В машине царила полная звукоизоляция, не пропускающая вовнутрь ни одного звука окружающей среды. Мы совсем не слышали как Майкл буквально испарился с поля зрения. Стоявший секунды назад у закрытой двери психопат в маске бесследно исчез.
Сейчас я слышал лишь тяжёлое дыхание напарника, до сих пор не способного поверить в то, что сейчас происходит. Эх! Был бы тут Алексей, мой старый добрый лучший друг, настоящий спец в слешерах. Пересмотрев сотни фильмов этого жанра, он бы подсказал что делать в подобной ситуации. Ведь сейчас я находился в самом эпицентре фильма ужасов, в который моментально, за одну ночь, превратилась моя жизнь.
– Боже правый, кто додумался сесть на заднее сидение для заключённых? – в панике выкрикнул Ярослав, указывая на крепкую железную сетку, огораживающую задние сидения от мест для полицейских.
– В машине должно быть оружие – вскрикнул я осматриваясь по сторонам.
– Ну конечно должно быть, умник – злобно острил Ярослав – От него нас отделяет всего лишь эта клятая прочная железная сетка. Чёрт! – выкрикнув эту фразу, кулаком, который, пока что, в отличии от остальных частей тела, он не сломал, долбанул по сетке. Показательная ярость. А я думал геи так и не делают.
*Пшшш* – с переднего сидения послышалось шипение полицейской рации – *Сержант Клюкина, что там у вас?*
Услышав монотонный голос мужчины, находившегося на другой стороне провода Ярослав изо всех сил прижался к твёрдой сетке, полным отчаяния голосом завопив:
– Мы тут! Пожалуйста! На нас напали!
Шипение продолжалось:
*Сержант, Вы меня слышите?*
Полицейский на другой стороне не слышал. Как бы Ярослав не кричал, без нажатия на нужную кнопку не получится позвать на помощь.
– Вызовите подмогу!!! Умоляю!!! – у моего друга началась настоящая паника. Он бил кулаками по сетке, холерически выглядывая из авто. Создавалось впечатление, что сейчас мы были на старой парковке за магазином электроники абсолютно одни. Смотря сквозь окно, я видел бескрайние просторы непроглядной чащи, освещаемые ярким свет сирен.
– Он ушёл – тихо констатировал я, потянувшись к ручке автомобиля.
– Не смей! – резко Ярослав перехватил мою руку, остановив в паре сантиметров от кнопки блокировки – Ты же знаешь как это обычно бывает в слешерах, он выскочит как только ты откроешь дверь.
Я резко отдёрнул руку, размышляя что же делать дальше. Меня трясло от одной лишь мысли, что за толстой дверью полицейской машины нас поджидает человек, результат жизни которого в одну ночь превратился в пепел из-за меня. Я даже боялся представить, что он сделает со мной как только распахнётся дверь. Он не допустит чтоб я умер быстро, от одного удара топором, как умерли патрульные: совершенно резко и неожиданно. Он сделает всё, чтобы я по полной прочувствовал каждый удар ножом, каждую стекающую каплю крови.
Ещё одно примитивное клише, полностью оправдавшее себя сегодня: даже когда вместе собираются два сильных баскетболиста, от страха, они даже и боятся думать о том, чтобы дать отпор парню в маске и с топором. Они как самые последние пугливые девчонки, заблокированные в машине, боятся шевельнуться, чтобы не привлечь внимание психопата.
Мы были обречены. Все наши движения, все наши решения можно проследить через прозрачные стёкла. И это настораживало.
– Пистолет! – вскрикнул я, указывая на небольшой тёмный ствол, лежащий в бардачке справа от переднего сиденья.
– Да ладно?! Я повторюсь, как бы мы не изгибались, нам не достать его оттуда! – мы сидели на настоящих местах для тех, кто переступил черту закона. Тут блокировали преступников, не позволяя причинить вреда сидящим впереди патрульным.
– У меня есть идея – я лёг спиной на чёрное тканевое сиденье, задрав ноги почти к самому потолку. Просчитав про себя до трёх, я со всей силы долбанул по сетке, не останавливаясь продолжая наносить удары. Я прикладывал всю силу, что только была заложена в ногах, ловя скептические взгляды друга:
– Ты думаешь, это поможет?
