Волчий билет, или Жена №2

– Он приказывал лишь забрать тебя, подобное учудили охранники! Поверь, они наказаны даже больше, чем заслужили, – строго пробормотала себе под нос Сьюки, а в голосе прорезались стальные нотки.

Уцепившись за возможность узнать хоть немного, я сделала шаг вперед и с надеждой пробормотала:

– Прошу, скажи, что с ней…

– Прости, – тяжко вздохнув, девушка отвела взгляд и прикусила губу, словно ей не хватало мужества смотреть мне в глаза. Это дало надежду, что она не так подвержена «вере» своего мужа и не настолько умалишённая. – Меня пустили сюда только потому, что я поклялась не говорить на эту тему.

– Он не узнает. Клянусь! – уверенно я сказала.

– Узнает, – пожала плечами она, – Альфа может читать мысли всех членов стаи. Всех, кроме своей истинной…

Повисло неловкое молчание. Сьюки наверняка поздно спохватилась, что ляпнула что-то лишнее, а я вдруг поняла, что просто обязана выудить из нее как можно больше информации. Девушка либо прикидывалась полной идиоткой, либо ею и являлась. Но одно мне нравилось непреодолимо сильно: она единственная в этом гадюшнике разговаривала со мной. И не просто как с дворовой мышью, а как с равной.

– Что же? Выпьем немного чаю, Руби? – предложила она, кивая на стол.

Сьюки сама приготовила согревающий лимонный чай, капнув туда немного настойки. Затем отломила для меня ломтик мясного пирога. Увидев, как я замялась, она первой отпила жидкость и откусила угощение, посмеявшись:

– Я не собираюсь тебя травить. Жизнь мне дорога.

– Но… Почему? – желудок урчал, но есть не хотелось. Это бы значило, дескать, я приняла положение и свыклась с ним. – Твой муж привел меня сюда, чтобы изменять тебе! Отпусти меня и все закончится. Разве ты не хочешь этого?

– Хочу ли я заставить волка-мужа умереть от тоски? Хочу ли я, чтобы мой любимый остался без наследника? – удивленно протянула она, а затем развела руками. – Ты еще не поняла, в какой мир попала. Считай, что это… другая религия!

Сьюки замолчала, внимательно уставившись на пирог. Ей словно было не по себе, что я не приняла из ее рук дар. Силой воли я заставила себя придвинуть тарелку и откусила небольшой кусочек. Мне нужен был диалог, возможно, это единственный шанс на спасение.

– Объясни мне все, прошу, – как можно спокойнее проговорила я, внимательно вглядываясь в ее глаза. Была ли она оборотнем? Черт его знает.

Глава 3

– Я не знаю, откуда появились оборотни, если ты об этом. Некоторые поверья гласят, что это проклятье, обрушившееся на маленькую деревню столетия назад. Другая более современна – часть волков мутировала в наше подобие, – девушка махом осушила чашку и принялась активно крутить на пальце обручальное кольцо. Она будто нервничала, а этот разговор ей казался неловким.

– Что насчет двоеженства? – в лоб спросила я, уловив, как Сьюки суетливо поерзала на месте. Именно этого она и страшилась. Говорить про адюльтер мужа ей явно не хотелось.

– В нас живет две ипостаси. Часть такая же, как и ты, Руби, – она указала на меня своим длинным ноготком и тут же отвела взгляд. – Она влюбляется, мыслит, развивается… Но есть другая – животная. Прагматичная, сильная, опирающаяся только на инстинкты. Как только оборотень чувствует кого-то, кто идеально подходит ему для деторождения, он сразу ощущает связь. С того момента они нераздельно связаны. Одно целое. Запечатлены.

Повисла таинственная тишина, мне нечего было спросить. Услышанное просто не укладывалось в голове, и ничего приличного, без оскорблений, на ум не приходило. Поэтому я лишь многозначительно промычала нечто невнятное.

– В древние времена оборотни женились на своей истинной, но быстро поняли, что, кроме потомства, ничего получить не могут. Люди не уживались друг с другом, жили без любви, понимаешь? С годами двоежёнство стало нормой. Оборотень ставил на своих женщинах метки, – Сьюки оголила шею, показывая такой же укус, как у меня. – Обычный укус дарит негу, но становление метки – процесс очень болезненный. Почему муж не пощадил тебя сегодня?

