Камор описал небольшую плавную дугу, а затем пошел на снижение. Сквозь облака снова начали вырисовываться размытые очертания башни. Через несколько минут мы уже стояли на её крыше.
Существо едва склонило голову, словно прощалось, а затем примкнуло к стае. Через пару секунд их здесь уже не было. Лишь легкая мерцающая пыль напоминала о том, что все случившееся и правда с нами произошло.
Я повернулась к демону, желая выразить свой восторг, но так и осталась молча стоять, когда заметила его решительный взгляд: неутолимый блеск в глубине глаз говорил слишком многое.
Он сделал шаг.
Я подняла на него влюбленный взгляд и сказала:
– Спасибо.
В этом слове было куда больше, чем оно могло вместить в себя. Это было признанием и обещанием одновременно.
Спасибо за этот вечер.
Спасибо за поддержку.
Спасибо за то, что всегда был рядом.
Спасибо за свет, что привнес в мою жизнь.
Спасибо за то, что ты есть…
Он не двигался. Кажется, даже не дышал. Просто смотрел на меня и как будто не решался поступить так, как велит его сердце. В этот момент я вдруг поняла, что он тоже борется.
Борется с собственными демонами, с неутолимой гордостью, с предрассудками и бесконечными «за» и «против».
Его эмоции и чувства всегда были в беззвучном режиме: он неукоснительно подавлял их. Поэтому я частенько думала, что сердца демонов сотканы из застывшей лавы. Но теперь…я, наконец, смогла разглядеть, сколько всего таилось за мрачными тенями. Я научилась отставлять «эго» и смотреть немного дальше собственного носа, отбрасывая все домыслы и бесчисленные обиды.
Время остановилось, пока истерзанные собственными двойниками, скрывающимися в недрах наших душ, мы смотрели друг на друга, превращаясь в одно и то же отражение.
Его пальцы коснулись моей щеки: как всегда легко и невесомо, словно он боялся навредить мне даже таким незначительным движением. Взгляд остановился на губах, а затем медленно вернулся к моим глазам, заставляя почувствовать дрожь в ногах.
– Запретный плод сладок, не так ли? – каким-то странным и ломким голосом проговорил он, а затем добавил: – Но вкусить его – значит понести последствия. Значит разрушить все, что было прежде. А это неправильно…
Он уже хотел опустить руку, лишить меня своего тепла. Но я накрыла его ладонь прежде, чем он успел бы это сделать, крепко вцепившись пальцами в холодную кожу.
– Я тебя не понимаю, Кайдан. Как это может быть неправильным, когда мы оба чувствуем то же самое? Я знаю, что ты чувствуешь то же самое. Но при этом продолжаешь выставлять между нами бесчисленные преграды.
Он опустил взгляд, словно не мог смотреть на меня в этот момент. А может быть, не хотел, чтобы я увидела его истинные чувства, чтобы застала его слабость. Но я по-прежнему не желала отпускать его руку, хотя и чувствовала напряжение, сковавшее каждую клеточку его тела.
– Кайдан. – Я сделала ещё один небольшой шаг, чтобы оказаться ближе, но он одарил меня виноватым, полным мучений взглядом, а затем все померкло.
Яркая вспышка теней перенесла меня в нашу гостиную.
– Да ты издеваешься?! – поняв, что он сделал, прокричала я в пустоту, и подушка, попавшая под руку, тут же полетела в стену.
Сжав руки в кулаки, я зарычала в голос.
Он снова оттолкнул меня! Да ещё таким образом!
– Никс, ты вернулась? – послышался голос сверху, а через несколько секунд появился Шейдан. – Где ты была все это время?! Айви и Дэрэк ужасно переживали за тебя! Если бы их не вызвал совет, они наверняка помчались бы искать тебя с поисковой службой.
– Ты можешь умолкнуть хотя бы на секунду?! – Все больше теряя терпение, закричала я, одарив его гневным взглядом.
Возможно, сейчас я вполне могла бы сойти за Медузу Горгону.
