Глава 20
Откровения
Я стояла возле старого вяза в ожидании Шейдана, глядя на кроны деревьев. Они казались темными линиями на фоне серого облачного неба и походили на шепчущиеся тени.
Экипаж уже ждал нас. Но мой братец безбожно опаздывал, заставляя мое и без того взволнованное сердце заходиться в ещё большем нетерпении.
Сдув упавшую на глаза прядь волос, я нервно постукивала ногой о землю, пока не услышала:
– Я готов! Можем ехать.
– Ну, наконец-то! – торжественно произнесла я, благодаря небеса.
Уверена: Дан в этот момент закатил глаза, но даже не подозревал о том, что со мной происходило все это время. Сегодня все изменится. Я планировала расставить все по своим местам, не считая наших взаимоотношений с Кайданом. Сколько бы я не билась в эту дверь, она никогда не открывала своих тайн.
Поправив рукава пиджака, я обернулась и тут же замерла.
Кайдан.
В тот вечер, добравшись до ближайшей стоянки, я наняла экипаж и уехала в академию. Одна. Не знаю, поехал ли он следом или остался в городе. Но весь этот путь от дома профессора он неумолимо следовал за мной. Я злилась. Но в то же время не могла избавиться от глупой щемящей радости. В конце концов, каким бы ни был его выбор, я точно знала, что небезразлична ему, что его сердце бьется в унисон с моим.
Увидев его сегодня, здесь и сейчас, я растерялась.
– Ты…едешь с нами?
Он посмотрел прямо мне в глаза.
– Я выйду в пригороде.
«Интересно что ты там забыл?» – промелькнуло в мыслях, но вслух я, конечно же, этого не сказала и лишь кивнула. При этом от меня не укрылось то, как Шейдан наблюдал за нами, прислушиваясь к каждой фразе.
Мы двинулись в сторону ворот.
– Где ты вчера была, Никс? – неожиданно задал он вопрос, заставив меня на мгновение опешить. – Салли сказала, ты уехала в город. Но когда я спросил, зачем, она выставила меня за дверь, заявив, что я не должен нарушать личные границы своей сестры.
Очевидно, Кайдан ничего не сказал ему. А Салли в очередной раз пыталась защитить меня и при этом не удержалась от колкости в сторону брата.
– Так где тебя носило? – Его голос постепенно приобретал суровые нотки, какие, по правде говоря, я могла услышать редко.
Возможно, я была не права, и он все же начинал что-то подозревать. Однако я больше не собиралась скрывать свои истинные чувства, не считая чувств к демону.
– Думаю, нам всем стоит поговорить. Я имею в виду тебя, тетю Айви и Дэрэка. Мне есть что вам сказать.
Дан значительно задумался. Выражение его лица стало хмурым. Я думала, что он, как всегда, попытается выпытать из меня все ответы, причём незамедлительно. Но он лишь опустил взгляд, словно уже о чем-то размышлял, а затем кивнул. После чего спешно забрался в экипаж. Я собиралась последовать его примеру, но споткнулась.
– Ты просто ходячий магнит для неприятностей, – придержав меня за спину, чтобы я не упала, тихим, но весьма вкрадчивым голосом проговорил Кайдан.
Снова оказавшись в устойчивом положении, я насмешливо сказала:
– Так вот почему тебя ко мне так тянет…
Некоторые приметы и суеверия гласили: «Как только встретишь демона, так непременно столкнешься с неприятностями». Еще в незапамятные времена считалось, что именно эти существа олицетворяли собой «хаос», «падение», «порчи», «искушение» и, конечно же, «беды», которые непременно за ними следовали. И если их они не трогали, то на остальных распространялись с невероятной скоростью.
Сейчас дела обстояли иначе. Но некоторые по-прежнему старались избегать демонов.
Я забралась внутрь, заметив, как Тай насмешливо улыбнулся, а затем присоединился, заняв место рядом с Даном.
Экипаж тронулся.
Мы ехали молча. Никто не спешил вступать в диалог, хотя наше меленькое трио всегда отличалось веселой безудержностью. Правда, со временем это изменилось. Мы перестали быть теми беззаботными сорванцами, которые скитались в поисках приключений.
