Хранитель бездны. Фантастическая повесть

Глава пятая

Мы вышли на железнодорожной платформе с названием, ничего мне не говорившем. В километре от нас виднелись крыши домов. Населенный пункт, судя по всему, имел единственную улицу, располагавшуюся вдоль шоссе. Солнце опускалось за лесопосадку, когда мы нашли пустую дорогу. Мимо с грохотом проехал «Камаз». Майор Синченко внимательно посмотрел на него и отвернулся.

– Что мы сейчас делаем? – раздраженно спросил я, – ждем рейсовый автобус?

– Мы ждем подходящее авто, – задумчиво ответил майор, напряженно всматриваясь в горизонт, за которым пряталось извивавшееся дорожное полотно.

– Кто возьмет четырех мужиков себе в машину? – ухмыльнувшись произнес я, – может ты действительно с другой планеты, но у нас тут на Земле…

– Тот, чья машина нам подойдет лучше всего, – произнес майор.

Я фыркнул, но ничего не сказал. На шоссе появилась одинокое авто. Поскольку к этому времени уже стемнело окончательно, в начале сложно было разглядеть приближающийся автомобиль, – слепило фарами, но майору, как оказалось, все было нипочем.

– Микроавтобус нам подойдет, – оживленно сказал он, едва только увидел свет от фар.

– Если он остановится…

Это был действительно микроавтобус на восемь человек, и авто действительно аккуратно остановилось на пыльной обочине, хотя ни майор, ни его киборги, не говоря уже про меня, и не думали голосовать.

Из автобуса вышел человек лет пятидесяти в джинсах и белой футболке. Даже не взглянув на нас, он пересек дорогу и зашагал в глубь кукурузного поля, не поворачивая головы, смотря прямо перед собой. Я начал догадываться о сути происходящего и неодобрительно покосился на майора:

– Методы у вас, однако, батенька…

Но Синченко меня уже не слушал. Он осмотрел довольно обшарпанный микроавтобус и уселся на заднем сиденье.

– Советую вам отдохнуть, – небрежно кинул он мне, – путь предстоит долгий и работы у нас много.

Киборги молча уселись на передние сиденья.

– Вы доверите роботам управлять машиной? – с недоверием спросил я.

– А кому, как не им управлять этими штуками? – с улыбкой ответил майор, ударив кулаком по сиденью.

– А если остановят?

Я уселся рядом с майором и захлопнул раздвижную дверку.

– Да не переживайте вы так, – в своей манере ответил Синченко, – разве еще не поняли, как у нас решаются подобные проблемы?!

– Да понял, понял. Это меня и пугает… – буркнул я, чувствуя, как автобус плавно набирает скорость, – кто их учил водить?

– Сами научились, – майор устроился поудобнее на сиденье и закрыл глаза.

Я с завистью посмотрел на него и, откинув спинку кресла, постарался расслабится. Хоть как-то осознать происходящее я даже не пытался. Любая попытка осмысления новой реальности, ворвавшейся в мою доселе довольно серую и никому не интересную жизнь, казалась мне выше психических возможностей. Я был уверен, что моя психика и так находилась на пределе, и я вот-вот сойду с ума, если это уже не произошло. Уж больно взбесившаяся реальность вокруг меня походила на галлюцинацию, навязчивый бред…

Я наверное, все-таки заснул. И, вероятно, в тот самый миг кому-то понадобилось меня разбудить. Я нехотя поднял веки. Майор энергично тряс меня за плечо и почему-то широко улыбался:

– Хорош спать, уважаемый, – своим обычным загадочным полушепотом сказал он, – у нас привал. Здесь я вам оставил немного еды, поешьте, пройдитесь, разомните ноги. Впереди еще долгая дорога.

Я хотел послать его ко всем чертям, поскольку чувствовал себя обессиленным. Но упоминание о еде вдруг вызвало в желудке неприятное ощущение. Я вспомнил, что уже давно не ел.