И почему мне казалось, что в этот раз все будет по-другому? Как он может так поступать со мной? Сначала заботится и оберегает, заставляет сердце биться чаще и лишает разума, а после всячески отталкивает, по большей части делая вид, что меня либо не существует, либо между нами ничего не происходит!
– Эльхова роща, да что с тобой такое?! – взъелся Шейдан; я даже не заметила, когда он успел спуститься и подойди вплотную, обхватив меня за плечи.
Мы стояли напротив друг друга. И его глаза, смотрящие на меня в упор, настойчиво заявляли о том, что он не сдвинется с места, пока я не объясняю, в чем дело.
– Ты была с Кайдоном, не так ли? – после минутного молчания неожиданно сказал он, заставив меня растерять всю злость и негодование.
Его хватка на моих плечах ослабла. А вот голос…заметно изменился, став серьезным и грубым.
Испуганно сглотнув, я постаралась взять себя в руки. После чего подняла на него уверенный взгляд и сказала:
– С чего ты взял? Я просто ходила по городу. Мне надо было обо всем подумать. И желательно в одиночестве.
– Не ври мне, Лайникс, – не скрывая раздражения, сердито сказал он, и я замялась, растерявшись под этим суровым пронзительным взглядом.
В этот момент он вдруг напомнил мне отца. И хотя Клэй Вэлтвуд Онилл ни разу не повышал на нас голоса, одного его взгляда было достаточно, чтобы сразу во всем сознаться. Мое сердце предательски сжалось.
– Тебе кажется, – предприняла я очередную попытку, хотя на этот раз и не такую убедительную.
– Я чувствую на тебе его остаточный след, Онилл. Это он перенес тебя сюда. Так что не лги мне. Просто…скажи правду… – Ещё один многозначительный взгляд в мою сторону. – Что между вами происходит?
Я молчала.
Сжав губы до посинения и впившись ногтями в кожу, просто стояла молча, ожидая, когда ему надоест эта игра в детектива. Но удержать чертовы слезы оказалось выше моих сил. Не сегодня…
Молчание, воцарившееся между нами, вдруг стало таким тяжелым, что я все же осмелилась поднять взгляд на брата. Тогда он резко отпустил меня, сделав шаг назад.
– Он…тебе нравится?
Я сглотнула, наконец признавшись:
– Думаю, это нечто большее…
Несколько мгновений он обдумывал сказанные мной слова, а затем, со всем поражением, так, словно ему нанесли смертельный удар, сказал:
– Ты влюблена в него.
Что ж. Раз на то пошло, то…
– Я могла бы отдать за него свою жизнь. И что теперь?
Его глаза в ужасе округлились.
– Как давно вы двое водите меня за нос?!
На этот раз я растерялась.
– Мы не…
Он резко схватил меня за руку, заставляя посмотреть на него в упор.
– Когда?!
– Когда – что?!
– Когда ты вдруг успела потерять голову от моего лучшего друга, Лайникс?!
– А с чего такая реакция?! Не знала, что любить кого-то запрещено законом! – с той же отдачей в голосе произнесла я.
Мы замерли напротив друг друга, пылая от негодования.
Шейдан потерянно начал покачивать головой из стороны в сторону, приговаривая:
– Как ты не понимаешь? Он тебе не пара!
Я сглотнула, сдерживая новый поток обрушившихся на меня слез, и едва слышно произнесла, растеряв остатки сил:
– Почему? Что с нами не так?..
– Он демон. В то время как ты человек. Или уже забыла?..
– Не смей, – ледяным тоном произнесла я и высвободилась из его железной хватки, добавив: – Не тебе меня учить, учитывая то, как ты смотришь на волчицу.
Он замер: в его глазах на мгновение вспыхнул страх. Словно до этого момента он даже не подозревал, насколько заметны его собственные чувства. Но затем…в них появилась ярость.
– Не говори о том, чего не понимаешь!
Я хмыкнула, ведь знала его лучше, чем он знал себя сам.
– Тогда не говори о том, кто мне подходит, а кто нет. Потому что я сама прекрасно знаю, что мне нужно. Это моя жизнь. И только мне решать, когда падать, а когда вставать.
С гордо поднятой головой, я развернулась и последовала в свою комнату.
