Степа зашел в свой номер. Справа, у стены стоял небольшой шкаф-купе, с открытой секцией для верхней одежды. Слева была еще одна дверь. За ней находился совмещенный санузел с душевой кабиной. Сама комната была немного другая чем на фото у Веры. Вдоль стены, стояла односпальная кровать с тумбочкой у изголовья. У противоположной, небольшой столик с пустым графином и двумя стаканами на подносе. Большое окно, задернутое тюлевой занавеской. Он положил папочку с документами на стол и бросив рюкзак на кровать, отдернул занавеску. Прямо за окном рос тощий тополек, через его негустую крону просматривалась какая-то складская территория, заставленная контейнерами и полукруглый металлический ангар, из которого выехал колесный погрузчик с какими-то ящиками и подъехал к стоящей фуре с открытым прицепом. «Какая-то промзона, а не институт ядерных исследований», – подумал Степа и подойдя к кровати, достал из рюкзака бутылку с водой и отвинтив крышку, сделал небольшой глоток. В это время в дверь постучались и раздался голос Кати: «Степан, выходите, мы вас ждем».
Они спустились на ресепшен. Вася подвел их к небольшой металлической двери и нажал кнопку на стене. Створки двери разъехались. Это оказалась кабина грузового лифта.
– Нам на минус шестой, – ткнул пальцем в сенсорную панель Вася.
– Обратно мы будем тоже на этом лифте возвращаться, – поинтересовался Сорока.
– Нет. Там вы будете заходить и выходить с улицы через проходную. Удостоверения не забывайте только.
Лифт остановился. Они вышли на просторную площадку с бетонным полом и подвесным потолком из перфорированных плиток. Рядом стоял желтого цвета автомобильчик с открытым верхом и водителем за рулем.
– Грузимся, – приказал Вася, усаживаясь на кресло рядом с водителем. Автомобильчик зажужжал и почти беззвучно, поехал в сторону светящегося впереди въезду в тоннель.
Минут через десять они остановились на похожей площадке, перед двумя, выкрашенных серой краской, металлическими дверями с круглыми, как штурвал, ручками. Над одной из дверей светился продолговатый фонарь с надписью «Служебный вход». Вася подошел к этой двери и с усилием провернул два раза ручку. Дверь медленно открылась внутрь. «Проходим», – он сделал приглашающий знак рукой и зайдя последним, закрыл за собой дверь, провернув ручку в обратном направлении.
Это было небольшого размера, глухое помещение, где все было выкрашено белой краской. Вдоль одной стены, на лавке, лежали четыре оранжевого цвета свертка, накрытые сверху серебристыми шлемами, похожими на мотоциклетные с прозрачным забралом.
–А сейчас будем облачаться в скафандры, господа. – Вася, оценивающе оглядел присутствующих и указал на один из свертков, – Это самый маленький размер, для девушки. – А это пятый размер, самый большой. Должен на вас налезть. – Он показал Плечистому его сверток и вытащив из-под лавки еще один, развернул его. Это оказался цельный комбинезон, застегнутый на молнию. – Надевать в следующей последовательности. Повторяем движения за мной. – Он расстегнул молнию и натянув поверх одежды сначала штанины, а потом влез с руками в верхнюю часть и снова застегнул молнию.
Степа с Катей быстро оделись. Плечистому верх оказался тесноват, и он снял спортивную курту. И только Сорока, запутался ногами в штанинах, упал на пол и Васе с Плечистым пришлось лежа натягивать на него скафандр и ставить на ноги.
– Теперь берем шлемы, личные вещи и выходим на посадку. – Вася нажал на стене незаметную кнопку, та тут же целиком отъехала в сторону и перед ними предстал, отливающий стальным цветом обтекаемый снаряд похожий на спортивный боб, только больше и длиннее, с открытой боковой частью и пятью креслами, расположенными внутри друг за другом, с полулежачим наклоном спинок.