Кряхтя, я вылез из автобуса и огляделся.

Аккуратная асфальтированная дорога плавными зигзагами вилась среди бескрайнего поля подсолнечника, покрытого глубоким словно океанская пучина и чистым небом. Нигде, куда мог дотянуться взор, я так и не увидел ни лесопосадки, ни электрического столба. Ярко-желтые подсолнухи, похожие на по-детски любопытные глаза с большими черными зрачками спелых семечек, с наивной открытостью и немым вопросом смотрели на плывущее в небесном океане солнце. Я набрал полные легкие этого божественного благоухания и зажмурился от удовольствия, словно кот после хорошего обеда…

– Представляешь, сколько можно собрать семечек с этого поля?

Я вздрогнул, услышав голос. Морозное дуновение продрало спину, как будто спускаешься по утыканной гвоздями горке. Не по моей воле моя голова повернулась на окаменевшей шее, – рядом стоял Михаил Владимирович с таким же блаженным выражением лица, какое было у меня секунду назад. Он выглядел так, как я привык его видеть до смерти: босиком, безупречное белое кимоно, неизменный китайский дракон на груди, густая седая борода, в которой пряталась улыбка человека, таящего в себе намного больше, чем можно увидеть.

– Когда я был совсем маленьким, лет эдак пять или семь, на краю моей деревни тоже росло такое же бесконечное поле влюбленных в небо подсолнухов. Оно, конечно, было относительно небольшим, но мне казалось бесконечным. Я любил гулять среди зеленых мохнатых стеблей, воображая, что нахожусь в лесу из сказок, которые читала мне мама перед сном.

Учитель усмехнулся и, удобно усевшись на поросшую пыреем обочину в тени стены подсолнухов, продолжал говорить, разглядывая замысловатый рисунок из трещин на разгоряченном асфальте.

Я не смел оторвать от Михаила Владимировича взгляда. Наверное, даже не дышал, пока слушал его. Воздух вокруг стал вязким и плотным настолько, что тяжело было повернуться и сделать шаг. Я стоял на дороге возле машины и не мог сдвинуться с места.

– Однажды я решил пройти через это поле подсолнухов от одного конца до другого. Шел долго, во всяком случае, мне так казалось. Когда казалось, что за следующим рядом стеблей появится просвет и мое путешествие закончится, просвет все не появлялся. За ближним рядом словно нарочно вырастал следующий ряд, а за ним следующий, и так до бесконечности…

– Я точно знаю, что вы умерли, – наконец, набравшись храбрости, произнес, я, оглядываясь вокруг в поисках майора и его молчаливых телохранителей, но их не было видно.

– Знание относительно, дражайший… – ответил учитель, – поле подсолнухов, которое, как я знал, будучи сопливым мальчуганом, что оно было бескрайним, показалось мне не таким уж и большим, когда я взглянул на него в зрелом возрасте.

Я молчал. Оцепенение отпустило меня, и я смог двигаться. Мне было страшно, но я пытался не обращать на это внимания. Я никогда не встречался с мертвым. Стараясь выглядеть непринужденно, я присел на траву рядом с Михаилом Владимировичем, пытаясь определить насколько он реален. От него пахло также, когда я знал его живым, – каким-то тонким восточным ароматом.

– Размер поля всегда был одинаков, – ответил я, чувствуя, что от меня требуется ответ, – восприятие поменялось с возрастом.

Учитель рассмеялся, хлопнул обеими ладонями по коленям и выпрямился. Он всегда так делал, когда хотел объяснить своим ученикам нечто, чего они не понимали.

– Ты, кажется, проголодался, – неожиданно будничным голосом сказал Михаил Владимирович, – вот бутерброды. Бери.

