– Хватит лекций, – пробурчал Оливье, – а то превращусь в мудрую сову и буду ухать, пока нас не арестуют.
– Извините, – обходя вокруг меня и замазывая прорехи в золотом покрытии ошейника, проговорил Мровкуб. – Хотел вас развлечь, пока вы вынуждены сидеть не двигаясь.
– Лучше расскажите о гриме, – подсказал голем.
Хранитель театрально вздохнул.
– С ним всё просто, – немедленно заболтал архивариус. – Прямо, как в Императорском театре. Промыл сажу в спирте, чтобы удалить лишний жир, а то блестеть будет. За ночь, смесь как раз просохла. Получившийся порошок растёр с маслом, лучше брать миндальное или масло какао. К счастью, на камбузе я нашел и то и другое…
– Не смей больше шарить по моей кухне без разрешения! – гаркнул Оливье.
Обезьянья морда оскалилась мелкими зубами.
– Да, да, – запричитал Мровкуб. – Не думал, что вы так расстроитесь, я же для общего блага. Обещаю больше никогда!
– То-то же!
– Разрешите приступать к гриму? – уточнил архивариус, неловко отступив.
– Давайте попробуем, – с сомнением глядя на чёрную кашу в тазике, позволил я.
Мровкуб зачерпнул пригоршню тёмной смеси и начал размазывать по моему лицу. Сильно пахло какао, и я даже подумал, как бы не забыться и не тяпнуть себя за шоколадную щёку. Такой жор напал, что только держись. Я даже закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на чём-нибудь другом. Стоило отвлечься от грима, и в голову назойливо застучались мысли о предстоящей встрече с Ириной. Желудок сжало, и я мучительно сглотнул. Я жаждал его всей душой и одновременно боялся не меньше черногорской таможни. А может, и больше. Что если я ей безразличен? Или того хуже. Вдруг она возненавидела меня из-за похищения? Ведь поборники схватили её из-за меня.
– Не дёргайтесь, юноша, уже почти всё.
Холодная каша потекла по макушке и шее, и только усилием воли, я заставил себя не трясти головой. Глаза я, естественно, открыл, пытаясь увидеть, что со мной стало. Разглядеть удалось только нос. Он на самом деле почернел.
– Погодите, не хмурьтесь, грим ещё не засох, могут остаться прорехи.
Я взял себя в руки. Любопытство подождёт. В конце концов, в комнате есть огромное зеркало, успею налюбоваться своим преображением.
– Ноги не видны, – между тем бормотал архивариус, – а вот с пальцами придётся повозиться. Пожалуйста, юноша, вытяните ладони вперёд.
– Запечём в печке, и получится превосходное мясо в сладком кляре по Тратунхеймски, – зевнул хранитель, прикрыв лапой обезьяний рот.
Я пропустил его колкость мимо ушей.
– Не проще было бы надеть перчатки? – спросил Евлампий, глядя на кропотливую работу Мровкуба.
– Конечно, нет, – отмахнулся тот, промакивая кисточкой морщины на фалангах пальцев. – Вишнустанцы не носят перчаток. Зачем нам самим создавать подозрения? На таможне не орки работают!
– Вам, конечно, виднее, – не стал спорить голем.
Пришлось ждать ещё около часа. Руки устали, а мысли об Ирине окружили сплошной неприступной стеной. Когда архивариус сообщил, что можно встать, я даже не сразу поверил.
– Идите, идите, юноша! Мне ещё себя гримировать, а времени почти не осталось.
Я поднялся, размял затекшие ноги, на мгновение задумавшись, сбегать заглянуть в зеркало или поесть. Как всегда, победил голод, и я пошёл на кухню. Подкрепиться перед высадкой на берег важнее, чем пялиться на своё отражение.
– Будьте осторожнее, не испортите мою работу, – крикнул вслед Мровкуб.
Я кивнул, прикрывая за собой дверь на камбуз. Сунув в рот первое попавшееся под руку съестное, я отрыл из-под фартуков поясную сумку и начал запихивать в неё вяленое мясо. Мало ли что, надо запастись, как следует. У меня случай особый, голодать никак нельзя.
Немного отвлекали мои чёрные руки, но я быстро привык. Когда ты сытый, не важно, какого цвета у тебя кожа.
