Родня. Пересохшее русло

– Почему-то я даже не сомневался, – в его голосе появился ледяной оттенок, – а что ж она сама мне об этом не сказала?

– Ну она, это.., побоялась, что ты её не поймешь.

– А вы значит не побоялись? Да? – зло ухмыляясь, резанул Тимур.

– Ну, я – врач, она меня попросила.., я не знаю. Ты сам решай, Тимур, хорошо? – уже сожалея, что вообще согласилась на подобный разговор, сказала Галия.

– А мне нечего решать, – начал, чётко формулируя фразы, говорить Тимур, – ответ мой вот такой будет: если моей матери суждено умереть, а мы все умрем, в итоге, то она будет умирать в своей квартире, в своей кровати, в своей постели, в окружении тишины и заботы. А не среди ужасов дурдома, под обезьяньи вопли и лязг железных засовов. Не понимая, за что с ней так обошлись близкие ей люди, испытывая в свои последние дни невыносимую душевную муку!!! Ад!!! Вам, тетя Галия, должно быть очень стыдно, что вы мне предложили такое.

– Тимочка, прости… – едва не плача начала оправдываться тётка.

– Нет уж, теперь вы меня простите… – перебил он её, и принялся рубить железными словами. – А Фаине я желаю, чтобы когда она будет дряхлой и беспомощной, детки её, которые на каждом углу трезвонят о своих высоких отношениях в семье, сдали бы её в приют для престарелых. Не в психушку, нет (это немыслимо), как она решила сдать свою родную сестру.., а хотя бы в приют. А я бы приехал и посмотрев на все это дерьмо, порадовался, что на свете есть еще хоть какая-то справедливость.

– Зачем ты так, не желай другому… – начала было Галия со стандартных евангельских фраз, но увидев его глаза, осеклась и замолчала.

– Затем!!! – крикнул Тимур и выскочил на свежий воздух.

Джами слушала его рассказ затаив дыхание и к концу тихонько заплакала.

– Тима.., у меня нет слов. Давай я успокоюсь и потом тебе перезвоню, а то у меня, кажется, давление подскочило, а мне еще на «фабрику» сегодня ехать. – пытаясь удержать себя в спокойствии, сказала сестра и, попрощавшись, отключилась. Фабрикой она называла аппарат для процедуры гемодиализа, куда ездила чистить почки уже три раза в неделю.

Ни Тимур, ни его сестра, тогда еще не знали, что пройдет три с лишним года и, страдая от болезни Альцгеймера, в одиночестве, проклиная всех тех, кто её забыл и бросил, умрёт Галия. И пророческими зазвучат слова таджикского поэта-суфия Абу Мухаммада Муслих ад-Дина ибн Абд Аллах Саади Ширази, известного как Саади: «…Тот, кто не желает поднять упавшего, пусть страшится упасть сам, ибо, когда он упадет, никто не протянет ему руку…». Её сын, Дамир, будет потом на каждом углу рассказывать, сколько его мать сделала для Фаины, её детей и внуков, и как все они бросили её, и предали забвению. Ну правильно, она же уже не командовала детской больницей, а значит, толку им от неё не было никакого. И им не привыкать платить черной неблагодарностью тем, кто их искренне любил. А пока вернемся к «Тимуру и его команде».

Он после разговоров с сестрой решил позвонить Раисе. С Фаей разговаривать Тимур был не в состоянии и решил позвонить её дочери.

– Алло. Рая, привет. Это Тимур.

– Ой. Приве-еет. Тима, давно я не слышала твоего голоса. Как дела? Ты в Костанае?

– Нет, я в Ате. Рай, я коротко. Там Джамику твоя мама звонила, уточняла насчет моего долга Глебусу. Якобы я ему должен остался, но так и не отдал. Ты в курсе про этот разговор?

– Вообще первый раз слышу. Вот куда она вечно лезет?

– Понятно, то есть у тебя ко мне финансовых претензий по поводу того долга нет? Я через «кановских» все слова свои для Рината еще тогда передал. Не с руки было поднимать в тот момент этот разговор, а мне улетать надо было.

