Потом Кирилл часто возвращался к этим последним в своей жизни осознанным дням умиротворенности. «Это был финал моей привычной жизни, – думал он. – Концентрация всего того, что ты любишь, но принимаешь за должное, и начинаешь ценить только тогда, когда оно уходит безвозвратно. Океан счастья на один квадратный метр, – все, чем могла одарить меня судьба перед тем, как все начало рушиться…»
В одну из ночей он проснулся от того, что стал задыхаться, как будто захлебываясь.
Он проснулся, и увидел на своей подушке бордовые пятна. Он понял, что у него бежала кровь. Она слиплась комьями вокруг его рта. Он запрокинул голову, но это не помогало. В ушах зазвенело, и где-то в вдалеке послышался голос Тима: «Это все в стенах».
Кирилл поднялся с кровати, и отправился в уборную, все также с запрокинутой головой, стараясь не удариться в темноте о дверной косяк.
В ванной его ослепил яркий свет. После темени это было не совсем приятно. При этом звон в ушах стал каким-то тупым, не столь пронзительным.
Он открыл кран в умывальнике, и стал смывать засохшую кровь со рта и подбородка. Он постоянно шмыгал носом, и разглядывал свое лицо в зеркале. Кровотечение остановилось, но ему казалось, что это начнется снова.
–Кирилл?
В ванну зашла Дина. Он обернулся и увидел ее.
–Что с тобой? – спросила она.
–Да так, – ответил он. – Все в порядке… Можно жить дальше.
Она подошла ближе, и увидела раковину, красную от крови. Ее глаза сделались круглыми. Она замерла с открытым ртом.
–Все уже прошло, – сказал Кирилл. – Сейчас все уберу. Не волнуйся. Просто кровь пошла но…
Он не успел договорить. Дина смотрела на его эрекцию, которую было заметно в его свободных боксерах. Сам он даже не обратил внимания на то, что у него в трусах все кипело от дикого желания. Он понял это только сейчас, когда рядом оказалась его девушка.
То, что было дальше, отпечаталось в памяти обрывками.
Он помнил, что они вдруг (как это обычно было в последнее время) стали ласкать друг друга. Он помнил, что в ванной комнате они пробыли достаточно для того, чтобы доставить себе удовольствие, не достигнув финала. Но он не помнил, как конкретно они это делали. Орально? Возможно. С проникновением? Не исключено.
Этот отрезок остался белым пятном, в котором были стоны удовольствия, и нечто, что им двигало. Секс – самое последнее, чего бы ему хотелось в тот момент.
Зато память вновь оживала к тому моменту, когда они оба уже оказались в постели.
На тумбе горела лампа. Это он помнил точно. Потому что не было темно…
Он вольно имел ее, и она просила еще. Они наслаждались друг другом, и своими сливающимися в экстазе телами в зеркальном отражении, которое покрывали их сверху.
Потом она села на него, и он ее обнял. Она шевелилась на нем, тихо и размеренно. Он чувствовал, что близок к оргазму.
–Кирилл?
–Да…
–Ты видишь это?
Дина смотрела на собственное отражение. Кирилл присмотрелся тоже, стараясь понять, о чем она говорила.
Все вроде бы было в порядке. Но только что-то не так было с отражением. Оно словно ширилось, становилось ближе, отделялось от них самих, становясь частью другой, параллельной, реальности.
–Что это?.. – спросила она.
Кирилл не смог ничего ответить. Он был нем и безмятежен. Что-то во всем этом было невероятно красивое. Нечто волшебное.
И вдруг отражение Дины зашевелилось совсем по-другому, в ином ритме. Оно улыбнулось, им обоим, с той, своей стороны.
–Ты видишь это?..
Кирилл старался разглядеть внимательней. Ему начало казаться, что это иллюзия, которая часто случается, когда в комнате темно, и тени искажаются, а в отражениях может померещиться все, что угодно. Хотя он прекрасно понимал, что ему ничего не кажется. Что все это происходит на самом деле, и он, и она, они оба, в плену собственных отражений. И это параллель взяла их под контроль, словно окутав сетью, как липкой паутиной.