С провиантом я разобрался довольно быстро, а вот есть продолжал до тех пор, пока боцман не заорал с мостика:
– Земля!
– Хватит набивать желудок! – сказал хранитель.
– Пора! – согласился голем.
Я заглотил остатки колбасы, подвязал к поясу бездонную сумку и вышел на палубу. Архивариус уже закончил со своим гримом и теперь выглядел точь-в-точь как вишнустанец. Видел их на рынке в Черногорске, и если бы не знал, ни в жизни не догадался, что он не один из них.
– Поражает? – гордо спросил Мровкуб, и я несколько раз кивнул.
Он протянул мне праздничный, расшитый бисером и украшенный перьями тюрбан.
– Волосы лучше спрятать.
Я нахлобучил чудную шляпу и перегнулся через борт. Из расплывчатого марева на горизонте вздымалась столица Черной империи. Высокие дома с тёмными крышами взбирались по холму ко дворцу императора. Из крепостных стен торчали башни с чёрными флагами со знаком источника магии.
– Юноша, – привлёк внимание архивариус, – вы главное молчите и кивайте. Предоставьте переговоры со стражниками мне, и спрячьте голема, он слишком приметный.
– Слышал? – обратился я к Евлампию.
– Возражений не имею, – отозвался тот, – залезу в карман, но буду за всеми присматривать.
– Фу, даже дышать легче стало, – ухмыльнулся Оливье, когда Евлампий спрятался в моей одежде. – Не пойму? – начал он, перейдя на доверительный шепот. – Валун же освободился, чего он все еще таскается за нами? Мы же больше не на одной цепи, чего ему еще надо?
– Он мой друг, – не задумываясь, произнес я, продолжая рассматривать приближающийся Черногорск.
– Ха, друг! Один каменный, тяжелее мясных двух, – рассмеялся хранитель, но я недовольно покосился, и он замолчал.
Когда огромная чупакабра, проткнув клыками, не смогла причинить мне никакого вреда, все они начали относиться ко мне по-другому. Попробуй поперечить тому, кого невозможно убить.
Мимо нас плыли другие корабли. Огромные, большие, маленькие. Роскошные многопалубные парусники и ветхие рыбацкие лодки. Боцман виртуозно лавировал между десятками судов, равняясь на нужный нам причал.
– Ничего не забыли? – на всякий случай спросил я, оглядывая себя.
– Захвати золота, – порекомендовал Оливье. – Никогда лишним не будет.
– Капитон, – позвал я. – Отсыпь на дорогу пятьдесят империков.
– Сто, – поправил хранитель.
– Сто, – повторил я, ошеломленный его неожиданной щедростью.
– Одному источнику известно, вернемся ли мы сюда, – задумчиво проговорил Оливье.
Передо мной появился кошель с золотом, и я забросил его в бездонную сумку.
– Я буду ждать, хозяин, – раздался печальный голос гремлина.
– Я вернусь, – сказали мы хором.
Корабль подошёл к третьему причалу. Чича спустился с мостика и засуетился, бегая вдоль борта. Скидывал канаты, орал на портовых работников. Ругался с Капитоном из-за трапа, а потом неожиданно подошел и обнял меня.
– Желаю удачи!
– Спасибо, – сконфуженно ответил я.
– Буду ждать столько, сколько понадобится, – заверил боцман.
– Хорошо, – согласился я, спускаясь по трапу.
– Помните, договариваться буду я, а вы молчите, – забормотал архивариус.
Я кивнул.
Мы отошли подальше от воды, чтобы не толкаться среди грузчиков и моряков. Я старался не оглядываться. После слов сказанных Чичей и Капитоном, стало не по себе. Я словно уходил на войну без большой надежды на возвращение.
Чем ближе мы подходили к портовым воротам, тем сильнее я волновался. А когда ещё издалека услышал знакомые голоса, едва сдержал дрожь.
– Глянь, какой гоблин!
– Зеленый, як та лягушка!
– Что вам надо в Черногорске, господин гоблин!
– Мы уж и не чаяли, что вы посетите наш замечательный город.
Я невольно сбавил ход, просипев:
– Те самые.
– Ну что вы, юноша, – заволновался Мровкуб.
– Они могут меня вспомнить, – прошептал я в ответ.
