Мошки в янтаре. Отметина Лангора. Стена, которой нет. Пробуждение

– Она тебе никто, чужая, – жестко отрезал Гэллир. – Напрасно ты приехал сюда. Баэлир – мудрый жрец. Он правду тебе сказал. Она чужая. Пришлица из темного мира.

Оглушенный таким поворотом Ори не смел поверить словам жреца.

– С чего ты взял?

– Она рассказала сама мне. Рассказала как летела по небу, и упала. И дабы выжить, забрала тело твоей дочери. Испытание священным железом не нужно. В очищающее пламя Валкуна ей путь, – повторил Гэллир слова Баэлира.

Ори в ярости бросился на жреца. Но тот, словно предвидя это, ловко увернулся от рук танеда, и легонько ударил по ним посохом. Руки Ори онемели и он, потеряв способность управлять ими, свалился к ногам жреца. Глов кинулся на помощь другу, пытаясь поднять его.

– Отдай дочь! – прохрипел Ори. Но Гэллир отрицательно покачал головой.

– Твоя дочь погибла в той битве. А тому, кто сейчас носит её обличье, в очищающее пламя Валкуна путь. Уходи отсюда. Или последуешь за ней.

Глову удалось, наконец, поднять с пола полупарализованного Ори, и он потащил его к выходу из святилища.

– Отдай дочь! – бесновался Ори в его руках. – Старый дурак, шут ряженый! Отдай мне дочь!

Гэллир спокойно смотрел вслед удаляющимся мужчинам. Сведя Ори по ступеням на храмовый двор, Глов вывел его за ворота, и потянул по дороге к дому. Попадающиеся навстречу горожане с недоумением смотрели на танеда, который волок на себе неустойчивого, исступленно рычащего незнакомого довгара. Они повернули за угол, и Ори внезапно затих, повернув голову, и уставившись на идущих по улице людей.

– Баэлир, – выдохнул он.

– Что? – переспросил Глов, удивленный переменой в поведении друга.

– Я видел Баэлира, – пристально вглядываясь в спины людей, ответил Ори. – Только что, вон там. Как он успел сюда добраться?

Глов посмотрел в сторону, куда указал Ори. По направлению к святилищу, неся корзины с дарами для богов, шли люди – мужчины и женщины.

– Значит, он уже тут, – голос Ори похолодел. – Значит, вот кто оболгал Вайру перед верховным жрецом. А я еще удивился, откуда Гэллир про рану знает. Бедная моя девочка!

Ори горько усмехнулся, и Глов увидел страх в его глазах.

– Идем, – перехватив Ори поудобнее, Глов повлек его дальше.

Чувствительность в теле восстановилась у Ори лишь к вечеру. Весь день Глов пробыл подле него, успокаивая, как мог. А Ори то в ярости метался по комнате, то затихал, задумываясь о чем-то. Закат Ори встретил, глядя из окна на золотящиеся крыши соседних домов. Услышав за спиной шаги Глова, произнес тихо, но твердо.

– Я хочу забрать её. Мне нужна твоя помощь.

– Я помогу, – ответил с готовностью Глов. – Но её будут искать по всей Довогории. Куда ты её спрячешь?

– Я знаю, куда.

– Что ты задумал?

Ори взглянул на друга в раздумье.

– В ночь перед приездом сюда Вайра видела сон. Видела в нем свою мать.

– Ирнентхине?

– Да. Я не придал значения этому сну. И, как выяснилось, зря. Но я только что понял его суть. Она хотела предупредить Вайру. Сказать, что ей не нужно сюда ехать. Вайре нужно на восток.

– На восток? – удивленно переспросил Глов. – Куда на восток?

Ори помолчал, устремив невидящий взгляд за окно. Потом начал тихо говорить.

