Рассказы из кофейни «Другие миры»

Февраль 2006

Телепатия входила в обучение магии, и в этом мы с Крисом достигли особого мастерства.

Где-то через полгода после свадьбы я осталась дома с новорожденными малышами, а Крис был на задании в другом мире. Вернуться он должен был только через двое суток. Я занималась обычными делами, стелила постель, и тут произошло невероятное. Мой разум отчаянно начал искать связь с Крисом, но ее не было. На задании, если оно в другой вселенной или в ином мире, невозможно пользоваться телепатией. В голове крутился лишь крик: «Крис, сзади!». Мой разум метался и кричал. Я закрыла уши руками и опустилась на пол. Перед глазами то появлялись, то исчезали образы и картинки. Крис. Подворотня. Нож. Фонарь. И снова и снова мой крик: «Крис, сзади!». Я кричу, не издавая ни звука. Закончилось все так же неожиданно, как и началось. Я обнаружила себя сидящей на полу в спальне, передо мной ― не застеленная простынь. Я не понимаю, что это и как это возможно. Я попыталась узнать про то, как идет его задание, но информации не было ни у дежурных, ни у кураторов. Провалилась в сон я под утро. Проснувшись утром, я первым делом увидела Криса, сидящего на краю постели и как-то по-особенному улыбающегося.

– Спасибо, малыш… ― он сжал мои руки и начал целовать.

– За что, душа моя?

Он вернулся раньше, значит, какие бы опасности его не ожидали там, сейчас все хорошо.

– Я не знаю как, но ты спасла мне жизнь.

В моих глазах было больше вопросов, чем ответов.

– Я был на Уройне в очень… неблагополучной его части, так сказать, ― Крис чуть прищуривается, и я понимаю, что «неблагополучная» это еще мягко сказано. ― Ждал курьера, но видимо, меня вычислили. Я услышал твой крик: «Крис, сзади!». Я знал, что тебя там быть не может, но инстинктивно обернулся, и это спасло меня. Курьер уже занес нож. Если бы я не обернулся… Уже не вернулся бы. Как… как ты это сделала?

– Не знаю.

Я обняла мужа я рассказала ему о том, что было вчера. Как это произошло, для нас осталось загадкой. Но мы точно стали еще больше ценить друг друга и ту связь, что была между нами.

Апрель 2006

Не всегда мы с Крисом были добры и ласковы друг к другу. Позже к нам стало приходить более полное понимание ценности наших отношений, но иногда мы забывали о том, что между нами.

Первая серьезная ссора произошла, когда Анабель и Айдану не было и полугода.

– А если с тобой что-то случится? Мне спокойнее, когда ты с ними! Сиди дома, зачем тебе задания? Я справлюсь!!! Просто попрошу, чтобы график чуть поправили, ― злился Крис.

– Ты знал, на ком женился и кого выбрал в матери своим детям! Я давно сказала тебе: я не могу быть идеальной мамой в твоем понимании! Я люблю их и буду любить до последнего вздоха, но я не хочу отдавать им свою жизнь!

– Но если…

– Если ― у них есть ты! Лучший отец, который знает, что и как делать!

Хлопнув дверью, я ушла. Я была зла на себя, на него, на всех. На задании я нарочно задержалась, чтобы заставить его понервничать, и это стоило мне очередного ранения в легкое.

Кое-как, теряя сознание, я добралась до базы, Макс подлатал меня и оставил в палате, говорить я не могла, ужасно хотелось спать.

– Где она? ― меня разбудил крик, стоявший на все больничное крыло.

– Крис, спокойно, с ней все в порядке, ей пока лучше не двигаться и не говорить?

– Где ОНА? ― в голосе мужа будто бы была злость, но я слышала страх, что он старался скрыть.

– В палате, ― сдался Макс. ― Аккуратно только! ― уже вдогонку крикнул он.

Крис чуть не вышиб дверь в палату и затормозил только у кровати. Он сел рядом, глядя на меня, улыбнулся и покачал головой.

– Ты неисправима, ― он взял мою руку и начал целовать пальцы, глядя в глаза. ― Ты права, я знал. Но мне хотелось, чтобы ты чуть больше берегла себя, ради себя и наших малышей. Я хочу, чтобы они тебя знали. Лана никогда не была по-настоящему со мной, я не хочу такого нашим детям. И я знаю, с тобой не будет такого. Ты невероятная. Я больше не буду пытаться тебя менять.