– Ни в жизнь, – ответил архивариус. – Грим великолепный, вас бы даже родичи не узнали.
– Посмелее, – еле слышно пробормотал Оливье у самого уха.
Я напрягся, но всё же пошёл дальше, едва сдерживая дрожь. Огромная раковина с закостеневшими скрученными отростками, разинула пасть входа. У ворот хмуро толпилась длинная очередь. Дюжие стражники быстро пропускали магов и дотошно, с издёвками, обыскивали остальных.
– Не останавливайтесь! – прошипел архивариус, когда я попытался занять очередь. – Чародеи со всеми не стоят.
Он бодро зашагал к свисающим с потолка водорослям, и мне пришлось тащиться за ним.
– Смотри-ка, погорельцы! – заголосил стражник.
– Что случилось, господа хорошие? – подхватил другой.
– Неудачливый экпримент, – коверкая слова на вишнустанский манер, пробасил Мровкуб и, щёлкнув пальцами, зажёг на ладони огонек. – Продемонстрироривать могу вам!
– Простите, господин чародей, не признали! – согнул шею стражник, и другой склонился вместе с ним.
– Из Вишнустана мы, я и мой ученик приехали. Хотим смотреть столицу мира! – объяснил архивариус. – Вещиц запретных законами не имеем.
– Видим, видим.
– Идём мы? – уточнил Мровкуб, морща лоб.
– А на шее оберег? – уточнил первый стражник.
– Волшебная вещь эта, – согласился архивариус, – чары разгонять разные может она.
Мы уже двинулись в створки раковины под длинные хвосты прозрачных медуз, и сторожевые заклятья принюхивались, отвратительно пища.
– Золотая вся, с камнями, – пробормотал второй, – налог надо заплатить!
– Сколько? – не выдержал я.
– Три империка, – немедленно ответил первый стражник, не сводя глаз с артефакта.
– Сколько? – грозно переспросил Мровкуб.
– Тяжелый, наверное, – не решаясь дотронуться до символа свободы, протянул второй. – За ввоз драгоценных артефактов взимается дополнительный налог по весу.
Архивариус собирался спорить, но я молча достал и пересыпал в протянутую руку три монеты.
– А макака из редких? Не больная? Все экзотические звери тоже облагаются налогом, – приняв золото, добавил первый стражник.
– По весу? – разозлился Мровкуб.
– Не, за голову!
Вздохнув, я добавил еще один империк, и нам наконец-то освободили проход.
– Добро пожаловать в Черногорск!
Медузы заволновались, и я вжал голову в плечи.
Первый стражник протянул руку, чтобы погладить обезьянку, но Оливье клацнул зубами и зарычал.
– Дикая какая! Точно не больная, может, проверить надо?
– Здоровая, – оборвал его архивариус. – Сторожевая. Чужих не любит!
– Ух ты, сторожевая! – воскликнул второй, но первый уже переключился на очередь. – Чего ропщем? Кому что не нравится? Тебе, гоблин, рожа зеленая, давай, выворачивай карманы.
Мы прошли через раковину и выбрались на магическую брусчатку. Мровкуб щелкнул пальцами.
– Ничего сложного, как говорил один древний разбойник: «Без маскировки только маскарад грабить», – предупредил он. – Показывайте направление, я в Черногорске могу заблудиться.
Волшебные камни понесли нас. Я едва успевал махать рукой туда, куда надо было повернуть. Дорога скрипела, изгибаясь и толкая в ноги.
– Вот видите, я же говорил, что всё получится, а вы мне не доверяли, – между делом сказал архивариус.
Обезьянка наморщила мордочку и проскрежетала сквозь зубы забористое морское ругательство. Я разобрал только, что тех, кто много хвалится, уже доедают на дне морском рогатые крабы.
Черногорск ничуточки не изменился. Проскочив нарядную набережную, мы оставили по правую руку богатые районы и въехали в мастеровые кварталы. До Площади кузнецов оставалось совсем немного и я скомандовал:
– Налево!
Но Мровкуб замешкался и проскочил поворот.
– Осторожнее, – предупредил я, – а то завезёте нас в трущобы.
– Ничего, ничего на следующей улице выровняемся, – пообещал архивариус.
Голем заворочался, пытаясь выкарабкаться из кармана, и я наклонился, чтобы помочь ему.
