Вечный. Шпаги над звездами

Комендант столицы граф Эргеной устало потерла ладонью воспаленные глаза. Всю ночь она проторчала в оперативном зале генерального штаба. К трем часам стало ясно, что битва проиграна. Форпост отбить не удастся. Более того – план атаки, построенный на том, что захватчикам еще не удалось получить доступа к кодам загрузки управляющих систем Форпоста, полетел ко всем Адамам. Стоило атакующему крылу пройти дистанцию двух третей радиуса сферы поражения, как батареи Форпоста открыли убийственный огонь. Хуже всего было то, что атакующее крыло королева возглавила лично. К пяти часам утра все было кончено. Остатки флота, составлявшие едва десятую часть его прежнего количества, на полной скорости уходили по коридору, время от времени бросая преследующим их по пятам эсминцам врага какой-то из поврежденных кораблей, как бросают кость собаке, чтобы она отстала. Но те не отставали, благоразумно обходя полумертвый, но упорно огрызающийся корабль по большой дуге и оставляя его на закуску крейсерам второй линии. Когда стало ясно, что оторваться не удастся, королевский флагман с десятком эсминцев, получивших наименьшие повреждения, сбросил скорость и развернулся в сторону неотступно следовавших за эскадрой кораблей врага. Молоденькая лейтенант, на чью смену выпало дежурство за пультом дальней связи, негромко охнула и, повернувшись, бросила на графа отчаянный взгляд:

– Ваше Превосходительство, ведь королева перешла на другой корабль?

Граф медленно покачала головой:

– Боюсь, что нет, девочка.

– Но почему?!

Эргеной горько улыбнулась:

– Вспомни, один из титулов королевы звучит как «Щит подданных», а наша королева всегда была щепетильна в таких вопросах.

Лейтенант вздрогнула и прошептала:

– Сохрани ее Ева-спасительница.

Через сорок минут все было кончено. Раскаленные облака газа, в которые превратилась королевская эскадра, медленно вспухали на месте битвы, но противник, будто удовлетворенный этой последней жертвой, прекратил преследование, и жалкие ошметки флота беспрепятственно вырвались во внутреннее пространство. Граф Эргеной тяжело вздохнула и поднялась с кресла. Что ж, скорбь скорбью, но гибель королевы порождала массу новых проблем. И некоторые из них требовали немедленного решения. Она, тяжело ступая, подошла к герметично закрытой двери, вставила в прорезь перстень власти… и увидела смотревшее прямо в лицо круглое дуло плазмобоя. Через мгновение гнусавый голос герцога Карсавен произнес:

– Ну вот и все, дорогая. Сожалею, что мне придется сделать это с тобой, но ты слишком лизала задницу королеве, чтобы я могла тебе доверять.

3

– Все спокойно.

Высокая фигура, затянутая в мимикрокомбинезон, выглянула из-за угла и, кивнув кому-то сзади, быстро преодолела насыпь. Вслед за ней шустро проскочили еще несколько фигур, одна из которых несла на руках что-то большое. Все притаились между длинных штабелей аккуратно сложенных стволов кипаропальм. Наставница осторожно опустила девочку на огромный ствол и достала фляжку с витаминизированным соком из полевого пайка.

– Еще немного, Ваше Величество, и мы на месте. – Капитан Амалья шумно перевела дух, потом, будто испугавшись этого шума, задержала дыхание.

Тэра, сидевшая на руках у наставницы, повернула к ней измученное, побледневшее личико и попыталась улыбнуться. Улыбка получилась жалкой. Они бы достигли поместья графа Амальи, верного вассала и старой подруги ее семьи, еще позавчера к вечеру, так бы и произошло, не утопи она водолет два дня назад. Или сегодня к утру, не подверни она вчера ногу. Со вчерашнего вечера ее приходилось нести на руках, да еще все запасы, которые удалось за полдня поисков выловить из воды, теперь волокли на себе.

– Сегодня к вечеру вступим в пределы поместья. А там свяжемся с любого егерского поста, и граф пришлет за нами фаэтон. – Капитан ободряюще улыбнулась. – Я же помню, как вы любили кататься на фаэтоне.

