– Ничего! – ответил Грэг. – Но сам посуди, зачем нам безосновательно палить огнем, если на то нет веских причин.
– Ну, вы же сами видели, как он дрогнул! – не унимался Скот.
– Это может быть всего лишь обычным рефлексом, – спокойно ответил Блоу.
К сожалению, он ошибался.
Глава 9
С наступлением ночи большинство людей, даже самого огромного и плотно заселенного города, безвольно покорившись дневной усталости, усиленной тяжелым трудовым рабочим днем, погружаются в успокоительную дремоту. В отличие от предыдущих, те трое мужчин, что сторожили опаленную тварь, не могли в данный момент рассчитывать не то что на сон, но и на стакан горячего чая. Их бодрствование было обусловлено не собственным желанием, а скорее ответственной необходимостью.
Грэг и Батлер не входили в число, когда-либо отчаивающихся, людей. В отличие от Дункана, они были полны решимости и занимались тем, что, скрупулезно осмотрев монстра, обдумывали, как и что с ним дальше делать. Скот, будучи ученым, а не солдатом или проводником, не отличался высокой физической, в том числе и психологической устойчивостью. Он уже много раз пожалел, что начал эту неравную борьбу, но с другой стороны, кто бы еще, если не он, смог бы организовать нынешнее противостояние.
Встав наравне, справа от своих, погруженных в раздумья, соратников, он задал им тот же вопрос, который уже неоднократно задавал себе:
– Когда же это, черт возьми, все уже закончится?!
Блоу повернул голову в сторону ученого и, артистически улыбнувшись, ответил:
– Все и так уже кончено. Ты что, думаешь, что оно все еще живо? Я, конечно, хорошо осведомлен о живучести подобных существ и, как мы успели убедиться, после того как Батлер сбил его, оно было лишь контужено. – Блоу махнул в направлении остекленелой тушки. – Но после возгорания – паук точно мертв, ну, или, как там это можно назвать?.. Он превратился в камень.
Хотя Блоу говорил в немного напряженной форме. Сказывалась усталость. Скот не счел тон его слов агрессивным. Да и сами слова ему не показались обидными, так как дополнительная осторожность – не признак трусости. Грэг и сам об этом прекрасно знал.
– Как насчет того, чтобы подойти и проверить масштабы окаменелости? – задал вопрос Дункан.
Грэг и Батлер сомнительно переглянулись. После столь открытого предложения ученого, Блоу, еще минуту назад, будучи убежденным, что паук мертв, сейчас, честно говоря, начинал сомневаться в этом.
– Извини?.. – будто не поняв предложения, переспросил Блоу. Батлер тоже вопросительно посмотрел на ученого.
– Ну, если оно мертво, – пояснил Дункан. – Почему не подойти поближе и не осмотреть паука повнимательнее?
Мужчина умолк, а взгляд его уперся в фигуру неподвижного монстра.
Блоу совсем не хотелось рисковать понапрасну своей жизнью, иначе его спасение от пауков на острове Дайменд клавс, можно было бы назвать простой отсрочкой неизбежного.
– Ты же здесь – ученый… – почти шепотом произнес он, тем самым признавая ученую грамотность Дункана.
– Вот именно! – проговорил Скот. – Я ученый. И как ученый, я говорю, что этот монстр, скорее всего еще жив.
Пойманный на своей браваде проводник, теперь не пытался оспорить его предположение. А недавние слова Блоу были всего лишь отражением желаемого, нежели утверждением действительности. Бывают ситуации, когда человек настолько страстно желает познать истину, что невольно становится заложником собственного самообмана, который влечет за собой массу еще больших ошибок. Умозаключения всегда должны осуществляться только ради собственного понимания, а не ради всеобщего признания и почитания. И, без имеющихся на то причин, никогда ненужно ничего доказывать другому человеку, тем более, если сам не уверен в правдивости собственных слов.
– Вообще-то я могу это сделать, – решил Батлер заинтриговать своих знакомых подобными словами.
