– Ну, должно же быть хоть что-то еще, – не унимался ученый. – Что-то, что поможет нам победить этого коварного, восьмипалого хищника. – Попробуй вспомнить! – взмолился Скот.
Грэг последовал наставлению Дункана и попытался припомнить способы уничтожения пауков на Дайменд клавс:
– Свет – кристаллизует их…
– Да, мне об этом уже известно, но это временное явление и на этого монстра, как следует из видеоролика, подобное не действует.
– Невероятно!.. Они, правда, оживают после световой кристаллизации?! – удивился Блоу. – Я об этом не знал.
– Подобное выяснилось впоследствии.
– А мне ничего не рассказали об этом!
Скот промолчал и, отведя взгляд в сторону, уставился в потрескавшийся клочок асфальтированного покрытия.
– Вот видите, вы и так уже знаете об этих тварях лучше меня. Я больше ничем не могу вам помочь. – Грэг собрался было подняться со скамьи, чтобы покинуть собеседника, но последние слова Дункана внезапно пробудили в его долговременной памяти дремлющие воспоминания.
– Неужели доктор Хиггентс умер зря и не придумал, а может просто не успел раскрыть Вам наиболее действенный способ их уничтожения?
В силу прозвучавших слов, Грэг сперва хотел взорваться в адрес ученого скверной бранью, но картинки, взметнувшиеся из глубин памяти, заставили его ноги обмякнуть, а тело, шлепнуться спиной о дощатую спинку скамейки. Желание уйти с площади прервалось столь же резко и внезапно, как и накатившее на нервной почве, вызванное неприятным диалогом, раздражение.
* * *
Блоу, выпучив глаза, задумчиво уставился сквозь асфальт, со временем выцветший от палящего солнца и местами изрядно потрескавшийся. Первым, подходящим, а скорее даже единственным воспоминанием, после последних слов Дункана, был рассказ Хиггентса об оружии будущего, которое, к счастью, уже было изобретено профессором Холинбергом – известным ученым из Калифорнийского университета. «Такие люди, как Хиггентс, никогда не умирают зазря, все, что они делают, это только ради науки», – подумал Грэг и вновь покосился на ученого, а после, его мысль продолжилась: «Ты, парень, совсем не знал того человека. Не я, но он сейчас смог бы всем помочь».
Пока Грэг придавался мимолетным размышлениям, у Дункана в кармане загудел телефон, а еще через секунду заиграла знакомая композиция в исполнении Майкла Джексона – Black Or White. Скот, застигнутый звонком врасплох, засуетился, но все же, не заставил долго ждать звонившего ему человека. Ученый ответил и внимательно выслушал все, что ему говорил входящий абонент. Он переводил взгляд с отеля на Грэга и обратно, подобное действие было осуществлено им не менее трех раз.
Сам же проводник спокойно дожидался прекращения разговора, молча наблюдая за выражением изменяющегося лица Дункана в процессе внимательного выслушивания дозвонившегося мужчины. Да, не обращая внимания на внешний шум, Грэг ясно слышал, что голос, говоривший в трубке ученого, принадлежал мужской человеческой особи.
– Хорошо, Стэнли, спасибо за сигнал, если еще что-то узнаешь, сразу звони. До связи…
Грэг, разочарованный тем, что у него не было и малейшего представления о том, кто такой Стэнли, и чего такого важного он сказал Дункану, застенчиво прокашлявшись, спросил:
– Кто он?! – несмотря на грубый, мужественный голос Блоу, вопрос прозвучал из его уст, как допрос от ревнивой жены, подозревающей своего мужа в измене. Еще до ответа ученого проводник снова прокашлялся.
Скот поспешно запихнул телефон обратно в карман и повернулся лицом к собеседнику.