– Да. Ринат, что-то говорил про те деньги, я помню. Ты на нее не обижайся, ты же ее знаешь. А претензий никаких, наоборот я тебе благодарна, что тогда не забыл, что помог. Так что – все ок. – у Тимура неожиданно потеплело на сердце, он никак не ожидал, что этот короткий разговор с сестрой всколыхнет в нем ту любовь, которую он испытывал к ней с детства.

– Рая, я хотел поблагодарить тебя, за помощь, которую ты оказываешь моей матери.

– Ой, ну что ты. Какой разговор? Чем мóгем, тем помóгем, – смеясь ответила Раиса.

– Всё равно, спасибо, ты когда в "Ате" будешь? Давай пересечемся, разговор есть.

– Я через недели две как раз собиралась. Давай, конечно. Созвонимся. Пока.

– Пока. – Тимур остался очень доволен этим разговором. Как еще один камень отвалился от его израненной души. Он убил двух зайцев: с одной стороны, исполнил просьбу Джами и помирился с Раей, с другой – он давно хотел обратить внимание сестры на тот бардак, что у них творится в алмаатинском филиале.

На днях, он в очередной раз встретил на улице бывшего главного бухгалтера Виктора, и тот ему поведал следующее:

– А ты в курсе, что Була подмял под себя почти весь бизнес «Металснаба»? – спросил Виктор.

– Неа. Надо же…А каким это образом? Москва, уже не рулит что-ли?

– Да после смерти Глеба вообще ничего там у них непонятно. Вроде москвичи и отслеживают тут всё, а на местах воровство цветет буйным цветом. Надька-то после похорон быстро сориентировалась и раскрыла Артуру все схемы: как Глеб отводил деньги на оффшоры, каким образом создавались «левые искусственные» расходы, как он через фирму «протаскивал» разные ТООшки и потом обналичивал деньги, как наваривался даже на подарках акимам, банкирам, фин.поликам и другой кучке крохоборов от власти. Короче, не постеснялась замарать память Глебову. – Тимур слушал все это и в нем боролись два чувства: негодование и удовлетворение. С одной стороны, проявились истинные лица тех, по чьей милости произошла его размолвка с Глебом, а с другой стороны, он себе не мог представить – до какого дна может опуститься человек. За ради денег и должности? Ради каких-то меркантильных интересов и положения в обществе? Власти? Которую дают те же деньги, и надуманный уровень среди себе подобных? Крестного отца своего ребенка, любовника, человека, который дал ей возможность заработать и встать на ноги, да просто покойного – вот так вот взять, и предать. Немыслимо. Так и этого оказалось мало – она еще умудрилась втереться в доверие к Раисе, и стать чуть ли не лучшей ее подругой. Это ведь надо иметь талант. Хоть и черного направления, но талант ведь.

– А этот, – продолжал Виктор, – так называемый, генеральный директор, поувольнял всех директоров филиалов и везде поставил своих людей. Чисто такой, колхозно-аульный подход к бизнесу – по принципу личной преданности.

– А Булу сразу после Глебовской смерти на пост назначили или хотя бы проверили на надежность?

– Сразу. Артур вообще не заморачивался. Там же, после всех тех событий, все дела «Металснаба» Ринат курировал, как старший брат Раисы. Ну и тоже, видимо, решил глубоко не вдаваться. Да и Була же этот, еще тот аферист – к любому ключик подберет. – Тимур едко ухмыльнулся.

– От замочка зависит, от его сложности и надежности.

– Ты о себе? – подмигнув собеседнику, иронизировал Виктор. – Ну у вас-то другой уровень отношений был, ты же его начальником был, по идее. А тут он: «кум королю, министру сват». Он и нашего шефа всеми правдами и неправдами выжил. Наплел Раисе чего ни попадя: типа Мухит взятки брал, крал, да плюс еще на слишком больших процентах сидел. Вот он и бомбардировал кляузами: то Артура, то финансового директора, то Раису, и таки добился своего. Ты Мухита застал, нет?