Неуместная фраза прозвучала неожиданно и произвела на Блоу и Дункана неизгладимое впечатление. Они оба уставились на отставного военного с таким видом, словно смотрели на самоубийцу, державшего у своего виска заряженный пистолет.
– Я мог бы это сделать, но не буду, – с растянутой на все лицо улыбкой уточнил Батлер и, ухмыльнувшись, добавил: – Шутка!
У Дункана с Грэгом сразу полегчало на душе, а еще через несколько секунд восстановилось, прежде сбитое от волнения, дыхание.
Батлер ненадолго задумался. Потом, сплюнув наземь, громко выругался и шагнул по направлению к монстру. Странное поведение отставного военного немного шокировало Дункана.
– Ты куда направился? – спокойным голосом спросил он. По выражению лица Грэга можно было смело предположить, что его интересует тот же вопрос.
Военный не повременил с ответом. После двух, сделанных им, шагов, он остановился и, повернувшись, ответил:
– Да осточертело уже все это! Сколько тут можно ошиваться? Стоим, тварь эту охраняем, а никому больше, кроме нас, до этого и дела нет.
Еще и ветер не успел унести последние отзвуки слов, брошенных разгоряченным мужчиной, как вдруг, прежде единожды двигавшаяся, лапка паука, снова дернулась, только на этот раз не однократно. Она шевелилась, совершая мерные обороты, словно паук, приходя в себя, проверял работоспособность действующих конечностей.
Дункан опешил, глядя как паук, еще некоторое время назад неподвижный, теперь демонстрировал явные признаки жизни. А Батлер быстро вернулся на место после того как заметил непрекращающееся шевеление.
Постепенно круговые манипуляции лапки паука, словно электрические импульсы, проходящие по проводной цепи, распространились и на другие участки тела монстра. По меньшей мере четыре или пять придатков, двигаясь все интенсивнее, демонстрировали крайнюю живучесть насекомого. Неприятный хрустящий звук, ассоциирующийся с хрустом битого, под подошвой обуви, стекла, либо тонкой коркой ломающегося льда, на застывших осенних лужах, заполняющих впадины и трещины разрушенного временем асфальта, сопровождал движение паучьих члеников.
Затем паук, как будто почувствовав близкое присутствие людей, на мгновение замер. По мнению Дункана, он явно чего-то выжидал. Скорее всего, рассматривая развившимися глазками и прощупывая уцелевшими чуткими волосками окружающую обстановку, планировал дальнейшие действия.
Ученый разум подсказывал Скоту что паук, являясь существом интеллектуально развитым, вскоре сможет определить степень повреждения своего тела и четко оценит возможности, и если они позволят ему подняться и напасть, то он обязательно повторит свое мастерство – человекоубийства – на очередной практике.
Пока союзники Батлера молча стояли, проглотив все слова на которые были способны, но только в другой ситуации смогли бы их озвучить, единственным стремлением военного было как можно скорее извлечь «огнестрел» из кобуры и, не прицеливаясь, поскорее выстрелить. Пока Батлер, не совершая резких движений, пытался вытащить оружие, он поймал себя на мысли, что когда монстр был неподвижен, он сам, будучи в здравом уме, чуть не совершил последнюю в своей жизни глупость.
«Все-таки как бы ты внимательно не относился к своим мыслям и действиям, все равно наступит момент, когда ты, словно загипнотизированный, можешь совершить большую ошибку, – неожиданно пришел к умозаключению отставной военный. – Единственное, от чего не застрахован человек – это от собственных глупых ошибок. Именно они и являются прародителями большинства проблем и всевозможных неприятностей».
Только спасительный внутренний голос может уберечь человека от сомнительных поступков. Но и он не является панацеей, так как чтобы понять его, нужно для начала научиться слушать.