– Стэнли?.. Он работает смотрителем вольерной в «Де мармол бланко». Еще до этого звонка, он сообщил мне, что Барни, после конца смены, не покинул пределы медицинского комплекса. Он остался один и, проникнув к кристаллизованному пауку, взял образчик. – Скот тяжело вздохнул. – Там он и поранился. Разрабатываемая нами вакцина не помогла ему. Все наши труды оказались обращены против нас же самих, тому подтверждение, появление на свет нового монстра. – Дункан посмотрел в направлении, прогуливающихся по площади, туристов. – Мы хотели создать лекарство против живучей заразы, но создали еще более худшую мерзость.
– Что теперь об этом говорить, – произнес Грэг. – Что сделано, то сделано. Лучше скажи мне вот что, о чем тебе поведал этот Стэнли. Ты его так внимательно слушал и даже ни разу не перебил.
Ученый вновь воззрился на проводника и произнес:
– Он сказал, что какие-то генералы приезжали в медицинский исследовательский центр и, как он понял из их разговора с начальством, они обвиняют «Де мармол бланко» в смертях, произошедших в отеле «Плаза».
– Удивительно! – качнул головой Грэг. – Как они догадались, что этот монстр ваша работа.
Скот выпрямил ноги и предположил:
– Возможно, нашли общее сходство с лабораторной тварью, и к тому же, я уверен, они быстро узнали, что Твигл является тружеником секретного медицинского объекта.
– Да, – согласился Блоу. – В этом есть рациональное зерно.
– Что заставило тебя остаться? – ненавязчиво поинтересовался Дункан у вновь задумавшегося Грэга.
– Я кое-что вспомнил, – признался тот. Еще до того как пауки напали на нас, Хиггентс рассказал мне об одном своем хорошем знакомом – профессоре Холинберге. Он получил нобелевскую премию за изобретение химического оружия.
– Что же это за оружие такое, – поинтересовался молодой ученый. – И как оно нам поможет справиться с тварью?
Грэг почесал свой лоб и припомнил:
– Принцип его работы он мне тоже описал, только я его смутно помню. Вроде бы оно стреляет огнем.
– Как огнемет?! – удивился Скот.
– Нет. Само оружие чем-то напоминает пистолет. Я видел картинку в газете. Но выстреливает не струйным пламенем, а огненными шарами. – Грэг воззрился на ученого и спросил: – Ты когда-нибудь играл в пинбол?
– Случалось, – честно ответил Дункан, – а что?
– Вот эти огненные снаряды размером с такой шарик.
– Поразительно! – выпучил глаза молодой ученый. – Как же такое возможно.
– Это еще не все, – прервал Блоу удивленные возгласы собеседника. – Чем дальше летит такой огненный шарик, тем больше он становится.
– М-да… – утвердительно заговорил Дункан. – Это нам поможет. Надо поговорить с их главнокомандующим. – Он указал в направлении солдат – И сообщить об этом оружии. Пусть найдут этого Холинберга.
Грэг ничего не ответил, а лишь согласно кивнул головой.
Через пару минут они оба поднялись со скамьи и направились в сторону «Плазы».
* * *
Направляясь к временно установленной, стальной ограде с вооруженными автоматчиками, Грэг и Дункан, соблюдая все правила предосторожности, перешли через дорогу по насыщенно белой зебре. Они оказались на относительно безопасном участке соседней площади: «Пулитзер Фонтейн». В южной ее части красовался изысканный фонтан, а за ним возвышались зеленые кроны могучих деревьев. Настало время переходить еще один участок перекрестка с интенсивным движением. Вновь свеженанесенная, знакомая дорожная разметка пришла на помощь невольным компаньонам.
Новые знакомые пересекли проезжую часть и направились к входу отеля. Поток людей, идущих по, вырезанному оградой, участку тротуара, устремляющихся им навстречу, немного затруднил движение. Вскоре цель единомышленников была достигнута и они, зайдя под тень гостиницы, уже стояли вблизи ее центрального входа.
Сначала Скот неосторожно позволил себе зайти за ограду и заговорить с одним из вооруженных «М-16» солдат:
– Извините, я могу поговорить с вашим командиром?
Автоматчик резко повернулся и угрожающе передернул затвор.