Вася подошел к хвосту боба и приподнял вверх небольшую крышку над багажным отсеком: Сложили личные вещи сюда и занимаем места в коллайдеролёте.
Когда все расположились в креслах, Вася приказал надеть шлемы и пристегнуться, после чего боковая секция плавно закрылась. Через несколько секунд свет в салоне погас и в наушниках раздался Васин голос, отчитывающий время: «Пять, четыре, три, два, один. Старт. Поехали!».
Раздалось легкое, настойчивое попискивание и Степа открыл глаза. Ему показалось, что он провалился в глубокий сон. Боковая секция снова была открыта, а за бортом стоял улыбающийся Вася, держа шлем в руке: Приехали. Мы на месте. Выходим товарищи.
– А сколько прошло времени, – спросил Сорока, неловко выбираясь из кресла.
– Двадцать лет, – ответил Вася.
–Нет. Я в смысле сколько длился, э-э-э, – Сорока замялся, подбирая слова, – Длился наш полет.
Вася взглянул на часы: «Три минуты разгон и три секунды само перемещение».
– Что-то очень быстро, однако, – недоверчиво хмыкнул Сорока.
– Теперь забирайте вещи и в обратном порядке поднимаемся в свои номера. А дальше каждый, волен заниматься своими делами. – Вася подошел к багажному отсеку и приподнял вверх крышку.
– Какими своими делами, – не понял Сорока.
– Откуда же мне знать, – пожал плечами Вася, -Наверное теми ради которых вы решили совершить путешествие в будущее. Главное, не забывайте вернуться в гостиницу до девяти часов вечера. Да и еще, очень важное напоминание, – Вася поднял согнутую в локте рук с вытянутым указательным пальцем. – Вы, конечно, обязательно захотите посетить места своего проживания в прошлом. Но с собой вы там не встретитесь. Только с какими-то косвенные признаки будут свидетельствовать о вашем существовании там.
– Это почему еще, – насторожился Сорока.
– Потому, что у вас только одно тело. Одна физическая оболочка. – Вася снова взглянул на часы, – Так, ребята, нам надо поторапливаться. Время аренды коллайдера скоро закончится.
***
Степа открыл ключом дверь своего номера и вошел внутрь. Обстановка здесь была почти такая же, что и в прошлом, только покрывало на кровати поменяли и кафель в санузле с сантехникой были другие. Подойдя к окну, он раздвинул занавески. Там, вместо тощего тополька, росло высокое дерево, из-за массивного ствола которого чуть выглядывала часть все того же металлического ангара и стоящие друг на друге большие контейнеры.
– Кое-какие то изменения всё-таки произошли за двадцать лет, – усмехнувшись подумал он, присаживаясь к столу.
Никаких планов куда отправиться и что посмотреть он заранее не строил и сейчас решил немного подождать, пока разойдутся его попутчики и собравшись с мыслями определить, что же ему больше всего хотелось увидеть в будущем. «В первую очередь, надо определиться, а буду ли я вообще в этом светлом будущем. Двадцать лет вроде бы не такой и большой срок, но кто его знает, что завтра с тобой может случиться, – логично рассудил он. – Как сказал Вася-пилот, с собой мы встретиться здесь не сможем, но по косвенным признаком можно определить свое существование». Степа задумался, перебирая в голове, места, где наибольшая вероятность найти эти признаки и решил, что в первую очередь надо будет съездить на свою новую квартиру. Он сразу загорелся этой идеей и не стал больше ничего планировать, а достав из папочки черную пластину навигатора, коснулся экрана и во всплывшем окошке поиска, забил свой адрес. Через мгновенье на экране появился достаточно подробный маршрут, как туда добраться на общественном транспорте.
