– Да, это логично, – робот достал что-то из стола и протянул Эду. – Вам срочно нужно отнести папку с законопроектом, предложенным Палатой представителей, в Конгресс. Спешите.
Долгий разговор, на который рассчитывал Теллорсон, так и не состоялся, немного замешкавшись, он помчался с папкой в Конгресс. Никогда в своей жизни он не испытывал такого жуткого волнения, его челюсть потряхивало как никогда прежде, но вместе с тем Эдварда охватила настоящая эйфория, ведь он только что увидел настоящего президента так близко, как свою собственную руку.
С широчайшей улыбкой на лице он подошёл к ресепшену Конгресса, за которым стояла девушка-секретарь, и произнёс: «Это папка от президента».
Эйфория продлилась недолго, потому что именно с этого момента началась большая катастрофа.
Одной из первых реформ нового президента было сокращение дотаций на обеспечение и содержание пенсионеров и стариков. При этом по распоряжению робота было выделено несколько миллиардов на закупку специальных дронов.
Официантов в ресторанах стали заменять на роботов. Сначала начинание подхватили только несколько ведущих кафе, но со временем роботизация распространилась во всех крупных сетях. Компании-разработчики подобной техники существенно снизили её цену, что вызвало значительное повышение спроса.
Постепенно города обезлюдели, на кассах перестали хамить толстые престарелые женщины, их заменили автоматы с самообслуживанием. Если у клиента не хватало даже одного цента, чтобы купить мороженое, машина отказывалась его обслуживать. Договориться с ней тоже не получалось, и это было правильно. Жизнь в городах стала однообразной и размеренной. Если на вывеске магазина было написано, что он работает с семи ноль-ноль до двадцати одного ноль-ноль, то он открывался ровно в семь утра и закрывался в девять вечера.
Главными противниками робота стали представители низших слоёв, среднего класса, рабочие, водители и курьеры.
Люди всё реже общались между собой, поскольку меньше взаимодействовали. Большую часть своего времени они проводили в интернете либо в компании машин и техники. Горожане стали замкнутыми и необщительными. Социологи выяснили, что за последние два года очень сильно вырос общий уровень психических заболеваний, расстройств аутистического спектра и неврозов.
В целях сокращения государственного долга был выбран курс на закрытие убыточных социальных программ, нерентабельных организаций и прочих дорогостоящих проектов во всех сферах. Ходили слухи, что в будущем президент значительно сократит военные расходы, финансирование Пентагона и дотации военнослужащим.
Но больше всего от экономических реформ Арчи, как ни странно, пострадали конгрессмены. Новым президентом был введён запрет на посещение туалетов в Конгрессе в целях экономии на обслуживающем персонале. В будущем планировалось оборудовать сеть автоматических кабинок рядом со зданием. Совершенно непонятно, каким образом был принят этот закон, поскольку он шёл вразрез с интересами членов правительства. Многие эксперты поговаривали, что закон был одобрен только благодаря подкупу конгрессменов. Скорее всего, им предложили настолько много денег, что даже необходимость справления естественных нужд не смогла обуздать их жадность.
Многие чиновники были несказанно возмущены таким положением вещей и публично нецензурно комментировали сложившуюся с сортирами ситуацию во время чтений и слушаний. Однако туалеты в Конгрессе всё же были закрыты.
Главная проблема заключалось в том, что единственный ближайший сортир находился в торговом центре за пределами администрации. Поэтому конгрессмены то и дело бегали в парк и за ухоженные лужайки, чтобы справить нужду.
Апогеем новой реформы стал случай с конгрессменом Кейном, который попытался отлучиться с заседания в туалет.
– Мне нужно выйти!
– Господин сенатор, до окончания заседания Конгресса вы не имеете права покидать зал, – ответил Арчи со своей трибуны.
– Я понимаю, но прошу сделать исключение. Конституция гарантирует мне свободу передвижения, – ответил сенатор, утирая пот платком.