– Стой, где стоишь, сукин ты сын! Совсем что ли читать не умеешь. Для кого, по-твоему, весит эта красная табличка на ограде?!
Дункан поднял руки и сделал несколько шагов назад. Посмотрев вниз, он заметил, прежде не увиденную им, выкрашенную красным цветом, стальную пластину с надписью: «Посторонним вход запрещен»
Теперь к словесной баталии подключился и Грэг:
– Нам просто необходимо поговорить с вашим главнокомандующим. У нас есть сведения, которые помогут нейтрализовать монстра.
– Я не знаю, о чем вы говорите. У меня есть приказ: никого не впускать за пределы железного забора.
– Мы и не просим нас впускать, – взмолился Дункан, опустив приподнятые руки. – Просто дайте нам возможность пообщаться с вашим руководством. У нас есть важная информация.
– Я сказал, убирайтесь. – И снова непонятливый солдат мотнул дулом прицельного автомата. Он был еще слишком молод, чтобы различать тонкости в отдаваемых ему приказах. И раз командир сказал – никого не впускать, он понимал данный приказ буквально и тем самым допускал ошибку в своих первостепенных обязательствах.
В любом военном уставе есть небольшая приписка, в которой говорится: «Если гражданское лицо, в силу обладания какими-либо знаниями или опытом, стремится оказать содействие, данная помощь должна быть принята безоговорочно, и несоблюдение этого правила, является прямым нарушением устава».
Грэгу, в отличие от молодого солдата, было хорошо знакомо подобное положение, но он не стал строить из себя преподавателя и вдаваться в объяснение вышеизложенного порядка. Реакции паренька автоматчика было вполне достаточно Блоу, чтобы понять, дальнейшая настойчивость – ни к чему хорошему не приведет.
– Пойдем, Скот, – обратился Блоу к молодому ученому. – Тут нам ловить больше нечего!
– Но как же?.. – собирался возразить Дункан.
– Не спорь, пойдем отсюда, а то будет хуже.
Скот был вынужден подчиниться новому знакомому, так как ничего другого ему не оставалось делать, и они оба не спеша побрели в обратном направлении. Солдат, опустив оружие, проводил их раздраженно мигающим взглядом взбунтовавшегося психа.
Скот пришел в ярость от неспособности обратить ситуацию в свою пользу. Они остановились на углу здания. Дункан, скрестив руки на груди, лишь мысленно ругал глупого юнца автоматчика. Он отчетливо видел как тот, повесив оружие на плечо, теперь старательно следил за прохожими, мелькающими перед ним. Грэг же озадачился по поводу последующих действий. Видимо решив, что в дальнейшем их ожидают не обнадеживающие перспективы, вознамерился отложить предприятие до лучших времен, или, точнее сказать – худших.
– Скот, – обратился Грэг к стоявшему справа от него мужчине. – Тут нам следует попрощаться.
– Что ты такое говоришь? – озадачился тот. – Мы должны что-то сделать.
– Это не наша работа, – чуть сморщив лоб, проговорил Блоу. – И не нам спасать мир. Для этого есть специальные службы. Вот пусть они этим и занимаются.
– Без специальных знаний эти службы и гроша ломанного не стоят, – грубо и вместе с тем громко выразился Дункан.
Присутствие и бурный диалог двух мужчин – привлекли внимание автоматчиков, дежуривших на углу отеля. Те стояли в двух метрах напротив друг друга – по горизонтальной линии. Солдаты насмешливо переглянулись. Скот заметил на их лицах беспечные улыбки. Они словно бы надсмехались над словами и предостережениями ученого.
– И кто нас будет защищать? – громко, чтобы те слышали, спросил Дункан Грэга. – Эти двое сосунков, надевших форму, вооружившихся автоматами и теперь считающие себя непобедимыми?!
Грэг искоса взглянул на, прежде хихикающих, парней. После произнесенных Дунканом слов, гримаса радости с их лиц мгновенно слезла, словно шкура с линяющей змеи.
– Я не сказал, что именно они, – поправился Блоу. – Есть ведь и другие. Более ответственные люди.