– Е-с-с! – Радостно воскликнул Степа и выложив из рюкзачка на кровать лишние, осторожно подойдя к двери, прислушался и выглянул в холл. Здесь никого не было и из-за соседних дверей не раздавалось никаких звуков. «Разъехались», – с облегчением подумал Степа, разглядывая обстановку холла. Здесь все уже заметно изменилась. Сразу бросилось в глаза, что стол стоял не журнальный, а более высокий, обеденный, как в гостиной, накрытый плотной скатертью. Не было уже пластиковых стульев. Вокруг стола стояли массивные деревянные стулья с высокими спинками. На полу вместо линолеума, лежал немного вытертый ковролин. Не было телевизора с тумбочкой, а на их месте стоял на треноге белый прямоугольный экран с надписью TV. Пальмы то же не было, а угол занимал высокий холодильник с небольшим дисплеем на дверке, рядом с которым примостился все тот же старый диванчик. «Прибарахлились за двадцать лет», – подумал Степа и его взгляд упал на висевшую на стене, на том же месте между дверями картину «Мишек в сосновом лесу».
– Искусство вечно. И это обнадеживает. – Вслух произнес он и в хорошем настроении вышел в коридор.
Вестибюль то же не претерпел особых изменений. Все тот же серый мрамор на полу и стенах, лишь только стойка регистратуры теперь была сверху отгорожена тонированным стеклом, а на противоположной стене появились большие электронные часы, с ярко светящимися цифрами показывающие время, без пятнадцати час.
Степа, не задерживаясь направился к входным дверям, но тут его остановил строгий женский голос, раздавшийся со стороны стойки регистрации: «Вы из какого номера товарищ?»
– Я, – остановившись, Степа посмотрел в ту сторону, но никого, не увидев через тонированной стекло, подошел вплотную к стойке. Тут же включилась какая-то подсветка и стекло стало абсолютно прозрачным. Теперь он хорошо смог рассмотреть сидевшую за столом с той стороны даму в искусственным парике и форменном пиджаке. Она подозрительно посмотрела на Степу: Что-то я вас не припоминаю.
– Я из четвертой секции, – вежливо улыбнулся Степа, -Мы недавно заселились. «Вот», – он достал и протянул ей удостоверение.
– Понятно. Вы из группы стажеров, – кивнула дама, возвращая Степино удостоверение. – И не опаздывайте. Не позднее девяти часов все стажеры обязательно должны находиться в своих номерах.
– Я в курсе, – Степа сунул удостоверение во внутренний карман куртки и вышел на улицу.
Погода здесь стояла совсем другая, чем когда они вселялись в гостиницу. Тогда небо было серым и моросил мелкий дождик. А сейчас светило солнце, чуть рассеянное небольшой облачностью, на газоне зеленела трава, а на деревьях, растущих вдоль дороги к проходной уже, раскрылись листочки. Дежуривший на проходной охранник в синем камуфляже, потребовал от Степы удостоверение, тщательно переписав в журнал его данные и то же напомнил, что возвращаться в гостиницу надо не позднее девяти часов.
Выйдя из проходной Степа достал пластину-навигатор и снова пробил маршрут. Вариантов было два. От ближайшей станции метро доехать полчаса подземкой или час на электробусе с двумя пересадками. Степа без раздумий выбрал второй, чтобы посмотреть, как за это время изменился город и включив голосовое сопровождение маршрута пошел, не спеша к электробусной остановке. Этот район относился к промзоне и практически ничем не отличался от прошлого времени. Длинные глухие заборы тянулись вдоль пустынных улиц, за которыми виднелись серые заводские корпуса и складские ангары. Асфальт тротуаров и проезжая часть дороги явно был старый, покрытый трещинами, местами со свежими прямоугольными заплатками после ямочного ремонта. Дойдя до перекрестка, он остановился у светофора и стал с интересом рассматривать проезжающие мимо машины. Они по внешнему виду не сильно отличались от старых, те же с бесформенные закругленные формы, похожие на булочки или пирожки. В большинстве это были электромобили, но встречались и с бензиновыми двигателями, в основном старые модели известных производителей- мерседесы, тойоты, фольксваген и наши отечественные уазики. Но что больше всего удивило Степу, это название электромобилей. Чаще всего попадались Жигули, Волги, Москвичи и даже проехало две Победы. «Похоже поднялся отечественный автопром за последние двадцать лет», – подумал он не без уважения. Перейдя дорогу на зеленый, навигатор снова повел его переулками вдоль бетонных заборов и минут через десять вывел к небольшой площади у метро с электробусными остановками. Это была старая станция метро, построенная еще до Степиного рождения. Она называлась «Институт физики» и в центре площади на высоком пьедестале стояла массивная скульптура головы мужчины с клиновидной бородкой и небрежно зачесанными назад волосами – основателя института.
