Красное море – уголок земного Рая. Путевые заметки из Египта

7 августа 2015 года. Пятница

Ночь

Ночь не ложится на Землю. Она поглощает всех и всё, что есть на Земле: и Море, и сушу, сотни отелей на побережье и тысячи отдыхающих в них. И все покорно воспринимают властный натиск её ведемской силы. И мне становится обидно, особенно за Море, которое так покорно отдаёт себя этому Злу ночи, которое алчно поглощает все его прелести. А море всего лишь возмущается, проявляя своё негодование в шуме волны, бьющейся о прибрежный камень. Но вскоре и оно умолкнет и успокоится: что проку протестовать, если всё равно наступит ночная темнота и начнёт своё царствование над миром: выпустит армады злых сил и начнёт повсюду творить Зло. Даже из морских глубин на мель – туда, где ещё днём плескались дети, выползут ядовитые чудища – ногой не ступить!

И единственное спасение от зла ночи – это безмятежно, не зная, что творится в ночи, уснуть до самого рассвета…

Так мы и сделаем.

Русско-украинские политические дебаты
на курортах Египта

Познакомился я в Лобби-баре с одним россиянином из Подмосковья. Говорили, естественно, о политике, как только мой собеседник узнал, что я с Украины. Вначале я пытался уйти от темы, предложил тему разговора «о бабах», но это не помогло. Не помогла также моя просьба не сыпать соль на раны – в отношении войны на Украине и потери почти четверть века назад СССР как Родины-матери. И те страдания, которые возникают всякий раз, как вспоминаешь о потере матери. Не помогло. И потому, обходя острые углы, чтобы не портить отношения и отдых, сошлись в том, что было чудное время, чудесная страна СССР и что мы (или кто-то другой) её загубили. Что зря гибнут наши пацаны на Донбассе – и русские, и украинские.

К счастью или, к сожалению, наши политические дебаты с Ромой (так звали моего нового знакомого из Подмосковья) на сегодня завершились. Но имели бурное продолжение с несколько другим уклоном на следующий день, когда он со своей молодой женой вернулся из длительной экскурсии в Луксор. И завершились проявлением русской натуры, но уже в совсем ином аспекте (см. ниже).

Русская натура

Я давно, уже лет пятнадцать, не общался с россиянами в обычной, естественной обстановке. И всё потому, что между нами граница, а в последнее время, и война.

На курорте за границей всё упрощается. Человек далеко, за тысячи километров, оставил зону массированного воздействия на сознание СМИ, руководимые властными правящими кликами того государства, откуда они сами. И потому он свободен и может себе позволить жить вне этого зомбирования, жить своими мыслями и рассуждениями. И в то, что пишут в прессе о мордобоях между достаточно «разгоряченными» спиртными напитками компаниями русских и украинских туристов, я не верю! Не такие уж они и дураки, эти русские и украинские мужики, чтобы из-за этих политиков портить себе отдых, устраивать потасовки с риском быть выдворенными за пределы той страны, в которой они отдыхают. Тем более что для вполне выпившего славянина достаточно и других, более серьезных, поводов для мордобоя. Этому способствует и то, что на таких курортах для многих наиболее привлекательна система питания «All inclusive», предусматривающая не только широкий и разнообразный выбор блюд, но и довольно приличный ассортимент «халявных» крепких спиртных напитков местного производства – от виски и рома до различных экзотических названий. Именно эти последние два фактора: «халявные», в неограниченном количестве крепкие спиртные напитки и «более серьезные поводы для мордобоя» и позволили мне наблюдать и быть в некоторой степени участником следующих событий.

Повторно едучи в Египет на отдых, теперь уже в Хургаду, а не в Шарм-Эль-Шейх, как в предыдущий раз, я уже знал, что в Египте крепкие спиртные напитки местного производства вовсе не крепкие, а максимум на что вытягивают, так это градусов на 20—25. А это издевательство над славянином, особенно, русским мужиком. Поэтому, чтобы исправить это положение, я прихватил из дому литровую бутыль первача, градусов под 60, да ещё и с тремя острыми стручками красного перца внутри. А что ещё, кроме «Тризуба», может быть более настоящим и существенным национальным символом Украины? Тем более, объединяющий людей любой национальности бывшего СССР, даже воюющих между собой – там, а здесь свободных в своём выборе.

