Глава 20
Выйдя из припаркованной машины, я осматривалась. Дом словно на отшибе, возле него нет даже детской площадки, только парковка и куча машин.
– Слушай, мне кажется, Мурад увёз куда-то Юлю. Куда он пропал вообще? – обеспокоенно смотрю на Рому.
– Он дома, – следует незамедлительный ответ.
– Ты от куда знаешь? – прищуриваюсь я.
– Видишь черный Прадик, с номером 262? – пальцем указывает мне на тачку.
– И? Она Мурада? Может он на такси был, – я решила идти до конца и не сдаваться.
– Ладно. Третий этаж, четвёртое окно справа, видишь свет горит? – киваю. – Он дома, и живёт он один.
Я смотрю на окна и гадаю, один ли там он или с моей подругой. Червячок сомнений есть конечно. Через пару секунд свет гаснет в этом окне. Наверное, спать лег. Он сегодня какой-то злющий был, недовольный. Может у него проблемы. А я на него наговариваю.
– Идем, – тянет меня за собой.
Зайдя в квартиру, Рома помог снять мой кардиган.
– Проходи, не стесняйся, – молча киваю.
Квартира двухкомнатная, гостиная и ещё одна комната, в которой стоит большая двуспальная кровать. Всё как-то серо и безлико, словно тут никто не живёт. Подойдя к окну, посмотрела на шикарный вид, с ума сойти, окна выходят на наш парк. Кажется, я засмотрелась, пришла в себя, когда почувствовала сильные руки на талии.
Обнял меня так сильно, что косточки захрустели, упираясь подбородком в мою макушку. Стояли молча и наслаждались тишиной, и прекрасным видом из окна.
– У тебя тут неплохо.
– Я здесь редко появляюсь. А скоро вообще планирую переехать. Так что можешь говорить, как есть, – получаю одобрительные поцелуй в плечо.
– Как-то всё безжизненно, пустовато. Не хватает мне уюта, – решила быть честной.
– Согласен, – целует в макушку. – Всегда говори, как есть. То, что на самом деле думаешь.
– Я не хотела быть грубой, – пожимаю плечами.
– Ну спасибо, что пожалела мою тонкую душевную организацию, –фыркает он.
Кажется, наше молчание затянулось. Я была в своих мыслях, не знала стоит спрашивать или я всё испорчу.
– Ты так усердно сопишь. Ира, спрашивай, если есть вопросы, –усмехнулась.
– Я хотела спросить, ты жил с девушками здесь, в этой квартире? Ты мало говоришь о прошлой жизни.
– Не считаю нужным говорить о прошлом. Думаю о нём не стоит даже думать. Это всё было до тебя, пусть там и останется, – уходит от ответа.
Интриги моя слабость, стоит мне её почувствовать… всё я с тебя не слезу, пока всё не узнаю.
Кажется, для него это тоже становится очевидным. Он тяжело вздыхает и прижимает крепче к себе. Что бы чувствовала его.
– Ты же не отстанешь? – киваю. – Хорошо. Я уже говорил тебе о Даше, мы встречались семь лет, даже не так, мы жили семь лет, здесь в этой квартире. Я забрал её из моего родного города, мы с одного посёлка. Я как-то приехал в отпуск, вот в одной компании познакомились. Через пару недель, уезжая, предложил ей поехать со мной. Она согласилась. Не могу сказать, что у нас были идеальные отношения, ну первые два года да, было нормально, потом её многое стало не устраивать, я постоянно на работе.
– Ты не хотел её вернуть? – чуть слышно шепчу.
А у самой пульс ускоряется, зря я затеяла этот разговор, уже жалею.
– Думаю если бы всё ещё любил, я бы вернул, ну или сделал бы для этого всё от меня возможное. Но такого желания у меня не было.
– А она тоже в полиции работает? С тобой? – не знаю, почему вдруг я это спросила, может, почувствовала.
– Да в полиции, она опер. Но не в моём отделе, в Подмосковье.
– Она не искала с тобой встреч? – мне важно знать, общаются они или нет.
Это очень важно. Я не хочу, чтобы их хоть что-то связывало. Наверное, это говорит во мне маленькая эгоистичная девочка. Она просто не желает делиться хоть с кем-то вниманием Ромы.
– Даже если это и так, то я об этом не знаю. Мне это не нужно и не интересно…
– Ты только с Дашей здесь жил? – подозрительно прищуриваюсь.