Девушка кивнула на мою шею, сочувственно сморщившись. Но проблема была в том, что боли я не ощущала! Как раз наоборот.

– Неужели процесс всегда настолько болезненный? – обманчиво пробормотала я, чтобы жена ни о чем не догадалась.

– Если оборотень не равнодушен к своей истинной, становление проходит безболезненно или даже приятно, – улыбнулась она. – Да, да! Порой истинная и спутница жизни – это один и тот же человек. Но везет так единицам.

– Что насчёт многомужества? – увела тему я, внезапно закашлявшись. Наверняка причина была в другом. Алекс Кроуфорд просто не мог испытывать ко мне что-то, помимо ненависти и презрения. Он уже не раз это доказал!

– Такого термина нет. Самец слишком ревнив для этого, – девушка подняла руку вверх, покрутив передо мной обручальным кольцом. – Тут есть место только для одного украшения.

– Но что делать, если ты встретишь истинного? Ты ведь тоже… оборотень? – сощурившись, я увидела, как тоскливо Сьюки отвела взгляд к полу. Либо девушка уже встретила своего избранника, либо просто не любила подобный закон их странной религии.

– Его запирают в тюрьме или отправляют на другой континент. Самка всегда слабее самца и, потеряв связь с истинным, может без него жить. Не то что самец… – внезапно запнувшись на последнем слове, она буквально задрожала от страха. Ее зрачки расширились, а пальцы до треска сжали края стола. Явно подобное ей было говорить строго запрещено.

Информация о том, что без меня Кроуфорд умрет, нравилась мне чертовски сильно! Но заострять на этом свое внимание было опасно, так что я, якобы пропустив мимо ушей важный факт, спросила:

– Почему же истинного самки не убивают в таком случае? Судя по всему, в вашем мире это норма.

– Ты и так услышала больше, чем я могла сказать, Руби. Хватит шокирующих новостей на сегодня, – хитро оскалилась она. – Придется вымаливать прощение у мужа всю ночь.

Слова произвели на меня странный эффект. Я скривилась и едва не опустошила желудок прямо при «гостье». Мерзко было даже думать о том, что нам придется делить постель с одним мужчиной. А то, что Сьюки воспринимала это как должное, ставило меня в тупик.

– Выходит, – задумчиво пробормотала я себе под нос, – Кроуфорду нужен от меня ребенок. Чаду тоже придется жить в подвале, как и мне?

Естественно, я не собиралась рожать детей, но чем больше откровенничала девушка, тем целее становилась картина вокруг.

– Никто не собирается держать тебя тут вечно, Руби! Как только ты примешь альфу и Кроуфорд поймет, что тебе можно доверять, он переселит тебя в отличный дом. Ты не будешь ни в чем нуждаться, как и твоя семья, – искренне пообещала она, положив свою ладонь на мою. Меня поразило, какой холодной была ее кожа. – А ребенок… Клянусь, мы с мужем будем лучшими родителями для него!

Услышанное не сразу проникло мне в мозг. Пришлось трижды прокрутить сказанное, когда суть наконец-то дошла. Я резко поднялась с места, сделав несколько шагов назад.

– Р-родителями? А кем буду я?!

– Если муж согласиться, то ты можешь даже стать крестной! – «успокоила» меня Сьюки, произнеся это таким тоном, будто я должна прыгать от счастья и целовать ей ноги за благосклонность.

– Вы похитили меня, искалечили Клару! Моя пожилая бабушка осталась без присмотра, ухода и поддержки! – тело содрогалось от того, как сильно я кричала. Пережитое за день вылилось в этот ор, который наверняка оглушил весь дом. Но жена Кроуфорда даже не шелохнулась. – А теперь ты говоришь, что я буду спать с этим мерзким ублюдком, чтобы зачать ребенка! Ребенка, которого вы потом заберете себе?!