Я отвернулась к окну, когда парни завели тихую беседу. Поначалу они болтали об учебе: преимущественно о новых рукопашных приемах и прочих боевых искусствах. Затем переключились на военные подразделения, на работу стражей. Поэтому я собиралась абстрагироваться, хотя до этого всячески делала вид, что мне неинтересно. Но затем…кое-что в их разговоре меня все же привлекло.
– Кейн вчера так и не вернулся, – между делом прошептал Шейдан.
Я сделала вид, что прикрыла глаза, желая слегка вздремнуть. Но из-под полуопущенных ресниц успела заметить, как Тай нахмурился.
Дан продолжил:
– Хориус хочет увеличить границы и поставить больше людей в патруль, чтобы обойти округу.
Патруль?
Границы?
О чем это они?
Тут Кайдан все-таки заметил, что я не сплю и довольно заинтересованно прислушиваюсь к их разговору. Поэтому я, как ни в чем не бывало, начала медленно разглаживать складки на своем плаще. После чего неторопливо перевела взгляд на окно, молчаливо наблюдая за сменяющимся там пейзажем. Но мысли уже бежали далеко вперёд, не обращая внимания на пышные ели и массивные горы, виднеющиеся из-за холмов.
Что-то в их разговоре не давало мне покоя. Казалось, это как-то связано с постоянными исчезновениями брата: он вечно куда-то отлучался. В ответ я слышала лишь: «У меня тоже есть свои дела».
Я настолько погрузилась в размышления, что даже не заметила, как мы оказались в пригороде.
Мой взгляд тут же отыскал демона. Не знаю, что на меня нашло. Но когда они с Даном попрощались, я вдруг схватила его за руку и сказала:
– Будь паинькой. Держись подальше от неприятностей.
Что означало: «Береги себя и не заставляй меня переживать!»
Даже присутствие Дана стало незначительной деталью по сравнению с тем, как глаза демона смотрели на меня.
Он задержался взглядом на моих пальцах: они крепко вцепились в его запястье. Тогда Кайдан хмуро поджал губы, словно о чем-то задумался. Но в конце концов кивнул. После чего вышел из экипажа, испарившись, словно ветер.
Взгляд Шейдан весьма красноречиво остановился на мне. Тогда я вызывающе вздёрнула бровью, как бы говоря: «В чем дело? Какие-то проблемы?» На что он загадочно хмыкнул, дернув уголком губ, а затем мотнул головой, отвернувшись к окну.
«Оно и к лучшему» – тут же подумала я и вздохнула.
Всю оставшуюся дорогу до дома мы ехали молча.
<><><>
Не успел наш экипаж толком завернуть к дому, как я приметила знакомую фигуру: наша тетушка стояла на крыльце, в нетерпении переступая с ноги на ногу. Дэрэк едва придерживал её за плечи, словно она могла в любой момент сорваться с места и кинуться нам навстречу.
Я заерзала на месте. После чего начала заламывать пальцы и нервно пожевывать губу. Притихшее до этого момента волнение возрастало с новой силой: меня слегка потряхивало.
Как она отреагирует на мои слова?
Знает ли что-то об этих щитах? И если да – расскажет ли?
Все эти мысли не переставали крутиться в моей голове, когда лошади, наконец, остановились, и мы замерли на месте.
Шейдан вышел из экипажа первым. После чего подал мне руку, чтобы помочь спуститься с высоких ступеней. С благодарной улыбкой я приняла его помощь. И моим вниманием овладела старая улочка, на которой выстроилось множество семейных особняков. Они были выполнены в викторианском стиле, но у каждого имелась своя родовая особенность. Так наш дом опутывала темная лоза с раскрывшимися бутонами карликовых роз.
Дом.
Он олицетворял не просто до боли знакомые переулки, каждый уголок и закоулок, но и само место, людей, которые воспитали нас как собственных детей, отдав свое сердце и душу.
– Вы приехали!
Дэрэку не удалось остановить её, когда она, словно птица, выпорхнувшая из объятий, понеслась навстречу своим выросшим птенцам.