Им чудом удалось выбраться из дворца до того, как он был захвачен реймейкцами. Герцог Карсавен не нашла кода доступа к дворцовым генераторам и просто сбросила проекцию силового купола с орбитального полицейского модуля, поэтому тот не смог перекрыть все складки местности. Времени было в обрез, и наставница не решилась брать кого-либо из королевских гвардейцев; к тому же небольшой группе легче скрыться. С Тэрой ушел только ее личный эскорт во главе с капитаном Амальей. Та до сих пор переживала из-за того, что герцогу Карсавен удалось войти на частоту ее личного комма, а также заблокировать дворец, прежде чем был передан общепланетный сигнал тревоги. Они ушли по реке на водолетах, но боль-шую армейскую машину пришлось оставить в ближайшем ангаре у южной окраины столицы. Дальше продвигались на водных лыжах за водолетом принцессы. Ее маленькая машина свободно могла тянуть за собой десятка полтора-два лыжников. У Тэры сжималось сердечко, когда она вспоминала, как точно так же буксировала мать на горном озере – та иногда выбирала время, и они всей семьей выезжали в охотничий домик у южных отрогов Альдильер. А последние три дня они шли пешком вдоль берега.

– Ладно, отдохнули. – Наставница вновь прижала к себе казавшееся невесомым тельце девочки.

Не успели они сделать и шага, как над головой с ревом пронеслось звено дисколетов. Когда чуть поутих звон в ушах, маркиз повела головой прислушиваясь:

– Справа и слева еще десятка два.

Наставница недоуменно покачала головой:

– Полк штурмовиков. Интересно, что они делают в этой глуши?

И вдруг девочка, сидевшая у нее на руках, горько расплакалась. Все растерянно смотрели на ее судорожно вздрагивающие плечики. Наставница первой поняла, в чем причина этих слез. На сто миль в округе была только одна цель, которая заслуживала столь пристального и представительного внимания, – поместье графа Амальи, матери командира ее эскорта.

До поместья добрались только к вечеру следующего дня. Еще за десять миль в воздухе запахло гарью, поэтому почерневшая от горя капитан даже не повела их к усадьбе. В сумерках они поднялись на южный склон Махровой горы. Эта гора, густо заросшая низкорослой сосной, казалась укрытой мягким махровым покрывалом, потому и получила свое название. Почти у самой вершины спрятался в зарослях маленький одноэтажный домик, который был всего лишь входом в обширные покои, вырубленные в сердце горы. В последнее время они служили старому графу Амалье охотничьей сторожкой, но когда-то именно здесь располагалась первая резиденция графов. На опушке капитан сделала знак остановиться и скользнула к наследнице:

– Вам следует подождать здесь. Я не думаю, что в сторожке ждет засада, иначе они вряд ли стали бы уничтожать усадьбу, но я не могу рисковать.

Девочка кивнула. Капитан сжала губы и, повернувшись, бесшумно скользнула в заросли. Тэра вздохнула. Самым странным в этом путешествии стало то, что с первой же минуты ее признали главной в команде. Это был не просто реверанс, оказание номинального уважения. Нет! Взрослые действительно признали вось-милетнюю девочку своей главой, и сейчас она вдруг осознала, что впервые отправила близкого ей человека на возможную смерть. У Тэры запершило в горле, перед глазами все поплыло от наворачивающихся слез, но она взяла себя в руки и упрямо вытаращила глаза, наблюдая за тем, как капитан Амалья, подобравшись к двери, несколько мгновений прислушивалась, а потом приложила перстень к выемке замка и юркнула в открывшуюся дверь. Некоторое время они сидели в зарослях молодого сосняка и, вздрагивая от малейшего шороха, напряженно всматривались в дверь. Наконец створка медленно открылась. На пороге стояла капитан и махала рукой. Наставница начала подниматься, но девочка вдруг вцепилась в нее:

– Нет, подожди.

Все замерли, вглядываясь в лицо капитана – оно было безжизненно. Движения руки были механическими.

