Монстр мгновенно повернул голову в сторону преграды, разделяющей его и источник громкого голоса, а я, не теряя ни секунды, пружинно оттолкнулся и рванул по дуге, пытаясь обогнуть тварь с тыла.

– Только бы успеть. Только бы он не услышал раньше времени.

– Да, ты! Урод! – продолжал голосить белобородый.

Тварь прошипела заклинание, и колонна, защищающая рыцаря, задрожала от влетевшего в нее сгустка энергии.

– Как ты говоришь – чей ход? – продолжал орать воин. – Да, мне тоже очень интересно, чей же сейчас ход. Как, по-твоему? Может, мой?

С пальцев чудовища срывались всё новые комья бурлящего огня. Каменная баррикада дробилась на части, но держалась.

– Быстрее, быстрее, – подгонял я самого себя.

Достигнув полностью открытого пространства, не замедляясь ни на миг, отточенным движением я выхватил из-за пояса короткий кинжал и метнул во врага. Тварь уловила свист ветра и ловко увернулась от атаки, продолжая сыпать смертоносными искрами. Испугавшись, что невовремя утратил интерес чудовища, Тамиор подхватил увесистый булыжник, швырнул его в сторону и, выждав немного, запустил ещё один в противоположном направлении. Внимание монстра рассеялось. Несколько пламенеющих снарядов пролетело мимо. Радуясь удачной уловке, рыцарь пошарил рукой, но, не обнаружив больше ничего массивного, сдернул со спины щит и привел копьё в боевую готовность.

– Помню, как-то прошлым летом нашёл звонкую монету и в харчевне по соседству с юной девой стал кутить! – принялся распевать он, громко лязгая оружием и подыгрывая самому себе точно на барабане.

Неуклюжее басовитое эхо загуляло по пустотам зала. Вконец опешив от вездесущего лязга, монстр впал в ярость и уже не реагировал ни на что, кроме никак не унимающегося ненавистного голоса бородача.

– Сейчас!

В два широких прыжка я оказался у чудища за спиной, оттолкнувшись от обломка плиты, взмыл в воздух, обнажил в полёте оба меча разом и, расправив руки, резким движением сомкнул лезвия на шее противника. Уродливая голова твари отделилась от туловища и покатилась прочь. Из костяных культей вырвался последний разряд, завис на мгновение в локте от пола и с шумом взметнулся кверху. Потолок ощутимо дрогнул. Колонна, за которой находился Тамиор, лопнула, и часть свода с ужасающим грохотом рухнула вниз. Рокот ломающихся опор быстро сменился пронзительным хрустом, а затем наступила мертвая тишина. Лишь звуки падающей каплями воды по-прежнему доносились из мрака старых тоннелей.

Спустя две четверти минуты я распахнул веки и, втянув носом повисшее над макушкой облако пыли, попробовал пошевелиться. Мысленно прокручивая последние секунды боя, я быстро пришел к твердому выводу, что все части тела находятся на своих местах, а причина тому не что иное, как мой роковой маневр. Совершив решающий удар, я мгновенно утратил равновесие, проехал боком по земляному насту и откатился на значительное расстояние от средоточия обвала. Теперь же, приподнимаясь на локте в нескольких шагах от трупа противника, я силился привести себя в чувства и отдышаться.

Из шеи поверженного чудовища, впитываясь в землю и разливаясь мутной лужей вокруг останков, стекала тусклая синеватая жидкость. Пошарив по полу, я ухватил правый клинок. Его брата-близнеца я всё ещё крепко сжимал в левой ладони. Опершись на оружие, я выпрямился и, прихрамывая, подошёл к стене с лежбищем монстра. Выдернул из бреши факел и обвёл место схватки. Клубы густого серого марева медленно оседали, будто пуховое одеяло, ложась плотным слоем на замершие груды оплавленных камней.

– Тамиор! – позвал я. – Ты живой? Где ты?

В ответ зазвучали удаляющиеся обрывки моего же голоса, медленно тающие в темноте глухих коридоров.

– Ну, бородач, – строго буркнул я, – если ты умудрился испустить дух, берегись. Отвешу тебе такую сочную оплеуху, что звон услышат аж у Корней Небытия.