Не став сопротивляться, мы обняли тетушку с двух сторон. Это было чем-то вроде ритуала, во время которого она отдавала нам свою любовь, отпуская все тревоги и беспокойства, а мы всячески её поддерживали, напоминая о том, что будем рядом, несмотря ни на что.
– Я так скучала по вам, – сказала она, не прекращая сжимать нас в своих объятиях; на краткое мгновение мне даже стало страшно: как бы она не переборщила, задушив нас до смерти.
В конце концов первым не выдержал Дан, весело прохрипев:
– Тетушка, ещё немного и боюсь, тебе будет некого распекать.
Я усмехнулась. Айви, наконец, ослабила хватку, после чего все же отпустила нас по доброй воле.
– Милая, может, хватит держать детей на пороге.
Тетя опомнилась, спешно закивала, и мы все вместе направились к дому.
Часы показывали полдень. В столовой все уже было накрыто. Разнообразие блюд просто поражало: от запечных улиток в сырном соусе с овощами до жареного кабана в ягодном соусе с тертым картофелем и бобами. А на десерт – мой любимый шоколадный торт, покрытый взбитыми сливками, и персиковый пай, от которого исходил умопомрачительный аромат.
Между нами завязалась непринужденная беседа. Айви рассказывала о том, что совсем недавно Марин Фэй приняли в заседание совета ведьм, как полноправного члена. Эта женщина усердно работала и достигала высот с невероятной скоростью. А поддержка местных кланов лишь усиливала её влияние. Не удивлюсь, если госпожа Дрэйтери – глава всего Ковена – вскоре сделает её своей преемницей.
Ещё Айви рассказала нам о небольшой поездке в Квилл –маленький полуостров, славящийся многообразием редких трав и растений. Они гуляли по набережной, вдоволь исследовали все ботанические сады, местные лаборатории и старинные лавки, прикупив парочку редких диковинок для своих элексиров. Тетушка всегда любила возиться с цветами и травами. Она изобретала необычные настойки, которые в наших кругах славились особой популярностью. Тогда как Дэрэк всегда интересовался различными науками. Он частенько любил экспериментировать с необычными химическими соединениями, результат которых старался преобразовать в нечто новое.
После красочного описания диких мест тетя начала интересоваться нашими успехами. Правда, по большей части доставалось Шейдану, поскольку я всегда отмахивалась одной и той же фразой: «Жива, здорова. Убийства пока не совершила. Жизнь прекрасна». Просто я не любила вдаваться в подробности. Некоторые из них были совершенно типичными, а другие не всегда радужными. Я не хотела лишний раз расстраивать их. Единственное, чем за все это время я поделилась, так это знакомством со своей соседкой, в красках описав их клан и волчицу в целом.
Пока Дэрэк спрашивал Дана о военной подготовке, а тетя Айви внимательно слушала, я старалась всячески подобрать слова, чтобы начать этот непростой для меня разговор. Перебирание кусочков персика, нарезанного в тарелке, стало неплохим способом, чтобы чем-то занять руки и успокоить голову.
Меня по-прежнему терзали противоречивые мысли. Я сомневалась: стоит ли рассказывать им, стоит ли вновь поднимать эту непростую тему. Но в какой-то момент, когда столовая наполнилась смехом, я не выдержала и сказала:
– Вы знали, что у меня есть врожденный дар, и я вовсе не пустая?
Вышло, конечно, немного жестче, чем я планировала. Но слова вылетели так стремительно, что чувства, отразившиеся в них, были безудержным криком о помощи.
В одно мгновение в доме царил смех, а в следующее им овладела пугающая тишина. Она заполнила собой каждый дюйм, каждую щель, каждый угол, заставляя задержать дыхание из-за резко накалившейся атмосферы.
Я тяжело сглотнула, стараясь подавить образовавшийся в груди комок нервов. После чего выдохнула и все же подняла взгляд на присутствующих.
То, как Айви и Дэрэк переглянулись, сказало мне о многом. Легкая беззаботность в мгновение испарилась: их лица неожиданно побледнели. Шейдан озадаченно нахмурился, плотно сомкнув губы. Кажется, он вообще не понимал, что происходит.