* * *
Выбранная Батлером тактика обороны: неспешным движением руки вызволить оружие из кобуры – на первый взгляд могла показаться самой хорошей затеей, если бы только паук был столь же глуп, как и обычные животные с насекомыми. В отличие от своих, значительно меньших, дальних родственников, этот огромный хищник обладал высоким разумом и быстро разгадал замысел отставного военного.
Ствол «огнестрела», повинуясь движению человеческой руки, постепенно выскальзывал из своего уютного гнездышка – кожаного чехла, служившего временным укрытием разрушительной мощи оружия. Батлер, вытащив дуло убойного пистолета, изготовился произвести резкий взмах рукой в сторону паука. Он, словно ковбой, пытающийся выяснить отношения при помощи оружия, встал наизготовку.
«Пистолет – это продолжение руки», – мысленно давал себе установку Батлер, наблюдая за неподвижной тварью. Он всегда проделывал подобное самовнушение, чтобы выжать максимум из своих возможностей, подчинив тело своему разуму.
Вот только человеческое тело имеет свои пределы, ограничивающие его бескрайние способности.
Отставной военный переключил внимание на своих соратников. Встревоженные мины на их измученных лицах говорили о непреодолимом страхе, который они безуспешно пытались подавить. Но, как и с любой вирусной болезнью, с которой можно сопоставить чувство страха, с ним тоже есть шанс справиться, но не сразу. А лишь с течением времени. Как говорится: «Время все лечит», и страх тоже не исключение из правил.
– Батлер, чего ты смотришь на нас? – нервно прошипел Скот. – Убей чертову тварь!
Он и не подозревал, что его взгляд, обращенный на сотоварищей, задержался на них уже слишком долго, гораздо дольше, чем было положено, и поэтому быстро заморгал, а после поспешно отвернулся.
– Извините меня, ребята. Я просто о чем-то задумался. – Он неохотно выдавал свои мысли. – Давно я не чувствовал такого предательского ощущения, то есть чувства противоположного смело… – военный помедлил, явно не решаясь закончить фразу.
Паук, захрустев, пошевелился. По-видимому, он закончил самодиагностику и был готов заявить о своем присутствии. Тем более что после сильных травм, понесенных при обгорании, ему требовалось в срочном порядке проглотить что-нибудь съестное и это самое съестное находилось в данный момент всего лишь в каких-то нескольких метрах от него.
– Давай… – наклонившись к уху Батлера, прошептал Блоу. – Сейчас или никогда.
– Меня нелегко испугать, – ответно прозвучал голос военного. – Но этой твари – подобное удалось.
– Ты что, струсил? – возбужденно прохрипел Грэг. – Дай мне эту чертову пушку, и я тотчас разделаюсь с пауком, пока он нас не освежевал тут заживо.
Батлер потряс увесистым дулом «огнестрела», который пока что безобидно покоился в его руке.
– Ели бы ты только знал, как меня задело собственное недавнее невежество. Ведь если бы я подошел к пауку еще ближе, он бы меня прикончил, как голодный волк, отбившуюся от стада, беспечную овечку.
Взгляды мужчин на мгновение встретились и Грэг, приподняв брови, тихо произнес:
– Но этого не произошло. Зачем же тогда корить себя за не содеянные проступки? Это бессмысленно. – Эти самые слова Грэг когда-то давно сказал и себе, после чего вконец избавился от навязчивого бзика, навсегда распрощавшись с бестолковым самообманом.
– А меня уже начинает клонить в сон от столь затянувшегося промедления, – послышался голос Дункана. Его ученый разум требовал результатов даже от времени, потраченного впустую.
Батлер засек очередное движение монстра и, взмахнув дулом «огнестрела», собирался выстрелить. Едва пробившийся, через тонкие тучи, мягкий лунный свет, отразившись от алмазной оболочки паука, ослепил военного. Он, выронив оружие, прикрыл рукой, пораженные белым светом, глаза. Насекомое, воспользовавшись человеческим промедлением, превозмогая боль, вызванную частичным разрушением окаменелых конечностей, ринулось в бой.
