Глава 29
Последняя надежда
Кайдан
В последний раз, когда я был здесь, воспоминания не покидали меня. Когда-то этот дом был для меня всем. Но после трагедии с моей семьей все изменилось. После того, как один из врагов моего отца убил всю мою семью, жизнь перестала быть прежней. Я перестал быть прежним. Ведь с той самой минуты мои руки были запятнаны кровью. И не важно, что эта кровь была настоящего монстра, без которого миру было куда спокойнее. Неважно, что возможно, я спас множество жизней. Этот факт оставался неизменным.
Моя душа утратила детскую невинность и наполнилась расчетливым безмолвием. Поначалу месть была всем, о чем я только мог грезить. Но когда она свершилась – жестокий приговор пришел в исполнение – я не стал прежним. Наоборот, некоторые черты, совершенно не присущие мне раньше, такие как холодность, замкнутость, молчаливость и толика жестокости по отношению к миру, неожиданно вспыхнули, рождая новую личность.
Ничто больше не могло стать прежним.
Судьба оставила на мне свой отпечаток, прочно въевшись в душу. И сейчас…она снова собиралась это сделать. Только я не позволю. Не в этот раз. Не с ней. Не с той, кому я отдал свое сердце.
Распахнув дверь, я аккуратно внес девушку внутрь и спешно последовал к лестнице, находящейся прямо в конце коридора: она уходила дымчатой спиралью вниз, открывая вход в подвал. Там было что-то вроде склепа, переделанного в подобие лабораторного кабинета. В нем было все, что необходимо. В том числе энергия, скопившаяся за годы проведенных моим дедом различных экспериментов и ритуалов. Большую часть своего времени он проводил именно там, не переставая изучать ДНК демонов. Порой его идеи были похожи на бред сумасшедшего, вконец потерявшего нить, связывающую его с этой реальностью. А порой он рассказывал весьма занятные вещи, о которых ты невольно начинал задумываться, и восприятие мира невообразимо искажалось.
– Я все понимаю: сейчас не время и не место, но, великие и ужасные, какого черта ты забыл в академической общаге, имея такое-то поместье?
Я хмыкнул.
Шейдан никогда не упускал случая кого-нибудь поддеть или же вставить что-то из ряда вон выходящее. Может быть, поэтому они с подругой Лайникс так не поладили. Я не раз становился свидетелем их перепалок, и чаще всего во время них Лайникс не было рядом. Но каждый раз, глядя на эту парочку, я не мог не заметить, насколько они похожи. И как их тянет к друг другу, несмотря на искры, витающие в воздухе.
Но в одном мой друг оказался прав: этот дом был слишком велик, чтобы простаивать без дела, все больше обрастая слоем пыли, скопившейся по углам, на лестнице, на картинных рамах и вазах, выполненных из черного тончайшего хрусталя. Здесь все оставалось прежним. Каждая вещь лежала на своем привычном месте. Поэтому некогда стоящие в этих вазах цветы уже давно завяли, и большая часть из них опала черной крошкой на пол. Именно тогда взгляд неуловимо замечал серые мрачные оттенки с едва проклевывающимися паутинными барельефами. И не потому, что такова была задумка, а потому, что время неумолимо пожирало все вокруг.
Угрюмо дернув уголком губ, я все же ответил на его вопрос:
– Потому что, глядя на это поместье, я вспоминаю лишь свои руки, запятнанные кровью, и тела родителей, изувеченные до неузнаваемости.
Последовала гнетущая тишина. Но я продолжал следовать плану, намеченному в моей голове. Поэтому, не задумываясь, вошел в склеп, окунувшись в кромешную темноту. А затем Дан, все это время следующий за мной по пятам, наконец, сказал:
– Прости, я…не подумал.