Я коснулась рукой его щеки, она была колючей от щетины, но такой родной.

Октябрь 2006

«Сами, я вижу тебя».

«Крис, я ничего не вижу вообще. Туман такой, что я вытянутой руки не вижу, не то что своих ног. Как мне выйти отсюда?»

«Успокойся… Вдох-выдох, завяжи глаза и не открывай пока я не разрешу. И главное ― четко следуй моим указания, не слушай больше никого, поняла?»

Мы были на групповом рейде, и Сами погналась за одним из демонов. Это поставило в опасность ее жизнь и жизнь малышей, которых она носит в себе. Несмотря на все сложности родительства и переживания друг за друга ― теперь еще и как за родителей наших детей, мы решили, что хотим еще малышей. А после наступления второй беременности, опять двойней, Макс обследовал Сами, и стало понятно, что у нее может быть только многоплодная беременность.

– Крис, что ты собрался делать?

– Вести ее вслепую. И не смей мне мешать сейчас! Ждать помощи слишком долго. Не отвлекай ни ее, ни меня, ― я в упор смотрел на мать.

– Ты с ума сошел! ― Лана была готова меня порвать.

– Есть предложения получше? Нет? Тогда не лезь, я не оставлю тут свою жену одну в ожидании помощи, еще и беременную.

«Любовь моя, ты готова?»

«Да».

«Завязала глаза? Чтобы не было соблазна их открыть раньше времени. И верь мне!»

«Хорошо, завязала. И я верю тебе больше, чем себе».

Пока я вел Сами по тонкому мосту, шириной в две стопы, вся команда следила за тем, чтобы никто не мешал нам. Мне было страшно. Что может случиться, если я ошибусь или Сами потеряет равновесие, я не хотел даже думать. Чтобы не пугать Сами, я старался говорить твердо и уверенно. Оставалось всего несколько шагов, я уже стоял у края, чтобы взять ее за руку, и тут она оступается… Я успеваю схватить ее за руку, протянутую навстречу мне, но сам не могу удержать равновесие и начинаю падать. Не знаю как, но цепляюсь за край. Второй рукой держу Сами, ее глаза все еще завязаны…

«Крис, ты не выдержишь нас, отпусти».

«Даже не думай о таком».

Мечник и Рик тут же бросаются вытаскивать нас. Лана стоит настороже ― на случай возвращения демонов. Удерживая мою руку своими, с помощью энергетического кокона они достают сначала Сами. Когда она оказывается над землей, Мечник аккуратно опускает ее, а Рик помогает выбраться мне.

– Жаль, кокон действует лишь на малом расстоянии в этом мире, ― смеется Мечник, но все сильно напуганы.

Сами снимает маску, оборачивается, и я вижу, как ее ноги дрожат.

– Пошли отсюда, быстро, ― командует Лана. ― И так потеряли время.

Мы хватаем оружие, артефакты, я поддерживаю Сами, и мы спешим к порталу. Уже на базе мы можем выдохнуть.

Лана зла как черт.

– Через полчаса ― все на собрание, ― рвет и мечет она. ― Особенно ты, Саманта! Зря я тебя вообще взяла.

Сами кивает.

Мы идем в нашу комнату переодеться… молча… Я зол на нее, на себя, на Лану. Я знаю, что на собрании Сами попадет ― за то что удрала, не думая о последствиях.

– Спасибо, ― тихо говорит она.

– Ты вообще понимаешь, чего могла стоить твоя выходка?! Я не знаю, что с тобой могло случиться, если бы мы пошли по протоколу! ― Сами молчала, понимая, что я прав и что от Ланы она услышит сегодня то же самое. ― Ради чего ты рискнула собой и детьми?! Зачем?! ― я кричу, а Сами не смотрит на меня. ― Посмотри на меня и скажи: зачем?!

Она вскидывает голову, отчего ее рыжие волосы заламываются.