– Куда ты прёшь! – завопил хранитель.
Мы едва обогнули длинную повозку с высокими глиняными горшками и пропустили ещё один проулок.
– Придётся разворачиваться, – недовольно сообщил я.
Мровкуб кивнул и щёлкнул пальцами. Нас еще сильнее потащило вперед, а потом и вовсе подбросило над брусчаткой и вышвырнуло в грязную подворотню. Я упал, ударившись коленом о вывалившийся из стены дома камень. Попытался встать и вляпался в грязную жижу из нечистот. Выругавшись, я всё же поднялся.
– Что за криворукое отродье! – заревел Оливье и осёкся.
Я повернулся, чтобы выбраться обратно на улицу, но застыл, так и не сделав шаг.
– Сильная магическая активность! – как всегда опоздав, завопил Евлампий.
Рукава мантии неожиданно удлинились и опутали моё тело. Штанины срослись между собой, сдавив ноги, а лёгкие сандалии вообще пустили корни, намертво приковав меня к заваленной мусором подворотне.
Архивариус стоял прямо передо мной, перегородив узкий проход между домами. Его тёмное, покрытое гримом лицо потеряло последнее сходство с человеческим, глаза затуманились и только рот кривился, вздрагивая губами.
– Ты…
– Будете кричать, рот заштопаю, – предупредил он.
– Вы с ума сошли! – воскликнул голем.
– Молчи, слуга, ты и так слишком много болтаешь! – приказал Мровкуб.
– Что теперь? – спросил хранитель.
Губы архивариуса растянулись в тонкую линию, но улыбку она напоминала мало.
– Выполню приказ. Переверну символ свободы, дотронусь им до ошейника, и он раскроется. Цепь и артефакт я заберу с собой. Выйду на улицу, и громко крикну: «Поглотитель!». Поднимется суматоха и я, ни кем не замеченный, скроюсь. Всё остальное сделает стража, – он чуть склонил голову, не отрываясь от меня и перебирая пальцами. – По поводу вас, юноша, никаких указаний не было. Хоть я и думаю, что вы тот самый первый, и ещё понадобитесь великому стратегу. Только он не велел брать вас с собой, а с ним лучше не спорить. Себе дороже. А если что-то измениться, я всегда буду знать, где вас искать! В Черногорске очень надёжная темница.
– Но вы же спасли мне жизнь? – попытался вразумить я, морщась от назойливого шума, Евлампий уже начал превращаться в боеголема.
– Я бы сделал что угодно, чтобы добыть эту штуку, – ответил Мровкуб, протянув руку к золотому зеркалу с кристаллом. – У меня не было выхода.
Я дёрнул головой, и артефакт выскользнул из пальцев архивариуса, но вместе с ним с моего плеча сорвался вихрь из камней, в который уже превратился Евлампий. Маленькие ноги развалились на сотню крошечных булыжников, и шар из осколков завертелся в воздухе. Я даже не разглядел куда он делся, свалившись в грязное месиво под ногами.
– Не заставляй тебя калечить, – зашипел архивариус и в его ладонях расцвёл яркий цветок из огненных вихрей.
Пламенные лепестки сверкали, и бросались в мою сторону, выстреливая сизые струйки дыма.
– Ожоги очень долго лечатся, юноша.
Он угрожающе поднял руку, но между нами проскочила ветвистая молния. От яркой вспышки на мгновение потемнело в глазах. Я прикрылся руками, защищая лицо, но успел увидеть только перекошенное лицо Мровкуба, которое через мгновение заслонила огромная фигура. Передо мной выросли пышущие жаром глыбы. Крупные валуны и мизерные крупинки перемешались с поднятым из подворотни мусором и яростно крутились. В стены били раскаленные лучи света, а от поднявшегося ветра, затягиваемого в вихрь, взвились клубы пыли. Шар гремел сталкивающимися камнями и выл необузданным пламенем.
– Сопротивление бесполезно! – прогрохотал Евлампий. – Ты не настоящий маг!