Выругавшись так, я зашагал дальше в поисках приятеля, как вдруг откуда-то снизу раздался протяжный глубокий стук.

Бум!

Пол завибрировал, и гул повторился, отбивая двойной такт, словно удары сердца огромного могучего животного.

Бум! Бум!

Я опустил глаза. Передо мной лежал предмет размером с яблоко. Находка напоминала кулон в форме капли, скованной металлической оправой. Цепь, на которой крепилось украшение, была порвана и заляпана темными пятнами. Предмет точно манил пульсирующим алым сиянием, продолжая отбивать глухой ритм. Сквозь прозрачные стенки сосуда угадывалось движение. Я поднес факел поближе и увидел, как за прозрачными стенками вещицы разгорается целая буря мечущихся волн. Яростный бурлящий океан красного цвета в попытке выбраться на свободу обрушивал всю свою неистовую мощь против округлой стеклянной тюрьмы. Чёрные грозовые облака озарялись вспышками молний, а могучие смерчи в клочки рвали гребни пучины, словно игрушку перебрасывая друг другу толщу вод. Стук нарастал, становился всё громче и торопливее. Завороженный я протянул руку и поднял магический флакон. Видение тут же исчезло, а в моей ладони покоился сосуд с ярко-голубой морской гладью внутри. Мотнув лбом и сбрасывая пелену грёз, я невольно опустил предмет в карман поясной сумки.

Один из завалов зашевелился, осыпался трухой, и из-под обломков показалась стальная поверхность щита. Скверно бранясь, отплёвываясь и кашляя, расталкивая крупные куски в стороны, наружу выбрался белёсый от пыли с ног до головы Тамиор. Он звонко чмокнул свою потертую эгиду, улыбнулся и глянул мне навстречу.

– Молодец, круторогий, – бодро проговорил он. – Не зря ты родился броктаром. Настоящий покоритель чудовищ. Варанта, друг, – довольно осклабился рыцарь, подойдя вплотную, и сграбастал меня в медвежьи объятья.

– Ты как, не ранен? – затревожился я.

– Нет. Пара синяков, да и то, поди, старых. Только вот голова чуть ли на части не разорвалась, а так, порядок. А ты? – кивком указал воин на всё ещё сочащееся пятно на моём бедре.

– Царапина. Перетянем и в путь.

Сказать по правде, я только сейчас заметил, как сильно повредил ногу. Однако решил не пугать ни себя, ни товарища. Рана выглядела не критичной. Волею богов, кроме мяса задето ничего не было, но болело страшно.

– Ну тогда, полагаю, делать нам здесь больше нечего. Крыса убита, – Тамиор с пренебрежением посмотрел в сторону обезглавленного монстра. – Я за эту крысу… Кхе-кхе… Ещё выскажу уважаемому Заризару отдельное спасибо.

Гневно рыкнув в завершение тирады, воин отошёл в сторону, вытащил из-под мусора погасший в обломках факел, поднёс его к светочу, покоящемуся у меня в руках, и зашагал к выходу.

– Варанта! – окликнул он. – Ну ты идёшь, герой?

Я кивнул и похромал следом.

***

Возвращаясь тем же путём, что и пришли, мы добрались до арки тоннеля, ведущего в импровизированный холл зала, и уперлись в спину громоздящейся там статуи.

– Тамиор, погоди, – остановил я товарища. – Помнишь, когда мы только наткнулись на этот грот, голова изваяния лежала рядом, вот здесь? – я кивнул на пустующее подножье.

– И что? – не предавая никакого значения скульптуре, буркнул бородач.

– А то, что теперь она целая и выглядит куда новее, чем прежде. Странно. Не находишь?

– Может и странно. Ну да нам-то что с того? Предлагаешь дальше не идти?

Обогнув меня, рыцарь двинулся вперёд по коридору.

– Вот пролом. Вон там виднеется лестница, – произнёс он, минуя пару сотен шагов. – Мы у цели. Тревожиться не о чем. А вон там уже и…

Здоровяк поднял факел, освещая последнюю ступень наверху, и обмер.