Скот ничего не ответил. Он лишь молча пожал плечами и согласился с правдоподобным утверждением, прозвучавшим из уст проводника.
* * *
– Извиняюсь за незваное внедрение в вашу громогласную, гармоничную беседу, – прохрипел, неожиданно появившийся из неоткуда, внушительной комплекции мужчина с жестким лицом. – Мое имя: Батлер. Не то чтобы я следил за вами, но случайно услышал ваш разговор с тем солдатом.
Грэг с Дунканом, ранее стоявшие только вдвоем у бордюра перекрестка, также представились новому знакомому.
Грэг, услышав прямолинейное сообщение Батлера, молча, потряс головой, одновременно отрицая моральную принадлежность указанного индивида к военной профессии и соглашаясь, что плохо завертевшийся диалог с молодым автоматчиком имел место быть. Он состроил на своем загорелом лице недовольную гримасу и произнес следующие, к счастью, не задевшие чувств отставного военного, слова:
– Да он же просто идиот! – Произнес он это – эмоционально, но достаточно тихо, чтобы никто из солдат его не услышал. Блоу прекрасно понимал: все слова и мысли, родившиеся на эмоционально отрицательной почве, следует держать на привязи – на самом коротком поводке.
– Эй, да я же Вас знаю! – как будто радуясь новому открытию, прозвонил на всю улицу Дункан. – Вы тот человек из телика. Я видел Вас по телевизору во время первого штурма здания.
Проходившие мимо – по тротуару – несколько человек вскользь обернулись, но не стали долго задерживать свое внимание, погруженное глубоко в заботы, на незнакомом человеке и, удаляясь все дальше, продолжали свой путь.
– Хвала небесам! – помолился Батлер. – Для нас, я имею в виду тех, кто остался в живых, все закончилось хорошо. Когда те парни ворвались в комнату, я думал, что это паук начал нас атаковать, и хотел было попрощаться с жизнью. Я был без крайне рад тому, что передо мной возникли человеческие лица, а не те мерзкие паучьи бивни. Все то время, пока мы были в комнате, он сторожил нас, как сытый волк стережет овечье стадо.
Голос Дункана прозвучал решительно и вместе с тем отчетливо:
– Я видел ту тварь из репортажа, она еще страшнее, чем наш паук из «Де мармол бла…» – можно сказать, почти полностью проговорился Скот.
Батлер вытаращился на ученого, но вдаваться в подробности отказался. Как бы там ни было, это уже было не его дело, хотя и касалось того, что с ним произошло, а в особенности, что случилось с большинством его соратников.
– В новостях сказали, будто все вши подчиненные погибли в бойне с пауком, – со словами обратился Грэг к Батлеру.
– Это не была бойня, это было нападение. Мы не могли сопротивляться, нам абсолютно нечем было защищать себя. А касательно утверждения, что все погибли, согласен, почти так. Погибли все, кроме меня и того паренька, что остался со мной.
– Вы хотите сказать, он выжил благодаря Вам? – прищурившись, процедил Дункан.
Батлер поразил его своим взглядом, а после ответил:
– Нет, мы остались живы благодаря друг другу.
На этом ответе, все вопросы, непрерывно поступающие от любознательных Грэга и Дункана, иссякли. Теперь они были готовы слушать, примкнувшего к ним, Батлера. Они просто стояли и ждали, когда он объяснит им повод своего обращения.
По причине многочисленных людей, слоняющихся во все стороны, Батлеру пришло на ум, что тут будет неудобно продолжать дальнейший разговор. Им следует найти более укромное место и уже там обратиться к примечательным подробностям.
Его попытка огласить собственное предложение – носила сугубо эстетический характер, так как не обделенный умом Блоу без какого-либо намека догадался о важности будущей беседы и предложил отправиться к нему в машину. Двум остальным участникам намечающегося мероприятия такая идея оказалась по нраву, о чем свидетельствовала натянуто-улыбчивая мимика на их, прежде скупых на эмоции, лицах.
