Он подошёл к Вере, обнял ее за плечо и прикоснулся губами к ее макушке и поцеловал. Она почувствовала его тёплое дыхание, ей стало спокойно и легко, затем подняла голову, посмотрела в глаза Марку и поцеловала его и улыбнулась.
– Ну вот, теперь ты дымом пропахлась вся! – улыбнулся Марк
– Да и чёрт с ним, зато легче стало как то, – ответила Вера
– Знаешь, у меня есть один прием, когда я ложусь вечером спать, я абстрагируюсь от всего и стараюсь подумать о чём-то хорошем. Например, о места, в которых я когда то был или не был. И тогда я засыпаю и мне ничего не снится, ни кошмаров, ни крови, ни работы,– эдакая терапия для себя получается. Я называю этот прием "Врачебная практика", то есть практикую на себе своего рода врачевание, лечение своей нервной системы – сказал Марк, затягиваясь сигаретой.
– Марк! Когда ты наконец-то бросишь курить и займешься своим здоровьем, а не здоровьем чужих тебе людей? – возмутилась Вера, отмахиваясь от табачного дыма.
– Кстати как там твой новый ухажёр, с которым вы познакомились на прошлой неделе? – спросил Марк, и затушил сигарету.
– Да какой-то не конкретный не понимаю, честно говоря, что с мужчинами не так происходит в наше время. И ведь не мальчик уже совсем. Хочется, какой-то решительности, мужества каких-то поступков, а на деле начинаешь сама мужиком себя чувствовать. В общем, так себе – вернее никак. В компании с тобой мне более комфортно.
– Спасибо – расплылся в улыбке Марк и снова обнял Веру.
– Это тебе спасибо, мне иногда кажется, что ты в состоянии заставить вынырнуть кита из эмоционального омута, не то что меня. – ответила Вера улыбнувшись.
– Какие планы на вечер? – спросила Вера
– Сегодня встречаюсь с Пашкой, в роддоме #1, если хочешь, подъезжай, как закончишь, выпьем чего-нибудь.
– Вдвоём, что ли встречаетесь? – спросила Вера.
– Да, давно не виделись, решили немного расслабиться! – ответил Марк.
– В общем если ухажёр твой ничего нового и интересного не придумает, приезжайте вместе, познакомишь хоть, – сказал Марк.
Вера засмеялась.
Бостонский Джордж
Марк добрался до места назначения.
– Сколько с меня? – спросил Марк
– 450 рублей! – ответил таксист
Марк протянул 500 рублей с просьбой сдачу не отдавать.
Роддом #1 представлял собой монументальное четырёхэтажное здание, в стиле ар деко. Оно было отделано темно-серым гранитом и высокие оконные проёмы свидетельствовали о высоких потолках и больших площадях внутри. Внутри этого памятника архитектуры пять лет назад еще располагался один из старых роддомов города. А сейчас здесь находился один из лучших баров с самыми идейными и шизанутыми бар-тендерами. И несмотря на то, что название бара было "Feeling", Марк и Паша в своих кругах нарекли своим медицинским названием данное заведение – «роддом #1».
Забавно, но в здании напротив располагался один из корпусов медицинского института. И когда проходили занятия по фармакологии на четвертом этаже, то тем, кому становилось скучно, с тоской смотрели в окно на здание напротив. И когда Марку, Паше и их однокашникам надоедало смотреть на появление новых людей на свет божий, они снова возвращались из того мира в этот и продолжали слушать и делать записи о таблетках, антибиотиках, обезболивающих и разных других медикаментах.
Марк помнил свой первый раз, когда он пришёл на втором курсе на экскурсию в этот роддом. Может быть, поэтому они с Пашей и выбрали именно его своим местом паломничества – эдакой, пьяной Меккой.
