Бастард четвёртого мира. Том 5. Враг за той стеной

Глава 5

– Ладно. Надеюсь, нам не встретится старый выживший из ума хрыч, только и помышляющий, как бы позатейливее подшутить над гостями. С меня хватило Висмутовых Столпов. Станется с этих магов, – опасливо процедил рыцарь, когда мы остановились возле массивной двери с петлями в серебристых вензелях, тянущихся вдоль полотна тесно составленных досок.

Из-за хмурой, почти каменной гримасы, застывшей на лице воителя, казалось, что его совершенно не удивляет грандиозность воздвигнутого Менирадом жилища, а заботят только сытый приём да повадки чародея. Однако удивиться было чему. Перед нами громоздилась настоящая крепость. Простое на первый взгляд исполнение внушительных фасадов, выложенных ровным обручем из крупных гладких валунов абсолютно белого цвета, поражало отсутствием изъянов и обширностью основания. Возьмись кто-то из нас обойти дом магистра вокруг, наверное, и пяти сотен шагов оказалось бы недостаточно.

Особое внимание притягивал странный размашистый орнамент, огибающий арку входа. Узкие швы кладки над притолокой и по обеим сторонам двери, будто невзначай превращались в последовательную череду слишком заметных брешей. Однако при пристальном изучении тщательно законопаченные серой глиной щели сливались в плавные пересекающие друг друга линии, покрывая фасад башни вязью заковыристых колдовских знаков.

Поверх крупных символов, высоко над нашими головами виднелись выступающие края балкона полностью опоясывающего следующий ярус. На рельефную балюстраду сквозь стекла бесконечного числа маленьких граненых оконец густыми каплями меда наваливалось палевое лампадное марево. Скромного свечения едва хватало, чтобы полностью занять обширное пространство комнаты и, тем не менее, хлопья скопившегося внутри полумрака послушно жались к вогнутым стенам, позволяя разглядеть тучные силуэты книжных полок и ступени винтовой лестницы в самом центре.

Третий же уровень или, вернее, третье кольцо башни выглядело заметно меньше предшествующих этажей и, скорее всего, служило личными покоями Менирада. Узкие вертикальные проемы, украшенные ребристыми складками портьер величиной с человеческий рост, располагались под небольшим наклоном и обращали свои пустые глазницы к небу, надежно скрывая содержимое апартаментов от любопытствующего взора.

– Спальня, – процедил я вслух первое, что пришло на ум.

– Обсерватория, – многозначительно отозвался стоящий рядом и с не меньшим упоением разглядывающий атрибуты удивительной постройки эльф.

Конечно, обе наши догадки вполне могли оказаться одинаково неверными, но, заметив большую выпуклую линзу окуляра на конце здоровенной смотровой трубы, торчащей из-под ската остроконечной крыши, я невольно стал склоняться к мысли, предложенной Давинти.

Венцом и, пожалуй, самым удивительным элементом башни нелюдимого мага являлась конструкция, принцип работы которой напоминал ни что иное, как мельницу. Правда, с обыкновенными ветряными мельницами, коими полнились провинции любой крупной столицы Тилрадана, диковинный механизм роднило разве что наличие полотнищ, приводимых в движение порывами прохладного ночного воздуха. Остальное же описать было сложно.

Гигантская мачта, растущая из верхушки жилища, несла на себе целых три пары продолговатых лопастей, крепящихся к толстому стволу системой длинных деревянных балок. Изогнутые полосы крыльев, обернутые в плотную ткань, располагались снизу вверх, на равной удаленности, друг напротив друга, повторяя направление основного шпиля, таким образом, что каждое из них в отдельности походило на узкий слегка перекрученный на концах парус. Вместе же они представляли скорее сильно вытянутую спираль, разбитую на самостоятельные отрезки, но каким-то чудом сохранившую естественные очертания. Все это позволяло причудливому сооружению вращаться не под привычным наклоном, а вертикально к земле. Словно эфир, приводивший лопасти в движение, вырывался в аккурат из-под кровли последнего яруса и столбом устремлялся вдогонку за армиями грузных туч, нависших над поляной.