– Это лучше, чем просто сидеть в бездействии и паниковать! – огрызнулся я. После пятого удара послышался тихий звук, издаваемый маленький шурупчик упавшим на пол. Даже сетки для заключённых делают халтурно. Во взгляде Ярослава наконец проскользнула едва заметная надежда.
После очередной пары сильных ударов, во время которых я неуловимо кряхтел, про себя жалея собственные ноги, второй нижний шуруп упал с левой стороны. Победа. Осталось проскользнуть вперёд, взять пистолет в руки и прострелить падонка. И я не буду ломаться, как в почти всех фильмах, где персонажи вроде меня, взяв в руки пистолет пять минут думают стрелять им или нет, пока не сдохнут.
Обеими руками я схватился за твёрдую сетку, пытаясь сделать пространство, сквозь которую могла бы пролезть моя талия.
– Помогай! – выкрикнул я другу, почувствовав как мерзко впивается проволока в руки.
С помощью Ярослава получилось вывернуть сетку. Осталось только аккуратно влезть туда, взять оружие и вызвать помощь. Надеюсь, у меня это получится и без знания полицейских кодов. Кто-нибудь знает код для вызова подкрепления?
*Пшшшш* – рация продолжала пронзительно шипеть, давя на нервы тем что мы не можем воспользоваться ею.
В сетке хватило места для меня. Я бы с лёгкостью пролез на переднее сидение и уже начал это делать, но резкий звук, доносившийся от левого окна, остановил меня.
Преградив вид на разваливающийся серый магазин электроники, в котором даже зелёной выцветшей вывеске не получалось скрыть глубоких старых трещин, перед окном появился тёмный силуэт «Чумного Доктора», держащего в руках тяжеловесный топор. Замахнувшись, он нанёс первый удар по стеклу.
Ярослав, испугавшись от неожиданности вскочил на меня, прервав процесс проникновения на переднее сидение.
Затаив дыхание, я даже и не пытался ничего предпринимать. Это странное ощущение, когда все мысли и дальнейшие планы рушатся одним ударом топора.
– Это пуленепробиваемое стекло – тихо предположил я – Должно быть…
Майкл, замахнувшись, ударил по стеклу во второй раз. Был слышен тихий хруст. На окне появилась неглубокая трещина, из-за которой тёмный костюм убийцы будто делился надвое в наших глазах.
Как сейчас помню этот жуткий момент ожидания: темнота, изредка пробиваемая светом ярких сирен. Дыхание сбилось, точнее, я его затаил, не в силах сделать ни одного вдоха. От неожиданности сердце разрывалось, дёргаясь в разные стороны как звонящий громкий будильник.
Белоснежная маска выглядела синей благодаря свету полицейской машины. Словно жуткая светящаяся вывеска, она была единственным, что проглядывалось сквозь мрак паркинга. Только одиноко светящий вдали фонарь и жуткая носатая маска… И зачем этот ублюдок её надел? Хотел чтобы я, умирая, испытал больше страха?
Время будто застыло. Будто кто-то включил режим слоумо. Я до сих пор помню это чувство между вторым и третьим ударом. Когда психопат поднял над головой тяжёлый топор, видя что его старания не напрасны. Окно авто постепенно трескалось, предательски выдавая нас Майклу, который сотворит с нами такое… Ох, я даже и боюсь представить что он сотворит, когда доберётся до моего тела. Может быть расчленит меня и из частей тела соберёт звёздочку на ночной парковке. Может быть привяжет к дереву, после чего подпалит его, наслаждаясь истошными воплями. Может сначала на моих глазах порежет Ярослава, а затем будет медленно убивать меня. Я точно не сомневался, что у «Чумного доктора», изо всех сил пытающегося разбить окно автомобиля, фантазии хватит на любое безумство.
Ярослав прижался к моим трусящимся от страха коленям. Я чувствовал дрожь, не прекращая бегавшую по его телу.