– Когда Строн был жив, он рассказывал мне одну историю. Он узнал её от Ирнентхине. Легенду о древнем храме нимхов. О первом храме, построенном ими в тайном месте тысячелетия назад. Там живут хранители, нимхийские мудрецы. Ирнентхине, сбежав из дома вместе со своими земляками, шла именно туда. Но так и не добралась. Она рассказывала, что хранители этого древнего храма – сильнейшие чародеи. Что они могут заставить повиноваться даже мертвых и распоряжаться душами живых. Она не говорила, с какой целью они направлялись туда. Да теперь это уже и неважно. Вайра – наполовину нимхийка. Может быть, чародеи её народа вернут ей память и излечат душу? Народ её матери очень древний, и вряд ли эта легенда – выдумка. А сон, который Вайра видела – тому подтверждение. Мы пойдем туда. Я не отдам её ни Баэлиру, ни Гэллиру, ни самому Валкуну вместе с Неназываемым. Она излечится, и тогда ни Баэлир, ни Гэллир не скажут, что она под властью Лангора. И все встанет на свои места, как раньше.

Глов потрясенно выслушал Ори.

– Ты уверен в правильности такого решения? Земли на востоке обширны и необитаемы. Как же ты найдешь это место?

– По приметам, о которых упоминала мать Вайры.

– Это опасно, Ори. Если кроме как на чародеев у тебя больше нет надежды, может, стоит отправиться не на восток, а на запад? В Унию?

– Я не подпущу к Вайре ни одного серого! – возмутился Ори. – Быть обязанным им на всю оставшуюся жизнь? Кто знает, что они потребую взамен? Нет, только на восток.

Глов, поняв, что переубеждать Ори бесполезно, ответил:

– Я слишком стар для таких дел. Отправлю с тобой Ронана. Заберешь дочь, и уходите.

Ори медленно ехал по сумеречным улицам Ранготана в сопровождении Ронана. Крепыш с пустым седлом покорно шел на привязи. Выехав за ворота во внешний город, Ори оглянулся назад. И увидел Баэлира. Тот стоял посредине дороги и смотрел им вслед. Остановив коня, Ори вгляделся в лицо жреца. Баэлир был хмур, и Ори не увидел в его глазах ни торжества, ни довольства. Жрец сделал несколько шагов, намереваясь подойти, и уже открыл рот, чтобы заговорить. Но танед, отвернувшись, подхлестнул коня. Баэлир так и остался стоять, глядя в спину удаляющимся всадникам.

Покинув Ранготан, Ронан направил коня к реке. Привязав коней к кустам ракитника, что в изобилии рос на берегу, они столкнули на воду лодку. Гребли осторожно, стараясь не плескать веслами по воде. На фоне неба тень святилища щетинилась пиками бревен. В верхней части дома в узком окне слабо мерцал свет. Ори дотронулся до руки Ронана, указав ему на оконный проем. Юноша молча кивнул и развернул лодку к берегу. Они причалили на каменистом берегу под нависающим над рекой обрывом и бревенчатыми стенами святилища на нем. Ронан взял со дна лодки моток веревки и передал Ори. Тот прикрепил один конец к стреле, и, тщательно прицелившись, выстрелил. Стрела рванулась к окну, унося за собой веревочный хвост, и исчезла в светлом прямоугольнике.

– Ждем, – прошептал Ори, опуская лук, и напряженно всматриваясь туда, куда ушла стрела.

Вера, измученная неизвестностью и голодом, мерила шагами келью. Пять шагов в одну сторону, пять в другую. С того момента, как она очнулась, никто не зашел к ней. Никто не отозвался из-за двери, хотя она периодически принималась колотить в дверь и кричать. Иногда слышались голоса с другой стороны, но, едва Вера бросалась к двери и начинала звать, все затихало. Попытка сломать дверь провалилась – толстая тяжелая створка даже не дрогнула под её ударами. Расставленные на столе чаши и миски Вера с мстительным удовольствием расколотила о дверь. На дне деревянной бадейки, что стояла в углу, обнаружилась вода. Её после долгих раздумий и нескольких осторожных проб Вера выпила. Бадью использовала для отправления естественных нужд, чем и осталась вполне удовлетворена.

Мысль о побеге через окно казалась ей осуществимой, пока она не попыталась передвинуть под него стол. И стол, и топчан оказались прибиты к полу. А добраться до окна без какой-либо подставки было нереально. Она немного подремала, вполуха прислушиваясь в надежде, что кто-нибудь нарушит её малопонятное и пугающее заключение. Немного поплакала, потом приказала себе успокоиться. Рано или поздно, но сюда должны были придти. Для чего – уже другой вопрос. Она пообещала себе, что при наихудшем варианте развития событий постарается не за дешево продать свою жизнь.

