Я помню, что сидел дома, у родителей, в тот вечер, на улице был конец декабря. Я с мамой смотрел сериал «Ломоносов», который целиком смог посмотреть только спустя несколько лет. Он стал любимым сериалом на всю жизнь! Самоотверженность и устремленность этого человека поражали меня и заставляли пересматривать его неоднократно! Мне на телефон пришла короткое, наспех написанное смс: «Вывози с хаты всё». Я застыл на месте, осознавая, что произошло. Моя мать сидела напротив и сразу поняла, что, что-то не так. Она спросила меня, что случилось, я ответил, что всё нормально. Встал, оделся, взял последние 300$ и быстро вышел на улицу. В течение часа я добрался до квартиры, в которой мы оба жили на тот момент. За несколько часов, несколькими машинами, я вывез всё, что было лишним, и вернулся назад в свой родной город. В этот же вечер я зашёл в один из местных баров. Все в городе уже знали, что, человека, с которым я живу в одном доме, арестовали и сейчас допрашивают. Был ли у него подельник именно я, ментам пока было неясно, по крайней мере, принимать меня не спешили. Но, думаю, мысль у многих уже закрадывалась, что это был я. В городе моя репутация была уже известна, и если где-то что-то пропадало, и я был поблизости, то меня тут же первым дёргали в райотдел. Зная это, я давно избегал криминала там, где жил, помня о правиле, «что не стоит гадить там, где живёшь». Я видел, что люди шепчутся за столами, глядя на меня, не обращая на это внимания, я вошёл в бильярдную и провалился в большом кожаном кресле и закрыл глаза. Занимаясь тем, чем занимался, я знал, что однажды сяду. Я, конечно, слышал истории о тех, кто «шухарил» и выходил «сухим» из воды, но сам в это не верил. В тот период у меня была сильная поддержка со стороны старших «братьев» и в лагерях, и на свободе. И духом я всегда был готов переступить порог тюрьмы в любой момент, но всё же ощущал тяжесть на душе, наверное, из-за родных.
Один человек, зная меня достаточно близко, и зная городские слухи, сразу всё понял, и, подойдя ко мне, пока я всё ещё сидел в кресле – схватил меня, спросив:
– Почему ты всё ещё здесь?.. Ты должен далеко уезжать отсюда…
Спустя пару часов я так и сделал. Взял ключи от квартиры своего друга, где никого не было, пришёл туда один, чтобы подумать и всё взвесить. Я позвонил людям, которые были постоянно со мной на связи, рассказал о сложившейся ситуации, сжёг все свои мобильные номера, пришёл домой, собрал сумку вещей и, ничего не объясняя матери, вышел из дома. Она всё и так поняла. Сердца у нас обоих разрывались, когда я уходил, но так было нужно.
На ночной поезд Симферополь–Х., я не успевал, поэтому мои друзья поздно ночью повезли меня в Джанкой, пробыли со мной до 4-х утра, сняли мне номер и уже к обеду я сел на поезд.
27 декабря 2008 года, примерно в 22.00, я был в городе Х. у своего старого друга, с которым служил – он бывал со мной во многих передрягах в армии. Через пару дней у меня дома был проведён обыск, где ничего не нашли. В начале января 2009 года я был официально объявлен в Федеральный розыск по статье 185 ч. 5 (Укр. Кодекса) «Кража в особо крупных размерах».
Глава 7
Для моей семьи это был тяжёлый удар. Кривых взглядов в сторону матери, родных и всяких слухов, хватало. Время для нас настало сложное. Связь с семьёй и с ещё несколькими людьми, которые волновались за меня, я поддерживал, изредка совершая звонки с «левых» номеров. Денег у меня абсолютно не было. Я никогда, ничего не старался отложить. К моему приезду в город Х. у меня оставалось гривен 300, не больше, из них 120 только требовалось, чтобы с поезда, вечером, доехать до нужного адреса. Друг, который даже не знал о моём приезде, работал охранником в ночном клубе. Он упорно тренировался тогда, был очень крепким и мускулистым. Комната, в которой он жил, была оборудована в старом гараже, примыкающем к дому, а сам дом располагался вдоль трассы, недалеко от города. Его отец когда-то был при братве, и в прошлом был очень состоятельным, а теперь, отойдя от дел, занимался мелкими делами. В своё время он также подкидывал мне несколько «тем», которые я отрабатывал по его наводке. Те месяцы, что я находился там, проходили однотонно. Я ходил в зал, который был недалеко от дома и иногда выходил в клуб ночью, где работал мой друг. Так прошло около трёх месяцев. Мать моего друга не очень обрадовалась тому, что я поживу у них какое-то время. Её можно было понять, ведь из-за прошлых связей её мужа с криминалом, у них в доме часто находились разные личности: кто-то в бегах, кто-то ещё по каким-то аналогичным причинам. Она весьма устала от этого, и я понимал её напряжение от моего присутствия. Пришло время, когда я начал остро ощущать, что нужно ехать дальше, а ехать-то особо было некуда.