– Сказать? ― ее глаза сверкают. ― Сказать зачем?! Да потому что я такой же член команды! Я не всегда просчитываю шаги наперед, как ты и Лана!!! ― она повышает голос. ― И да! Я чувствовала, что ты храбришься, чтобы не пугать меня, и от этого было еще страшнее!!! Но я верила тебе и буду верить! А ты мне веришь? ― она смотрит в упор. ― Отчитываний мне хватит от Ланы и ребят! А ты не смей меня отчитывать!!! Уж точно не в этой ситуации… Если бы я не забрала этот чертов артефакт, кто бы за ним пошел? Мечник? Ты? Рик? Вы бы упали с этого моста!!! Его могли пройти или я, или Лана, но она бы не пошла… Она глава команды… А так, я пересекла спокойно мост хотя бы в одну сторону, перед демонами он расширяется… А я бежала за ним. Да, после того как я забрала артефакт, я ничего не видела, потому что поднялся туман, но ты меня вывел… И я поблагодарила, так же, как я поблагодарю Мечника и Рика ― за то, что не дали упасть мне и тебе!!! Как поблагодарю Лану, что не настояла на протоколе! ― глаза ее были голубыми, но метали отнюдь не добрый огонь… ― На собрании я буду вынуждена молчать и слушать. Так же как и ты выслушаешь за нарушение протокола. Но не смей меня отчитывать за то, что сделал бы сам, если бы мог! Ты услышал все, что тебя интересовало?

– Да… ― я был пристыжен и чувствовал себя глупо. ― Просто я испугался за тебя и малышей, ― тише добавил я.

– Я знаю, но это не повод бросаться на меня, ― говорит она уже спокойнее. ― Я тут, с тобой. Мы все живы. Это главное. Пойдем, нам пора… ― после небольшой паузы добавляет Сами.

Я протягиваю ей руку, и она без тени сомнений берется за нее.

Декабрь 2006

Как-то раз, вернувшись с задания, Саманта радостно сообщила, что вечером у нас будет гостья. Они были знакомы еще со времен, когда Сами скиталась, но с тех пор не виделись, и вот наконец-то встретились.

– Саманта, ты хорошо ее знаешь? ― Лана недоверчиво смотрела на мою жену.

Все чаще я стал замечать, что мать как-то слишком придирчиво реагирует на любые действия и идеи Сами.

– Достаточно, чтобы доверить ей свою жизнь и жизнь своей семьи.

– Ого, семьи? Ладно. Пусть приходит, но чуть что не так ― я выставлю ее. ― Последнее время Лана не любила гостей, если их привела не она.

Мы остались с Сами вдвоем на кухне. Я налил чай и подал кружку жене.

– Любовь моя, ты же знаешь Лану…

– Знаю, но я знаю и Тии. Я бы и правда ей доверила наши жизни.

Я смотрел на нее и поражался контрасту между той женщиной, которой она была со мной, и той, какой она была со всеми. Ее не беспокоило, что скажут или подумают другие. Свои действия она согласовывала с людьми, только если что-то зависело от кого-то еще кроме нее. В остальном я был практически единственным, чье мнение для нее имело значение.

Еще в самом начале нашей супружеской жизни я пытался повлиять на нее по просьбе Люка, нашего механика. Посмотрев на меня абсолютно ледяным взглядом, она сказала: «Еще раз ты попробуешь мне впихнуть чужое мнение вместо своего, тебя спрашивать тоже перестану». Больше я не пытался никому помочь. Разумные доводы она слышала и без меня, а желания левой пятки ей были неинтересны. Бывало, что это создавало небольшие проблемы, но не более, чем чьи-то обидки, проходившие за пару часов.

– Ты с огнем играешь, ― вздохнул я и, поцеловав рыжеволосую бестию, ушел вместе с чашкой чая в кабинет.

– Вот видишь. Все прошло отлично! Тии ― умная и мудрая, и нам всем есть чему у нее поучиться. ― Сами сидела у зеркала и расчесывала волосы.

– У этого ребенка? ― удивился я.

Тии была маленького роста, со множеством пар крыльев, и если бы не ее фигура, она больше походила бы на школьницу. Платье лишь подчеркивало этот контраст.

– Ты не смотри на внешность. Она очень сильная. Ты даже не представляешь, насколько.

– Как вы вообще познакомились?