Масляный светильник чадил, но горел, давая минимум дрожащего света в сумеречной каморке. Прямоугольник окна темнел по мере того, как затухал снаружи день. Вера присела на топчан, подобрала ноги и, обняв колени, склонила на них голову. Едва слышно в окно доносился далекий брех собак и плеск речных волн. Внезапный негромкий стук заставил её вздрогнуть. Вера с недоверчивым удивлением воззрилась на стрелу, повисшую на веревке в проеме окна. Отбросив сомнения, она вскочила, схватив стрелу. Обвязала веревкой ножку стола, подергала её, проверяя, и стала взбираться наверх. Бревенчатые стены стали хорошей опорой, и Вера быстро добралась до окна. Она сунула голову и плечи в узкий проем, удостоверяясь в том, что сможет протиснуться. Бросив взгляд вниз, Вера обомлела от высоты, с которой ей предстояло спуститься, и крепче стиснула пальцами веревку. На берегу под обрывом она различила два человеческих силуэта и тень лодки на воде. Выкарабкавшись из окна, Вера спустилась по веревке, и оказалась в руках Ори. Тот обнял её, приложив ладонь к губам, и быстро отвел к лодке. Вера увидела на веслах Ронана и кивнула ему с благодарной улыбкой. Ори оттолкнул лодку от берега, запрыгнул в неё и махнул юноше, – «Быстро уходим». Ронан греб, а Ори, сидя вполоборота с луком наизготовку, слушал ночь и всматривался в береговые тени

Лишь когда они ступили на берег среди ракитовых зарослей, Ори подал голос.

– Как ты? – тихий голос был полон тревоги.

– Теперь хорошо, – так же шепотом ответила Вера. – А что произошло?

– Потом объясню. Надо убираться отсюда. Ронан!

Юноша подошел, и Ори крепко его обнял.

– Спасибо, Ронан! Пусть боги будут к тебе благосклонны. Мой тан – твой тан. Деда благодари от меня. Я ваш должник. Прощай! Вайра, едем.

Вера, в свою очередь, тоже обняла и поцеловала Ронана, прошептав:

– Спасибо!

Она и Ори вскочили на коней, и, в последний раз махнув юноше, исчезли в ночной мгле. Пустив коней быстрой рысью, а на равнинах переходя в галоп, нигде не останавливаясь, за ночь они преодолели расстояние до придорожной избушки. Вера, буквально свалившись с седла, предвкушала отдых после суточного бодрствования. Но Ори, тревожно поглядывая на восходящее солнце, жестко распорядился:

– На отдых – час. Кони устали. Можешь подремать, пока я их напою. Еда в сумках, огонь разводить не будем.

Вера с сожалением вздохнула, вытащила из седельной сумки хлеб. Запивая водой из родника, поела, не забыв скормить горбушку Крепышу. Войдя в дом, повалилась на лавку и отключилась. Через мгновение требовательный голос Ори и крепкий хлопок ладонью по спине заставил её подняться. Умывшись холодной водой, чтобы взбодриться, Вера взобралась в седло, и снова началась стремительная скачка.

Из леса, что рос вблизи Гленартана, выехали после полудня. Ори придержал коня на границе леса.

– В тан тебе нельзя. Я поеду туда один. Вернись в лес, езжай по дороге до вырубки. Там поверни направо. Укроешься в овраге, огня не разводи. Я приду туда, как все устрою.

– Что устроишь? Что вообще происходит? Почему мне нельзя в тан? – ошарашенная словами Ори, Вера набросилась на него с расспросами.

– За нами может быть погоня. Поэтому тебя в тане видеть не должны. Я найду тебя в условленном месте.

– Какая погоня? Кто?

– Жрецы. Если тебя найдут….если найдут…

– То что?

– Ничего. Езжай!

Ори развернул коня в сторону тана.

– Что, если найдут? Скажи! – Вера подъехала, удержав его за плечо. – Что тогда?

– На костер!!! – взорвался Ори. – Они отправят тебя на костер!!! В очищающее пламя Валкуна!