Границы стерлись: неожиданно Дина в отражении протянула руку из того, своего мира, и было ясно, что зеркала уже не существовало. Что они смотрят друг на друга, как если бы сидели напротив. Но только они были сверху, словно в потолке, или в небе, и та Дина, другая, протягивала руку его Дине, которая продолжала шевелиться на нем, словно это действие и было катализатором этой невероятной иллюзии, и, казалось, если остановиться, то все прекратиться, оборвется.
Его Дина вытянула свою руку, и потянулась к той, что была похожа на нее, но уже не была ею. Сверху на них смотрели уже не их родные отражения. Было абсолютно ясно, что там были чужаки.
«Безумие какое-то!» – подумал Кирилл.
Но его мысли бежала на столько быстро, что он уже даже не мог за ней угнаться. Он только чувствовал, что уже готов. Что оно уже на подходе. Этот взрыв. Это вселенское удовлетворение. Этот взлет и падение.
Их пальцы почти соприкоснулись. Они уже готовы были коснуться друг друга – реальность и ирреальность.
–Ты видишь это?..
–Дина! – простонал Кирилл, понимая, что происходит что-то не то, что-то, чего никак не должно было происходить.
Он мог кончить, и тем самым остановить все это. Так ему подумалось.
Ему не хотелось видеть того, что может произойти, когда реальность и иллюзия соприкоснуться. Но вдруг та Дина словно осатанела, и, резко дернувшись, схватила его девушку за кисть, причем так уверенно и крепко, что могла в любой момент затянуть ее к себе, в свой параллельный мир.
И вдруг вокруг все всколыхнуло диким пламенем. И крики наполнили воздух вокруг. И стало жарко, как возле самого солнца. Кириллу показалось, что они сейчас сгорят.
Но самое страшное происходило перед ним, прямо на его глазах. Та, другая Дина, вдруг превратилась в демона, с жуткими клыками, пустыми глазницами, и обрывками крыльев за спиной. Это был тот самый демон из его кошмаров, из его галлюцинаций. И он вцепился в его Дину, и дышал на нее жаром и копотью.
Комнаты уже не было. Она перестала существовать. Вокруг, в сплошном пламени, носились другие демоны, и их громкие шепоты и крики раздавались со всех сторон, окружая и подавляя.
Кирилл обнял одеревеневшую Дину, которая полностью потерялась в своем положении, и она могла только смотреть, как ее чудесное волшебное отражение-иллюзия вдруг превратилось в нечто страшное, не из этого мира. Да и, вообще, отражения уже не было. Остался только Кирилл, Дина и этот страшный демон, который, кажется, хотел забрать Дину с собой.
Кирилл крепко обнял Дину и прижал ее к себе, и вдруг почувствовал, как из него полилось семя, и то было одновременно настолько приятное и неприятное чувство, что он возненавидел себя за это, и просто закрыл глаза. Он мог только слышать, как ангелы ада кружат вокруг них, вокруг Дины… И что-то они с ней делали. Что-то ужасное. За эти доли секунды, пока Кирилл держал глаза закрытыми, боясь отпустить свою возлюбленную… Что-то они с ней сделали…
Эти вопли… Эти крики… Эти шепоты…
И пламя, испепеляющее все вокруг…
Все это вдруг пропало, и комната вернулась на свое место. Было также тихо, как и любой другой зимней ночью, в которой было тепло, которое наступало после многодневных морозов.
Кирилл услышал свое тяжелое дыхание. Он все еще прижимал Дину к себе. По нему растекалось облегчение, какое бывает после оргазма. И впервые в жизни ему стало стыдно за собственную удовлетворенность.
Он ослабил объятия, и взглянул Дине в лицо. И увидел пропасть. Огромную скорбь и недоумение.
Она смотрела мимо него, словно внутрь самой себя. Ее глаза были стеклянными, и, казалось, что она не дышала. Что ее тело уже не принадлежало ей самой.
–Дина? – Он встряхнул ее. – Дина, ты слышишь меня?
Она молчала.
Наконец-то, он вышел из ее лона (я кончил в нее…), и аккуратно уложил ее головой на подушку.
–Дина! Скажи что-нибудь!