Пока ослепленный Батлер восстанавливал зрение, Грэг, упав на колени, попытался схватить, выроненное военным на асфальт, технологичное оружие. Паук, чуть не оставив на прежнем месте пару своих окаменелых конечностей, начал неуклюже приближаться, готовясь уничтожить, запеленгованные им, движущиеся цели. Человеческие существа, маячащие впереди, вызывали у паука все сильнее нарастающую агрессию, побужденную нестерпимым чувством голода.
В спешке схваченное Грэгом оружие – недолго находилось в его руке. Монстр, практически вплотную приблизившись к двум мужчинам, взмахнув передним придатком, выбил «огнестрел» из ладони Блоу. Удар был настолько сильным, что чуть не переломил человеческое запястье. Мужчина откатился в сторону, крепко прижимая к груди ноющую руку. А Выбитое оружие улетело за угол дома, примерно туда, где покоился, оставленный Блоу, его собственный помятый автомобиль.
Батлеру повезло не меньше, чем Грэгу. Паук, врезавшись в отставного военного, опрокинул его на асфальт. Насекомое, не удержавшись на ногах, под действие центробежной силы, неспособное к полноценному передвижению, мелькнув над лицом Батлера, обрушилось всей своей громадой на, стоявшее впереди, препятствие – стену высотного здания.
Скот, спрятавшись за опорой уличного фонаря, который, несмотря на позднее время, напрочь отказывался освещать перекресток, сморщившись от ужасающего зрелища, подозвал, пытающегося подняться на ноги, ушибленного Блоу.
– Скорее сюда! Нам нужно сматываться отсюда. – Блоу приблизился к паникующему ученому. – Он будет нас преследовать до тех пор, пока не прикончит.
– Успокойся! – ухватив за грудки, встряхнул Грэг Дункана и сразу схватился за травмированное запястье. – Где «огнестрел», ты видел, куда он улетел?
Скот тяжело вздохнул и постарался припомнить.
– Когда я бежал сюда – к этому фонарному столбу, что-то с огромной скоростью пролетело мимо меня.
– Наверное, это он и был, – заключил проводник. – Ты заметил, куда он приземлился?
Скот посмотрел в сторону разбитой машины Грэга и произнес:
– Туда…
– Ты уверен?
– Больше, чем когда-либо…
Как только Грэг хотел было предложить ученому пойти и поискать оружие, мимо них, на всех парах, пробежал Батлер, весь шокированный от пережитого. В данную секунду ему было плевать на все человечество, лишь бы убежать как можно дальше от убийцы-паука, временно выбывшего из игры. Тем более, его не интересовало, о чем стоят и беседуют Грэг с Дунканом.
Обернувшись и посмотрев на коварное членистоногое, Блоу временно заколебался: стоит ли сейчас осуществлять поиски пистолета или отложить это дело до лучших времен, а если выразиться точнее, до того времени, когда паук не будет находиться от них на столь незначительном расстоянии. Мгновенный ответ из глубин собственного подсознания подстегнул бывалого проводника рвать когти в сторону центрального парка, туда, куда и стремился Батлер, уже отдалившийся на приличное расстояние. Не сказав ни слова, Грэг небрежно схватил Дункана за шиворот и, что было сил, рванул с места в выбранном направлении.
Глава 10
Резво миновав площадь «Гранд Арми», Батлер перебежал пустующую, безжизненную, проезжую часть и, не воспользовавшись, располагающейся в считанных метрах, асфальтированной дорожкой, пробежал по газону к пруду, распростершемуся поблизости. В черте парка частичным освещением в большой степени были вознаграждены только аллеи, когда как прочая территория находилась погруженной во мрак и являлась практически непроглядной местностью, на которой мог бы хорошо затаиться даже неопытный вор и преступник.
– Как мы можем одолеть этого паука, если неспособны действовать сообща? – буркнул Скот Грэгу. – Куда направился этот «смельчак» – Батлер? Небось, убежал уже в самый дальний – северный сектор парка!