Он знал мою историю: от начала и до конца. Знал, кто я на самом деле и что из себя представляю. Он был в курсе всех моих прегрешений, моей темной, бездонной стороны бездушного монстра. Не говоря о том, что я изначально был демоном, а его сестра – хрупким, хоть и весьма смелым человеком. Возможно, именно поэтому он выступал против наших отношений, грозясь, чтобы я лишний раз даже не смел смотреть в её сторону. Он не переставал напоминать мне о том, как легко я могу её сломать, если что-то пойдет не так. Он говорил о человеческих чувствах, о слабом сердце, способном остановиться от достаточно сильного, но по нашим меркам незначительного потрясения. О его сестре… Будь это кто-нибудь другой, ему было бы плевать. Но это была она. И он не переставал напоминать мне об этом. Только…
Как бы там ни было, он всегда принимал меня настоящего и был рядом. Этот парень стал для меня настоящей семьей. Впрочем, как и весь их шебутной дом.
Может быть, именно поэтому за то время, что мы знаем друг друга, я по-прежнему не свернул ему шею и не скормил его язык свэйкам?
Я настолько привык ко тьме, что когда появился свет, очевидно, Дан повернул ручник на стене, заставив стеклянные шары, расставленные повсюду, зажечься, словно огненные цветы, распускающиеся лишь с последними лучами солнца, едва вздрогнул.
Темнота всегда казалась мне проще, привычнее и понятнее. Погрузившись в неё, я мог полностью остаться наедине с собственными «демонами» и не быть пойманным, думая о том, что кто-то способен увидеть обратную сторону моей души: уродливую, израненную временем и местами поломанную. По крайней мере, так было до встречи с Лайникс. До того, как я понял, что чувствую к этой девушке.
Аккуратно уложив её на небольшой каменный алтарь, который со всех сторон оброс белым мхом, я слегка отодвинул ее тело в сторону, чтобы мне хватило места лечь рядом. После чего посмотрел на друга. Похоже, он, как и я, испытывал некоторую растерянность.
– Просто скажи мне, что от меня требуется, и я все сделаю, – с чувством преисполненного долга поговорил он и сделал решительный шаг вперёд.
Повсюду стояли дубовые столы, покрытые специальной панелью, чтобы в случае пожара та не загорелась, осыпавшись пеплом. Они были завалены бумагами, книгами и дневниками. Немногочисленные шкафчики примостились по другую сторону стены. Я даже боялся просматривать их, зная, какие ингредиенты любил содержать мой дед. Но зато с уверенностью мог сказать, что здесь было все необходимое для проведения задуманного мной ритуала. Поэтому я спешно достал все, что нам потребуется, и разложил это на одном из столов.
– Давай приступим, – чувствуя некоторое нетерпение и тревогу, проговорил я, а затем начал расстегивать свое обмундирование, раздеваясь под весьма недоумевающим взглядом друга.
Я дал ему предмет, похожий на перьевую ручку: только вместо стального наконечника – мерцающий заостренный кристалл, и сказал:
– Тебе придется начертить определенные знаки на теле своей сестры.
Я скинул одежду, оставшись в одних штанах, а затем уверенным движением отдал ему лист, на котором были необходимые руны, выстраивающиеся в своеобразный рисунок.
Он взял его, но все же спросил:
– Что это?
– Ритуальные метки, которые нас свяжут. Справишься?
С минуту он разглядывал черные закорючки, исследуя каждую из них, а затем уверенно кивнул мне.
– Если это вернет ее к жизни, я справлюсь с чем угодно.
Зажав хагаи, он подошел к своей сестре, намереваясь сделать все необходимое, чтобы помочь ей. Я подхватил второй такой же и принялся выводить похожие рунические символы, сплетающиеся в хаотичные линии, но уже на собственном теле.
Через несколько минут я услышал:
– Готово! Что дальше?
– Теперь мы можем переходить к ритуалу, – сказал я, после чего подхватил небольшую колбу, в которой был «ансаэ» – специально замешанный настой для проведения различных ритуалов.
Я подошел к алтарю, на котором лежала Лайникс. Одним быстрым движением руки уколол себе палец. Темно-алая, почти черная капля крови упала в прозрачный сосуд, смешавшись с «ансаэ». Затем я проделала все то же самое с девушкой. Когда все составляющие соединились, жидкость внутри колбы стремительно потемнела. В ней образовались две тонкие серебряные нити, похожие на вытянутые росинки.
