– Привет. Гулять пойдёшь? – сказал я с натянутой, наигранной улыбкой, но в душе я был подавлен.
– Нууу…можно пройтись. Я поем только быстро, ладно? Хочешь, подожди в моей комнате, – сказал он и распахнул дверь пошире.
Пока мой друг уплетал макароны, я ждал у него в комнате. До меня доносился запах котлет, наверное, вкусных.
Сидя в кресле, я откинул голову назад и закрыл глаза – мне было не совсем хорошо. Только я начал успокаиваться, как вдруг кресло, будто вылетело из-под меня, и я упал, но не на пол, а, как вы уже догадались, в свою пропасть – как же я устал от таких переходов. Только забудешь обо всем, словно заново проживаешь те события, как вдруг всё идёт под откос. Эти иллюзии уже не раз обманули меня. Чёртовы лицемеры. Вот бы узнать, кто стоит за этой шуткой. С этими мыслями я продолжал падение.
Глава 6
Кто такой человек? Каково предназначение каждого из нас? Откуда он появился? Этими вопросами, возможно, задаётся каждый пассажир космического корабля, который мы называем «Земля».
Неважно малец ты или старик, стоящий одной ногой в могиле, рано или поздно в голове возникает вопрос: кем я хочу стать или кем я стал? Какие любопытные! Я когда-то в детстве мечтал стать великим художником наряду с великими (в тот период я обучался живописи и графике). Мне хотелось слышать все те же лестные слова, летевшие из уст почитателей их гения. Мой брат в нынешнее время уже не маленький мальчик, но у него тоже есть мечта, которую он оберегает и навещает во снах – стать первоклассным тренером. Это вполне достойная мечта юноши. Список может продолжаться вечно, но разве в этом дело? Узнать бы, кто мы есть сейчас – это важнее.
Я слышал на этот счёт множество теорий: дарвинисты считают, что мы произошли из мира животных, уфологи, что наша жизнь напрямую связана с космическим пространством. Есть не менее интересная теория о том, что мы лишь сгустки энергии, которые засчёт разума визуализируют этот мир – именно так мы его видим. А кто прав? Что если каждый из них допустил погрешность? Тогда концепция того мира, который мы хорошо знаем и любим, напрочь рушится. Ведь есть, хотя бы какая-то доля процента, что все теории ошибочны, и мы наверняка не знаем ответа, даже не приближены к нему.
У меня на этот счёт своё мнение, исключительно авторское.
Каждый из нас подобие того комарика, бабочки, насекомого, которых великое множество, что живут лишь один день. Мы пархаем, танцуем для возлюбленных брачные танцы, но скоропостижно умираем. Взлетев чуть выше камыша или капустного листа, нам кажется, что мы чуть ли не гладим солнце своими крылышками. Как самонадеянно. Однако существование в глазах бабочки пролетает крайне быстро. Нам лишь остаётся вспоминать перед увяданием нашего цветка жизни те моменты: первый взлёт, может быть, и падение, ту, другую бабочку, для которой мы когда-то танцевали, капустный лист или камыш, выше которого взлетели. Хорошо бы не ошибиться – листы, камыши и бабочки бывают разными. Не хотелось бы в последний раз увидеть перед глазами уродства этого мира.
Так и человеческое существо измеряет свой день годами. Вздор! Время, оно неизмеримо ничем. Наша жизнь – день. Для кого-то долгий, для кого-то короткий – дело в восприятии самого человека. Но как бы мы себя не утешали, закат наступает всегда в одно время.
Так что же ты, читатель, вспомнишь, когда наступит твой закат? Дряхлый лист сгнившей капусты или куст сирени?
Глава 7
Провалившись сквозь кресло, я летел некоторое время в полной темноте. Я растворился в ней, как в тёплой воде кусочек сахара. Каждая частица меня впитывала в себя эту тёмную сущность – уж сильно мрачное место. Я понимал, что обратной дороги нет, но ожидание конца всё сильнее наступало на горло и перекрывало жизненно необходимый воздух. Где то, что нам обещают? Где тоннель? Где свет? Почему я один лечу вниз? Если это ад, то, наверное, я один грешник…думаю, вряд ли. Для себя я уяснил одно: обещаниям верить нельзя.
Тем временем я падал всё ниже и ниже навстречу новому воспоминанию.