Сами посмотрела на расческу и погрузилась в воспоминания:

– Я тогда посылки разносила, как-то раз торопилась и девчушку с ног сбила, я высокая была, а она ребенок. Как я подумала. Она коленку разбила, а я огромный чайный сервиз, который нужно было доставить. Я плакать начала, ведь теперь не только не заработаю, так еще и за сервиз останусь должна, а он очень дорогой был. Девчушка на меня посмотрела, помогла собрать осколки в коробку и, увидев адрес на крышке, попросила проводить ее. Пока шли, я узнала, что девчушку зовут Тии, и мы ровесницы. Она умела неплохо колдовать. Когда мы подошли к ее дому, она улыбнулась и починила все чашки. Сервиз оказался заказанным для нее. В итоге я еще и чаевые получила, причем слишком щедрые для человека, который ее сбил. Тии пригласила к себе на чай, так и началась наша дружба. Она часто выручала меня, но я всегда отдавала долг. Мы были нужны друг другу. Две девочки в большом городе. Как думаешь, это многое изменило в моей жизни?

– Возможно, ― я наклоняюсь к тонкому изгибу шеи моей возлюбленной. ― Честно говоря, сейчас меня это не особо волнует.

Запах ее кожи пьянит и манит меня. Несмотря на то что беременность протекает быстрее и менее заметно, чем в большинстве известных измерений, у Сами животик выглядит аккуратно и красиво, хотя срок уже подходит. В положении она обворожительна и прекрасна.

Весна 2007

Я точно не лучшая мама на свете, но мои дети знают, что такое любить. Искренне, беззаветно и бескорыстно. Мое базовое обучение к моменту рождения старших детей было уже закончено. К рождению вторых двойняшек, ситуации, когда я уходила на задания, а с детьми оставался Крис, были не редкостью. Часто я это делала с риском для жизни, но это было легче, чем то, что случилось потом. Криса отправили на задание в мир на границе и что-то пошло не так.

Всю ночь я не могла уснуть, мне было неспокойно, я металась по комнате, как загнанный зверь.

– Мам?

– Анабель? Да?

Старшей дочке было пять лет. Она проснулась ночью и увидела свет в нашей спальне.

– Что-то случилось с папой?

– Нет, родная. Просто…. Просто, я всегда нервничаю, когда он ночью на работе, пойдем, я накрою тебя, ― я улыбаюсь, беру дочку за руку и увожу в ее комнату.

Наутро всю команду вызвали к старейшинам, чтобы объявить, что единственный способ избежать крушения границ ― это закрыть тот мир, где сейчас находился Крис, и оставить его там в качестве пленного, пойманного за нарушение территорий. Для него это значило одно: смерть в плену у местных повстанцев.

– НЕТ! ― мой голос дрожит и срывается, но в нем звучит метал. ― НЕТ! ― громче повторяю я, поднимаюсь со скамьи и в упор смотрю на старейшин. ― Если надо кого-то там оставить, пусть это буду Я. Если мы не можем просто вытащить оттуда моего мужа, договоритесь об обмене, им же неважно кто, главное, чтобы член нашей команды. Пусть это буду я.

– Госпожа Уайтер, у вас же дети, ― с неуверенностью в голосе произнес проедрос.

– У детей будет лучший отец во всех мирах. Нужен кто-то, пусть это буду я. ― Повисла тишина. ― Но только не он, ― почти шепотом добавляю я.

Мне была невыносима даже мысль о том, что с ним может что-то случиться. Нет, нет и еще раз нет! Повстанцы славились на все окрестные миры своей жестокостью к тем, чья идеология отличалась от их собственной. Огромных размеров жители пограничных миров мечтали о полной автономии и неподвластности Советам и различным ассоциациям. Однако при этом выставляли условия по участию в торговых соглашениях, которые не могли себе позвонить даже самые крупные участники рынков.

– Хорошо, госпожа Уайтер, мы рассмотрим ваше предложение, и пришлем ответ в письменном виде, ― немного удивленно ответил старейшина.

Я первая, без разрешения, покидаю зал старейшин под изумленными взглядами команды. Слушать о том, как важен мир и баланс, когда Крису грозит смерть, я не могу. За закрывающимися дверьми я слышу шум нарастающей ссоры. Я знала ― они не отдадут Криса без боя, но такого предложения все же от меня не ожидал никто. Идти к детям было выше моих сил. Они в безопасности, им сейчас не нужна мама, которая даже слово без слез произнести не может. И я снова спряталась в той комнате с бойлером. Об этом моем укрытии знал только Крис. Даже дышать было больно, в голове крутилось: «Я не могу его потерять». От страха, усталости и переживаний, я уснула, сама не заметив как.