Степа по команде навигатора подошел к остановке своего электробуса на боковой стенке которой был размещен рекламный постер, где на фоне березовой рощи и голубого неба стояли с одухотворенными лицами десантник в голубом берете с автоматом, девушка с букетом пшеничных колосков и рабочий в каске и синий спецовке с эмблемой энергетической компании. А нижняя часть постера заканчивалась слоганом «Люби Родину – мать твою».
Электробус должен был прийти через десять минут. Было достаточно тепло и Степа, расстегнув куртку не спеша стал прогуливаться по площади, разглядывая прохожих. Стиль одежды людей не то, чтобы очень, но изменился. Молодежь и тридцатилетние все также предпочитала джинсы и кроссовки. А вот среди тех, кто постарше, помимо традиционных костюмов, часто попадались люди, одетые в зеленые кители полувоенного образца разных оттенков. Эти были явно из госслужащих. И что особенно удивило, это некоторые женские наряды. В моду теперь вошли, сарафаны, блузки, расшитые орнаментом, длинные юбки, шляпки-клош, шарфы и накидки. Их наряды, пожалуй, больше соответствовали моде начала двадцатого века. «Все когда-нибудь возвращается назад, даже из будущего», – философски заключил Степа и в это время его сзади в спину ткнули каким-то твердым предметом. Степа развернулся. Перед ним стояли двое мужчин, по внешнему виду похожие на казаков – в черных папахах, зелёных гимнастерках и синих галифе с красными лампасами, в черных хромовых сапогах. Тот, что стоял ближе к Степе, держал в руке нагайку с набалдашником на деревянной ручке. У обоих казаков на рукавах были завязаны красные повязки с двумя белыми буквами ПП.
– И чего ты тут высматриваешь, парень, – спросил, лениво зевая казак с нагайкой.
–Ничего. Электробус жду.
– А что у тебя там на маечке не по-нашему написано, – казак приставил рукоятку с набалдашником к Степиной груди.
На нем была красная футболка, от популярного бренда AMI, которую он купил два года назад в Парижском аэропорту, делая пересадку на самолет до Барселоны. На футболке, был изображен логотипом компании и крупными буквами написано сверху AMI PARIS, а под ним FRANCE.
– А какое это имеет значение. – Степа отодвинул в сторону рукой рукоятку.
– А такое, что запрещено использовать иностранную символику. Все надписи должны быть на нашем языке. – Казак сплюнул в сторону и вызовом посмотрел на Степу, – Ещё скажи, что ты не знал об этом?
– Теперь буду знать, извините, – Степа застегнул молнию на куртке, – Я в командировку приехал, из провинции. – Он достал из кармана и развернул удостоверение, – В институт физики. До нас еще не дошла эта инициатива.
–Ладно, на первый раз прощаем. А маечку эту лучше убери подальше и никому не показывай, – чуть подобрев, посоветовал казак, – За это можно будет скоро и срок схлопотать по новому закону.
– Так и сделаю. Спасибо за совет, – вежливо поблагодарил Степа. – Простите, а что это значат буквы ПП у вас на повязках?