– Накачали, – выдохнула наставница, потом повернулась к Тэре и прошептала: – Уходим.

Девочка мотнула головой:

– Нет, я не брошу ее.

Наставница удивленно уставилась на девочку. Но та напряженно всматривалась в проем двери за спиной капитана. Через некоторое время из-за двери выскользнула фигура в форме космодесантника, внимательно оглядевшись, схватила девушку за шиворот и втолкнула внутрь. Беглецы осторожно отползли в заросли и, поднявшись на ноги, быстро двинулись вниз по склону. Наставница наклонилась к Тэре, собираясь взять ее на руки, но девочка сердито дернула головой и, хромая, пошла рядом. Когда они достигли небольшого овражка, ярдах в трехстах от сторожки, Тэра резко остановилась и, рухнув на землю, горько расплакалась. Гвардейцы стояли вокруг, напряженно переглядываясь. За время пути они как-то забыли, что их предводитель – всего лишь восьмилетняя девочка. Потом наставница махнула рукой и, дождавшись, пока гвардейцы, повинуясь этому жесту, отошли в сторону, склонилась над горестно торчащими лопатками.

– Девочка, – негромко позвала она. Сотрясавшиеся от рыданий плечики замерли. Наставница погладила Тэру по головке: – Маленькая моя. – Она опустилась перед ней на колени и, осторожно взяв за плечи, повернула к себе. Девочка прижалась к ней, уткнулась лицом в грудь. – Не надо плакать, маленькая моя. Жизнь состоит из потерь. Конечно, жаль, что тебе пришлось узнать это так рано, но ты сильная, ты сможешь…

– Нет! – Девочка отпрянула и подняла на наставницу покрасневшие от слез, но яростно горящие глаза. – Нет, я не оставлю ее!

– Но девочка…

– Я не девочка! – Тэра вскочила на ноги. – Где гвардейцы?

Те, заслышав сердитый голос, поспешно выскочили из кустов. Тэра окинула их пылающим взглядом:

– Сержант!

– Да, мэм.

– Как вы намерены освободить вашего командира?

Сержант в замешательстве бросила взгляд на наставницу, но та покосилась на девочку и угрюмо отвела глаза. Она знала свою питомицу лучше других. Сержант побагровела. Как и все воины эскорта, она выполняла скорее представительские функции, но в эскорт набирали из гвардейских частей, так что почти всем пришлось понюхать пороху, и сегодня у дверей она видела не просто космодесантника. Она видела свое прошлое. Обычному гвардейцу не стоило бы и пытаться планировать налет, но ей…

– Ваше имя?

Вопрос был произнесен деловым, жестким тоном. Будто говорившая уже разменяла не один десяток и имела большой опыт руководства. Наставница и рань-ше отмечала, что ее подопечная умела заставить любого выполнить то, что она пожелает, но за последние дни она изрядно прибавила в этом умении.

– Сержант Умарка, мэм.

– Где служили?

– Пятая объединенная дивизия. Второй легион шестой эскадры. Приписана к крейсеру «Звезда бури», мэм.

Девочка окинула ее суровым взглядом. Потом презрительно усмехнулась:

– Вы хотите сказать, что эти разжиревшие, превратившиеся в раскормленных кротов сосунки, позорящие форму космодесантника, представляют для вас серьезную проблему?

– Нет, мэм, но ваша безопасность…

– Об этом я позабочусь сама. Я жду от тебя план через час. А сейчас иди.

Когда сержант, мгновение помедлив, скрылась в зарослях, ведущих к охотничьей сторожке, Тэра некоторое время молчала, потом неожиданно робко повернулась к наставнице:

– Ты сердишься, Галият?

Та криво усмехнулась:

– Кто я такая, чтобы сердиться в присутствии Вашего Высочества?

– Перестань! – Девочка виновато потупилась, потом с жаром произнесла: – Пойми, это не прихоть. Не каприз. Просто я не могу, не должна больше прятаться. Если я буду и дальше только убегать, Карсавен меня схватит. С каждым днем она все больше укрепляется. А я… Все равно я не смогу остаться в живых, скажем, подписав отречение.