– Да, после Даши серьезные отношения у меня только с тобой…
Рома хотел сказать, что-то ещё, но его отвлек звонок на мобильный телефон. Я же решила осмотреться, прошлась по комнатам. Зайдя в спальню, испытала непонятные мне чувства, волнения, неприязни к сопернице… Что это? Ревность?
Без сомнений, у него была своя личная жизнь, и здравым умом я понимаю, он имел на неё право, я сама была не свободна. Но стоит мне представить, что здесь он был с той другой, сердце щемить начинает. И какая-то зависть к той дугой, что смела с ним быть, любить, принимать его ласки. Горечь и злость разливается по телу.
Нет, я не позволю прошлому испортить моё настоящее. Выстраданное счастье. Нельзя заполнять новые отношения ревностью к прошлому.
– Ну что, надумала пить чай? – подойдя ко мне очень близко спрашивает.
Хочу, как же сильно я тебя хочу. До дрожи в коленях. Вот, что я надумала. Провела язычком по нижней губе.
И он, видит мой взгляд. Но не двигается, ждёт. Хочет, чтобы я сама проявила инициативу.
Прохрипела ему.
– Хочу тебя.
– Как хочешь, чтобы я взял тебя? Сегодня нежно не будет, Ира. Хочу слышать тебя, – пикнуть не успеваю, как он притягивает меня, фиксируя за волосы и впивается в мой рот.
Целовал, словно съесть хотел, не иначе, руки его блуждали по моему телу, снимая платье, лифчик. Я плохо помню, как мы избавились от одежды, пришла в себя, когда Рома одним движением стащил с меня трусики.
Лежала на спине, тяжело дыша.
– Разведи ножки шире, – слушаюсь, исполняя.
– Рома, ты что собр… – договорить я не успела, закатив глаза от удовольствия. Как только почувствовала его язык на своем клиторе, он терзал меня, приближая к удовольствию, это были незабываемые ощущения. Рома умело подводил меня к оргазму, я впервые в своей жизни испытала подобную ласку, от которой я была в полнейшем восторге.
Но кончить мне не дали, Рома ловким движением перевернул меня на живот, я уперлась лбом в подушку, мои бедра приподнял, резко входя сзади.
Закатила глаза, с громким стоном прикусила подушку.
Одной рукой кружил по клитору, вбиваясь в меня. Кричу бессознательно, растворяюсь в этих ощущениях, наслаждении. Не прекращая жесткими рывками двигаться во мне, звуки откровенные, хлюпающие. Запах нашего секса на всю спальню, возбуждает, будоражит с каждым проникновением всё сильнее.
Мы занимались сексом, как сумасшедшие, ничто не мешало, мы не сдерживали своих эмоций. Сейчас мы настоящие, отпустили всех своих демонов, ласкали, наслаждались друг другом. Мне хотелось сильнее, больше, я кайфовала от сладкой боли. Меня распаляли его стоны, утыкаясь лбом в подушку, я закричала от наслаждения, забилась в его руках. Над ухом раздался полурык, полустон, на последних толчках ещё сильнее вдавливал меня в себя. Словно хочет быть единым целым.
– Давай вместе, хорошая моя, давай сейчас.
Если Рома хотел услышать мои крики, этой ночью я удовлетворила его желание. Я даже прослезилась от полученных ощущений, в этот раз мы пришли к пику вместе. Как он и просил. Кажется, словно моё тело само слушает его. Рухнула на подушку содрогаясь в оргазме, поджимая ноги к животу. Меня било мелкой дрожью.
– Ты с ума меня сводишь. Я всё время думаю о тебе, – тяжело дыша признается он.
– У нас это взаимно, милый, – я переместилась ему на грудь.
– После работы домой к тебе лечу, – берёт мою ладонь и подносит к губам.
– А я жду тебя, – пальчиками водила по груди.
А он прижал к себе, хотелось остановить момент, закрыть глаза и насладиться.
Он мой. Мой Рома.
– Пить хочу, тебе принести? – спрашивает, после моего утвердительного кивка добавляет. – Я надеюсь ты понимаешь, что это только разминка? – я смеюсь, ненасытный.
– Всё, что хочешь, Рома, – подмигиваю ему. Он встаёт и идёт на кухню, я же не перестаю любоваться его упругим задом, ммм, шикарный вид.