–Ложись спать, Кирилл, – вдруг сказала она, посмотрев на него абсолютно ясным, но уже каким-то повзрослевшим взглядом. – Ложись спать. Я так устала… Мне хочется выспаться…
Она закрыла глаза и отвернулась от него, медленными и неуверенными движениями окутываясь в одеяло. Прошло мгновение, и она уже провалилась в сон.
Кирилл долго смотрел на нее, не смея пошевелиться. Находясь в оцепенении, он не знал, что ему делать.
Потом он перевернул свою испачканную подушку чистой стороной, потушил свет, и лег рядом с Диной.
«Что это было? – думал он. – Это видел только я один. Нет… Она тоже это видела…»
Незаметно для себя, он тоже уснул…
Наутро у него было ощущение мгновенности. Ему казалось, что с того момента, как он провалился в сон, и до самого пробуждение, прошло не более секунды.
Он понял, что проспал учебу. И что Дина его не разбудила. Он обошел квартиру в ее поисках, но ее нигде не было. Он выругался, схватился за мобильник и набрал ее номер. Она не отвечала.
Потом он позвонил Айдыну.
–Дина на учебе?
–Да, она здесь.
–Только не говори ей, что это я.
–Да как скажешь…
–Как она выглядит? С ней все в порядке?
–Не знаю… Выглядит, как обычно. Возможно, позитива в ней сегодня больше, чем обычно…
Кирилл нашел это странным, и поэтому замолчал, задумавшись.
–Мне присмотреть за ней? – спросил Айдын.
Кирилл дал положительный ответ, и сказал, что скоро тоже будет.
Этим утром он мчался в университет быстрее ветра.
Он попал как раз на перерыв между лекциями.
–Не знаю, что тебя так волнует, но с ней все в порядке, – сказал Айдын, после того, как они поздоровались. – Она такая же, как и обычно. Возможно, даже лучше. Много и жадно общается, улыбается. Какие могут быть поводы для беспокойства?
–Подскажи, где она.
–Здесь, неподалеку…
Айдын показал куда-то за спину, и Кирилл было уже ринулся в ту сторону, но Айдын остановил его.
–Постой, – сказал он. – Что случилось?
Кирилл тяжело вздохнул и сказал:
–Такое сразу и не объяснить! Странные вещи творятся с нами, – со мной, и с Диной, – и все это сразу, после того, как пропал Тим… Как будто все кувырком…
–За вами снова началась слежка? Или?.. – Айдын сделал непонимающее лицо.
–Нет-нет!.. Это что-то между нами, или внутри нас самих. Я не знаю…
Кирилл закрыл уставшее лицо ладонями, и протер глаза.
–Мне нужно поговорить с ней, – сказал он. – Обсудить, все, что случилось между нами.
Он увидел ее.
Она стояла в кругу подружек, держала в руках свои конспекты, и была такой красивой, как тогда, когда он только увидел ее впервые. Нет… Сейчас она была еще красивее. Еще роднее и ближе, чем раньше.
Дина повернулась, заметила Кирилла, и ее взгляд помрачнел. Потом она приметила Айдына, и сделалась такой недовольной, что Кириллу стало не по себе. Она шла в их сторону, и Кирилл подошел к ней, желая остановить ее, поговорить с ней. Но она только прошла мимо, стараясь не касаться его, делая такое лицо, словно он ей был отвратен, словно он был каким-то насильником, и принуждал ее к каким-то непристойностям, о которых она не догадывалась, и вот, только сейчас осознала. Такое у нее было лицо.
–Пф! – прыснул Айдын. – Мадам точит на тебя зуб!
Кириллу показалось, что Айдын сейчас вообще не к месту.
Примечая это, Айдын тактично заговорил:
–Братиш, все будет в порядке! Вы же любите друг друга! Какая влюбленная парочка не проходила через такое? Все проходили!
–Здесь что-то другое…
–Перестань!
Айдын сделался рубахой-парнем.
–Слушай, надо пойти на лекцию. Сесть неподалеку от нее. Чтобы она видела тебя… Понимаешь?
–Хорошо. – Кирилл поправил свой ранец на плече. – Пойдем.