Он в сердцах ударил коня, и тот прыснул к тану. Вера в ошеломлении смотрела вслед удаляющемуся довгару. Потом, оглядевшись, осторожно отступила вглубь, под прикрытие лесного полога.

Ирве стоял, с дозорной вышки глядя на темную стену леса. Он не смог убедить отца в необходимости поехать с ними, и теперь терзался сомнениями, правильно ли он сделал, что не поехал вслед тайно. Отец оставил его вместо себя старшим в тане. Сердце Ирве разрывалось между долгом и чувствами. Путь, предстоящий отцу и сестре, не был известен никому. Была лишь древняя легенда, рассказанная нимхийской беглянкой много лет назад. Ирве припомнил торопливый разговор с отцом, так внезапно появившимся в тане. От осознания того, что случилось в Ранготане, и от решения, принятого верховным жрецом, Айна и Ирве пришли в ужас. А Ори на вопрос, где же дочь, ответил.

– Вайра ждет меня в лесу. Мы отправимся в путь вдвоем.

Айна, собирающая провизию, оторопело посмотрела на Ори, и, поняв, что он твердо принял решение, просяще произнесла:

– Возьми дружинников! Как вы собираетесь добираться до восточных земель? Вы пойдете через земли варнингов, ты не сможешь один отбиться от них, а Вайра не в состоянии держать оружие и защитить себя! Варнинги еще не оправились от последнего набега, и вряд ли рискнут нападать в ближайшее время. Для тана временное отсутствие десятка воинов не будет опасным, а ваш путь будет надежней!

– Нет! Никто не должен знать, где мы. И к тому же, нельзя оставлять тан без защиты. Десять наших воинов стоят сорока варнингов. Мы потеряли слишком много сил в последнем сражении, противник прекрасно это знает и может использовать в любой момент. Нам двоим будет проще пройти там, где отряд потерпит неудачу. К тому же еще неизвестно, как воспримут хранители храма появление вооруженного отряда. Я принял решение, и менять его не буду.

Ирве посмотрел отцу в глаза и сказал:

– Позволь мне пойти с вами. Я прошу тебя как сын, позволь мне сопровождать вас!

– Я понимаю и твоё желание, и твои мотивы, но ты будешь нужнее здесь. Я оставляю тебя главой тана вместо себя, от тебя зависит безопасность наших людей. Это тяжелое бремя – ответственность за весь тан, но ты мой сын, и тебе я доверяю. А теперь помоги мне собраться в дорогу.

И вот теперь Ирве стоял на помосте, вглядываясь в ночной сумрак, и в сотый раз мысленно повторял заговор на легкий путь.

Глава 5

По дороге часто попадались конные патрули довгаров, но Ори предъявлял подорожную, и их пропускали. Ни в одном городе или поселке не задерживались надолго, только пополняли запасы провизии в тамошних лавках. Ехали днём, на ночлег располагались, когда солнце начинало клониться к закату. Ночевали там, где застала их ночь – в перелесках, у подножия холмов, но ни разу – в поселении. Ори объяснил, что чем меньше людей видит их, тем лучше. На привалах, поев и отдохнув, Вера осваивала оружие. После тренировок, уставшая, с синяками на теле, она падала на жесткое ложе, укрывалась плотным шерстяным плащом и засыпала без снов. А с восходом солнца они продолжали свой путь.

Путь предстоял долгий, и Ори взялся учить дочь всеобщему языку. В прежнем бытии Вера не могла похвастать способностями к языкам, но, то ли перемещение в чужое тело сыграло свою роль, то ли подсознание на клеточном уровне услужливо извлекало из темных уголков мозга потерянные слова – обучение шло на удивление легко. Скоро она уже достаточно хорошо понимала речь, посредством которой общались между собой различные народы, населяющие просторы этого мира.