– Нет, – раздался смятенный бас. – Нет! Не может этого быть. Где? Где дверь?! Проклятье!

Бородач вихрем преодолел пролёт и припал к гладкой стене. Ни дверей, ни прохода дальше не было. Он понурил разлохмаченную голову, обессилено сполз вниз и уселся на пол.

– Ну-ка, не унывать, – заговорил я. – Может, мы перепутали тоннели? Может, свернули не там?

– Да как мы могли перепутать?! – взорвался Тамиор. – Тут коридоров всего ничего. На руке у тролля для точного счёта пальцев с запасом хватит. И каким боком мы умудрились свернуть не туда? Сколько ты видел развилок по пути, а? Вот именно, только одну, – выдохнул он, пнул попавшийся под ногу камешек и буркнул вдогонку: – Проклятое подземелье.

***

Спустя пару часов в поисках выхода мы вновь очутились в том же месте, откуда, с легкой руки провожатого Хорда, проникли внутрь заброшенных катакомб. Тщательно и по нескольку раз проверив каждый тоннель и каждый закоулок, наш маленький отряд исследовал все тёмные альковы, излазал с десяток глубоких нор и прочих укромных местечек. Однако двери, ведущей на поверхность, по-прежнему не обнаруживалось. Терпение, как и силы, подходило к крайнему пределу.

– Да будет так, – прошипел сквозь зубы рыцарь. – Если выхода нет, то я его сделаю!

Бородач выхватил копьё и стал осыпать стены свирепыми ударами, выкрикивая ругательства. Каменная крошка брызгами полетела в стороны. Наконец запыхавшись, здоровяк плюхнулся на пол и обхватил голову руками.

– Бесполезно! Пошло оно всё хидне в пасть.

– Ты всё время ругаешься этим чудным словечком, – присев рядом, подметил я. – Что значит «хидна»? Кто это?

– Ну, вот если, не приведи светлые боги, нам когда-нибудь встретится эта загадочная особа, – хмыкнул рыцарь, – я обязательно обращу твоё внимание.

Воцарилось недолгая тишина. Дыхание белобородого выровнялось, и я заговорил вновь:

– Сколько мы уже тут?

– Почем мне знать? Пару часов, пару дней, пару лет, вечность, – равнодушно бросил Тамиор. – Помнишь, что говорил юный чародей? Это место находится сразу в нескольких потоках действительности. Кто знает, как тут течёт время? Может, о нас уже и забыли давно.

– Да. А ещё он говорил, что в нужно пробыть здесь некоторой срок чтобы…

Я замер, осенённый случайной догадкой.

– Пробыть некоторый срок… Статуя… Можно было не таскать нас половину дня…

– Ты чего там опять бормочешь? Знаешь, Варанта, ты меня прямо-таки пугаешь иногда.

– Погоди. Я, кажется, понял. Вспомни, нас ведь неспроста так долго водили по гетерии перед встречей с Верховным магом. Хорд пояснил, будто мы пока не можем найти нужную дверь и что всё пребывает в постоянном движении из-за чего нельзя вернуться тем же путём. Ещё он сказал: «со временем начинаешь чувствовать верное направление, а направление привыкает чувствовать тебя».

– Никак не пойму, чего ты пытаешься мне растолковать, большелобый?

Тамиор сверлил меня напряженным усталым взглядом.

– Сейчас посмотрим, верна ли моя догадка, – поднимаясь на ноги, заключил я и сложил ладони вместе, будто готовясь к вознесению какой-нибудь мольбы.

Прежде я дотошно постигал книги об истории народа броктаров и хорошо знал, что помимо ярких воинственных талантов, сородичи обладали исключительной способностью к выживанию и благодаря особой технике сосредоточения могли чувствовать грядущую опасность или хотя бы отыскать верный путь из глухой пещеры. Сам я такого никогда не делал, однако безнадега и кровь предков, бурлящая в моих жилах, словно подталкивали к сомнительным, но единственно неопробованным действиям.