Зайдя впервые в этот бар удивлению Марка не было предела.... Здесь сохранили всю плитку на полу в виде коричневых и рыжих шестигранников, которая идеально вписалась в общий интерьер. А так же, что бы сохранить бюджет, дизайнеры приняли решение оставить лепнину под потолком, а со стен решили частично ободрать штукатурку до кирпичной кладки. И вот получился всеми горячо-любимый стиль лофт. Внутри всегда сохранялась атмосфера speak-easy, тусклый свет от светильников, имитирующих канделябры со свечами, висящими на стенах. Можно было расположиться на подоконнике – залезть прямо с ногами и развалиться на подушках, завернуться в плед и попивая из большой кружки глинтвейн, разглядывать прохожих, которые снуют туда и сюда мимо окон. Тут же, располагалось несколько удобных диванов, создавая интимные и закрытые зоны. Но обычно Марк и Паша начинали свой вечер с коктейлей за барной стойкой, которая была выполнена из цельного куска слюды канифолевого цвета в который были залиты разные листики и ветки деревьев и растений, произрастающих в этом регионе. Наверное, эти веточки и листья были здесь не случайно. Глядя на них, была прекрасная возможность погрустить в одиночестве. Они выглядели слегка увядшими и заключёнными в плену слюды навсегда. Когда на улице темнело, и сутки начинали переходить во власть ночи, ребята бартендеры включали освещение под барной стойкой, и она загоралась янтарно-жёлтым светом. И вот тогда, вот тогда этот гербарий приобретал одинаково чёрный окрас и отличался лишь формами силуэтов. Была в этой всей истории и легенда. Лист канабиса, да-да настоящего канабиса каким-то образом привезенного из Штатов. И уже тот факт, что каким то чудом удалось провезти через таможню и три стыковочных рейса это растение, означал, что он должен приносить удачу. И действительно, в этом убедился один из шизанутых бартендеров Славик Барбосиков. Славик стоял у истоков открытия этого бара еще в первом составе команды, и был своего рода фронтменом. Он то и привёз эту зеленую ветвь из страны свободных людей к себе на родину. Вскоре он заметил, что ему невероятно фартит в денежных выигрышах и свято верил, что это благодаря Бостонскому Джорджу – таким именем он нарек своего зеленого питомца, которого он привез в красном чемодане прямо из Бостона. Джордж жил у него в декантере с водой на подоконнике. Когда открывался "Feeling" он решил одновременно пожертвовать и в то же время увековечить "Бостонского Джорджа" и попросил главного создателя и вдохновителя Вику Селезнёву залить его в барную стойку. Вика много раз слышала истории про Джорджа и очень верила в эту историю. Вообще изначально планировалось залить стойку без вкраплений и сделать ее в имитации максимально приближенной к монгольскому ониксу. Но на одном из пьяных, мозговых штурмов, в самый последний момент, кто-то предложил инкрустировать в нее дорогие и сокровенные каждому из команды вещи. В тот день, когда заливали стойку специальным составом, каждый из ребят бартендеров принес с собой по одному растению. Вика пришла на дело со своим 10 летним сыном Артёмом. Артем с рождения был аутистом и Вика все своё свободное, да и рабочее время старалась посвятить ему. Когда все приступили к заливке своих растений, то все начали исполнять, кто во что горазд. Кто-то прощался со своей веткой рябины, которую он сорвал час назад в сквере пионеров по дороге на работу. Кто-то нашёптывал на свой кленовый лист кучу несбыточных мечт и желаний. Кто-то прощался чуть не плача со своей горсткой желудей извлеченных из кармана. А Славик вынул уже успевшего за полгода разрастись Бостонского Джорджа и выбрал самый красивый отросток. Он подошёл к Артёму и торжественно вручил веточку из семи листков со словами: – Артёмка, давай залей его, возле того места где я буду всегда работать. И показал точное место, куда его надо было поместить – ровно на середине всего периметра бара. После того как все залили свои артефакты, Славик предложил покурить кальян с остатками, Бостонского Джорджа. Это был один из самых душевных и весёлых дней в истории бара "Feeling". В тот день стойка была успешно залита и через неделю, после того как она окончательно высохла ее отполировали до идеального состояния. И поскольку дело было осенью, то все листья и веточки имели осенние оттенки и лишь Бостонский Джордж сиял ярко зеленым цветом даже при включенной подсветке. После этого, стало доброй традицией, заходя в бар, прикладывать открытую ладонь на Джорджа, и говорить привет, тем самым мысленно золотить или зеленить руку в надежде на хорошие чаевые и удачу. В один из дней Славик поприветствовал Джорджа так, что в тот же день ему позвонили и предложили контракт на выгодных условиях в Дубае. И через неделю, роддом #1 остался без главного акушера.