Я больше никому не позволю управлять своей жизнью. Ни сейчас, никогда либо ещё. И как говорилось в ветхих писаниях наших предков: «Попробуй остановить ветер, и ты познаешь силу его сопротивления».
Теперь я знала, кто я. В полной мере осознавала свои чувства и принимала их без оглядки.
Мое сердце разрывалось на части.
Мир полностью перевернулся.
Но я каждый раз принимала установленные свыше правила и боролось до конца, даже если иногда приходилось шагать над пропастью и балансировать на грани. Это значит: я хотя бы попытаюсь приручить своих теневых монстров, вместо того чтобы навсегда забиться в угол в надежде, что однажды они меня не заметят.
Глава 23
Западня
Я почти привыкла к утренним тренировкам, когда профессор Хоуфмэн гоняет нас по стадиону, а затем всячески нагружает. Даже начала подумывать о том, что не все так плохо. До сегодняшнего дня, когда по одному взгляду мужчины стало понятно, что сегодня наши занятия перейдут на новый уровень сложности. Впрочем, интуиция меня не подвела.
Это утро стало незабываемым.
Чего мы только не делали, как только не изгибались. Даже ползали по земле, а потом ещё и проходили полосу препятствий, которую следовало бы назвать: «Сто один способ, как стать изувеченным». Господин Хоуфмэн не знал пощады! Он будто задался целью выиграть сезонные игры – одно из важных событий Хэйнборна. Именно сюда съезжались со всех уголков страны, чтобы поучаствовать в масштабном турнире и, показав свои таланты, выиграть главный приз.
Поначалу моя ненависть к этому мужчине только возрастала. Я уже всерьез подумывала о том, чтобы выведать из семейной книги какой-нибудь заговор. Например, на вечно хорошее расположение духа! Но затем, все чаще уворачиваясь от попыток брата (их курс снова тренировался с нами: вот так удача!) поговорить со мной, даже начала восхвалять настрой мужчины. В конце концов, только благодаря его свирепой хватке у меня не оставалось времени на какие-либо мысли и переживания.
– На сегодня закончили! – дунув в свисток, недовольно покричал профессор, махнув рукой в нашу сторону. – Ваша подготовка хуже, чем у детей в подгруппах! – ворчливо проговорил он, после чего, не став утруждать себя дальнейшими разборами, направился в сторону главного корпуса.
Согнувшись пополам и уперевшись ладонями в колени, я тяжело сглотнула, стараясь привести дыхание в норму.
– Похоже, его отшили, – усмехнулась Салли, глядя вслед мужчине.
Я, наконец, выпрямилась, несмотря на то что мои лёгкие все ещё горели, и заинтересованно посмотрела на подругу.
– В смысле?
– В смысле когда человек влюблён, его настроение всецело зависит от объекта обожания.
Я усмехнулась.
– С чего ты вообще решила, будто он способен на подобные чувства? У него любовь разве что к бесконечным мучениям студентов.
Профессор Хоуфмэн всегда держался особняком и, в отличие от других преподавателей, даже не заводил любимчиков. От него было невозможно услышать доброго слова, не говоря уже о какой-либо похвале.
– Просто на днях я случайно застала его разговор с нашей поварихой – госпожой Шалли.
– А точнее: подслушала, – насмешливо взглянув на девушку, проницательно сказала я, цокнув языком.
Волчица смущено потупила взгляд, но затем расправила плечи и горделиво произнесла:
– Подобные дела стоит решать в приватной обстановке, а не там, где вас легко могут услышать. Так что моя совесть в полном порядке.
Мы потихоньку двинулись в сторону общежития, едва переставляя ноги. Каждая мышца изнывала от легкой судороги, и я едва справлялась с тем, чтобы по-прежнему удерживать тело на весу, а не упасть под ближайший куст.
– Никс!
Не успела расслабиться, как очередная напасть снова рухнула мне на голову. Тяжело вздохнув, я постаралась найти в себе остатки самообладания.