И вот, на третий день моего отдыха в баре отеля «EL Samaka Beach» моё внимание привлёк один мужичок, лет сорока, худощавый, среднего роста, судя по его поведению, весёлой натуры, постоянно заказывающий ром с «Кока-колой» и поглощающих их с невиданным мастерством своего дела. Поскольку я также полюбил ром, как мне казалось, лучший из существующих местных крепких напитков в этом отеле, и пока не достиг такого же мастерства его поглощения, и потому этот паренёк (могу так сказать по отношению ко мне, так как мне уже за шестьдесят), привлёк моё особое внимание. Тем более, мы, несмотря на значительную разницу в возрасте, были чем-то близки с ним по духу. И эта близость проявилась сразу же после обмена первыми малозначимыми фразами.

За рюмкой рома завязался разговор на какую-то незначительную тему, даже не помню на какую. Однако после того как он (а звали его Рома из подмосковного Сергиева-Посада) узнал, что я из Киева, то бишь с Украины, он тут же перевёл тему разговора на политику. Я подозреваю, что к тому времени, и это подтвердилось несколькими часами позже, у Ромы начал созревать дух противоречий, и он очень тонко начал искать оппонента. Но я не дал ему для этого повода, поскольку у меня была твёрдая политическая установка, основанная на логике и на мире между нашими братскими славянскими народами, из среды которых мы с ним были выходцами. И это ещё больше нас объединило. Тем более, что мы с ним отлично помнили наш общий дом и единую Родину – СССР, которую так жестоко разрушили, разобщили наши народы и в конце концов привели к междоусобной братоубийственной войне. Ведь и у нас с ним, также как и у многих, братья, сёстры и другие родственники оказались по разные стороны франта в этой войне. Но не вооружённого конфликта, а чисто территориально. Хотя, мы к тому времени и выпили не одну рюмку (точнее, пластмассовый стакан – так заведено в трёхзвёздочных отелях Египта, но мы с этим смирились), но пришли, как мы полагали, к одной очень важной Истине: войны провоцируют и устраивают политики, а страдают люди из народа, такие, как мы. Только пацанов наших жалко, которые тысячами гибнут на этой войне…

Такая эмоциональная сторона нашей содержательной беседы ещё больше нас сближала. Но всё же, политическое оболванивание, которое призвали СМИ до этого, и заложило червь протестного сомнения глубоко в подсознание, при достаточном количестве выпитого спиртного, всё же давал шанс этому червю показать себя на свет Божий. М когда такой момент наступил, я попытался перевести тему разговора в другое русло, в частности, «о бабах». Я понимаю, что несколько вульгарно сказано о прекрасном цветке, которым является женщина, но в подобно нашей «задушевной» беседе такой термин был наиболее приемлем. К сожалению, вопреки моим ожиданиям, эта тема не пошла, хотя я и видел, как у моего собеседника загорелись глаза тем необычным огоньком, который может внутренне и внешне преобразить любого мужика в лучшую сторону… И всё потому, что он оказался женат и, более того, молодожён!

Удивительные вещи происходят в жизни! Только вчера я написал, большей частью, теоретическое обоснование проблемы «Женщина на курорте», где первым пунктом идёт доказательство того, что мужик на курорт берёт жену только тогда, когда он в порыве любви и страсти в послесвадебный период. А в середине супружеской жизни его под пистолетом не заставишь взять свою домашнюю занозу, чтобы окончательно испортить свой отдых. Или в конце своей совместной жизни, когда страсти уже улеглись (ведь жизнью и многими нашими поступками движут страсти), дедушка берёт свою бабушку и едем на курорт… И вот очевидное живое доказательство моей теории – Рома со своей молодой женой!

И потому, предложенная мною отвлекающая, от острых проблем политики, тема «о бабах», не прокатила. И чтобы не допустить искры в политической бочке с порохом, я вытащил свою вторую козырную карту, заготовленную и привезенную из Киева. Начал ругать местную бодягу, по крепости больше похожую на компот, нежели на ром. «А вот у нас…» И кратко нарисовал прелести общеизвестного на всём постсоветском пространстве украинского «Первача», описанного ещё Гоголем. В глазах Ромы я увидел искру, не менее яркую и зажигательную, чем та, которая возникла при моём упоминании «о бабах». Интерес ещё больше возник, корда я сказал, что привёз с собой первач, да ещё с перцем и пригласил его на дегустацию. Естественно он не отказался…

Закусывали мы тепличным огурцом, заготовленным мною заранее из моего сухого пайка, положенного каждому курортнику, кто прибывает в отель после десяти вечера…

Натура Человека такова, что он испытывает огромное желание поделиться счастье с самым близким для него человеком. Не был исключением и Рома. Он вспомнил, что его молодая жена уже два часа сидит в номере и ждёт его, чтобы пойти с ним на пляж. И он предложил поделиться впечатлением о перваче (то есть продегустировать) с его женой. Я не возражал…

И вот мы уже втроём продолжаем дегустацию перцового первача с моей далёкой Украины. Зная натуру нашего брата пить до дна, сколько бы в ёмкости не было: пол-литра, литра или трёхлитровый бутыль, я вовремя приостановил процесс дегустации (так как, по Закону застолья, разливающую руку нельзя менять) и предложил пойти на пляж и «полирнуть» первач местным ромом. Компания согласилась: ведь пить в четырёх стенах можно и дома, сколько влезет, а мы ведь на Красном море!