Блоу неожиданно остановился.
Скот, совершив еще несколько беговых шагов, резко притормозил и, обернувшись, недоуменно уставился на непредсказуемого проводника. Попытка прочитать по его лицу скрытые мысли не увенчалась успехом, хотя Дункан точно понял, что странное поведение Блоу было как-то связано с его отрицательными словами в адрес отставного военного.
– Не понимаю тебя, Скот! Как ты можешь так про него говорить? Ведь ты не стоял прямо перед тем чудовищем в тот момент, когда оно ринулось в атаку. – Удивление Грэга было естественным, а не поддельным. – Пока ты искал место, чтобы спрятаться, я стоял рядом с Батлером и, видя, как на него бежит паук, честно говоря, чуть не обделался. И я только могу догадываться, какой невообразимый ужас испытал тот человек, которого ты сейчас называешь трусом. Я бы на твоем месте постыдился твоих слов, – закончил Блоу и, обратив взгляд в направлении парка, побежал дальше.
Скот, словно отруганный ребенок, промолчал. Ему нечего было противопоставить обвинениям Грэга. Тем более что теперь Дункан и сам осознал, что слегка погорячился, сказав резкие слова в адрес Батлера.
– Я не думал, о чем говорил, – задыхаясь от одышки, произнес ученый, поравнявшись с проводником.
– Я примерно так и подумал, но все-таки не смог удержаться, чтобы не отчитать тебя. Твои слова в какой-то степени и мои чувства задели. Однажды существо, подобное этому, забрало у меня лучшего друга, а я убежал, когда это происходило, не только потому, что Фрэнк велел мне это сделать, а потому, что меня вытащила из пещеры и уберегла от смерти моя теперешняя жена. И я считаю, что будет неправильно, страх перед смертью назвать трусостью.
Одышка одолела Блоу и, хотя он не полностью озвучил свои мысли, тем не менее, перестал говорить.
Дункан с соболезнованием покосился на задыхающегося проводника. Грэгу хорошо был знаком столь трагический и в то же время растерянный взгляд. Он принял беззвучные слова ученого о его сожалении.
* * *
Постояв какое-то время на открытой, темной поляне, Батлер пришел к выводу, что оставаться тут и дальше будет поступком глупым, но бежать из парка прочь, сломя голову, тоже не самая здравая мысль. Паук все еще был жив, а единственным признаком о существовании теперь утерянного оружия – служила только кобура, висевшая на поясе. Вспомнив о том, что свет причиняет пауку боль, он покинул мрачную поляну и, проследовав по освещенной аллее, направился в северную часть пруда.
– Загадка природы или проклятие человечества? – бормотал он, кряхтя от усталости и ноющей боли в боку. – Человек опроверг все существующие в животном мире принципы естественного отбора и занял самую верхнюю ступень в пищевой цепи, а природа теперь хочет все это исправить.
Батлер мог только догадываться о происхождении паукообразного существа, создан ли он человеком в результате лабораторных исследований или это матушка природа устала от человеческого самомнения и выбросила на поверхность членистоногого истребителя всего живого. В любом случае все это не случайно.
Добежав до перекрестка, он осмотрелся. Его внимание привлек яркий свет люминесцентных ламп, находившийся в нескольких метрах от него.
«То, что надо», – подумал Батлер и поспешил к мосту, который и был освещен искусственным, дневным светом.
Блоу в очередной раз остановился и напряженно прислушался. Они с Дунканом уже стояли на частично освещенной тротуарной дорожке – недалеко от поляны, где еще не так давно пребывал отставной военный. Грэг с удовольствием – на время – поменялся бы местами с Батлером, чтобы узнать, где тот сейчас находится. К сожалению, такой фокус будет возможен не ранее, чем через двести-триста лет, и то благодаря только непрерывному осуществлению технологического прогресса.
