться. В небе горела полная луна и сверкали звёздочки. В саду было прохладно и свежо. В траве стрекотали сверчки. Эмилий присел на лавочку, затем лёг на неё, сложив руки на груди. Смотря на звёзды, император забывал обо всём, что его тревожило. Он просто лежал и все мысли улетучивались куда-то в небо. Оставалось лежать и наслаждаться космической красотой.

Неожиданно небо загородила чья-то голова.

– Наконец-то я тебя нашёл, – сказал Аристон.

Эмилий недовольно вздохнул.

– Возмутитель спокойствия, – проговорил император, садясь на лавочку. – Мы вроде бы не играем в прятки, чтобы меня искать.

– Почему ты ушёл с вечеринки? Тебя все ждут.

– Меня? Ждут? Пф, – Эмилий слабо усмехнулся и тут же сменил тон. – Я просто хотел побыть один. Знаешь, подумать там, о житие-бытие…

– Побыть один? Это на тебя не похоже.

Аристон сел рядом.

– Да, ты многое обо мне не знаешь.

Ночью Эмилий становился более искренним, чем днём. Он словно снимал свою маску и становился настоящим. Поэтому он не хотел, чтобы его кто-то видел. Таким.

Аристон пододвинулся ближе и взял Эмилия за руку. Император вздрогнул от неожиданности. Аристон сделал недодумывающееся лицо, ощутив рукой царапину. Затем он против воли императора, поднял рукав и осмотрел предплечье. В свете факелов и луны было отчётливо видно недельные порезы. Эмилий разозлился и силой забрал свою руку.

– Эмилий, что это?..

– Кот! Это всё Каннабис, шалунья набросилась на меня, словно тигр! Клянусь богами.

Император покраснел от смущения, но к счастью было темно, чтобы увидеть его окрас. Он поднялся со скамейки и хотел уйти, но Аристон остановил его.

– Эмилий, ты должен поговорить со мной. Что с тобой происходит? Ты отдалился от меня с тех пор, как мы поссорились.

Император попятился назад, сторонясь Аристона как чумного.

– Я просто не хочу тебе навредить. Я боюсь, что снова задену твои чувства и ты уйдёшь от меня, – признался император, немного лукавя.

Аристон немного прицокнул, что-то бормоча на греческом. Затем он подошёл к императору ещё ближе и обнял его.

– Обещаю тебе, что я более не покину тебя, друг мой, – сказал Аристон. – Я не могу тебя бросить. Ибо на каждом углу тебя могут поджидать предатели. Я должен защитить тебя.

– Не нужно меня защищать, я тебе не ребёнок. Если меня однажды задушат – значит так решили боги, отнюдь не изменники. – Император изменил тон и ласково спросил: – я смотрю, тебя что-то беспокоит. Может, ты поведаешь мне?

Аристон слегка усмехнулся тому, как Эмилий ловко сменил тему разговора.

– От тебя ничего не утаишь, – сказал Аристон. Он повернулся спиной, скрестив сзади руки в замок. – Антиох меня беспокоит.

Эмилий напрягся, вспомнив, как в порыве ярости наказал его. Он совершенно забыл, кто такой Антиох и кем он является Аристону. Император прикрыл лицо рукой, выражая стыд.

– Он чурается меня, – продолжил Аристон. – Избегает. Боится. Недавно мне всё же удалось с ним поговорить. Выглядел он печальным и уставшим. На спине у него появились следы от бича. Никто не заслужил такого наказания. Это варварство. Антиох – мой друг и я не позволю обращаться с ним, как с животным. Он не раб.

Аристон повернулся лицом к Эмилию. Глаза его горели огнём и желанием отомстить за своего друга. Казалось, что он был готов убить обидчика. Император испуганно попятился назад. В последнее время он стал побаиваться Аристона. Война изменила его. Он был непредсказуем. Убить человека для него проще простого. Казалось, что Аристон знает правду. Сейчас вытащит кинжал и заколет его.

– Почему ты смотришь на меня, ты думаешь это я сделал? – Испуганно спросил император.

– Нет, что ты, друг мой, – успокоил его Аристон. – Я знаю, что это не ты. Ты бы никогда так не поступил. Я думал, что ты мне поможешь найти того, кто это сделал. Ты знаешь всех своих поданных.

Эмилий забродил вокруг Аристона, выражая задумчивость.

– Ну-у-у, – протянул Эмилий, почёсывая подбородок. – А тебе Антиох не сказал, почему его высекли?

Аристон отрицательно покачал головой, наблюдая за Эмилием.

– А я вот знаю почему, – продолжил император. – Твой друг слишком часто стал крутится подле спальни твоей дочери. Однажды их застали в спальне малышки, когда те совокуплялись. Представь, прямо на глазах невинного дитя.