– Если ты будешь вести себя подобным образом, то еще не скоро увидишь солнце, – строго отчеканила каждое слово Сьюки, но, не получив ответа, засеменила к выходу. – Что же, зайду позже. Ешь, дорогая. Ты должна быть здоровой. В эту пятницу к тебе придет гинеколог. Нет времени тянуть.

– Чертова сука! – подхватив со стола чашку, я бросила ее в спину девушке. От соприкосновения с кожей она раскололась на сотни осколков, будто ударилась о каменный пол. – Ваша семейка тяжело больна! Вы опасны для общества!

Вслед за первой чашкой потела втора, но ей суждено было встреться с дверью, за которой уже скрылась Сьюки. Оставшись одна, я снова промотала в голове все то, что узнала. Отчаянье хлынуло лавиной, сбивая с ног. Упав на колени, я сжала голову руками и закричала что есть мочи.

Как тут на глаза попались столовые приборы, так опрометчиво забытые блондинкой. А вдруг она сделала это специально? Пожалела и дала тот самый единственный шанс спастись?!

У меня был один нож, две вилки и единственный шанс использовать все по назначению. Вариантов оказалось даже три! Первый: попытаться открыть дверь и посмотреть, кто там снаружи. Но эта идея казалась неисполнимой еще на старте, сомневаюсь, что опытный маньяк Алекс Кроуфорд допустил настолько сильный промах и уставил дверь, которую сможет открыть новичок столовым прибором. Даже если каким-то чудом удастся выбраться, то… Что дальше? Дом напичкан охранниками, людьми, работающими на Кроуфорда, и его полоумной женой.

Тогда второй: покончить со всем здесь и сейчас. Взять острие, набрать полную ванну воды и выпустить душу на свободу. От одной мысли, что придется делить постель с Кроуфордом, мне было не по себе, а от новости про «суррогатное» материнство становилось нечем дышать. Легки будто зажимало в тиски… Все, что оставалось – поддаться соблазну и сдаться покою…

Этот план казался мне настолько же хорошим, настолько и ужасным. Конечно, душу грела мысль, что от моей смерти пострадает и похититель. Но… Кто знает? Насколько сильно? Ведь в отместку он может снова навредить Кларе, а еще добить и так пребывающую в плохом здравии бабушку.

– Что же, – обреченно простонала я, поднимаясь с места и забирая нож со стола. Затем хаотично искорежила ровно отрезанные края пирога, создавая видимость того, что его ломали вилкой, а не резали. – Тогда вариант номер три!

Он заключался в том, чтобы припрятать нож в укромном месте на тот случай, когда Алекс и Сьюки будут максимально уязвлены и не готовы к моему побегу. Такое место нашлось в небольшой выемке между спинкой кровати и резной накладкой сверху.

Сделав непринужденный вид, я поставила на то, что Кроуфорд не установил в комнате камер. По крайней мере пока не успел… Иначе план рухнет до его начала. Пытаясь хоть как-то сбить тремор и осадок после разговора со Сьюки, я отправилась в ванную.

Когда-то мне наивно представлялось, что обилие косметических средств может спасти и вытянуть из депрессии любой сложности. Сегодня оказалось, что это далеко не так. Моя кожа сверкала от дорогих масел и высококачественных кремов, а сердце все еще было не на месте. Накинув банный халат, я заглянула в зеркало перед выходом. Удивительно, но лицо заметно осунулось всего за сутки, под глазами залегли синяки, а губы отдавали странной синевой.

– Клара, – откинувшись на постель и прикрыв глаза, я вновь увидела ее хрупкое тело и милое личико. – Бабуля…

В памяти возник тот последний день, который мы провели вместе. На недельную выручку из бара я приобрела нам билеты в парк развлечений. Клара заставила бабушку осуществить свою мечту и отправиться в комнату страха. Мы остались на улице и хихикали над тем, как старушка забавно преодолевает свой страх.

Как вдруг в толпе я заметила внимательный взгляд ярко-голубых глаз. Мужчина стоял среди толпы посетителей, но те старательно обходили незнакомца стороной, будто чувствовали опасность. По спине прошел холодок, а во рту пересохло. Я знала этого человека, но не могла вспомнить…

– Клара, – окликнула я сестру, прерывая ее нескончаемый поток речи. – Посмотри, ты не знаешь этого молодого мужчину?