Рано утром, пока Рома спал, я хозяйничала у него на кухне. Хоть он и бывает тут редко, продуктов в холодильнике было достаточно для лёгкого завтрака. Быстро сообразила оладьи на кефире и омлет с ветчиной.
Позавтракав, он отвез меня домой, а сам поехал на утренний развод. Пропускать его никак нельзя.
Мама встретила меня прищуренным взглядом.
– У тебя кто-то есть? Или вы с Юлькой решили, что дружбы вам уже недостаточно? – я в это время пила чай. Который после маминой речи оказался на ее лице.
Я закашлялась.
– Мама, ты что вообще напридумывала?
– Ничего я не придумывала, ты себя в зеркало видела? Глаза горят, вид возбуждённый, губы опухли, ты свою красную от поцелуев шею видела? – я смутилась. Блин.
– У меня есть мужчина, и эту ночь мы провели вместе.
– И, судя по всему, не только эту. Вы давно встречаетесь? Надеюсь, ты нашла нормального? Может, хватит с нас аферистов? – недовольно цокает.
– Встречаемся недавно, он не аферист, сотрудник полиции, и я, кажется, влюбилась, – мама кивает, слушая внимательно.
– Ну, профессия обнадёживает, не аферист и то хорошо. Дело твоё, конечно, Ира, но лучше не спеши. В твоём случае ошибки недопустимы, – и смотрит на Матвея.
– Знаю, мама, знаю.
– Ты и в прошлый раз знала. И что из этого вышло… – недовольно закатывает глаза. Тыкая меня носом в мои ошибки.
– Мам, ты думаешь я не пожалела, что с ним связалась? Или ты считаешь, что я не понимаю ничего? Так поверь мне, я в полной мере ощущаю на себе всё, что со мной произошло, – устало развожу руками.
– Главное, чтобы потом не получилось, что помимо Матвея у тебя ещё один появится. И опять на нашей шее, – всплёскивает руками.
– Мам, я благодарна тебе за то, что ты помогаешь мне иногда сидеть с Матвеем. Но всё остальное на мне. И если уж говорить, то Матвей только на моей шее. Куда я его сама и посадила, – огрызаюсь.
– А могла бы построить нормальную семью, – настаивает она.
– Если бог даст, я её обязательно построю, и мой сын не будет помехой.
– Всем бы твою уверенность и одиноких женщин бы не осталось, – отмахивается от меня.
– Я физически устала жалеть себя и лить слёзы в подушку. Я хочу жить, любить, быть счастливой.
– С твоим прошлым, которое за тобой до сих пор тянется и доставляет проблем, это сделать очень трудно. Ты никак не отделаешься от Сергея и его матери, – собирает с пола игрушки, недовольно качая головой.
– Одна надежда на то, что он создаст свою семью и другая нарожает ему детей, и он забудет про меня и сына, – присаживаюсь на пол рядом с сыном.
Меня не было меньше суток, но я успела соскучиться.
– Ну или их маргинальную семейку пересажают, мне на радость, – усмехаюсь, мама спит и видит посадить их в тюрьму.
– Это вряд ли, за такое не сажают, да и его мама не воровала у меня деньги, за что её сажать.
– Его мать, в курсе всех его дел, и считает, что он ничего плохого не делает. Поверь мне, Ира, там они творят дела похуже, чем просто воровство. Они уголовники, которых ещё не посадили. Но я молюсь и верю, что обязательно они получат своё. Как говорится, сколько верёвочке не виться… конец все равно будет.
– Жизнь покажет. Мне нужно только получить от него то, что он украл. И пусть идёт на все четыре стороны, – беру сына на руки, крепко обнимаю моего карапуза.
– Закрой за мной дверь, мне уже пора, у меня через сорок минут электричка. Созвонимся, – подхватывает свою сумку, подходит к Матвею и нежно проводит по макушке, целуя в пухлую щечку.
– Угу. Пока мам и спасибо.
Проводив маму и закрыв за ней дверь, подошла к зеркалу, осмотрела себя, я действительно отлюблена на все сто.
Как же я боюсь спугнуть своё счастье.
Закон кармы «Когда кто-то тебе не подходит, он будет постоянно причинять тебе боль, пока ты не станешь достаточно силён, чтобы отпустить этого человека». И я отпускала, что в первые отношения, пусть не сразу, но я их пережила, переболела, что с Сергеем, все они для меня в прошлом, далёком, забытом прошлом.