Мровкуб что-то прокряхтел, но я заметил лишь, как растопырились его руки. Голем больше не предупреждал. Из стремительного ветроворота выдвинулись сверкающие огненными прожилками глыбы. Из расколов ударили сжатые струи взревевшего воздуха, разогретые внутренним пламенем до обжигающего пара и, потянув за собой осколки булыжников и молний, обрушились на гомункула. Его тело моментально разорвало на мелкие хлопья, с оглушающим свистом выбросило вверх и разметало над крышами домов.
Расшалившаяся мантия тут же сжалась до прежних размеров. Сандалии отлипли от мостовой, и я невольно двинулся, сделав два шага назад. Бушующий вихрь повернулся, скребя камнями по стенам домов и на меня уставилось два огненных глаза.
– Вот и наш каменный болтун пригодился, – со смесью удивления и гордости проговорил Оливье.
– Всегда к вашим услугам, – пробасил Евлампий и похожий на ущелье в скале рот, изогнулся в улыбке. – Мы ведь на одной цепи.
– Уже нет, – усмехнувшись, заметил я, отступая подальше от раскалённых завихрений и дико крутящихся камней.
– Ты её не видишь, но она есть, – серьезно сообщил голем, начав сжиматься.
Вращающиеся по спирали валуны замедлились и, сталкиваясь, соединились в крупные глыбы. Огонь внутри погас. Молнии мигнули и, зашипев на прощание, потухли. Стих и ветер.
Пока Евлампий не пропал в осевшем под ногами мусоре, я подхватил его на ладонь и усадил на плечо.
– Спасибо. Откуда ты знал, что станешь большим?
– Я не знал. Пытался сделать то, что могу. Должен же был, я вам хоть чем-то помочь. А видишь, как оно всё перевернулось. Боевая трансформация почему-то расколдовалась! Я даже успел поверить, что стал прежним.
– Ты же не можешь напасть на волшебника? – удивился я.
– Он не волшебник, а мерзкий гомункул.
– Но как ты его опередил?
Голем странно затрясся, и мне показалось, что он смеётся:
– Ему надо создать заклятье, а я уже сам по себе магия! Поэтому быстрее любого чародея. Бах! И его нет.
– Боюсь только, это не конец, – вмешался хранитель. – У проклятого архивариуса куча гомункулов, а ещё он что-то бормотал про великого стратега.
– Кто это? – заинтересовался голем.
– Не знаю, – протянул Оливье, – но подозреваю, – он повысил голос, перекрывая наши возмущенные возгласы, – что это хранитель власти.
Глава 15. Долгожданная встреча
Я остановился посреди улицы, втекающей в Площадь кузнецов, под напором оглушительного грохота сотен молотов, лупящих по наковальням и тысяч луженых глоток, пытающихся его перекричать. После тишины и умиротворённости далеких морей от воплей суматошного города сводило скулы. Зачем так надрываться и голосить? Кому надо тот и так купит твой товар, особенно если делаешь что-то необыкновенное, качественное и с душой. А орут – чтобы сбыть барахло под шумок.
– Хранитель власти, – в миллионный раз беспокойно повторил голем, – и ведь никто-никто не знает. А если он такой же гомункул? А может, этот Мровкуб и есть хранитель власти…
Стараясь не слушать его причитания и навязчивый грохот кузней с криками продавцов, я обогнул площадь. Протолкался через безумную толпу и выбрался к магазину «Наковальня Дагара». Оксана писала, что они будут ждать меня рядом с лавкой в которой прятался Эстет, но от такого шума оглохнут даже чародейки. Да и жить им всё равно где-то надо. Я огляделся. С одной стороны от «Наковальни Дагара» манила товарами мастерская изящной ковки, а вот с другой, завлекала красочная вывеска: «Заезжий двор гости кузнецов».
Я решительно пересёк грохочущую улицу и распахнул тяжелую дверь. Как только она закрылась за моей спиной, уши сковало благословенное безмолвие. Только ненадолго.
– Рады приветствовать вас в доме спокойствия и тишины, – заголосил низкорослый служащий в белом фартуке, его блёклые глазки бегали, обшаривая мой костюм, и ни на секунду не останавливались, – вам будут предоставлены лучшие условия проживания на всей площади Кузнецов. Любые пожелания будут учтены и немедленно исполнены вышкаленными слугами.
– Но я…
– Вы хотите полупансион? Что же, желание гостя для нас закон. Это никак не скажется на качестве предоставляемых услуг. Ваше проживание неизменно будет полно спокойствия и тишины, радости и комфорта. Вы никогда не забудете наш заезжий двор.
