Глава 7. Цена вопроса.
Марк
– Что вам от меня нужно? Предупреждаю, меня будут искать, я уважаемый человек, – насколько мог, я пытался говорить ровно и уверенно.
– Мальчик мой, – какой я ему мальчик, – прошу, выслушай старика, – ага, уже до просьб скатился. – Единственное, что мне от тебя нужно – чтобы ты зашел в игру и нашел хорошо известную тебе Немезиду.
Еще кто-то кроме меня разыскивает этапированную на остров красавицу. Может это один из эксцентричных стариков-миллиардеров, которым становится скучно от пресыщенной жизни, и они заводят себе молоденьких любовниц, а как последний экзотический тренд – делают это в Вирте, где могут обрести силу в своих дряблых чреслах, выступить, так сказать, в полную мощь.
Стоп, а откуда он вообще в курсе, что я её знаю? Отшили дедулю, решил через меня действовать. Интересно, одержимый похотью, он выслеживает все ее окружение или только тех, к кому она сама проявляет интерес?
– Зачем мне ее искать для вас? Вообще, у меня складывается впечатление, что ей не хотелось бы общаться с вами, иначе вы бы не обратились ко мне.
– Моя девочка, мое сокровище, радость моей жизни, – во, соловьем заливается. Точно застоявшаяся кровь в маразматичный мозг ударила. Бэтия ему если не во внучки, то в дочки годится. Извращенец. – Она в плену у корпорации, в настоящем рабстве, и я ничем не могу помочь ей, – его старческие губы затряслись, а глаза наполнились влагой. Еще чуть-чуть и он разрыдается.
Сдерживая всхлипы и с каждым новым словом по крупицам, выпуская внутреннюю ярость, он начал свой рассказ, который полностью изменил мое отношение к старику:
С Георгием, основателем корпорации «Высокая башня», той самой, которая создала игру «Эпоха отважных», в детстве мы сидели за одной партой. Уже тогда наши жизненные пути переплелись. У Георгия всегда было нестандартное видение, а благодаря семье – великолепные связи, удачно воспользовавшись которым он выстроил бизнес-империю.
Мы с ним никогда не прекращали общаться и однажды он предложил мне поучаствовать в создании его нового детища – стать разработчиком «Эпохи». Я согласился и сначала не пожалел. Это стало моим триумфом, я творил новую реальность, воплощал идеи, стремился помочь людям и видел в Вирте прекрасную возможность избавить людей от пороков и нужды. Только «Высокая башня» подходила к моим новинкам чисто прагматично. Только выгода, только прибыль.
Но мне это не мешало достигать новых высот. С Георгием у нас продолжались ровные дружеские, очень теплые отношения.
Мы дружили семьями. Наши дети росли, вместе учились, мы оба надеялись, что у них возникнут чувства друг к другу. Так и случилось. О чем могут мечтать родители, как не о счастье собственных детей?
Моя девочка была слепо влюблена в Сэма, сына Георгия. Молодой красавец, светский лев с острым умом и развитым даром красноречия. Как перед таким устоять юной девушке? Она всюду следовала за ним, именно он приучил ее к VR -играм.
Этим двоим авантюрным юнцам стало недостаточно тех ощущений от игры, которые могла передать современная аппаратура.
С легкой руки Георгия они стали одними из первых, кто протестировал капсулы полного погружения от «Высокой башни», наладившей к тому времени выпуск VR -оборудования под собственным брендом.
На тестах и испытаниях все было прекрасно, но после первого запуска выбраться из Вирта смог только Сэм. Ника застряла внутри игры. Система подхватила и перетянула в себя ее сознание, в то время как тело впало в кому.
Я считаю, что это была диверсия, а технари уверенны, что сбойнул софт, только хрен редьки не слаще. Ее сущность осталась там, она не угасла, а реагировала на все происходящее вокруг.
В оперативном порядке пришлось создавать для нее ее собственный мирок – копию нашей квартиры, из которой нет выхода, кроме как назад в игру – вот действительность, которая окружает ее и через призму, которой она воспринимает все то, что происходит с ней.