Сейчас я живу, дышу, мне кажется, я словно феникс восстала из пепла. Мне хочется любить, дарить людям своё тепло, улыбку. Когда ты счастлив сам, хочется поделиться им.
У меня какой-то душевный подъём, даже Матвей в шоке, я постоянно зацеловываю его, тискаю, и хохочу как ненормальная.
Я и раньше уделяла Матвею максимум своего внимания, но сейчас мне хочется мимишностей.
Уложив сына на дневной сон, решила набрать Юле. Её такое скорое исчезновение со своего же дня рождения немного настораживает.
После второго гудка подруга ответила на звонок.
– Алё, – шепчет Юлька. Чего это она…
– Юль, ты как? В порядке? – спрашиваю взволнованно.
Откашлявшись, отвечает.
– Да, подожди минутку, сейчас, – ничего понять не могу, если она дома, то почему говорить не может? Может она у родителей? Так и они в это время обычно на работе.
– Юля, ты одна? Мне перезвонить? – шепчу в ответ.
– Всё. Я нормально, не удобно было говорить.
– Юль, ты где вообще? – обеспокоенно спрашиваю.
– Дома. Где мне ещё быть? К Лане сестра приехала, – поспешно добавляет подруга.
– Ты вчера так быстро уехала и Мурад тоже, я подумала он тебя увёз.
– Мы действительно уехали вместе, – чуть помедлив признается подруга.
– Он не обидел тебя? – осторожно спрашиваю.
– Нет, он был очень… я бы сказала…в общем, он не сделал то, чего бы мне не хотелось, – наконец-то выдала взволнованная Юлька.
– Хорошо, меня немного настораживал Мурад, будем честны он вчера не излучал радость и добродушие, скорее напротив, был мрачнее тучи.
– Могу сказать, что позднее его настроение было приподнято, – нервный смех ей скрыть не удалось.
– Опа-па. Да неужели.
– И он себя показал во всей красе, – усмехается она. – Ира, можешь быть спокойна, я правда в полном порядке, а с Мурадом, думаю… мы останемся добрыми друзьями. Ты как? Уже дома? – быстро меняет тему подруга.
– Я рада за тебя, и ещё раз с днем рождения. Я Матвея уже спать положила на дневной сон. А сама планирую принять ванну.
– Спасибо, люблю тебя. И поцелуй от меня сахарную булочку. – слышу в трубке, непонятный шум, какая-то возня. – Ириш, мне не очень удобно говорить. Я позже наберу, поболтаем.
– Хорошо, целую, пока.
– И я тебя.
Закончив разговор, направилась в ванную. Узнав, что подруга в целости и сохранности, я успокоилась. Теперь можно спокойно насладиться своим счастьем.
Жаль, что в моем случаем счастье и душевное спокойствие не может быть долгим…
Глава 21
Время полетело с новой силой, стремительно и быстро.
Приближался день рождения Матвея.
Было решено отметить в скромном семейном кругу. Я уже обдумывала меню на стол, заранее сделала заказ воздушных шариков, и нашла рецепт крутого торта.
Сидя в декрете и просматривая очередной рецепт на ютубе и, осмелилась приготовить торт к дню рождения соседской девочки. Небольшой презент от меня. Торт им понравился, и, к моему маленькому счастью, эта новость распространилась среди знакомых и их знакомых. Мне стали поступать заказы, я с большим энтузиазмом отнеслась к маленькому хобби. Большие деньги, конечно, не зарабатываю, но на маленькие радости хватает. Да и часто не заказывают, я всё же не кондитер от бога, а так… скромный любитель.
Но в этот раз для сына я постараюсь, к тому же Рома будет, и зная как он не равнодушен к сладкому, хочется приятно удивить его.
– Ох, ну наконец-то я вас нашла. Ира, почему так далеко от дома гуляешь? И вообще ты уже давно гуляешь с Матюшей, достаточно часа утром и часа вечером, – я как будто на стену налетела.
Любовь Михайловна собственной персоны.
Я о ней не слышала вот уже полгода так точно. То она в делах, то на курортах. Что же её привело?
– Чем обязана? – спрашиваю с вызовом.
Лицемерная сука. Знала, что эта Козлина деньги подворовывает, но всячески его выгораживает.