Оставшиеся пары Кирилл молча сидел вместе с Айдыном и со стороны наблюдал за Диной. Иногда, для вида, он что-то записывал в конспект, но это были какие-то странные слова, не имеющие абсолютно никакого отношения к лекции. Вся информация проходила мимо него, и не имела никакого значения, по сравнению с тем, что с ним творилось. Он вспоминал ночь, и ужас, который охватил его. Он смотрел на Дину, и чувствовал себя виноватым перед ней.
(потому что он оставил ее Одну В центре ада)
Вроде бы, с ней все было в порядке, на вид… Но то был образ, которым она спасалась. Она прилагала немалые усилия, чтобы оставаться той собой, какой она обычно была. Кирилл понимал это, и ему хотелось сказать ей об этом… Ему хотелось объясниться.
Ее мысли – это северный ветер, который сносит все на своем пути. И этот ее ледяной взгляд…
Она вдруг повернулась, и посмотрела прямо на него. Ему в глаза. Она смотрела на него, как на предателя…
В какой-то момент, уже после лекции, Дина пропала из виду.
Кирилл был уверен, что она будет дома. Но, проверив все комнаты, он понял, что в квартире он один.
В его голове были все те же мысли.
Когда начался этот кошмар? Где была допущена ошибка? Почему этот переход был так незаметен? И его до сих пор никак не обнаружить?
Здесь есть какая-то неясность, или тайна…
В коридоре что-то упало и покатилось.
В спальню для гостей прошел мужской силуэт, и Кирилл сразу его распознал. Именно в этой комнате он впервые увидел его. Увидел его во сне.
Тим.
Кирилл замер. Нужно ли было следовать за душой умершего? Галлюцинация ли это? Или Тим действительно постоянно ведет его в каком-то определенном направлении? Если так, то как разгадать это послание? Поддается ли оно расшифровке?
Кирилл пошарил взглядом по полу, но так и не обнаружил упавшего предмета. Он заглянул в спальню – это была ярко освещенная комната, с мебелью бежевого оттенка и птичьим принтом на стенах.
Ничего потустороннего здесь не чувствовалось.
Кирилл приоткрыл шкаф. Он был пуст. Нагнулся, и заглянул под кровать – там никто не прятался.
Никого.
Только…
Кирилл заметил с другой стороны кровати рюкзак, кажется, совсем забытый.
Он принадлежал Тиму. Дина сложила в него вещи, которые сочла нужными, и съехала с ними со старой квартиры, как со своими. Естественно, это были не все вещи ее друга, основную часть пришлось оставить – их судьба перешла арендодателю.
Кирилл остановил взгляд на рюкзаке, стараясь не терять его из виду. Затем он обошел кровать, и вот, рюкзак стоял уже около него, лицом к нему, абсолютно аккуратный, как и его покойный владелец.
–Ты действительно этого хочешь? – спросил Кирилл у пустоты, хотя, и оглянулся по сторонам.
Он почесал свой небритый подбородок, потом решительно поднял с пола рюкзак, и поставил его на кровать. Открыл.
–Что-то ты действительно хочешь мне сказать… Уже давно указываешь мне на что-то… Ведь так? Я прав? – Среди вещей Кирилл нашел ежедневник. – Надеюсь, что я прав…
В другом кармане он нашел мобильник, у которого уже давно села батарейка. Он попробовал поставить его на зарядку. Мобильник проснулся, издал приятный звук, и начал заряжаться.
Кирилл вернулся к ежедневнику. Стал перелистывать страницы, между которыми нашелся маленький пакетик с парой таблеток.
Кирилл не приветствовал наркотики, поэтому постарался проигнорировать увиденное (это было непросто).
В ежедневнике не было никаких личных записей. Возможно, только редкие обрывки мыслей, чем-то напоминающий цитатник в социальной сети. Было видно, что Тим был склонен к педантичности в планировании своего времени. Но не всегда соблюдал собственный график, проявляя при этом гибкость.
Он планировал занятия спортом, планировал встречи с разными людьми, и много рисовал – татуировки, которые он хотел сделать; лица людей; иногда, деревья.
Ближе к концу исписанных страниц чаще всего повторялось имя их общего друга. Айдын. С ним Тим планировал встречи куда чаще, чем со всеми остальными, и встречи эти всегда были в приоритете – учеба и другие занятия уходили на следующие планы.