Уже прошла неделя с тех пор, как я покинула наш дом в прошлые выходные прямо на рассвете, не желая лишний раз пересекаться с братом. Помню, тогда я всю ночь просидела в своей комнате, усердно повторяя материалы по эквиклектике, уделив особе внимание составам различных ядов. Наша профессия предполагала бесчисленное количество умений и навыков, в том числе умение распознавать смертельные составляющие, чтобы за считанные секунды понять, чем может стать противоядие.
АТС действительно отличалась от большинства учебных заведений. Они не просто закладывали в нас основы, обучая базовым умениям и навыкам. Они обучали жизни – тому, как не просто выжить, а порой и выйти победителем, оставшись при этом самим собой. Это было намного больше, чем все, что я знала «до».
Из хорошего: нам с Айви все же удалось поговорить. Причём после этого разговора мы, наконец, расставили все точки над «и». Этот день стал настоящим откровением: я узнала много нового. Не только о родителях, но и о своей родословной, о даре и о том, каким опасным и в то же время удивительным он может стать для меня.
Айви не пыталась скрыть переживаний, когда я озвучила, что хочу попробовать – хочу стать тем, кем являюсь по своей природе, хочу найти собственное предназначение. Но на этот раз она всецело доверилась мне и, крепко сжав мою руку, сказала: «Это только твой путь, милая».
Тетя с дядей никогда не вмешивались в наши ссоры с Даном. Даже тогда, когда они выходили за пределы дозволенного. А порой подобное и впрямь случалось. Например, когда он душил меня своей опекой и всячески запрещал лишний раз выходить из дома.
Они не вмешивались в наши взаимоотношения, всецело предоставляя нам возможность разобраться с этим самостоятельно: дать эмоциям выход. Но иногда могли проучить, преподав жизненный урок, чтобы в конце концов, мы осознали ценность семейных уз.
Может быть, поэтому я все ещё не хотела признаваться в своих чувствах к демону. По крайней мере, до тех пор, пока не буду уверена в полной мере в том, что между нами происходит. Хотя, по правде говоря, временами мне казалось, что Айви уже обо всем догадалась, но, как и всегда, тактично не лезла в нашу личную жизнь. Ведь мы прекрасно знали, что в любой момент могли обратиться к ней за помощью.
Так, после злосчастного признания и разочарования Дана, мы перестали разговаривать друг с другом, всячески избегая встреч.
Что касается Кайдана, то…
С ним дела обстояли гораздо хуже. Если поначалу я ужасно злилась и собиралась наказать его своим молчанием, то после нескольких часов раздумий поняла, что это глупо. Но, словно подслушав мои мысли, он снова испарился. Если же мы каким-то образом пересекались, то он всячески избегал меня. Поначалу я терялась в непонимании. Затем утопала в негодовании. А после…последовала его примеру и всячески меняла направление, стоило только нашим взглядам пересечься. Пока однажды утром по студенческому городку не разошлась весть о том, что лучшие студенты со второго курса устроили масштабную драку, и даже ректор, попытавшийся разнять их, едва не стал жертвой ополоумевших атэ.
Тогда первой моей мыслью было: «Это невозможно! Да они, даже будучи подростками, ни разу не подрались!» Затем я ужасно испугалась и уже хотела побежать к ним, чтобы узнать, в порядке ли они. В порядке ли он. Но потом… Поняла, что это бессмысленно. Мои попытки спасти ситуацию могут лишь усугубить её.
Шейдан мог прислушиваться к кому угодно, но всегда поступал по-своему. Что касалось Кайдана, то он, наоборот, никогда никого не слушал.
Может быть, именно поэтому эти двое однажды стали лучшими друзьями?
Просто удивительно.
В любом случае я решила оставить все как есть, дать времени расставить все по своим местам и заняться поисками себя.
Никакого хаоса.
Никаких парней.
Никаких лишних мыслей.
Только цель: полностью погрузиться в собственное «я» и раскрыть то, что скрывалось внутри меня столько лет. Я хотела узнать свой дар, прочувствовать его каждой клеточкой тела и постепенно овладеть им, даже если мне придется прикоснуться ко тьме и подружиться с ней. В чем мне и согласился помочь профессор Груман, как только я доверила ему свою маленькую тайну о том, кем являюсь на самом деле.
