Парень упал на стул и посерел. Его субтильность еще больше бросилась в глаза, и Жорка с Иваном переглянулись, понимая, что думают об одном – на убийцу парень вообще не тянул. Но полковник был другого мнения. Он навис над парнем и не сводил с него тяжелого взгляда.
– Это не я, – тонко из-под ладоней, закрывающих лицо, пропищал парень, – это Сашка.
Полковник замер, помолчал несколько секунд, потом удовлетворенно выдохнул и спокойно уселся на стул. Он перестал торопиться и, заметив на костюме несколько волосков, тщательно собрал их и выкинул.
– Итак, – он сцепил пальцы рук, – кто у нас Сашка?
– Одноклассник бывший, – глухо ответил парень, – недавно из тюрьмы вышел. Сидел за воровство и разбой, короче. Сразу после школы сел. Мы, это…, дружили… Раньше дружили. Ну, мне так казалось. Я ему с уроками помогал, короче, а он меня защищал, – парень хлюпнул носом. Но после тюрьмы он как озверел. Я это не сразу понял. Про миллионы случайно ему сказал. Мы с мамой обрадовались очень. И тут я его встретил. И ляпнул, короче. А он такой сразу возбудился и говорит, типа, что надо брать все восемьдесят миллионов и матери не отдавать. Типа, деньги огромные, с ними про все можно забыть. Сказал, короче, что поможет мне деньги получить. Что уедем с ним в Америку. Купим яхту и будем девчонок катать на ней. Я тогда посмеялся над ним, он в хлам пьяный был. Подумал, короче, что он шутит. Что утром обо всем забудет. Но, когда с мамой это случилось, и я узнал про другие трупы, все понял.
Чем больше парень говорил, тем спокойнее становилась его речь. Теперь его уже было не остановить: плотину прорвало. Он перестал дрожать, выпрямился и расправил плечи, словно у него гора с плеч упала.
– А ромашка? Почему ты считалку про ромашку повторял, когда в прошлый раз здесь был? – внезапно вклинился Иван. Парень вяло покачал головой.
– Не знаю. Вспомнилось. Сашка в детстве вечно лепестки рвал у ромашек и считалку повторял. Думал, короче, в этот момент про него – страшно было. Со страху в башке и всплыло. Я, когда усек, что это он, пришел к нему. Сказал, короче, что пойду в полицию. А он такой – мы сообщники и я организатор, потому что наследство теперь я получу. И что мне, короче, срок дадут больше, чем ему. И что меня в тюрьме по кругу пустят, что он своими глазами видел, как таким на зоне «карусель» устраивают. Но он обещал после матери не убивать, сказал, что достаточно. Но потом, наверно, передумал, – голос паренька зазвучал совсем глухо, и он расплакался.
– Я правда не хотел этого всего! Я не знал, как его остановить… Если бы я знал, что он убьет маму, – он зарыдал еще сильнее.
– Он хотел, чтобы ты вступил в наследство и отдал ему часть денег? – спросил полковник.
– Он хотел половину, – слезы текли у него по щекам, он размазывал их ладонями, но они струились бесконечными влажными дорожками, меняя и уродуя лицо припухлостями и отеком.
– Адрес давай своего дружка. И домой можешь идти, – полковник устало прикрыл глаза, а паренек с удивлением и недоверием посмотрел на него. Он сербнул носом, вытер опухшее лицо и переспросил:
– Домой? – не поверил он. – Мне можно идти домой?
– Пока внизу подожди, – ответил полковник, – все твои излияния сейчас напечатают, и ты их подпишешь. И адрес черкни.
Парень вытер вспотевшие руки о штаны, схватил ручку и нацарапал адрес на листке.
– Ну, я пошел? – дрожащим голосом спросил он.
Полковник сделал витиеватый жест рукой, словно вельможа при поклоне. Молодой человек выскочил из кабинета, хлопнув дверью.