Здесь были какие-то неразборчивые записи, и выглядели они, как поток сознания, или что-то вроде того.
Мой голос мой друг мой внутренний голос он говорит что я падаю очень глубоко И мне не выбраться Я в ловушке Ловушка повсюду Она в Айдыне Или может быть напротив Он заманил меня в нее Какие глупости Он просто старается подержать меня Он мой новый друг Как я могу подозревать в чем то друга Как Мой голос Мой внутренний голос Мой диалог с самим собой Всю жизнь только с самим собой
Тим сделал пару записей о таблетках, и Кирилл понял, что это Айдын давал их ему. Это несколько покоробило Кирилла. Такого он никак не ожидал.
Неожиданно пикнул мобильник – зарядка на сто процентов.
Кирилл понял, что провел немало времени с чужим ежедневником. За окном уже сгущались сумерки.
Кирилл включил лампу, что стояла на прикроватной тумбе, и разблокировал телефон (никакой защиты установлено не было). Сим карта отсутствовала, так что мобильник работал в автономном режиме.
Было много фотографий с Айдыном. Переписки во всех мессенджерах с ним же. Кирилл уже не мог остановиться, и читал, перелистывая, перепрыгивая через предложения, в попытке наткнуться на какое-то важное открытие, хотя где-то уже понимал, что открытие уже сделано. Кирилл и не подозревал, что между Айдыном и Тимом была такая живая дружба.
Айдын никогда не говорил об этом… Собственно, почему он должен был это делать? Это ведь его личная жизнь, верно?.
Вся переписка была обычным пацанским бредом, и не нужно было зачитываться ею вплотную. Обсуждение женских фигур и гениталий, алкогольных и наркотических приходов, увлеченность какими-то банальностями – ни Тим, ни уж тем более Айдын, никогда не проявляли такой откровенной простоты в общении с Кириллом, который сейчас, в данный момент, почувствовал себя каким-то чужаком среди своих же.
Из коридора послышался привычный шум – в квартиру кто-то зашел.
Кирилл сложил все вещи обратно в рюкзак, поставил его на то же самое место, где он был обнаружен – на пол, возле кровати.
Он вышел в коридор, и увидел Дину. Она стояла к нему спиной и что-то искала в своей сумке.
Он подошел к ней, но не так близко, как ему хотелось бы, и спросил:
–Где ты была?
Она молчала.
–Дина!
–Что тебе нужно?
Кирилл осекся.
–Значит, мы теперь не разговариваем? – спросил он.
–Почему же? – Она повернулась к нему и сложила руки на груди. – Давай пообщаемся!
Они молча смотрели друг на друга. Она была готова к битве, а он не мог подобрать слов.
–Вижу, ты растерялся, – сказала она. – Другого я от тебя и не ждала.
–Послушай… – Он постарался обнять ее, но, почувствовав, как она вся сжалась, остановился.
–Произошло что-то страшное. – Готовая заплакать, она закрыла лицо ладонью. – Но я не могу вспомнить… Что-то было ночью. Нечто, что заставляет меня ненавидеть тебя. Я запуталась…
–Милая…
Он обнял ее за шею, желая поцеловать.
–Да?.. – Она поддалась.
Их губы соединились. Она часто задышала, и начала целовать его в ответ. Ему казалось, что он смог растопить лед, что он нашел путь, что все снова в его руках, и он способен контролировать ситуацию.
Но вдруг он почувствовал в ней огромный прилив сил (чего раньше не было), и, словно перетянув лидерство на себя, она прижала его к стене, продолжая страстные, с натиском, поцелуи. Открыв глаза, он увидел, как на ее щеках блестят слезы. В этот момент она укусила его за губу. Его пронзила острая боль, и он отстранился.
Она облизнула свой рот, провела по нему пальцами, посмотрела на них: кровь. Затем снова накинулась на него, продолжая целовать.
Внутренне Кирилл запаниковал. Здесь было что-то не так. Он хотел остановиться, но она опережала его, – резко прервав поцелуй, она с размаху съездила ему по щеке.