Крепко сомкнув веки, я сделал волевое усилие и попытался отрешиться от всего окружающего. Затем живо представил развилки отпечатавшихся в памяти коридоров и мысленно, подобно воздуху, принялся проникать во все щели, лазы и трещины окаянных катакомб. Незаметно для себя самого я подался вперёд и зашагал, не открывая глаз.

– Эй, ты куда? – раздалось сзади.

– Иди за мной, – пытаясь не потерять нитей диковинного состояния, буркнул я в ответ.

Разум заволокла тягучая дремота, однако, двигаясь сквозь мрак, я каким-то образом точно знал, куда нужно идти. Заметив, что свет лишь мешает сосредоточиться сильнее, я бросил факел под ноги и прибавил скорость, не обращая внимания на поспевающего следом товарища. Несколько поворотов; статуя; зал с логовом монстра; зияющая дыра в потолке и упавшая подпорка, что тянется к верхнему этажу, будто гнилой навесной мост через реку. Видение рассеялось, и я очнулся от воодушевленного гомона.

– Варанта, дружище! Это же дверь! Д-в-е-е-е-р-ь! – весело орал бородач. – Ты вывел нас! У тебя получилось!

Рыцарь чуть ли не приплясывал на месте, хлопая меня по спине. Открыв глаза, я увидел в нескольких шагах перед собой створки невысоких ворот, по краям и сквозь щели которых били лучи яркого солнца.

Глава 14

В самой западной части озера Илистый Грот, воды которого охватывают сразу три границы земель разумных, там, где длань Великого Города Колёс Далратии теряет свою власть, там, где дремучие и красочные леса толадийских владений и хижин Виридиса плавно замедляют свой шаг, склоняясь перед тундровыми просторами второго королевства тилов Феролдана, под сенью холмов, укрытый мхами и бордовым палантином листвы, смиренно почивая и таясь от чужого любопытного глаза, расположился «Пологий Тролль».

Место это было тёмное, нехорошее. Обитель воров и проходимцев. Пристанище шальных убийц, наёмников, а порой и приют для незадачливого путешественника, из стен которого тот мог выйти только двумя способами – с клеймом лиходея на плече или с распоротым брюхом и глубокой отметиной на шее. Хотя, справедливости ради, стоит признать, что случайные пилигримы здесь считались диковинкой редкой. Ведь вход был надёжно укрыт от публичных дорог и трактов. Добраться сюда делалось возможным только по озеру, да и нужную пещеру отыскать тоже оказывалось непросто, не зная наверняка. А наверняка знали только посвящённые.

Именно здесь, в тёмном чреве «Пологого Тролля», среди запахов дыма, горелого мяса и пота, промеж отступников всех рас и мастей, а также прожженных торговцев скарбом, что без сомнений нажит вовсе незаконным путём, в самом тёмном углу, скрываясь от света лампад и лучин, за маленьким столом в одиночестве восседал путник. Тонкая фигура была замотана в чёрную материю, а глаза неподвижно всматривались в странный, размещенный подле предмет, напоминающий крохотную каменную жаровню. Сверху, в неглубокой чаше устройства зарождалось сияние. Фиолетовые лучи закручивались в спираль и вытягивались вверх, расползались в стороны и множились до тех пор, пока на их месте не возникла прозрачная и весьма точная проекция с человеческими очертаниями…

– Приветствую тебя, проводник Кворана, – прозвучал мужской голос, и светящаяся фигурка склонилась в почтении.

– Идиот, – зло прошипела девушка, в гневе ударив кулаком по столу. – Я говорила: никаких имен, Хорд.

Её лицо скривилось в презрительной улыбке.

– Прошу прощения, госпожа, – силуэт снова поклонился. – У меня важное донесение для вас.

– Продолжай, – прозвучал снисходительный ответ.

– Человек и броктар выбрались из катакомб Висмутовых Столпов около часа назад сильно потрепанными, но пока живыми. Сейчас они говорят с Верховным магом. Старик планирует оказать им помощь.

– Тупица! – вновь рявкнула разноглазая. – Я же сказала, что их нужно только задержать. Обо всём приходится помнить самой. Проклятье!

Она отвела глаза в сторону и нервно пригладила копну смоляных волос под капюшоном.

– Не убивать, а только задержать, – настойчиво и по слогам повторила девушка.