С губ Дункана сорвалось несколько, едва слышных, слов:
– Что-нибудь слышно? – Сам он тоже пытался прислушиваться, но, ничего не услышав, забраковал данную затею и решил справиться о результатах у бывалого проводника.
В отличие от ученого, Блоу обладал куда более острым профессиональным слухом, служившим ему в джунглях Дайменд клавс хорошим ориентиром в пространстве, где, кроме всевозможной зелени, ничего больше не увидишь на расстоянии, превышающем, хотя бы, пять метров. Но, даже имея такое чуткое слуховое восприятие, Грэг, помимо шелеста листвы и гула фонарей, больше ничего не смог услышать.
– Ничего такого, что могло бы свидетельствовать о месте нахождения Батлера.
Усилием воли они, не растеряв последние остатки надежды победить монстра, собрались с духом и направились дальше, инстинктивно, а может быть логически, следуя по невидимым энергетическим следам отставного военного.
– Что мы будем делать дальше? – спросил Скот. – Ну, после того, как воссоединимся с Батлером.
Только, Блоу собирался ему ответить, как вдруг, неожиданно яркое свечение слева – ударило ему прямо в глаза. Не задумываясь, он устремился к нему, как и душа, вышедшая из тела, следует к освободительному свету. Умеренным шагом оба мужчины направились к мосту, и чем ближе они подходили, тем ярче вырисовывалась фигура человека, стоявшего там – в свете.
– Слава богу, это вы, – покачивая головой, сказал Батлер соратникам, уже приблизившимся на достаточное расстояние. – Я услышал, что кто-то приближается. Думал, это он пришел за мной, – честно признался военный. – Но решил больше не убегать… К счастью, это оказались вы.
– Я виноват в появлении этого существа, – промямлил Дункан.
Грэг посмотрел на него пронзительным взглядом и произнес:
– А я все это время считал, что это моя вина. Ведь это именно я привез существо в теле Хиггентса и отдал вашей организации.
– Сейчас не время и не место искать виновного, – загромыхал голос Батлера. – И если говорить начистоту, вы всего лишь заложники непредвиденных обстоятельств – жалкие марионетки коварной судьбы. Вы просто однажды оказались не в то время и не в том месте, как и я.
Скот с Грэгом взыскательно переглянулись.
– Нам, можно сказать, еще повезло, – продолжил говорить военный. – Несмотря на все пережитое, мы сейчас еще живы и относительно невредимы, по крайней мере, физически. А что касается психологического расстройства – пару месяцев походить к психиатру и депрессию как рукой снимет.
Все трое впервые за последние несколько часов душевно посмеялись. Благодаря ненавязчивой шутке Батлера, они смогли ненадолго отрешиться от нерешенной проблемы и, связанных с ней, страшных воспоминаний.
* * *
Паук в третий раз, после того как его сбил человеческий транспорт, пришел в сознание, он был так сильно покалечен огнем и озлоблен, что уже не обращал никакого внимание на свою частичную окаменелость и был готов идти выслеживать назойливых людишек, которые так запросто превратили его в каменного инвалида. Когда монстр попытался пошевелиться, он обнаружил себя в вертикальном положении с застрявшими в стене дома затвердевшими придатками.
Массивное существо вновь пошевелилось. Кирпичная кладка под давящим воздействием алмазных конечностей осыпалась на влажный тротуар. Застрявшие ноги паука уже не слушались своего хозяина. Членистоногое создание, помедлив пару секунд, взбешенно запищало и, дернувшись, что было сил, оттолкнулось от здания, свободными, менее травмированными конечностями.
Покалеченный людьми человекоубийца, словно пленник, закованный в кандалы, освободился от тисков кирпичной стены. Отлетев кубарем от прежнего места, паук оказался на спине. В таком положении, непривычном для этого создания, со стороны он походил на человеческую ладонь, но только с шестью пальцами. В стене, к которой паук был прикован, остались торчать намертво застрявшие, окаменелые, углеродистые придатки.