Прошло несколько секунд, прежде чем Айви осторожно положила приборы на тарелку и, наконец, взглянув на меня, сказала:
– Лайникс, милая, что-то случилось?
– Да. Я задала вам вопрос. Только вот вы не спешите отвечать на него.
– Но…с чего вдруг такие вопросы? Мы просто пытаемся понять, что ты хочешь нам этим сказать. – Дэрэк смотрел на меня спокойно, сдержанно, как и всегда: его было трудно вывести из себя. Но…что-то было не так. В глубине его глаз был…страх?
Я оставалась непреклонна, несмотря на то что начинала чувствовать себя неуютно.
Что, если они действительно ничего не знают?..
Тяжело вздохнув, я все же решила прояснить ситуацию:
– В общем, если говорить коротко, то…я не могла смириться с тем, что родилась пустой. Точнее, я почти привыкла к этому. К тому, что меня вечно ни во что не ставят. Но поступив в академию, все неожиданно изменилось. У меня вдруг появилась надежда, что, возможно, я не лишена дара. И вчера я была у одного мага, который знает все или почти все о магии и возложенном Богами даре. Мы провели небольшой ритуал и… – Я вздохнула, затем выдохнула и под оглушительное биение сердца сказала: – Он показал, что все это время моя магия была заперта.
Тетя Айви изрядно начинала нервничать. В особенности, когда спешно принялась закидывать меня вопросами.
– Что это за маг ещё такой, Лайникс? И как ты могла решиться на какой-то сомнительный ритуал, когда мы уже…проверяли тебя? Я просто не понимаю…зачем?
– Ты правда не понимаешь?
– Допустим, все так. Но с чего ты взяла, что можешь доверять ему? Что это не какой-нибудь сумасшедший или шарлатан? – неожиданно вмешался Шейдан, который до этого момента лишь молча слушал.
Я прищурилась.
– Я лично провела ритуал и видела его результат собственными глазами. Я чувствовала это внутри себя, понимаешь?..
– Но Лайникс, дорогая… – вступил Дэрэк, стараясь подобрать правильные слова.
Взглянув на каждого из них, я опередила его, сказав:
– А знаете, по какой причине моя магия вдруг оказалась заперта? На мне стояли родовые щиты, которые все это время подавляли врожденный дар и скрывали его даже от меня.
Остановившись, я сделала глубокий вдох и, собравшись с мыслями, выдохнула с мольбой:
– Если вы что-либо обо всем этом знаете, то прошу вас: расскажите мне. Я хочу знать правду, хочу знать – кто я. Хочу понять, достойна ли быть частью этой семьи…
Выражение лица Айви резко изменилось. Напускное спокойствие дало трещину. Маски пали, когда я увидела ее раскаяние и осевшее в глубине глаз сожаление.
Дэрэк отвел взгляд и тяжело вздохнул.
Тогда я вдруг начала многое осознавать, хотя и не до конца. И эта правда постепенно ранила меня в самые уязвимые места. В особенности, когда Шейдан неожиданно поддался вперёд и сказал:
– Только не говорите, что все это время вы знали правду и скрывали её от нас?
Теперь я убедилась, что он, как и я, ничего не знал. И, честно говоря, осознание этого хоть и немного, но смягчило горечь от предательства.
– На самом деле, – тихим, едва приглушенным голосом начала Айви, когда между нами воцарилось оглушительное молчание, – о том, что Лайникс унаследовала семейный дар, мы узнали случайно. Наин умоляла нас сохранить это в тайне. И хотя поначалу мы были не согласны, то, узнав причину, поняли, что, возможно, твои родители поступают правильно.
– Но, когда они…погибли, все изменилось. Мы хотели рассказать всю правду. Вам обоим, но…так и не решились, – признался Дэрэк.
Тетя тяжело вздохнула и кивнула, подтверждая его слова.
– Выходит, это правда: я с самого начала несла в себе родовую искру дара.