Я едва потряс её, заставляя их тесно переплестись друг с другом. А затем, под весьма заинтересованным взглядом Дана выпил половину. Оставшуюся часть аккуратно влил Лайникс, едва приоткрыв бледные искусанные губы. Пустая колба оказалась на столе.
– Сейчас я прочту заклинание и передам сердце своей избранной паре. После чего отключусь. Тогда-то тебе и придется помочь своей сестре отыскать дорогу назад.
– Почему мне? Что значит отключишься?
– Не переживай. Так надо. Это часть ритуала. А что касается Никс, ты близок ей по крови и по духу. Между вами нерушимая связь. Ты сможешь достучаться до неё. Нужно лишь позвать. Не сомневайся, все получится. Вот, – Я передал ему старую потертую книгу с огненным глазом на кожаной обложке, – здесь вполне подробно описано, что тебе предстоит сделать после того, как я заменю её сердце на свое.
Он молчал, все это время неотрывно глядя на меня. В его глазах плескалась растерянность, чувство неуверенности все больше вторгалось в его решимость, заставляя сомневаться. Тогда я схватил его за плечи и, едва встряхнув, добавил:
– Соберись, Дан. Не медли. Иначе все будет зря.
Шейдан обернулся, взглянув на свою сестру. Я знал, что он боялся не меньше меня. Она точно так же была всем для него. Его самая близкая душа.
– Я справлюсь. У нас все получится, – болезненно сжав руки в кулаки, с нажимом проговорил он.
Мы оба понимали, что: «У нас нет права на ошибку».
– Тогда вперёд, – похлопав его по плечу, уверенно заключил я, а затем подошел к алтарю вплотную.
Все дальнейшие действия я совершал впервые. Мне ещё не доводилось проводить подобные ритуалы, поэтому я изрядно нервничал. Лишь вера в то, что я могу спасти её, помогала мыслить ясно. И сколько бы чувств не одолевало меня в тот момент, когда я самолично лишал свою пару сердца, неуверенности в них не было. Потому что я знал – это единственный и, возможно, последний шанс. Мгновение, за которое мы должны были ухватиться, чтобы успеть. Я был предельно нежен и аккуратен, насколько это возможно в подобной ситуации, но Дан не смог смотреть на это с должным хладнокровием, хотя и не мешал мне, полностью доверяя. В тот миг я был как никогда ему благодарен.
Мои руки были почти по локоть в крови. Я чувствовал удушающий липкий жар. Капли пота стекали по вискам и спине. Но пальцы уверенно держали рукоять церемониального клинка, который я, немедля, всадил в грудь своей любимой и, сделав небольшой надрез, произнес необходимое заклинание.
Мгновение – и теплое, горячее, но совершенно безжизненное сердце оказалось в моих похолодевших руках.
Сглотнув, я положил его в черную потрескавшуюся урну, на которой были выведены символы древнего племени «Ахая». Капнув туда шесть капель своей крови, я сжег его дотла, создав между нами крепкую и нерушимую связь, разбить которую под силу лишь смерти, но только в материальном измерении.
Оставшаяся часть ритуала прошла намного легче и быстрее. Я принял ипостась демона, а в следующее мгновение вырвал из груди собственное сердце. В отличие от иных рас, сердце демона было черным, как сама ночь, испещренным тонкими жилистыми венами, похожими на раскаленную лаву. Оно было живым и, в отличие от сердца Лайникс, непрерывно билось, заставив меня на мгновение растеряться. Но я быстро собрался с мыслями и провозгласил:
– Мое сердце отныне твое. Ты часть меня, а я часть тебя. Я всецело вручаю тебе свою жизнь, признавая равной и по силе, и по уму. Да помогут Духи встретиться нашим душам, чтобы мы навечно стали скрепленными узами.