Я опустил глаза. Передо мной на расстеленной газетке лежало несколько аппетитного вида бутербродов с маслом и вареной колбасой. Не смотря на то, что я еще несколько мгновений назад умирал от голода, сейчас мне совсем не хотелось есть. Непонятное гнетущее чувство противной тошнотой поселилось на место желудка. Хотелось сорваться и утопиться в этом море счастливого подсолнечника…

– Дерево совершенно не только тогда, когда достигло зрелости и увенчалось шикарной кроной, – говорил Михаил Владимирович, – оно обладает абсолютным совершенством еще будучи желудем, невзрачным ростком, который жаждет поглотить скоро сохнущий сорняк. Его совершенство заложено в нем до его появления.

Под требовательным взглядом учителя я все-таки взял в руки бутерброд.

– К чему вы это говорите? – спросил я, перемалывая зубами пищу. Ощущение надвигающегося «нечто» вполне оформилось в моем сознании. Я понимал, что мне оставалось только встретить его, взглянуть ему в глаза, услышать его, почувствовать… А пока истекали последние секунды тишины, я старался понять.

– К тому, что мое восприятие маленького поля подсолнухов было таким же совершенным в детстве, каким оно стало позже. Ведь мир одинаково бесконечен, когда ты муравей и когда гигантский динозавр, просто бесконечность эта воспринимается на разных уровнях, хотя это ни в коей мере не значит, что один уровень в чем-то ущербнее другого.

С этими словами Михаил Владимирович снял с себя китайского дракона и вложил в мою запачканную сливочным маслом ладонь.

– Почему вы мне его отдаете? – запротестовал я, пытаясь вернуть подарок. Амулет будто-бы стал раскаленным и нестерпимо пек кожу.

– Когда будешь готов одень его, бесконечность Вселенной покорится тебе…

Я открыл глаза в тот момент, когда почувствовал боль. Наш микроавтобус летел по пустому ночному шоссе среди бескрайнего поля, то и дело подскакивая с грохотом на колдобинах. Салон заливал ослепительный свет галогенных фар автомобиля, ехавшего за нами. Нас преследовали. Я потер шишку на лбу.

– Я говорил, что просто так отнять машину на дороге – не самая лучшая идея…

Майор Синченко невозмутимо колдовал над каким-то, похожим на рыболовный спиннинг предметом, не обращая на меня внимания.

– Это полиция? – пытался я пробить стену невозмутимости моего спутника, – я думал мы замаскированы…

– Мы замаскированы, – невозмутимо ответил он, – и если нас преследуют, значит это драки.

– У нас есть возможность оторваться? – я начал беспокоиться. Не исключено, что драки по аналогии с этим фейковым майором также охотятся за мной, чтобы защитить от кого-то или съесть, или разобрать на запчасти в поисках чего-то там…

Я не любил неопределенности, поэтому всем сердцем хотел, чтобы у моего невозмутимого покровителя получилось все, чем бы он сейчас не занимался. Подмывало обсудить странный сон с майором, поскольку мне почему-то казалось, что Синченко сможет прояснить для меня его значение, но тому явно было не до этого.

– Я могу сдерживать их некоторое время, пока они тоже замаскированы, – ответил майор, – они сейчас пытаются взять под контроль моих андроидов. Когда у них не получится, пойдут вход другие методы.

Машину тряхнуло на очередной дорожной яме, и я уже ушибленным местом снова ударился о крышу кузова.

– Надо что-то решать, майор, – раздраженно буркнул я, щурясь от нестерпимо яркого света фар преследователей, – при такой езде даже у немецкой машины колеса отвалятся. У вас же есть в рукаве способ оторваться от них?

Я в упор посмотрел на согнутую спину майора, который не отрываясь крутил в руках свой «спиннинг».

– Я не смогу их остановить, – буднично ответил Синченко, – энергия на исходе. Контрабанда подвела…

Преследователи стали обгонять наш автобус и теснить его к обочине.

– Что вы несете, майор?! – почти завопил я, – вы заварили всю эту кашу, чтобы вот так просто сдаться?!

Синченко наконец выпрямился и с чувством удовлетворения взглянул на чертову удочку. Мне хотелось выхватить ее у него из рук и выкинуть в окно.