– О боги, – прошептал Аристон. Эмилий посмотрел на него, ожидая понимания и поддержки. – Неужели его наказали за то, что он всего лишь хотел любить? С каких пор – любовь стала под запретом?

Это был риторический вопрос.

– Совокупление – это не любовь, это…разврат! Любовь же…Любовь – это разочарование и боль, – начал говорить Эмилий. – Ничто ни вечно. Когда ты заводишь с кем-то отношения, ты должен заранее убедить себя, что это не навсегда. Тебя обязательно предадут. Сколько бы ты не жил с человеком, ты всё равно не сможешь его узнать так же хорошо, как он знает самого себя. Никому нельзя доверять. Даже своей семье. Любви – нет. Отношения – это всего лишь предание низменным инстинктам и более ничего. Ты скажешь – любовь – это доверие и дружба? Нет, отвечу я тебе – всё это ложно. И временно. Нужно быть одному, чтобы быть счастливее. Вот тебе простая истина, друг мой.

«Не познавший любви эгоист», – вспомнил Аристон слова Антиоха.

– Это ты сделал, – неожиданно сказал Аристон.

Эмилий остановился, поняв, что наговорил лишнего и сам себя выдал.

– Ну давай, убей меня, как того смутьяна на площади, – спокойным тоном продолжил Эмилий, удившись собственным словам. – Ты так хотел наказать обидчика и отомстить за друга. Действуй.

Эмилий встал напротив Аристона, гордо выпрямив грудь, словно готовясь к удару.

Но Аристон не спешил его карать.

– Ты – император, – начал говорить Аристон. – Твоя воля неоспорима.

– Почему ты не наказываешь меня? Ты должен отомстить за своего друга!

Вместо того, чтобы злиться, Аристон с сочувствием посмотрел на императора и положил свою руку ему на плечо, выражая поддержку.

– Я не буду тебя судить, ты итак себя наказал. Мне только жаль тебя, и я безмерно хочу, чтобы ты был счастлив. Знай, что ты не одинок. И рядом с тобой есть люди, которым ты можешь доверять. Да, их немного, но они есть. И всегда готовы тебе помочь.

– Если ты предлагаешь мне свою дружбу, то я не заслуживаю её. Дружба – это дар, умение, которым не каждый может овладеть. Она подобна дикому зверю, которого нужно приручить. Дружить мне не дано. Я не способен принять столь ценный подарок.

Эмилий снова хотел уйти, но Аристон остановил его, схватив его за локти. Он посмотрел ему в глаза, смотря снизу–вверх из-за своего роста.

– Я не предлагаю тебе дружбу, – ответил Аристон. – Я предлагаю тебе любовь.

Неожиданно, Аристон приподнялся на цыпочки и поцеловал Эмилия в губы. Император широко раскрыл свои карие глаза и отошёл назад. Аристон смущённо потупил взор.

– Прости, я не знаю, что на меня нашло, – пробормотал Аристон, прикрывая лицо рукой и пятясь назад. – Наверное, я слишком много выпил вина. Мне следует уйти. Доброй ночи.

После этих слов Аристон буквально убежал, скрываясь в ночи. Когда Аристон ушёл, Эмилий усмехнулся.

«Неужели он влюбился в меня?» Эмилию было одновременно и забавно и грустно. Он никогда не понимал, чего он хочет. Он не знал, кто он такой. Когда Урсула вышла за него замуж – брак был лишь прелюдией. Ни Урсула, ни Эмилий не любили друг друга, и они оба это понимали. Эмилию всегда навязывали женщин, чтобы он удовлетворял свою похоть, но в действительности он никогда не получал удовольствия. Если говорить честно, то он не испытывал сексуальной зависимости и не нуждался в удовлетворении похоти. Женщины его не интересовали, мужчины и подавно. Но увидев однажды Аристона, он понял, что просто обязан с ним быть. Быть – не значит предаваться любовным утехам и любить. Быть – значит быть рядом. Ему казалось, что Аристон его брат, его отец, его друг. Он нуждался в нём, как в вине. Он приносил ему удовольствие своим присутствием. Ему хотелось заботиться о нём и оберегать, словно дитя. Он признавал, что он любит его. Но никогда не задумывался, что Аристон и он могут быть вместе, как любовники. Тот факт, что его чувства взаимны принесли Эмилию радость. Глаза его загорелись пламенем влюблённости. Он наконец понял, что такое любовь, хоть и не до конца верил в это. Любовь – это не обязательно предание любовным утехам, поцелуям и обжиманием. Это связь – ментальная связь. Любовь – это поддержка, дружба, утешение. Любовь – это семья. Аристон сейчас был для него единственной семьей. Только он его понимал и всегда видел, когда ему плохо, хоть Эмилий и пытался скрывать свои чувства.