– Нет, его уже после моего ухода назначили, когда ваш проктолог всё через задницу пустил.

– Хаа..! – рассмеялся Виктор. – Да, натворил тогда делов, «доктор». Ну и вот они с Надькой на пару и хватали чего плохо лежит. Була из Актау руководил, Мориарти из себя корчил, а Наденька в Костанае дела мутила. Тот, все крутые контракты контролировал – откаты, проводки, то-сё, а эта, через свои левые компашки, все эти потоки отмывала, обналичивала. И все довольны! Так они, мало того.., ещё и друг с другом умудрялись грызню устраивать. Надя ему только номинально подчинялась, а непосредственный начальник у нее был Артур. Поднял ее за предательство. Вот она и ходила там в королевах. Но самый прикол: они обирали компанию, обналичивали капусту и какую-то часть, Надька, лично отвозила в Москву, для Артура, а какую-то часть передавала Раисе. И преподносилось это ей, как типа средства сэкономленные, «оптимизированные» и добытые честным путем. Ну, а та и рада была их принимать, закрывая глаза на их происхождение. А то, что это ее собственные деньги, которые к ней поступали только после распила – она и не хотела знать.

– Ну и дела. – вздохнул Тимур. – А что же служба безопасности, Олежка кореец-то что, не видел? Не слышал?

– Мухамеджаныч, да все и всё видели. Ты думаешь, откуда я всё знаю? Они даже и не скрывали ничего, в последнее время. Контроля нет и все счастливы. А Раисе принесут макроэкономику, она на нее посмотрит, как улитка на задачу по высшей математике, получит свои наличные, и думает – всё прекрасно.

– Ну, а кореец-то с головой пацан. Не трус, не козел – он-то что? – возмущался Тимур.

– Так они ж и его убрали, тихой сапой. Копали под него, провоцировали, дискредитировали и добились своего. Он же знал, что Глеб перед Болгарией хотел уволить Булу. Так что у Булы был большущий зуб на корейца, а Надя никак не могла смириться с тем, что Глеб ему как СБшнику большую зарплату платил. Ей это прямо спать мешало. Она мало того, что крала у Булы, Артура и Раисы, так еще и другим не давала заработать. Причем честно заработать.

– Носит же землица.., и как ей до сих пор жало не вырвали? Какие, однако, у тебя познания? Прямо Ким Филби.

– А то. Но теперь картина резко поменялась. Уж не знаю, каким образом, но Москва прознала про общую сумму уворованных Булой денег. Знаешь там сколько?

– Ага, давеча вот во сне ко мне с отчетом Булка заходил.., ну и сколько?

– Ну, угадай, – веселясь произнес Виктор, – уверен, ты даже не представляешь сколько.

– Тебя может плоскогубцами потискать? У меня есть в машине. – так же весело ответил Тимур.

– Два "лимона" американской зелени!!!

– Да ну нафиг!!! – искренне удивился Тимур и с трудом, переваривая цифру, не без интереса, уточнил. – Когда же он успел? Жив ещё, бес этот?

– Жив, – в неопределенной интонации произнес Виктор, – он мало того, что жив, он еще и работает. И ворует дальше. Через местного своего дружбана, которого поставил вместо Мухита.

– Дурдом… А Москва чего? Они ж там типа крутые, через одного, что же не затребуют возврата, честно-награбленного?

– А вот и парадокс. То ли Раиса трясётся бизнес потерять, так как без Булы не представляет себе, что с такой махиной делать, то ли Булкин москвичам чего наобещал, непонятно короче.

– А вдова эта черная – «Надька-каракуртиха» и тут сухая из воды выползла? Я в шоке, умеют же гниды выворачиваться – возмущенно констатировал Тимур. – Это у нас: то хрен длинный, то рубаха коротка. А у тех все в порядке. Совесть? Какая совесть, вы о чем?