– Эту кашу заварил не я, а вы, – спокойно произнес он, – сейчас важно другое…

Меня кинуло в сторону. Майор не пошевелился, хотя удар пришелся как раз в ту часть кузова, где сидел он. Похоже, для того, чтобы добиться своего, этим ребятам не обязательно превращаться в галактических монстров.

– Ладно, у нас есть несколько минут, – сказал майор и внимательно посмотрел на меня, – вы видите странные сны, в которых разговариваете с разными людьми. Правильно?

Я открыл рот, глядя во все глаза на майора, но так ничего не произнес, только молча кивнул. Наше авто снова тряхнуло. Киборгам надо было отдать должное – они неплохо справлялись с управлением.

– Как вы наверное могли догадаться, это не просто сны…

– Не знаю, – я старался перекричать визг покрышек по асфальту, – это вы у нас сновидец. Сны конечно странные…

– Посредством снов с вами пытается наладить контакт Бездна, – совершенно не обращая внимания на мой сарказм скороговоркой и с выражением почти бесконечного терпения на лице, объяснял майор, – у меня нет сейчас времени разбираться в символах, поскольку настала пора нам расстаться. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы…

– Что вы сказали?! – я не верил своим ушам. С тех пор, как я встретился с этим лже майором, у меня начались нешуточные неприятности. И теперь, в самый разгар погони, он мне говорит о расставании! Вот где я почувствовал весь ужас положения девушки с положительным тестом на беременность, когда ее парень говорит, что им необходимо расстаться…

– Если мы сейчас не разбежимся, я не смогу прикрыть вам отход!

В этот раз визг тормозов слился в скрежещущем экстазе с бьющимся стеклом и сминающимся под страшными ударами железа.

– Куда мне отходить?! – я вцепился в подлокотники своего кресла, чтобы не вылететь из него.

– Примерно в нескольких километрах к западу от сюда живет наш человек! – визжание покрышек и удары не прекращались. Автобус кидало их стороны в сторону все сильнее и казалось что он перевернется и вылетит в кювет.

– Он вам поможет попасть в нужное время только если вы передадите ему вот это! – с этими словами майор сунул мне в руки спиннинг, – удачи вам, Абисс!

Я не успел даже моргнуть перед тем, как майор сделал неуловимое движение и.. исчез вместе с автобусом…

Я оказался стоящим на обочине пустого шоссе среди ночи на возвышении среди полей с кукурузой. У меня слегка кружилась голова.

– Я так понял, тормозить на тарифных остановках это не в наших правилах, – буркнул я.

Дорога прямо у моих ног ныряла в глубокий овраг и я видел как четыре красные точки автомобильных задних габаритов метались по черной ленте асфальта. Это был наш автобус и неизвестные преследователи. Вдруг одна пара красных глаз утонула в черной мгле и над автобусом вспыхнул голубоватый шар, осветивший израненные бока своей жертвы. Черного джипа нигде не было видно. Погоня стремительно удалялась, секунды лопались вместе с ударами моего сердца, и я мог видеть все меньше подробностей происходящего. Когда поворот на трассе был уже готов скрыть весь театр боевых действий от моих воспаленных глаз, мне открылось невероятное зрелище: Искореженный автобус покрылся белесым инеем и… растворился в воздухе. В то же мгновение рядом с голубым шаром, который устремился в мою сторону, появился другой шар поменьше с серебряным отливом. Прежде, чем я понял, что направление погони изменилось в диаметрально противоположную сторону, шары оказались в метрах двухстах от меня. На дороге было так светло, что можно было увидеть выброшенный водителем окурок.

– Черт…

Ошеломленный увиденным зрелищем, я не сразу смекнул, что значит все происходящее. Мне нужно было бежать и как можно быстрее. Я нырнул в черную бездну кукурузных дебрей, на ходу соображая в какой стороне запад. За моей спиной нарастал странный звук, похожий на гул высоковольтных линий. Я прибавил ходу, не смея оглянуться. Казалось, что если еще раз взгляну на эти шары, мне придет конец. От нахлынувшей волны страха стали неметь ноги. Я старался бежать быстрее, не замечая, как широкие и острые лезвия кукурузной батвы хлестали по лицу и резали руки.