– Вы также упомянули, что если эти двое погибнут, то их место займут другие, госпожа.

Мужчина низко опустил иллюзорную голову и смолк в ожидании ответа.

– Верно, – вздохнула наёмница, затем сплюнула и продолжила повелительным тоном: – Хозяин передумал. Теперь он полностью уверен и хочет, чтобы именно эти двое искали и нашли идол. И так должно оставаться впредь. А дабы обеспечить сему маленькому мероприятию должный исход, мне вновь потребуется твоя помощь.

– Всё, что прикажете, госпожа.

– Я желаю завладеть волей броктара, а для этого необходимо вложить в него чары повиновения. И сделать это нужно так, чтобы он сам не ведал, что с ним произошло.

– Я могу устроить, – мягко перебил чародей.

– Я должна сделать это сама. Я и только я, – отозвалась девушка. – А потому ты задержишь их ещё на некоторый срок и после направишь точно в то место, которое я определю позже.

– Будет исполнено, госпожа. Один из них, броктар, ранен. Как раз кстати. Я сумею замедлить отбытие на пару дней. Затем сам переправлю Ищущих малым портальным переходом, прямиком в ваши благословенные руки, в указанное место с точностью до шага. Можете готовить свои оковы, клетки, капканы или что у вас там.

– Ох, дорогой, – сменив тон, мелодично и нежно пропела наемница, – в моем скромном арсенале есть только лишь море обаяния и колчан стрел с усыпляющим ядом.

– Как будет угодно, – улыбнулся маг. – Госпожа, могу я поинтересоваться насчёт решения хозяина относительно моей персоны? Смею ли я рассчитывать на его полную поддержку?

– В случае желаемого исхода хозяин будет признателен и благосклонен ко всем неравнодушным. Если же план пойдёт не по заданной траектории, хозяин подумает о тебе в другой раз.

***

Дверной проём легко распахнулся под тяжёлым ударом сапога. Тамиор шагнул вперед и очутился в том же проулке, из которого мы проникли в катакомбы. Я последовал за приятелем и чуть было не втемяшился в его могучую спину, когда тот внезапно сбавил ход. Бородач развёл руки в стороны, запрокинул голову и, расплывшись в довольной ухмылке, полной грудью втянул свежий ночной воздух. Поодаль, прислонившись к стене, скучал знакомый волшебник. Он задумчиво почёсывал лоб между тонких рогов, разросшихся так рьяно, что многочисленные их ветви составляли некий причудливый рисунок и походили скорее на изысканный головной убор, чем на отличительный признак лаканского народа. Заметив нас, маг встрепенулся, оправился и пошел навстречу, приветственно раскрывая ладони.

– Сколько прошло времени? – надвигаясь на адепта точно таран, резко буркнул воитель.

– Несколько часов, пожалуй. Уже стемнело, – растерялся лакан. – Как всё прошло? С вами всё в порядке?

Тамиор зловеще оскалился и бросил недобрый взгляд на собеседника.

– Где он?! – вместо ответа прорычал здоровяк.

– Кто? Верховный? Глава Совета, как всегда, пребывает в сциэнциариуме. Он давно ждёт вас. В конце улицы через мгновение откроется нужный проход.

Не замедляясь, белобородый решительным шагом протопал дальше, демонстративно оттолкнув мага с пути. Тот отшатнулся и поёжился, осуждающе глянув почему-то именно в мою сторону. Я пожал плечами.

Конечно, я прекрасно сознавал, что молодой чаротворец лишь исполняет волю настоятеля гетерии и, возможно, даже не подозревает о том, с чем нам пришлось столкнуться в подземелье. Выказывать жгучее пренебрежение на его счет было, наверное, излишним. Однако бой с чудовищем и дальнейшие поиски выхода из проклятого лабиринта дались рыцарю совсем непросто, а для меня и вовсе обернулись болезненной раной, от чего я не испытывал к изнеженному юнцу ни капли сочувствия.

Когда мы достигли предела улочки, воздух вдруг загустел, обрел плотную форму и перед нами возник высокий проем с деревянной дверью, окованной медными вензелями. Тяжелый засов легко скользнул вбок, и мы вошли в покои главы Висмутовых столпов.