Блокнот хирурга
Марк зашёл в роддом и прямиком пошёл к концу барной стойки. На середине пути, Марк не глядя поприветствовал Бостонского Джорджа слегка прикрыв глаза и немного улыбнулся. Моментально придя в себя, он шел глядя перед собой, к концу стойки. Там, почти на углу стойки расположился Паша. Сегодня он был в синем клетчатом пиджаке, тёмных джинсах и бордовой водолазке.
– Привет коротышка! – выкрикнул Марк не успев подойти
– Аааааа это ты Потрошитель людских печёнок – улыбнулся Паша
– Старик у тебя руки в крови. Ты опять забыл помыть? – на полном серьезе сказал Паша
Марк испуганно глянул на руки "Чистые!" – сказал про себя Марк
– Вот гадёныш! Опять меня подловил! – сказал, расплывшись в улыбке Марк. Паша хохотал, держась за живот и болтал ногами свисающими со стула.
– Что пьёшь? – спросил Потрошитель
– Ах, да знакомься ха-ха хаа… – все еще мучаясь приступами смеха, пытался сказать коротышка.
Паша указал на парня за баром в коричневом фартуке и белой футболке, плотного телосложения. На вид около 23 лет, с подкрученными усами и бородкой как у мушкетёра.
– Здравствуйте, меня зовут Фёдор, что вам приготовить? – сказал бартендер
– Сделай ему кровавую Мэри – продолжал паясничать Павел
– Почему бы и нет, только давайте я вам приготовлю свой вариант с умами… – сказал Фёдор вопросительно посмотрев на Марка.
Марк одобрительно кивнул и повернулся к Паше.
– Ну как твои дела старик – Марк обнял за плечо Пашу
– Да все, слава богу. Пациентов более чем достаточно, работы соответственно тоже – Паша отхлебнул из граненого стаканчика мутновато – зеленого напитка.
Паша всегда предпочитал начинать алкогольный трип с "Зелёной феи" в которую добавляли немного тоника и зеленого шартреза.
Паша вдруг встал на обод своего стула и оказался выше Марка почти на голову.
– Ну-ка открой-ка рот, я посмотрю как там твои дела, пока я еще не пьяный – с деловым и серьезным видом сказал Паша
Марк послушно открыл рот, что было мочи, слегка запрокинув голову назад. Паша надел очки и держа в правой руке телефон с включённым фонариком, левой рукой он держал Марка за нижнюю челюсть и слегка поворачивал. Луч фонаря бил прямо в рот и щёки Марка просвечивались, напоминая ночник.
– Тааак, ну вроде все нормально, но пломбочку вот эту, на семёрке я бы заменил, а то начинаются на ней уже трещины – всматриваясь в рот заключил Паша
– На следующей неделе, позвони за час как соберешься ехать, я найду для тебя окно и заменю тебе её – продолжал Паша
Марк закрыл рот и послушно кивнул.
–Эээээ, Паш......только это..... я могу с тобой рассчитаться бартером? Ну, там разрезать тебе чего-нибудь или там зашить. Должен ведь я тебе добром на добро ответить – еле сдерживая смех съехидничал Марк.
– Придурок блядь! Типун тебе на язык! – ответил Паша.
Они оба повернулись к бартендеру, тот держал в руке готовый коктейль приготовленный в длинном бокале. Фёдор пребывая в лёгком шоке, изумлённо смотрел на этих двух странных мужчин.
– Чего? Тебе тоже глянуть – спросил, улыбаясь Паша
–Нет, нет, у меня все в порядке с зубами – испуганно сказал Фёдор.
– То – то же! – сказал Паша глядя на Фёдора и погрозил пальцем.
Марк отпил сразу же половину хайбола и изумился.