Вокруг него посыпались звезды. Словно его ударила не молодая женщина, а опытный боец.
Он гневно посмотрел на нее. Ему хотелось ударить ее в ответ, но он не мог этого сделать. Хотя бы потому, что она уже могла быть бер… Его мысль снова оборвалась – ее каблук воткнулся ему в живот, и его дыхание перехватило. Она продолжала: несколько ударов кулаками в корпус, точных и беспощадных. И, под конец, атаковала его ноги.
Кирилл подкосился, упал на колени. Он прижался к стене, поднимая вверх раскрытую ладонь: хватит.
Дина надменно смотрела на него сверху вниз.
–Никакой больше любви, – сказала она. – Ты беспомощен. Мне жалко даже смотреть в твою сторону.
Схватив свою сумку, она удалилась через гостиную в спальню. За ней хлопнула дверь.
Отдышавшись, Кирилл поднялся с пола. Он старался привести мысли в порядок. Но у него не получалось. Все произошло слишком быстро.
Он вернулся в спальню для гостей, и упал на кровать. Все его тело ныло, и невозможно было перевести дух…
Огромные шары
В небе
Они взрываются…
Кирилл проснулся, и обнаружил себя одетым, в той же спальне, в той же постели. Было утро выходного дня.
На кухне что-то готовилось, и он услышал чудесный запах.
Его обняли лучи солнца, падающие в окно, светлая комната, залитая светом, и что-то за закрытой дверью, что-то очень уютное и домашнее. Это расходилось с подробностями прошлого вечера.
Он постарался подняться, так, как он это делал обычно, долго не раздумывая. Но его тело ныло, и он вынужден был прервать резкие движения.
Превозмогая боль, он медленно встал с кровати. Глянул в зеркало. Его левая щека немного опухла, и ее неприятно было касаться.
Он вышел из комнаты, и тут же пересекся с Диной, которая несколько встрепенулась, когда его увидела. Она заговорила извиняющимся тоном:
–Ты, наконец-то, проснулся. Я боялась тебя разбудить. Ты появился неожиданно, поэтому я испугалась…
Кирилл молчал.
–Доброе утро! – сказала она.
–Доброе!.. – холодно ответил он, и отправился в туалет.
Его сердце не встрепенулось, и не возникло никакого внутреннего волнения, как это бывало, когда они редко ссорились.
Он облегчился, почистил зубы, принял душ, и ощутил себя бодрым, по-мужски свободным.
Ему хотелось переодеться в чистую одежду и оказаться где-нибудь подальше, совсем в другом месте. Съездить домой, например. Но Дина его остановила.
–Позавтракай со мной, – сказала она ему. – Прошу тебя…
На этот раз Кирилл снова почувствовал, как побежало его сердце, – перед ним стояла та Дина, которую он знал. Его родной человек.
Впервые за долгое время он отметил, что не рад своему ощутимому сердцебиению.
На кухне он, ничего не говоря, сел за стол, и она стала угощать его своей стряпней (готовила Дина всегда отменно).
У него проснулся аппетит, но еда почему-то шла с трудом.
–Ты не обязан есть, если тебе не хочется, – сказала Дина.
Он глянул на нее исподлобья, – ему совсем не хотелось говорить.
–Я должна извиниться за вчерашнее. Я была сама не своя. На меня что-то нашло. Мне хотелось… Ладно, это неважно…
–Почему же? Договаривай, раз начала.
Она выдержала паузу и сказала:
–Со мной что-то происходит. Нечто странное. Я словно разделилась надвое. Я не знаю… Одна часть меня желает оставаться самой собой. Той, которой я всегда была. Той, которой ты меня знаешь. Но другая… Другая часть словно диктует мне, что делать. И я не могу этому сопротивляться. Не могу сопротивляться неведомой агрессии, которой раньше во мне не было. Мне хочется все крушить вокруг себя…
Кирилл, вчера я нагло воспользовалась тем, что ты не сможешь дать мне сдачи. Не сможешь ударить меня, как и любую другую женщину. Я сделала нечто, чего сама от себя не ожидала. Но, пойми, это была уже другая я…
–Выходит, ты теперь оборотень?