Дьявольское создание, стерпев невыносимую для человека боль, застучало по асфальту относительно здоровыми члениками и, после нескольких попыток перевернуться, смогло встать в привычное – горизонтальное положение.
Нехватка пары ног доставляла пауку существенный дискомфорт при передвижении. Он, словно древний старик, едва передвигающийся при помощи тросточки, заковылял в направлении, которое выбрал без существенных колебаний – центральный парка, района Манхеттен. А кровь монстра, сочащаяся из его свежих рваных ран, оставляла на асфальте – позади него – струйки светло-синих, неоновых вкраплений.
На какое-то время между сподвижниками, прежде бурно беседовавшими, зародилось неловкое молчание.
Батлер не мог прочитать мысли других, но хорошо слышал свои собственные:
«Нам нужно срочно что-то предпринять, – говорил он сам себе, – потому что, пока паук слаб и не способен быстро перемещаться, у нас есть все шансы уничтожить его».
– Что это? – неожиданно прокричал Скот, указывая рукой в направлении, убого перемещающегося, красного силуэта.
Существо передвигалось со средней человеческой скоростью, несвойственными ему, танцевальными шагами. Сторонясь света, монстр избегал непосредственной близости, хоть и слабо, но все-таки с освещенными тротуарами. Он следовал в основном по газону в тех местах, где в большей степени находились деревья.
– Невероятно, он нас нашел, – процедил Батлер. – Не знаю как, но он нашел нас.
– В определении местонахождения добычи, я имею в виду нас – людей, им нет равных, – наблюдая за пауком, произнес Грэг.
– Вряд ли он осмелится подойти, тут слишком много яркого света, – заключил Дункан. – Как видно, он весьма слаб и не может быстро перемещаться. Чтобы пробежать по освещенному мосту и выдержать мощные лучи света, ему понадобится очень много стойкости, а сейчас у него ее точно нет в нужном количестве.
Паук пересек тротуар в темном месте, там, где большинство ламп были разбиты или просто перегорели.
– Что он делает? – задумчиво почесал подбородок Батлер.
– Не знаю, но мне это определенно не нравится, – ответил Блоу. – Если он что-то делает, значит, у него точно есть какой-то план.
– Я надеюсь, он не самоубийца, – проговорил Дункан.
– Нет, конечно, – усмехнулся военный. – Он просто убийца.
Изувеченное чудо-создание остановилось и замерло на островке зелени, частично открытом и совершенно неосвещенном, который находился между трех велосипедных дорожек. Одну из них монстр уже пересек, другая была лучше освещена, и паук всячески сторонился ее. Хотя путь, который вел к мосту, был очень ярким, а вода под конструкцией, на которой стояли люди, поблескивала в лучах яркого света, тем не менее, паук нацелился именно туда.
– Вы только гляньте на него, – удивился Батлер. – Стоит и смотрит. Ждет чего-то.
– Может быть, дожидается, когда мы выйдем за пределы света, – предположил Дункан.
– Не дождется! – рявкнул Грэг и скрестил на груди руки. – Я и на дюйм не сдвинусь с этого места.
– Я тоже… – поддержал проводника военный. – А засторожить нас тут до смерти – он все равно не сможет. Рано или поздно ему придется сдаться и уйти. Нам же остается сидеть тут и ждать, когда начнется восход солнца. И когда это произойдет, мы отправимся искать огнестрел, а когда найдем, спустимся в подвал гостиницы, скорее всего, паук будет отсиживаться именно там. Затем…
– Тебя послушать, так это все так просто, – перебил военного Блоу.
– Я не говорил, что это будет просто. Я лишь описал, как и что лучше всего следует сделать, а озвучивать проблемы, которые обязательно у нас возникнут в процессе такой деятельности, относится к пессимистическим настроениям, а они нам сейчас ни к чему.
Грэг поджал губы и согласно кивнул головой.