* * *
– Если я вас правильно понял, вы оба хотели поговорить с главнокомандующим?
Когда Батлер задал этот вопрос, все они – трое, «разношерстные» участники неорганичного сопротивления сидели в машине Грэга. Стекла в ней были наглухо «задраены» и лишь, практически бесшумная, интенсивная работа автокондиционера защищала их легкие от удушья, а тела от неминуемого перегрева. Температура на улице, ближе к вечеру, поднялась уже до тридцати градусов, а пропитанная влагой поверхность асфальта, под палящим солнцем извергала из своих пор внушительные объемы тепловой энергии.
– Да, это так, – признался Дункан и посмотрел, в поисках подтверждения своим словам, на повернувшегося с водительского места, в их с Батлером направлении, бдительного Грэга.
Непродолжительное молчание новых знакомых быстро утомило Батлера. Он, не выдержав томительной паузы, развел, с открытыми ладонями, свои накачанные руки в стороны и произнес:
– Нет! Не то чтобы я настаивал! – Его крупные ладони, целенаправленно ослабевших рук, развернувшись, шлепнулись ему на четырехглавые мышцы бедер.
Тем временем, в глубине темного подвала гостиницы «Плаза», плетущее красную паутину, столь же красное существо, ожидая прихода ночи, замышляло внеочередной коварный план охоты. Пауку не требовалось быть на поверхности, чтобы понимать, какое в данный момент время суток. Хотя для монстра это понятие было гораздо суженным, нежели для человека. Только день и ночь – единственные различительные периоды в сутках, имели значение для создания, подобного этому.
– У нас есть ценные сведения, – наконец проговорил Дункан, – как можно справиться с пауком с наименьшими потерями и разрушениями. – Он покачал головой. – Это, конечно, не панацея, но все ж лучшее, что вообще можно использовать в такой необычной ситуации – против столь же, замечу, необычного монстра.
Батлер неосознанно щелкнул костяшками пальцев, а голос его прозвучал все так же ровно и в то же время грубо.
– О чем именно идет речь, – поспешно произнес, теряя остатки терпения, Батлер. – Будьте уверены, я смогу вам помочь. У меня есть неоплаченный должок перед восьмипалой сволочью. Мои военные связи еще достаточно крепки и я могу…
Неожиданно прервавший слова Батлера голос Дункана – изменился. Он прозвучал достаточно необычно от предыдущего, и тогда военный в отставке понял, что упоминание о связях не прошло незамечено.
– Так, значит, Вы все-таки военный?! – спросил ученый, широко выпучив при этом глаза и высоко приподняв брови.
Ответ матерого вояки был не мгновенным, но искренним.
– Я в отставке. Так сказать, несмотря на свои награды и достижения, не миновал установленную выслугу лет.
Судя по, ставшему унылым, лицу отставного военного, Грэг сразу догадался о душевной ране, которая была нанесена Батлеру государством своей родины, в силу закона, отказавшему отслужившему человеку продолжать военную карьеру. Группа экстренной помощи, единственное дело, которым смог впоследствии заниматься Батлер. Несколько глубоких вдохов наполнили легкие воздухом, и тут отставной военный обратил внимание, как на виске Блоу дрогнула вена. «Похоже, жизнь тоже потрепала этого человека своими крутыми поворотами и сюрпризами за ними», – подумал он.
Грэг, озадачившись проницательным взглядом Батлера, прогнувшись назад, уселся поудобнее в светло-кожаном сиденье своего «бесценного» авто. Через зеркало заднего вида он взглянул на Дункана и велел тому вкратце рассказать, их новому знакомому, единственно перспективный замысел оборонительной атаки, а точнее об оружии, которое будет в силах обеспечить человечество весомым преимуществом перед враждебной тварью.