– Умеют. Да. Но это еще не всё. Теперь банк за них взялся. Требует возврата кредита; кризис – видать бабки подбивают. А у тех ни денег, ни залогового имущества, всё в товаре, в обороте и металл застрял. И застрял основательно. А вот это уже серьезно. Так что разговор идет о том, что если они с банком не раскидаются, то их под банкротство подведут.

– А они при таком руководстве никогда не раскидаются – уверенно заявил Тимур и вспомнил, как он два года назад всех предупреждал о том, что Була похоронит компанию. Это конечно тешило его самолюбие. Но не более того. Он искренне хотел спасти предприятие.

– Ок. Спасибо за инфу. Буду иметь ввиду.–на том собеседники и распрощались.

Встреча с сестрой поселила в нем надежду, что если до нее довести всю ту информацию, которой он владел на тот период, то можно предпринять ряд шагов для исправления ситуации. Надежды было немного, но попробовать стоило. Тем более, что помимо помощи сестре в спасении бизнеса, к которому он одно время относился как к собственном ребенку и искренне радовался успехам, он еще хотел удалить эту злокачественную опухоль, в виде генерального директора Булата и финансового директора Надежды.

Какая мать не защитит своё дитя, какой отец не восстанет против врагов своего чада? Вот и Тимур, лелея в глубинах сознания чувство мести, которое он для себя выкрасил в цвета справедливости, решил встать на защиту своего бывшего предприятия. Осталось правильно все преподнести сестре и попробовать достучаться до Москвы. А в этом плане мог помочь Ринат. И если с Булатом всё было более-менее понятно, то увольнение Надежды напомнило ему одну цитату из фильма «Султан Бейбарс», где султан Египта делится с мамелюками своими мыслями: «… Женщина, как собака. Кто ее кормит, к тому она и льнет. Перестань кормить – найдет другого. И это еще будет уход добропорядочной женщины. Уход же злонравной женщины – это очень длинная история!» Да и Фаина, с ее патологическим пунктиком совать везде свой приплюснутый нос, не вносила оптимизма. Но пора разбрасывать камни завершилась, настала пора собирать их!

Как и обещала, Раиса прилетела недели через две, и они встретились в какой-то кофейне. Тимуру показалось, что она несколько изменилась. Поправилась, сделала подтяжку лица, где-то увеличила губы и, как он понял, укрупнила грудь. И в принципе ее это не портило, но он не любил вмешательство хирурга в творение Божье, а так как не его епархией было выносить какие-либо суждения на эту тему, то его точка зрения на этот раз осталась при нем.

– А ты постарел, поседел, – внимательно разглядывая, его сказала сестра, – хотя, все мы не помолодели.

– Но ты прекрасно выглядишь, для матери троих детей. – комплиментарно ответил Тимур. Иногда он мог быть учтивым. Когда этого требовала обстановка.

– Ой, да ладно, – махнула рукой сестра, – но всё равно приятно. Спасибочки.

– Рая, я еще раз хотел тебя поблагодарить, за участие и за помощь моей матери.

– Ой, да поправилась бы она. Мы ж ее любим. Она с детства всех моих детей на руках вынянчила.

– Дай-то Бог, дай-то Бог.

– Ты-то как? Не жанилси? – сознательно коверкая слова, игриво поинтересовалась Раиса.

– За нас – психов, не особо замуж стремятся. – изображая горе, ответил Тимур.

– Ой, глядите-ка!!! – Раиса расхохоталась. – У нашего Тимы самокритика появилась. Дааа… То что ты псих – это точно… Еще какой псих!

– Ну.., что ж поделаешь? – вздыхая, отвечал брат. – Видать детские травмы головы не прошли даром. Рай, я вот еще чего хотел тебе сказать. Тут кругом разговоры идут, что "Металснаб" скоро обанкротится. – Раиса, не особо удивляясь, перевела взгляд на кофейную чашку и, подняв глаза, уверенно произнесла:

– Да прям. У нас всё нормально. – Тимур, прекрасно изучивший сестру, внимательно смотрел в ее глаза и не верил в эту драматургию.

– Рая. Ну, завязывай, ладно. Уже по всему Казахстану судачят.