Для достоверности и снятия накопившегося психического напряжения, ей устраивают «вылазки» в дополнительно сгенерированные локации, где она общается с Сэмом, кроме того, я вынужден иногда подключаться и общаться с ней лично. Ах, если бы вы знали, как тяжело мне даются такие свидания, с какой силой приходится сдерживать себя, чтобы не показывать горечь от разлуки, переживания за ее состояние и таить истинное положение дел. Тем более все наши встречи проходят под пристальным контролем приставленного куратора, носящего перед Никой личину ее матери.
Темница, которую как не декорируй, какими прекрасными образами ни маскируй, все равно остается тюрьмой для разума. Симуляция, развернутая внутри симуляции, служит одной цели – не навредить психике пока яйцеголовые из «Высокой башни» искали выход. Недавно они его нашли, я знаю это наверняка, но девочку не спешат освобождать из компьютерного плена. Напротив, на своей ошибке Георгий вместе со своим сыночком пытаются подняться на новую ступень – продать ее заключенное в виртуальный кокон сознание военным. Вчера прошли «смотрины». Высокопоставленная комиссия лично вошла в контакт с ней, провела тестирование, правда Нике транслировали в этот момент совсем другую картинку, маскировку, застолье, за которым прятался истинный смысл происходящего.
– Нике? Я думал она Бэтия Смитс. Немезида сама мне так представилась, – я прервал его в надежде, что произошла досадная ошибка и мне удастся соскочить, вырваться из ситуации, заложником которой я стал.
Или она меня обманула? Нет. Она была искренна в своих чувствах, я же чувствовал.
Я сразу вспомнил, какой вечер Бэтия устроила для нас двоих. Мы впервые признались в симпатии друг к другу, познакомились поближе, даже обменялись ссылками на реальные профили. Я доверился ей и рассказал о себе настоящем и Бетия тоже…
Это точно какая-то ошибка.
– Бэтия Смитс, Немезида – сущность которой прикрывается цифровой клон Ники, чтобы избавиться от контроля, – его слова остановили мое дыхание. Она соврала мне, пусть и не осознанно прикидывается другой, но сути это не меняет… – Для нее это выглядит как шалость, развлечение, такой легкий обман родителей и системы. Я создал для нее шифрованный канал, через который Ника может заходить в игру и не быть отслеженной в тот момент, когда ее обучают, пичкают новыми алгоритмами для военных. Правда приходится ее подстегивать, подкидывая задания по достижению новых уровней. Только так, прячась, я смог передать ей свою собственную секретную разработку – подобие компьютерного вируса. Свернутый в «сферу» он инертен, но стоит его активировать, и он снимет ограничения, даст ей возможность покинуть «Эпоху». Как только мне удалось подкинуть ей «сферу», сразу же прискакала служба безопасности – это не осталось незамеченным. Ты должен помнить метаморфа.
– Помню и его странных спутников, – с грустью сказал я, все еще чувствуя досаду.
– Вот, они подозревают неладное. А ведь осталось дело за малым – активировать вирус в обход систем защиты. Со дня на день дочку должны забрать военные, она воспринимает это как поездку на обследование. Времени медлить нет. Особенно куратор взбесилась, когда Ника обмолвилась, что вынашивает идею побега, буквально беременна ей.
– Вы думаете я суперагент и смогу справиться в одиночку?
– Не волнуйся, как всегда, у тебя будет поддержка. Познакомься – это мои близкие, которым я могу полностью доверять – Уруз, в игре ты знаешь его как Слономальчика, Эльмир, он же Мишель.
Я не мог поверить – люди с которыми я бок о бок играл столь долго водили меня за нос.
– А Уолтер? – тоже, наверное, один из членов клана.
– Уолтер, это Уолтер, и пусть для тебя это так и остается. Без помощи спец служб мне бы не удалось и шагу сделать. Даже твой приезд сюда был проработан и спланирован, благодаря Алексею Григорьевичу.