Скот, будучи весьма заинтересованным в мероприятии, незамедлительно принялся вводить Батлера в курс дела. Когда его рассказ и последующая бурная беседа закончились, Дункан уже не представлял, сколько времени прошло с начала их разговора. От неистовой, громкой болтовни голова у него сильно болела, а в горле скопился комок непривычной сухости. В любой ситуации осознание самочувствия никогда его не подводило и он, вынув из кармана обезболивающее, удивился тому, как Блоу, догадавшись о нужде ученого, протянул ему бутылку минеральной воды. Приняв лекарство, и заодно утолив жажду, Скот передал воду Батлеру и даже не обратил своего внимания на Грэга, пристально взирающего ему в лицо.
«Откуда им знать, какие головные боли преследуют интеллектуалов», – подумал Скот, убирая лекарство и чувствуя на себе пристальные взгляды более стойких людей.
Дункан никогда не расставался с обезболивающими таблетками, так как голова, для ученого его уровня, это самый главный орган, способствующий совершению настолько весомых открытий, которые способны произвести смену парадигмы во всем обществе, как в гуманном, так и в отсталом. Ведь даже самое отсталое в развитии общество, благодаря глобальным открытиям, со временем может стать более гуманным и преуспевающим, чем страны, раньше других достигшие развития.
Батлер не преувеличивал, когда утверждал, что располагает достаточно надежными связями. Это он подтвердил желанием, как можно скорее связаться со старыми друзьями и найти того самого, как выяснилось от Грэга, ученого, по имени: Морис Холинберг. Отставной военный, воспользовавшись своим сотовым телефоном, и предварительно найдя в электронной записной книжке самого устройства необходимый номер, нажал кнопку вызова. Судя по тому, как скоро заговорил Батлер, следовало понимать, что вызываемый им абонент не стал томить звонившего долгими, размеренными гудками ожидания. Возможно, бывалый вояка звонил на мобильное устройство, а имя Батлера, высветившееся на экране телефона, заставило приемщика вызова поскорее ответить.
Как бы там ни было, его диалог с тайным собеседником хорошо клеился.
Через какое-то время, после начала разговора Батлера с телефоном, Грэг и Дункан начали, наконец, понимать, что отставной военный говорит с кем-то из бывших своих военных кругов. В отличие от Батлера, они оба молчали и старались не издавать ни звука. Любое, с их стороны, неосторожное вмешательство могло нанести непоправимый вред всеобщей затее, а без помощи высших боевых представительств им никогда в жизни не заполучить огнестрельное устройство Холинберга.
«А вот это уже хорошо», – в сердцах сказал себе Скот, услышав положительные слова от Батлера.
Его беседа с «неизвестным» – закончилась и он, ерзая на сиденье авто, неуклюже стремился убрать переговорное, ставшее временно ненужным, устройство в карман. Сделать в машине ему это не удалось, и тогда Батлер решил на время оставить своих новых знакомых. Открыв заднюю дверь и покинув салон машины, он осуществил ранее неудавшееся действо, а после, уведомив соратников о том, что скоро вернется, попросил оставаться на месте.
Поскольку у Дункана и у Грэга, в общем-то, и не оставалось другого выбора, они согласились с Батлером, уже скрывшимся за углом соседнего здания. Скот захлопнул дверь, достал мобильник и, определившись со временем, посмотрел на бывалого проводника.
Их озабоченные ситуацией лица говорили сами за себя. На них отразился страх и переживание, беспокойство и волнение, нечто похожее на грусть и даже голод. Именно голод, ведь им обоим довелось поесть только утром, но, как известно, прием пищи в ранний период суток нельзя назвать обильным. Благо для них, совсем рядом находился итальянский ресторан, и где, если не там, можно приобрести свежеприготовленную, замечательную, сырную пиццу?
Как оказалось, к пицце прилагались бесплатные, безалкогольные напитки. Естественно, Дункан взял кофе, и они с Грэгом, усевшись поудобнее, принялись наслаждаться долгожданной трапезой. Но какая бы вкусная не была пицца, взгляды их, то и дело, направлялись в сторону отеля, освещенного мощным прожектором. Постепенно сумрак сменялся ночным небом, а фонари, расположенные вдоль дороги, освещали парящую поверхность асфальта, сжарившуюся в течение дня.