Теперь мы тренировались по выходным. А первым, чему я должна была научиться, стало обретение внутреннего покоя. По словам профессора: душевное процветание – залог баланса, баланса между тем, что было, и тем, что будет, когда существо способно всецело погрузиться в настоящую действительность и пребывать в ней как можно дольше. Именно поэтому я безвылазно сидела в позе лотоса и по несколько часов пыталась отыскать в себе дзен. Я ожидала совсем иного. Поэтому неудивительно, что с моей стороны было много споров, бесчисленных вопросов и мученических стонов. Но мужчина продолжал наседать на меня, упорно повторяя, что так надо, а я свято продолжала подчиняться ему, веря, что однажды действительно пойму, к чему все эти бессмысленные техники.
В итоге Шейдан нагнал нас довольно быстро. Увидев обреченное выражение моего лица, Салли даже не побоялась закрыть меня своей спиной, угрожающе сложив руки на груди. Она была в курсе всего, как всегда.
– Лучше не вмешивайся. Это касается только нас двоих.
– Ох, правда? Но ты, видимо, забыл о своем друге, который является главным героем этой истории. Только вот я что-то его нигде не вижу.
Она нарочно огляделась по сторонам, делая вид, что всячески выискивает демона. После чего пожала плечами, мол: «Нет» и перевела решительный взгляд на Дана.
Его глаза зажглись изумрудным светом, словно два ярких факела неожиданно вспыхнули в темноте.
– Коулман, лучше не зли меня, – сделав весьма предупреждающий шаг вперёд по направлению к девушке, сказал он.
Но вместо того, чтобы отступить, она шагнула навстречу, почти вплотную оказавшись к нему. Воздух между ними наэлектризовался.
Наш спор начал привлекать внимание. Салли же совершенно не замечала этого, всецело сосредоточившись на моем брате.
– А то что? Что ты сделаешь?
Казалось, её совершенно не смущала вспыхнувшая между ними магия. Сила брата начинала выходить из-под контроля. И он сам прекрасно осознавал это.
Они смотрели друг на друга так долго и неотрывно, что если поначалу мне было страшно, то после стало ужасно неловко.
Поняв, что лишние проблемы нам ни к чему, я ободряюще сжала ладонь подруги и вышла из-за её спины.
Салли одарила меня понимающим взглядом и, наконец, отступила. Но Дан по-прежнему не сводил с неё взгляда. Поэтому мне пришлось сделать ещё один шаг по направлению к нему, чтобы привлечь его внимание.
Моргнув, он едва сглотнул и медленно перевел взгляд на меня.
– Обязательно устраивать сцены? – сердито произнесла я.
– И это мне говоришь ты? —Он усмехнулся, после чего устало выдохнул, взъерошив волосы на затылке.
Большинство атэ уже разошлось, но некоторые из них все ещё поглядывали в нашу сторону. Увидев любопытные взгляды, Дан осторожно взял меня под руку и повел в сторону парковых дорожек.
На этот раз я не сопротивлялась.
– Почему от тебя вечно столько проблем?
Саркастичный смешок сорвался с моих уст.
– Хочешь поспорить от кого их больше?
– Ну, тебя мне явно не переплюнуть, аншерр.
Мое лицо скривилось в недовольной гримасе от того, как заносчиво, нежно и вместе с тем насмешливо он произнес это слово. Любые выражения, сорвавшиеся с его уст, могли ощущаться либо как высшая награда, либо как нестерпимая пощечина. Он всегда обладал дьявольским красноречием, особенно если ему было это выгодно.
Мы неспешно вышагивали вдоль раскидистых деревьев. Солнце, не так давно вышедшее из-за горизонта, согревало землю яркими золотистыми лучами. Деревья пробуждались ото сна, шелестя листвой и напевая приветственную мелодию. Если бы не суетящиеся вокруг студенты, желающие поскорее добраться до общежития, это утро могло бы стать тихим и умиротворённым.
– По-моему, ты хотел о чем-то поговорить со мной, – отвлекшись от созерцания природы, устало произнесла я.