«Если хочешь, чтоб тебя любили, – люби³*.»

Он понял, что обидел Аристона и решил найти его. Император побежал, шлёпая сандалиями по коридору, клича Аристона по имени.

Сзади послышались чьи-то шаги. Не поворачиваясь, Эмилий заговорил:

– Аристон, кажется, ты помог мне понять, что такое любовь. Прости, что отверг тебя…

Эмилий обернулся назад и увидел высокую фигуру в тёмной маске.

– Ты не Аристон…

Через мгновение, незнакомец ударил рукояткой меча императора по голове и утащил тело.

***

«О боги, что я наделал?» – повторял себе снова и снова Аристон. Он не отдавал отчёта в своих действиях. Он смутно осознавал, почему он поцеловал императора. Это было мерзко для него, ибо, вспоминая своё заключение в лупанарии и Луция Аристон не верил, что бордель сделал из него куртизана. В народе говорят правду – Аристон новый Антиной и любовник императора.

«Клянусь богами, я совершенно сошёл с ума. Более этого не повторится!» Он признавал, что любит императора, но по-своему. Эмилий был похож на солнышко, глядя на него забываешь о своих проблемах. Он всегда позитивен, оптимистичен, добр и весел, казалось, что он был непорочным и беспечным ребёнком, которого императорская жизнь не затронула, а человеческие беды просто обошли мимо. Безусловно, он был причудликоватым, но это его особенность, а отнюдь не недостаток.

Но Аристон понимал, что с его другом что-то происходит. У них была установлена крепкая, духовная связь и он всегда знал, что на сердце у императора.

Аристон и не думал злиться на друга. Да, он поступил несправедливо с Антиохом, но на то явно были причины. Эмилий всегда переводил свои эмоции в гнев. Он наказывал других, тем самым наказывая себя. Он не хотел, чтобы кто-то понял, что ему плохо.

Императору просто нужна была помощь. Он был болен. Болен душевно.

Поздним утром, Аристон решил поговорить с императором. Всю ночь он мысленно строил диалог с Эмилием. За это время, он проанализировал все варианты ответов и реакций императора. Аристон хотел признаться в своей верности и любви. Хотел извиниться за вчерашнее и рассказать о своих чувствах.

Аристон вышел из спальни и приступил к поискам своего друга. Однако, интересуясь у дворцовой прислуги, где император, он получал один и тот же ответ – неизвестно. Вчера вечером его видел только один раб, который тушил факела в саду. На вечеринке он больше не появлялся. Аристон подумал, что Эмилий всё ещё спит и решил подождать.

Однако, прождав целый день, император так и не вышел из спальни. Тогда Аристон вспомнил про порезы и занервничал. А вдруг?..

Аристон буквально вбежал в спальню императора, широко распахнув двери. В комнате было темно. В углу догорала большая сальная свеча. Никого не было.

– Я тоже не могу его найти, – проговорил сзади голос Катона.

Аристон повернулся назад. Старик, скрестив руки в замок, смотрел уставшим взглядом на пустую постель.

– Не понимаю, куда он мог уйти, – сказал Аристон. – Может, Аппий пригласил его к себе?

Катон пожал плечами.

– Честно говоря, я не удивлюсь, если его августейшество снова сбежал из дворца в город.

Аристон не ожидал таких слов и изумился.

– О чём это ты толкуешь? – Спросил Аристон.

Катон перестал смотреть в одну точку и пришёл в себя. Он осознал, что сказал лишнее и пытался увильнуть от разговора. Но Аристон настоял на объяснении.

– Когда вас не было, его августейшество, не известив нас, сбежал из дворца. Что-то мне подсказывает, что это была идея сенатора Аппия Кезона. И только поздней ночью император вернулся. Один. Причём, эскорт охраны он с собой не взял.

– Он говорил мне, что ему наскучила дворцовая жизнь и он хочет снова стать Александром. Но я не думал, что он говорил всерьёз. Опрометчиво было идти одному, да ещё и с этим…Аппием.

Последнее Аристон произнёс с отвращением. Катон заметил это и слегка улыбнулся.

– Он мне тоже не нравится, – произнёс шёпотом Катон.

Аристон взглянул на вольноотпущенника, увидев в нём своего союзника и слабо усмехнулся.

Некоторое время Аристон терпеливо ждал появления императора. Сначала, он злился на императора и его нового друга, но на следующий день, поняв, что императора всё ещё нет, он стал заметно нервничать. Всю ночь он не спал, ожидая прихода Эмилия. Его голубые глаза покраснели, что говорили о бессоннице.

– Я убью Аппия, – произнёс Аристон. Катон стоял рядом и слушал его.

– Может, подождём? – Осторожно спросил Катон.