– И вновь с почтением я приветствую благородных мужей в своём скромном обиталище, – громогласно проговорил Заризар, приподнимаясь из-за стола. – Рад, что вы вернулись целыми и невредимыми.

– Это как посмотреть, – буркнул Тамиор. – Ты сказал, что там крысы. А то, с чем расправились мы, даже отдаленно не напоминало крохотного грызуна.

– Я полагал, вам придётся по нраву это маленькое приключение, – с улыбкой заявил старый маг.

– Нам по нраву то, что мы выбрались оттуда живыми! – рявкнул белобородый.

– Ну вот, хоть что-то да понравилось, – хитро прищурился Заризар, после чего его лицо снова вытянулось и приняло строгие черты. – Однако я должен принести свои искренние извинения за то, что вам выпало стать невольниками нужд нашей гетерии. Теперь же я попрошу вас оставить гневные помыслы и выслушать. Настал мой черёд исполнить часть уговора.

Старец сделал пригласительный жест, и я с интересом отметил, что обстановка библиотеки немного изменилась с нашего прошлого визита. Нет, шкафы и башни из громоздких книг по-прежнему составляли основу убранства комнаты, вот только располагались они совершенно иначе – словно мы вошли в покои с противоположной стороны, и теперь терзаемся сомнениями, доводилось ли нам бывать здесь прежде. Два массивных кресла, явно предназначенных для гостей, дополняли общую картину и терпеливо ждали седоков.

– От вас потребуется предельное внимание, ибо всё сказанное будет иметь весьма тесную связь с вашим грядущим походом.

Заризар помолчал, опустил голову и зашагал по комнате.

– Атаран – так звали чудовище, с которым вам пришлось столкнуться в катакомбах. Некогда Атаран был человеком, лучшим учеником и моим последователем. Более того, в минувшие времена я считал его названным сыном, – продолжил чародей. – Стремясь к одной из главных целей Совета, а именно поиску сведений об идолах Стражей, Атаран много путешествовал. Впрочем, его странствия длились ровно до тех пор, пока исследования реликвий не привели нас к старинной легенде о праотце тахара – демиурге по имени Омриггор. Являясь богом знаний и архитектором магии, этот древний считался одним из покровителей молодых смертных рас. Приемля лишь отшельнический образ жизни, он мог посещать различные уголки земель Тилрадана, не покидая пристанища и пополнять запасы своего неиссякаемого благоразумия, лишь охватив могучим рассудком всё вокруг. Сказывают, будто Омриггор предрекал грядущее, черпал мудрость из видений прошлого и играючи умел повернуть само время, куда пожелает. Его не интересовали ни власть, ни богатства, но лишь бесконечные сути вещей, причины и последствия, а также мириады смыслов тех нитей, что так или иначе связывают в единый клубок всё, чем живет наш мир. Младшие боги, как и мы, ведомые собственными страстями, всегда с готовностью потакали борьбе против себе подобных. И каждая сторона питала надежды привлечь такого ценного союзника на свою сторону. Однако Омриггор не нуждался ни в чьей опеке. Далёкий от житейских чаяний собратьев, он жаждал лишь покоя, уединения и заботы для своих каменных детей – народа тахара. Когда Омриггору, дабы принудить его к союзу с влиятельнейшим доминионом, противопоставили мощь, с коей он не был способен тягаться, всеведущий сделал свой решающий выбор. Спасаясь от многолетнего преследования, бог мудрости поступил мудро – он решил, что любое весомое знание не должно принадлежать тем, кто не в силах постичь истинного баланса. Омриггор собственноручно лишил себя жизни, придя в самый гиблый край известных земель, в место, разоренное ветрами и ныне называемое Пепельным хвостом. Но, как оказалось, сознание великого божества обладало собственной волей. Не желая впасть в небытие, душа Омриггора обрела облик разлома невиданной широты, что по настойчивости летописцев именуют Камневоротом. Та гигантская воронка, ведущая к границам миров, где и существует до сих пор разум Омриггора, по-прежнему таит в себе сонмы истин, причин и следствий, являясь могилой и чертогами демиурга одновременно. Туда-то и направился Атаран в последнем своём странствии. Когда мой ученик вернулся, он был опустошён, напуган, а мертвый холод в его остекленевших очах пугал даже самых чёрствых волшебников. Первые недели пребывания в родной гетерии он всё ещё оставался человеком, хотя его сумбурные речи звучали бессвязно в крайней мере. «Чей ход… Привратник… Чей ход…» – без устали твердил бедолага, а самого себя мнил чуть ли не скопищем разумных, точно за глазницами скрывалась тюрьма, где прозябал не один лишь его рассудок, но целое скопище.