Небо – Земное одеяло, частично заволоклось перистыми облаками, местами просвечивающимися более крупными или просто близкими к планете звездами.
И вдруг неожиданно для Дункана, Блоу произнес:
– Ты будешь доедать этот кусок?
Скот отрицательно мотнул головой, отказавшись от последней части своей порции. Сам он уже был сыт, в отличие от Грэга. А бывалому проводнику будет не лишним как можно лучше подкрепиться, ведь, судя по его комплекции, ему нужно, куда большее количество пищи для нормального снабжения тела оптимальным количеством биологической энергии. Тем более что предстоящая ночь может быть очень тяжелой.
– Я обещал жене прибыть к ужину, – расправившись с куском Дункана, процедил Блоу.
Скот заинтересованно взглянул на соратника.
– Вероятно, я впервые, за время нашей совместной с ней жизни, нарушу данное мной обещание, – продолжил откровение Грэг.
– Нам всем, рано или поздно, приходится через это пройти, – попытался утешить проводника Скот.
У него это неумело получилось.
Дункан, сев в пол-оборота, посмотрел в заднее стекло:
– Прекрасный вид, не правда ли?
Грэг также последовал примеру ученого и, поправив продолговатое стеклышко, воспользовался зеркалом заднего вида.
– Я предпочел бы сейчас оказаться дома! – честно признался Блоу.
– Я тоже, – поспешил заверить соратника Дункан.
Ученый продолжил взирать на улицу сквозь широкое автомобильное окно. Он прекрасно понимал, что заниматься подобным здесь можно очень долго. Но все же, им обоим больше ничего не оставалось делать, как просто ждать прибытия Батлера. Он, в свою очередь, по заключению Дункана, слишком запаздывал, хотя, если припомнить, тот, перед уходом, и вовсе не оглашал никакого времени. А понятие: «скоро» – достаточно растяжимое.
Мысли и выводы двух, сидевших в машине мужчин, совпадали.
– Знаешь, Скот, – сделав пару глотков минералки, проговорил Блоу. У меня, конечно, как и у многих живущих на земле людей, есть склонность считать себя сильной личностью, но, например, в данный момент, сидя здесь и ожидая невесть чего, имею большое желание свалить отсюда и не задерживаться. – Он кивнул в сторону отеля. – Как насчет того, если Батлер так и не появится, а тварь вырвется из укрытия. Думаю, в такой момент нам следует находиться отсюда подальше.
Дункан продолжал таращиться в окно. За уютными пределами салона автомобиля проглядывались: скупо освещенные площади и пустующие дороги. Возможно, военные, готовясь к очередному штурму, перекрыли большую часть близлежащей территории, а может быть, просто было уже слишком поздно. Больше всего Скот склонялся ко второму варианту, так как порой мелькающие перед глазами желтые такси свидетельствовали о незаблокированном движении.
– Думаю, нам стоит остаться и подождать еще немного, – чуть запоздало ответил ученый. – Батлер знает, что мы его ждем здесь и, независимо от ситуации, рано или поздно, он все равно придет сюда.
– Хорошо бы ему поторопиться!
Грэг неожиданно услышал, как, где-то далеко позади машины, что-то брякнуло, а затем раздались, перебивающие друг друга, «голоса» автоматных очередей.
– Господи, что это, война?! – со славами уставился Блоу в зеркало заднего вида, но его обзора показалось мужчине недостаточным, и он обернулся.
– Паук вырвался… – холодно произнес Дункан.
Грэг то не видел, а вот Скот стал свидетелем того, как все началось. В прожектор, стоявший напротив входа, с огромной скоростью влетел один из охранников автоматчиков. Патрулируя свой периметр, он слишком близко подошел к запретной зоне – центральному входу в гостиницу. Когда солдат развернулся, чтобы отправиться к стальной ограде, монстр, дотянувшись из укрытия, поддел человека и затащил внутрь вестибюля, а затем, по-видимому, швырнул его в ненавистный источник мощного света, доставляющий монстру сильную боль.