Раздутые щёки добротных холстов полосатой парусины с глухим хрустом отзывались на каждое дуновение, вновь и вновь преодолевая замкнутый маршрут и раз за разом раскручивая гигантский шестерной вал, нанизанный на основании главной мачты. Зубцы вала касались шестеренок поменьше, те подводились к следующим, затем ещё… и так далее, пока взгляд не упирался в совокупность крохотных трещащих, тикающих и позвякивающих деталей, форму и смысл которых разглядеть уже не представлялось возможным.

Фееричный облик пристанища чародея завершало наличие, пожалуй, абсолютно неуместного для жизни отшельника предмета. У правой стены дома красовалась громада древнего грозного оружия, ставшего причиной как начала, так и завершения многих кровопролитных войн, в период, когда земли обоих континентов раздирали междоусобицы и дележка территорий с полуразумными расами. Так из-под мешковатого отреза, заляпанного серыми пятнами ткани, выглядывало длинное дуло маго-пушки. Черное нутро ствола покрывала вековая пыль. Деревянные крепления самоходной опоры прогнили, а левое колесо завалилось набок, лишая станину всякого равновесия. Впрочем, несмотря на упадок, отслуживший своё инструмент разрушения всё ещё внушал оторопь и вызывал своим суровым видом уважение.

– Можем заночевать прямо на пороге, – ворчливо предложил Тамиор.

– Что? Почему? – отрываясь от упоенного разглядывания самобытных элементов здания, промямлил я.

– Хотя бы потому, что вы с длинноухим уже добрую четверть часа как встали истуканами и пялитесь на это внебрачное детище каланчи и полоумного архитектора, – ехидно ввернул рыцарь. – Похоже, красивые оконца разглядывать куда занятнее, чем открыть дверь и разузнать, что там внутри.

Бородача явно одолевала тревога в ожидании подвоха. Он редко жаловал магов, а ещё реже доверял тем чародеям, которым давным-давно удалось отгородиться от обыденных забот своих прочих собратьев ширмой затворничества и сбросить оковы традиционных норм и законов. А потому в голосе воина с каждым словом чувствовалось напряжение.

– Я вхожу, – объявил белобородый и потянулся к рукояти засова. – Хотя… Может, стоит прежде постучать? – смятенно пробубнил он, замерев в локте от ригеля.

– Разумеется, – поспешил ответить за всех Давинти. – Мы же не хотим показаться грубиянами или того хуже грабителями. Я уж точно не желаю омрачать свою блестящую репутацию самого любезного из всех странствующих поэтов, посредством чьей-то примитивной невежественности. Не знаю, как вам, друзья, а мне видится просто необходимым вежливо заявить о своем присутствии перед тем, как врываться в чужой дом.

– Угу. Тогда сделаем, как ты говоришь, – хмыкнул воин, схватился за массивное кольцо и могучим движением рванул дверь на себя.

Кованые петли напряглись, жалобно заскрипели, и башня послушно отворила свой овальный зев, ведущий в недра владений мастера Менирада. Вопреки настороженным ожиданиям рыцаря, не произошло ровным счётом ничего особенного. Не засверкали молнии, с потолка не посыпался град жалящих искр, а под ногами не взорвались чародейские капканы, доверху напичканные жуткими иллюзиями, призванными до седины на висках напугать любого незваного нарушителя. Тишина и густой застоялый мрак первыми встречали гостей возле горбатого порога.

– Ну, конечно, – недоверчиво проворчал Тамиор и, коротко выдохнув, шагнул вглубь.

Старые половицы ухнули под весом тяжелого доспеха, раздался щелчок, и в тот же миг комната озарилась огнями множества свечей, расставленных в круг стен и с глухим хлопком вспыхнувших одновременно.

От неожиданности здоровяк вздрогнул. Сдавленно зарычав, он сорвал со спины щит, широко встал и полностью укрылся за стальным панцирем в готовности дать отпор любой шалости, заготовленной скучающим волшебником. Выждав с минуту и убедившись, что к нашему визиту всё-таки не припасено никаких сюрпризов, он медленно опустил эгиду и, отступив в сторону, молчаливым жестом отдал команду следовать за ним. Давинти пожал плечами и, совершенно не смущаясь незнакомой обстановки, прытко заскочил внутрь.