Та обернулась и уставилась туда, куда указывал мой палец, но тут же насупилась, будто не увидела ничего странного и подозрительного:

– Какого? Ты про ходячий хот-дог, который рекламирует закусочную?

– Да нет же, вот… – я буквально споткнулась на слове, когда прямо на моих глазах синеглазый пропал. – Черт, я, кажется, схожу с ума, малышка…

– Сама ты малышка! – закатила глаза она, а затем уставилась мне прямо за спину. – Уверена, этот старик на тебя запал! Он вроде ничего, сексуальный… Но выражение лица, будто съел камень.

– Где? – обернувшись, я в мгновение ока потеряла дар речи. Это был тот самый некто. Он стоял так близко… Каких-то десять шагов разделяли нас от соприкосновения. Когда мужчина сделал первый шаг вперед, я вздрогнула и отшатнулась.

– Что не так, Руби? – переполошилась сестра, осматривая улицу на предмет опасности. Несмотря на ее юный возраст, нрав у нее был дерзкий. Она растерзала бы любого, кто пожелал мне зла.

– Нам нужно уйти, – кратко сообщила я ей, не выпуская из внимания синеглазого. Он будто бы услышал мои слова и ехидно усмехнулся. Его питал мой страх, делая сильнее.

– Хорошо, только дождемся бабушку и… – предложила она, но я тут же перебила:

– Сейчас! Я позвоню ей, попрошу подойти прямо к машине.

– Без проблем. Как ты скажешь, так и будет! – меня отвлекла улыбка Клары. Она умела делать это так нежно, робко и искренне, что в сердце будто стреляли из лука зарядом тепла и счастья. Сестра была такая красивая… Унаследовавшая все лучшее от матери и отца. Вдруг ее светлое личико побледнело, а губы растянулись в протяжном стоне. – О, боги…

Проследив за ее взглядом, я вдруг… Вскрикнула. Он стоял за спиной. Ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Ближе, чем все на свете. Загородив Клару собой, я не позволила ему коснуться сестры и пальцем. Четко дала понять, что незнакомцу ей не навредить.

– Кто вы? – пробормотала обомлевшими губами, но мужчина и словом не обмолвился. Люди вокруг продолжали заниматься своими делами, словно ничего не происходило. – Что вам нужно?

– Ты, Руби. Разве ты не знаешь? – пожал плечами синеглазый, будто это нечто решенное, само собой разумеющееся. Воздух вокруг меня задымился, заклубился, и люди на улице пропали. Я обернулась, увидев со стороны, как на Клару наезжает машина. Мгновение – и все вокруг пропало. Снова вокруг оказались стены знакомого подвала!

– Что за?.. – в памяти всплыло все… Как я могла забыть Алекса Кроуфорда? Как не могла почувствовать, что сплю?!

– Ты все равно будешь моей, дорогая, – многозначительно пояснил он, возвышаясь сверху. Я ощущала его мощь, силу, видела клыки. Брови были сдвинуты на переносице, а руки знакомо сложены на груди. Бегло и жадно окинув меня черным взглядом, он облизал губы, будто предупреждая о чем-то нехорошем. Сделав шаг вперед, Кроуфорд замер у меня между ног, а мое тело парализовало. Он мог сделать все, что пожелает, но почему-то вдруг остановил свою ладонь на полпути ко мне… – Уже скоро.

Я подорвалась на постели, словно от толчка, в немом крике. Мой похититель был повсюду: во снах и наяву. Веки закрывались, но я не могла позволить Алексу вернуться и испортить очередное прекрасное воспоминание. Поэтому нашла пульт от телевизора и включила криминальный канал. Именно на нем в круглосуточном режиме уведомляли обо всех происшествиях города Лондона. Возможно, очень скоро там промелькнет имя сестры… Я ждала хоть каких-то новостей так же сильно, как и страшилась.

За четыре часа мне удалось узнать про три аварии, один пожар и целых четыре происшествия. Никто не говорил о трупах маленьких девочек, брошенных на дороге. И уж тем более речи о больнице не шло. Но почему-то выдохнуть с облегчением так и не вышло.