– Все так, милая, – после недолгого молчания, наконец, призналась Айви. – Но, Лайникс, ваши родители поступили так не просто так. У них была веская причина, чтобы заблокировать твой дар родовыми щитами.
– Ты правда так думаешь? Какая должна быть причина, чтобы искалечить своего ребенка? Чтобы лишить его…значимой части? Зачем? Чего они хотели этим добиться?
Я продолжала смотреть на неё в упор, желая услышать как можно больше и понять… Ведь все это время близкие люди лгали, прямо глядя мне в глаза. А ведь тогда я больше всего нуждалась в их поддержке.
Несколько секунд она сминала ажурные салфетки, то и дело поджимая губы. После чего подняла на меня свой взгляд и неожиданно резко поднялась с места, скрипнув ножками стула об пол.
– Думаю, прежде чем делать какие-либо выводы, тебе следует кое-что увидеть. Возможно, тогда ты сможешь понять решение своих родителей и…нас.
Я хотела возразить. Сказать, что не способна понять подобную жестокость. Но, словно почувствовав мой настрой, Айви спешно проговорила:
– Нам нужно в Нимиум.
Что? Главная библиотека верховных ведьм?
Мы смотрели друг на друга несколько молчаливых секунд. В глазах каждой читалась неумолимая борьба с примесью упрямства. Но в конце концов, я кивнула и точно так же, поднявшись с места, последовала за ней в прихожую.
Библиотека располагалась в центре города, на улице Гринфорд 367, между перекрестком пятого и шестого кольца.
Дэрэк тем временем уже вызвал экипаж.
– Никс, я правда ничего об этом не знал, – остановив меня прямо возле дверей, растерянно проговорил брат.
– Я тебе верю, – уверенно произнесла, едва сжав его ладонь; он бы так не поступил со мной.
Через несколько минут мы уже сидели в экипаже, покидая наше маленькое поместье. Пора было расставить все по своим местам. Осталось лишь признаться самой себе, что…
Какой бы ни была эта правда, моя жизнь больше не будет прежней.
«Но все изменилось задолго до этого» – неожиданно мелькнуло в мыслях, и я сильнее сжала ткань плаща, стараясь унять нервную дрожь в пальцах.
Глава 21
Селия
Нимиум.
Неприметное старинное здание, выполненное в готическом стиле, с отделкой из темного грифельного камня, потрескавшегося в некоторых местах. Черная покатая крыша и две неприветливые горгульи, взирающие сверху, встречали всех посетителей. Угольные двери с двумя массивными ручками в виде черепа смотрелись сдержанно, даже строго. А чуть ниже можно было разглядеть маленькое круглое отверстие, внутри которого была спрятана тонкая игла. Никто не может войти в храм знаний, не пустив каплю крови и не доказав ведьмино наследие.
Сквозь темные витражные окна, рисунок которых рассказывал о легендах древнего мира, таких как явление Асмор – духа Смерти и появление первых душ, наделенных даром свыше, разглядеть что-либо было трудно. Стоило слегка приглядеться, и каждый раз возникала клубящаяся дымка. Но, оказавшись внутри, дыхание замирало.
Древнее величие скрывалось в этих стенах. Тяжелая изысканность наполняла это место. Высокие потолки, сплетающиеся в бесконечное множество переплетений, словно прямо здесь ткачихи пряли наши судьбы. Широкие витые лестницы, закручивающиеся в спирали, создающие бесчисленные головоломки, как временные порталы. Таинственные скульптуры с повязками на глазах, словно скитающиеся оракулы всех времен. Арочные проходы, увитые черной мальвой. Массивные люстры с горящими свечами. Зеленый мрамор, стелющийся под ногами, словно мохообразное покрывало с серебряной тонкой паутиной.
Таинство, скрывающееся в каждом уголке, витающее в воздухе, заставляло мою кожу покрываться мурашками…
Запах воска, пыли, старинной бумаги. Толика озона, словно совсем недавно здесь бушевала непогода, и чернил делали это место по-особенному притягательным. Оно становилось по-настоящему сакральным.
Нимиум не просто хранил истории поколений, он воплощал в себе наследие ведьм и скрывал не мало тайн, многие из которых было лучше никогда не раскрывать.