– Я так и не поняла, чего ты ждал. Нас должен был облепить рой диких пчёл или кто-то тайком мог опрокинуть сверху ушат помоев? – смешливо поинтересовалась Лика, проходя мимо фигуры раскрасневшегося бородача.

– Вроде того, – отмахнулся он.

– Интересно. Неужто за тот невеликий срок, что мы не виделись, могучий Тамиор обзавелся новыми страхами? Стареешь, – хихикнула толади. – Не стоило так волноваться. Мы же пожаловали не к бесшабашному юнцу. Полагаю, умудренные чаротворцы в состоянии найти себе занятие поинтереснее пустого баловства.

– Даже спорить не стану, – обиженно буркнул здоровяк. – Советую побывать в гетерии магов на юго-западе Зарии. Звать тамошнего главу Заризар. Поживешь у него на попечительстве недельку, вот тогда и потолкуем.

Минуя шутливо ворчащих друг на дружку товарищей, я шагнул за приступок и оказался в не слишком ухоженном, но уютном помещении, приветливое убранство которого походило на нехитрую гостиную.

Массивный трапезный стол с остатками скромного ужина, как можно было судить по блюду, заполненному лишь одними яблоками, и початой бутылке с питьем розового оттенка, занимал чуть ли не всю правую половину основного яруса. За высокими спинками стульев виднелся ряд холщевых туго затянутых пузатых мешков, придавая здешней роскоши черты эдакой сельской простоты, словно гостиная служила не только местом принятия визитеров и пищи, но и амбаром в том числе. Вдоль полусферы стен, нависая над крохотным складом, громоздилась баррикада из многочисленных крючков, антресолей, и шкафов с мириадами ящиков и ящичков, густо нагруженных кульками приправ, тарелками, деревянными ушатами, гнутыми поварешками и прочей кухонной утварью.

Вереница полок растущей волной аккуратно огибала единственное окно первого этажа и упиралась в высокую кафедру, всем своим видом напоминающую толстенный узел переплетённых между собой корней. На скошенной поверхности мирно покоилась стопка запыленных фолиантов, скрученные лоскуты белого пергамента и длинное перо, утопшее острым краем в полом нутре тупого сучковатого выступа, круто выпирающего из общего массива и заменяющего собой ёмкость для чернил.

Далее кирпичную кладку поперек рассекала махина металлической балки. Медно-рыжий брус с четырьмя видимыми гранями, врезаясь на треть в полотно стены, уходил снизу вверх и упирался в потолок, превращаясь в подобие подпорок, коими рудокопы крепят тоннели глубоких шахт и каменоломен. На противоположной стороне, в тусклом пламени свечей поблескивала точно такая же конструкция. Обе балки достигали границ этажа, затем делились ещё надвое и разрозненными лучами металла устремлялись к центру, через который, словно гигантское шило, пронизывающее весь дом насквозь, проходил ствол той самой мачты, что являлась основой мельничного механизма, замеченного нами снаружи.

Удивительно, но ни гула, ни скрипов от вращения исполинского устройства слышно не было. Обернутый в полупрозрачный кожух из толстого стекла столб испускал еле заметное голубоватое свечение и, не ведая устали, продолжал очерчивать круг за кругом.

– Милый домишко, – с интересом разглядывая фундамент замысловатой машины и распиханную по комнате мебель, промурлыкала маленькая воительница.

Вольной походкой она обогнула мою фигуру с левой руки и остановилась впереди на полкорпуса.

– Даже не верится, что у отшельника может хватать монет на такое достойное жилище. И эти изобретения… Для чего они?