– Шесть утра, – устало пробормотала я, увидев бегущую строку внизу. – Солнце уже взошло…

Впервые мне так сильно хотелось увидеть восход. Словно глоток свежего воздуха или стакан холодной воды в жару. Я задыхалась в этой чертовой тёмной коморке. С каждой секундой она словно сужалась, становилась теснее и давила все больше и больше.

Я начала судорожно копаться в воспоминаниях, но ничего не нашла. Раньше это было не важно. Окружающий мир казался привычным и все вокруг само собой разумеющимся. Кто бы знал, что будет дальше…

– Мы получили первые кадры с места преступления, поражающие своей жестокостью… – услышала я краем уха и сосредоточила внимание на экране. Это был экстренный выпуск новостей. С серьезным видом ведущая читала свой текст, а на заднем плане показывали Уолтон-он-Темза, Суррей. Пригород Лондона был усеян газонной травой, цветами, туями… Прекрасное место для спокойной жизни с детьми. Только сейчас загородный участок одного из шикарных домов был перевернут от и до. Огромные вековые деревья вырваны с корнем, детская площадка искорежена, деревянная беседка разобрана до основания, сам дом серьезно пострадал. Но самое ужасное, что среди всего этого ужаса валялись разбросанные останки человека. – С первого взгляда кажется, что прошел ураган, смерч или тайфун, но это не так. Полиция склоняется к выводу, что на дом семьи Герберширов напало коллекторское агентство, которому Питер Гербершир задолжал около полутора миллионов. Преступники разрушили дом, заперли детей с женой в подвале, а главу дома зверски избили, после чего четвертовали. Оторванные части жертвы разбросаны по всему участку. Дело уже стало самым резонансным в Уолтон-он-Темза и передано в высшие структуры. Будем держать вас в курсе!

Сглотнув вязкую слюну, я ощутила привкус металла на губах и только потом осознала, что прикусила язык до крови. Канал с пометкой «восемнадцать плюс» не особо тщательно ретушировал останки, что дало возможность рассмотреть татуировку на руке: парус, на борту которого сидела русалка в очках и с сигарой в зубах.

– Таких совпадений просто не бывает… – прошептала, не узнав свой голос. Что-то внутри меня умерло, и это невозможно было упустить.

Тату отнесло меня в воспоминания на десять лет назад. Летний лагерь, ночная дискотека. Мне нравился парень, который считал себя лучше всех на свете. Однажды он пригласил меня на прогулку и напоил лимонадом с бутиратом. Все закончилось тем, что очнулись мы на пляже. Я без белья и девственности, а он с самодовольной ухмылкой и парой провокационных фото в телефоне. Пришлось спать с ним до окончания смены, лишь бы мои позорные фото не увидели все вокруг. После этого все, что касалось темы секса, стало для меня мерзким, неприятным и ненавистным.

Мне говорили, что Питер стал приличным человеком, обзавелся семьей и стабильным доходом частного предпринимателя. Я не общалась с ним и не поддерживала связь, но за ошибки прошлого не судила. Только вот, сложив дважды два, буквально задохнулась от эмоций.

– Если Алекс унюхал запах Питера, – дрожащими губами прошептала я, совершенно не веря в то, что говорю. – Мог ли он?.. Неужели он настолько монстр?!

Резкий приступ тошноты поднял на ноги, заставляя стремглав нестись в ванную комнату. Я опорожняла желудок снова и снова, хотя он и так был пуст. Не верилось, что именно наша связь обрекла семью Гренберширов на такую участь. Достоин ли Питер такой кары? Конечно, нет.

– Это все я, – с полной уверенностью кивнув своему отражению, принялась обливаться ледяной водой снова и снова. Она казалась мне кипятком. Обжигала, душила, убивала. – Я – убийца!

В памяти всплыл нож, одиноко спрятанный в кровати. Мне не хотелось больше терпеть все это. Смотреть, как людей вокруг мучительно губят! Кто дальше? Бабушка? Клара?! Нет, лучше закончить все сейчас. Самой!