– Ммммм как же это чертовски вкусно! – посмотрел он на Фёдора
– Это все умами – с важным видом задрал нос Фёдор
– А что это такое умами? – поинтересовался Марк делая ещё один глоток.
– Ну если вы никуда не торопитесь, то я вам расскажу – заявил бартендер.
– Ты сегодня, резать еще кого то планировал? – деловито спросил Павел, глядя на Марка
Марк с серьезным лицом помотал головой.
– У нас вся ночь впереди, Фёдор, сделай мне ещё один этот твой умами и моему другу налей этой зелени, что он там пьёт и рассказывай! – поставив пустой бокал, сказал Марк.
– Умами – это прежде всего вкус. Еще он сейчас получил нарицательное названия 5-й вкус. Наш язык всегда различал четыре основных вкуса: сладкий, солёный, кислый и горький. Есть еще конечно острый, но сейчас не о нем, хотя он тоже имеет достойное место в мире вкусов. Так вот, что бы объяснить, что такое умами, проще выпить один из моих коктейлей, в которых умами играет первую скрипку. До недавнего времени вкус умами можно было только ловить в различных продуктах, таких как: грибы, жареное мясо, томатный сок, соевый соус, сыр пармезан. Как то я сел и задумался, а не приготовить ли мне этот самый умами в виде какого то соуса или вытяжки, которую я мог бы добавлять в свои коктейли.... И вот результат вы сегодня пробовали в одном из коктейлей. Ещё раз повторюсь, нет смысла описывать вкус, его нужно сразу пробовать. Например, мы можем понять, что такое красный цвет, глядя на красную розу, жёлтый цвет – глядя на лимон, а зелёный цвет – глядя на покрытое листвой дерево. В случае же с умами, нам нужно понять, что такое голубой цвет, глядя на снятое молоко. Я достиг своего нынешнего стиля приготовления, экспериментируя с различными способами использования этого основного вкуса. Я намерен продолжать представлять умами через мои коктейли, и используя отличительные местные ингредиенты и вкусы, поделиться им с людьми.
На этом Фёдор понял, что начался слишком длинный монолог и умолк. Марк и Паша зависли, открывши рты, слушая увлекательный рассказ про умами. Фёдор протянул два небольших коктейля жёлтого цвета и сказал: А это вам от меня небольшой подарок, коктейль на основе жёлтого перца "Амарилло".
Спустя час, Марк и Паша переместились на большой подоконник, прихватив с собой бутылку ирландского виски и пару стаканов.
– Canemarra – это единственный ирландский виски, без блевотных ноток во вкусе – сказал Паша, крутя свой бокал с янтарным напитком и рассматривая Марка сквозь него.
– Дааа, мне тоже нравится, хотя я больше приверженец Ардбега и Лафройга, но их много не выпить – слишком уж они дустовые и воняют как мне кажется мазью Вишневского, – ответил Марк и поднял свой бокал в сторону Паши (мол пью за твоё здоровье)
Паша ответил тем же.
В зале стало очень уютно, тихо и комфортно. Заиграла Morcheeba трек Way Beyond. То ли песня подействовала так расслабляюще, то ли алкоголь начал уверенно всасываться в кровь, стало хорошо.
– Что слушаешь сейчас в машине, какой у тебя трек-лист? – покачивая в ритм музыки спросил Паша
– Сейчас я слушаю один из лучших альбомов Keane "Hope's & Fears" и считаю, что это гениальнейшая работа. Наверное, это как раз та пластинка, которую бы я выбрал для последнего прослушивания если бы мне сказали, что мне осталось жить около полутора часов, – улыбаясь, сказал Марк.
Они оба посмотрели в окно. Там на улице начиналась метель, и снег лепил крупными хлопьями в окно, в прохожих, и по фонарям, а припаркованные автомобили начинали заботливо покрываться снежным слоем. И от этого становилось еще уютнее.
– Музыка может рассказать о человеке многое: о его характере, привычках, интересах, стиле. А еще вернуть в воспоминаниях к лучшему путешествию или подсказать идеальный маршрут для нового. Ни к чему обращаться к британским ученым: и так очевидно, что Британия подарила миру великих артистов – сказал Паша, подливая новую порцию виски.