Через две недели пути Ори сообщил, что впереди владения варнингов, и, во избежании нежелательных встреч, они повернули на север, чтобы обойти опасные места. Земли степняков простирались вплоть до северных гор, и Ори решил перебраться через горные перевалы на противоположную сторону каменной гряды, пройти по ней до восточных пределов, и, снова перейдя горы, двинуться дальше на восход. Этот путь был более безопасным, хоть и занимал вдвое больше времени. В другое время можно было бы пройти по землям варнингов, заплатив и заручившись согласием их вождей, но не после последнего весеннего побоища. И путники двинулись по направлению к горам. Довгарские поселения остались далеко позади, а становища степных жителей находились чуть дальше к востоку. Открытые пространства с высокой, по пояс человека, травой, уже сухой и пожухлой, перемежались небольшими рощицами. Листья на деревьях начинали облетать, теплый сентябрь подходил к концу.

Несколько раз Ори и Вера видели вдалеке пограничные разъезды конников, но до поры до времени им удавалось избегать встречи с ними. Верино боевое крещение произошло на одной из стоянок. Они остановились под вечер в небольшом перелеске. Ори занялся лошадьми и устройством на ночлег, а Вера отправилась за дровами для костра. Собрав сушняк поблизости, и притащив небольшую охапку для разведения костра, она отправилась вглубь рощи с намерением набрать хвороста на всю ночь. Было ещё достаточно светло, и Вера, побродив под деревьями, свалила на небольшой прогалине найденные ею дрова, собираясь по частям перетащить всю кучу к костру. Ухватив в охапку первую партию, она медленно и осторожно, боясь наткнуться на какой-нибудь выступающий из земли корень, или угодить ногой в яму, направилась к костру. Именно неторопливая поступь и внимание, с которым она высматривала дорогу, позволили ей увидеть опасность до того, как её обнаружили.

Сквозь ветви было видно освещенное пространство у костра. Ори стоял лицом к тому месту, где притаилась Вера, закинув руки за голову. Перед ним, приставив к горлу посверкивающее лезвие и расставив ноги, замер невысокий коренастый воин. Но взор Ори был направлен не на стоящего перед ним человека, а куда-то в сторону, в глубину леса. Проследив его взгляд, Вера увидела шагах в двадцати от себя второго воина, притаившегося за кустом. Он напряженно наблюдал за происходящим у костра, и ждал. В сторону Веры он не смотрел. В руках у него был лук с наложенной на тетиву стрелой. Горло внезапно пересохло, и Вера с трудом сглотнула слюну. По спине от затылка потекла струйка пота. Вера ещё никогда никого не убивала, но теперь её жизнь и жизнь Ори зависела от того, сможет она это сделать, или нет.

«Думай!» – приказала она себе, стараясь пересилить страх и не побежать в глубину леса. На поясе висел меч, но чтобы его выхватить, надо было бросить хворост, который она сжимала в руках. К тому же, с такого расстояния тот лучник всадит в неё стрелу быстрее, чем она доберется до него. Надо было чем-то его отвлечь, и Вера дюйм за дюймом стала приближаться к притаившемуся человеку, стараясь двигаться неслышно. Тот был поглощен тем, что наблюдал за освещенной площадкой у костра, явно рассчитывая, что его жертва вот-вот появиться там. Когда до стрелка осталось не более восьми шагов, Вера с криком ринулась на него, прикрываясь собранными ветками, как щитом. Тренькнула тетива, и стрела застряла в охапке хвороста. Вера швырнула ветки в лицо стрелка, и выхватила из ножен меч, замахиваясь. Рука, вопреки её собственным опасениям, не дрогнула, острое лезвие со свистом опустилось, преодолело встреченную на пути преграду из живой плоти, и застряло в ней. Вера, как в замедленном кино, увидела падающую на землю отрубленную кисть руки, которую воин вскинул в непроизвольном жесте, защищая лицо, и валящееся ей под ноги тело, разрубленное от шеи до груди. Вера судорожно дергала меч, стараясь вырвать его из тела, но он не поддавался. Её затрясло, она выпустила рукоять меча, и опустилась на землю. Взгляд её упал на одежду, забрызганную кровью. Подвывая и всхлипывая, она непослушными пальцами выдирала пучки травы и пыталась стереть следы крови с одежды, с рук. Мечущийся взгляд остановился на распростертом в луже крови теле. Спазмы скрутили желудок, и Веру вырвало.