– Патриотический патруль, – кинул взгляд на повязку с гордостью в голосе произнес казак, – Что, то же первый раз слышишь?
– Первый, – кивнул Степа и в это время к остановке подъехал его электробус, – Это мой. Мне ехать надо.
– Вали, деревенщина, – махнул нагайкой казак, беззлобно рассмеявшись.
***
Степа зашел в салон электробуса и достав банковскую карту, поискал глазами валидатор, но ничего похоже не увидел.
– Простите, – обратился он стоящему у окна дедушке в полинявшей армейской фуражке с треснутым козырьком, – А как здесь оплачивать проезд?
Дедушка сонно посмотрел на него и не ответив отвернулся к окну.
– Что, первый раз что ли на общественном транспорте едешь, – весело спросила сидевшая напротив в кресле полнотелая девица в кокошнике.
– Первый, – виновато улыбнулся Степа.
– Небось с работы поперли и персональную Волгу забрали, – понимающе подмигнула она.
– Нет. Я из провинции приехал. У нас там карту прикладывать к чему-то надо.
– Прикладывать, – рассмеялась девица. – Прямо как в прошлом веке.
– Почти в прошлом.
– У нас ничего здесь прикладывать не надо, – с самодовольным видом стала объяснять девица. – При входе камера стоит, и она по твоей физиономии определяют номер банковской карты, с которой списывается плата за проезд.
– Круто, – искренне удивился Степа, поблагодарив девицу и пройдя вперед, сел на свободное место, откуда открывался хороший обзор через лобовое стекло.
Кабина водителя была отгорожена от салона прозрачным экраном, но ни водительского кресла, ни рулевого колеса внутри нее не было. Лишь на панели приборов высвечивался большой экран дисплея с картой городских улиц. В это время красивый женский голос объявил из динамика отправление и следующую остановку. Электробус, пропустив проезжающую слева машину, и плавно отъехав от остановки и проехав чуть вперед, остановился на перекрестке на красный сигнал светофора.
Степа с интересом стал наблюдать за маневрами электробуса в дорожном потоке и лишь мельком смотрел по сторонам, тем более через две остановки, они выехали на многополосную магистральную трассу, отгороженную с обеих сторон от городской застройки высокими, глухими стенами из-за которых практически ничего не было видно. К его удивлению, поток машин здесь был не большой. Очень редко встречалось бюджетных авто. Чаще мимо проносились, желтые такси, дорогие внедорожники, лимузины представительского класса и черные Волги с проблесковыми маячками. «Похоже основную часть населения пересадили на общественный транспорт, а рядовому автовладельцу накладно стало перемещаться по городу», – сделал вывод Степа. В это время электробус перестроился в крайнюю правую сторону и через некоторое время плавно въехал в тоннель, по которому минут через двадцать доехал до подземного пересадочного узла.
«Уважаемые пассажиры. Для проверки оплаты проезда, выход будет осуществляется через переднюю дверь. Пожалуйста заранее приготовьте проездные документы», – раздалось объявил из динамика и народ с неодобрительными возгласами потянулся к передней двери.
Степа достал пластиковую карту и стал пробираться по проходу. На выходе их встречали две тетки в униформе, сканируя документы пассажиров. Их одежда была такой же, как и у казаков – зеленые гимнастерки, синие юбки до колен. Сапожки правда были дамские с каблучком, а на головах кумачевые платки, завязанными на затылке узлом. На рукавах красовались красные повязки с двумя белыми буквами ПК. Приложив к сканеру карту, Степа собрался было идти дальше, но одна их теток цепко схватила его за руку: «Стоять. Вы не оплатили проезд!»
– Ну, вот же карта. С нее должно было списаться, – растерялся Степа.
– Должно, но не списалось, – ехидно улыбнувшись, ответила тетка. – У вас не активирована функция определения лица.
–Я-я -я, не знал, – чуть заикаясь произнес Степа, – Я только сегодня приехал в ваш город из провинции. И нас в турагентстве никто не предупреждал что ее надо активировать.