– Ну почему же?

– Во-первых, потому, что я сама никогда на это не пойду, – жестко отрезала Тэра. – А во-вторых, посмотри на это. – Она кивнула в сторону черной проплешины, оставшейся на месте величественной усадь-бы графа Амальи и отчетливо видимой с такой высоты. – Разве есть хоть один шанс, что она оставит меня в живых?

Девочка замолчала. Наставница молча разглядывала пепелище, о чем-то размышляя. Потом зябко повела плечами:

– Ты права, моя девочка, в который уже раз. Ты раньше нас всех распрощалась с иллюзиями.

Девочка некоторое время пристально вглядывалась в лицо наставницы, потом ее лицо озарила улыбка.

– Галият, я… – Тут она пошатнулась.

Наставница бросилась к ней и успела подхватить обмякшее тело. Адам ее подери, как она могла забыть, что их железному вождю всего восемь лет!

Когда Тэра открыла глаза, уже стемнело. Девочка некоторое время непонимающе рассматривала качающиеся ветви низкорослых сосен над головой, потом резко села, скинув на ноги ворох плащей, которыми была укрыта. Мимикрокомбинезон служил неплохим обогревателем, но был уже слишком выношен и мал, чтобы работать с максимальной эффективностью. Наставница, сидевшая рядом и напряженно прислушивавшаяся, быстро повернулась в ее сторону и, увидев, что девочка сидит, протянула руки, чтобы уложить ее на коврик и вновь накинуть плащи:

– Лежи, милая, тебе необходимо отдохнуть.

– Где гвардейцы, Галият?

Та некоторое время вглядывалась в фигуру девочки, будто раздумывая, выдержат ли эти хрупкие плечи очередную новость. Потом вздохнула:

– Полчаса назад из сторожки вышли восемь космодесантников. В полном снаряжении. С хомодетектором. Судя по всему, Амалью подвергли мозговому сканированию. Они теперь знают о нас все. Сержант с гвардейцами заняла позицию у южного склона. Она хочет завязать бой и увести их отсюда. Я готовлю вьюк, девочка. Как только бой начнется, нам надо немедленно уходить. Я понесу тебя на спине.

Тэра задумалась, закусив губу. Потом отрицательно помотала головой:

– Нет. Я знаю, что с Амальей ничего не случилось. Мы должны ее спасти.

Наставница задумчиво покачала головой. Потом поднесла ко рту браслет коммуникатора и слегка щелкнула языком. Через мгновение раздался еле слышный голос:

– Здесь Умарка.

– Где космодесантники?

– Развернулись цепью и идут вниз по восточному склону.

– Еще кто-нибудь выходил?

– Нет.

Галият задумчиво кивнула:

– Похоже, ты права, девочка. Мы сами себя напугали. Вряд ли бы они выслали всего восемь человек, если бы знали, что в лесу скрывается десяток гвардейцев. – Она вновь поднесла браслет к губам.

– Что ты думаешь об этом отряде?

– Не похоже, чтоб они о нас знали. Двигаются в порядке поиска. Детектор настроен на широкополосный режим. Снаряжение в дежурном режиме. Видимо, просто патруль. Может, ловят мародеров или тех, кто выжил после удара штурмовиков. А может, командиру надоело, что перед носом шляются изнывающие от скуки солдаты, вот он и выгнал их проветриться.

Галият кивнула, потом задумчиво посмотрела на девочку:

– Кажется, у нас есть шанс.

Тэра кивнула, сурово сжав губы, и поднялась на ноги.

– Эй, а вы куда, Ваше Величество?

– А ты думаешь, что у вас есть шанс обмануть детекторы, если они по-прежнему будут работать в режиме широкого поиска?

Наставница вскочила на ноги и схватила девочку за плечи:

– Ты никуда не пойдешь, слышишь! Не хочу знать, что ты там задумала, пока я жива, ты не будешь участвовать в этих смертельных играх!