– Ирландцев жалко, что Британия отхапала у них, то что действительно принадлежит им – землю – сказал Марк и отхлебнул виски.
– Марк я хочу задать тебе вопрос
– Задавай!
– Ты талантливый и хороший хирург, какого хера ты просираешь свою жизнь здесь – в этом сраном городке?
Марк смотрел в свой стакан с виски, покручивал его и многозначительно молчал, он находился в своём пространстве.
– Ты ведь понимаешь, что кто бы там не приезжал к вам по обмену опытом, здесь ты все равно этот опыт просираешь, прости уж за прямоту!
Марк глянул на Пашу и спросил: – А ты?
– Марк, да кто я по сравнению с тобой. Ну давай признаем старик, какой я медик, я давно уже бизнесмен – сраный бизнесмен, который уже давно "стрижёт капусту". Бабки я давно уже зарабатываю, понимаешь? Дом построил, не знаю, куда уже в отпуск съездить, Порше вон под окнами стоит и все это на имплантах да на коронках заработано. Дружище, я очень тебя люблю и ты не чужой для меня человек. Ты ведь тот долбанный фанатик, ты ведь даришь себя людям, ты ведь самый талантливый из всех нас, ты настоящий Врач с большой буквы. Ты ведь всегда ставил интересы других выше, чем свои. Давай признаем, тебе всегда было плевать на то, как у тебя здоровье, тебе важнее прижилась ли печенка у твоего пациента и как он там. Старик, мне просто жалко, что ты ни дня не жил для себя. Так нельзя! Тебя ведь звали в Clivlend Clinic в Огайо, и в Клиникал центр Рональда Рейгана тоже. Марк, ну чего ты ломаешься?
Паша налил себе еще порцию виски и одним махом выпил.
– Мне вчера звонил Сашка Корнеев из Клиникал центр в Калифорнии. Он просил с тобой поговорить и убедить тебя. Ну что тебя держит? Дуррррак! – сорвался Паша, и глаза его заблестели от отчаяния.
Паша глядел на Марка и взял его за плечо. Он старался цепляться за последний шанс и пытался что есть мочи найти ту ниточку, за которую можно было потянуть.
– Старик, ну что тебя держит? Что ты теряешь, по сути? Ни котёнка, ни ребенка. Саня все устроит, виза-шмиза, жильё, страховка, все документы уже подготовлены. Они ведь на тебя положили глаз еще 2 года назад, когда ты к ним на конференцию съездил со своим докладом, на тему желчных пузырей или чего там еще.... – не сдавался Паша.
Марк смотрел в окно и переваривал весь этот монолог.
Он, молча взял бутылку из рук Паши и вылил себе остаток и одним махом выпил пол стакана виски.
– Ну, что ты всё сказал? – сказал Марк, продолжая пристально разглядывать в окно заснеженный пейзаж
Паша молчал.
– Так ты меня за этим сюда вытянул сегодня? Потому, что тебе этот двоечник Сашка позвонил? – всё так же глядя в окно, сказал Марк.
Пашка испытывал неловкость и поражение и продолжал молчать.
– Про то, что бы себя в говно втоптать и про бизнес на имплантах сам придумал, или подсказал кто-то? – Марк повернулся и посмотрел Паше прямо в глаза.
– А я думал, ты соскучился по мне и просто хотел выпить и спросить как мои дела, как в старые времена. Ну что-ж, что меня здесь держит? Я отвечу, конечно, хотя ответ ты верно знаешь.
Марк достал из внутреннего кармана блокнот на пружине с закрученными временем листиками. И помотал им перед носом у Паши.
– Вот, посмотри вот, что меня держит! 24 пациента которые стоят на очереди и все здесь, все расписаны на 2 года вперед, и через 2 месяца ещё дюжина добавится в этот сраный блокнот! И родственники каждого из них звонят мне каждый божий день и узнают, не забыл ли я про них. У них надежда в этом сраном, грёбанном мире только на этот блокнот! И теперь ответь мне, что я должен сделать, уехать лечить пендосов, а этих несчастных по боку? Нахер? – продолжал жёстко говорить Марк.