В его голосе был неприкрытый сарказм, и тут она растерялась. Хотя ответить она могла многое. Но не стала. Она себя сдерживала. Конечно, он расценил это как попытку загладить вину.
–Слушай, у меня предложение, – сказал он, положив кухонный прибор на стол, возле тарелки. – Давай побудем пока наедине с самими собой. Нам обоим нужно остыть…
Он встал из-за стола, и уже выходил из кухни, как услышал ее голос:
–Кирилл, стой!
Он остановился. Не мог не остановиться. В ее голосе слышалась наступающая истерика. Пока лишь только ее далекое эхо. Но он чувствовал, как все внутри нее переворачивалось, как слезы подступали к ее горлу, и то, как она себя сдерживала.
–Прошу тебя, не уходи, – сказала она. – Мне страшно!
Он повернулся к ней, и увидел, как она говорила это не в его сторону, а словно кому-то другому. Ей никогда не нравилось выглядеть паникершей или истеричкой. Но на этот раз она даже и не думала останавливать себя. Это рвалось из нее. Крик о помощи. О прощении.
–Со мной действительно что-то происходит, – продолжала она, и вот уже первая слеза побежала по ее щеке. – Что-то очень страшное. Что-то, чего я не могу понять… Это во мне… Внутри меня…
Она дотронулось до своей груди, до живота. И, наконец-то, расплакалась честными слезами.
Кирилл не двигался с места. Просто смотрел на нее.
–Прости меня, прошу, – говорила она. – Но после той ночи я стала другой…
Той ночи
–О чем ты? – спросил он.
Он понял ее. Но сам не знал, для чего переспрашивает.
–Зачем ты говоришь так? – сказала она, и закрыла свое лицо ладонями. Слезы текли по ее щекам, кожа покраснела, и всю ее трясло. – Ты ведь знаешь, о чем я говорю! Неужели мне придется самой справляться со всем этим? Боже, как же мне страшно!.. Я не хочу справляться с этим в одиночестве! Я не смогу!..
Кирилл сдался. Ругая себя последними словами, он бросился Дине. Обнял ее. Прижал к себе.
А она все тряслась и плакала…
–Да, – сказал он. – Я все помню… Я все помню…
Шепоты демонов Их власть над его возлюбленной
–Я не оставлю тебя одну, – сказал он ей. – Больше не оставлю…
Теперь он уже не мог отпустить ее от себя ни на шаг. Он почувствовал ее страх, и ему стало не по себе.
Он понял, что не способен говорить о том, что произошло той ночью. Ему не хватало слов. Ему не хватало отчетливых воспоминаний. Все было, как во сне. И выглядело сплошной иллюзией. Второсортным фильмом.
Было только одно ощущение. Словно это были не они. Словно ими кто-то руководил. Как марионетками.
Говорить об этом вслух было сложно. Что-то до сих пор мешало этому…
Стыд.
Он оставил ее там, среди демонов. Одну. И они что-то сделали с ней. Они в ней что-то поселили.
Это похоже на безумие, думал он. Я схожу с ума…
-Кирилл, в чем дело? – спросила Нелли. – Ты как будто не здесь. Я не очень люблю говорить в пустоту.
Они обсуждали подробности научного исследования, с которым Кирилл стартанул в октябре, но потом забросил это дело. Они говорили о зависимостях и созависимостях, и параллельно этому Кирилл думал о том, как он часто заботился о мыслях и чувствах своей девушки, и какими личными обидами это всегда кончалось.
Как и любой другой молодой человек, отличающийся дисциплиной, Кирилл продолжал заниматься учебой. Хоть это и выглядело странным, – заниматься чем-то обыденным, когда вокруг происходили нетипичные вещи. Но дело нужно было довести до конца. Финал семестра, финал курса, получение базового высшего образования, – все это ждало его и остальных сокурсников уже меньше, чем через полгода. Поэтому приходилось постараться.
Он усердно занимался дипломной работой, так как не уделял ей внимание почти уже четыре месяца. Нелли Артуровна, его научный руководитель, конечно, не с радостью приняла такую информацию, когда та показалась на поверхности.