Его взгляд замер на жуткой маске. С открытым ртом он наблюдал за неизбежным: как маньяк разобьёт стекло, поочередно достав нас. Ещё два удара, и осколки полетят на легкодоступную испуганную жертву. Сейчас мы были именно такими. Испуганными цыплятами, не способными заставить себя залезть на переднее сидение, взяв в руки ружьё. И о да, будте уверенны, я бы снял его с предохранителя, завопив «О да, я мистер разрушитель клише», после чего вынес мозг гундосому уродцу. Это был бы волшебный момент. Алые брызги крови в разные стороны, освещаемые голубой мигалкой. Его голова бы разлетелась на мелкие кусочки, залив холодный асфальт. Его мозг стал бы похож на густую аджику, или острую сальсу по консистенции.
Эти чудесные моменты проносились перед глазами пока я прижимался к твёрдой холодной двери, затаив дыхание.
Ярослав кряхтел и тяжело дышал. Каждый выдох ощущала на себе вся машина, будто содрогаясь от его страха.
*Пшшш* – шипела рация – *Сержант Клюкина* – хоть бы этот монотонный голос наконец заткнулся. Он не может помочь нам ничем – *Офицер Борисов? Вы слышите меня?*
Даже если бы он и услышал наши мольбы о помощи, всё равно бы это не спасло от неизбежного. Майкл разбил бы стекло за считанные секунды, успев размозжить нам черепа, десять раз каждому, до приезда полиции. Так что мне не за что себя терзать. Разве что только за то, что я приехал в этот город. Самая фатальная ошибка жизни.
Резкий звук прокатился по всей машине. Я прочувствовал его спиной по лёгкой вибрации, последовавшей после третьего удара.
Стекло хрустнуло ещё больше, укрыв лабиринтом из трещин всю поверхность. Закрыв глаза, я попытался дёрнуть за ручку авто, но всё тщетно. Дверь наглухо заблокирована. Мы в ловушке. В самой настоящей западне.
Тёмная парковка рядом с непроглядным лесом. Двенадцать часов ночи. Яркие мигалки, прорывающие мрак насквозь сине-красным светом. Два окровавленных трупа бесславно убитых полицейских недалеко от авто. И два испуганных подростка, заблокированных в машине. Вот так, беззаботная ночь, которая должна была стать для каждого яркой феерией красок, закончилась настоящей бойней. Без преувеличений – трагедией. Жизнь каждого, кто находился в порочном сквоте, унесло пламя. Каждого молодого подростка, сбившегося с жизненного пути, отдав предпочтение не тому делу. Их по очереди забрало на тот свет горячее пламя, пробирающееся в каждую комнату здания. Может быть на фоне многочисленных смертей мою никто и не заметит? Я войду в число тех десятков людей, имена которых высекут на мемориальной плите, служащей туалетом для голубей. Как обычно бывает после подобных трагедий где-то неделю люди показательно погорюют, лицемерно выставляя траурные тёмные посты в свои аккаунты, чтобы затем их архивировать когда стихнет шумиха. Такая уж она, судьба трагедий, которые каждый день наш мир приносит всё больше и больше, без остановок.
Заколов меня топором, Майкл выбросит маску в быстро текущий холодный ручей, смыв с рук мою кровь. Он станет национальным героем, единственным выжившим после страшной катастрофы, после несчастного случая без единого выжившего. Его пригласят на интервью главного канала, он будет сниматься в качестве камео в одном из сериалов Netflix, напишет мемуары обычного наркомана, пережившего страшную давящую на слезу историю. Его голос услышат миллионы наркоманов по всему миру, которые восстанут против устоявшейся системы. Майкл создаст свою политическую партию, пробьется в сенат одного из крупнейших штатов, после чего начнётся настоящий политический кризис. Мир будет рушится на глазах. Начнётся апокалипсис, к которому приведут наркоманы пролезшие в политику.
Да уж, человек отчаянно пытавшийся разбить стекло перед моими глазами выйдет полностью сухим из воды, спалив наши трупы в огне старой игрушечной фабрики.
Кажется, паника в виде дикой дрожи и поднимающихся волос на руках ещё больше стала укрывать моё тело. Это всё от нескончаемой цепочки мыслей, которыми я загоняю голову.
