Друг друга обитатели обоих новомимарских континентов давно уже не понимали, хотя на письме западные знаки от восточных почти не отличались.
Но читать знаки умели не все.
Даже те, у кого остались дальние родичи на континенте противника, время от времени обменивались кредитами, а порой и приторговывали: служба частной доставки работала исправно, в обе стороны и в любую войну.
Систему учета родовых русел давно, еще со времен первых поселенцев, слили с кредитной. У восточников было больше водных, у западников – пищевых баллов. Запад хорошо покупал ежевицу и лесные плоды, восточники – технологии. Да иногда – глупнецов. Правда, в своем лесе Эрта их никогда не видела, но их, наверное, не сразу стали скупать.
На второй день самостоятельной жизни в своей личной ячейке Эрта подключилась к торговому узлу межконтинентальной сети.
Чтобы безвестные продавцы и покупатели могли общаться и хоть как-то договариваться, им и были нужны Двуликие.
Такие, как Эрта. Те, кто мог пересчитывать слова и мысли из формы, принятой на одном континенте, в принятую на другом.
Она едва помнила восточные леса, оттого-то и не тосковала по ним. А вот язык и мысли – помнила. Иногда воспоминала и своё прежнее, восточное имя – у западников оно писалось теми же знаками, но читалось иначе.
Будто от древнего, восточного «Йе-ка-тер-ир-на» в нём не сохранилось почти ничего.
Как не оставалось сейчас почти ничего от поверхности Западного континента.
Иногда, перед сном, она повторяла своё имя – так, как оно звучало в восточной речи. И еще – почти бессмысленный здесь, в ба-эрлских ульях, старинное присловье. Было странно выговаривать все звуки. Даже в записи они оставались лишены смысла: «бай-у-бай-удж-гэ-бай-ы-нер-лу-дже-сы-нар-грай-ы…». Кажется, это была какая-то ритуальная фраза, которую древние проговаривали перед сном.
Пот лился ручьями. Переплатила за доспех. Выкупила на последние водяные баллы у корабельного механика, лысеющего, с редкими прядами некогда курчавых волос, с биомеханическими протезами вместо глаза и левой руки, ветерана Третьей Океанической. Мерцающий мутной цифровой зеленью био-окуляр мерзко вытаращился, словно рожки у прыгучей панцирной улитки, сканируя корабельные туннели: нет ли камер-шпионов?
Удовлетворенно хмыкнув, бортмеханик коснулся счетчиком на запястье её кошелька.
– Оставьте воды хотя бы на пол-дня!
– Доберемся до Престола – там заработаешь, – отрезал механик. И неприятно рассмеялся.
Тренькнул сигнал: пришла оплата. Полтора био-дня без воды… Что ж, перелет до Престола займёт от силы день, а там она что-нибудь придумает.
Войны, перекидывавшиеся то с Запада на Восток, то с Востока на Запад, приучили Эрту и ее соплеменников к бережливому выживанию и бестревожным мыслям о будущем.
Будущего у западников почти не оставалось. Рядом теснились смирными истуканами глупнецы. Настоящие, не переодетые. Почти не знающие усталости, голода или жажды искусственные солдаты, телохранители и слуги, выращенные в мимарских лабораториях на экспорт в другие миры Империи. Словно деревья в восточной столичной чащобе.
Эрта осторожно протиснулась в мыслеполе. Все глупнецы чувствовали одно и то же: легкая сонливость, приятная истома от возможности побездельничать. Пожар на половине континента был для них просто красивой картинкой.