Я закрыл глаза, зачитывая молитву нашего рода. А затем пересадил свое сердце той, кого выбрала моя душа. Уверенный толчок, и родовая магия оживила кровоток. Плоть постепенно начала срастаться, кожа медленно затягиваться. Процесс регенерации начался незамедлительно. И я видел, как восполняется каждая клеточка в её теле, потерявшем столько крови.
Она больше не выглядела холодной безликой тенью. На её лице снова проступил живой румянец.
– Теперь все зависит от тебя, – взглянув на друга, обессиленно прошептал я.
– Ты задолжал мне выпивку «У Джека». Поэтому даже не думай отдать свою душу дьяволу.
Я слабо усмехнулся, но кивнул.
Что ж…
«Теперь выбор за тобой, любимая» – подумал я, занимая место рядом и взывая ко всем Духам, чтобы наш союз одобрили.
Моя рука коснулась её ладони, сплетая наши пальцы, прежде чем я потерял сознание, а душа отошла в «небытие» в ожидании дальнейшего приговора.
Глава 30
Обещание
Я не чувствовала ни тепла, ни холода. По правде говоря, я даже не совсем понимала, кто я.
Вокруг не было ни единой души. Лишь теплый кокон из мягкой прорастающей тьмы. Она была повсюду. Я всегда находилась в её эпицентре, блуждая за изредка появляющимися бликами. Однако, сколько бы не пыталась дотянуться до них, они отдалялись, оставляя меня снова блуждать в одиночестве, либо же проскальзывали мимо, словно не предназначались мне.
Тогда я продолжала рассекать призрачную пустоту, прибывая в состоянии невесомости. Ни тела, ни четких очертаний, ни красок – сплошная дымчатая субстанция с проносящимися изредка мыслями, похожими на размытые образы.
Я не знала, кто я. Не знала, что делаю здесь и куда иду. Не знала, что должна и чего хочу.
Все казалось таким простым и незначащим. Но лишь до тех пор, пока что-то в этой тьме не привлекло мое внимание.
Ещё один блик.
Ещё одна световая вспышка.
Но на этот раз она переливалась алыми всполохами, разбавляя черные пятна.
Охваченная любопытством, я двинулась ей навстречу. В отличие от других, она не испарилась при моем приближении.
Маленькая алая искра, переливающаяся всеми оттенками красного. Она вдруг напомнила образ горящего сердца и, казалось, упрямо ко мне взывала.
Едва потянувшись к ней, я заметила, как она стала ярче, а затем увеличилась в размерах.
Испугавшись, я отскочила в сторону, хотя она могла быть повсюду. Мимолетный проблеск чувств быстро испарился. Я собиралась снова последовать своей дорогой: некая сила нашептывала перейти черту, хотя я не знала, где она находилась и сколько до неё ещё идти. Но стоило сдвинуться с места, и упрямая маленькая искра двинулась за мной следом. А если я замирала, перестав совершать какое-либо движение, она останавливалась рядом и делала то же самое.
Что-то внутри меня шевельнулось. Казалось, словно кто-то тянет меня за ниточку, заставляя выворачиваться наизнанку. Но я упрямо сопротивлялась, будто нечто необъятное запрещало мне покидать эти странные пустоты.
Бóльшая моя часть упрямо стремилась вернуться в строй и продолжить путь. Но другая с остервенелым отчаянием подталкивала к сфере, заставляя прикоснуться к ней. Не знаю, когда и почему, но я все же поддалась этому порыву, в последний момент почувствовав странную пульсацию в собственном…теле?
Как только мое естество устремилось к ней, произошло сразу несколько вещей.
Во-первых, пространство вокруг меня неожиданно сжалось, а затем растворилось в молочном тумане. Во-вторых, я услышала отчетливое биение сердца: сильный и мощный толчок, словно только что спустившийся на землю ливень. И в-третьих, все вернулось на круги своя: мои воспоминания, мысли и чувства хлынули, словно прорванная плотина.
Это мгновение было похоже на разобранную мозаику, которая неожиданно нашла все свои детали и вновь выстроилась в целостную картину, обретая столь необходимый смысл.
Незримый щелчок, и все прекратилось.