Я уже знал, что меня ждёт, поэтому закрыл глаза, вдохнул во всю полноту моих лёгких и приготовился к новому обману. Свист, с которым неслось моё тело, слегка заглушался и сменялся другим не менее противным звуком. Непонятный звон! Ни то лязганье металла, ни то бьющееся стекло. Таких звуков в природе просто не должно существовать – кровь из ушей и сломанная психика вам обеспечены. Свист утихал, противное звучание всё нарастало. От боли я зажмурил глаза так сильно, что казалось, будто моё верхнее веко зашло за нижнее и наоборот. Я не смог больше это выносить и с огромным усилием резко открыл глаза.
«На автомате» я поднялся и не понимал сначала, что происходит. Этот мерзкий звук! Я осмотрелся, всё не мог понять, где трещит эта адская хрень. Развернувшись, я увидел на полке это истинное зло! Будильник, чёрт возьми. Это. Был. Будильник! До меня ни сразу дошло, что я в своей постели, но после отключения этого вредителя мозг стал думать быстрее. Критическое мышление сработало на ура, и я понял, где я.
Протерев глаза, я потянулся так сильно, что спина хрустнула в нескольких местах. Как же мне не хотелось покидать нагретую постель: мягкое одеяло, скомканную подушку, но будильник «орал» не просто так. Наверное, я должен встать и начать что-то делать. Посидев и подумав несколько минут, я всё-таки стащил свой зад с кровати и принялся заниматься обычными вещами, которые мы делаем утром: сходить в туалет, умыться, приготовить одежду. После первого я зашёл в ванную и увидел очередное перевоплощение.
В зеркале, окантованным какой-то клейкой плёнкой, чтобы не была заметна его обветшалость, напротив меня стоял парень лет 16 (местами проскальзывала даже щетина, хотя я сам начал бриться только около 20). Худенькое тело, но при этом не последняя стадия анорексии, нет, эта худоба, было ровно такой же, какая присуща многим, в том числе и мне; лицо имело резкие черты для такого возраста, но некоторые ещё не полностью проявились, что давало нам увидеть все подростковые метаморфозы на одном лице. Однако есть у человека орган речи, который многое расскажет и не даёт соврать. Орган речи не предполагает звуковое общение или с помощью символов – важна подача этой информации. Глядя на человека, мы можем определить, говорит он правду или лжёт, лишь по его взгляду. Глаза тоже говорят, причём очень много, просто надо видеть это. У него они выражали не детскую серьёзность, но при этом уголки около рта были в небольших складках – много улыбается. Парадокс!
Ох, как много людей, которые живут при данных обстоятельствах, и это страшная трагедия. Согласитесь, что у многих есть такая же парадоксальная черта. Так сложилось общество, что никого не волнуют чужие проблемы. Ребёнок брошен и голоден – о нём позаботится государство, нам-то что? Нищий просит помощи – пьянь, пускай идёт работать. Бабушка считает гроши в магазине, чтобы купить хлеб – им пенсию подняли в этом году, на всё хватит, да дети помогут. Как же мы заблуждаемся: вдруг за ребёнком не придут госслужащие или он попадёт в совсем не доброе специализированное учреждение; вдруг нищему совсем немного не хватает, чтобы начать свою жизнь заново; вдруг у бабушки с грошами не хватит на хлеб, так как это остатки небольших денег, которые она получает, а детей у неё вовсе нет. Поэтому иногда мы можем увидеть на их лицах улыбку или её подобие. Она будет разной: у кого-то широкой, чуть ли не до ушей, у кого-то маленькой, но бесконечно доброй, у кого-то тяжелой и натянутой. Но им приходится это делать, чтобы скрыть своё истинное душевное состояние. Так делаем все мы. Лишь одно в нас остаётся неизменным – глаза. Только по взгляду можно определить «псевдоулыбку».
Это полудетское лицо с чистыми, но по-взрослому уставшими глазами, окантовывала, как и зеркало, копна волос, слегка вьющихся в разные стороны. Даже не акцентировав внимание на новом преображении, я засунул зубную щётку в рот и принялся чистить зубы. В перерыве несколько раз сплюнул кровью. Умыл лицо хлорированной водой. Вытер жёстким полотенцем, напоминающим наждачку, и вышел для продолжения ритуала пробуждения.
Окончательно проснувшись, я подошёл к своему гардеробу. Он был скудный: пара рубашек, футболок да джинсы на все случаи жизни. Поэтому я долго не выбирал свой сегодняшний «наряд».