«О чем он думает? – размышлял Скот, глядя на красноватый силуэт существа, спрятавшегося за деревом. – Есть ли у него вообще какие-нибудь мысли, или он подчиняется только глупым инстинктам? Способно ли это создание опровергнуть гипотезу, что мыслить может только человек?»
Все они уже примерились с положением, что все-таки придется ждать на мосту до утра, вот только такое динамичное существо, как этот паук, не может позволить людям спокойно отсиживаться на нейтральной территории. Внимательно следя за ними, монстр угадал момент их всеобщего отвлечения. Приготовившись напасть, гигантский паук, не сходя с места, телом отстранился назад, а затем, совершив стремительный рывок, на который был горазд в нынешнем состоянии, сорвался с места.
Опустив голову и глядя вниз с моста, Дункан смотрел на прозрачную гладь пруда, сверкающую под искусственным, дневным светом. Вода была настолько чистой, что насыпи всевозможных камушков, лежащих на дне, привлекали внимание своим широким разнообразием, как по форме, так и по расцветке. Насколько знал ученый, рыба в пруду тоже водилась, но Дункану ни одной не удалось заметить. Оно и верно, ведь рыбы тоже спят, а кому понравится спать при включенном свете, к тому же при таком ярком. Естественно, для ночлега они выбирали более темные уголки своего жидкого жилища.
Громогласный писк, быстро приближающегося насекомого, прервал безмятежное ожидание Дункана. Грэг с Батлером тоже уставились в направлении вопящего создания, уже не такого стремительного, но все также опасного, как и раньше.
Испытывая сильные болевые ощущения от света люминесцентных ламп, паук, испуская синие кровоподтеки и густые слюни из своей, скрытой за жвалами, пасти – не собирался сворачивать в темноту. Как раз наоборот, превозмогая недуг кристаллизации, оставляя позади метр за метром, продолжал активное наступление.
Парализованные от страха, трое единомышленников стояли неподвижно, словно статуи, сотворенные из камня. Да и куда бежать, если пауку уже глубоко наплевать на боль, которую ему причиняет свет. Следовать дальше – по аллее – не имеет смысла, так как рано или поздно она все равно закончится. Бежать за пределы тротуара – в темноту, еще хуже, конечно, если только этот путь не приведет туда, где можно было бы поиграть с монстром в прятки. Так хоть можно будет потянуть время.
– Бежим к «ледовому катку», – прокричал Батлер и бросился в сторону леса.
Грэг с Дунканом, оставив вопросы на потом, последовали за отставным военным. Они едва поспевали за, все ускоряющимся, соратником.
Паук перестал пищать, стало ясно, что он, как и беглецы, свернул с аллеи, скорее всего в их направлении, монстр явно не собирался ретироваться и продолжал преследовать удаляющихся людей с еще большей настойчивостью.
* * *
– Ты оказался прав, Батлер, – с трудом нагнав военного, прохрипел Грэг. – Там нам удастся какое-то время поиграть с пауком в салки и отсрочить свою роль в качестве деликатеса для насекомого.
Так уж повелось, что площадка в южной части центрального парка, называемая: «ледовый каток», оправдывала свое название только зимой. Именно в зимний период территория, огороженная забором, заливалась водой, а после нескольких холодных дней бесконтактного простоя превращалась в лучшее зимнее развлечение горожан. Летом же это место освобождалось от влаги и вся местность, отводящаяся для катка, заполнялась всевозможными, замысловатыми конструкциями аттракционов.
Конечно, любителям острых ощущений внутренний голос никак не позволит назвать разнообразие этих аттракционов широким. К тому же в большей степени они годились для детей не старше пятнадцати лет, но на некоторых видах каруселей не брезговали покружиться и родители своих непоседливых чад. Помимо самих всевозможных видов каруселей, там еще присутствовала импровизированная, раскинувшаяся змейкой, железная дорога и, прицепленные друг за другом, разноцветные автомобильчики, катающиеся по кругу.