Неподалеку стоял одинокий мужчина в темной куртке и странной шапке. Наверно, когда-то она была оранжевой, как мандарин, а теперь поблекла и надета была так, что за ней почти не было видно глаз. Зато хорошо подходила по цвету к большой и тоже не новой коробке с надписью «Доставка». И старая коробка, и велосипед, на которую ее взгромоздили, выглядели совсем не празднично.

– Вы такой же, как моя мама? – Николя сам не понял, как это слетело у него с языка. – Гм… я хотел сказать…вы тоже не любите Новый год?

Мандариновая шапка на миг приподнялась и опустилась.

– А ты? Разве ты любишь Новый год?

– Люблю.

– Не ври. Ты плакал.

Мальчик знал, что только невоспитанные люди говорят «не ври» и неприятно поежился, но не нашел что ответить. Впервые за время своего недолгого побега он испытал что-то наподобие страха.

– Значит вы, как мой папа, злой?

Незнакомец внезапно засмеялся и смехом прогнал то неловкое чувство, которое невольно завладело мальчиком.

– Впервые слышу, чтобы говорили про пап, что они злые. Что же твой папа натворил?

– Он сказал, что Артур никогда не выздоровеет.

– Кто такой Артур?

– Мой братик.

Шапка больше не поднимась вверх, а будто застыла. Точно как его отец несколько минут назад, и Николя удивился такому совпадению.

Но вскоре мужчина снова заговорил:

– А где Артур сейчас?

– Дома.

Николя вдруг так сильно, как никогда до этих пор захотел домой, к маме и брату, и к своему ужасу понял, что оказался довольно далеко от них. И в то же время он не мог уйти прямо сейчас: ноги его непривычно болели.

– Пойдем, сделаем твоего брата счастливее.

– Это как?

– Отвезем тебя домой. Ты же адрес свой помнишь?

Николя уверенно закивал.

– Вот и славно. Твой брат, наверно, радуется, когда тебя видит. А сейчас не знает, где ты, скучает или боится. И не думает о том, как сделать так, чтобы ты стал кем-то другим.

– Это другое… – хотел возразить Николя, но вдруг почувствовал, что ему становится стыдно. – Так вы… отвезете меня домой?

Незнакомец молча отцепил и поставил на землю оранжевую коробку. Ее место занял Николя.

Ехать по снежным улицам было непросто, но новый знакомый, видимо, был хорошо знаком и с ними, и с зимней погодой, и с толпами встречных людей. Николя несколько раз закрывал глаза и думал о своем несбывшемся желании. Он вдруг захотел «переписать» его, да так, чтобы больше никто и никогда не сомневался в том, что оно сбудется. Он произнес про себя лишь: «Хочу, чтобы мой брат Артур был счастлив».