***

Единственное, на что я надеялся, ― что Сами узнает обо всем, когда уже все закончится. Местные повстанцы ― народ жестокий, после закрытия границ мне останется жить несколько часов. По истечении срока ответа от старейшин прибыла делегация в лице Ланы, Рика, Макса и нескольких пленных повстанцев. Я не понимал, почему меня выменивают. Что-то тут не так.

– Вы совсем со своей любовью помешались? ― орала Лана, когда мы оказались в безопасном пространстве возле Крина. ― Вы оба ― безмозглые!

– О чем ты!?

– О твоей жене!!! Вот поэтому я стараюсь не брать ее на задания!

– Что с ней?! ― я встревожено посмотрел на отца.

– Все нормально, она где-то на базе… Только она обмен предложила.

– Какой обмен? ― я все еще ничего не понимал.

– Себя на тебя, ― улыбнулся Рик. Пытаясь хоть немного снять напряжение, отец спросил: ― Лан, а ты предложила бы себя за меня?

– Я бы нашла более разумный способ вытащить тебя! ― зло огрызнулась мама, а папа только грустно покачал головой.

– Она нужна старейшинам… мы не знаем зачем. Но видимо, нужна сильно, на этом и сыграли, чтобы выменять тебя.

Я сидел пораженный. О чем она думала?! У нас дети.

«Ни о чем… Она просто жизни представить без тебя не может. Я понимаю ее. Я бы так же за Лану пошел бы когда-то, ― вмешался в мои мысли Рик. ― Жаль, что мы потеряли это. Или и не было этого».

Я взглянул на отца и мне стало его жаль. Он уже давно боролся за семью, но маме было все равно.

– Иди, найди ее! ― он похлопал меня по плечу, когда наш крестокрыл приземлился.

Я знал, что если Сами хочет спрятаться, она может быть лишь в двух местах, и раз мы приземлились в ангар с крестокрылами, то она в бойлерной. Я спешу по коридорам. Она снова спряталась за баком, лицо заплакано, руки даже во сне напряжены. Я любуюсь ею: несмотря на достаточно высокий рост и боевые навыки, для меня она ― маленькая и хрупкая, и мне не по себе от мысли, что она сражается и предложила такой обмен. Я провожу рукой по ее лицу.

– Малыш… ― Она чуть хмурится во сне, я ласково касаюсь ее мраморной кожи. ― Малыш, я рядом.

Она резко открывает свои бездонные глаза. Сейчас они серые. Всегда, когда ей страшно или больно, ее глаза становятся серыми.

– Но как?! Как? ― Она бросается ко мне и целует мое лицо, плачет.

Я прижимаю ее дрожащее тело.

– Старейшины выменяли меня на нескольких повстанцев, ― я замолкаю, не зная, как сказать, что причина моего возвращения не только в команде. ― Они поняли, что ты не шутишь… а ты им нужна больше, чем можешь думать.

– Крис… ты здесь. Я не могу тебя потерять. ― Моя любимая плакала, и причиной этих слез был я. ― Слышишь? Не могу… ты нужен мне.

Она продолжает целовать и прижиматься ко мне, все ее тело дрожит, и я чувствую, какой страх она испытала за те часы, пока не знала, что со мной. Мне хочется спрятать и защитить ее.

– Знаю… знаю, малыш. ― Я стараюсь беззаботно улыбнуться, чтобы успокоить ее.

На душе тревога. Мне не нравится, когда она плачет, тем более из-за меня.

Лето 2007

На последнем задании я вляпался в неприятности и подставился не только сам, но подверг риску и наших с Сами детей. И вот, лежа в больничной палате, был вынужден терпеть не только боль от сломанных ребер, впивающихся в легкие при каждом вдохе, но и никуда не мог деться от бури эмоций моей жены, только что вернувшейся с задания и узнавшей подробности моего провала.

– Дурак! О чем ты, черт возьми, думал?! Почему ты решил, что так лучше? Кому лучше?! ― Сами кричала на меня, но в ее словах были лишь бессилие и страх потери. ― Ты вообще понимаешь, чем это могло кончиться?! Пострадали бы не только мы с тобой, ― в ее глазах мелькнула боль.