– И почему на Матюше такая тонкая шапочка? Ты мне его заморозить решила? – недовольно вопит на меня.
– Шапка сезонная, – огрызаюсь.
Падать ниц перед ней не собираюсь.
– Хватит гулять, идем домой, – и разворачивается к выходу из парка.
Ну и скатертью дорожка. Я же продолжаю свой путь, совершенно не обращая на её оклики внимания. Пусть орёт, её право.
– Ира, ты слышишь меня вообще? Я говорю нужно домой идти, – хватает меня за локоть, но я тут же выдёргиваю руку.
– Идите, я не смею вас задерживать.
– Дерзишь девочка. Я, же по-хорошему пришла, – с укором говорит она.
– Вы мне 600 тысяч принесли? – вскидываю глаза и с вызовом смотрю на неё. Эта же великая актриса делает совершенно удивленный взгляд, словно впервые слышит. Но я-то знаю, что она в курсе всех событий, уж эта главная сплетница всегда знает всё и обо всех.
– Какие 600 тысяч, ты о чем, Ира? Я ничего не понимаю, – потрясённо качает головой, и глаза такие честные делает.
– Да? Разве вы не знали, что ваш сын, Сергей, их у меня украл и оставил меня с ребенком без денег? – усмехнувшись, вздёргиваю бровь.
– Он не мог. Мой Серёжа никогда не пойдёт на подобное преступление. Не выдумывай, – тараторит она.
– Дело о краже в полиции, и я сделаю всё, чтобы он ответил по закону, – разворачиваю коляску и иду подальше от неё.
– Я понимаю, Ира, вы разошлись, Сергей разлюбил тебя и встретил более достойную для себя девушку, но то, как ты ему мстишь, это низко и подло, – летит мне в спину обвинение. Я даже затормозила с коляской и Любовь Михайловна чудом не влетела мне в спину.
– Я не стану тратить на вас своё время и доказывать очевидное. Вы можете верить во всё, что заходите, хоть в Лунтика в начале мая. Ваше дело, – достала меня.
– Думаешь хамство красит девушку? Вот у Серёжи, Леночка очень милая в общении, не хамит. Покладиста, – закатываю глаза, решила, что меня это заденет. Увы, меня уже давно это не трогает.
– Я постараюсь быть милее, если вы постараетесь быть умнее, – обрубаю я.
– Мы решили покрестить Матвея. В эту субботу, я уже обо всём договорилась, нашла церковь, крёстную и крёстного. Ты тоже можешь приехать. Хотя я уточняла у батюшки, он мне сказал, что твоё присутствие не обязательно. Я в субботу часиков в восемь утра, приеду с Серёжей, мы заберём Матвея, а вечером я тебе его привезу, – я всё понять не могу, откуда такие непробиваемые люди берутся? Им говоришь одно, а они словно не слышат и делают так, как считают нужным, могут нагадить тебе в жизни, а через время прийти и с милой улыбкой спросить, как ты поживаешь, не сильно ли утонул в том дерьме, в котором оказался по их вине, и не мог бы ты им ещё помочь, они же столько для тебя сделали.
– Я так понимаю, со мной согласовывать это вы не посчитали нужным? – поднимаю бровь в неверии.
– Сергей отец, и у нас тоже есть права на Матюшу, – хочется рассмеяться в голос. Но Матвей задремал, так что я стараюсь по-тихому.
– Права есть? А обязанностей, я так понимаю, нет? Вас не волнует, на что живет ваш внук? Ни Сергей, ни вы никак не участвуете в жизни Матвея и финансово не помогаете. Но постоянно напоминаете о своих правах. Давайте, может, об обязанностях поговорим, м?
– До чего же ты меркантильная. У Серёжи сейчас проблемы с работой. А ты всё о деньгах. Ты о нём подумала, как он живёт, плюс по допросам по твоей милости таскается, время тратит, – а говорила не в курсе про 600 тысяч.
Ну да, конечно. Про допросы она знает, а вот про 600 тысяч не в курсе.
– Да, я очень меркантильная, а вы нет. И как вас такую святую женщину земля то носит, загадка, – язвлю я.
– Почему ты на звонки не отвечаешь? Это, между прочим, неуважение ко мне, – она ещё и уважения требует.
Да с какой радости?