Я резко втянула носом воздух, почувствовав запах влажного камня и чего-то неуловимого, но такого родного, а затем открыла глаза.
– Лайникс! Слава Матери!
– Что за бесовщину я видела? – хрипло произнесла, а затем коснулась груди: мое сердце так сильно билось, что мне стало не по себе. Но в этот момент до меня вдруг дошло, что на мне было одеяло, похожее на мягкий пушистый плед, а под ним…ничего. Разве я не была в униформе стража?
– Что, черт возьми, вы сделали?!
Только теперь до меня постепенно начинало доходить.
– Может, хватит поминать темных? Или ты хочешь притянуть новых тварей? – выругался до боли знакомый голос, и я, наконец, повернула голову, зная, что сейчас увижу недовольную физиономию своего брата, но прежде…
Взгляд неожиданно наткнулся на совсем иную фигуру, лежащую рядом, заставив мое сердце в ужасе сжаться.
Кайдан.
– Просто успокойся и послушай меня. Я все тебе объясню, – стараясь сохранять самообладание, уверенным тоном заявил Шейдан, когда увидел странную смесь из эмоций, отразившихся на моем лице.
Я сглотнула, прикрыла на мгновение глаза, а затем, взглянув на брата, со всей серьезностью в голосе произнесла:
– Ты все объяснишь мне. И сделаешь это сию же секунду, не скрывая и толики правды.
Он даже не задумывался, когда охотно кивнул. После чего заключил меня в объятия, заставив замереть от неожиданности. И, кажется, его совсем не смущал тот факт, что рядом со мной лежал его лучший друг, да к тому же без сознания. По крайней мере, я очень на это надеялась.
Позволив себе на мгновение расслабиться, я почувствовала небывалое счастье. Потому что я все ещё помнила, каково это…умирать и знать, что ты оставляешь дорогих тебе людей с незаживающей раной в сердце.
– Прости меня, – уткнувшись ему в плечо, прошептала я, стараясь сдержать слезы.
Он медленно гладил меня по спине, а затем и волосам, плавно перебирая длинные пряди. После чего едва слышно сказал:
– Ты сделала то, что должна была. Понимаю. Но мгновения, когда я увидел тебя там…на руках Кайдана, когда не услышал биения твоего сердца, я не смогу забыть никогда.
Для него, как и для меня, этот момент стал переломным. Теперь многое виделось иначе. Но…
– Даже не думай, что после этого, – Я красноречиво посмотрела на свой плед, скрывающий наготу, не говоря о крови, запекшейся на моей груди, – ты можешь рассчитывать на сестринское снисхождение и помилование.
Он резко отстранился и обиженно выдал:
– И ты это говоришь мне? Серьезно?!
Я довольно улыбнулась.
Вот она – истинная сущность моего братца!
– Не увиливай и начинай рассказывать.
Он одарил меня странным задумчивым взглядом. Я видела в нем отголоски боли, потери и печали, а ещё счастья, радости и освобождения. Выдохнув и улыбнувшись уголками губ, он поведал мне небольшую, местами сбивчивую, но довольно занимательную историю о том, что случилось после того, как я…умерла.
По правде говоря, поначалу у меня не было слов. Я находилась в состоянии некоторого шока от того, на что они пошли, чтобы оживить меня, и от того, что я оказалась истинной парой демона. При том меня даже не смущал тот факт, что он видел меня практически голой и пересадил мне собственное сердце, чем тот, что все это время он так искусно лгал мне, продолжая испытывать наши чувства на прочность.
В моей голове было множество вопросов. Но теперь я знала своеобразный ответ на каждый из них. Правда, все ещё не была уверена, что смогу принять это, поскольку внутри меня роилось множество противоречий. Не говоря уже о страхах и сомнениях.
Мы часто любим храбриться, делать вид, что подчинили свою жизнь и полностью взяли её под контроль. Но правда такова, что мы никогда не сможем ухватиться за неё до конца, сколько бы усилий не прилагали. Потому что злой рок, судьба, фортуна или же банальная случайность. Все это способно перечеркнуть намеченный нами курс, разбить выстраиваемый годами карточный домик, оставив после себя лишь развалины.