Воспаленное воображение рисовало, что когтистая тощая, покрытая коричневой чешуйчатой кожей лапа, извиваясь среди стеблей, норовила схватить за лодыжку и… похоже ей это удалось. Я почувствовал, что теряю равновесие и падаю…

Я лежал, уткнувшись носом в рыхлую влажную землю, страшась пошевелиться и ожидая что меня схватят и поволокут в летающую тарелку ставить опыты, но ничего такого не происходило. Странный гул за спиной переместился куда-то вверх и в сторону. К нему добавились специфические хлопки как при коротком замыкании. Потирая разодранный нос, я наконец осмелился встать на корточки и оглянуться. Создавалось впечатление, что какие-то неугомонные меломаны решили устроить дискотеку в поле кукурузы: небо разрывали ослепительные оранжевые и серебристые вспышки света. Я поднялся на ноги. В ста метрах два сверкающих эллипса носились под черным куполом ночного неба над кукурузным морем словно играющие щенки. С оглушительными хлопками каждый из них испускал пучки кривых молний, которые словно рыболовные сети опутывали противника, после чего с гулом и шипением распадались фейерверком на миллионы искр. Все это напоминало хорошее лазерное шоу, на которое можно было смотреть до самого утра. Но чья-то непреклонная воля вдруг подхватила мои ноги и понесла по полю на запад. Я бежал что есть духу, не оглядываясь до тех пор, пока ночь не озарила яркая вспышка. В следующую же секунду стало очень темно и тихо. Сковывавшая воля отпустила мое тело и я обессиленный повалился землю, удивляясь тому, как мое сердце еще держится в пределах грудной клетки…

Глава шестая

Меня снова кто-то будил, причем самым бесцеремонным образом – пинал носком под зад. Я открыл глаза, пытаясь сообразить: то, что я видел на этот раз – это был сон, видение или реальность. Надо мной стоял мужик в форме сержанта полиции и бесцеремонно разглядывал, как это умеют делать только стражи порядка.

– Ты чё тут валяешься? – спросил он, увидев, что я проснулся.

Жмурясь от яркого утреннего солнца, я оглянулся и обнаружил себя лежащим на обочине шоссе. Не того, над которым мои доброжелатели хлестались молниями с моими преследователями. Этой местности я не узнавал…

– Я не помню, как сюда попал, – твердил я однообразную мантру в ответ на настойчивые вопросы в прокуренном отделении какого-то поселка, название которого я не успел прочесть на табличке, когда меня везли мимо нее на раздолбанном советском «бобике». Естественно, документов у меня при себе не оказалось, поэтому решили проверить мою «личность».

Упитанный, похожий на колобка полицейский с погонами старшего лейтенанта вытащил из-под стола мой «спиннинг» и стал его внимательно рассматривать, время от времени поднимая на меня по-свинячьему маленькие глаза:

– Это что такое? – спросил его напарник, развалившись на обшарпанном кресле напротив стола. Я повернулся к нему и на мгновение встретился с ним взглядом. Мне стало не по себе. Тут же вспомнил, где видел такие крупные черные зрачки…

– Удочка это…, – стараясь выглядеть безразлично, ответил я, хотя мне хотелось тут же провалиться сквозь землю.

– Ага… – заговорщицки произнес пузатый, устремив на меня такой же жуткий взгляд поверх спиннинга со странной загогулиной на конце, – вас не смутило, что на этой вашей удочке нет лески и катушки?