– Я ищу…
– Нечто особенное? Что же, мы предоставляем самый широкий набор услуг: от подбора индивидуального мастера для производства самых сложных устройств и выполнения самых необычных заказов, до эскорта важной персоны и представления её при дворе…
– Я тебе сейчас язык откушу, балабол, – лениво шикнул Оливье, оскалив обезьянью пасть.
– …при дворе или в закрытых клубах, – по инерции договорил низкорослый служащий в белом фартуке и замер с открытым ртом.
– Моя… Мои подруги остановились в вашей гостинице и ожидают меня, – наконец-то смог вставить слово я.
– А…
– Две волшебницы! Зовите их немедленно!
Я не успел договорить, а он уже нёсся к стойке регистрации, кланяясь на ходу. Удивительно, как у него это получалось. Скорее всего, долгие годы тренировок. Его белое одеяние отражалось в многочисленных зеркалах, будто от моего крика служащий рассыпался на десятки копий, а те испугано бросились в рассыпную.
Я отошёл от двери и уселся в глубокое кресло. На низком хрустальном столике, размахивая бумажными флагами, подпрыгивали и пускали разноцветные искры рекламные объявления.
– Вкуснейшие обеды для приезжих, – прочитал я.
– Низкопробная рыгаловка, – незамедлительно парировал хранитель.
– А если хранитель власти – это не Мровкуб, тогда он может быть кем угодно. Любым высокопоставленным магом…
– Судьей Последним, например, – перебил бормотание голема Оливье.
Евлампий заморгал и неожиданно сказал:
– Да! – и добавил шепотом. – Даже императором.
– Только обвинений в государственной измене нам не хватает, – проворчал хранитель.
– Прямо вижу свежие новости: «голем размером с палец и ручная обезьяна оклеветали правителя Чёрной империи», – со смешком вставил я, но шутка не возымела ожидаемого эффекта.
Попутчики даже не обратили на неё внимания. Я надул губу и это стразу же повторилось в десятке зеркал. Есть всё-таки что-то загадочное и даже пугающее в отражениях. Словно за блестящим стеклом проходит какая-то другая, жуткая и таинственная жизнь.
– Люсьен? – услышал я знакомый голос и обернулся.
С лестницы спускалась Оксана. Она с удивлением всматривалась в моё лицо.
– Ты времени зря не терял. Отдохнул! А как загорел!
Я улыбнулся в ответ.
Бывшая защитница остановилась рядом со склоненным служащим в белом фартуке:
– Проводите нас в зал для приватной беседы, – приказала она, и, бросив на меня красноречивый взгляд, приложила палец к губам.
Только когда мы перешли в соседнее помещение и остались одни, Оксана обняла меня, проговорив:
– Отличная маскировка! Кто придумал?
– Я позже расскажу, а где Ирина?
Бывшая защитница потупилась.
– Наверху в комнате.
– Что с ней? – испугался я.
– После того, как мы вернулись, она не может колдовать! – выпалила Оксана.
– И всё? – не поверил я.
Бывшая защитница наклонилась ко мне.
– Ты не понимаешь. Это для тебя это «И всё», а для неё это «Всё». Конец!
– Как же такое случилось? – расстроился я.
– Сама не пойму, – пожала плечами Оксана. – Магия прямо клокочет вокруг, а энергия источника лишь пробегает сквозь неё, не задерживаясь, и воспользоваться ею, чтобы сотворить чары, Ирина не может. Присядем!
Мы устроились на мягком диване.
– Перенапряжение? – предположил Оливье.
– Тебя теперь видно? – удивилась бывшая защитница. – Забавно. Обезьянья рожа тебе очень идёт.
– Расскажите, пожалуйста, по порядку, – попросил голем. – Как вы выбрались?
Оксана выпрямилась, отодвинувшись от меня. Критически оглядела мой костюм и пошевелила пальцами. Грязь мгновенно засохла и отвалилась, а вместе с ней исчез и грим. Мантия выпрямилась и растянулась, как отглаженная.
