Эпилог
Одиночество никуда не девается. Оно путешествует вместе с тобой. Ты можешь погрузиться в океанскую бездну или подняться в космос – все-равно. Оно будет ждать тебя там. Потому что оно живет в тебе.
В новом городе одиночество навалилось еще сильнее, чем прежде. В отличии от Ростова здесь у меня не было даже знакомых. Спасибо интернету, там я находил хоть небольшую, но отдушину. Там остались друзья. Конечно, это были не настоящие друзья, но все-таки лучше, чем ничего. Как когда-то сказала Фаина Раневская: «Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким». И с этим я полностью согласен. Но увы, такого человека у меня не было.
Всегда завидовал людям у которых были настоящие друзья. Чаще всего они оставались еще со школьной поры. Вернее, даже не завидовал, а хотел себе таких же друзей. На самом деле найти настоящего друга ничуть не легче, чем настоящую любовь. Везет далеко не всем. Мне не повезло.
Конечно, друзья раньше были и я даже думал, что они настоящие. Не сложилось. И не потому что они плохие или я. Просто это были не те люди.
Все изменилось пятнадцатого июня. Придя домой из суши бара, я в очередной раз гипнотизировал на балконе луну и упивался своим одиночеством. И вдруг как прорвало! Хватит! Завтра я начинаю новую жизнь! Завтра я посылаю одиночество куда подальше и начинаю искать себе девушку… нет, я начинаю искать жену и настоящих друзей! Буду жить полноценной жизнью!
Утро начиналось гадко. Мало того, что не выспался из-за чертовых роллов, так еще и «телик» сломался. Сижу как дурак, пью кофе в тишине. И вдруг как прострелило! Мой план! Сон как рукой сняло! Глянул на часы – как раз пора в душ.
В душе я голосил «А нам все равно» и смаковал детали своего будущего. Господи, какие дурацкие мысли у меня раньше возникали в голове: «Это судьба, это карма! Мне на роду написано быть одиноким!» Какая чушь! Я не верю в судьбу! Я готов свернуть горы и никакое проведение мне не в силах помешать. Чтобы мне помешать нужно как минимум спрятать всех людей от меня! А это уже из разряда фантастики!
Я толкнул дверь из подъезда и устремился к остановке…
Сны
Сон №1.
Его всегда манил океан. Третий месяц, словно одержимый, он не упускал ни единой возможности постоять на берегу. Вот и сегодня после работы он поехал на пляж. Работы в поликлинике оказалось немного и ту пару часов, что у него внезапно появилась, он решил использовать именно для этого.
До бухты было намного ближе, но ему был нужен океан. Трудно объяснить, но Иван чувствовал разницу, пусть даже неразличимую на глаз.
Океан ждал. Словно огромное доисторическое существо, тяжело дышал, мучаясь от бремени своей невообразимой мощи. От запрета, который преодолеть был не в силах. Лишь иногда, когда контроль немного ослабевал, он мог вздохнуть полной грудью и немного пошевелиться.
И тогда, гигантская волна, создаваемая всего лишь дрожью его длани, сметала на своем пути все, принося смерть живому и разрушая в пыль то, что доселе казалось незыблемой твердью.
Человек это чувствовал и сейчас, стоя на берегу, без остатка растворился в бирюзовом небе, нависшем над грязной серой водой. Штормило.
В кармане протяжно зазвонил телефон.
– Да?!
– Ты где?
Женский голос в трубке словно укутывал озябшие плечи теплым одеялом, защищал от океана…
– Родная…, да я тут по делам заехал.
– Опять на берегу?
– …да.
– Я одна. Приезжай домой быстрее, пожалуйста!
– Хорошо, прости, уже еду.
Три месяца в аду, опаляющее пекло которого, не мог остудить даже океан. Только немного ослабить.
Именно столько прошло с того времени, как у них забрали дочку. Три месяца с того времени, как они сдались. Ему до сих пор сниться каждую ночь, как они с женой на УЗИ смотрят на ее маленькие ручки и ножки. «Поздравляю, у вас девочка!»
Имя они придумали давно – Милана! Придумали тогда, когда случился первый выкидыш. Но не сложилось. Судьба или что-то иное вырвало счастья прямо из рук. В новой детской, среди голубых мишек и розовых зайчиков, сиротливо блестела лаком кроватка.