–Но главное, что ты снова приступил! – сказала она. – Больше трети моих студентов вообще не волнуются по этому поводу, либо просто бояться иметь со мной дело. Одно из двух. Ты ни то, и не другое. Так что, уверена, проблем с этим у тебя не будет.
Он думал о том, что пора бы найти новую работу. Необходимо было быть финансово устойчивым. Но он до сих пор не находил в себе на это сил, и предпочитал занимать деньги либо у родителей, либо у брата (которые не шибко были этому рады).
Теперь не приходилось оплачивать аренду квартиры, и это несколько «развязывало руки».
Кирилл извинился, и устало откинулся на спинку стула.
–Если честно, – сказал он, – я подумываю снова возобновить консультации.
Нелли изобразила некоторое удивление, но ответила:
–Хорошо. Я загляну в свой ежедневник.
–Постойте. – Кирилл остановил ее. – Я пока под сомнением.
Нелли удрученно потерла лоб.
–Если я не ошибаюсь, последняя консультация случилась на втором курсе, примерно в ноябре.
–Здесь я не могу быть точной. Но я помню причину, из-за которой ты почувствовал, что хочешь перестать.
–Да… Я сказал, что теперь у меня появилась девушка, мы влюблены друг в друга, и я счастлив…
–Именно так.
Немного подумав, Кирилл добавил:
–Знаете, я ведь так и не смог сказать Дине, что посещал ваши консультации. Почему-то, она ярая противница подобной работы с клиентом.
–Ну, – протянула Нелли, улыбнувшись, – только не обижайся, пожалуйста, на то, что я скажу, но Дина обычный человек, который тянет лямку способного студента, и делает она это без труда. Зачем и для чего, это ее личное дело. Как и любого другого студента. Поэтому не думаю, что стоит обращать внимание на ее протесты. Это всего лишь ее личное мнение.
–Странно видеть человека, которого любишь, совсем с другой стороны. Признаю, я рисовал себе образ вначале. Хотя, мне иногда кажется, что она сама мне его предложила… подложила… Она совершенно другая. Я стал понимать это еще прошлым летом. Но отгонял от себя эти глупости, как мог. Эти мысли роились вокруг меня, как стая диких мух…
–Может быть, я буду выглядеть банально, но это выглядит всего лишь как одна из ловушек любви. Ты угодил в этот капкан, дорогой мой, но это не смертельно. Из него можно выбраться и залечить раны.
–Да…
Кирилл задумался.
–Мне надо искать работу, – сказал он. – Мне надо заниматься дипломкой. И никто не отменял семинары. Думаю, я умышленно затеряюсь во всем этом. Посмотрю, как будет со временем, и потом мы выберем с вами подходящий час для консультации.
Нелли понимала, что это всего лишь деликатный отказ. Поэтому она, не стесняясь, пропела:
–Ох, как губительна эта логика!.. Ну что ж, право твое. Сейчас мы продолжим обсуждение анализа собранных тобой данных. Если ты не против, конечно.
Кирилл согласился, напомнив так же, что надо бы не упустить интересный материал, обнаруженный им для теоретической части.
Он сказал об этом, и услышал, как продолжилась его внутренняя борьба с тем, что засоряло его утомленное сознание.
Да, Дина действительно была совсем не той приятной, немного смазливой, девочкой, близкой к семейственности, за которую она себя выдавала. Она любила веселье, была несколько разнузданной и своевольной. Но, какого черта? Общество прогрессирует! Женщина имеет право быть такой, какой ей хочется быть! Безумной, веселой и смелой!..
Но Кирилл понимал, что долгое время он находился в заблуждении. Он не собирался обвинять Дину во лжи. Отнюдь. Он отчетливо понимал, что понастроил себе замок из иллюзий, и теперь они все рухнули, – не разом, конечно, а постепенно, просто сейчас обвалилось то, что оставалось, – и он испытывал недоумение.
Ему трудно было выйти из этого состояния, чтобы оказаться извне самого себя, в той части мира, в которой происходило действие: лекции, семинары, работы и подработки…
Он прошел парочку собеседований, но когда ему перезванивали, чтобы дать согласие, в одном случае он ответил, что уже нашел работу, а в другом он просто проигнорировал звонок.
Он решил проводить свободное время с Диной. Он хотел открыть ее заново.