И уже через пять минут мы были за стойкой бара на пляже, где с повышенными темпами заказывали: мои новые знакомые коктейль рома с колой, а я чистый ром и отдельно запивать – спрайт. Почему повышенными темпами? Да потому что до закрытия этого бара на пляже (17—00) оставалось всего пять минут… Такими темпами мы прикончили все открытые бутылки рома, что были на стойке бара, затем виски… Успели бы ещё, но бармен отказался открывать новую бутылку. Мы бы могли настоять и заставить его это сделать, мотивируя нашим «All inclusive» и сотнями баксов, которые мы вложили в экономику Египта (самый убедительный довод), но поскольку знали, что у нас ещё в запасе основной бар в главном корпусе, который работает до 22—00, мы успокоились и не придали особого значения ущемлению наших, курортников, прав. Но я нутром чувствовал, что конфликт больших масштабов назревает…

Заняли три шезлонга с матрацами. Не успели и глазом моргнуть, как соседка по наглому спёрла у ромы матрац. Всё свели к шутке, но я видел, что буря внутри у Ромы назревает. Далее возникла проблема: кто пойдёт купаться, а кто останется при вещах. Как я понял мои новые знакомые всегда носили с собой приличную сумму денег: видимо, у них сейф был неисправным, или они ему не доверяли. Я, естественно, полчаса-час сторожить их деньги не собирался. Рома был джельтменом и после некоторых раздумий отпустил свою молодую жену со мной на пляж, а это по мостику метрах в ста от того места, где мы расположились.

Уводить выпившую женщину – молодую жену довольно уже пьяного, но очень задиристого мужа, на пляж купаться для меня было большим риском. Я это понял чуть позже. Да так складывались обстоятельства и по-другому они сложиться не могли. Единственно что, так это мне надо было бать осторожным, но выпившему это было сделать невозможно.

В эти предвечерние часы (до наступления темноты оставалось минут сорок) на этом пляжном мостике и в море возле него было много отдыхающих. Каждый пытался впитать в себя прелести купели в этот тихий летний вечер за час, когда из глубин моря начнут выползать различные морские монстры, типа скатов, осьминогов и прочей хищной и ядовитой твари. Особо много было арабов – молодых, крепких пацанов, лет так от двадцати до тридцати.

Нам же со Светланой (так звали мою новую знакомую) оставить ревнивого мужа надолго не получилось. И уже минут через десять он показался на мостике. Поручив, как он сказал, присмотр за вещам соседу по шезлонгу: страх остаться без молодой жены был выше риска потери любой суммы денег. И выбор его, как оказалось позже, и не только выбор, но и подозрения, были верными.

Женщина, а, тем более, выпившая женщина, потому она и слабый пол, что у неё весьма слабые тормоза, по сравнению с мужчиной. Не была исключением и Света. Она очень эмоционально обрадовалась, когда плавая на двухметровой глубине вдруг обнаружила островок остатков рифа, взобралась на него (ей было воды почти по пояс) и начала делиться своей радостью с молодыми арабами, которые купались рядом. Один из них, крепыш в белой футболке, не остался безучастным к радостям Светланы: подплыл к ней и взял её за руку…

Что было потом, можно было бы определить при покадровой прокрутке этого сюжета, если бы кто снимал на камеру: забурлила вода в том месте, где находился Рома. И его загоревшее до шоколадного цвета тело спортсмена-пловца устремилось к улыбающейся друг другу паре, одной из которых была его любимая жена. Через миг цепкие пальцы Ромы сжимали горло молодого араба и опускали его голову в море. Такого никто из окружающих не ожидал. И только кода голова араба начала булькать из-под воды, все опомнились и гурьбой набросились на Рому. Рома отпустил шею тонущего араба и набросился на его друзей. Видя и чувствуя на себе зверя-Рому, все арабы, включая очухавшегося «виновника торжества», расталкивая и затаптывая друг друга ринулись наверх, на мостик. За ними Рома. Да уже вне воды, увидев худого и щуплого Рому, по сравнению со своей атлетической упитанной фигуре каждого, арабы поняли, что не зверь на них напал, а обычный русский отдыхающий. И снова набросились на него. Но Рома не успел «насладиться» от ударов мощных кулаков арабов в достаточной степени. Как из-под воды на мостике появилась охрана отеля и администрация с reception и начала унимать дерущихся.