Далее я окинул взглядом все углы комнаты: посмотрел влево, вправо, но не нашёл того, что искал. Мне было злобно и обидно, что я теряю драгоценные минуты на это пустяковое дело. «Такими темпами автобус точно уедет без меня, либо поеду голодный в школу: буду пугать одноклассников звуками урчащего живота.»– подумал я, нервно перебирая содержимое моей комнаты. Когда я наклонился к низу стола, то увидел сбоку, под кроватью, небольшую полоску ткани болотного цвета. Вот он! Рюкзак был найден. На скорую руку я накидал туда школьные принадлежности и на цыпочках прошёл на кухню: мама очень чутко спит. Каждый шаг издавал еле слышный шорох, но и он казался мне необычайно громким. Проходя мимо комнаты мамы, я увидел её, спящую в одиночестве. «Где тиран? Где этот козёл» – думал я. Действительно где же…впрочем, к черту его, я итак опаздываю.
Шум набирающейся воды. Бурление кипятка. Щелчок электрочайника. Журчание вытекающей воды из чайника в стакан.
Завтрак оставлял желать лучшего – чай и кусок вчерашнего хлеба. Конечно, я не особо люблю набивать желудок с утра, но от мясного бутерброда я бы не отказался. Я сделал последний глоток чая, попутно смачно зевнув, и вышел из квартиры в сторону остановки.
Навстречу мне попался забавный мальчуган, который пинал пустую бутылку. Я сразу вспомнил себя в его возрасте, как я не раз забивал голы в ворота мировых команд, как чуть ли не опаздывал на автобус, как я был по-детски счастлив – это меня улыбнуло. Я шёл позади него, засунув руки в карманы, мне был интересен исход этого матча. Паренёк был увлечён: по всей улице раздавались глухие удары пластиковой бутылки об тротуар. «А он хорош» – думал я и шёл за юным бутылочным футболистом. Иногда он пропадал из виду, так как утреннее солнце слепило меня своими тёплыми лучами. Мы почти дошли до остановки. Он сделал решающий удар, и бутылка, в которой когда-то была газировка, с глухим бочечным шумом улетела в близлежащие кусты. Мы встали рядом в ожидании автобуса. «Спасибо, малец, за минуты добрых воспоминаний». Подъехал автобус.
Я снова мчался на том самом звездолёте, что доставлял меня в мир моих фантазий когда-то в детстве. Но со временем межгалактический корабль стал просто автобусом. Забавно. В детстве всё прекрасно, однако стоит прибавить пару годков, как самые волшебные вещи, становятся просто «автобусом». Я ехал и просто смотрел на мелькающие силуэты тусклых домов сквозь запачканное множеством любопытных рук окно. У водителя через приемник играло радио с весьма поганой музыкой, изредка делали вставки ведущие эфира, но это у них получалось не особо талантливо. Один за другим менялись здания – скучно, серо, как-то по-осеннему, но была поздняя весна, плавно переходящая в лето.
Скрип тормозов. «Пшшшш». Трение старых металлических петель. Двери автобуса открылись, и люди с лицами, выражающими апатию к сегодняшнему дню, стали выползать из автобуса. Это была и моя остановка.
Я нехотя зашагал в сторону школы. Попутно я оглядывал остальных учеников, хотя вижу их каждый день, но это происходит само собой. Кто-то прячется у близлежащего угла с сигаретой, кто-то звонко хохочет, оскаливая свои жёлтые зубы – я бы постеснялся, кто-то просто идёт, как и я. Но нас объединяет общее место пребывания, поэтому хочешь ты или нет, но тебе нужно видеть всех, чтобы случайно не…
Глухой звук «птыщ», который возник от удара чьей-то ноги об мои ягодицы, помог мне быстрее открыть дверь школы и войти, а ещё быстрее понять, что пора уносить ноги в кабинет.
Сломя голову я домчался до кабинета географии. Кровь пульсировала в висках, сухость во рту, ком в горле, который невозможно проглотить, он будто перекрывает кислород, поэтому от обидчиков убежать невозможно, они все равно догоняют, только в облике страха. Я собрался с мыслями, сделал пару полных вдохов и выдохов, и трус на время вышел из меня. Мне очень гадко осознавать, что я трушу. Очень хочется дать отпор, но ватные ноги не хотят держать стальной удар противника. Вата против стали – не трудно угадать, кто победит. Когда я окончательно проглотил тот ком в горле, прозвенел звонок.
Один за другим начали заходить мои одноклассники, нарушая гробовую тишину. Миша, Даша, за ней Серега…Моё сердце ёкнуло. Летта. Ко мне снова начало возвращаться состояние трусости, но мне не хотелось сбегать. Эта трусость мне нравилась: те же ватные ноги, прерывистое дыхание и стук сердца в такт шагам девушки. Я, не отрывая глаз, смотрел на неё, изредка покусывал внутреннюю часть губы от волнения. Украшением нашего класса я считал именно её. Она, встряхнув головой, поправила волосы и даже искоса не посмотрела на меня. Молча, холодно прошла на своё место. Я был в небольшом недоумении от тех перемен, которые случились с нашей дружбой, а точнее с её остатками.