Недвижимо смотрящие на вычурную белую маску глаза на секунды что-то ослепило. Из-за силуэта показался резкий свет, ударивший по взору. Тот самый свет, который я навязываю себе всю эту ночь. Тот самый свет, о котором я мечтаю ещё с первого шага по ужасно пахнущему разваливающемуся зданию. Он тут. Со звуком громкого мотора машины, за спиной психа показалось наше спасение. Если закрыть глаза, то можно даже прочувствовать, как быстро оно надвигается к нам. Но я не закрывал глаза. Я удивлённо таращил их на Майкла, растеряно обернувшегося, шокировано застыв не зная что делать.
Секунды спустя всю машину окатила тряска. Будто от восьмибалльного землетрясения, я буквально подпрыгнул на твёрдом сидении, не ожидав такого резкого толчка.
Грязным выношенным тёмным костюмом Майкл плотно прижался к окну, загораживая нам вид. Будто его плотно перебили к нему гвоздями. Он недвижимо застыл, ну а мы с Ярославом переглянулись, не понимая радоваться нам или пугаться.
Сзади послышался резкий стук в окно, от которого я вздрогнул, резко обернувшись. За дверью стоял Эдуард, изо всех сил пытающийся открыть заблокированную дверь авто. Перепуганными глазами он таращился на наши испуганные физиономии, которые в свою очередь, не понимающим ничего взглядом глазели на него. Он судорожно дёргал рукой, таща ручку к себе. У Эдуарда получилось открыть дверь; распахнув её, он пытаясь не смотреть на окровавленные трупы копов взглянул на лужи крови, капающие с бордюра на асфальт.
«Хоть сейчас не соситесь» – подумал я, посмотрев на полный благодарности и искренних положительных чувств взгляд Ярослава, за который я до сих пор винил себя. И как я мог не заметить, хотя бы по этим горящим глазам, что эти люди испытывают чувства друг к другу?
Вылезая из машины, которая теперь на всю жизнь у меня будет ассоциироваться с ужасом, я представил картину, что развернулась перед приездом Майкла. Ехавшая на полной скорости старая советская развалюха, за рулём которой сидел испуганный Эдуард, лишь от одной мысли что с его бойфрендом может сделать маньяк в маске поддававшийся панике, врезалась в психопата. Моя теория подтвердилась, когда я обошёл полицейскую машину вокруг и увидел опущенное поникшее лицо настоящего наркоторговца. Он был без сознания. Человек, минуту назад желавший самым жестоким образом забрать у меня жизнь. Сейчас он выглядел таким уязвимым: бессознательная тряпка, провисшая между двумя машинами. Да, карма такая сука. Его же метод, каким он искалечил ноги моему другу, спустя несколько часов, вернулся, врезавшись в него на полной скорости.
Трудно описать тот перелив ненависти, ударивший мне в голову у тела этого человека. Мне хотелось оплевать его. Избить до крови. Снять маску и посмотреть в его бесчеловечную бесстыжую морду, не вызывающую у меня никаких других эмоций, кроме как отвращения.
Рядом с рукой Майкла лежал тот самый топор, размозживший головы двум работникам полиции. Сумасшедший наркоман возомнил себя новым Джейсоном Вурхизом. О да, я уже видел эти заголовки в газете. «Местное захолустье превратилось в сущее Хрустальное Озеро из культового фильма ужасов» – да уж, сравнений с Пятница-13ое никак не избежать.
Я поднял тот самый злосчастный топор, почувствовав его тяжесть рукой. Мне было омерзительно держать это в руках. И не только потому, что на краешке лезвия остались свежие капли крови невинных.
Время убить ещё одно клише. Ударить по нему топором, наблюдая как из него стечёт кровь. Во-первых, чтобы он не восстала из мёртвых во второй раз, как это обычно бывает.
Теперь я понимаю всех тех людей, который прибегали к самосуду. Всех тех, кого я осуждал, читая новости и старые странички Википедии. Ведь как можно отдать мудака, забравшего столько детских жизней, в обычную тюрьму, где его будут кормить, выпускать гулять и мыть 24 часа в сутки?! Эта гнида не заслужила. Она должна умереть в таких же муках, что приносила моим сверстникам.