За всю свою жизнь мне удалось побывать здесь только два раза, не считая сегодняшнего визита. Но ничего не изменилось: мои чувства остались прежними. Это место все также пугало меня: волосы становились дыбом, легкий холодок проникал под кожу, все внутри переворачивалось, словно я в любой момент могла встретить призрака. Но чувство любопытства всегда перекрывало пробуждающиеся зачатки страха. Казалось, здесь просыпалась древняя магия. Душа тянулась к неизведанному, но такому родному…
Как только мы вошли внутрь, навстречу нам вышла одна из служительниц. Это была женщина средних лет, одетая в легкое серое платье с белым ажурным воротником. Её волосы были забраны в высокий аккуратный пучок, а глаза походили на летнее небо. В руках у неё было несколько книг. Взгляд был слегка отрешенным, хотя и не проходил насквозь. Казалось, её заботили не люди, а работа, которая всецело поглощала мысли и увлекала в многовековую историю.
– Добро пожаловать в Нимиум. Какова цель вашего визита?
В отличие от обычных библиотек, в которых предполагается возможность свободного перемещения и ознакомления с имеющейся информацией, в Нимиуме все иначе: здесь есть ограничения. Например, каждый посетитель должен изложить цель своего визита. При этом доступ к некоторым секциям открыт лишь для привилегированных или древних семей.
Наша род – род Онилл – имел довольно древнее происхождение, поэтому мы могли свободно (ну почти) перемещаться по библиотеке.
– Хотим посетить семейный архив: род Онилл.
Женщина удовлетворено кивнула.
– Пожалуйста, следуйте за мной.
Мы поднялись вверх по лестнице. После чего ещё несколько минут шли по темному коридору, который освещали лишь тусклые бронзовые свечи, находящиеся в длинных тонких подсвечниках. Но даже при малейшем неосторожном движении это пламя не затухало, оно продолжало пульсировать теплым светом, словно солнечные блики во время рассвета.
Иссиня-черный ковер под ногами отвлекал мое внимание. Я разглядывала странные витиеватые узоры, похожие на лепестки роз, только бы не думать о том, что, возможно, сейчас решится моя судьба.
В какой-то момент мы повернули налево, прямо после того, как прошли высокую статую, изображающую Светлую Матерь. Она являла собой воплощение мира в его непостижимых пределах, раскрывающее человеческое видение на вечность, закованное в прекрасное, пусть и бренное тело.
Её силуэт казался тонким, едва уловимым порывом ветра. И вместе с тем непоколебимым чистым дуновением, отражающим в себе тяжесть времени и бесконечность живущей во Вселенной энергии.
Она напоминала слияние тьмы и света, которые скрывались в каждой линии и проведенной черте. Что-то неуловимое и далекое притаилось в глубине этих глаз. Что-то пугающее и трепещущее таилось в том, как она держала голову: с едва заметным наклоном и точеным, упрямо вздернутым подбородком.
Как только мы подошли к железным двустворчатым дверям, служительница сделала небольшой поклон и, развернувшись, удалилась, чтобы скрыться в другом проходе.
Мы остались одни.
Безмолвие давило.
Угрюмые лица, виднеющиеся на витражах, навевали грустные воспоминания.
Айви окинула меня обеспокоенным взглядом. После чего поднесла руку к поверхности двери, задев небольшой трехступенчатый изумруд, и механизм пришел в действие. Замок щелкнул, пропуская нас внутрь.
Хранилище любого рода почти ничем не отличалось от обычных секций, заставленных множеством стеллажей, набитых книгами на самые разнообразные темы. Преимущественно они касались ведьм и первой ветви, от которой те произошли. Мы называли их – дэнеи, то есть прародители. Единственное отличие в том, что в хранилищах были записи, касающиеся исключительно одного определенного рода. Там были исторические сводки, семейные альбомы, родовое древо, жизнеописание особо выдающихся родственников, мемуары и дневники почивших предков, свитки с ритуалами и старинные гримуары. Правда, было кое-что ещё. Одна из самых ценнейших вещей – «Сатэрей». Чаша, которая позволяла окунуться в прошлое, в конкретный отрывок – воспоминание и таким образом увидеть важные детали, проследить жизнь другого человека, а также историю, в которой отпечатались события, связанные с родом.