– Э-э-э, мне ее дали, – старался выкрутиться я, но, вероятно, у меня плохо получалось, – не успел разобраться…

– Кто вам ее дал? – последовал вопрос, на который, как я ощутил, придется ответить абсолютно честно. Знакомое ощущение доминирующей чужой воли в районе солнечного сплетения, снова овладело мною. Миллион острых иголок вонзились в затылок, как раз с той стороны, где сидел напарник толстого милиционера.

Тут двери в кабинет со скрипом распахнулись и появился третий. Его внешность говорила скорее о том, что он такой же клиент этой сельской «каталажки» как и я: шлепанцы на босу ногу, видавшие виды спортивные штаны с обвисшими коленками, мятая, неизвестно когда стиранная футболка серого цвета с каким-то рисунком и припухшее от выпитого алкоголя лицо. Только взгляд разрушал весь этот весьма эффективный антураж заправского алкаша с местной проселочной дороги. Мои стражи порядка подскочили, словно их что-то очень больно ужалило на тех местах, где они сидели. В ту же секунду какая-то сила вместе со стулом отшвырнула меня в дальний угол комнаты. Я ударился затылком о батарею и мое сознание померкло. Словно видение из давно забытого сна отпечаталась в мозгу картина разорванного в клочья пространства синеватыми извилистыми, словно корни сорняка, молниями. Тела трех мужчин причудливо извивались среди них так, словно они были отражением в кривом зеркале…

Когда сквозь яркие фиолетовые вспышки перед глазами помещение «отделения» снова явилось моему почти парализованному страхом сознанию, я увидел сидящего на корточках мужика в тапочках. В его руке был какой-то светящийся предмет и он спокойно и деловито водил им над чернеющей на полу грудой. В кабинете тошнотворно воняло горелой плотью.

Рвотный рефлекс непременно реализовался чем-то большим, если бы в моем желудке со вчерашнего утра было хоть что-нибудь. Бутерброды из сна – не в счет. Ноги слушаться не хотели, тело знобило. Но чувство юмора покидать его наотрез отказывалось – видать переселяться ему было некуда. Клоун в тапочках, что-то колдовавший в трех шагах от меня, явно был каким-нибудь инопланетным «питеком», что в общем-то уже и не удивляло.

Поскольку головокружение не покидало, а ноги едва шевелились, я на четвереньках приблизился к незнакомцу.

– Это что такое? – не оборачиваясь спросил хрипловатым голосом заправского пропойцы, ткнув мне под нос знакомый «спиннинг».

– Я думал вы знаете… – пробормотал я и поперхнулся слюной.

Перед моим новым знакомым лежала часть покрытого чешуей тела с длинными тонкими конечностями с шестью перепончатыми такими же костлявыми пальцами с черными когтями.

Завсегдатай сельской пивнушки деловито водил светящимся фиолетовым стержнем над останками и они растворялись в воздухе. Не оставалось даже зеленоватой жидкости, залившей половину комнаты. Он это делал размерено и не спеша, казалось, совсем не опасаясь, что кто-то в любую секунду может заглянуть в полуоткрытые двери кабинета.

– Вы кто такой, черт бы вас побрал? – человек, наконец, обернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза.

В первое мгновение я даже растерялся, – действительно, а кто я такой и что делаю в этой глухомани в полицейском участке среди останков инопланетных рептилий? Но сверлящий меня взгляд будто бы вытягивал из меня нужные слова:

– Майор Синченко послал меня к вам с этой штукой, чтобы вы мне помогли отправиться в прошлое. Речь о какой-то бездне, если я правильно понял… Все это выглядит как бред сбежавшего с дурдома психа, но коль эти твари исчезают под действием вашей штуки, – я ткнул пальцем в светящийся стержень в руках собеседника, – значит я попал по адресу…

– Кто такой майор Синченко?

Каждый вопрос этого алкаша меня почему-то вводил в ступор. Мне казалось, что он должен был знать все. Хотя, возможно, вопросы задавались с другой целью…

– Он защищал меня от драков…

– Где он?