Построение высосало из меня все силы. Я была выжата не только физически, но и эмоционально, поэтому ругаться не то что не хотелось, а даже не получалось.
– Я больше так не могу, Никс, – тяжело вздохнув, признался он, чем изрядно удивил меня.
Обычно первой мириться всегда приходила я, не считая некоторых редких исключений.
– Что с нами стало? – Он вдруг остановился и посмотрел на меня в упор.
Я нервно прикусила губу от того, насколько мучительно прозвучали его слова.
– Мы все больше отдаляемся друг от друга. И мне кажется, что это начало происходить давно. Ещё задолго до академии.
Я была обескуражена. Не думала, что он когда-либо признает это, что он вообще сможет заметить хоть что-то, кроме собственной персоны и непомерного желания контролировать меня.
– Ты что, смертельно болен? – всерьез испугавшись, поинтересовалась я.
Он озадаченно моргнул. Затем до него дошел смысл сказанных мной слов. И осуждающего взгляда избежать не удалось.
Что ж…
– Нет, так нет. Просто хотела убедиться, что ты в своем уме.
– Я абсолютно серьезен, Лайникс.
Тяжело вздохнув, я, наконец, перестала выставлять колючие шипы и кивнула, сказав ему:
– Знаю.
– Я не хотел, чтобы все так вышло… Прости меня.
И в этой фразе я отчетливо уловила все его переживания. Он выразил свои чувства лишь одним словом, но его смысл уходил гораздо глубже…
Прости, что мы перестали разговаривать друг с другом, как раньше, когда могли делиться глупостями, печалью и радостью.
Прости, что перегибал палку и постоянно контролировал тебя, не давая сделать лишнего шага.
Прости, что переложил всю заботу о тебе на Кайдана, хотя должен был делать это сам, должен был поддерживать свою маленькую сестренку, несмотря ни на что.
Прости, что меня не было рядом, когда я был так нужен.
Прости, что после смерти родителей я решил, будто способен контролировать твою жизнь, но при этом наглухо закрылся сам.
Наши глаза встретились, и я поняла, что мне не хватало тех времен, когда мы действительно были одной командой. Поэтому со всей искренностью и сожалением в голосе я сказала:
– Ты тоже. Прости меня, Дан. За все.
Прости за то, что все время доставляла тебе проблемы.
Прости за то, что всегда убегала и каждый раз заставляла тебя беспокоиться.
Прости за то, что все это время упивалась жалостью к себе и совершенно позабыла о том, что эта боль была не только моя.
Прости за то, что вела себя как законченная эгоистка.
Прости за то, что бросила тебя одного, когда точно так же была нужна тебе.
В этот момент мы оба не скрывали своих настоящих чувств, не скрывали надлома, что образовался в нас за последние годы. Но сегодня, здесь и сейчас что-то изменилось. Будто эта глубокая трещина постепенно начинала затягиваться, позволяя нам отбросить прошлое и увидеть будущее.
Мы оба поступали неправильно. Оба делали вид, что все в порядке. Что у нас все в порядке. Но это было не так. Каждый из нас закрылся, стараясь по-своему справиться с обрушившейся реальностью. И вместо того, чтобы сплотить нас, она заставила ещё больше отдалиться.
Лгать себе намного проще, чем признать действительность. Но со временем эта ложь становится твоей реальностью, в которую ты безоговорочно веришь. А я больше не хотела жить в ней. Не хотела защищать себя иллюзиями, которые лишь отдаляли меня от реальной жизни, от ощущения полноты настоящего.
Я едва заметно улыбнулась. Он сделал то же самое. А затем я не удержалась и крепко обняла его. Прямо как в детстве, когда он давал мне конфеты, которые тайком воровал из буфета.
– Как на счет того, чтобы начать все с начала? Больше никаких секретов и старых обид, никакого контроля, только доверие и поддержка. Ведь ты, в конце концов, моя маленькая сестренка.
Он покрепче обнял меня, едва оторвав от земли, и я рассмеялась, стукнув его по плечу. Тогда Дан отпустил меня, но выражение его лица резко изменилось: улыбка поблекла, когда он едва слышно добавил, заставив мою кожу покрыться мурашками:
– Не думаю, что справлюсь, если потеряю и тебя, Лайникс.