Айви встала прямо напротив неё. После чего перевела решительный взгляд на меня, сказав:
– Ты хотела правду…
Без тени сомнений я уверенно кивнула. Пускай у меня дрожали руки, сердце замирало от неизбежности, то бежало навстречу неизвестности, я больше не хотела строить догадки. С меня достаточно тайн.
– Тогда в первую очередь ты должна понять, что твои родители всего лишь хотели защитить своего ребенка и уберечь его от возможных бед. Как и мы с Дэрэком. Мы просто хотели защитить нашу маленькую девочку…
– Не понимаю. Как ты можешь так говорить? – Я действительно не могла принять тот факт, что она поддалась на их уговоры, а затем сама сочла подобное решение правильным. – Любой дар – это подношение Богов, наследие, в конце концов! Вы сами всегда так утверждали. Наш мир состоит из магии. Все вокруг живет и дышит ей! Она просто неотъемлемая часть всего сущего. Это ещё одно сердце, только из неосязаемой материи, без которого жизнь…лишена смысла, понимаешь?
Я сделала неуверенный шаг вперед, стараясь достучаться до неё и донести все те чувства, которые я скрывала столько лет. Чувство неполноценности и отчужденности преобладало больше всех. Эмоции обрушились на меня, словно цунами.
– Я знаю. Знаю, что ты чувствовала все это время. Но, милая, ты всегда руководствуешься эмоциями, поэтому упускаешь из виду главное. Магия – наша опора и наша сила. Но она же – наша кара свыше. Ничто не даруется в силу прихоти. Все имеет смысл, назначение и конец.
Я непонимающе мотнула головой, сказав:
– Что все это значит? К чему ты клонишь?..
Она тяжело вздохнула. Затем подошла ближе и крепко обняла меня, застигнув врасплох. Казалось, она хотела успокоить меня, забрать все беды и горести и в то же время удержать, чтобы я не смогла сбежать, наконец услышав то, что она так хотела донести до меня.
– Я просто хочу сказать тебе, что чаще всего мы идем на крайние меры из-за страха. Любовь к близким становится нашей силой и главной слабостью одновременно. Порой методы для достижения желаемого не имеют как такового значения, если тот, кого ты так сильно любишь, будет в конечном итоге счастлив. Хотя признаю: право собственного выбора должно быть у каждого. А мы лишили тебя этого. И я прошу за это прощения…
Она едва погладила меня по голове, затем поправила выбившуюся из хвоста прядь волос и мягко подтолкнула к огромной чаше. Она была в форме ромба, напоминая всевидящее око, и на широкой ножке в виде грифоньей лапы. Из-за черного мрамора вода, находящаяся в ней, казалась бездонной ямой, у которой нет конца и края. Едва склонившись над ней, я увидела собственное отражение: мои глаза лихорадочно блестели.
Айви подошла к определенному стеллажу и, отсчитав несколько книг, опустила руку на следующую полку и достала оттуда большой темно-зеленый талмуд. Надпись на нем была на ставрати – первом языке ведьм. Поэтому, как я не старалась понять, все без толку.
Айви положила книгу на небольшой столик прямо рядом с чашей. После чего взмахнула рукой, заставив её зашелестеть страницами. В какой-то момент они резко остановились. Большинство из них упало, оставляя в воздухе лишь одну единственную. Она вздрогнула, а затем плавно опустилась, обращая наше внимание на открывшийся портрет девушки. У неё были высокие скулы и волевой подбородок. Темно-карие глаза смотрели с непоколебимой уверенностью, которую она незримо излучала. От неё буквально исходила сила, указывая на то, что она одаренная. Но что-то в чертах её лица пугало. Словно в них отразилось противостояние светлого и темного начала. Её портрет навевал довольно странные ощущения.
Я невольно отшатнулась, едва не споткнувшись.