– Вон там, турист, за углом банкомат, – подошла к ним вторая тетка, -Вставишь в него карту и выберешь команду фото. Всего то делов.
– Спасибо, я прямо сейчас пойду и активируюсь, – обрадовался Степа.
–А штраф все равно заплатить придется. Не могу я тебя просто так отпустить турист. На тебя уже сообщение ушло в диспетчерский центр. «У нас с этим строго, – тетка протянула Степе сканер, – Давай прикладывай, а то наряд вызову».
–А штраф то надеюсь не очень большой, – с надежной взглянул на тетку Степа, – А то денег только на командировочные расходы выдали.
– В десятикратном размере от стоимости проезда.
– Но почему нас об этом не предупредили, – с досадой подумал Степа, неохотно приложив к сканеру карту, после чего из него в ответ послышалось легкое жужжание.
– Теперь свободен, – уже доброжелательнее произнесла тетка. – Иди активируйся.
– Спасибо, – невесело покивал Степа, – Простите, а что-то эти буквы ПК обозначают?
– Патриотический Контроль, – повернула в его сторону руку тетка.
– А почему патриотический?
– Ну, ты даешь, турист. У нас все госслужбы патриотические. От детского сада до министерства. И служащие при исполнении должны носить такие повязки. Или у вас в провинции по-другому?
–У нас тоже, – замялся Степа. – Но, чтобы вот так с повязками ходить. Но, наверное, скоро…
В это время рядом остановился электробус и тетки не дослушав его, пошли проверять следующих пассажиров, а Степа дойдя до банкомата, с помощью дежурившего там сотрудника активировал свою карту.
***
Вторая часть пути, так же прошла тоннелями или под защитой стен, отгораживающих магистральные трассы и только в конце маршрута электробус выехал на открытую местность и проехав немного по району, остановился возле метро на парковке общественного транспорта.
Степа вышел из электробуса и включил навигатор. Тот показывал, что ему осталось до своего дома пешком четыреста метров и он пошел не спеша, огляделся по сторонам.
Район радикально изменился с того времени. Раньше от станции метро до его жилого комплекса вела широкая пешеходная дорожка через поле давно закрытого аэроклуба. Теперь никакой дорожки, а уж тем более поля не было, а вокруг все было застроено многоэтажными высотками, над которыми возвышались несколько стеклянных небоскребов. Небольшое пространство между домами, было единой пешеходной зоной, вымощенное тротуарной плиткой, но устроено было достаточно функционально, с детскими и спортивными площадками, скамейками, малыми архитектурными формами и фонтанами. На первых этажах, за стеклянными витринами, размещались магазины, кафешки. Чуть выше, вдоль фасадов располагались открытые террасы. Людей во дворах было немного. В основном гуляли молодые мамаши с детьми и колясками, а на солнышке, на скамейках грелись пенсионеры. И еще довольно часто встречались разносчики готовой еды с большими яркими сумками-коробами за спиной. К удивлению Степы, среди них было много черноликих африканцев. «Похоже с Африкой основательно задружились», – подумал Степа и в это время навигатор сообщил, что маршрут закончен и он на месте. Степа остановился и с недоумением посмотрев по сторонам. Он не сразу нашел свой дом, который раньше выделялся своими тридцатью этажами на фоне окружающего пейзажа, а теперь потерялся среды значительно более высоких собратьев. Но еще больше его огорчило, что теперь за его домом, высились две стеклянные коробки, полностью закрывая прекрасный вид, который открывался из его окна и за что Степе пришлось заплатить на двадцать процентов больше, чем на нижних этажах. При этом компания-застройщик уверяла, что за его домом, в сторону реки, начинается пятидесятиметровая водоохранная зона и строить там запрещено. «Будущее оказалось не таким светлым», – немного расстроившись подумал Степа подходя к двери подъезда.