– Ой, да кто там еще судачит-то? – Раиса подняла вверх свои густые, аккуратно подправленные, брови. – Завидуют, вот и болтают… – уверенно, но слегка наигранно пыталась она создать «хорошую мину при плохой игре».

– Упираться значит будем? Ок. А ты послушай, послушай. – остановил он сестру. – С Костаная звонили, с Актау был один – рассказывал. Здесь, с местного филиала информация прошла, и с банка одна мамзель поделилась. И все в одну дуду: Була ворует, кредит отдавать нечем, железки застряли. Вопрос стоит о банкротстве компании.

– Ага. Счас. Не дождутся! – стояла на своем Раиса.

– Да ё-моё, ну!!! – разгорячился Тимур. – Рая, – я брат твой. Мне какой смысл причесывать? Я тебе помочь хочу. И могу, что характерно. Я же всё знаю в этом деле. Все ходы-выходы. Я ж у истоков стоял. – Раиса смотрела на него отсутствующими глазами. – Очнись уже, ну! – Тимур не хотел сразу раскрывать карты, но понимая, что нужна шоковая терапия, продолжил. – Я даже знаю, что Була целых два "лимона" у вас увёл.

– Даже так? И откуда же ты это узнал? – плохо скрывая раздражение, спросила Раиса.

– Вооотт…Слишком большая цифра, чтобы быть просто сплетней. И даже если она в два раза меньше, то это "по-любасу" огромные деньги. – Тимур понимал, что давить на нее сейчас смысла нет. Она пока со всеми своими сородичами не посоветуется, пока со всех сторон тему не обмусолит, пока в Москву раз пять не позвонит – ничего ему не ответит.

– Я предлагаю тебе свою помощь, пока не поздно. Ты не торопись. Рассмотри ситуацию реально, вдумчиво. Посоветуйся с Риной. С Артуром. Я тебя не тороплю. Тем более, что ты ничего не теряешь. А я тебе слово даю: если ты мне будешь помогать и если москвичи не будут мешать, я, и деньги ваши на место верну, и по кредиту мы все вопросы закроем, и компанию спасем. Ты подумай. Жаксы?

– Хорошо. Я подумаю. Но обещать ничего не буду. Ты сейчас работаешь или бездельничаешь?

– Да когда это я бездельничал? Я ж – огонь. Мне пылать надо. Работаю. Оборудование продаю всякое разное.

– Ну, главное не обжигай. – подмигнула сестра. – Ладно, Тимочка. Поеду я.

– А куда тебе? Давай я отвезу.

– Да поеду на филиал, нагоняй им там всем устрою. Достал меня директор тутошний.

– Ну, вот видишь, – обрадовался Тимур, – а меня и строить не надо будет, я сам всех построю.

– Ок. А меня вон, машина ждет. – Раиса показала рукой на черный джип, и, поцеловав брата, попрощалась.

– Ну я жду, – вдогонку крикнул ей Тимур, – ты не откладывай. И это.., скинь мне адрес Рины, плииз. Я ему письмо напишу.

– Ок. Скину. Пока.

– Пока.

«Хорошо поговорили» – подумал Тимур и отправился по своим делам. Добравшись вечером до дома, он первым делом написал письмо Ринату, где более развернуто пояснил свою позицию и предложил ряд шагов для оздоровления, и спасения «Металснаба». Он понимал, что Раиса в тонкостях не разбирается, да и не будет особо вникать в методику, а вот Ринат, как коммерческий директор одного из заводов Подмосковья, обязательно все поймет и оценит.

Прошло дней десять. Тимур каждый день ждал ответа от кого-либо из родственников. И дождался: его приглашали на работу. Но! Только заместителем директора Алмаатинского филиала. С одной стороны, это уже было хоть что-то, и можно было начать всё заново. Но Тимура это не устраивало. «Видимо, кто-то вмешался и насоветовал Райке не ставить меня руководителем офиса. А кому это нужно? Кому? Только Булке, Надьке…и Файке… – раздумывал Тимур. – Ну, первые двое меня хоть и побаиваются, но сидят на своих местах, как пришитые, и по идее, не должны ничего опасаться. А вот Файка, как пить дать, влезла со своими рекомендациями. Куда же без нее?»