Она трясла ее, пытаясь если не добиться согласия, то хотя бы убрать с лица девочки это упрямое выражение. Но та молчала, стиснув зубы. Наконец Галият не выдержала и, прижав ее к себе, крепко зажмурилась. Старому воину не пристало плакать. Девочка замерла в ее объятиях, потом осторожно подняла лицо и потерлась щекой о рукав комбинезона:

– Не бойся, Галият, все будет хорошо.

Это чертово патрулирование развалило все планы на вечер. Вообще день прошел ни к черту, хотя начался многообещающе. С утра лейтенант Мендоза намекнула, что сегодня вечером не прочь показать капралу свой семейный альбом, который она таскала в блоке памяти взводного комлога. Поскольку именно так начинались все романы во взводе, капрал мысленно уже потирала руки, предвкушая сказочный вечер в графских апартаментах, которые занимала лейтенант. Несмотря на то что это строение числилось как охотничья сторожка, обстановка и винный погреб здесь были отменными. Капрал знавала поместья, где главная усадьба не годилась в подметки этому местечку. Так нет же, в обед появилась эта чертова кукла. Едва она возникла у дверей, как коммуникаторы передали сигнал тревоги. Космодесантники заняли свои места и взяли маркиза у самого входа. Та даже пикнуть не успела. Надо отдать должное, лейтенант тут же распорядилась сделать укол тавлона и вывести наружу. Если у девицы были спутники, то следовало немедленно заманить их в ту же ловушку. Однако больше никто не появлялся. В общем-то, применять тавлон не было необходимости. Можно было бы ограничиться и чем-то помягче, но в войсках давно ходили слухи, что гвардейцев подвергают психоблокаде и многие химбиологические соединения на них не действуют. Однако то ли с маркизом не стали такое проделывать из-за высокого ранга – еще бы, ее мать была пэром королевства, – а то ли эти слухи вообще не имели под собой реальной основы. Как бы то ни было, допрос пришлось отложить: под действием тавлона маркиз признала бы все, в чем ее обвиняли, и, чтобы доставить радость палачу, сама бы вырвала по волоску всю свою роскошную черную гриву. Казалось бы, теперь можно было и расслабиться, но лейтенанту вздумалось на ночь глядя выслать патруль. Капрал вздохнула. Вечер полетел псу под хвост. Впрочем, может, и к лучшему. Лейтенант была до того раздражена своим промахом с тавлоном, что даже не доложила в штаб о поимке маркиза. Когда взводный сержант попыталась напомнить о приказе, предусматривающем немедленный доклад, лейтенант так зыркнула на нее, что сержант тут же заткнулась и, от греха подальше, занялась осмотром оружия и снаряжения, срывая злость на подчиненных. Капрал свернула на тропинку и бросила взгляд на экран детектора. Потом обернулась назад, начала считать подчиненных, но на цифре «два» вдруг вздрогнула и, вцепившись обеими руками, поднесла пульт детектора к забралу. Сомнений быть не могло. Детектор показывал костер и две фигуры: большую и маленькую. Капрал издала легкий шипящий звук, и по этому сигналу, переданному коммуникатором в наушники всех шлемов, отделение мгновенно перестроилось в боевой порядок. Что ж, пусть себе лейтенант хочет предстать перед штабом во всем блеске, не только с пленницей, но и с информацией. Ей же, Мендозе, будет достаточно одних пленниц, особенно таких!

4

Герцог раздраженно содрала с себя парадный камзол и швырнула на кресло. Адам побери! Все пошло наперекосяк с первого дня. Сначала не удалось схватить эту девчонку. Потом остатки королевского флота отказались присоединиться к ней и отошли к Лузусу. Граф Амалья публично обвинила ее в мятеже. Правда, последнему, если быть честной, она сначала даже обрадовалась. Пэрам нужно было преподать наглядный урок, и то, что объектом этого оказалась граф, было, как она думала, ей только на руку. Слишком известна была верность графов Амалья правящему Дому, и герцог знала, что даже если и удастся склонить графа к нейтралитету – ибо о поддержке смешно было даже думать, – то в дальнейшем она все равно попортит новой королеве немало крови. А в этом случае, как представлялось, все проблемы были решены. Удар штурмовиков – и от осиного гнезда вместе с его хозяйкой осталась только кучка пепла. Но все пошло кувырком. Удар по графу привел к тому, что пэры начали вооружаться. Раньше это выглядело бы просто смешно, но сейчас… Силы пэров, если хотя бы половина из них придет к согласию, вместе с остатками флота и несколькими орбитальными крепостями, коменданты которых пока сохраняли нейтралитет, были даже немного больше, чем тех, что находились в ее распоряжении. А тут еще в королевской сокровищнице не оказалось королевских регалий. Сама по себе эта пропажа не являлась проблемой. Но вместе со всем остальным…