– А давай вот что сделаем, мы прямо сейчас позвоним каждому из них и скажем, что все отменяется, потому что Марк Истман в Америку едет и хер на вас ложил в общем. Только говорить ты будешь, дружочек мой! – продолжал нагнетать Марк.
– Дуррраааак, какой же ты ДУРРРАК! – говорил Паша, смотря на Марка и стискивая зубы.
Они просидели, молча еще минут десять, каждый в своих мыслях. И к ним подошли двое! Это была, Вера и с ней был малохольный тип в длинном пуховике.
– Знакомьтесь, это Евгений, – сказала Вера.
– Марк – сказал Марк и протянул руку
– Павел Николаевич, очень приятно – бросил Паша, не подав руки.
– Какими это вы судьбами на наш огонёк? – спросил Марк.
– Ходили в кино и вот решили, зайти согреться. Совсем не думали вас тут увидеть – сказала Вера, снимая куртку и разматывая длинный шарф.
– Ну и как фильм, про любовь поди? – с острил Паша.
Марк бросил на него строгий взгляд, мол не начинай уже.
– Что пьёте? – спросила Вера
– Виски! – ответил Марк
– Я хочу глинтвейн, а ты что будешь Евгений, – спросила она своего спутника.
– Я с ребятами, наверное, тоже виски – ответил он.
Врачи переглянулись, и Марк подмигнул Паше. Паша незаметно одобрительно моргнул и слегка улыбнулся.
«Париж, в котором я никогда не был»
Я сидел на лавочке на набережной Сены между мостами Альма и Иена. На монументальной каменной лавке, похожей на саркофаг лежала не хитрая снедь. Половина свежайшего еще тёплого багета, кружок сыра Сэнт-Агюр, бутылка сухого эльзасского рислинга и пате-эн-крут из кролика с белыми грибами. Неспешно попивая вино из картонного стаканчика, и закусывая, сыром я сидел на лавочке и черпая вдохновение, записывал в блокнот свои наблюдения. Обещанные два рассказа я должен был сдать в редакцию журнала Guardian, еще на прошлой неделе. Но Жан-Поль – главный редактор, он знает, что лучше меня не торопить и если они не поставят мои рассказы в этот номер, то к следующему, точно будут не просто рассказы, а шедевры. Париж прекрасен! Это один из немногочисленных городов где музы посещают тебя постоянно. Не удивительно, что самые лучшие произведения великих авторов были рождены здесь. Даже Владимир Ульянов писал сюжет готовящейся кровавой революции здесь, в кафе Прокоп, поедая на пару с мадемуазель Крупской бесчисленное количество эклеров, мадленов и шу. Париж в октябре прекрасен – еще тепло и уже не так много туристов. Хотя, наверное нет, туристов в Париже всегда как грязи. Я откусил сыр прямо от кружка и оставил на нем след от шести зубов, смачно пережевал и сделал жадный и большой глоток холодного рислинга. Затем оторвал кусок багета, и чуть надавил на нижнюю часть, он потрескался толстой коркой и был похож черепицу, его мелкие и крупные осколки походили на потресканную керамику. Я отправил его в рот и прилагая усилия разжевал. Хлеб поранил нёбо и тут же стал солоноватым от крови, но от этого он стал еще вкуснее. Превозмогая боль, я продолжал жевать, не отказывая себе в этом удовольствии. Хлеб собрал остатки сыра, что прилипли к моему нёбу и зубам и ушёл транзитом по пищеводу прямым рейсом в мой желудок. Я сделал ещё один глоток вина и посмотрел на Сену. Мимо проплыли два прогулочных теплохода один за другим. Один был полностью застеклен и походил на космический корабль, а люди в нём были похожи на забавных рыб в аквариуме. Эти рыбы пили своё шампанское, ели устриц. Рыбы попроще пили пиво и ели луковый суп а-ля гратен. Другой теплоход был с двумя палубами, одна тоже имела застекление в виде квадратных окон и верхняя палуба была накрыта козырьком – этот теплоход был попроще, и подешевле.