Поразмыслив над всеми «за и против», он решил написать Раисе ответ, а копию отправить Ринату. На тот случай, если и он был против его назначения руководителем Алмаатинского филиала. Он решил пойти ва-банк и крепко рисковал. Но тут уж «пан или пропал». По-другому он не хотел. И не умел. Письмо получилось коротким, но содержательным:

Привет, Рая.

Ну, честно говоря, не ожидал именно такого предложения, и сразу скажу, что мне очень приятно осознавать твою заботу. Так что я тебе очень благодарен, серьезно!

По поводу работы, могу сказать следующее: если я туда пойду, то не заместителем, а директором. Ниже, поясню почему. Это не от мании величия…

Если я устроюсь на должность заместителя, то на меня будут смотреть как на соглядатая (от лица Раисы), и долго я там не продержусь. Начнутся всякие инсинуации, провокации, наветы, сплетни и другие подобные явления, которые будут распространяться самим директором. Такие вещи вовсю происходили и при Глебе (Царствие ему Небесное). Требовательный исполнительный директор, в лице твоего покорного слуги, – всем мешает, особенно когда заставляет их работать. И работать честно.

Так как я все в этом бизнесе знаю, то сразу увижу, кто работает, а кто – нет; кто ворует, а кто – остается порядочным человеком; кто достоин занимаемой должности и компетентен, а кто – просто просиживает свое время и нужен только руководителю, так как проявляет лояльность, граничащую с подхалимством (как мы это уже видели на примере «проктолога»)

И вот поняв всё и увидев всех, такими – как они есть, а не как они выглядят в отчетах руководства, я, как твой брат, не смогу молчать и начну обращать твое внимание на все недостатки, которые там будут (а они всегда есть на подобных базах). Понятно, что я восстану один против всех остальных, так как все сотрудники там, насколько я понимаю, – повязаны и лояльны к директору. А в такой ситуации, надо либо все брать в свои руки, либо уходить.

А просто сидеть и протирать штаны в офисе только для того, чтобы мне моя сестра платила зарплату, и не приносить никакой пользы ни ей, ни ее бизнесу – я не могу. Совесть мне не позволяет, да и воспитан я по-другому.

Если ты планируешь начать наводить порядок, то это конечно вопрос другой, и решать его нужно по-другому (я же не знаю точно, что именно ты планируешь). Готова ли ты к изменениям в лучшую сторону? Если – да, то нужно будет провести серьезную плановую работу по приведению всего в нормальное состояние. А это займет время. Но время сейчас есть, во-первых, кризис – и оборот все равно упал, во-вторых, осенью и зимой все равно будет затишье – самое время для реорганизации и реструктуризации. Но этот вопрос желательно решать при содействии московских товарищей. Остальное по телефону.

Если тебе нужен свой человек, который разбирается во всех вопросах, связанных с реализацией металлопроката, а заодно и будет препятствовать воровству и безделью, то я готов туда пойти, но подчиняться тогда буду только тебе.

Ну и наконец. Мне нужно будет твое доверие и содействие. Без этого никак. Если мы вместе возьмемся за дело, то максимум через год-полтора, ситуация выправится.

Все зависит от того, как лично ты все это видишь и чего конкретно ждешь (или хочешь).Еще раз хочу тебе сказать, что мне очень приятно, что ты помогаешь моей маме. Я ЭТО ЦЕНЮ!!! Если я где-то тебя не так понял, то прошу тебя поправить меня. И если ты не согласна с моими вышесказанными словами, то напиши с чем именно. Вот мой телефон домашний на всякий случай:*******. Позвони, как будет время. Можно на выходных. В любом случае, если тебе некогда будет, я сам тебе перезвоню. Такие вот дела. Еще раз спасибо. До связи.

Твой психбольной брат, Тимур.