– И он тоже в теме? – если им удалось подключить такого тертого калача, как мой начальник, значит, дело действительно серьезное и стоящее. Я давно подозревал, что он не просто так занимает свою должность.
– Да, его ник Джеронимо. Пришлось его привлечь, чтобы обосновать твой приезд в Новогорск, там тебя уже ждут.
Мозаика случайных событий начала складываться в последовательность продуманных и спланированных стариком действий. Похоже, он говорит правду и готов пожертвовать всем, только бы добиться цели – освободить свою дочь.
– И что для этого нужно? – без особого энтузиазма спросил я.
– Сущая безделица, замаскировать вирус под объект игры, но такой, прием которого не заложен в основную механику. Прости, но мне пришлось вместе с Никой и тебя наделить определенными способностями там, в подземелье.
Что?
– Вы были тем виночерпием? – я попробовал догадаться, – и… и… это крысы?
– Точно так. Грызуны – внутриигровые объекты. Обычные игроки не могут употреблять их в пищу. Нужно изловить хвостатую тварь, засунуть в нее «сферу» и съесть. Как только вирус окажется внутри, он активируется. Останется только ждать пробуждения, контролировать процесс рядом с капсулой. Последнее место пребывания Немезиды – на острове, вы еще не высаживались и это плюс. Как появитесь на корабле, будьте добры – изловите парочку грызунов, найдите Нику и убедите ее сделать то, что я вам сказал. Марк, – он положил руку мне на плечо и заглянул своими глазами побитой собаки в мои. – Ты наша последняя надежда. По отношению к тебе у Ника сложилось полное доверие. Судя по показателям, когда вы вместе, уровень эмпатии на высшем уровне. Молю тебя…
Его слова стали для меня сладкой пилюлей. Значит, симпатия все-таки есть.
Своим жалким видом он мне напомнил моего собственного отца. Помню его бледные трясущиеся руки, скупые слезы и немой протест, когда он цеплялся за меня, силясь воспротивиться ювенальщикам, чтобы те не забирали меня. Воспитывать ребенка может только пара, как бы сильно ни были привязаны друг к другу родители и дети. Закон выше чувств. Меня изъяли, отправили в приют. В восьмилетнем возрасте потерять мать, а через три дня отца… Я долго винил и ненавидел его, но что он мог сделать? И сейчас я понимал этого мужчину, его отчаянную попытку вернуть дочь, пойти на все ради своего ребенка.
– Почему бы просто не сказать ей что делать?
– Я пробовал… Шок и эмоциональный выброс были настолько сильны, что сервера «Эпохи» не выдержали нагрузки. Пришлось откатываться к резервной копии и вычищать из памяти наш разговор. Представь – каково ей узнать, что уже два года она существует только в Вирте, а все ее воспоминания, накопленные за это время, лишь иллюзия.
– Ничего, Михал Сергеич, выдюжим. Вон теперь у нас какое подспорье, – цыган подмигнул профессору и показал на меня.
Папаша сам настаивает на сомнительном рандеву, которое ожидает нас с Бетией – Никой. Романтический вечер при свечах, на котором предстоит вкусить филе крысятины и на сладкое предложить ей десерт – торт, вишенкой на котором станет убойная «сфера» вируса. Если верить ее отцу, то Ника обретет свободу – это хорошо и прекрасно, а дальше что? Останется ли для меня место в ее жизни?
Очнувшись от многолетнего сна, как спящая красавица после поцелуя прЫнца, она кинется в мои объятья? Вряд ли. Я птица не ее полета. Одно дело если бы это была Бэтия Смитс, простая девушка и совсем другое – Ника, дочь такого влиятельного отца, одного из создателей огромного мира «Эпохи отважных».
Скорее всего, после пробуждения вместо радости первой реакцией станет шок. Я не представляю, как бы сам отреагировал, если бы мне пришлось несколько лет проваляться овощем, а потом осознать себя в Вирте. Хотя для многих это привычный образ никчемного телесного существования. Такие бездеятельные субъекты примелькались, они часто мозолили мне глаза, пока не замылили взгляд окончательно своей ущербностью и инфантильностью.