Мы ни в чем не можем быть уверены. По крайней мере, всецело. Лишь в одном незначительном, но столь важном моменте, который есть у каждого из нас сейчас.
Все, что у нас есть, все, что мы имеем – это ничто и в то же время абсолютно все.
Я невольно коснулась пальцами своей груди: того самого места, где теперь билось мое новое сердце. Его сердце.
Чувства подступали ко мне со всех сторон, словно бушующая стихия, охватившая неприступную крепость. Я не отталкивала их, а пыталась принять, разобраться в каждой, чтобы в конце концов не захлебнуться. Но это было довольно трудно. Особенно если учесть, что тот, кто сделал ради меня абсолютно все и даже больше, сейчас лежал рядом и совершенно не подавал признаков жизни.
Это пугало меня. Пугало больше, чем все остальное.
– Кайдан… – нежно и в то же время обиженно позвала я, а затем потянулась к его лицу, но так и не коснулась упрямого подбородка, отдернув руку в ту же секунду.
Возможно, я все ещё была незрелой личностью и в некоторых ситуациях вела себя по-детски, но…Я никак не могла смириться с тем, что он столько лет мучил нас, хотя мы давно могли быть вместе и не терять столь значимое богатство жизни – время.
– Он же…проснется? – Я сжала пальцы, чтобы не поддаваться этому соблазну, а затем перевела взгляд на брата.
Он внимательно наблюдал за мной, но ничего не говорил. Теперь же уверенно кивнул.
– Я покопался здесь в некоторых бумагах, поскольку не мог сидеть без дела. И нашел интересные детали данного ритуала. Точнее его краткую характеристику, в которой весьма четко описаны последствия. И это, – Он указал кивком головы на спящего демона, – одно из них. Сейчас ему нужно время, чтобы восстановиться и прийти в себя.
– Тогда…можешь присмотреть за ним?
Дан растерянно моргнул и тут же поинтересовался:
– Ты куда-то собираешься? Ты же только что пришла в себя и…
– Я знаю. – Моя рука накрыла его, останавливая поток бесконечных слов. – Но…мне тоже нужно немного времени.
Времени на то, чтобы все уладить.
Времени на то, чтобы все обдумать и переосмыслить некоторые аспекты своей жизни.
Времени на то, чтобы прийти в себя после всего случившегося и понять, что я жива.
Мне нужно это.
– Прости. – Он крепко, но весьма бережно сжал мою ладонь в ответ. – Я не подумал, что тебе тоже будет нелегко. Но, Лайникс…
Он заставил меня посмотреть на себя, едва приподняв мой подбородок. Его взгляд был серьезным и сосредоточенным. В то время как мой казался потерянным.
– Духи одобрили ваш союз. Это значит, что теперь вы связаны. У тебя его сердце. Ты не сможешь убегать вечно.
Я фыркнула, местами зло и насмешливо, а затем добавила:
– Кажется, ты ошибся.
– В чем именно?
– В том, кому следует говорить это.
Потому что из нас двоих именно демон убегал от меня.
Мой брат тяжело вздохнул и все же отпустил меня, кивнув.
– Ты права. И я по-прежнему больше не желаю вмешиваться в ваши отношения, но прекрасно вижу, что сейчас ты хочешь поступить точно так же, наивно пологая, что так будет проще. Но все станет только хуже, если вы упустите это время.
– Я просто хочу понять, как мне жить дальше, Дан. Я, черт возьми, умерла, а теперь снова возродилась!
Он улыбнулся: мягко и снисходительно. А затем уверенно сказал:
– Так, чтобы после было как можно меньше сожалений.
Я ничего не ответила. Вместо этого попыталась слезть с каменного алтаря. Но как только сделала это, как только ступни коснулись прочной поверхности под ногами, мое тело слегка пошатнулось: в мышцах ощущалась слабость, ноги почти не держали меня, а голова раскалывалась.
Дан учтиво придержал меня, и я благодарно улыбнулась.