– Едрена вошь пассатижи! – с чувством произнес Жорка. – Лев Сергеевич, вы – монстр! – и захлопал в ладоши. Иван скупо улыбнулся и шутливо поклонился. Где-то в подсознании тонким комариным писком зазвенела мыслишка, что они что-то упустили. Он устало отогнал ее и насильно заставил себя подумать о вечере на диване с женой и сыном.
Полковник посмотрел на часы и встал.
– Парни, дуйте к этому Сашке и берите его за жабры. Вечером сам допрошу. Показания Ильи быстро организуйте на бумаге – пусть подпишет.
– Будет сделано, товарищ полковник, – козырнули напарники.
– К пустой голове, – начал полковник.
– Руку не прикладывают, – хором ответили Иван с Жоркой и дружно заржали.
Глава 7
По дороге в машине Иван продолжал терзаться мыслью, что какой-то пазл ускользнул из общей картины. Мысль накатывала волной – что-то не так, что-то не так, что-то не так, и откатывала обратно с тем же ритмом – что, что, что? Жорка с подозрением косился на напарника, но вопросов не задавал.
Сашка жил в старой хрущевке на втором этаже. Подъезд дома всем видом демонстрировал, что счастливые и богатые здесь не живут. Стены – грязные, с отбитыми кусками штукатурки и краски, выглядели так, будто их не красили лет сорок. Ступени покрывал толстый слой мусора, скрипящий под ногами. Отвратительный запах гниения и брожения так плотно насыщал воздух, что он с трудом проходил в легкие при вдохе.
Дверь в квартиру Сашки была не заперта, и Иван с Жоркой, достав пистолеты, первыми вошли внутрь, указав подождать остальным в коридоре. Темный захламленный коридор вел на кухню. Боковая дверь в единственную комнату была плотно прикрыта.
– На раз-два, – привычно скомандовал Иван и пнул дверь. Первое, что им бросилось в глаза в полутемной комнате – картина большой ромашки на стене. Потрепанная репродукция в старой пластиковой раме заставила напарников вздрогнуть от неожиданности и переглянуться. На фоне общего сумрака белоснежная ромашка притягивала взгляд. Жорка сморгнул и потряс головой: белое пятно в темноте делало зрение расплывчатым. И в этот момент он вдруг заметил выглядывающего из-за разбитого шифоньера мужчину. Сначала Жорка уперся взглядом в мутные холодные глаза, потом увидел поднимающееся дуло пистолета.
– Ложись! – завопил он и бросился в сторону Ивана, оттолкнув его. Одновременно раздались два выстрела.
Иван дернулся от резкой боли в левом плече и вскрикнул. От удара его развернуло на 180 градусов. Как в замедленном сне он увидел падающего на пол странного полуголого мужчину с кровоточащей дыркой вместо правого глаза. В комнату забежали три человека из опергруппы, и сразу стало шумно и душно.
– Ё-моё! Больно-то как! Ну, Жорка, ты даешь. Просто Соколиный Глаз, – пробормотал Иван, сжимая раненую руку. Жорка с удивлением и сожалением рассматривал лежащего на полу мужчину.
– Все-таки не успел я, – заметил он расползающееся кровавое пятно на рукаве Ивана.
– Успел, – спокойно ответил он. – Если б не ты, мне прямо в сердце бы прилетело. Так что, ты успел, напарник.
В голове у Ивана стало пусто и спокойно, накатывающие волнами вопросы исчезли. Предметы вокруг стали подозрительно подвижны, и захотелось сесть. Он увидел, как увеличивается красная клякса на ткани и стал думать о всякой ерунде, что рубашку, подаренную женой, придётся выкинуть, а она ношена всего два месяца; что на Новый год надо сыну купить планшет, но жене заранее не говорить: она против; что матери надо прям завтра позвонить, а может и заехать… Тут он поднял голову и увидел темные застывшие глаза Жорки.
Кто-то подбежал к Ивану и стал бинтовать ему руку. Орала рация, голоса глухо бубнили по телефону, в подъезде хлопали двери и кричали соседи. А Жорка и Иван молча смотрели друг на друга.