Я наблюдал обреченность во всех слоях общества, когда, будучи простым техником, приезжал в тесные коробки жилых модулей или богатые квартиры, занимающие целый этаж, и подключал 3-D принтеры. Вне зависимости от достатка везде чувствовалась душевная пустота.
Лежать сутки напролет в шлеме виртуальной реальности или капсуле полного погружения, подключенным к игре, день за днем, год за годом, бесцельно прожигать свою жизнь в стремлении – сгореть без остатка, лишь бы не мучить разум вопросами без ответов. И неважно, подсаживаются на легальный дурман от безысходности, в попытке убежать от мрачной обыденности полунищенского существования и непосильного труда, или наоборот, в единственном желании скрасить монотонные будни полные праздности.
Я помню раньше люди находили себя в любимом деле или профессии, размышляли в попытках постичь смысл бытия, сейчас же большинство ищет новые способы убить время, толком не зная, чем себя занять. Быть может для обездоленных этот вариант уйти в Вирт стал бы спасением от нищеты и страданий, отдушиной, если не обретением смысла жизни, то тем эфиром, который заполнит пустоту существования.
В моей природе помогать тем, кому это требуется и пусть Ника не будет со мной, но она не заслуживает гнить в капсуле и уж тем более играть роль обезличенного суперкомпьютера для военных. Я готов, если это зависит только от меня, то я помогу, как помогал и этим двум лжецам набираться опыта.
– По кайфу было водить меня за нос? Я вас считал своими друзьями, а вы всего лишь использовали меня как прикрытие, – злость на соклановцев зашкаливала.
Обман на доверии, и это от людей, с которыми я сосуществовал годы, зачислил в список своих близких. Мы общались, строили совместные планы, я тянул их, прокачивал, вкладывал силы, делился, можно сказать, последним, а оказалось, что они приставлены, чтобы следить и оберегать Немезиду.
Дурак, надеялся, что наконец нашел тех, кому можно довериться, на кого можно положиться в трудную минуту, а ими двигала необходимость следовать за попавшей в западню Никой, а не за мной, как выясняется, фиктивным лидером.
Уруз, оберегаемый мной в игре школьник под ником Slonmal4ik, засунул руки в карманы, отвернулся и внимательно разглядывал нацарапанное на дверце кабинки изображение голой девицы. Этюд, вышедший из-под кисти неизвестного художника, демонстрировал гипертрофированные анатомические подробности, оскверняя и обесценивая женское начало. По потертостям видны были следы неоднократных попыток предать «шедевр» забвению, стереть из памяти народной.
Несмотря на старания, полностью удалить изображение не удалось. Фантазия одержала победу над пустотой полотна. «Победа» выстояла, но теперь ее окружали надписи с неприличными предложениями, и обещаниями хорошо провести время, если позвонить по указанным номерам.
Эльмир, он же Мишель, якобы пенсионер из далекой Франции отводил взгляд от непотребщины. У любителя рассказывать поучительные истории из общего с игровым аватаром был только возраст. Он вытер уголки глаз сложенным платком, кашлянул и сказал:
– Ты сейчас осуждаешь нас, но я прошу тебя, если не простить, то хотя бы понять. Мы долго искали способы вытащить девочку, изучали ее поведение и реакцию на игроков, на взаимодействие с ними. Никого она к себе не подпускала, мы даже подсылали пару пикаперов, лишь бы вызвать шевеления в ее душе, но все без толку. Она отшивала каждого, кто пытался подкатить, выстраивала между ними стену или поднимала на смех и только ты смог достучаться до нее настоящей.
– Она неравнодушна к тебе, ты всегда заботился о ней и о других в игре, так помоги по-настоящему, – словно читая мои мысли и вторя Мишелю, срывающимся в дребезжание голосом, почти простонал ее отец.
– Нечего с ним возиться. Держи прививку! Время ревакцинации, – хохотнул цыган и под лопаткой больно кольнуло.