– Я повторю ещё раз. На ваши звонки я отвечать не буду. Давать вам своего сына тоже. Что вы там решаете, это не моя забота. Нас с сыном это не касается. Сергей по документам ему не отец и ни о каких правах тут речь не идёт, – чеканю заученный монолог.
Он у меня теперь от зубов отскакивает.
– Мы будем делать тест ДНК, – с угрозой шипит она.
– Интересно как? А я собираюсь дать разрешение на такую процедуру? – она просто задохнулась от возмущения.
– Ты не имеешь право, – ещё чуть-чуть и она сорвётся выдирать мне волосы.
У нее даже глаза покраснели.
– Слышала уже. А теперь дайте пройти, и я вас очень прошу, оставьте меня и Матвея в покое, исчезните из нашей жизни, – отвернувшись от неё, всё же решаюсь идти на выход, она так и будет тут бегать за мной.
– Хорошо, что у Сережи есть Леночка, именно она его поддерживает в трудный период его жизни, не строит козни, как ты, – сцепив зубы, говорю как мантру «Спокойно, Ира, только спокойно. Драка с ней только усугубит всё. Но как же велико желание врезать ей. Хотя бы раз.»
– Да, очень хорошо, что есть Леночка, пусть она ему родит детей, и вы наконец-таки воплотите все свои мечты и планы, – примирительно выдаю я. Поворачиваю направо по аллее, мимо пруда, на выход из парка.
– Какая же ты… – не успевает договорить она.
– Вам стоит воздержаться от оскорблений, статью ещё никто не отменял, – звенит стальной голос Ромы.
Мы с Любовь Михайловной даже подпрыгнули.
– А вы вообще кто? – смотрит на него оценивающе.
Для Любовь Михайловны существуют два типа людей, первый тип – при деньгах и с них можно что-то поиметь, и нищеброды – пыль дорожная, не достойная её внимание. И сейчас она, кажется, решает, как именно ей следует общаться с этим мужчиной.
Рома, конечно, выглядит безукоризненно.
– Знакомьтесь, Роман – мой мужчина. Мы встречаемся, – поражённый возглас Любовь Михайловны слышали если не все, так многие точно.
– Твой? Вы разыгрываете меня? Откуда он у тебя возьмется? – и увидев наши негодующие лица, спохватываясь добавляет. –Неожиданно, конечно, ты я смотрю даром время не теряешь? – очень тихо добавляет она.
– Личная жизнь Иры – это не ваше дело, вам так не кажется? – совершенно спокойным тоном пресекает её Рома.
Приобнимает меня, мой родной, снова пришёл на помощь, поддержать. Я же утыкаюсь ему в плечо, расслабляюсь. Знаю, теперь он меня в обиду не даст.
– Да-да, простите, возможно, вы правы, – поспешно сглаживает она.
– И ещё, советую вам и вашему сыну не преследовать Иру. И не устраивать дебош. В противном случае, я буду вынужден принять меры, – его серьёзный тон не оставляет сомнений, он примет эти меры. И по её выпученным глазам, я понимаю, что и она ему поверила.
– Я понимаю вас, вам хочется показаться рыцарем и защитить эту девочку, но на самом деле, вы даже не понимаете с кем имеете дело, она не та, кем кажется. И вам советую… – спокойным, я бы сказала ласковым тоном вещает Любовь Михайловна.
– Мне не нужны ваши советы, мы вам всё сказали, делайте выводы. Всего доброго. Ира, идем домой? – обрубает он. Тем самым говоря, что разговор закончен.
– Да, поздно уже, мы больше часа гуляем, можем идти домой, – соглашаюсь я.
Любовь Михайловна больше нас не преследует, уже садясь в машину, замечаю каким алчным взглядом она провожает нас.
– Ира, я рядом. – берёт мою руку, сжимает. Он словно чувствует, как необходим мне.
Меня это трогает до слёз. Всхлип не удаётся удержать, эта беседа с Любовь Михайловной выбила почву из-под ног.
– Ну что им всем нужно от меня, а? – вытираю мокрые щеки. – Спасибо, что вступился. Я уже не знала, как от неё отделаться.
– Мы им ни единого шанса не дадим нас сломать. И все её угрозы – это шелуха, – говорит с такой уверенностью.
Я не могу не улыбнуться. Мой защитник, моя любовь.
– Ты много слышал? – спохватываюсь я.
– Достаточно, чтобы понять кто она и что из себя представляет. И я не разочарован, что она такая… – я хмурюсь.