Я замахнулся, готовясь нанести первый удар по животу. Надеюсь то, что у меня не имеется опыта в использовании топора, не помешает.
– Стой! – Эдуард схватил деревянную рукоятку топора сзади, не дав осуществить мой зловещий план.
– Влад, ты вообще, в себе?! – раздраженно крикнул Ярослав, подскочив ко мне на одной ноге – Ты хоть задумывался насколько мы сядем, если убьём сейчас этого гада?
Я удивленно глянул на своего взволнованного гомо-друга. Извините, не стоит упоминать о его ориентации при каждом удобном моменте.
– Три парня спалили сквот, убив двух ментов и его владельца. Звучит! – Ярослав активно жестикулировал, случайно задев рукой Эдуарда – Ты хоть знаешь чем это попахивает? Я скажу тебе, три слова: Пожизненная. Колония. Строгого. Режима.
– Это четыре слова – возразил я.
– Да пофиг. Сейчас мы сядем в машину, отвезём меня в больницу, чтобы мне наконец вправили эту долбанную ногу, торчащую будто я гребанный динозавр, и по пути вызовем полицию.
Взмахом ладони Эдуард указал мне на открытую дверь авто, как бы предлагая садится.
В машине, Ярослав, как обычно принявший на себя ответственность сидеть спереди, выхватил маленькую старую нокию из рук бойфренда. Когда он начал набирать номер, его взгляд приковало тело Майкла, которое прямо перед нашим носом бездыханно стояло, поникнув опустив лицо, прикрытое мистической маской, вниз. Я наблюдал за выражением его лица. Точнее, как оно быстро изменилось с решительного-уверенного в озадачено-испуганное. Перед его глазами, должно быть, до сих пор проматывались те самые кровавые моменты. Они надолго останутся в его голове, я же знаю.
Посмотрев на маску, испачканную медленно стекающей вниз кровью я тоже вспомнил те невероятные моменты. Невероятно жуткие. Милый низенький мужчина, напоминавший хоббита, только если бы тот вырос на севере Африки, озадачено успокаивал нас, рассматривая сломанную левую ногу моего друга. И тут, совершенно неожиданно, холодные капли крови летят мне в глаза.
Голова милого полисмена практически насквозь ополовинена. Он был жив, я видел по глазам. Глазам, в которых чётко выражался ужас и паника. Его мозг перестал работать, разрезанный надвое, но тело ещё функционировало секунд-так десять.
Маска «Чумного доктора». Я увидел её сразу, как короткое тельце грохнулось на асфальт, и по моему телу пробежал холод, будто из сентябрьского тёплого леса машину Эдуарда перетащили в Российскую Сибирь. Флэшбек. Самый настоящий флэшбек встал перед глазами. Этот человек ранее засунул мне нож в плечо, с удовольствием смотря в мои глаза. Он будто хотел что-то сказать, наблюдая как я мучаюсь от боли. Он практически дотрагивался клювом до моего скорчившегося лица, которое опустившись вниз, дало мне раскусить того, кто стоял передо мной. Старые выношенные найки, покрытые густым слоем грязи. Этот придурок даже не догадался переобуться. Хотя зачем, если я и так должен был погибнуть, унеся с собой в могилу личность убийцы.
Наверное, это знатный облом. Сейчас же он, абсолютно жалкий, повис между двумя авто. Побеждённый. История закончена. Эта длинная ночь тоже.
Эдуард начал сдавать назад, дав несуразному тощему телу упасть на асфальт. Я бы посмеялся с этой нелепой картины, но у меня просто не хватало сил выдавить из себя хоть намёк на смешок.
Теперь нас точно ничто не остановит. Мы уезжаем подальше отсюда. И после смерти опаснейшего маньяка, город опять наконец станет нормальным. Надеюсь. Если Леди V затихнет, перестав совать ополовиненные части тел учеников в шкафчики. Чёрт, я совсем забыл за нашу психопатку номер два. Она также может принести уйму проблем. Но это уже совсем другая история. Сейчас же главная проблема лежала на холодном асфальте рядом с полицейской машиной. Когда Эдуард развернёт машину я увижу его тело, на которое на данный момент обзор закрыт.