После второго выкидыша они перестали заходить в детскую – боялись. Жена часто кричала во сне, а Иван начал курить. Психолог стал другом семьи.
Бог любит троицу и они решились в третий раз. Это была последняя попытка. Больше сил не было.
Плод замер на шестом месяце. Из любимой дочери превратился в чужеродный организм, грозящий убить жену. Замер, хотя по показаниям все было абсолютно нормально. Доктора только разводили руками. Он и сам был врачом, но в этом случае оказался совершенно бессильным.
Зачем и почему – вот два слова, на которые он хотел услышать ответ. Но океан молчал. Пора было возвращаться домой.
Сон №2.
Спина и то место, на котором люди сидят, жутко чесались. Но он не обращал на это внимания. Сегодня пришло осознание. Полтора месяца он не верил, надеялся и молил бога и вот сегодня понял, что все – он никогда больше не будет ходить.
Стас смотрел на свои ноги, на белые полоски, на спортивных штанах, на носки, с изображение баскетбольного мяча и понимал, что теперь это просто бесполезные отростки.
– Сынок, жизнь продолжается, – мать, пряча слезы, отворачивается к стене.
– Мы всегда будем рядом, – лицо отца словно бы высечено из камня, черные круги под глазами делают его еще суровей.
– А меня вчера Ленка бросила!
Стас зачем-то пытается сделать родителям еще больнее. Или себе?
– Сказала, что я должен ее понять, ведь у нее впереди еще целая жизнь! Так у меня же тоже…
Повисла гнетущая тишина.
– Ну мы пойдем, – отец через силу улыбаясь, уводит мать под руку. В коридоре слышно ее рыдания и неестественно веселый голос отца:
– Ну, ну, все будет хорошо! Ему просто нужно побыть одному!
Хорошо уже не будет. Стас, приподнявшись на руках, поерзал в кресле. Что хорошего в том, что он даже толком задницу себе почесать не может. Сев немного боком, он достал до того места, которое чесалось, но чесотка незамедлительно переместилась чуть в сторону, туда, куда он достать уже не мог.
– Зараза!
Стас с силой шарахнул кулаком по креслу. Тогда какого хрена он делает в этой больнице? Все же безнадежно! Подвижность ног уже не вернуть! Чертов диабет!
Стас заплакал, но внезапно остановился и резко взмахнув рукой, вытер с слезы с лица. Негоже в двадцать лет взрослому мужику реветь как девчонке. Тем более еще эти увидят и будет как вчера…
Вчера у него появился новый врач – Антон Петрович. Невысокий, спортивного вида мужчина с холодными колючими глазами. Стасу он сразу не понравился. Врач с стал с такой силой ощупывать ему ноги, что он чуть не закричал. Ноги и так болели, а после того как «чертов коновал» их помял, ныли всю ночь. Мало ему санитаров, которые обращались с ним как с вещью, так еще и врач этот добавился.
С санитаров хоть за глаза можно было поржать: один здоровенный и тупой, Стас ему даже кличку придумал – Лось, а второй щуплый с желтым болезненным лицом, не иначе наркоман. Но с врачом шутить не хотелось. Чувствовалось в нем что-то холодное и скользкое и Стас бы не сильно удивился, если бы Антон, так он про себя называл врача, словно Матильда Бекшет превратился в огромную змею.
Вчера Стас слышал, как Антон в коридоре подозвав санитаров, тихо сказал: «Скелета в коляске из шестой на процедуры. Да смотрите, чтобы наша плачущая девочка из люлечки не выпала». Санитары заржали.
Как там Леночка сказала мне на прощание: «Жизнь прекрасна?» Ну-ну!
Сон №3
– Инди! Инди! Индиана!
Сначала запах, потом она ощутила под рукой шерсть и теплую спину.
– Малышка, ты что, я же без тебя долго не могу!
Теплый шершавый язык облизал ей руку и Жанна довольно засмеялась. Непривычному человеку, находившемуся рядом, ее смех показался бы странным клекотом, но что уже тут поделать, теперь она его уже не слышала. Со временем он перестал напоминать человеческий. Ей тридцать и двадцать из них она не видит и не слышит.