Вот его страх. Страх потерять родную кровь и остаться один на один с собой.
Я сглотнула, стараясь прогнать комок горечи, вставший в горле. После чего уверенно улыбнулась и сказала:
– Ты не потеряешь. Вспомни: вместе мы непобедимы!
Он усмехнулся, и я ободряюще похлопала его по плечу. После чего отстранилась, заглянув в глаза, и предельно серьезно спросила:
– Тогда что на счет…Кайдана?
Он отвел взгляд и тяжело вздохнул. Выражение его лица утратило былую лёгкость, став задумчивым и серьезным.
Я напряглась в ожидании ответа.
– Думаю, ты сама вправе решать, что тебе делать и…кого любить. Но…
– Но?
Кажется, во время драки они успели не только наставить друг другу ссадины и синяки, но ещё и поговорить.
– Думаю, будет лучше, если ты не станешь себя обнадеживать.
Напряжение, сковавшее каждую клеточку моего тела, лишь усилилось.
– Что это значит? Он…сказал тебе это?
– Просто он… Золотые драхмы! – Шейдан выдохнул, в очередной раз нервно взъерошив волосы, и сказал: – Ты же знаешь его характер не хуже меня. Знаешь, какой он. Это… сложно объяснить.
– Так попытайся! – теряя терпение и чувствуя нервное напряжение, сердито произнесла я.
Он задумался, словно пытался подобрать правильные слова. Но затем мотнул головой, категорично выдав:
– Нет. Я не хочу вмешиваться в ваши взаимоотношения. Лучше тебе поговорить с ним лично. Просто знай, что все не так просто, как кажется. Но кто и способен на него повлиять, так это ты.
Отлично.
Ответ, которого я ждала всю жизнь! Впрочем, он был прав.
– Ты знаешь, где он сейчас?
– Ты серьезно? Хочешь пойти выяснять отношения прямо сейчас? Скоро начнутся занятия. А ещё…
– О-о боже, просто замолкни уже. Я лишь хотела узнать, в порядке ли он, поскольку мы не виделись несколько дней.
Он скорчил недовольную гримасу, заставив меня закатить глаза.
– Кажется, мне потребуется время, чтобы привыкнуть к тому, что ты…выросла, – в конце концов произнес он и тут же усмехнулся, словно до сих пор не мог поверить в это.
– Это очень мило. Но все же…
Шейдан снова усмехнулся, словно только теперь начал подмечать мое нетерпение в отношении всего, что хоть как-либо касалось демона.
– Тогда говорю, чтобы утолить твое любопытство: он не в академии. У него…дела за городом.
– Те же самые, что и у тебя? – не скрывая подозрений, настойчиво поинтересовалась, шагнув прямо на него.
Он уклонился, сказав:
– Может быть.
– И ты, конечно же, не расскажешь мне? – сердито произнесла я, но некоторая надежда в голосе все же оставалась. Мы ведь пообещали друг другу больше не лгать.
Он тяжело вздохнул.
– Вообще-то я не должен об этом распространяться, но… Ладно. Мы же вроде как пообещали друг другу больше не лгать.
Мои глаза радостно сверкнули. Но Шейдан быстро погасил это безудержное пламя радости, сказав:
– Мы поговорим об этом позже. Потому что твоя пара начинается уже, – Он быстро взглянул на наручные часы, – через пятнадцать минут.
Что? Осталось пятнадцать минут?
– Мог бы сказать и раньше!
«Похоже мне все же придется опоздать» – учуяв весьма красноречивый запашок от себя, насмешливо подумала я и сорвалась с места, побежав в сторону общежития и крикнув брату: «Увидимся». Уверена, профессор Хоуфмэн в этот момент гордился бы мной.
У меня словно открылось второе дыхание и…
Надежда, что все ещё можно исправить.
<><><>
Как только я добежала до комнаты, то побежала в душ, попросив Салли занять нам места, поскольку стояла пара у профессора Сотт. А сидеть на её лекции в первых рядах означало стать расходным материалом: эта женщина любила все разъяснять дословно, причем на своих же студентах. Наспех помывшись персиковым гелем, я выключила воду и спешно обмоталась полотенцем. После чего вышла в холл, где стояли небольшие шкафчики и длинные вытянутые скамейки. Вот только…
– Что за чертовщина?..