– У вас есть ещё доводы в свою пользу?
– Это бесчеловечно! – закричал он тяжёлым низким голосом. У него началась одышка.
– Аргумент отклонён! Именно благодаря принадлежности к человеческой расе все люди равны перед законом! А закон должен соблюдаться!
Внезапно раздался истошный вопль конгрессмена, от которого задрожали стены в Палате.
– Ах ты гнойный сукин сын, как же болит живот!!! – Толстый, коротконогий конгрессмен от штата Теннесси, как утка переваливаясь с ноги на ногу, обхватив больной живот, промчался мимо заседающих с криками: – Не могу, больше не могу!..
Он уже почти добежал до выхода из зала собраний, как вдруг несколько охранников преградили ему путь.
– Пропустите меня, пропустите!
Поняв, что уже ничего нельзя сделать, лихорадочно оглядываясь на изумлённых коллег, он упал и словно колобок начал кататься по полу, а затем снял ботинок с распухшей ноги. В одном носке Кейн доковылял до центра зала и запустил ботинком в стойку, где стоял Президент США.
Прислонившись спиной к трибуне, он стал взбираться на неё, как обычно ползут люди, пытающиеся передвигаться по тонкому льду, готовому вот-вот треснуть. – Кейн, слезьте с моей трибуны! – крикнул один из присутсвующих, но конгрессмен не слушал его. Он наконец встал в полный рост и проревел на весь зал:
– Больше не могу терпеть! Посмотри в моё всевидящее око, больной ублюдок!!! – Прыгнув на стол, он освободил ремень и спустил штаны. В следующую секунду из голой задницы конгрессмена под улюлюканье и свисты коллег прямо на стол вывалилось всё, что он накопил во время завтрака и обеда. – Вот оно, человечество! Вот оно!
– Это же сенсация! Майк, крупный план на задницу конгрессмена. – Журналисты, подобно пчёлам, со специальной аппаратурой, которая, как пылесос, всасывала в себя реальность, столпились вокруг Кейна. Задница конгрессмена, испражняющегося во время заседания, стала главной новостью месяца, его изображение превратилось в популярный интернет-мем, а среди молодёжи стали популярны флешмобы, посвящённые публичному испражнению в автобусах и других местах.
Оставив в стороне тему скандалов, необходимо сказать, что небольшая часть общества была очень довольна нововведениями президента. Из-за активного применения машин в качестве обслуживающей силы работники компаний, задействованных в научно-техническом обеспечении и занимающихся программированием, инженеры стали востребованы как никогда ранее.
В прошлом стагнирующие проекты начали постепенно реализовываться. Спрос на новые машины и креативные технические гаджеты рос с каждой секундой.
Экономисты ликовали, радуясь текущему положению дел и постепенному росту торгового оборота. Почти каждый эксперт утверждал, что в скором времени наступит всеобщее процветание.
– В нашей студии – Эдмунд Кастер, ведущий экономист Независимой коллегии экономистов, с рассказом о текущем состоянии американской экономики и её будущем, – представил телеведущий гостя студии. Возле экрана, воспроизводящего график, с лазерной указкой в руках стоял молодой человек лет тридцати, в очках и деловом костюме. Его выступление стало по-настоящему резонансным.
– Пожалуйста, слайд номер четыре. Посмотрите на этот график. Какая экономия, нет, вы посмотрите на эту линию! Какая она извилистая! Вот если бы все были такими… Обратите внимание, как она пересекается с другой линией. Такая изящная и упругая, – экономист в очках облизнул губы и произнёс: – Валовый, вааллловый… Мне хочется произносить это бесконечно. Объём валового продукта растёт… Каждый день он… ммм… становится больше. Мы идём к увеличению прибыли, но возможны и риски.
– Каков ваш прогноз относительно будущего экономики?