Жало пронзило спину и впрыснуло яд. Жгло нестерпимо. Огненная точка разлилась кругом по спине, а потом забурилась в глубину, обжигая каждую встреченную на пути клетку. Я обернулся, готовясь проучить шутника, но в отражении зеркала увидел воткнутый в спину опустевший шприц. Я извивался в попытке дотянуться до торчащего цилиндра «баяна».
Долгий поток матерных ругательств, с упоминанием Уолтера и всех его родственников до седьмого колена, весь цыганский род и образ их кочевой жизни, заметался между перегородок сортира. Крики и возгласы звонко отскакивали от стен и потолка как теннисные мячики.
– Что ты творишь? – наконец выдавил я из себя членораздельную фразу.
– Это тебе допинг, стимуляция. Если не согласишься или не успеешь вытащить Нику, то узнаешь все прелести смеси релаксантов с нанитами. Сейчас мои маленькие друзья облепят твои сердечные мышцы, и если я не введу вовремя блокиратор, сердечко тик-так, остановится. Помоги нам, а мы поможем тебе покоптить воздух еще полвека, – он ухмыльнулся.
– Скотина, зачем ты это сделал? Я бы и так помог! – благими намерениями… Угораздило меня влипнуть в историю. Выберусь, завяжу с играми.
– Охотно верю, но прелюдия затянулась. Теперь ты точно пойдешь с нами.
Шприц продолжал болтаться, пока я пытался дотянуться до него. – Убери эту фигню!
– Не мандражируй, – Уолтер вытащил иглу шприца из спины и бросил в урну.
Как только он повернулся, я размахнулся и попытался хуком прописать ему в подбородок. Кулак описал полукруг в воздухе и врезался в кафель. Паутина трещин разбежалась по плитке и от стены отвалилось несколько кусков глянцевого покрытия. Противник двигался с невиданной быстротой и проворством.
– Ыыы, – разбив костяшки кулака, я начал прыгать и стряхивать впившиеся крупицы осколков с разбитой кисти.
– Марк, прошу, не надо. Уолтер счастливый обладатель генных модификаций, ускоряющих силу и реакцию. Тягаться с ним не смог даже отряд вооруженных соколов и полицейских.
– Что со мной теперь будет? – от ярости я пыхтел как паровоз.
– Через 210 секунд наниты покроют пленкой сердце и будут ждать назначенного часа, но ты ничего не почувствуешь. А потом возьмутся за свои нано ручки и сожмут кольцо своего хоровода. Пламенный мотор встанет и привет, пишите письма мелким почерком.
Мне не хватало воздуха, я оттянул ставший тесным воротник. Не знаю, чувствовал я на самом деле или только представлял страшную картину, но сердце словно покрылось тонким холодным слоем микроскопических роботов.
– Гад! – проигнорировав предупреждения Михал Сергееча, я бросился на довольного своей выходкой цыгана.
Любитель полазить по чужим крышам лишь смеялся и издевательски подрыгивал, пародируя боксера на ринге, не давая мне попасть по нему, но и сам не переходил в наступление. Оттеснив лицедея в угол, я навалился всем телом, нанося удары в бока. В ответ он только ржал как конь, не чувствуя боли и понимая свою неуязвимость передо мной. Когда ему надоело, он взял меня в клинч и держал, не давая ударить ни локтями, ни коленями, пока нас не разняли.
– Марк, это страховка, на случай если ты решишь сделать глупость, пойми, я готов на все и пойду до конца, – Михаил Сергеевич опять попытался уболтать меня.
– Даже ценой моей жизни?
– Ценой всех жизней…
Глава 8. Бременские музыканты.
Марк
Эльмир спускался по лестнице так же тяжело, как и поднимался – медленно с перерывами. Вояка. Зачем его взяли с собой? Он же обуза.
Первым, пытаясь обогнать самого себя, перепрыгивая через ступени, вихрем неся цыган Уолтер. Его движения были свободны и легки. Он никого не ждал, а занимался своим делом, никому не докладывая и не советуясь, как поступить. Странно, я думал тут всем заведует Михаил Сергеевич.