Меня качало, словно маятник, когда я по стенке пробиралась к постели, сдерживая рыдания. Они вырывались из груди, легкие сводило от спазма. Как вдруг я услышала щелчок.

Он раздался так резко, словно выстрел в гробовой тишине. Я замерла и только спустя мгновение осознала, что это замок. Кто-то открыл дверь, но… не вошел. С тревогой в сердце я ждала, когда она откроется… Только вот этого так и не произошло!

Я первая подошла к двери и, положив ладонь на ручку, потянула на себя. Она, кто бы мог подумать, открылась!

– Ох, – из горла вырвался странный, рваный звук, похожий на внутреннее освобождение. Судорожно сделав шаг вперед, вдохнула полной грудью. За пределами «моей» спальни воздух был другим. Свежим, спокойным, одухотворенным… Я не могла надышаться, глотая кислород, как голодное дикое животное. И только спустя мгновение вдруг четко осознала: дверь открыта, за ней никого нет. Коридор пуст! Нужно быть полной идиоткой, чтобы не воспользоваться возможностью, самой падающей в руки.

Глава 4

Коридор, в отличие от комнаты моего удержания, выглядел строго и просто. Чем-то напоминал военную базу из типичного голливудского фильма, с кучей неизвестных проводов, странных кнопок и звуконепроницаемыми стенами. Как оказалось, моя камера не единственная. По крайней мере дверей было много. Кто знает, для чего или кого они?..

Замерев на месте, я навострила уши, но ничего подозрительного не почувствовала. Выбора, куда идти дальше, не стояло: коридор вел лишь в одну сторону. К железной винтовой лестнице.

Перед моими глазами появилась дверь из красного дерева наверняка ручной работы. За ней, вероятно, располагалось что-то важное и дорогое.

– Дом Кроуфорда, – предположила я, знакомо прикусив губу до крови. Снова и снова одергивая ладонь от ручки, я не могла решиться сделать важный рывок вперед. Ведь иногда очень необходимо понять, что выхода нет, чтобы не усугубить положение.

Но свобода манила слишком сильно… В один момент я представила, как снова увижу сестру с бабушкой, и пустила слезу. Это был решающий шаг, во мне будто возродилась сила, о существовании которой я и не знала. Набрав полные легкие воздуха, перестала дышать, опуская ручку. Потянув дверь на себя, отчаянно молилась, чтобы она не заскрипела.

Но все прошло гладко, и я наконец оказалась в роскошном коридоре стиля английского барокко: темном, как душа Алекса; спокойном и показательно возвышенным, как его супруга Сьюки.

«Черт! Тут ведь невозможное количество дверей!» – растерянно подумала я, не представляя, в какую сторону сделать первый шаг. Именно в этот момент что-то упало в дальнем левом углу и раздался возглас:

– Это ведь столовое серебро, Анна! Цена одной тарелки, как зарплата за три месяца, идиотка.

– Но я не хотела, – ошарашено воскликнула, судя по голосу, совсем молоденькая девушка. – Я сейчас все исправлю! Где у нас клей?

Её ножки торопливо застучали по деревянному полу в мою сторону, что заставило молниеносно очнуться и срочно думать, куда спрятаться. До ближайшего укромного места не менее десяти секунд, а вот лестница наверх располагалась лишь в трех. Именно туда я поднялась и спряталась за деревянной вставкой, служившей чем-то вроде загородки. Я ждала несколько минут, пока гомон снизу прекратится, но он становился все громче и громче.

В конце концов, мне показалось более разумным подняться наверх и поискать выход там. Должны же быть какие-то лестницы и запасные выходы?

Дух захватило, когда первым, что попалось на глаза, оказалось огромное панорамное окно во всю стену с выходом на персональную веранду. Мне сразу удалось заметить вдалеке густой лес и реку с сильным течением. Неужели это Темза? Или Риджентс-канал? Может, даже Рейвенсборн?!

«Спустившись вниз по реке, я быстрее найду подмогу», – подумала я, робко улыбнувшись. Возможно, все не так плохо, как виделось сперва?