Выступили слезы, и она молча опустилась на стул возле койки и тихо заплакала. Это было хуже ее криков.

– Прости меня… я не видел другого пути, ― я говорил тихо, ребра впивались в легкие. ― Я должен был все рассказать… но не знал, как.

– Крис. ― Слезы все еще лились из ее глаз. ― Ты ведь знаешь, что я за тобой куда угодно, ― она взяла мою руку и поцеловала пальцы, как обычно делал я. ― Но я могу следовать, лишь когда ты указываешь путь. А в этот раз я бежала по черному тоннелю без света, надеясь найти тебя и не провалиться в яму раньше, чем догоню. Почему ты так сделал, расскажи…

– Ты не все знаешь о моем рождении и о моих заданиях, ― я понимал, что должен ей рассказать. ― Я ― прямое нарушение всех временных законов… Формально я еще не родился. Я появлюсь только через одиннадцать лет после случайного романа Ланы. После скачка в полгода я отправлюсь в прошлое, когда мы все жили на базе, потом встречу тебя… Но из-за того, что такие перемещения не совсем законны, иногда мне приходится перемещаться в то время, в котором я должен был бы жить, ― я замолкаю.

– Что изменилось? ― Саманта прикусила губу.

– Ты должна умереть… Я не могу это предотвратить, но и видеть этого не смогу…

Она отпускает мою руку и смотрит на меня с нескрываемой злостью.

– И ты решил сбежать?! Трус!!! ― я улавливаю ее досаду и даже некоторое разочарование. ― Как ты мог?! Даже если так… В этот момент ты бы нужен был детям, как никогда раньше!

– Я понимал это, мне нужен был лишь момент, чтобы не пытаться предотвратить это… Иначе мы бы погибли вместе, ― медленно говорю я и вижу растерянность на лице Сами. ― Иди ко мне, ― зову я, она подсаживается ко мне на койку. ― Я бы никогда не бросил тебя или детей. Возможно, ты права, и я трус, но я не смогу спокойно смотреть, как моя любимая женщина умирает, ― нежно говорю я и глажу ее щеку.

– И я бы не смогла… Прости, я не должна была… просто… я очень сильно испугалась. Расскажи мне все, что знаешь.

– Я почти ничего не знаю. После трагедии мы с Анабель стерли воспоминания о твоей кончине ― всем, и себе в том числе. Оставив в памяти тебя живой…

– Когда?..

– На следующей неделе… Что ты задумала?

– Есть идея, но ты должен кое-что пообещать. ― Я кивнул. ― Будь с детьми, что бы не случилось. И не стирайте память никому, ― она улыбнулась легко и задорно.

– Хорошо, надеюсь, у тебя все получится…

Повисает пауза.

– Хватит, ― она улыбается. ― Даже если у меня ничего не получится, я не хочу, чтобы ты меня помнил испуганную и злую. Хочу, чтобы ты запомнил, какая я счастливая с тобой.

Сами начинает рассказывать что-то про близнецов, смеется, морщит нос, и я забываю с ней про свой страх, про боль в душе и груди, радуюсь лучам в ее локонах, ее улыбке, смешным гримасам и словечкам, еле заметным морщинкам у глаз. Она права, если ничего изменить не получится, то я хочу помнить ее такой.

Уже вечером она целует меня и шепчет:

– Увидимся, а если и нет ― помни меня такой, ― и подмигнув, Сами выходит за дверь.

Два дня она не приходила. Анабель и Айдан не знали, где она. После того как Саманта ушла, она провела ночь на базе, утром попрощалась с детьми и сказала, что идет к Совету. Больше никто ее не видел и не знал, где она.

На третий день Макс разрешил выйти из санчасти, он тоже не слышал никаких новостей.

– Лана, где Саманта?

– Я не знаю, самой интересно знать, где она шатается! ― мать, как обычно, тренировалась на крестокрылах.

– Я к старейшинам!

– Ты только из больницы, куда тебе?

– Плевать, драться с ними я не собираюсь. Ты многого не знаешь! ― не став слушать, что она ответит, я поторопился к порталам.

В Совете, как обычно, горел тусклый свет в коридорах. Я шел к залу старейшин.

Уже на подходе меня поймала секретарь совета, Улария:

– Крис!