– На основании своего блестящего экономического образования и многолетнего опыта я могу утверждать следующее: нас ждёт либо процветание, – мистер Кастер поднял палец вверх, – либо упадок.
– А что делать пенсионерам и тем, кто попал под сокращение? – прозвучал вопрос из зала.
– Нет, вы только посмотрите на эти линии… Посмотрите на них…
– На этом наша телепередача подходит к концу. Перерыв на рекламу. Боже, храни Америку и нашу экономику.
Теллорсон уже не рад был такому положению вещей и мысленно проклинал папки, которые он таскал из кабинета президента. Как только Эд передавал очередной проект документов, наступала ожидаемая катастрофа.
Маршрут, преодолеваемый им изо дня в день, казался ему проклятым. Он приходил домой, включал телевизор и видел новостной ролик об очередном скандале. Он никогда не заглядывал в эти папки, не пытался раскрыть содержащиеся в них тайны и понять логику нового президента. Он был просто исполнителем, курьером. Эдвард прекрасно знал, что излишняя информированность нарушает душевное спокойствие человека, и поэтому сторонился их. Теллорсон был наслышан о лицемерии и жесткости, царивших в администрации. Помощнику президента доводилось видеть разные ситуации, но он всегда помнил главную заповедь: не лезь не в своё дело.
Эдвард вежливо общался с коллегами, каждый день в двенадцать ноль-ноль покупал кофе, собирал документы, делал обычную работу. Потом звонил телефон или приходило сообщение на электронную почту, и всё повторялось по одному и тому же сценарию: Теллорсон забирал папку у президента, относил её в Конгресс, и через несколько недель или месяцев после этого разгорался очередной скандал. Но каждый раз, когда он передавал папку, его душевное спокойствие нарушалось и соблазн открыть её и прочитать содержимое становился всё сильнее.
В один из дней Теллорсон дольше обычного задержался на работе. Он всё реже стремился уйти домой пораньше, поскольку его стали мучить бессонница и мигрень. К тому же он боялся включать телевизор, где бесконечно показывали протестующих на улице людей. Теллорсон втайне от всех открыл папку и стал читать проекты законов. Когда же его любопытство было удовлетворено, он подошёл к принтеру. Вокруг было темно. Камеры вели слежку, но практически ничего не было видно. Эд начал знакомиться с документами, копировать их и собирать в папки. Странно, но после этого Теллорсон стал спать намного лучше. И это было самым главным.
Постепенно Эдвард заметил, что изменилось и поведение самого Арчи. Его глаза всё реже блестели светлыми, радужными цветами и начали приобретать тёмный оттенок.
Арчи стал капризным, вспыльчивым и раздражительным, а его отношение к подчинённым ухудшалось на глазах. Всё началось с небольших замечаний. Однажды в коридоре администрации ему встретился сотрудник в мятой одежде. Президент немедленно вызвал его к себе в кабинет, где прочитал длинную лекцию о том, как должен выглядеть сотрудник Белого дома.
В следующий раз робот наложил штраф на работника с незашнурованными ботинками. Терпение Арчи окончательно лопнуло, когда сотрудник допустил три орфографические ошибки в документе, подготовленном ему на подпись. В тот день в коридоре администрации ещё долго были слышны крики робота, сопровождаемые нецензурной бранью.
После вышеупомянутых случаев скандалы и истерики Арчи не прекращались. Штрафы и дисциплинарные взыскания за малейшую провинность, опоздание на три секунды или же курение стали нормой. Сотрудники стали увольняться по собственному желанию, не выдержав давления, безумных графиков и нечеловеческих условий работы. Вскоре произошёл массовый отток работников из Белого дома.
Перед журналистами Арчи вёл себя как обычно: вежливо давал интервью, был милым и остроумным, но как только выключались камеры, поведение робота кардинально менялось. Он снова становился раздражительным, не переставая кричал на прислугу, официантов и обслуживающих его сотрудников.