– Твою мать – выкрикнул Ярослав, пытавшийся высунутся из окна, чуть приоткрыв его – Где этот мудак?
– Что значит «где этот мудак»? – переспросил я
– То и значит, его там нет!!! – по пискливому голосу напарника можно было подумать что он сейчас разрыдается. Его глаза бегали с водителя на меня, периодически он разворачивался чтобы ещё раз взглянуть на знаковое место.
«Его там нет» – голос эхом отбился в моих ушах. Я почувствовал как встают дыбом волосы на руках, переходя на ноги. Маньяк-психопат ожил. Двойная концовка, ну конечно же. Так просто нам отсюда не уехать.
– Выруливай скорее!!! – завопил Ярослав, прикоснувшись левой ладонью к руке водителя, увлечённо крутившей руль в разные стороны.
Сейчас он нажмёт на газ и мы на полной скорости уедем. Обычный наркоман не сможет догнать нас. Всё будет хорошо – я пытался успокоить себя повторяя эту фразу в голове из раза в раз.
Наконец вырулив, старая советская рухлядь стала так, что лобовое стекло смотрело на дорогу, по которой за всё время нашего пребывания тут не проехала ни одна машина.
– Парни, у меня есть пистолет, всё будет… – Ярослав не дал закончить фразу своему другу.
– Жми на газ быстрее! – попутно с криками напарника я услышал резкий хлопок сзади. Как бы мне хотелось чтоб это всего лишь были нелепые галлюцинации. Но нет, хлопок повторился. Второй по счёту.
Я жалею, что тогда не сказал об этом своим друзьям, которые не слышали ничего из-за громкого истошного крика Ярослава. Он как обычно по-дикторски пытался командовать.
Я смотрел вперёд, пытаясь не предавать значения хлопкам, хотя конечно же понимал что это значит. Вполне возможно, мне просто не хватало смелости признать что вряд ли мы выберемся из этого места. Всё вокруг буквально настроено на плохой конец, в котором разъяренный сумасшедший бьёт мне острым топором по животу, наслаждаясь вытекающими литрами крови.
Эдуард со всей силы надавил на педаль, заставив допотопное авто рычать похлеще разъярённого тигра. Мы помчали по парковке, периметр которой подло укрывали глубокие незаметные ямы, словно ожидая что в них кто-то провалится.
Ужасный скрип. Ужасный пронизывающий скрип будто лезвием старомодной хипстерской бритвы царапал мне слух. На этот раз все поняли что что-то идёт не так. Задняя часть машины, вместе с небольшим багажником буквально ползла по асфальту. Но испугаться и среагировать никто не успел. Я даже толком и не понял, что произошло. После ужасного грохота, я увидел как в капот нашего авто влетел тот самый топор, которым несколько мгновений назад я хотел зарубить мудака, никак не устававшего воскресать из раза в раз.
Сейчас же он ловко, как паркурист со стажем, повис на топоре, нелепо пытаясь перекинуть ноги. Та самая белая маска, хозяин которой безжизненно плюхнулся на землю считаные секунды назад. Живучий ублюдок. Возвращаться из царства мёртвых – его хобби.
Эдуард продолжал ехать, шокировано смотря на неожиданно выскочившего Майкла. Как бы не гнал водитель, тот и не собирался распускать мёртвую хватку. Он прилип к авто как липучка, не собираясь сдаваться.
Эдуард не отводя взора от дороги правой рукой нащупал твёрдый ствол в бардачке. Небольшой пистолет, который, видимо, друг Ярослава носил за собой для самообороны. Может быть все в этой шайке гопников в тёмных карманах спортивных штанов хранили оружие?
Водитель пытался прицелится в голову убийцы, сердившись на руку, которая непослушно дрожала, ходив из стороны в сторону. Он пытался прижать её к рулю, использовав его как надёжную опору.