– Не знаю. В последний раз я видел как машина в которой он ехал превратилась в сияющий шар…

– Ладно я понял, – мой спаситель тяжело поднялся на ноги. Его чудодейственная палочка куда-то исчезла. Он растерянно крутил в руках мой спиннинг и скептически поглядывал на меня.

– Что ты понял? – переспросил я тоже поднимаясь. Мне начинало раздражать его высокомерие.

– Мой братец решил устроить лазерное шоу для аборигенов и как всегда свалить все дерьмо на мои плечи, – произнес он, засовывая удочку себе в штаны, – как это на него похоже…

Я нетерпеливо ёрзал на дырявой подстилке в некотором подобии позы лотоса посреди огорода. Хотя мой новый проводник уверял, что меня за этим занятием никто не видит, я не мог сосредоточиться на медитации и все время открывал глаза, когда по дороге кто-то проходил или проезжал.

– Что они видят, когда смотрят на нас?

– Что мы копаем картошку, – коротко ответил «дедуган». Так он представился, но я не мог заставить себя обращаться к нему с такой кличкой. Судя по ней, этот пришелец прочно вжился в роль землянина-пьянчужки и местного криминального воротилы.

– Почему майор никогда не рассказывал мне о вас?

– У нас с ним нет сентиментальных отношений, – дедуган вынес из крытого сеновала очередной увесистый валун и расположил его недалеко от меня. Уже с десяток таких камней лежали идеально круглой спиралью вокруг того места, где я пытался медитировать.

– Кто вы на самом деле? – я позволил себе задать еще пару вопросов, – я имею ввиду вы и ваш брат?

Дедуган уселся рядом со мной на покрытую бурьяном землю:

– Я военный. До недавнего времени служил в подразделении вроде вашего спецназа. Мой братец снюхался с какой-то неизвестной конторой в соседней планетной системе. Там ему хорошо платили за выполнение странных заданий вроде этого. Он пригласил и меня. Честно говоря, я уже сомневаюсь в том, что принял правильное решение…

– Гм… странный у вас космос получается, – скептически скривившись произнес я.

– Что же в нем странного? – дедуган посмотрел на меня непонимающе.

– По твоим словам уж больно земная жизнь у вас там, – пояснил я, – работа, деньги, карьера, поиски теплого местечка. Словом, я так понял, заветного рая о котором у нас твердят богословы все-таки не существует. Везде, как оказалось, все те же проблемы. Нашего брата после смерти наверняка ждет вселенский потусторонний облом…

Дедуган в ответ равнодушно пожал плечами:

– Смотря, что считать раем, – ответил он, – в нашей галактике есть с три десятка планет, где социальное устройство похожее на райское в вашем понимании: беззаботная жизнь, бессмертие, отсутствие любых болезней и прочая скукотища.

– Да ладно, – я недоверчиво улыбнулся, – только не говори, что тебе не хотелось бы там жить!

– Там может жить любой, кто пожелает, – спокойно сказал дедуган, – когда только этот мир, находящийся, кажется, в одном из центральных секторов галактики был открыт Советом, – многие из наших гурьбой ломанулись туда, считая «страну вечного дня» апогеем развития всего сущего. Правительству того мира даже пришлось вкладывать сумасшедшие по тем меркам ресурсы, чтобы обустроить дополнительные планеты для всех желающих испробовать райской жизни. Но не прошло и двух сотен циклов, как народ начал от туда возвращаться. Сегодня, спустя почти тысячу циклов, этот мир посещают только глубокие старики и уставшие от жизни люди. Он похож на ваши монастыри, куда сбегаешь на время или на всю вечность от самого себя…

– Так в чем же подвох? – озабочено спросил я, – я уверен, что львиная доля населения Земли не раздумывая, рвануло бы прям сейчас в это ваше «эльдорадо».