Один приятель сидел уже пятый год, и у него под городом К. жила бабушка. Он просил, чтобы я ехал к ней, и заодно помог ей по дому. До К. я добрался не без нервов, так как ехал через вокзалы на свой страх и риск, проходя мимо патрульных, в нескольких шагах останавливавших людей для проверки документов. Спустя несколько недель после отъезда из Х., к моему другу, у которого я жил, в клубе подошли молодые ребята, угостили выпивкой, познакомились, после чего поддерживали общение в течение нескольких недель. А потом начали задавать ему вопросы о том, с кем он служил и есть ли у него друзья из Крыма, на что он ответил отрицательно, а ещё спустя какое-то время на стоянке местного отделения милиции он увидел ту гражданскую машину, на которой они катались на протяжении всего общения. Я разминулся с этими «ребятами» в несколько недель.
Добравшись до бабушки своего приятеля, я увидел очень старенькую женщину. Я не был привередлив, понимая, что Гранд-отель мне не светит и готовился к не самым комфортным условиям, но то, что я увидел, было невозможным для жизни. Жилая комнатка была всего одна, в ней постоянно очень скверно пахло из-за скопившейся вокруг грязи, так как старушка была практически слепой и уже была не в состоянии ухаживать даже за собой. Посуда была засаленной, в горло мне ничего не лезло. Через несколько часов после моего приезда уже вся деревня знала о том, что к старушке приехал молодой человек, назвавшийся её племянником, любопытные соседки прибегали посмотреть… Видя всю эту обстановку, я понимал, что скоро и участковый придёт посмотреть на «племянничка». Мне нужно было уезжать. Я понял, что допустил ошибку, приехав сюда. Пока люди, помогавшие мне, искали место, куда я мог двинуться дальше, прошло 5 дней. Денег не было ни копейки, и двигаться автономно было сложно. На протяжении пяти дней я почти ничего не ел, основное время проводя на улице, сидя у озера. В дом заходил только погреться и переночевать. В один из таких дней, зайдя в дом, я увидел картину: дед, который жил по соседству, зашёл к бабуле, у которой жил я, опрокинув пару рюмок водки, он начал настойчиво домогаться старушку, не обращая на меня внимания. Домогаться – это, конечно, громко сказано, так как после выпитого он даже говорить не мог, а только мычал, на что бабулька отвечала, что она ещё всё может, а вот он уже всё… и нечего руки распускать! Картина была и поразительной, и смешной, и печальной одновременно. Посмотрев на это, я снова вышел из дома на холод и не хотел заходить до позднего вечера. На шестой день за мной смог приехать товарищ моего отца и отвести меня на вокзал. Ехал я в город К–П. Там меня встретила местная братва и несколько месяцев я прожил у них. Там я жил постоянно в одном и том же доме, практически никуда не выходя из него. Бегал по утрам и трахал соседку, пока её муж был на работе днём. Через какое-то время мне позвонил один человек, который уже давно сидел в зоне и предложил поехать в город Б. – небольшой населенный пункт под Житомиром, где жила его пожилая жена. Я согласился. В городе Б. я находился около месяца. Город довольно маленький и единственная его достопримечательность – это Церковь, в которой венчался французский писатель Оноре де Бальзак. Находясь там, я узнал об одном павильоне, в котором находилось тысяч пятнадцать гривен, этого хватило бы на пару месяцев – снять квартиру в городе Ж., который был довольно болшьшим и никому не мешать. За последние месяцы, разъезжая по людям и чужим домам, я весьма устал от этого и очень хотел одиночества, которое всегда ценил и любил, но возможности жить одному пока не представлялось. Поэтому, получив информацию об этом павильоне, я тут же ухватился за неё. Находился он в центре центрального городского парка, который охранялся в кромешной тишине и был освящён со всех сторон. На кону были майские праздники и я решил воспользоваться шумом и суматохой. К двери я подойти не мог, потому что она смотрела прямо на лицевую сторону парка, где