Мое сердце на мгновение остановилось, когда я услышала скрип двери. Прямо около меня она отворилась так чертовски медленно, что сердечный приступ был обеспечен. Я шагнула назад, ожидая появления незваного гостя. Только комната была пуста. Скорее всего, потрудился сквозняк.

Краем глаза я бегло заглянула внутрь. Это оказался кабинет. Судя по масштабности, хозяйский: величественное кожаное кресло, многоуровневый рабочий стол с уймой дорогой канцелярской атрибутики.

Но привлекло меня другое. Прямо на бумаге и документах стояло блюдо, закрытое железной крышкой. На нем красовалась розовая праздничная лента с белой бумагой, предназначенной адресату. Прищурив глаза, я разглядела: «Для дорогой Руби».

Определенно, заходить внутрь я не собиралась. Не было желания знать, что за подарок приготовил для меня маньяк Алекс или его чокнутая на всю голову жена Сьюки. Лучшим вариантом было спуститься вниз через балкон и выбраться из этого сумасшедшего дома. Но стоило сделать первый шаг вперед, как на лестнице послышались шаги. Кто-то торопливо поднимался вверх, и мне ничего не осталось, как быстро юркнуть в открытую дверь, осторожно прикрыв ее за собой.

– Где же этот чертов клей? – раздался уже знакомый встревоженный голос. – Хозяйка меня убьет! Или хуже того – выгонит…

Девушка принялась активно рыться в ящиках, создавая при этом шум, который запросто мог заглушить мой побег. Но и тут меня ждало разочарование. Окно в кабине было закрыто решеткой, а это значило, что стоило дождаться ухода девушки и только потом пуститься в бега.

Находясь в кабинете Алекса Кроуфорда, я с ужасом видела его в каждой детали. Комната пропиталась его энергетикой, силой, агрессией. Я чувствовала себя загнанной в ловушку. Еще хуже, нежели в подвале.

«Когда же ты найдешь этот дурацкий клей?!» – нервно взмолилась я про себя, сгрызая остатки маникюра. Именно тогда на глаза снова попалось блюдо. Ведь ничего не случится, если я просто приподниму крышку, так? Никто никогда об этом не узнает. Просто займу себя ненадолго чем-то, дабы не сойти с ума от страха.

Тяжело вздохнув, я шагнула вперед на носочках и замерла перед рабочим столом, пялясь на злосчастный «подарок».

– Что же, – набрав полные легкие воздуха, медленно опустила дрожащие пальцы на ручку, напоминавшую драгоценный камень. Мои руки никогда не потели до этого момента. Голова не кружилась настолько сильно. – Была не была…

Медленно приподнимая крышку, я боялась, что оттуда кто-то выскочит или выползет: змея, лягушка, птица… От Алекса можно ждать чего угодно! Но этого не произошло. Тарелка внутри оказалась глубокой и наполненной чем-то готовым, пахнувшим обалденно вкусно, как для человека, не евшего достаточно давно.

Мои глаза уткнули в суповую тарелку, внутри которой был наваристый бульон с неким мясом. Больше ничего. Это испугало меня намного сильнее, чем если бы я нашла там труп голубя или наручники. Став на колени, я заглянула под тарелку, прищурившись. Там ведь должен быть подвох, так?

– Нашла! – облегченно выдохнула вполголоса, вытянув маленький черный лист, сложенный втрое. Золотые витиеватые буквы выливались в загадочную цитату: – «Расплата, как бумеранг, находит тебя рано или поздно. От нее не уйти».

Встав на ноги, я растерянно покрутила бумагу. И это все? Что за тайны шифр? Что из этого я должна была понять?

И тут по спине прошел холод. Волосы встрепенулись, одежда взметнулась, а тело парализовало. Я перестала дышать, не мога сдвинуться с места. Ужас окутал все тело, словно железные оковы.

– Он кричал, молил о пощаде и совсем не понимал, за что ему такое наказание, – губы Алекса коснулись моего уха, а ладони упали на талию, сомкнув пальцы так сильно, что наверняка останутся синяки. – Питер был глуп, как пробка, но это не мешало ему быть подонком.