Так, сидящую на траве и содрогающуюся от новых приступов рвоты и плача, и нашел её Ори. Кровавое зрелище не вызвало у него большого интереса. Он выдернул застрявший в мертвом теле меч, отер его о траву, и поднял Веру. Заботливо поддерживая её, помог дойти до стоянки. Вера глянула в сторону костра, и её снова согнуло в три погибели. Дымящееся, обгоревшее до пояса тело второго воина лежало на спине на догорающих поленьях. Из его горла торчал нож, который Ори носил за голенищем сапога. Дальнейшее отпечаталось в Вериной памяти кошмаром, еще долго преследовавшим её по ночам. Они вместе с Ори оттащили трупы в глубину рощи, и забросали их сушняком. Лошадок, на которых варнинги сюда добрались, Ори прогнал в степь. А затем полночи успокаивал Веру и отпаивал её водой, но не мог сдержать своего недоумения и удивления по поводу её реакции на происшедшее событие.

– Раньше ты не была такой щепетильной в отношении с врагами. Все-таки, ты стала странной, Вайра.

– Что странного в том, что мне страшно и неприятно убивать? – все еще дрожа, спросила она.

– Так устроен мир. Если не ты, то тебя. Ты молодец, а сегодняшний урок пойдет тебе на пользу. Постарайся поспать.

Утром, тщательно уничтожив следы своего пребывания в роще, Ори и Вера отправились дальше. Осторожно продвигаясь на север, на четвертый день они узрели вдали вздымающиеся в небо вершины.

– Подойдем к подножью, и можно будет сделать привал дня на два. Надо набраться сил перед тем, как лезть наверх, – Ори повернулся к Вере, вопросительно поглядев на неё. Та согласно кивнула, хотя до гор было ещё часов семь пути, а она изрядно устала от седла.

– Хорошо, Ори, я в порядке.

– Сколько тебе говорить, не называй меня Ори, словно чужая. Я ведь тебе вместо отца, вот и зови тятей, как раньше. И перестань меня дичиться.

Вера промолчала в ответ. Она с интересом слушала все, что ей рассказывал этот человек о своей дочери, об их семье и об этом мире вообще. Но о том, что с ней случилось, и о своей прежней жизни Вера не обмолвилась ни одним словом. Она предпочла, чтобы он считал её просто потерявшей память после тяжелого ранения. К тому же после того, как её едва не сожгли в Ранготане, словно ведьму. И назвать Ори отцом у неё язык не поворачивался. Пришпорив коня, Вера двинулась догонять своего спутника.

Уже совсем стемнело, и на небо высыпали звезды, когда они, наконец, добрались до намеченной цели. Вера развела огонь и, достав из седельных сумок припасы, принялась готовить нехитрый ужин. Ори натаскал сухой травы для постелей.

– Завтра осмотримся, поищем дорогу наверх. Не хотелось бы оставлять лошадей, они нам ещё очень сильно пригодятся. Здесь встречаются гмурьи тропы, хорошо бы на такую наткнуться. Только желательно без самих гмуров на ней, здешние хозяева не любят незваных гостей.

– Скажи, Ор… отец, а где город нимхов? По твоим рассказам, он находится в северных горах. И почему ты не хочешь встречаться с гмурами? – Вера смотрела на мужчину сквозь пламя костра. Огонь, отсвечивая на белых волосах, красил их в тот же цвет, что и у нее.

– Город твоих родичей намного западнее, Вайра. А с гмурами я не хочу встречаться потому же, почему и с варнингами – они сначала бьют, а потом спрашивают. Дротик в спину или топором по затылку получить – это у них запросто. А еще могут обвал устроить, или посреди тропы яму вырыть.

Вера глядела на собеседника во все глаза, недоуменно подняв брови.

– Но почему все друг с другом воюют?! Неужели нельзя просто мирно жить? Всегда можно найти какие-то компромиссы и общие интересы, хотя бы ту же торговлю.

Ори расхохотался.