– Уверена, что справишься?
Я кивнула.
– Мне надо вернуться в общежитие, пока никто ничего не заподозрил. Не хочу лишних сплетен и разговоров. А там уже будет видно.
Шейдан окинул меня странным насмешливым взглядом.
– Что?
– Ну, если ты не хочешь произвести в академии фурор, то тебе лучше принять душ и все-таки одеться. Уверен, в этом доме что-нибудь да найдется.
Только теперь я вспомнила о том, что все это время крепко цеплялась за плед, который был обмотан вокруг моего тела. Хотя штаны на мне все же были, но весьма грязные и потертые. Не говоря уже о пятнах крови, виднеющихся повсюду.
– Пожалуй, ты прав, – не желая признавать это, угрюмо произнесла я, а затем добавила: – Но после я сразу же уйду.
– Как скажешь, о великая спасительница мира. – Он усмехнулся, и я невесомо ткнула его под ребра, заставив этого нечестивца лишь хрюкнуть от смеха. – Идем, я помогу тебе.
– А как же…
Я обернулась, взглянув на демона. Сейчас он выглядел таким обезоруженным и как никогда умиротворенным.
– Не переживай. Я перенесу его наверх, в одну из спален, как только помогу тебе.
– Л-ладно.
Дан повел меня вверх по лестнице, одной рукой придерживая за талию, а другой за локоть. Я не сопротивлялась, поскольку трезво оценивала свои возможности на данный момент. Лишь крепче цеплялась за него, чувствуя поддержку и родное тепло.
Многое в наших жизнях изменилось. Мы изменились. И вернуть все как прежде не представлялось возможным. Но даже тогда я вряд ли бы что-то поменяла. При этом мои чувства также подверглись метаморфозам. И если до этого дня я думала, что люблю Кайдана, то теперь отчетливо понимала, что это гораздо большее. Возможно, любовь с иными гранями. Возможно, всеобъемлющими и незнающими препятствий, будь они в этом мире или же загробном.
Я отдала ему свое сердце, пусть и не физически, но ментально всецело. А он никогда не раскрывал для меня эти двери, но, в конце концов, не раздумывая, отдал свое сердце во всей его физической полноте. В этом что-то было. Некая закономерность? Судьба? Испытание?
Так или иначе, чувство, которое я испытывала к нему на протяжении всего этого времени, увеличилось в своих пределах, стало более чувственным и осязаемым, оказавшись на совершенно новом, ином уровне. Казалось, теперь я могла почувствовать его дыхание, даже будучи на расстоянии. Не говоря уже обо всем остальном. Но вместе все эти детали возрождали наши чувства, образуя новую для нас обоих Вселенную.
<><><>
Я разглаживала небольшие складки на легком голубом платье и думала о том, какой она была – мать Кайдана. Несмотря на то, что он никогда не рассказывал мне о своей семье, я знала все: просто однажды случайно подслушала его разговор с Даном. И пускай я не могла разделить с ним эту боль, но уже тогда я могла прочувствовать её как свою собственную.
Мне хотелось уйти отсюда до того, как он очнется. Голова уже не так раскалывалась. Слабость постепенно отступала, я чувствовала легкий прилив энергии. Но сердце в моей груди неожиданно встрепенулось, а затем взволнованно сжалось.
Я поджала губы, почувствовав, как меня затопила волна нежности и тепла по отношению к этому демону, а затем едва заметно выдохнула.
«И почему он очнулся так своевременно?» – сердито подумала я, прежде чем услышала:
– Даже не попрощаешься?
Вместо ожидаемого: «Даже не скажешь спасибо?»
Кто угодно мог сказать это, но только не Кайдан. Потому что он никогда не ждал от меня благодарности. Вместо этого он просто делал то, что считал необходимым. А сейчас…лишь хотел, чтобы я попрощалась с ним, прежде чем он отпустит меня.