– Гармада!

Герцог отстегнула рингравы и скинула высокие парадные сапоги. Сегодняшнее заседание Совета пэров прошло ни к Адаму. Большая часть пэров вообще не явилась. А из тех, кто пришел, половина вела себя откровенно вызывающе. Когда граф Эльмейда откровенно фыркнула в ответ на предложение подруги герцога, барона Меджид, в преддверии грозящей королевству опасности передать верховную власть опытному адмиралу и представительнице прямой линии королевской крови – герцогу Карсавен, герцог вспылила и, едва сдерживая раздражение, зло поинтересовалась у графа, что ее так рассмешило в предложении барона. Та нагло поднялась, и в воцарившейся после вопроса герцога тишине прозвучали ее слова:

– Зачем кому-то что-то передавать, если у нас уже есть Правительница, назначенная нашей королевой, к тому же владеющая королевским перстнем? А что касается опыта, то наша королева явно имела другое мнение, когда в час решающей битвы оставила столь достойного адмирала стеречь мужские кальсоны. Впрочем, – с противным смешком добавила граф, – та и здесь успела подгадить.

Карсавен почувствовала, что если она останется в палате Совета еще хотя бы на мгновение, то все присутствующие превратятся в обугленные трупы. По традиции никто в палате не имел при себе никакого оружия, кроме родового меча, но за дверью всегда стоял десяток гвардейцев. Сейчас там находились два десятка реймейкцев в полном боевом снаряжении. Герцог вскочила со своего места и, обдав пэров мутным от ярости взглядом, стремительно выскочила из палаты.

– Гармада, Адамова подстилка, где тебя носит?

Герцог не сразу вспомнила, что сама же отослала адъютанта в помощь Агриппе, переворачивать вверх дном королевский дворец, для поисков королевских регалий: Гармада, непревзойденный знаток интерьеров, была незаменима при обысках покоев. Вспомнив это, герцог, до того слегка поостывшая, вновь пришла в бешенство: вдобавок придется еще и обходиться без адъютанта! Нет, положительно, знай она, что ей предстоит вытерпеть, не стремилась бы так отчаянно к короне. Последняя мысль была не вполне искренней, но, как ни странно, успокоила. Герцог вздохнула, стянула с тела кружевное белье, бросила взгляд в сторону шкафа, в котором висел привычный и такой удобный полевой мимикрокомбинезон, но решила для начала принять душ. Открыв только холодную воду, она некоторое время медленно поворачивалась под тугими струями, потом перешла на контрастный душ и гидромассаж. Выйдя из душа с красной кожей и немного успокоившимися нервами, она натянула комбинезон, подошла к консоли и вызвала дворец. Через некоторое время на экране появилось лицо Агриппы.

– Ну, милая моя, как успехи?

Та уловила остатки бури на ее лице и мгновение помедлила, но затем решила не юлить:

– Глухо, как у Адама в глотке. Мы уже допросили всех гвардейцев, обслугу, большинство оставшихся придворных, причем семнадцати самым упорным, в том числе и гофмейстеру, почистили мозги, но… – Агриппа развела руками.

Герцог саданула кулаком по консоли:

– Мне нужна эта соплячка, Агриппа, живая или мертвая, все равно!

Агриппа молчала. Карсавен взяла себя в руки и, помолчав, спросила:

– А как Гармада?

– Носом землю роет. Нашла массу интересных вещей, в частности детские дневники королевы. Но что касается королевских побрякушек – никаких сдвигов.