На самом деле на этих мелких существ частенько грешили, поскольку именно черти устраивали переполох, создавали маленькие диссонансы и превращали желания людей в сплошь и рядом «хаос».
Я подошла к скамейке, на которой до этого лежали мои вещи, но их там не оказалось. Тогда я заглянула под неё, чтобы убедиться, что не скинула их случайно на пол. Однако и там оказалось пусто.
Странно.
Когда я пришла, здесь никого не было. В отличие от меня, все давно отправились в главный корпус на занятия. Тогда куда могли подеваться мои вещи?
Несколько минут я осматривалась по сторонам, затем ползала по полу, выискивая предметы своего гардероба (ну мало ли, завелись диковинные домовые). После чего порылась на полках с полотенцами и оставленными некоторыми из студенток банными принадлежностями. Однако…удача была не на моей стороне.
После нескольких минут беспрерывных поисков в глубине души все больше закрадывалось нехорошее предчувствие.
Душевая располагалась прямо по коридору. Причём дверь находилась в самом конце, почти рядом с лестницей, которая всегда являлась сосредоточением людей. Особенно если учесть, что верхний этаж был мужским. Наткнуться на кого-то из них или показаться перед кем-то в подобном виде…это же сущий ужас: ничего не стоит умереть со стыда в эту же секунду!
Однако, просидев так еще несколько мучительных минут, я решилась на отчаянный поступок. В конце концов, всегда можно подгадать момент и выскользнуть наружу, добежав до комнаты. Вот только когда я попыталась посмотреть, нет ли никого снаружи, дернув за ручку, чтобы приоткрыть немного двери, она даже не шелохнулась.
– Серьезно?! – теряя терпение, отчаянно прошипела я, попытавшись еще раз. Но тщетно!
Дверь оказалась заперта, а я…
Осталась здесь одна, да ещё и в одном полотенце!
Духи, и что мне теперь прикажете делать?
Не сидеть же здесь пока меня кто-нибудь не выпустит? И то маловероятно, поскольку вот-вот начнутся занятия. А это как минимум до полудня!
Растерянно закусив губу, я начала отбивать яростный ритм ногой о каменный пол. После чего ещё раз прошлась взглядом по помещению и вдруг…увидела небольшое окно.
В принципе, это был первый этаж. Значит, шанс того, что я разобьюсь, практически нулевой. Разве что подверну лодыжку или сломаю руку при неловком приземлении. Но целители это быстро исправят. Вопрос лишь в том, получится ли у меня войти обратно незамеченной?..
– И кто, интересно, такой любитель низкосортных шуточек?
Западня та ещё!
«Узнаю – убью» – кровожадно сверкнув глазами, подумала я и, подтянув сползающее с груди полотенце, направилась к окну.
Взгляд тут же упал на пышные кусты, увитые желтыми розами. Вдалеке проступал силуэт конюшни. А поблизости было пусто: ни одной живой души.
Часы на стене показывали без десять девять.
Занятия уже давно начались.
Что ж… Иного выхода я просто не видела, несмотря на то что мое сердце билось, как загнанная колибри.
Тяжело вздохнув, пеняя в который раз на свое невезение, я потянула за небольшой полукруг, распахнув тем самым окно.
Сдув упавшую на глаза прядь волос, я закинула ногу на подоконник, после чего подтянула вторую так, чтобы полностью сесть на раму. Теперь мои ноги болтались над зеленеющим газоном и пышной растительностью. Оставалось лишь немного поддаться вперёд и соскочить вниз.
– Может помочь? – неожиданно раздался позади насмешливый голос, и я вздрогнула от неожиданности, почувствовав, как сердце прошибло диким испугом.
Не успела толком прийти в себя, полотенце, как назло, зацепилось за небольшой, торчащий из стены гвоздик. Неловко поерзав на месте, я попыталась отцепить его и при этом не остаться голой. Но…