Блоу, дабы нейтрализовать, резко нахлынувший на него испуг, постарался прогнать непрошенные, трагические воспоминания о Дайменд клавс.
– Чертовы твари!
Возможно, что-то в его голосе, а может быть и в выражении лица, побудило Дункана ответить напряженно, а главное ясно:
– Спокойно! Здесь он нам ничего не сделает. Мы слишком далеко.
После уничтожения пауком прожектора, фасадная сторона здания погрузилась в черную темноту. Мгновение спустя у входа появилась безобразная красная громадина. По монстру велся многоствольный огонь из автоматов. Он никак не реагировал на вспышки, беспорядочно мелькающие в темноте. Скорее всего, этот мерцающий свет тоже доставлял ему боль но, похоже, что монстр, вошедший в смятение от шума автоматных очередей, не знал, как правильно ему отреагировать: то ли бежать, то ли нападать.
Замешательство твари продолжалось недолго, а ровно до того момента, как одна из шальных пуль поразила один из его длинных придатков. Монстр дернул лапкой и изо всех сил – подобно реву – запищал. Затем принялся нападать и уничтожать одного человека за другим. Гигант-паук переворачивал и разрывал машины, в том числе бронетехнику. Солдаты, словно мышки от кота, разбегались в стороны. Ни что не могло бы спасти им сейчас жизнь. Они были слишком многочисленными и действовали хаотично.
– Держись! – скомандовал Грэг и, повернув ключ в замке зажигания, врубил заднюю скорость.
Засветившиеся красным цветом габаритные огни автомобиля – привлекли внимание паукообразной твари. И именно теперь, когда монстр, расправившись с военными, повернувшись, смотрел в их сторону, Дункан понял, что паук эволюционировал. Любой другой, на месте ученого, подумал бы: «Существо привлек звук двигателя». Скот же знал, что отныне это не так.
Грэг держал руль одной рукой и, обернувшись, смотрел в заднее стекло. Когда он уже было собирался нажать на педаль тормоза, а после остановки включить переднюю передачу, паук, вовсю разогнавшись, бежал к его машине. Блоу, как и Скот, догадался, что им никак не успеть провернуть хитрый маневр, изначально запланированный Грэгом.
– Зачем ты вообще завел двигатель?! – заорал Дункан.
Бывалый проводник решил действовать и, покрепче схватившись за руль, что даже костяшки пальцев побелели, вдавил педаль газа в пол до упора. Машина, натужно завизжав, рванулась задним ходом в направлении паука, бешено мчавшегося им навстречу. Расстояние между движимых объектов, лихо «летящих» друг к другу, сокращалось со стремительной скоростью, а когда уже ничего нельзя было сделать, произошло мощное столкновение, отбросившее оба разноструктурных объекта по своим обратным направлениям.
* * *
Когда Блоу и Дункан очнулись от потрясения, паук, уже поднявшись на все свои восемь гигантских лапок, стряхивал с себя пыль, собранную с разорванного им же асфальта. Машина Грэга, в которой сидел и Скот, откатилась практически на прежнее место стоянки и едва ли недотягивала нескольких метров. Дункан заметил, что взгляд водителя был обращен куда-то вдаль и, кряхтя, приподнявшись, взглянул в пустующую – без стекла – заднюю витрину. У машины отсутствовало заднее стекло, так же как и боковые стекла окон.
– Эта тварь не даст нам времени скрыться, – прохрипел Блоу, пытаясь завести машину, но двигатель наотрез отказывался работать.
Ученый, все еще проверяя целостность своего, относительно хрупкого, тела, недоуменно взглянул на него:
– Ты хочешь сказать – нам конец? Я не могу умирать, у меня семья!
– У меня тоже! – подметил Блоу. – И по этой самой причине нам нужно что-то сделать. Может спрятаться?
– Но где?! В этой консервной банке, в которую превратилась твоя машина, уже не спрячешься. Ты выдал наше присутствие!