– Какая такая? Я не понимаю, о чём ты.
– Именно от нас, от родителей зависит то, какие будут ценности у твоего ребёнка. Всё то, что он видит в нас, то и вырастит. Я поясню. Вот пример: Мать всё детство говорила дочери, что с мужчин нужно иметь деньги, они только для этого и нужны, если у мужика денег нет, то какой бы он хороший не был, он идет лесом. И в пример её дочь видела, как мать меняет мужиков, на её глазах она приводила их домой. Её дочь видела, как мать соглашалась с ролью любовницы, лишь бы деньги ей давали. И делала выводы. На что рассчитывала эта мать? Я отвечу, на то, что дочь поедет жить в Москву и найдёт богатого мужика, и ни в чём не будет знать отказа. А знаешь, что получила? – направляет свой вопросительный взгляд на меня?
– Нет. Что же?
– Её дочь в восемнадцать лет уехала в Москву и хорошо устроилась. Эскортницей. Она стала шлюхой за хорошие бабки. И сделать с этим уже никто ничего не может. Она выросла с целью получать от мужиков, как можно больше денег, ей вбили в голову эту любовь к деньгам, навязали ценности. Возможно, будь у неё другое детство, она пошла бы по иному пути, но что есть, то есть.
– Ты лично знаком с этой девочкой и её матерью? –догадываюсь я.
– Да. Эта девочка выросла на моих глазах. И если мне кто-нибудь, когда-нибудь сказал бы, что эта девочка проститутка, я бы набил ему рожу, не поверил бы. Но я видел всё своими глазами.
–Ты её заказал что ли? – поражаюсь я такой догадки.
– С ума сошла, Ира. Такой вид услуг не для меня, – обрубает он, и выглядит очень оскорбленным.
Я же чувствую вину.
– Извини, я просто не знаю, как ещё это увидеть можно, – примирительно говорю я.
– Старик под ней дубу дал. Она испугалась, позвонила мне, спросить, что делать. Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать. Она от испугу выложила всё. Но даже после такого профессию не бросила, так и работает. Так это я всё к чему? Вот у такого утырка другой матери я и не ожидал увидеть. Именно она дала старт своему сыну. Вложила в него то, что есть сейчас. Я не говорю, что вся ответственность на ней, и она виновата во всех его поступках, нет, но свою лепту она внесла.
– Угу. От осинки не родится апельсинка.
– Я согласен с тем, что в первую очередь нужно воспитывать себя и смотреть на своё поведение и отношение к окружающим. И только потом воспитывать ребёнка, показывать ему достойный пример. Если ты творишь дичь, и ребёнок это видит, то что бы ты ему не сказала, подсознательно он будет считать твоё поведение нормой, и вполне возможно, я бы сказал, с большой долей вероятности, будет делать так же.
– Думаю ты будешь хорошим отцом, – я действительно так думаю.
– Ну я постараюсь окружить своих детей любовь и заботой и конечно же мне бы хотелось, чтобы они однажды мной гордились.
– Непременно так и будет, – кажется меня отпустило. Я расслабляюсь и даже не замечаю, как мы уже приехали домой.
После того, как я уложила Матвея, зашла на кухню, Рома тут уже во всю хозяйничал. Делаю глубокий вдох, обожаю наши вечера, с кружкой горячего чая и тёплой беседой.
Громко сглотнув от предвкушения любимого напитка, направилась за свой стул, но красноречивый взгляд Ромы дал понять, что сейчас я взяла не верное направление. Улыбнулась, кто-то хочет обнимашек.
Присела ему на коленки, и тут же попала в кольцо его сильных рук. Притянув меня к себе, он сделал вдох, ещё и ещё, словно не может надышаться мной.
Почувствовала сладостную боль между ног, и так всегда. Что мы только не перепробовали за пять месяцев наших отношений. Кристиан Грей нервно курит в сторонке. Я уже понимаю в каком настроении Рома, и какой будет секс. Вот сейчас, когда он нежен, спокоен, у нас будет ночь, полная нежности и любви.
Никто из нас не спешил нарушать тишину.
Можно ли наслаждаться тишиной? Без слов. Раньше мне казалось это невозможным, неправильным. Вы пара, как вы можете просто молчать? Вам что, поговорить не о чем? И только сейчас я понимаю, как была неправа.