– Я не могу тебе объяснить это так, как делают наши умники в университетах, но могу сказать, как я понимаю. Развитие разумной жизни во вселенной происходит постепенно, иногда рывками, но это, скорее, исключение. Ваша цивилизация была основана сравнительно недавно. Уровень ментального развития еще довольно низок. Вам кажется, что если поместить человека в эдемский сад, все его проблемы на этом закончатся. Но вы еще не поняли истины, записанной в ваших священных книгах: все беды исходят из человека, а не приходят к нему извне. Смысл существования разума в космосе – это развитие, а оно возможно только в процессе преодоления внутренних преград. Наши миры, возможно, где-то схожи (хотя это сходство условно), потому что многие из нас добровольно избирают тернистый путь ментального развития посредством самоисследования. У нас созданы все условия для этого в виде сложных квестов на выживание.

– Это что-то вроде экстремального спорта, что ли? – в недоумении спросил я.

Мой новый знакомый утвердительно кивнул:

– Поэтому очень многие стараются тем или иным способом попасть на такие вот планеты вроде вашей, чтобы получить опыт и заодно подзаработать. Но я, видать, до этого не дорос…

Дедуган осекся и, бросив на меня нетерпеливый взгляд, поднялся на ноги одним движением. Через минуту он тащил новый камень. Каждый из них на вид был килограмм по пятьдесят, но мой товарищ носил их с поразительной легкостью.

Я снова принял позу, которой с такой старательностью еще учил меня мой учитель по йоге. Только теперь до меня начал доходить смысл тех занятий. Стало совершенно ясно, почему Михаил Владимирович был так настойчив, когда речь шла именно об определенной, мало кому известной и довольно сложной технике медитации. Оказывается с ее помощью люди в определенных местах силы могли путешествовать во времени.

Мне почти удалось достигнуть заветной пустоты в своем сознании, когда прямо перед моим носом упал тяжелый каменный куб. Размер его одной стороны был около тридцати сантиметров. Вся поверхность казалось идеально ровной и хорошо отполированной. Я раздраженно взглянул на дедугана. Он виновато посмотрел на меня и развел руками. Его худощавое лицо с выпирающими скулами выражало крайнюю обеспокоенность.

– Этот магматит тяжеловат даже для меня, – произнес он, оглядываясь словно затравленный зверь, – пришлось использовать гравитон… в нем произошел сбой, и это мне совсем не нравится…

Каменный куб вдруг засветился. Его верхняя грань стала похожа на поверхность темной воды, тронутой мелкой рябью. Дедуган сделал плавное движение ладонью над кубом и рябь исчезла, уступив место быстро плывущим мириадам сложной вязи, сотканной светящимися золотистыми нитями.

Я смотрел на эти превращения с широко открытым ртом и, вероятно, со стороны выглядел довольно комично. Однако моему другу, кажется, было совсем не до смеха.

– Теперь за нами охотится патруль, – произнес дедуган, – мой братец не смог полностью замести все следы. Они каким-то образом сумели тебя вычислить.

– Что делать? – спросил я. Ощущение опасности снова появилось в моей груди и стало медленно, словно лава в вулкане, подниматься к горлу.

– Ты должен успеть переместиться на двадцать тысяч лет назад раньше, чем патрульные доберутся сюда. К счастью, их не так много и пользоваться телепортами здесь запрещено.

– Я почти готов, – коротко произнес я, стараясь на ходу справиться с нахлынувшими впечатлениями и быстро войти в нужное состояние.

– Я очень на это надеюсь… поехали!

В руках у дедугана неизвестно откуда появилась мой «спиннинг». Он аккуратно дотронулся петлей на его конце до верхней поверхности куба. Светящаяся вязь превратилась в струящиеся полоски. Только находясь на краю сознания с полу закрытыми глазами, я понял, что эти узоры не что иное, как символы. Они стали мелькать гораздо медленнее и поменяли цвет с красного на зеленый.

С вершин куба разошлись светло зеленые лучи, во мгновение ока превратившиеся в голографическую ткань, которая причудливо изгибаясь стала обволакивать мое тело.

Я закрыл глаза и словно водолаз стал погружаться в темноту и молчание…