– Хорошенькие вопросы начинает задавать моя милая дочь! Насчет торговли ты, конечно, права. Когда-то так все и было. Все жили в мире, уважали обычаи соседей. Тем же варнингами мы не раз помогали, а с гмурами вообще были друзьями. Ты думаешь, откуда я дорогу через горные перевалы эти знаю? Мой дед, бывало, ещё молодым в гости к горным хозяевам хаживал, да и дальше на север. От него отец мой узнал, а от отца я – так в памяти и храним. Это недавно, лет пятьдесят назад, всё плохо стало. Словно взбесились все. Сначала делиться начали, за право пройти по своей земле плату брать, потом о старшинстве заговорили – какой народ раньше на земле появился. А потом и до оружия дело дошло. Так с тех пор и тянется. Ладно, давай-ка спать, завтра разберемся, что к чему.

Ори завернулся в плащ, улегся на нехитрую травяную постель и моментально заснул. Вера последовала его примеру, но сон, несмотря на огромную усталость, никак не приходил. Она лежала на охапке душистой травы, и смотрела на темный небосвод, усыпанный звездами. Дома Вера редко смотрела на небо, да и звезд с улиц, освещенных яркими фонарями и рекламой, было не видно. Костер понемногу догорал, но ночь была теплой, и она не стала подбрасывать дров.

***

Разбудил её солнечный свет. Резко сев на подстилке, Вера с испугом принялась осматриваться. Солнце стояло высоко в безоблачном небе. Возле стоянки бродили расседланные кони, вьюки лежали на том же месте, куда вчера их сложил Ори. Самого его нигде не было видно. Затекшие за ночь мышцы ныли и требовали движения. Вера поднялась с импровизированной постели, потянулась, одновременно оглядывая местность, в которой они остановились. Их лагерь располагался у самого подножья высокой скалистой горы, поросшей невысоким редким кустарником, чудом пробившемся сквозь камни. Слева и справа к ней примыкали такие же, упиравшиеся вершинами в небо горы, образуя каменную стену, протянувшуюся далеко на восток и запад, и препятствующую проникновению холодных северных ветров на здешние равнины.

– Проснулась? – Ори спустился со склона. Одной рукой он сжимал лук, другой придерживал на плече тушку убитого козленка,

– Не стал тебя будить, надо хорошо отдохнуть перед переходом. Я осмотрел склоны, здесь есть путь наверх, по которому можно пройти с лошадьми. Заодно подстрелил этого красавца. Давай-ка, поедим, а потом посмотрим, что ты усвоила за это время из моих уроков, – он сбросил тушу на землю.

Пока Ори разделывал козленка, Вера развела огонь и сходила за водой к недалекому источнику. Они основательно подкрепились жареным на углях мясом, и во время недолгого послеобеденного отдыха Ори, удобно привалившись спиной к нагретому солнцем большому камню, продолжил краткое описание знакомых ему земель и их обитателей.

– Про довгаров и варнингов ты уже знаешь. О гмурах не понаслышке знаю, в юности немало по горам с твоим отцом побродили. Живут они, как и нимхи, в горах. Сами себя огонами называют. Только нимхи селятся на верхних ярусах скал, любят солнце и обилие света. А гмуры предпочитают уходить в глубину гор, их пещеры простираются далеко вниз, к подземным рекам. Они отличные кузнецы и оружейники. Никто так не чувствует горы, как гмуры. Грубые, подозрительны, невыдержанные, но честные.

К югу от наших границ, на побережье Южного Моря, обитают морлинны. Это прибрежные жители, живут морем и торговлей. Их корабли достигают самых отдаленных уголков мира. Они отважные мореплаватели, и не только мирной торговлей промышляют. Половина морлиннов – морские разбойники, пираты. На ярмарках прибрежных городов можно купить абсолютно все, от оружия и украшений до рабов.

Если идти по другой стороне этих гор на запад и понемногу забирать к северу, можно добраться до урукхайских поселений. Урукхи обосновались там, где нет ни людей, ни гмуров. Это недоверчивый, но спокойный и немногословный народ. Вид, конечно, у них не ахти – они высокие и широкоплечие, крепко сложены, очень сильные физически. Это охотники и земледельцы, добывающие пропитание тяжелым трудом. Они ни у кого не просят помощи. Многие считают их недалекими и туповатыми, но это далеко не так, они весьма сообразительны и у них прекрасная память. Когда-то, в незапамятные времена, урукхи слыли яростным и воинственным племенем, нагонявшим страх на соседние с ним народы. Теперь всё изменилось. Хотя, если урукха разозлить, как следует, то не позавидуешь тому, кто подвернется ему под руку.