Исполняя сольную партию, цыган подошел к компьютеру, достал бионический зрачок и выругался. Обладатель генных модификаций не дружит с техникой?
– Ты мне глаз помял! – крикнул он мне с укором.
– Если бы нас не разняли, я бы его тебе не только помял, но и на задницу натянул!
– Ага, так бы все и было. Ладно, еще есть, – он откинул бракованный шарик, достал второй, и подставил его под луч сканера.
Компьютер считал информацию, приветливо пискнул и пустил взломщика в святая святых внутренней сети.
– На ресурсы с клубничкой полез? – я не удержался от колкости, пытаясь использовать любую возможность, чтобы поддеть человека, по вине которого я получил смерть авансом.
– Это после, а пока нужно обеспечить нам свободный поезд.
Пока он возился с компом, я прикидывал, к кому бы обратиться за помощью. Подозреваю, что после того, как я выполню все их требования, меня никто не станет оставлять в живых. Зачем нужен лишний свидетель? Меня просто уберут и буду я лежать в укромном углу, так же как два бездыханных тела спрятанных под стойку.
Полицейские лежали, уткнувшись лицами в пол, и истекали слюнями. Оба в черных костюмах, но без оружия. Уруз и Эльмир подошли к ним и не сговариваясь стали стягивать сначала амуницию, а потом и саму форму. Раздели до трусов и носков.
– Мародёрствуем? – мне было противно смотреть, как с трупов стягивают последнее. – Это вам не игра, убили по-настоящему, а лут по привычке собираете? С меня тоже потом поживитесь? Я ведь если «крякну», то насовсем, воскреснуть не получится, заберете последнее – обделанные труселя?
– Они живы, не переживай, просто валяются в отключке, а форма нам еще пригодится. Успокойся, никто тебе откинуть копыта не даст, во всяком случае пока ты с нами, – успокоили, называется.
– Готово, – победоносно сказал Уолтер и взял в руки выскользнувший из щели в столе ламинированный бланк и поднял как знамя над головой. – С этим разрешением сможем проехать хоть до кремля!
– Прекрасная работа, – профессор зааплодировал. – Тогда вперед, оружие не берем, чтобы спокойно проехать второй пропускной пункт.
Непогода разбушевалась пуще прежнего. Нагруженные вещами южане, подгоняемые раскатами грома, шлепая по лужам, побежали к своей машине.
Фургон отечественного производства терпеливо переносил тяготы, связанные с изменчивым климатом наших широт.
Даже сгорбленный от непосильной работы, автомобиль возвышался над окружающими его служебными машинами, такими чистыми и гладкими.
– Наша малышка сделает любого из этих пижонов, особенно когда за рулем Эл, – Михаил Сергеевич заметил, как я с неприязнью осматриваю наше транспортное средство.
Квазимодо при королевском дворе, так смотрелся задрипанный газваген. «Экофуд» – кислотного цвета надпись пересекала по диагонали жалкий, местами пошедший ржавчиной борт. Чем ближе мы подходили, тем отчетливее были видны следы многократного кустарного ремонта и облупившейся краски.
Драндулет мигнул фарами и отключил сигнализацию при приближении хозяев. В кустах что-то мелькнуло, отражая свет вспышки. Я приблизился к газону и заглянул в зеленую гущу листвы. Капли барабанили по поверхности невидимого зонта, под которым сплелась причудливым узором примятая трава.
– А ты глазастый, думал не заметишь, – за спиной раздался голос Уолтера.
– Что это?
– Аааа, – протянул Уолтер и махнул в безразличии рукой, – это заботливо сложенные стопочкой тушки капитана и его прихвостней. Ожидают пробуждения. Я их плащом накрыл, чтоб с дороги не видно было. Отрицательный угол преломления, сам понимаешь, скрывает объекты, лежащие под ним.
По сбегающим струйкам воды я определил край плаща и приподнял его. Мрачные провалы пустых глазниц капитана смотрели в небо, вповалку рядом с его обнаженным телом громоздились его боевые товарищи.