По правде говоря, я не могла пошевелиться. У меня было дикое желание испариться или провалиться сквозь землю, только бы не встречаться с ним взглядом. Но даже стоя к нему спиной, сквозь зеркальную гладь я могла увидеть то, как его взгляд неотрывно блуждал по мне, а ещё темные болезненные круги под глазами.
Для него ритуал тоже не прошел бесследно. Я вдруг почувствовала призрачный укор совести и тревогу, зародившуюся в моей душе. Казалось, я могла уловить отголоски слабости, населяющей его тело, словно зверь, вцепившийся в свою добычу. Но его дыхание было ровным и спокойным, поэтому я сбавила обороты собственных переживаний.
Вздохнув, я, наконец, обернулась и встретилась с ним взглядом. В этот момент я почувствовала все и сразу: от безудержной ненависти до всепоглощающей любви, заставляющей сердце разрываться на части.
Молчание между нами затягивалось. Воздух становился тягучим. Я едва могла вдохнуть, чтобы продолжать дышать, настолько меня переполняли чувства.
Он заговорил первым. Но все, что сказал, было лишь:
– Мне жаль.
Я нахмурилась. Было трудно понять, что я чувствовала в этот момент. Раздражение, злость, вину, а может быть, все вместе.
– За что ты извиняешься?
В любом случае он отдал мне свое сердце!
Кайдан сделал решительный шаг вперёд, но, заметив, как я отступила назад, остановился, тут же замерев. На долю секунды в его глазах проскользнула болезненная искра. Я вдруг отчетливо ощутила проявившиеся в нем эмоции, которые тут же сменились на что-то теплое, глубинное и родное…
– Мне жаль, что я не сумел уберечь твое сердце.
Я опустила взгляд, но с благодарностью признала тот факт, что:
– Ради меня ты пожертвовал своим.
Он ничего не сказал.
Между нами снова повисло неловкое молчание. Я скрестила руки на груди, чувствуя себя в некой западне. Но дело было не в нем. Разве что от отчасти. Я просто все ещё пыталась прийти в себя, словно по-прежнему не могла выпутаться из этой липкой темной паутины, не желающей отпускать меня. Чувство растерянности и некой пустоты все ещё отягощало меня. В моей голове творилась настоящая неразбериха, которую мне было необходимо упорядочить. А для этого следовало отринуть все в сторону и остаться наедине с собственными мыслями, просто с самой собой.
– Можешь…кое-что пообещать мне? – неожиданно проговорил он так, словно и сам до конца не был уверен в том, что осмелился сказать это.
Я подняла на него взгляд и уверенно кивнула. Я не могла ему отказать. Ни в этом воплощении уж точно.
– Говори.
– Не исчезай больше из моей жизни…
Я замерла, охваченная его очередным странным признанием. Все в духе «Кайдана Тая». Но он почувствовал это. Почувствовал меня как самого себя: это смятение и…эту радость. Связь, что образовалась между нами, что была ещё до того, как Духи одобрили этот магический союз, действительно сплела не только наши судьбы, но и души: окончательно и бесповоротно.
Поэтому я должна была признать, что…
– Это невозможно.
Он не стал утруждать себя лишними словами. Они были ни к чему. Просто кивнул, принимая от меня это своеобразное обещание, продолжая удерживать мой взгляд. Но я тут же отвела его, зная, что ещё немного и снова утону в нем, так и не разобравшись в веренице собственных желаний и чувств.
Пора было уходить. Поэтому я направилась в сторону двери. Он не стал меня останавливать, понимая все, что я сейчас испытывала. Но прежде, чем мои пальцы повернули бы витиеватую ручку, он сказал, продолжая стоять ко мне спиной, как и я к нему:
– Знаю, я порядком опоздал, но… Ты и есть мое сердце, Лайникс.
Я сглотнула и, сказав: «Знаю. Теперь знаю», покинула комнату.
На языке демонов такое признание означало, что: «Ты и есть мое дыхание. Ты и есть моя жизнь. Ты та Вселенная, в которой я живу. Навсегда». Это подтверждала и метка, появившаяся на его левой груди: узор, похожий на слияние двух самых сильных, но в то же время полярных ветров.