было много народа, а в тени находилось лишь одно окно, через которое можно попасть внутрь. Помню, что я, как спартанец, с монтировкой и плоскогубцами, на 9 мая, среди огромного количества народа, сквозь патрули пробирался к своему окну, которое было закрыто роллетами. Дождавшись, пока охрана сделает обход, я подошёл к окну и, справившись с роллетами, начал вскрывать окно, но случайно задев его монтировкой, разбил. Учитывая небольшой шум, я решил отойти на минуту. В целом цель была достигнута, и я уже мог попасть внутрь, но как только я присел на лавочку, мимо прошагал патруль милиции, который меня тут же заметил, если бы я не отошёл оттуда, а следом за ним снова вышла охрана парка и направилась на новый обход, как раз мимо моего окна… Охранник тут же заметил вскрытое окно, и долго светил фонариком внутрь. Когда он отошёл, я, среди множества других прохожих, подошёл к нему «стрельнуть сигаретку», на что он ответил раздражительным отказом и двинулся вызывать патруль. Всё пропало. Я вернулся домой ни с чем. На протяжении полугода я старался никуда не влезать, но пару раз пытался «нырнуть», когда дело было стоящим. Однако, у меня не получалось ничего взять, но удавалось чудом уйти не замеченным. Господь сохранял меня.
В городе Б., впервые почти за 6 месяцев, я встретился с отцом, который приехал увидеться.
Папа и мама.
Я был очень худой, мало ел на протяжении последних месяцев и он, конечно, заметил это. Мы провели вместе одни сутки. Он просил меня завязать со всем этим, и сказал, что поможет мне уехать в Италию по новым поддельным документам, если я пообещаю, что оставлю криминал навсегда. За эти полгода у меня не возникало мысли отступить от своей цели. В жизни я во всём категоричен: если я выбирал какую-то цель, то шёл к ней неотступно. Криминал был такой целью, первой в моей жизни. Справедливость понятий, строгость к себе ради воровской идеи, авторитет, способность красть так, как умеют лишь единицы людей, романтика, наконец, и сама скромность старых воров, о которой я слышал и читал, очень привлекали меня. Я хотел всего этого достичь и в полноте ощутить в своей жизни. Но слёзы отца, матери, невозможность помочь им, обременяя их своими проблемами, оказались больше всего этого в какой-то момент! Я позвонил своему другу, с которым был на связи постоянно, и попросил его помочь мне с поддельными документами, он ответил, что это возможно, и он узнает, сколько они стоят. Когда он перезвонил мне и назвал сумму, то я понимал, что она очень существенна для моей семьи и достать её будет крайне сложно, но нужно попытаться. Я позвонил отцу и рассказал ему, что много думал, и решил оставить всё, что не хочу, чтобы они с мамой страдали из-за меня. Он был рад услышать это, а по поводу денег сказал, что будем искать, и что всё будет хорошо. На моё решение оставить прежний образ жизни, повлияла также и одна девушка, которую я знал с детства. Я доверял ей, был с ней на связи… Она, в тот вечер в баре, когда я вывозил из квартиры вещи перед исчезновением, схватила меня с вопросом:
– Почему ты все еще в городе?!.
Она готова была бросить всё, и уехать вместе со мной за границу… Мы постоянно поддерживали отношения. И в дальнейшем, когда я несколько лет буду изолирован в квартире, ожидая денег и документов, мы ежедневно будем переписываться в социальных сетях – более двух лет. Каждое утро начиналось с того, что мы писали друг другу, и отрывались от компьютера только тогда, когда нужно было делать срочные дела… ей по работе, а мне по дому, заниматься тренировками и другими делами. Были ли это отношения между парнем и девушкой? Не думаю! Но был ли это флирт, познание друг друга с новых сторон, взаимная симпатия, частые рассуждения и фантазии о том, как мы будем жить там, «за бугром» вместе, если все получится, как может сложиться наша жизнь в чужой стране – да! Всего этого так и не произошло. Причины были разные. И мне, и ей Господь приготовил разные судьбы, но я благодарен Ему за то общение!