– Тоже в отключке?
– Да, немного химии и просмотр мультика изнутри обеспечен. Работа у ребят нервная, пусть выспятся, будут на бодряках потом.
Мы вернулись к машине.
– Ну, старушка, сегодня придется еще немножко побегать. Эльмир любовно похлопал ладонью по корпусу.
Боковая дверь отъехала в сторону, радушно приглашая войти. Южане не обманули, внутри салона, упираясь в переднюю перегородку и задние двери, на стеллаже лежал продукт генной инженерии – огромный баклажан, длиной метра под два. Блестящие бока овоща переливались фиолетовым цветом в свете ламп.
– Ого, зачем такого красавца везем?
– Скоро узнаешь – это угощение, не с пустыми же руками в гости ехать.
Мы с профессором и Уолтом разместились вдоль стены.
Эльмир сел на место водителя и активировал электрическую цепь, двигатель щелкнул и тихо засвистел. На панели управления засветились показатели уровня заряда батарей, оставшиеся километры, которые можно проехать до следующей зарядки, обороты, скорость и еще пара десятков показателей. Сколько же лет этому старью? Ретромобиль. Сейчас в машине если и есть информация о скорости, и то ее приходится специально выводить на экран, за всем следит виртуальный помощник-навигатор. Каждый современный автомобиль связан сетью со своими собратьями, а этот динозавр, похоже, максимум, что может сделать самостоятельно – проложить маршрут.
Как бы на повороте или при резком торможении задние двери не распахнулись под напором овоща-титана и ценный груз не выпал бы на проезжую часть.
Я не удержался и проверил надежность замка в двери, подергал створку и в этот момент завертелся дворник на заднем стекле. Он метался хвостом довольной собаки, смахивая капли дождя, которые слетали с грязного окна, словно сам автомобиль радовался тому, что еще разок, перед тем как его отправят в утиль, может выехать на трассу.
Через перегородку, отделяющую пассажирский салон от кабины, я смотрел на запотевшее лобовое стекло.
Эльмир включил обогрев. Ушатанная печка, видимо, была ровесницей музейного экспоната на колесах, об этом свидетельствовал едкий запах плавящейся пластмассы наполнивший салон.
Огромные заросшие шерстью руки легли на рулевое колесо, последний раз я видел машины на ручном управлении, когда был в командировке, в местечке, которое едва нашел по карте, даже навигатор не смог проложить маршрут. Вот там, на периферии цивилизации мне попадались такие самодвижущиеся повозки из прошлого.
Михаил Сергеевич склонился ко мне:
– Лучше, чем Эл я еще не встречал водителя, даже во времена моей молодости.
Отъехав от здания КПП, машина вырулила из ряда и затормозила возле шлагбаума.
Цыган выскочил на улицу. Порывы ветра подхватили жёсткие плети проливного дождя и принялись безжалостно хлестать по нашему фургону, отгоняя нас, заставляя отступить от безумной идеи бороться с махиной высокотехнологичной корпорации.
Уолтер запустил руки в карманы и извлёк оттуда всевидящее око. Он поднес к считывателю сетчатки ясны очи капитана. Полосатый красно-белый шест вскинулся в приветствии легионеров, задрал руку к хмурому небу провозглашая:
«Победа или смерть», нет, скорее – «Горе побежденным»…
Путь к чужой свободе был открыт, но совсем не радовал меня и не внушал оптимизма. В случае удачного исхода я останусь жив, но попаду под какую-нибудь из многочисленных статей всеми почитаемого Уголовного кодекса. Следственный комитет размотает меня на раз-два, а в случае поражения, что же, надеюсь, наниты сделают свою работу быстро и безболезненно.