Чтобы не усугублять межнациональный русско-арабский конфликт на почве ревности мужа пары молодожёнов, я взял под руку Рому и повёл в его номер. Его жена шла рядом. Но всю дорогу, до самого номера, потерпевший фиаско, поверженный и опозоренный араб, неоднократно вырывался из рук своих друзей-арабов и, настигая нас, пытался устроить бой-реванш. Но это ему, благодаря охране отеля, никак не удавалось. Закрыть Рому в номере, как я советовал Свете, не удалось. По настоянию директора отеля, Рому для разборки ситуации, повели на reception в главный корпус.

А этот молодой араб в белой тенниске ещё долго бегал по территории отеля, что-то по-арабски кричал и показывал всем, как его брали за горло русские хулиганы и пытались утопить. Один раз даже подбежал к нам со Светой, когда мы прорабатывали тактику дальнейшего поведения с полицией, на вызове которой всё время настаивал Рома. И вот этот араб подбегал к нам, что-то кричал и делал жест рукой у горла, но уже не тот, что ранее, а другой – типа перерезающего горло. Этим он хотел сказать, что перережет горло. Когда я ему ответил что-то в шутку, он моей шутки не понял и набросился на меня…

Мы со Светланой договорились, что я переодеваюсь (после моря я был весь мокрый) и прихожу в Службу портье reception. Перед reception я заскочил на несколько минут в ресторан на ужин, потому что по опыту Оболонской милиции в Киеве, знал, что в полиции нас кормить не будут и даже не привезут назад в отель и если не посадят, то взяв показания, выбросят за несколько километров от отеля…

К сожалению, ни Рому, ни Свету я больше не видел. Менее чем через час, вызванный туристический агент погрузил их с наспех собранными вещами в автомобиль и вывез их отеля, в целях их же безопасности: неизвестно, что за бандит мог оказаться этот молодой араб. Да и Рома с перерезанным горлом для имиджа отеля был ни к чему. Одни говорят, что вывезли их в аэропорт и посадили на самолет до Москвы, другие говорят, что инкогнито вывезли в другой отель, чтобы они до отдыхали свой положенный срок – до 6 августа. Хочется в последнее верить, и в то, что не возникнет на пути отчаянного пацана Ромы ещё один подобный араб.

Прошло уже два дня после этих событий. На reception меня, как свидетеля, не приглашали, видимо, и так им всё ясно. А тот молодой крепыш-араб пока свою идею в отношении меня, не реализовал. И надеюсь, что до моего отлёта в Киев 8 августа не реализует… Дай Бог!

8 августа 2015 года. Суббота

Прощание с Египтом

Сегодня последний день моего пребывания на Красном море.

Около пяти утра. Я вновь на Море. Который день всё это происходит автоматически. Сколько бы ночью я ни спал, как бы вчера уставшим не был, но утром, в четыре-пять часов я уже, как кем-то подпружиненный, уже на ногах. Меня тянет к себе Море. И я, почти подсознательно, иду к нему, увлекаемый его магией. Встречаю рассвет. И это у меня стало правилом каждого дня. Встретив рассвет и, по возможности, зафиксировав словами на бумаге то, что я увидел и прочувствовал, я могу на час-два уснуть тут же, на шезлонге, с лёгким чувством выполненного долга. Иногда даже спать так долго, рискуя проспать завтрак, что было не однажды.

Август. В Египте начинается самый жаркий период. И это я прочувствовал уже вчера вечером, когда вышел к морю созерцать ночную Природу на Красном море. И ощутил такую духоту, что не смог побыть на берегу и полчаса. Хотя и было уже около одиннадцати и мир должен быть остыть от дневной жары. Духота и безветрие – это не лучшие признаки курорта даже у самой кромки воды. Днём было аналогично, но я этого не замечал, так как почти постоянно сидел в воде и лишь иногда выходил на берег, чтобы согреться. Да, к концу двенадцатидневного пребывания в Египте, считай, что в пустыне, я стал замерзать. И потому не ощущал ту духоту, которая в безветренные дни накатывала на побережье со стороны пустыни.