– Ула, здравствуй! Я к старейшинам, ― бросил я небрежно, но девушка остановила меня.

– Стой! Нет! ― сказала она тоном, не терпящим возращений, и я немного удивился. ― Они злы на тебя, не ходи. И вот, ― она протянула конверт и очень выразительно посмотрела на меня. ― Открой, когда будешь СОВСЕМ один. Понял?

Я не совсем понимал, почему старейшины настолько сильно злятся на меня, но Улария говорила так убедительно, что я поверил, что мне не стоит туда идти, а лучше поискать ответы в этом конверте.

– Да, спасибо, Ула.

– А теперь иди и пока не появляйся тут. Сам знаешь, что такое, когда они злы.

Я улыбнулся ей и отправился к порталам.

У порталов я остановился. Раз мне нужно открыть письмо, когда я один, на базу мне нет смысла идти. Я направился на острова земного измерения, мы часто сбегали туда с Сами, чтобы понежиться на солнышке у моря.

На острове я осмотрел конверт, на нем не было подписи, кроме крохотной буквы «С». Саманта… Мне было страшно открывать письмо, ведь в нем могло быть прощание. Вечерело, и я вскрыл письмо на закате.

«Любимый мой!

Ты моя душа, моя любовь сквозь миры и вселенные. У нас были разные времена, но всегда все получалось, а сейчас ничего не получится. Я верю, воспоминания о тебе помогут мне не утонуть во мгле. Ищи свой путь. Больше на нем меня нет.

Люблю тебя, сильнее жизни. Твоя С.»

Прощание… Вдруг я заметил, что некоторые слова написаны чуть с другим наклоном, еле заметно, но достаточно, чтобы я читал их отдельно: «У нас все получится, не ищи меня».

Я молю всех богов всех миров, чтобы ее задумка удалась… Жгу письмо и возвращаюсь на базу.

– Крис! Тебя Лана искала! ― сообщает мне Люк.

– Спасибо, Люк!

Недалеко от ангара был вход в небольшой коридор, по нему даже вдвоем было пройти сложно, оттуда наверх вела лестница в серверную. После узкого и мрачного коридора свет мониторов и огоньки серверов слепили глаза. Лана сегодня дежурила, и сейчас она занималась тем, что отслеживала по камерам передвижения Сами за предыдущие несколько дней.

– Лана, ты меня искала?

– Где Саманта!? ― без лишних предисловий спросила она.

– Я не знаю. Улария поймала меня в коридоре и посоветовала не соваться пока к старейшинам, они злы на меня за последний провал… Я был на острове на Земле.

– Чего ты не договариваешь? Ты, и не пошел к старейшинам, когда Саманта пропала?! Крис, неубедительно!

– Я не знаю, где она, но я сильно накосячил в последнем рейде. Чем я точно не смогу ей помочь, так это тем, что загремлю в карцер!

Лана сверлит меня взглядом и понимает, что я и вправду ничего не знаю.

– Чего я не знаю?

– В смысле?

– Ты когда пошел в Совет, сказал, что я многого не знаю… Чего?

– Я накосячил на последнем задании, только что сказал же, старейшины настолько злы, что могли отыграться на Сами… Что произошло, не могу рассказать.

– В будущем?

– Да.

– М-да, надо ее тогда искать, они все равно не дадут координаты… в данной ситуации.

– Да, я тоже так думаю. Но я, если ты не против, пойду посплю, иначе Макс меня снова закроет в санчасти, и я снова не смогу помочь.

– Хорошо, ― чуть замедленно говорит Лана и провожает меня немного удивленным взглядом.

Если я хочу помочь Сами, лучшее, что сейчас могу сделать, ― просто не мешать ей.

На следующее утро вместе со всем отрядом я начал искать Саманту, но как только кто-то нападал на какое-то подобие ее следа, я все срывал, аккуратно, чтобы не вызвать подозрений.

Мои переживания за Сами были неподдельными, а вот часть моих действий были диверсией, о которой никто не знал. Никто ведь и подумать не мог, что я буду мешать поискам любимой.

Прошло пять дней… Все участники команды были встревожены, где Сами, не знал никто. На пятую ночь я не смог оставаться дома и отправился на остров, где вскрыл письмо.

– Ты находишь меня даже тогда, когда не ищешь, ― голос прозвучал так неожиданно, что я подскочил.