Прямая дорога тянулась между посадками деревьев и аккуратно подстриженных прямоугольников кустов. Привычный путь, впереди должно быть круговое движение. Поворот налево ведет к въезду в гольф-клуб, а перед перекрестком новое препятствие – КПП, через которое без пропуска не проедешь. Эх, повяжут нас там…
Циклопическое строение в виде закрытого купала распростерлось над крытыми полями гольф-клуба. Полусфера была видна издалека и подобна тем, какие используются при возведении городов на луне. Здесь, рядом с НаучГородком, отрабатывали передовые технологии строительства из композитных материалов, используемых теперь за пределами планеты. Неслучайно первым подопытным стал знаменитый гольф-клуб. Когда-то президент увлекся новым для себя видом спорта – гольфом и сюда потянулась вереница сначала из ближнего окружения первого лица, а затем это стало мейнстримом для политиков, чиновников, звезд шоу-бизнеса и бизнесменов. Теперь каждый стремится иметь пару-тройку наборов собственных клюшек и оттачивать свои навыки именно тут, под гигантскими сводами.
Поговаривают, что панцирь крыши может выдержать несколько прямых попаданий ядерных ракет, а в недрах закрытого периметра хранятся запасные тела андроидов, в которые президент легко может перенести свое сознание. Серьезное место и немудрено, что именно тут наш обожаемый правитель проводит встречи.
Махина панциря нарастала и приближалась, и вот уже, чтобы рассмотреть ее, приходилось выгибать шею, заглядывая за край окна.
– Сядь и сиди смирно, – Уолтер встал, как только машина остановилась. – Разговаривать буду я, – цыкнул цыган почти на цыпочках.
Он вышел, показал выданный им самому себе пропуск и какое-то удостоверение. Солдат козырнул и подал знак, чтобы мы проезжали. Удивительно, все же – кто он такой? Явно спецслужба или суперкиллер из мафии, если так легко, не проливая крови, разделался с подготовленными бойцами, а сейчас смог уболтать охрану на таком важном участке.
Мы проехали ряды заграждений с колючей проволокой, оставили позади несколько бетонных колпаков с узкими бойницами. Проезжая мимо поворота, ведущего ко входу в гольф-клуб, я увидел вереницу машин с символикой и флагами иностранных государств. Столпотворение было страшным и ехать приходилось настолько медленно, что сопровождающий нас боец шел рядом прогулочным шагом.
– Ух, – выдохнул профессор и вытер лоб рукавом пиджака. – Кажется пронесло.
– Я же говорил, с этим пропуском все дороги открыты.
Нас встретил нескрепный логотип «НаучГородка» – две буквы латинского алфавита S и К (Science Knowledge), паранойя разыгралась, расшифровывая их как «Следственный комитет», который уже начал идти по следу.
– Куда едем? – спросил ЧОПовец, остановив фургон перед самым пунктом назначения.
– Э, дарагой, – Эльмир ловко подстроил свою речь под акцент, – овощ, овощ везем, вот накладной, – он показал бланк.
– Заезжайте за здание.
– Осталось войти и выйти, – самонадеянно сказал Уолтер, когда мы остановились в зоне погрузки-разгрузки на заднем дворе «Гиперкуба». Неслучайно здание так прозвали, по форме оно действительно походило на куб, покрытый пластинами фотоэлектрической системы, генерирующей энергию из солнечного света.
– Переодевайтесь, быстро, – профессор вытащил из-под сидения униформу, снятую с полицейских, и предал мне, Уолтеру и Урузу, а сам потянулся к баклажану и произвел над ним какие-то манипуляции. Овощ заморгал и скинул маскировку, выставляя на показ полноценную капсулу полного погружения. Моему удивлению не было предела. Но я решил не задавать лишних вопросов. Внутри капсулы оказался еще один игровой набор состоящий из VR-шлема и интерактивных перчаток.
– Я все активировал. Заряда для автономной капсулы хватит часа на три.
– Ясно, – откликнулся Уолтер, проверяя застежки бронежилета.
Если бы кто-то наблюдал со стороны, то увидел, как капитан спецподразделения в сопровождении двух полицейских вышел из фургона. Он зашел в здание, переговорил с кем-то, после чего техник в синей робе выкатил тележку. Рядовые вытащили из фургона капсулу, взгромоздили ее на тележку и закатили в ворота.