Вот и сегодня утром, как только я вышел за пределы поливной и вечнозелёной территории отеля в сторону моря, как на меня пахнуло духотой, знакомой мне по вчерашнему удушливому вечеру. Но ситуация моментально изменилась, как только я нырнул в свежую прелесть моря…

Последний, четырнадцатый день на Красном море в Хургаде, последний вечер.

Поздний вечер. Сижу в аэропорту. Жду часа взлёта, чтобы покинуть этот чудный край с красивыми ручными рыбками и целебным морем.

Дико хочется спать. Несколько дней подряд вставал в четыре утра, чтобы запечатлеть на бумаге особенности восхода Солнца в Египте на Красном море.

Единственно, что меня огорчает, так это то, что остались абсолютно чистыми, даже не начатые мною, пять из четырнадцати листов бумаги, которые я брал в дорогу по числу дней отдыха, чтобы исписать их. И тут же вспомнил мать Фёдора из мультфильма «Лето в Простоквашино», когда она аналогично очень сильно огорчалась, что не удалось ей надеть на курорте пару своих платьев… И успокоился: бывают проблемы и печальнее…

Возвращение блудного сына

Я снова с утра, после двух недель «отпуска», на своём острове на Днепре.

Под сильными порывами ветра у меня над головой недовольно шумит ольха. Видимо, она злится, что я ей изменил, променял её на Красное море. Но я, как блудный сын, вернулся и снова вживаюсь в свою родную Природу, чтобы впитать в себя её целебные блага.

Я сравниваю Природу Красного моря и Природу Украины. Да никаким обильным поливом пустыни водой, изысканным ландшафтным дизайном и малыми архитектурными формами не достигнуть той естественной красоты Природы, которая в течение тысячелетий созревала, устанавливалась и созрела в том виде, как она есть в настоящее время у нас в Украине. Чего только стоят рощи и дубравы на берегу Днепра! А шум Природы…

В то же время Природа Красного моря – немая. Один лишь только шум морского прибоя. И ничего больше. Даже ветер летом какой-то подпольно-скрытый: дует так тихо и безмолвно, словно кого-то боится. А чуть отойдя от моря, обдаёт тебя жаром, как будто из жаровни… Не спорю, и голос моря может раскрыть больше неизведанного и загадочного в нашей истории, чем сотни дубрав. И я преклоняюсь перед морем – колыбелью всего живого на Земле. Но красота родной стороны может быть по достоинству оценена только на фоне своей родной Природы.

И здесь, под Киевом ветер может и тревожно пошуметь, как сейчас, – в листе густых крон деревьев, и прошуршать среди стебельков травы. А также погонять на небе белесые тучки и даже пригнать полчища свинцовых туч и вылить из них столько воды в виде сплошного потока крупных капель, что невольно воскликнешь: «Льёт как из ведра!»

Вот и сегодня к обеду весь Запад заволокло тёмными тучами, правда, не сплошными, а с некоторыми прорехами грязно-белого цвета. Да и вода залива, до недавнего радовавшая глаз своим изумрудно-синим цветом, стала давить грязно-серым цветом с такими же волнами, в которую даже смотреть страшно, не то, что окунуться.

Солнце скрылось, пока ещё за белесыми полупрозрачными тучками. Иногда выглядывает всего на миг сквозь их небольшие разрывы. Но ветер с Запада продолжал натягивать на всё остальное небо, в том числе и на Солнце в зените, чёрный покров свинцовых туч.

Ветер стал прохладный, но не настолько, чтобы неприятный. А, более того, разогретое с утра до полдня тело, с благодарностью воспринимало его свежее обдувание и даже радовалось ему. Радовался приятной прохладе ветра и я своей душой и сердцем. Ведь я за ним так соскучился, будучи на чужбине, на Юге, на Синайском полуострове, хоть и престижном для многих желанным, но всё же чужим, жестоким и пустынным краем. Ведь всё, что я видел, чувствовал и воспринимал, за исключением Красного моря, это бутафория, как потёмкинские деревни для Екатерины Второй. И я чувствовал, да и продолжаю чувствовать себя обманутым. И становится несколько обидно. И потому о тех четырнадцати днях в Египте, у меня осталось в памяти только Красное море, и, как в аквариуме, разнообразные рыбки.

Пока я всё это вспоминал, ветерок начал приносить из туч мелкие капли дождика – настолько мелкодисперсного, что их и каплями не назовёшь. А как будто влажная прохлада ветра начала освежать мне спину. Что-то вроде точечного массажа. Но вскоре и мелкие капли дождя затанцевали на моей спине. Мне стало холодно. И я заторопился к себе в уютную киевскую квартиру, балкон которой мне был виден с этого острова…