– Что думаешь предпринять?

– Сейчас устанавливаем, кто посещал дворец с момента отбытия королевы, но среди них будет много тех, до кого мне не дотянуться.

– Об этом не беспокойся, – герцог криво усмехнулась, – такими я займусь сама, но вот еще что… Помоги Гармаде. Как оказалось, эти побрякушки кое для кого еще многого стоят, так что, если найдем хотя бы их, кое-что изрядно упростится.

– Надо же, – в свою очередь усмехнулась Агриппа, – если я не ошибаюсь, эти «кое-кто» плющат зады в Совете пэров.

– А вот это не твоего ума дело, – нахмурилась герцог. Тоже мне авторитет, дочь торговца с пограничной планеты…

Агриппа, по-видимому, уловила недовольство своей покровительницы и поспешно прикусила язык.

– Все понятно, сделаем, моя повелительница.

Герцог выключила консоль и отвернулась. Не мешало бы пару часов подремать. А то последний раз она опускала голову на подушку часов тридцать назад.

– Ваше Величество! – Из стационарного комма у постели раздался негромкий голос командира реймейкской стражи.

Карсавен так и передернуло. Нет, действительно надо отдохнуть, нервы уже никуда не годятся. Так недолго стать истеричкой.

– Ну что там еще?

– К вам генерал Югон.

Вот так-то. Никаких просьб аудиенции. Никаких расписаний. Просто примите к сведению, что к вам сейчас зайдут, и побеспокойтесь натянуть что-нибудь, если вы неглиже. Герцогу кровь ударила в голову. Эти реймейкцы окончательно обнаглели. Действительно, старая королева обращалась с ними слишком либерально. Что ж, она не совершит подобной ошибки, невзирая на все их заслуги. Но позже, позже. Сейчас реймейкцы – ее основная ударная сила. Стыдно признаться, но даже в ее Второй легкой эскадре началось брожение. Эти тупицы твердят о таких эфемерных вещах, как верность короне и честь вассала, а не могут понять, что в такой момент королевству нужен другой, более сильный лидер, нежели сопливая восьмилетняя девчонка. Герцог вновь поймала себя на лжи самой себе и досадливо поморщилась, но в следующее мгновение широкая двустворчатая дверь распахнулась и ей пришлось срочно натянуть на лицо улыбку и шагнуть к двери с распростертыми объятиями.

Капитан Агриппа отключила консоль и устало откинулась на спинку кресла. О Адам, как она устала за эту неделю. Капитан протянула руку к консоли, решив предупредить дежурного по узлу коммуникаций, чтобы ее не беспокоили хотя бы пару часов. В конце концов, пока над душой не висит ничего срочного, что требовало бы ее личного участия… Но тут раздался стук в дверь. Агриппа досадливо поморщилась. Раз пришли в кабинет, значит, либо информация была исключительно важной, либо рвется кто-то из офицеров. Она тряхнула головой и устало крикнула:

– Войдите!

Королевский кабинет был слишком обширным, чтобы за дверью услышали обычный голос. Майор Брандерра, командир батальона приписанных к крейсеру космодесантников, осторожно вошла и бочком двинулась через весь кабинет. Агриппа невольно улыбнулась. Многие из ее людей испытывали благоговение перед дворцом и чувствовали себя здесь не в своей тарелке. Слава Еве, на их работе это не сказывалось.

– Ну, что там у тебя?

– Так это, вот…

Агриппа усмехнулась про себя. Майор Брандерра была известна своим косноязычием. Во Второй легкой эскадре даже бытовала поговорка: «Красноречив, как Брандерра».

– Что это? – Агриппа протянула руку к листу распечатки.

– То есть те, кто из дворца, ну, за последние две недели, значит… того…

Агриппа вздохнула и поднесла к лицу верхний лист. Ну конечно, майор перестаралась, включив в список убывших из дворца всех, кто имел несчастье показаться на его территории даже на пару минут. В том числе пилотов курьерских дисколетов, водителей продуктовых фур и убывших из обслуживающего персонала… Капитан мысленно простонала, но на лице изобразила гримасу удовлетворения: Брандерра была на редкость самолюбива.