Глава 8
Я много думал о том, чем мне заниматься. Я ничего не умел, и всё, что привлекало меня в жизни – это только спорт. У меня неплохо получалось боксировать ещё тогда, в юности. Я не раз побеждал на соревнованиях, но в какой-то момент улица, девушки захлестнули меня, и бокс отошёл на второй план. И вот, спустя много лет, я снова думал заняться им… Перспективы уехать в Италию, укрепляли эту мысль, так как за границей пробиться в спорте было проще, чем в нашей стране. Я встречал на Украине межконтинентальных чемпионов мира, которые трижды защищали титул, прежде чем государство хоть как-то начинало поддерживать их материально. Много талантов уходило из спорта, потому что им надо было кормить семью, государство же не оказывало никакой поддержки.
Я твёрдо решил, что сделаю всё, чтобы выступать в боксе. Несмотря на то, что я почти ничего не ел, я начал бегать каждое утро и через день выходить на спортивную площадку, тренироваться на брусьях и турнике. Конечно, это было необдуманно и амбициозно. При отсутствии полноценного питания, результата было сложно достичь. Я чувствовал, что сил не хватает для тренировок. Опыта самостоятельных тренировок у меня вообще не было, и я двигался вперёд только на своих амбициях. Решение тренироваться, во что бы то ни стало, было твёрдым. Так проходили недели. Я чувствовал, что безумно скучаю по своей семье. Однажды, я позвонил отцу и попросил его забрать меня в Крым. Это решение пришло не спонтанно, а напротив, постепенно и обдуманно. Нужно было что-то менять и оставаться в таком подвешенном состоянии дальше, было неразумно. Мы условились, что он заберёт меня с города Х. Перед выездом, по совету женщины, у которой жил всё это время, я решил заехать в какой-то монастырь – неподалеку от Житомира. Помню, что это было впервые для меня – посетить такое место. В монастыре были могилы неких святых, и мне посоветовали к ним приложиться, прежде чем я уеду. Посетив могилы и помолившись как умел, мне сказали подойти за благословением к настоятелю монастыря. Не помню уже его имени, но дождавшись, когда он окончил беседу с людьми, я подошёл. Он посмотрел на меня добрыми глазами, и спросил – с чем я пришёл к нему? Я ответил, что, наверное, за благословением и не более, а обсуждать мои проблемы нет ни смысла, ни времени. Он спросил, крещён ли я, на что я ответил положительно, но у меня нет креста на шее. Одну из монахинь он попросил принести из лавки крест и книгу про трёх убиенных на Пасху новомучеников, я поблагодарил его, взял благословение и уехал.
Без проблем добрался снова до Х. Пока ехал в плацкарте, через стенку от меня спал какой-то человек. Перед остановкой поезда и своим выходом, я нырнул к нему в карман и украл мобильный телефон, который чуть позже продал таксистам на вокзале, где вышел из поезда. Встретившись с папой в условленном месте, мы на его машине доехали до Симферополя. Там я встретился с другом, который на некоторое время снял мне квартиру – пока я не решу, что мне делать дальше. Впервые за долгие месяцы, я увидел всю свою семью, которая приехала ко мне поздно вечером – это было большой радостью. Прожив на квартире около недели, одним поздним вечером вышел за хлебом в соседний магазин. Он был совсем близко, но как только я вышел из него и направился к подъезду, с соседнего тротуара ко мне подошёл патруль милиции из пяти или шести человек, сразу взяв меня в кольцо. Я привлёк их внимание, потому что был в капюшоне, наверное… не знаю, но внутри у меня всё сжалось. По всей Украине более полугода меня никто не остановил ни разу, а тут на ровном месте. На их приветствие я довольно спокойно поздоровался, снял капюшон. Они спросили документы, на что я ответил, что живу вон в том доме, с родителями и документы там. На вопрос о колюще-режущих предметах, ответил отрицательно, достав только ключи с кармана. Жил я на первом этаже, в квартиру они заходить не имели права, и даже если бы они решили пройти со мной, то я бы мог уйти с балкона, но до этого не дошло! Обыскав меня, они ушли, и я выдохнул спокойно.