С «полторашкой» самогона расправились довольно быстро. При этом компания, в самом начале состоящая из двоих, пополнялась новыми лицами, другие, побежденные алкоголем, выбывали из этого марафона, уходя домой самостоятельно, убывая под конвоем «коварных» жен, оставаясь отдыхать где-нибудь в тени (благо, что лето); наблюдалась текучесть кадров, так сказать. Константой в этом долговременном мероприятии являлся Демьян. Даже если тот и валился, временами, с ног, собутыльники никогда не бросали его, брали с собой спящее туловище или на месте дожидались его пробуждения. Демьян являлся своего рода талисманом, визитной карточкой происходящих вокруг событий.

Так протекали дни, складываясь в недели.

Как-то, месяца через 2 после описываемых выше событий, Демьян был выведен из хмельного забытья довольно неожиданным и крайне неприятным способом. Кто-то опрокинул на него ведро холодной воды. Демьян, отфыркиваясь, вскочил. Изрыгая проклятия и бешено вращая глазами, он хотел уже броситься на обидчика с кулаками. Но, вовремя разглядев нежданного визитера, проговорил:

– Саня..? Я в Сочи..? – Демьян огляделся вокруг, держась за гудящую голову. Находился он в гостях у Кофана, своего друга, где обстановка была таковой, что даже сам царь Авгий ни разу и не помышлял, будто возможно в своем доме развести такую грязь.

Саня – Александр Н. – приходился Демьяну родным братом. Он был старше на 3 года и пользовался у Демьяна непререкаемым авторитетом. Саня жил и работал в Сочи и давно пытался перетащить туда и Демьяна. Но все безуспешно. Сейчас Саня возвышался над Демьяном и всем своим видом походил на праведнейшего судию перед вынесением обвинительного приговора вору и убийце. Саня приблизился вплотную, схватил своего брата за грудки и встряхнул, будто тот был пыльным армейским одеялом, которое необходимо вытрясти.

– Пес ты смердящий! – Саня отпустил Демьяна и уставил на него указательный палец.

– Да что с тобой, когда приехал?

– Урод, убивать тебя сейчас буду!

Демьян пятился от наступающего брата и никак не мог взять в толк, какая муха того укусила.

– Отец умер, бабушка умерла, мать парализовало…– Саня осел на пол и зарыдал.

Демьяна словно током ударило. Он почувствовал, как мурашки забегали по спине, а сердце подскочило и забилось в горле бешеным темпом. В глазах потемнело, и уже оба брата сидели на грязном полу, не произнося ни слова. Демьян в уголках своих глаз уловил новое, доселе не испытываемое им ни разу ощущение, колючий ком подкатил к горлу, и что-то теплое потекло по щекам. Он плакал. Первый раз в своей взрослой жизни.

– Как… Как это случилось? Когда? Я… ничего не знал…

Саня встал:

– Пойдем.

На похоронах Демьян не выпил ни капли спиртного. Он не мог свыкнуться с мыслью, что близких людей теперь нет. И никогда уже не будет. Черная депрессия несколько дней владела им. Но сквозь все эти переживания неожиданная мысль, как луч света, озарила демьяново лицо. Он встал на четвереньки, привычным движением извлек из-под сундука бутылку со спиртом, с ненавистью посмотрел на нее:

– Господи! Прости меня, засранца… Папа, мама, бабушка, простите, если сможете… – Демьян заметался по комнате. С глухим рычанием он выбежал во двор, размахнулся и метнул бутылку куда-то на хозяйственный двор. По звуку разбившегося стекла, он понял, что добился своей цели. Демьяну не хватало воздуха. От жары ли, от потрясших его переживаний или по какой-либо иной причине, но он задыхался, и пот катил с него ручьем. В поисках открытого пространства Демьян выбежал на огород и стал носиться там кругами, выдавливая из себя рычание дикого зверя. Земля изобиловала огромными трещинами – ужасными ранами, нанесенными ей беспощадным солнцем. Никакая жизнь не могла существовать в таких условиях. Когда демьянова нога попала в одну из таких трещин, то провалилась туда по колено, и обладатель ее рухнул. При падении он рассек себе щеку обо что-то, кровь брызнула небольшим фонтанчиком, но Демьян отмахнулся от этого обстоятельства, как от надоедливого насекомого. Однако, встав, он прекратил беготню и опустился на колени. Затем возвел очи горе, возопил:

– Боже! БОЖЕ!!! Молю Тебя, пошли мне раскаяние… Ведь я – не мишень для изобретения уважаемого Дмитрия Ивановича!

Сколько времени провел на огороде, моля Создателя о прощении, Демьян не знал. Самоё понятие Времени перестало для него существовать, а перед глазами пронеслась вся его жизнь. Это было еще не Осмысление. Но уже Понимание. Понимание того, сколь бедна оказалась она – жизнь его – не то чтобы поступками высоконравственными, а даже деяниями, побудительными мотивами которых не являлись корысть, алчность или месть…

Демьяна на огороде обнаружил брат Саня. Он потерял много крови из поврежденной лицевой артерии. Сознание покинуло его. Несколько часов пролежал он без чувств. По словам врачей, еще минут 30, час максимум, и все. В семье появился бы еще один труп. Но обошлось только несколькими днями больничной койки. Демьян не знал, находясь в забытьи, что несколько раз его навещала Ира, что в день его Раскаяния землю оросил обильный дождь. Не знал он и того, что на самом верху, в Святейшем Синоде, принято решение, а Митрополит Екатеринодарский и Кубанский поставил уже свою резолюцию на документах, вызволяющих Храм Покрова Пресвятой Богородицы – один из двух, находящихся в родной станице Демьяна, из более чем семидесятилетнего состояния осквернения, хаоса и руин…