– Извини, отвлекало. Что сказать? Попала в очень странное место. Раньше я думала, что многое повидала и уже не найдется ничего такого, что сможет вывести меня из равновесия. Какой там! Я ожидала чего угодно, но только не полного отсутствия волшебной силы. Там, в мертвенном красном сиянии, настоящая пустыня. Силы источника совершенно не чувствуется, словно его вообще нет. Ни капельки, ни полкапельки магической энергии, – она поморщилась. – Признаться, я здорово испугалась. Как выбраться обратно в тридцать миров без заклинаний?
– Что же вы сделали? – спросил Евлампий.
– Отправилась на поиски Ирины. В том месте трудно понять, где верх, а где низ. Нет ни неба, ни земли, только кровавый мрак вокруг и жуткие багровые тени, будто кто-то огромный бродит за пределами видимости и выжидает удобного момента, чтобы наброситься, – бывшая защитница поджала губу. – Камни летают по воздуху, вместе с ними парят деревья. Кружатся, поднимая вверх корни. А вода капает снизу и собирается лужами над головой. Издалека доносится еле слышный свист. Такой тонкий протяжный, что по спине разбегаются мурашки, – она вздрогнула, – и голос, будто кто-то зовёт тебя по имени: «Оксаночка иди ко мне!», но толком расслышать ты не можешь, а он настаивает, требует, и от этого становится совсем не по себе. Потом срывается на угрожающий визг и всё затихает. Только огромные глыбы стукаются друг об друга и разлетаются, сбивая деревья. А главное там совсем никого нет.
– Жуть! – хихикнул хранитель. – Так и с голоду умереть можно. Из никого, ничего не приготовишь.
– Непонятно в какую сторону двигаться, – пропустив его остроту мимо ушей, продолжила бывшая защитница. – Плывёшь через красное марево, а когда налетит гнилостный ветер, кувыркаешься вниз головой, и тебя словно затягивает в какую-то пучину, но ты ничего не можешь поделать.
– Очень неприятно, – посочувствовал голем.
– Ещё бы! И со временем полная беда. Солнца и небес нет, совсем не темнеет, но и не рассветает. Не поймешь, час прошёл или день, – она пожевала губу. – Кажется, я блуждала там целую вечность. Даже не надеялась вернуться, но к счастью нашла Ирину. Спутывающие чары исчезли, но она плыла среди кровавого тумана с прижатыми к телу руками, будто не замечала этого. Не знаю, что было труднее, разыскать её или убедить пойти со мной. – Оксана скривилась. – Упрямая барышня. Мы чем-то с ней похожи!
Она замолчала, задумавшись.
– Так как же вы выбрались? – не отставал Евлампий. – Бездонная сумка?
– Нет. Она же не работала. Магии – то там нет.
– Тогда как? – удивился я.
– У меня был припрятан артефакт на самый крайний случай. Совсем крошечный перемещатель за корсетом. Его настроили на единственный переход в строго определенное место. Подарок дяди, – нехотя уточнила бывшая защитница.
– Как же он сработал? – уточнил голем.
– Я раздавила крошечную капсулу, энергия высвободилась и притащила нас в Черногорск. Мы сняли комнату и напечатали объявление для подписки. Я знала, что ты догадаешься.
Оксана ещё раз поцеловала меня в щеку. Я раскраснелся и отодвинулся подальше.
– Ирина не хотела вернуться домой? – с замиранием сердца спросил я.
– Нет! – отмахнулась бывшая защитница. – У неё в семье и так кавардак. Отношения, я тебе скажу, не самые добросердечные. Я своих родителей почти не помню, но дядя обо мне всегда заботился. Поэтому даже не представляю, как родной отец может так относиться к собственной дочери. А теперь, без магии, она там и вовсе никому не нужна. Среди горделивых чистокровных волшебников, она будет как блёклая.
– Мне нужна, – серьезно сказал я.
Оксана надула губы, но говорить ничего не стала.
– Нам надо попасть на Скалу советов, – напомнил, чтобы нарушить тягостное молчание, Евлампий.
– А как же Великий Свин? – поразилась бывшая защитница.
– Добыли, – гордо заявил Оливье.
– И артефакт достали! – похвастался голем.
– Так вы герои! Тогда можем отправиться с торговым караваном, он отходит от Площади кузнецов ежедневно в шесть вечера. Нам стоит поторопиться! Константин добыл поддельный ключ, вместо настоящего, так что у нас новая проблема.