– Именно это мы и слышали из уст той твари в подземелье, – перебил я мага.

– Да, – помрачнел старец. – Тем не менее, среди горячечного вздора иногда звучал и смысл. Атаран часто сокрушался о том, почему нельзя желать всего сразу. Уверял, будто некая Игра Истоков довлеет над сущим, не имея конца, а Тилрадан отныне не приют для живых, ибо вместо лесов, полей и рек ему видятся лишь границы, сродни клеткам шахматной доски, находясь во власти которых всякое существо принимает незримое участие в чуждых, недоступных пониманию простых смертных замыслах. Всё это связать воедино сложно, но связь, поверьте, имеется. Позже безумие обрело над Атараном беспрекословную власть. Он практически перестал понимать, где находится. За разумом пришел черед плоти – его кровь почернела, а после и вовсе превратилась в преотвратнейшего вида светящуюся слизь. Кости на руках и ногах удлинились, ребра вспучились и тогда… Мы были слишком напуганы, чтобы пытаться помочь. Полагаю, даже знаний тысячи лекарей вряд ли хватило бы исправить такое.

Заризар вдруг замер, поежился и тяжело повалился на стул.

– Времени на решение оставалось всё меньше и старейшины поместили его в катакомбы. Нам следовало уничтожить несчастного юношу ещё тогда. Но кодекс Совета магических изысканий строго запрещает умерщвление своих приверженцев при любом, даже самом скорбном положении дел. Кроме того, я не мог поступить по-другому. Я вырастил мальчика, – с горечью проговорил волшебник. – Так или иначе, спустя месяц каждый послушник гетерии неизменно ощущал присутствие монстра, в которого превратился Атаран. Его шёпот и бормотания с тех пор преследовали нас всех. Мы надеялись, что он погибнет от голода, но, очевидно, это существо нашло способ питаться магией, коей в стенах Столпов, как вы понимаете, превеликий достаток. И вот, наконец, ожидания оправдались. На счастье, в нашу обитель забрели достойные воины и подвели черту под тяжелой судьбой Атарана. А стало быть, я благодарю вас за оказанную услугу.

– Не за что. Обращайтесь ещё, – буркнул Тамиор. – Но мне не ясно зачем ты, чародей, рассказываешь всё это? Ты подметил, что история связана с нашим делом. Как?

– Верно подмечено, господин рыцарь. Порой не главное знать истину, куда важнее обладать умением задавать нужные вопросы. Насчёт вашего бремени… Я проводил дни в поисках ответов и закономерностей между словами ученика и знаниями, накопленными сообществом Совета. В итоге мне удалось пролить немного ясности на кое-какие темные пятна. Я попробую изложить соображения, как можно более коротко.

Заризар поднял задумчивое лицо к потолку, собрался с мыслями и заговорил быстро, почти не прерываясь.