Я четко слышала, как Кроуфорд глубоко и жадно вдохнул запах, зарыв нос в ложбинку на шее. Кожа покрылась мурашками, а по лбу скатилась капля пота. Мои зубы стучали, будто от холода. Тело тряслось. Я чувствовала себя в закрытой клетке с тигром. Он был голоден, а я – единственная добыча. Любой шаг – смерть. Попытка сбежать принесет еще большие муки, но и бездействие не спасало.

– Как? – с трудом удалось выдать мне, задыхаясь. Легкие пылали от недостатка кислорода, тем не менее я боялась издать лишний звук.

– Неужели ты думала, что кто-то в этом городе осмелится тебе помочь, дорогая? – фыркнул он, пробираясь ладонью под ночную рубашку. Когда ледяные пальцы коснулись кожи, я с трудом сдержалась, чтобы не закричать. – Я привел тебя сюда, Руби. Хотел, чтобы ты позавтракала в моем кабинете.

– Не понимаю, – голос дрожал, по щеке скатилась слеза. Каким-то чудом Алекс успел перехватить её указательным пальцем, а после облизнул его.

– Ты сладкая, – прорычал он, прижимая меня к своей грудной клетке. Он дышал неспокойно, рвано, дико. Будто едва сдерживал себя. – Ты и не должна ничего понимать, все кончено.

Руки Кроуфорда внезапно поползли вверх, собирая и поднимая за собой ночную рубашку. Я зажмурилась, моля всевышнего, чтобы это поскорее закончилось, и тут пришло на ум отвлечь его разговором.

– Я не поняла твой подарок. О чем была записка? – судорожно прошептала, чувствуя, как пальцы почти коснулись груди, замерев в паре сантиметров от нее. – Объясни.

– В нашей культуре другие обычаи, Руби. Нет этих ванильных убеждений, что врагов нужно прощать и быть выше этого… Бред! Побеждает сильнейший, – выдержав короткую паузу, Алек неожиданно отстранился и буквально по щелчку пальцев оказался у меня перед глазами. Он сощурил их, будто рассматривая мою реакцию и боясь что-то упустить. – Тот, кто подаст приготовленное сердце врага к столу.

Неверное, никогда до конца я не смогу в полной мере осознать увиденное и услышанное. Потребовалось трижды прокрутить слова мужчины в голове, чтобы понять их, почувствовать послевкусие.

В ужасе опустив глаза вниз, я уставилась на тарелку, которая еще совсем недавно источала приятные для меня запахи. Клянусь, сейчас я ощущала трупную вонь и привкус крови на языке.

– Чудовище, – прошептала, морщась от омерзения, глядя на последнее, что осталось от Питера – его сваренное сердце.

– Убивать его было даже приятно, – равнодушно пожал плечами Кроуфорд. – Он заслужил это больше любого смертного.

– Хочешь знать истинного врага в лицо? Чаще заглядывай в зеркало! – вспомнились замечательные слова Бауржана Тойшибекова. Знал ли этот великий человек сакральный смысл его афоризма? Сейчас он заиграл по-новому.

От бессилия засосало под ложечкой. Я ударила кулаком по столу, а затем смахнула тарелку на пол, чтобы избавится от этого жуткого блюда раз и навсегда. Из глаз градом потекли слезы, с трудом удавалось сдерживать рвотный спазм.

– На любого человека есть управа, Алекс Кроуфорд! – клятвенно пообещала я, заглядывая в его потемневшие глаза. – Ты получишь свой бумеранг! Ты будешь страдать, молить о пощаде. Рано или поздно.

– Знаешь, что самое прекрасное в сегодняшнем дне? – словно не замечая бардака вокруг, моего состояния и не слыша слов, многозначительно отчеканил этот больной на всю голову маньяк. От предвкушения в его голосе я замерла, ожидая худшего. – Нам больше ничего не мешает перейти к супружеским обязанностям.

Иногда мне кажется, что мир как карточный домик. Ты живешь в своих проблемах, страдаешь, куда-то стремишься, а затем приходит кто-то и отбирает все. Сидя у своего разбитого корыта и глядя на груду карт, ты понимаешь, как хорошо раньше жилось. Спокойно. Легко. Свободно.