– Спасибо, майор. Вы проделали прекрасную работу.

Майор щелкнула каблуками и, четко печатая шаг, покинула кабинет. Агриппа вздохнула. Желанный отдых снова полетел псу под хвост. Но делать было нечего. Если герцог Карсавен не удержится наверху, ей грозило повешение за участие в мятеже. А если все выгорит, светило, пожалуй, стать графом. Тем более что поместье графов Амалья осталось без хозяина. Капитан подвинула листы распечатки, взяла ручку и уткнулась в строчки.

– Ты не посмеешь, тварь! – Герцог размахнулась и залепила пощечину, от которой высокая, черноволосая Югон рухнула на пол.

На несколько мгновений в кабинете воцарилась мертвая тишина. На щеке генерала медленно наливался красным отпечаток ладони. Потом генерал вскочила на ноги, ее судорожно стиснутый правый кулак остановился у обреза кобуры.

– Что ж, Ваше Величество, – ее голос срывался от ярости, – во имя свободы Реймейка я вытерплю и это, но однажды наступит день… – Она скрипнула зубами и вышла из покоев, со всей силы грохнув дверью.

Герцог без сил опустилась на канапе. Что за Адамов день сегодня! Все, ну все словно сговорились загнать ее в могилу. Карсавен приложила ладони к вискам. Еще один такой разговор – и она останется без реймейкцев. Нет, но какова! Герцог шумно выдохнула. Да как у этой гадины язык повернулся требовать такое от королевы! Она вскочила и нервно прошлась по кабинету. Мысли метались и путались от злости. Если это и есть правление, то стоит подумать о том, чтобы спихнуть эту обузу на кого-нибудь еще. Ее стихия – маневры, битвы. Карсавен зло скривилась. Старая королева хотела сильнее унизить ее, когда отказала в праве вести в бой королевский флот. В конце концов, она тоже из рода королев. Разве не ее родная бабка была королевой до покойной? Что ж, теперь ее обидчица развеяна на протоны. А она, Карсавен, властвует в королевстве. Герцог усмехнулась. Не слишком ли часто в последнее время она стала врать даже самой себе? Властвует! Скорее пляшет на раскаленной сковородке. К тому же реймейкцы, ее единственная прочная опора, только что выдвинули ей ультиматум. Она должна немедленно признать их независимость и суверенитет над доброй третью королевства. И хотя они милостиво разрешили не обнародовать сей эдикт до дня официальной коронации, несложно понять, что, как только он будет обнародован, в королевстве начнется мятеж пэров, на этот раз против нее. Карсавен почувствовала, что сдерживаемая ярость готова разорвать ее изнутри, и, схватив бесценную хрустальную вазу, с размаху шлепнула ее об пол. Возможно, это был очередной самообман, но ей показалось, что стало легче.

Агриппа устало положила ручку и потерла глаза. Боже мой, еще только половина списка. Она отключила компьютер, по которому пыталась проследить, чем занималось в течение дня то или иное лицо, имело ли оно доступ во внутренние покои и контактировало ли с наследницей или ее ближайшим окружением. Особенно с наставницей. Кто еще мог бы провернуть такую дьявольскую операцию? И ведь как запутала следы, никакой зацепки, куда они направились. Персонал дворца в один голос говорит, что соплячка наследница была уверена в том, что заговор существует. И единственной, кто не успокаивал ее, была наставница. Значит, именно она заронила в детскую головку такую мысль. Именно она все это время готовила побег и в конце концов так блестяще его осуществила. Адам все это побери! Капитан встала из-за стола и подошла к окну. Уже стемнело. На сегодня, пожалуй, все. Она уже несколько раз вынуждена была перезагружать поисковую программу из-за того, что клавиатура путалась перед глазами. Завтра надо позвонить герцогу и доложить, что из дворца выкачано все, что возможно. Следовало усилить поиск в других местах. Возможно, соплячки уже нет на планете. Она махнула рукой, материализуя шторы, погасила свет и вышла из кабинета.