– Это твоя прапрапрабабушка. Селия Шаролин Онилл. Здесь ей примерно столько же, сколько и тебе.
– И как со всем этим связана моя прапрапрабабушка?
Я, конечно, слышала о ней. Как и о многих других родственниках. Но не могла припомнить ни одного факта из её биографии, который бы как-то отразился на нашем роде. Она не была выдающейся ведьмой. Но и посредственной её назвать было сложно. Скорее где-то посередине. Она построила весьма неплохую карьеру в совете и была одной из первых, кто помогал во время болотной лихорадки.
– Дело в том, что Селия владела не совсем обычным даром. Она была особенной не только среди своих, но и среди остальных существ.
Я непонимающе повела головой из стороны в сторону.
– Ты можешь перестать говорить загадками и сказать, наконец, прямо?
Айви на мгновение замялась, словно все ещё решалась – стоит ли говорить мне правду, несмотря на то что ещё не так давно просила у меня прощения. Но затем все же выдохнула и, посмотрев на меня, четко произнесла:
– Селия была шаэном, Лайникс. Одной из немногих в нашем мире, если не единственной, кто обладал даром «светлой ша». Он заключал в себе немыслимую силу, проявляющуюся в потоках света, способных принимать самые разнообразные формы и материи. Если так можно выразиться, то «светлая ша» происходит от самой Матери и считается её внутренним воплощением.
Айви замолчала, ожидая моей дальнейшей реакции. А я могла лишь чувствовать, как подкашиваются ноги и как стремительно, быстро колотится мое сердце.
– Теперь ты понимаешь?
Она была шаэном.
«Шаэном…Шаэном…Шаэном…» – отдавалось в голове безудержным эхом.
Я сглотнула, крепко сжимая холодный камень пальцами. Вода в чаше едва всколыхнулась, и я тут же отпустила бортики, с помощью которых пыталась заземлиться и не уходить глубоко в себя. А это было довольно трудно с учетом всего, что на меня так внезапно свалилось.
– Выходит…
Айви стоически выдержала мой взгляд, когда я произнесла:
– …её дар перешел ко мне.
– Да, милая. Дар Селии пробудился именно в тебе.
– Допустим, это правда, и я – шаэн. Но…все равно не понимаю, зачем родителям потребовалось лишать меня силы?..
– Дело в том, что все, что мы о ней знаем – ложь. Некоторая часть её биографии, конечно же, правда. Именно эту часть оставили в официальных источниках. Но другую часть её жизни, ту, которая едва не разрушила наш мир, скрыли навсегда, чтобы не порочить древний род. Твои родители каким-то образом узнали об этом и испугались. Как только тебе исполнился год: они наложили родовые щиты, блокирующие любое проявление дара. Что было дальше, ты и сама знаешь.
Я не могла поверить своим ушам. Выходит, моя прапрапрабабушка не была такой уж посредственной!
– Благодаря «Сатэрей» ты сможешь увидеть всю правду, Лайникс. Увидеть события прошлого, чтобы понять, что произошло на самом деле и кем стала Селия, когда слишком близко подошла к черте, когда заглянула в глаза самой тьме, лишившей её самой себя.
Айви указала на чашу, призывая меня быть смелее и подступить ближе. Доступ к хранящимся в ней воспоминаниям принадлежал только нашему роду. Для посторонних она станет лишь невзрачным украшением интерьера.
Помедлив несколько секунд, я все же взяла со стола длинную серебряную иглу. Решительно уколов указательный палец, я занесла руку над чашей, позволяя капле крови свободно упасть в воду. На гладкой поверхности появились расходящиеся круги, образующиеся в небольшой водоворот.
Вода резко стала мутной, словно туман, стелющийся по реке. А после…
Меня затянуло в обрывок воспоминания.
Повсюду царил настоящий хаос.
Небо заволокли плотные громоздкие тучи: черные перьевые облака, похожие на песчаную бурю. Казалось, мир погрузился в беспробудную тьму. Природа умирала: разрушенные, сломанные деревья, скрип иссохших веток под ногами, мертвые цветы, разбросанные по поляне, бездыханные тела животных.