И хотя маска не выдаёт эмоций человека, что скрывается за ней, было ясно, насколько наш главный антагонист испугался оружия. Хотя бы по тому, как он вздрогнул бросив взгляд на Эдуарда.
Липучка так и лежала животом на капоте. Топор, однако, прочно в нём застрял. Скорее всего, из-за этого мы не сможем доехать до больницы, застряв на полпути.
Прозвучал громкий выстрел. Эдуард наконец решился. Он оглушил каждого, кто сидел в развалюхе. Ярослав закрыв глаза и уши ладонями, свернулся, носом уткнувшись в место, из которого должна вылетать подушка безопасности.
В моих ушах прозвенел неприятный звон, пронизывающий голову насквозь: от уха до уха.
Я не совсем внимательно наблюдал за выстрелом, но почему-то меня накрыло неуверенное чувство того, что Эдуард не попал.
На капоте находился один лишь топор. Майкл слетел, то ли от меткого выстрела, то ли поступил умнее, спрыгнув заранее.
Ранее я никогда не попадал в ДТП. Для меня это абсолютно не раскрытая тема, в которую не были посвящены ни мои родственники, ни друзья… Вообщем, никто, кто смог бы мне описать эти ощущения.
Теперь я могу сделать это сам.
Внезапный момент, во время которого не понимаешь что происходит. Есть только начало: спокойная езда, когда ничего не предвещает беды; и конец: когда слышно крики остальных пассажиров, чувствуется боль и видно, что машина, быстро разъезжающая минуту назад, превратилась в гору металлолома.
С машиной Эдуарда случилось что-то странное. Я помню лишь резкий момент, те секунды, когда лобовое стекло разбивается в хлам, а сквозь него видно неразборчивую чехарду, смахивающую на вид стиральной машинки. Наша машина переворачивалась. Я даже и не осознал, как она смогла так быстро перевернуться причём несколько раз.
Помню лишь как Эдуард резко сделал дрифт в правую сторону, развернувшись назад, к лесу. Что произошло дальше в моих воспоминаниях напрочь стирается, превращаясь в отдельные обрывистые картины.
Стекло. Помню, как летев с места я разбил его головой, больно ударившись ею. Пейзажи леса, мутно просматриваемые из переворачивающееся машины. Мы летели обратно в лес, туда, откуда я так мечтал выйти. Это место не отпускало меня, будто приковав к себе железными цепями как домашнего охранного пёсика. Оно тянуло меня к себе. Пьянящее королевство полной луны, скрывавшее в своём мраке страшные тайны. Унёсшее десятки молодых жизней под светом полного месяца.
Пережить аварию, даже после всего что выпало на мой путь этой ночью – страшно. Последним воспоминанием была моя же кровь, капавшая на разбитое окно.
Я лежал, не в силах пошевелится, беспомощно проводя взгляд на водителя и его парня. Они не двигались. Судя по всему, сейчас и моим последним движением станет стряхивание с себя осколков.
Майкл победил. Последняя надежда на спасение разбита в хлам. А вместе с ней, был разбит и я. Закрыв глаза, я провалился в глубокую тьму, сквозь которую прорывалась лишь резкая боль в спине. Ночь окончена. Как и моя короткая жизнь. И даже не хватит сил чтобы завершить её задумчивым монологом. Не осталось слёз – все выплаканы. Я устал от этого. От этой нескончаемой пытки, трагично завершившейся для всех нас.
– Тебя что-то тревожит – уверенно бросил Валентин, смотря на отражение неотразимой подруги в зеркале – Это видно по тебе. Ты даже боишься взглянуть в мои глаза, пугливо отводя взгляд.
– Тебе кажется – равнодушно ответила Каролина, рассматривая отражение. В голосе заметно еле уловимое дребезжание. Похоже, она плохой лжец.
– Нам нужно поговорить – Валентин подходил к ней всё ближе и ближе, и почувствовав это, по коже Каролины пробежал лёгкий мороз. Тревога. Да, это была чистая тревога.
– Говори – она пыталась не выдать неуверенное состояние.
– Моя история – начал он – Я знаю, ты в полном шоке от неё. Я вижу, как с каждым днём после того вечера на парковке супермаркета ты безостановочно отдаляешься от меня, уплывая всё дальше и дальше. Ты будто специально меня избегаешь.