Запад изобилует величественными городами. Люди там надменные и гордые, избалованы роскошью и благополучием, хотя спокойной их жизнь назвать нельзя. С юга нередки нападения диких варваров на эти богатые земли. Но у западнюков хорошо вооруженная и обученная армия. Я пока не слышал, чтобы хоть один южанин пересек границ Магистерской Унии. Эта непобедимость – следствие правления магов в Унии. Никто не может им противостоять. Срок жизни магов измеряется столетиями, а сила их неизмерима, и никто никогда ещё не осмеливался противостоять им. Они постепенно подминают под себя земли, граничащие с Унией. Когда мы с тобой прибыли в Ранготан, посланцы от Магистерской Унии как раз были у Глова. Ну, хватит рассиживаться. Бери меч. Посмотрим, насколько хорошо ты усвоила мои уроки.

В течение следующих трех часов Вера и думать забыла об урукхах, гмурах и всех прочих. Ори устроил ей настоящий экзамен по начальной военной подготовке. Не было предварительных инструкций с применением палок вместо оружия. Не было прежних предупреждающих возгласов. Он просто взял свой меч и попытался её убить, по крайней мере, так показалось Вере. И пару раз ему чуть было это не удалось – её левое плечо кровоточило, задетое острой сталью. В конце концов, Вера просто отключила свой цивилизованный мозг, перестав анализировать ситуацию, и предоставила тренированному телу абсолютную свободу действий. И тело не подвело. Оно привычными движениями отражало атаки и выпады тяжелого сверкающего клинка. С неё сошло семь потов, прежде чем Ори милостиво разрешил передохнуть. По лицу Веры стекал пот, дыхание обжигало пересохшее горло, грудь ходила вверх-вниз, как у загнанной лошади. Посмотрев на Веру, упавшую на колени и глядевшую на него исподлобья, он довольно улыбнулся, и произнес:

– Молодец, теперь я вижу, что передо мной настоящая довгарская воительница. Ну, а эта царапина заживет. Даю двадцать минут на отдых, и продолжим.

Вера едва успела отдышаться, как последовало продолжение, заключавшееся в стрельбе по набитой соломой шкуре козленка. Руки дрожали, сбивавшееся дыхание мешало взять верный прицел, и стрелы большей частью летели мимо чучела. В конце концов, Вера не выдержала. Опустившись на землю и, не сдержав брызнувшие из глаз злые слезы, закричала:

– Может, хватит?! Я что, в наёмники собираюсь, или ты просто решил меня добить, и бросить здесь? Как хочешь, но я больше с места не двинусь! Ты сам говорил, что перед переходом через горы надо отдохнуть. А я сейчас устала больше, чем за весь пройденный путь от Гленартана!

Брови Ори сурово сошлись на переносице:

– Ты думаешь, что я ради собственного развлечения гоняю тебя мечом по поляне? Или, может, ты считаешь, что я испытываю массу удовольствия, заставляя тебя до боли в плечах натягивать тетиву лука? Я не хочу, чтобы в первой серьёзной стычке тебя искромсали на мелкие кусочки, понимаешь?! То, что случилось пять дней назад, просто детская забава. В настоящем бою у тебя не будет и минуты на передышку, или обдумывание следующего шага! Ты должна суметь сама защитить свою жизнь, или, если придется, свободу, потому что иногда смерть лучше того, что может ждать человека, проданного в рабство! Я лишь пытаюсь помочь тебе вспомнить то, чем ты в совершенстве владела раньше, до того рокового дня на Дерне. Ведь тебе не было равных среди наших воительниц! Так неужели ты согласна приуменьшить то, на что в действительности способна? Подними лук! Продолжим.

Пристыженная Вера поднялась с земли, и подняла брошенный в порыве негодования лук, при этом мысленно пообещав больше не жаловаться, как бы ни было тяжко. Ори, приняв во внимание недавнюю её вспышку, ослабил напор. Но прошло ещё часа три, прежде чем он проронил: «Хватит на сегодня». Вера без сил опустилась на ворох травы, служивший ей постелью. Ори молча принялся разводить огонь, не глядя в её сторону.