Za darmo

Косточка

Tekst
Oznacz jako przeczytane
Czcionka:Mniejsze АаWiększe Aa

Алька… Все они хищницы, охотницы на принцев на белых скакунах.

Может, все же контрольный? В голову – туда, где глазницы, – чтобы наверняка.

Глеб встал. Прошелся вдоль лежащей. Закоченевшие сверкающие глаза продолжали изучать черную утопию неба. Надо закрыть их. Глеб тронул рукой ледяные веки, но веки не сомкнулись. В темные глаза ночное небо загружалось. Беззвездное. Несбыточное.

Занес ружье и направил в зрачки. Щелкнул затвором и пригвоздил маленькую голову двумя короткими. Крепче к северной земле. Отдало в плечевой сустав. Глеб инстинктивно просунул руку под расстегнутую куртку и размял жилистое плечо.

Потом вернулся в дом. Детеныш продолжал судорожно дышать: то часто, то снова замедляя темп. Взгляд его не был стеклянным. Глеб прикоснулся к ребрам. Под ними билось сердце. Что-то смешное было в нем, нелепое. Как в Тимохе. И у него – та же острая косточка на запятье. Алькина. Глеб тронул ее. Твердую, острую, как острие его зрачков, направленное прямо в глаза Глеба. Словно монстр говорил с ним, ждал каких-то ответов.

Глеб решительно подошел к газовому котлу и, секунду помедлив, разжег огонь. Тепло шепотом заскользило по толстым трубам через весь дом. Дом оживал, шептался, потрескивал, начинал дышать.

Алька сказала Тимохе, стоящему у порога: «Ну и ничего, ну и другого папку найдем. Лучше».

Ага, найдешь. Пацану такое сказать.

Долго отогревал на круглых старых трубах замерзшие руки и смотрел на свои тонкие пальцы с выпирающими красными костяшками на фалангах. Потом сел на скрипнувший деревянный стул, разулся и положил ноги на батарею. Через синие носки проникало тепло.

В теле становилось мягче, добрее.

Обернулся на кровать с детенышем. Голова детеныша теперь была повернута к Глебу и смотрела на него проникающим, немигающим взглядом.

Только не моргай.

Но детеныш моргнул. Медленно. По-детски, наивно.

А, черт.

Глеб качнул головой и сказал:

– Другого же не может быть. Где она может его найти? Какой дурак купится на чужого детеныша? Кому она теперь с ним сдалась? Да? – И

Глеб поднял брови, словно ожидая подтверждения.

Детеныш разлепил короткую линию губ, и Глеб готов был поклясться, что существо хотело что-то сказать, и размыкало рот как рыба без океана.

Тимоха размыкал пухлые губы и надувал пузыри из слюней.

Глеб хмыкнул и провел руками ото лба до подбородка, и когда опустил руки, детеныш стоял прямо перед ним и смотрел. В круглых глазах дрожало удивление, смешанное с ужасом. Глеб резко снял ноги с батареи и влез в сапоги.

Рука сама потянулась к детенышу – осторожно, как к дикому зверю, которого хочешь погладить. Глеб потрогал предплечье. Кожа была уже прохладной, комнатной. Торчащие ребра вздымались от частого дыхания – как при плаче. Неожиданно существо скривилось, болезненно согнулось пополам…

Не осознавая себя, взял детеныша и прижал к себе – скрюченного. И тело Глеба само закачалось, убаюкивая. И с дикостью наблюдал сознанием за самим собой, будто автопилот включился. В руках Глеба сжималось крошечное костлявое существо, изможденное какое-то. Уродливое. Глеб бросил взгляд в большое зеркало напротив и увидел свое лицо. Оно было некрасивым. Всегда. Глеб «существовал» тихо в детстве и с ним никто не дружил. Девочки не влюблялись в него. И только годам к двадцати пяти неудачницы, вроде него, принимались за него цепляться.

Детеныш был таким же – некрасивым, отверженным и несчастным. Глеб должен был скрючиться, как это существо, и ходить, не выпрямляясь, но Глеб научился распрямлять позвоночник. Глеб освоил прямые линии, без углов. Не сразу. И чтобы больше не крючило пополам, надо было задеревенеть телом. Выгнать всё изнутри. Почистить жесткий диск. Стать таким же стволом, как эти орущие монстры. Покрыться корой.

У детеныша коры еще не было. Ему еще было больно.

У Альки коры тоже не было. Она вся была из углов. Обхватывала в слезах подушку – и угол становился прямым, четким, градусным. Можно было не брать транспортир. Или только притворялась, что согнута. Потому что у Глеба квартира, машина, потому что вечно удобен, вечно приспосабливающийся пользуемый Глеб… Врала! Не было углов!