Мы уже не сидели вместе. Повзрослев, наши общие интересы и то, что нас связывало, стали совпадать всё меньше и меньше. Я был мечтателем, она – реалистом, мне нравились комедии, ей – ужасы, она любила гулять, я любил её, но чистой, искренней и непорочной любовью, боясь разрушить и без того умирающую дружбу. Сначала мы перестали ходить по гудящей на перемене школе, затем на мои предложения пойти пообедать в столовую вместе, она отвечала: «Что не хочется. Может в другой раз». Но сегодня она просто прошла мимо, даже не поздоровавшись. Чувство обиды перемешалось с теми светлыми чувствами, которые долго жили в моём сердце, и этот пучок, наполненный сильнейшей душевной болью, разорвался, подобно гранате: каждый кусочек долетел в самые далёкие уголки моего тела, что я каждой клеткой прочувствовал адские муки. С таким настроем я не заметил, как быстро летит время.
Прозвенел звонок уже последнего урока, сказавший на своём языке «Эй, вы, пора домой». Все подлетели, как ошпаренные, зашуршали тетрадями, складывая их в портфель, да так быстро, что к моменту, когда звонок умолк, в классе был только недоумевающий учитель.
Я шёл по улице к остановке, словно не замечая ничего вокруг. Нет, я ни о чём не думал, как бывает иногда. Шло лишь моё тело, а сознание всё ещё находилось в прошлом, будто на повторе, пересматривало сегодняшнее утро. Так незаметно для себя я зашёл в автобус, сел к окну, хотя ни разу не посмотрел в него – наверное, по привычке. Автобус проехал несколько остановок, как вдруг раздался требовательный голос.
– Молодой человек, у вас нет биЛЕТА.
Эта фраза выдернула меня из того серого места, куда я погрузился.
– Летта – пробормотал угрюмый подросток.
– Я сказала «би-ле-та», быстро платите, пока штраф не получили!
– Да-да, конечно, извините.
Издалека я увидел знакомые кусты, в которые некогда забавный мальчуган запустил бутылку – это моя остановка. «Пшшш» – открылись двери, я вышел. Также задумчиво я продолжил идти домой.
Дёрнув ручку входной двери, я не смог войти – значит дома никого не было. Я достал звенящую связку ключей – дверь открыта. Небрежно разулся. Идя мимо кухни, увидел небольшую бумажку: «Сынок, я ушла на работу, неожиданно позвонили и сказали подменить тётю Аню, поэтому буду поздно. Макароны в кастрюле в духовке, разогреешь. В микроволновке есть котЛЕТА…».
Дальше было написано про то, что её нужно разогреть, что-то про домашние обязанности, но я слегка завис. Наверное, я заболел. Или у меня уже хроническое заболевание. Чёрт его знает, но я знаю одно, что теряю рассудок каждый день всё сильнее, и каждый день мы всё дальше друг от друга. Невыносимо.
Проглотив очередной тяжёлый ком в горле, ставший мне завтраком, обедом и ужином, я пошёл в комнату и рассыпался на мягкой кровати. Закрыл глаза. По моей щеке текла слеза.
Детские, порой глупые и весьма безнадёжные мечты. Кто им не предавался? Лёжа в кровати, идя на работу, просто бездельничая – всегда есть минутка, когда мы выпадаем из реальности в особенное место. Там нет чёрного цвета, там мы художники с безграничной палитрой. Так и я мечтал о самом дорогом, что было у меня, что давало мне сил на каждый день, неиссякаемый запас надежды – любовь. Но для меня она была недосягаема… это тоже, что самая дальняя звезда с её великолепным блеском; она сияет разными холодными оттенками, лаская взгляд каждого, кто на неё посмотрит, а мои глаза она слепила, выкалывала, мне хочется отвернуться, но я, как под гипнозом, таращусь, не отрывая глаз.
«А что толку лить слёзы? Встань и иди, если ты этого не сделаешь сейчас, то когда? Люди живут лишь однажды, поэтому нужно действовать!». Вдохновлённый своим внутренним голосом, я решил сделать поступок мужчины, а не маленького мальчика (по крайней мере, мне казалось, что это достаточно по-взрослому) – сделать первый шаг к своему счастью, а не дожидаться чуда, ведь мужчину всегда отличает действие.