Толади шагнула к узкой одноногой стойке с пылающей свечой у навершия и покрутила крохотную рукоять на витом рожке. Внутри тотчас что-то скрипнуло, затрещало. Трубчатая опора канделябра принялась медленно складываться пополам, опуская источник света к полу, но, достигнув пояса девушки, остановилась. Мгновение, раздался ещё один щелчок, и части механизма поползли обратно, занимая прежнее место. Лика заинтересованно хмыкнула, дождалась, когда звук шестерней стихнет и небрежно сковырнула пальцами толстый слой оплывшего воска с подсвечника.

– Серебро, – удивленно охнула она, всматриваясь в узорчатую роспись. – Похоже, мастер Менирад не всегда был скромным домоседом. Не у каждого наместника в Тилендале холл украшен благородным металлом. А честным ремеслом столько не скопить.

Состроив лукавую гримасу, лиса хитро сощурила веки, подмигнула и направилась к камину, расположенному следом, заведомо протягивая пятерню к манящему теплу. Но, не завершив и третьего шага, испуганно вскрикнула и отскочила в сторону.

– Это что за чудище?! – выпалила она, таращась на раскрасневшиеся угли.

Я не сразу понял, что стряслось, но, приглядевшись, сам застыл в удивлении. По обоим краям фасада печи торчали длинные механические клешни и, будто принадлежав существу, обладающему сознанием, шарили по дощатой поверхности пола перед собой. Наткнувшись на колоду коротких поленьев, аккуратно уложенных чуть левее, стальные пясти схватили пару чурбачков и запихнули их в топку. Сухое дерево мгновенно занялось пламенем, а железные руки медленно заняли исходное положение, вновь приняв вид неподвижной решетки.

– Конструкт! – по-детски радостно гикнул Тамиор, подходя вплотную к необычному механизму. – Это печной конструкт, – присев на корточки, повторил белобородый. – Однажды я уже видел такого.

– Редкая должно быть штука, – сердито бросила лиса. – Ещё немного и я отсекла бы его загребущие лапы… или что у него там? Он же едва не перепутал меня с дровницей!

– Да брось, – прогудел рыцарь. – Он безобиден. Полезная игрушка, не более.

– Полезная и весьма впечатляющая для неискушенного зрителя! – чуть поодаль зазвенел восторженный голос Давинти. – Потрязительно, друзья! Просто сверхтрясающе! Не дом, а прямо-таки пещера с сокровищами.

Эльф вольготно проследовал на середину комнаты, притулился к краю трапезного стола, но, заметив более удобное сидение, тут же отступил назад и без всяческого стеснения с размаху плюхнулся в объятья грузного, устланного множеством пуфов и маленьких расшитых подушечек кресла.

– О-о-о, милосердные боги! Мягко-то как, – упоенно прикрыв глаза, прошептал тил. – Пожалуй, нам придется задержаться в этом благодатном краю немного дольше, чем было намечено. Во всяком случае, я уж точно не сдвинусь с места, пока моё несчастное туловище вновь не вспомнит, что спать можно не только на земле или сучковатых досках.

– Особенно не привыкай, – хмыкнул Тамиор, щелкнув эльфа по кончику уха, и уселся рядом. – Ну, чем потчуют?

Рыцарь сгреб со столешницы высокую бутыль в ладонь, придвинул к себе одну из кружек и, откупорив тугую пробку, принюхался.

– Ф-у-у-у, – поморщился он. – Мышами воняет… дохлыми.

– Не может быть, – вскинулся рифмач.

– Может. На-ка вот, сам понюхай, – белобородый брезгливо отгородился от сосуда.

– Готов поверить товарищу на слово, – язвительно процедил Давинти. – Но и от поисков истины на дне хмельного омута я отрекаться пока не собираюсь. Давай сюда.

Стихоплет ловко сцапал бутыль, придирчиво заглянул в узкое горлышко и только после этого поднес его к носу.

– Ну надо же! Моя прозорливость вновь не допускает промашек, – поэт взболтал содержимое и, зажмурив глаза, набрал полную грудь воздуха. – Прелестно, – елейно выдохнул он.

– Верно говорят – скажи мне, что ты пьешь, и я скажу, кто ты.

– Отнюдь, мой крайне неразборчивый приятель, – певуче возразил эльф. – Твои насмешки, Тамиор, лишены всяческого основания и говорят лишь о том, что ты ничего не смыслишь в богатых винах. Это же настоящее Таль Алати.