У нее остались только обоняние и осязание. Она уже не помнила, как выглядят небо и солнце. И люди бы удивились, если бы увидели, какие картины у нее возникают в голове, когда она думает, что вспоминает небо, солнце и облака.
Иногда ей казалось, что она слышит смех. Но потом он пропадал и она была не уверена, что вообще что-то слышала.
Двадцать лет назад авария забрала у нее весь мир, оставив только его жалкое подобие. Ночами она просила бога, чтобы он забрал у нее и обоняние. Она хотела забыть этот мир, но ее нос не давал ей это сделать. Он мучал ее, напоминая, что вокруг нее все так же продолжается жизнь.
Когда ей было пятнадцать в аварии погибли ее родители. Тогда она перестала чувствовать запах и втайне радовалась этому. Так можно было просто умереть во тьме, среди своих мыслей и воспоминаний. Погрузиться в них и уже больше никогда не всплывать.
Но это был не конец. Обоняние вернулось. Но не просто вернулось, а удивительно мощное. Она стала чувствовать запахи как собака. Огромная, радужная, живая планета билась в оргазме творения. Жанна слышала все. Как пахнут на лугу цветы после дождя, как в гамаке на даче воркуют влюбленные, источая мощнейшие флюиды, как приближается гроза… Огромный мир жил, а она просто стояла в стороне – на обочине.
Жанна привычно остановилась перед оживленной дорогой и нащупала рукой кнопку светофора. Дождавшись звукового сигнала, она пошла вперед, постукивая перед собой длинной палочкой. Инди бежала впереди, чуть натянув поводок и вдруг рванулась, вырвав поводок из рук не ожидающей такого поворота, женщины. Визг тормозов, удар и сильный запах железа, разлившийся в воздухе.
– Инди, Инди. Инди!!!
Женщина звала и вытягивала перед собой руку, поворачивалась из стороны в сторону, но руки никто так и не коснулся. Никто не подставил под нее свою мохнатую теплую спину. Тогда она села прямо посреди дороги и собравшиеся зеваки увидели, как она, странно скривив рот, издала ужасный клекот, напоминающий крик, давно уже вымершей древней птицы. Жанна плакала.
Ксимра
Балза был первый. Он всегда прибывал первым. Сколько они уже не виделись? Год, два, пять?
– Санма, сколько уже прошло?
– Ты о чем?
– Ты знаешь…
– Ладно, года три, не больше.
– Санма!!!
– Хорошо, хорошо, не злись. Два года, семнадцать месяцев, три дня, семнадцать минут, пять секунд. Шесть секунд. Семь секунд. Восемь…
– Сгинь!
– Зануда!
Это было его выбор. Когда ему исполнилось сто одиннадцать и он стал половозрелым мужчиной, то сам решил, что хочет внедрить искусственный интеллект. Это был его путь. Изменить ничего уже было нельзя, но он не жалел, что решил именно так. Он давно хотел посвятить себя космосу и его желание было исполнено. Как, впрочем, и все остальные.
Постепенно прибыли остальные шесть членов «Совета космоса». Он пока не говорил с ними, но видел, как их принесли зет-пояса. У него было время, теперь следовало подождать их.
Они выбрали ее не случайно. Ксимра – планета зеленых океанов успокаивала, настраивала на нужный лад, дарила мудрость. Он сел на поляне, прямо посреди изумрудной травы и стал ждать. Вскоре все были в сборе.
Поприветствовав, как того требовал обычай, каждого отдельно, он начал говорить.
– Сегодня получено сообщение от сателлита. Она утверждает, что «черный мозг» уничтожает живые планеты.
– Это невозможно, – заговорил сидящий слева от него.
– Абсолютно невозможно.
Сидящие согласно закивали головами.
– Сателлит утверждает, что «мозг» был перепрограммирован на одной из планет.
Над поляной повисло молчание.
– Предлагаю разбудить странника, – Балза произнес эти слова в гробовой тишине.
Им нужно было подумать и он не торопил. Вскоре решение было принято. Единогласно. Когда пояс унес последнего члена совета, он еще долго сидел на поляне, погруженный в какие-то свои, ему одному известные раздумья. Затем поднялся над травой и стремительно набирая высоту, исчез в изумрудно-зеленом небе.