– Разберёмся, – самоуверенно отмахнулся я.
– Тебе легко говорить, представь через что ему пришлось пройти, чтобы вывезти щит льда из Трутанхейма?
– Прости, но меня сейчас больше беспокоит, что с Ириной.
– Да ты… – она тяжело втянула воздух. – Ладно! Хоть артефакт покажи! Символ свободы с тобой или на корабле? А где гомункул? – вспомнила Оксана.
Настала моя очередь делиться приключениями. Мне, правда, не дали договорить ни одного предложения. Попутчики постоянно перебивали, но я не обижался. На одной мы цепи или нет, голем готов на всё, чтобы мне помочь, а хранитель вкуса так сильно прилип ко мне, что некоторое время, пожалуй, можно доверять даже ему. Когда я закончил, в красках описав предательство Мровкуба, бывшая защитница заметила:
– Говорила, ему нельзя верить! Позволь?
Она протянула руку, дотронувшись пальцем до кристалла, и вздрогнув, отдёрнула ладонь.
– Ничего себе, – потрясенно проговорила Оксана. – Даже не представляю, кто мог сотворить такое! Самый мощный артефакт, который мне приходилось видеть в жизни. А можете поверить, через мои руки прошли сотни этих штук.
– Охотно верим, – расшаркался Евлампий.
Мои же мысли уже блуждали в другом месте. Я никак не мог решиться увидеть Ирину. Моя недавно приобретённая храбрость всё-таки дала сбой. С самого начала разговора с Оксаной я только и думал, подняться наверх самому или попросить её спуститься вниз.
– Собираться особо не придётся, вещей то у нас почти нет, – сказала бывшая защитница. – А ты, как я погляжу, уже полностью готов. Осталось купить провиант на дорогу, и в путь, до отправки каравана осталось два часа.
Она встала.
– Поднимешься? Или предпочитаешь здесь сидеть?
Я вскочил.
– Да!
Оксана улыбнулась.
– Ты бесподобен. Честное слово, завидую этой дурочке.
Я нахмурился, но вертевшееся на языке решительное замечание: «Она не дурочка», так и не сказал.
Мы вышли из приватного зала снова замелькав в многочисленных зеркалах. Неспешно миновали стойку регистрации, медленно поднялись по лестнице и черепашьим ходом прошли длинный предлинный коридор. Сердце стучало в ушах, а спина покрылась липким потом. Я меньше волновался, когда лез в пещеру огневика.
– Смотри, не скопыться прямо тут, – хохотнул Оливье мне на ухо.
Я даже не смог ответить. В горле застрял огромный ком. Дыхание спёрло. Я едва втягивал воздух. Превращение пережить намного легче.
– Подумай о чём-нибудь отстранённом, – посоветовал Евлампий.
О чём, например? Я нерешительно остановился у двери, но бывшая защитница, улыбаясь и качая головой, ухватила меня за руку и, постучав, спросила:
– Ты готова?
– Нет! Да! Не знаю, – раздался сдавленный голос из комнаты.
– Хоть переводчика приводи, – пробормотала Оксана и добавила громче. – Одета?
– Да!
– Ну что же, этого достаточно!
– Не думаю, – попытался возразить я, но бывшая защитница распахнула створку и втолкнула меня внутрь, напутствовав:
– Набросься на неё, как оборотень.
Я бы мог сопротивляться, но это было бы ещё унизительнее. А так я всего лишь неловко замахал руками, чуть не упав на четвереньки. Дверь за спиной с грохотом захлопнулась, и Оксана громко сообщила из коридора:
– Не теряйте времени зря, я пока за покупками схожу!
В небольшой комнате с аккуратно заправленными кроватями, прижавшимися к стенам, и одним общим шкафом в углу, ощутимо «скрежетало когтями», как всегда взволнованное напряжение. Ирина стояла у окна с прямой спиной, гордо поднятой головой и растерянными глазами, будто её представляли к императорскому двору. Фигуру изящно обтягивало длинное чёрное платье, а голые плечи прикрывала пушистая шаль. Единственное украшение, кожаный браслет похожий на маленький ошейник, поблёскивал клёпками на запястье.
– Тебя ждали, – вполголоса прокомментировал Оливье.
У меня запершило в горле.