– Чего?

– Хлебное вино, – пояснил Дави. – Когда я последний раз гостил в восточной столице тилских владений, производством этого чудесного нектара промышляли всего каких-то пара винокурен. Спешу заверить, у нас в руках очень, очень редкий и выдающийся сорт.

– Знать потому и редкий, что от него дохлятиной тянет? – хохотнул рыцарь. – Добрая выпивка так пахнуть не должна.

– Чего бы ты понимал, борода не стриженная, – отмахнулся поэт. – Если я верно трактую историю происхождения данного напитка, то его появление берет корни ещё во времена предшественника нынешнего правителя тилов. По легенде, когда владыка Ланатель – будь покоен его терпеливый дух – отправился в очередной разведывательный поход, войско забрело глубоко в недра Феролдана и попало в окружение сразу нескольких полуразумных племен. Даже теперь и не вспомню, кем были тамошние дикари. Впрочем, суть кроется в том, что…

– – – …Неприятель превосходил королевские отряды численностью, но нападать не решался. Осада длилась многие дни. А потому Ланателю пришлось отправить весточку о случившемся в Миндонар и Оплот Дербника. Однако ответ пришел далеко не сразу, и владыке оставалось сосредоточить силы на сохранении жизней своих подданных. К его глубокому разочарованию, суровые земли зарийской тундры не подчинялись ни королевским приказам, ни нуждам её коренных обитателей. Морозные ночи очень быстро стали чуть ли не первостепенной опасностью. Нужно было согревать воинов не только снаружи, но и изнутри. Запас пищи подходил к концу, а хмельное питьё испарилось и того раньше. Подмога всё не шла. И если мясо можно было добыть охотой, то горячительное пришлось придумывать прямо на ходу. Тогда один из лекарей лагеря решил пустить избытки отсыревшего ячменя и хлеба на брагу.

К тому времени мешки с зерном облюбовали местные грызуны, да так, что почти поселились в них. Незваных постояльцев выселили, а порченое зерно определили в дело. Питье вышло довольно крепким. Но вот невыносимый дух мышиного помета ни по чем не желал исчезать. Подобный изыск оказался по вкусу не всем. Правда, выбирать не приходилось. Когда же Владыка возвратился в столицу, то велел усовершенствовать рецепт браги, спасшей его самого и преданное войско от холодной гибели. А в напоминание о суровом испытании наказал оставить тот самобытный аромат. – – –

– Вот так и появилось Таль Алати. Получается, что вино пахнет вовсе не мышами, а плодами воли и находчивости. Да и мне ли тебе рассказывать, Тамиор? Брагу не нюхать нужно, только пробовать.

– Ну вот ещё. Сам и пробуй свою мешанину, а я поостерегусь, – проворчал белобородый.

– Очень, очень зря, – покачал головой поэт. – Конечно, невежливо начинать пир в отсутствие хозяина, но… Пожалуй, пригублю капельку, – Давинти плеснул мутно-розовой жидкости в кружку. – Кто знает, когда ещё удастся прикоснуться к прекрасному.

Тил медленно поднес чашу к губам и только собрался сделать глоток, как вдруг…

– Сюда!

С потолка прогремело булькающее металлическое эхо.

– Я здесь!

Голос звучал так размашисто и гулко, будто его обладатель пытался докричаться до нас с самого дна Корней Небытия или, по меньшей мере, вещал из чрева огромного стального бочонка.

– Сюда, незнакомцы! – с новой силой повторился зов.

Возникла короткая пауза.

– Проходимцы? – неуверенно пророкотал голос. – Э-м-м… Господа путники!

– Кто это?! Кто это говорит?

От неожиданности длинноухий подскочил в кресле, чуть было не расплескав пахучее пойло, что расхваливал мгновение назад.

– Докатились. Только голодных призраков нам не хватало, – буркнул рыцарь.

– Как? Каких призраков? – зачастил испуганно Дави.