Каролина старалась не встречаться глазами с собеседником растеряно их отводя. Она чересчур погрузилась в эти глаза. Она жила там. Окуналась в них со своей яркой светлой головой, когда видела парня перед собой. Мечтала о них, когда он отходил. Видела во снах, когда спала… Ох уж эти сны. Только они ей прямым текстом, как самые настоящие школьные сучки вроде Алины, могли высказать настоящую правду в лицо, без угрызений совести. Эта правда заключалась в том, что ей нравилось когда она ощущает страх. Когда она переживает волнение. А также, похоже ей нравилось кое-что другое… Нет, это чересчур безумно чтобы говорить вслух. Об этом даже думать стыдно.
– Ты должна знать, я никогда не причиню тебе боль, клянусь. Доверься мне – он ласково положил грубую руку на тонкое плечо. Каролина вздрогнула. Она представила, что могли сделать эти руки, что им мог надиктовать настоящий психопат. Ей стало чертовски холодно. И даже милый хлопковый домашний костюм не спасал положения.
– Сколько людей пострадали?
– Что? – Валентин сделал вид будто не расслышал, хотя он прекрасно понял каждое слово
– Говори: сколько людей ты убил? – настойчиво повторила она.
– Только тот мужчина, который хотел причинить мне боль. Клянусь, только он. Если бы я его не остановил, этот ублюдок душил бы меня до последнего дыхания – Каролина наконец обернулась, уверенно взглянув в эти огромные глаза – Он первый и последний. Если мне хочется, это не значит что я делаю. Я держу себя в руках, не выпуская ни на минуту.
Серийный убийца… Хах, может быть после той истории она превратилась в маразматичку, навязавшей себе полнейшую ложь в которую сама же и поверила? Одно убийство не делает из её парня маньяка, это уж точно.
«Ахахах, та самая малышка Кэр – в голове Валентина опять говорил тот мерзкий сумасшедший голос, любящий безумно смеяться после каждого предложения. Иногда, он мог не выходить на связь целый месяц, а иногда не затыкаться, без умолку говоря каждый день. На уроках, с друзьями, в магазине… Он мог застать его везде, приправляя жизнь парня едкими циничными комментариями. Он был свидетелем в голове Валентина. Не более чем. По крайней мере, он так считал. Просто мерзкий саркастичный циник застрял в его голове, наблюдая за жизнью. Это была не полноценная вторая личность. Нет, он не сумасшедший. Тут и намёка не было на никакой синдром множественной личности или что-то вроде этого – Её густые светлые волосы… Я знаю, ты бы хотел в них вцепится рукой, услышав жалобный женский стон, вырвавшейся из её губ»
Нет, только не сейчас– умолял про себя Валентин, пытаясь не сбиваться с диалога.
«Просто вонзись ей руками в шею, перекрой дыхание, это легко, зато сколько удовольствия…»
Заткнись! Заткнись! Заткнись! Внутренний монолог не помогал.
Каролина заметила как в глазах Валентина появился испуг, будто что-то до чёртиков его напугало. Глаза бегали, смотря то на окно, то на её волосы.
– Я верю тебе – улыбнулась она, ласково схватив его руку и нежно обхватив пальцы. «А она похожа на Ангелину. Одно лицо. Яркая огненная блондинка, не спорю ты сделаешь из неё ту ещё психопатку. Эх, Валя, ты мог бы быть моим самым настоящим…»
Закрой рот! Ты даже и не существуешь. Внутренний голос, не более. Она не такая как Ангелина. Она добрая и искренняя девчонка.
«Добрая и искренняя?! Ты глуп. Я вижу по её симпатичным блестящим глазам, что она обняв тебя с удовольствием бы ворвалась в частный сектор, замочив семейку, на кровати которой вы бы потом провели страстную ночку..»
На этот раз Валентин не стал спорить с внутренним голосом. Об одной лишь этой мысли в его животе приятно защекотало. Его возбуждала мысль об окровавленном личике Каролины. О да, кровь была бы ей к лицу.