– Итак, Совет хорошо осведомлен о существовании артефактов, принадлежащих древним богам, чьи воплощения так же именуют Истоками или Астральными стражами. Все они суть праотцы демиургов младшего круга, что в свою очередь заселяли явь задолго до рождения разумных рас и здравствуют по сей день. Первый и старший из Астральных стражей – Хотура. О нем нам известно более остальных. Этот Исток – есть идеал порядка, некий столп созидания и, если верить легендам древних хронистов, имеет власть над всякой жизнью будь то зверь, человек или дерево столь неодолимую, что порой даже способен влиять на умы смертных, направляя их стремления в благое русло. Его ипостась – всеобщее равновесие, однако, из тесной связи с аспектами природы Исток вынужден время от времени пожирать дух подвластных ему творений. И то, что встретилось вам у Дольмена Звериной Скорби – верное сему доказательство. По другую же сторону зиждется Тибора – второй Астральный страж, идол которого вам и поручено отыскать. К сожалению, здесь авторитет Совета значит мало. Память об этом страже бережно хранится лишь среди мифов полуразумных и совсем диких племён. А дикари, как водится, неохотно делятся своими преданиями. Тем не менее, твердо одно – Тибора стремится к хаосу, а его мощь старшему созидателю уступает едва ли. Следуя сказанному, верно полагать, что Астра – план, где пребывают Истоки, действительно существует, а идолы – не какие-то поделки гоблинских пращуров, но спящее олицетворение первых богов. Что же до их замыслов, сами они ведут непрерывную битву за господство над Тилраданом, а возможно, и чем-то большим, чем наш родной дом. Так, в угоду младшим, сменяются века. На потеху старшим возрождаются и гибнут целые народы.

– А Ирья? – приложив руку к подбородку, спросил я. – Кто же тогда она?

– Ирья? – удивленный посвященностью собеседников, вскинулся маг. – Ирья – мать всего младшего пантеона. И вот ведь престранная закавыка, сама она не принадлежит к роду Истоков. Не будучи богом, Астральный страж Ирья вряд ли может претендовать хоть на толику упомянутой власти и являет собой нечто вроде инициативы, праны, духовной мощи, что наполняет силами своего обладателя. Впрочем, о её истинной роли мне известно ещё меньше.

– Так ты, маг, хочешь сказать, что не знаешь, где находится идол Тиборы? – насупился Тамиор.

– Я толкую, что путешествие, которое вам поручили, возможно, имеет под собой более потаённые стимулы, – парировал Заризар. – И да, я не ведаю, где находится артефакт. Боюсь, это знание вы можете получить, лишь проникнув в недра Камневорота. Уж кому как не мёртвому богу мудрости ведать обо всём подряд.

Рыцарь недовольно глазел на старца. Некоторое время волшебник в ответ сверлил взглядом сердитого здоровяка, затем оперся на спинку своего кресла и вновь подался вперед, немощно сгорбив спину.

– Мой подмастерье Хорд расскажет вам, как быстрее и безопаснее добраться до мест упокоения Омриггора. А теперь достаточно. Это всё, чем я могу быть полезен, – сухо проговорил он. – Ещё раз благодарю, добрые странники. Вы можете гостить в гетерии столько, сколько сочтёте нужным. Сейчас же прошу оставить меня в одиночестве. Старые кости требуют отдохнуть.

Тамиор встал и молча направился к выходу. Я поднялся следом.

– Спасибо, Верховный маг, – повернувшись к Заризару с поклоном, произнёс я. – Вы очень нам подсобили.

– Уж надеюсь, – отозвался чародей и, понизив голос, забормотал чуть различимым шёпотом: – Помни, юный броктар, нельзя желать всех знаний, иначе вы рискуете повторить судьбу несчастного Атарана. Полагаю, об этом он пытался предупредить.

Мы пересекли порог библиотеки и тут же заметили фигуру Хорда, терпеливо ожидающего завершения аудиенции с обратной стороны двери.

– Вы закончили? – участливо поинтересовался он. – Что намерены предпринять дальше?

– Ты поведаешь нам о пути к жерлу Камневорота, – отрезал бородач, – а после мы как можно скорее покинем Столпы.

– Да, конечно, – заторопился Хорд. – Но ваш друг ранен. В таком состоянии вы не сможете благоприятно преодолеть столь значительное расстояние. Прошу, погостите у нас ещё пару дней. Ученики гетерии приложат все усилия, чтобы заживить увечье. Лошади отдохнут, да и вы тоже. Тем более я склонен распорядиться о сотворении свитка малого перехода, и тогда мы сможем перенести вас прямиком к границам Виридиса в один миг. Таким образом, ваш отряд сбережет значительное количество времени и будет готов продолжить длительный путь. Как и сказал наставник Заризар, мы желаем помочь вам.