– Самых обыкновенных. Говорил я тебе, не нужно пить эту дрянь. А ты все свое. Капельку… Лучшее вино в мире… Ну прямо дитё малое, – старательно передразнивая манеру поэта, кривился бородач. – Негоже ничего пробовать в незнакомом доме. Особенно если это дом чародея. А ты? – Тамиор рубанул кулаком об стол. – Поди, хозяином выпивки беспокойная душа приходится.

– Эй! Меня кто-нибудь слышит? – вновь загудело незнакомое эхо. – Пожалуйста!

– Ишь как истошно завывает, – прищурился здоровяк. – Не иначе на тебя, ушастый, гневается.

– Я… Да я же… – принялся заикаться тил, юрко шмыгнув за мою спину. – Не пробовал я ничего. Даже горло не успел смочить. Только по губам размазал. Что же со мной теперь будет?

– Ничего особенного, – щитоносец безразлично поскреб затылок. – Нутро из тебя вытянет, да и угомонится. Обычное дело.

– Как… нутро? – чуть ли не теряя равновесие от страха, просипел Дави.

– Не дрейфь, дружище, – решив подыграть белобородому, хмыкнул я. – Обижать не позволим. Целиком уж точно тебя не отдадим. Разве что половину.

– Верхнюю или нижнюю, – еле сдерживая смех, Тамиор смерил рифмача раскрытой ладонью.

– Да будет вам, – вступилась Лика за побелевшего, словно королевская свежевыстиранная простыня, эльфа. – Завязывайте, хохмачи. Никакого неупокоенного там нет. И потом, ожившие мертвецы разве говорят складно? Мне таковых встречать не приходилось. К тому же заблудшие души редко любезничают с каждым встречным. Это наверняка голос Менирада.

– Менирада? Ну конечно…

В словах поэта зазвучала робкая надежда на избавление от мучительной смерти.

– Ф-у-у-х. Ну точно же. Никакого призрака нет? – опасливо покосившись на рыцаря, скорее спросил, чем проговорил утвердительно Дави.

– Верно, верно, – сдался тот. – Я пошутил. Но все одно стою на своём – от магов жди худого. На пороге козней приготовить видать не успел. Так вот ему и неймется. Смущает теперь добрых разумных замогильным воем.

– Э-э-ге-гей! Абрах, Нестор! Кто-нибудь! Да помогите же, наконец!

Отчаянный окрик заставил всех четверых разом уставиться на потолок. Сквозь узкие зазоры меж толстых досок просачивались расплывчатые крупицы желтого света и шорох натужного дыхания.

– Помочь? Это можно.

Тамиор с хрустом размял могучие плечи и направился к шлейфу каменной лестницы, выпирающей из противоположной входу стены и очевидно ведущей ко второму ярусу башни.

– Я тут вот что подумал, Варанта, – замедлив как бы невзначай шаг, пропуская Лику и тила вперёд, шепнул мне на ухо бородач, – маги – народ капризный. Ты же сам знаешь. Обижаются на каждое неверное слово. Потом норовят толченого ревеня в пиво подсыпать, да так, что возле отхожей ямы три дня будешь ночевать.

– Твоему опыту не позавидуешь, – хмыкнул я, глядя на товарища.

– Угу. Вот и я о том же, – буркнул он. – А что, если тот занудный тахара Абрах был прав? Может, к магистру и в самом деле нужно обращаться только с упоминанием всех его регалий? Ты случаем не запомнил хотя бы пару достижений этого Менирада? Как бы не опростаться на ровном месте.

– Не такое уж оно и ровное, – пожал плечами я. – Кажется, подмастерье упоминал покорение стихий…

Я задумчиво приложил руку к подбородку.

– Ещё было кое-чего о владении сотней томов каких-то научных писаний. О службе придворным лекарем и…

– Да тут званий на нескольких чародеев наберется! – внезапно перебил меня Давинти. – Неужто все принадлежат одному? Если так, то я сгораю от любопытства скорее повидаться со столь выдающимся разумным. Надеюсь, у него завалялся непочатый графин Таль Алати.

Поэт задорно улыбнулся и принялся подниматься на верх вслед за лисой.