Сами стояла у пальм, скрестив руки на груди. Я смотрел на нее, не шевелясь.

– Я подверг тебя риску тем, что пришел сюда?

– Нет, я сейчас по энергии как обычный человек, остаточного следа магии не будет, ― она улыбнулась и наклонила голову, словно ожидая, когда я пойму смысл ее слов. ― Мне долго еще ждать? ― не дожидаясь ответа, она бросилась мне навстречу. ― Я соскучилась, ― словно кошка мурчала мне на ухо жена, а я все не мог понять, что происходит.

– Я тоже скучал, ― я обнимал ее стройную талию и вдыхал аромат волос. ― Мое присутствие здесь точно безопасно?

– Да, давай устроимся поудобнее, и я все расскажу.

Я кивнул и последовал за Самантой к пальмам, там мы устроились в гамаке, и она начала свой рассказ.

– После разговора с тобой я не могла уснуть. У меня не сходилось, почему ты не знал об этом с самого начала, ― Сами заметила мое смущение от того, что я упустил из виду такой важный момент, и добавила: ― Касалось бы это тебя или детей, я бы тоже не сообразила. Утром, не зная, чем закончится эта история, я написала два одинаковых письма, но в одном чуть похитрила с почерком, уверена, ты это сразу заметил. ― Я киваю и крепче прижимаю ее к себе. ― Я шла к Совету, но не была уверена, что к ним можно и нужно идти… Тогда я пошла на личный прием к проедросу. Он всегда был к нам лоялен, и я подумала, что решать проблему с одним, пускай и верховным, будет легче, чем с Советом. И это было правильным выбором. Кто-то в Совете очень хотел тебя подставить… Формально ты нарушил закон, и в таких масштабах это грозило не только карцером, но и лишением заданий для всей команды, а также перспектив и титулов не только тебя, но и всех, кто состоит с тобой в родственной связи… После карцера ― одиночное изгнание… Но как сказал проедрос, будь он на твоем месте, он бы и не такое вытворил, невзирая на риски. ― Сами улыбается и морщит нос. ― Улария, его дочь, должна была отслеживать, что делает Совет, и вовремя выловить любого, кто из нашей команды попытался бы попасть к Совету. Тебе она передала письмо, остальным говорила, что я в Совете даже не появлялась с прошлого группового рейда. Через личный портал проедроса я оказалась на земле и земными средствами позавчера добралась до острова, с которого потом вернусь домой. Ребятам нельзя было сообщать правду, потому что поиски должны были выглядеть правдоподобно. Насколько я в курсе, тех, кто хотел устроить нам всем подставу, уже вычислили, но еще не поймали. Нужны доказательства. Завтра тебя вызовут в Совет, действуй так, будто не знаешь, где я, и никого письма не было, но ты мне все рассказал.

– Хорошо, любимая. Главное ― ты цела и ничего тебе не угрожает.

Я поцеловал жену, ее губы, обычно мягкие и нежные, были чуть солоноватыми от моря и грубыми от ветра, но глаза светились, а это главное.

Она счастлива… В обнимку в гамаке мы встретили рассвет.

Утром проскользнув на базу, я ушел к себе в комнату, будто и не выходил оттуда. Принял душ и настроился на то, что Сами я не видел и ничего не знаю.

В дверь постучал Рик.

– Крис, нас всех вызывают в Совет, что-то по поводу Саманты.

– Иду.

Уже этим же вечером мы все сидели за большим столом в зале, и Сами рассказывала, что случилось на самом деле.

– Подожди! ― Люк, отвечающий за крестокрылов, прервал рассказ Сами. ― Так ты должна была умереть или нет? Что-то я совсем запутался.

Любимая улыбнулась.

– Нет, я не должна была умереть, но один из старейшин попал в очень компрометирующую ситуацию и повелся на шантаж демонов. Они хотели убрать наш отряд с дороги, а так как убить один из элитнейших отрядов практически невозможно, демоны решили спровоцировать серьезное нарушение закона и продавить через этого старейшину максимально суровые последствия за это нарушение. То, что Крис рассказал мне о моей предполагаемой смерти и их с Анабель действиях ― это серьезное нарушение всех протоколов… если бы вся эта история была правдой, а не иллюзией и имитацией. А она не была.