Аристон отрицательно покачал головой. Он был серьёзно настроен. Этот Аппий скверно влияет на императора.

Он надел плащ и взял с собой меч на всякий случай. Вместе с ним пошёл Квинт. Центурион тоже был обеспокоен внезапным исчезновением императора и подозревал в этому отнюдь не Катона, а Урсулу. Именно с её появлением всё это произошло.

Не привлекая к себе внимания, Аристон и Квинт нашли дом сенатора Аппия и остановились подле ворот.

– Надеюсь, что Эмилий здесь, – с надеждой проговорил Аристон.

Недолго постучав в ворота, через минуту появился привратник.

– Нам нужен сенатор Кезон, – требовательно произнёс Аристон. – Позови своего хозяина.

– Мой господин просил не беспокоить его, – ответил на ломанном латинском чернокожий нубидиец-привратник. – Прошу меня извинить.

После этих слов, раб направился прочь. Разозлившись, Аристон начал кричать:

– Аппий! Немедленно появись! Я знаю, что Эмилий у тебя! Если ты сейчас же не покажешь нам его, сюда придут преторианцы и мы будем разговаривать по-другому!

Центурион смущённо прикрыл лицо ладонью. Ему было немного стыдно за поведение Аристона. Аристон – горячая голова. В таком состоянии он был готов убить человека.

– Зачем ты так кричишь? – Шёпотом произнёс Квинт. – Сейчас все подумают, что сенатор держит в плену императора. Ты выдаёшь нас.

Аристон немного успокоился.

– Да, ты прав, извини, – проговорил Аристон.

Но следующее его поведение доказало, что Аристон так ничего и не понял. Он перепрыгнул через деревянные ворота и оказался во дворе. Незаконно проникнув на чужую территорию. Квинт ударил себя по лбу и волей-неволей последовал за ним. Через мгновение, Аристон вышиб ногой дверь и вошёл в дом сенатора. Привратник в ужасе позвал на помощь.

– Аппий! – Закричал Аристон в ярости.

Вооружённые рабы окружили непрошенных гостей, направив в их острия пик и мечей.

– Отставить, – послышался знакомый голос. – Разве так мы встречаем гостей?

Вооружённые рабы убрали оружие и отошли назад, пропуская своего господина.

– О, Аристон, юный Цезарь, – ехидно произнёс Аппий. – Рад тебя лицезреть в своих апартаментах. О и ты, Квинт, здесь. Как дела?

– Хватит болтать, Аппий, – перебил его центурион. – Где он?

– Ты о ком? – Наигранно выражая недоумение спросил спокойным тоном Аппий.

– Император! Где он? – Спросил Аристон, обнажая свой меч.

– С чего ты взял, что император у меня? – Удивился сенатор. – С тех пор, как ты снова появился в его жизни, он забыл про меня. Я стал ненужной игрушкой, которую положили в старый сундук.

– Довольно метафор, – не выдержал Аристон. Его злило, что Аппий был так спокоен. – Я знаю, что ты выходил с императором в город. Это из-за тебя он исчез.

– Подожди-ка, император исчез? – Искренне удивился Аппий. Или же он был хороши актёром. – Как давно он пропал?

– Его нет уже второй день, – нехотя ответил Аристон, спрятав меч под плащ. – Я волнуюсь за него.

– Это странно, – прокомментировал Аппий, почесав подбородок. – Расскажи мне всё, что произошло в день, когда ты его в последний раз видел. Мне нужна любая информация, которая могла бы помочь узнать, где он может быть и почему он ушёл.

Аристон устало поник головой и пожал плечами. Аппий предложил ему присесть и налил вина. Квинт всё это время с подозрением осматривал дом Аппия и изучал поведение сенатора. Аристон рассказал ему обо всём, кроме вечернего разговора и поцелуя. Аристон думал, что Эмилий ушёл из-за него, но искренне наделся, что это не так…

– Необходимо опросить всех дворцовых слуг и стражу, – подытожил Аппий, выслушав Аристона. – Будем надеяться, что с императором всё хорошо. Я иду с вами.

– Но…

– Никаких – «но». Эмилий и мой друг тоже. И я также забочусь о его безопасности.

Странно, но Аппий сейчас не казался врагом. Он был союзником, который хотел помочь Аристону. «Быть может, я ошибался?»

Темно. Совсем темно. Это было не похоже на сон. Глаза были открыты. На голове был надет мешок. Это Эмилий понял по запаху и по тому, как было трудно в нём дышать. Сначала ему даже показалось, что его заживо закапали. Однако, он даже не думал паниковать. Это сейчас совершенно ни к чему. Его похитили. И Эмилий это понял сразу. Тот верзила вырубил его во дворце, а тело утащил. Но куда именно – император не знал. Он был без сознания, когда это произошло.

3. * Сенека